Рикша, который привозит счастье

© Ермилова П. В., перевод на русский язык, 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Об авторе

Доктор Бийон Каттилату – сын индийских иммигрантов, переехавших в Германию. Является дипломированным инженером-экономистом, доктором наук в области клиентской психологии, специалистом по мотивации в цифровом пространстве. «Сделай мир чуть лучше, чем он был до твоего прихода», – именно эта фраза, которую так любили произносить его родители, сделала Бийона тем, кто он есть. Он убежден, что каждый человек способен раскрыть свой истинный потенциал, независимо от возраста, происхождения, прошлого и социального статуса.

Подробнее об авторе книги вы можете узнать на сайте biyon.de

Предисловие

Большое путешествие начинается с одно го маленького шага.

Я рад тому, что ты сейчас читаешь эти строчки. Это и есть твой первый шаг к нашему общему приключению. Не буду рассказывать тебе о нем во всех подробностях. Для начала лишь поясню, зачем, собственно, я написал эту книгу.

Когда миллионы пользователей в социальных сетях оценили мои видеоролики, посвященные жизни, человеческим ценностям, чувствам и переживаниям, я понял, что все мы, люди, мечтаем об одном и том же: о счастье и независимости, о самореализации и настоящей любви.

У меня для тебя есть хорошая новость – все эти желания легко исполнить. Главный секрет спрятан в нас самих.

Героя этой книги зовут Рахул. Он – веселый и чуткий рикша из Нью-Дели^[1], который дарит своим пассажирам счастье. Люди садятся в его тук-тук, загруженные личными проблемами, переживаниями и несбывшимися мечтами… Но, выходя на своей остановке, они уже чувствуют себя гораздо счастливее.

Почему? Потому что все они пережили необычное путешествие.

Эта книга даст ответы на многие жизненные вопросы. Она вдохновит тебя, рассмешит, наведет на определенные раздумья и напомнит о вещах, которые ты наверняка когда-то знал, но успел забыть.

Мы с тобой отправимся в мою родную страну, в Индию. Устраивайся поудобнее, наше путешествие вот-вот начнется. Оставь чемодан, на этом пути тебе нужен только ты сам и готовность впустить в свое сердце все, что увидишь, услышишь и почувствуешь.

Я счастлив, что ты решился на это путешествие, и благодарен за оказанное доверие. «Рикша, который приносит счастье» – это не просто книга. Она – мое сердце, обещание, вся моя жизнь. И вот она лежит перед тобой. Дорога, как известно, возникает под шагами идущего… В нашем с тобой случае – едущего.

А теперь – в путь. Дорога у нас неблизкая…

Нанни и я в городских джунглях

Многие сравнивают этот город с лабиринтом, иные жалуются на мусор и грязный воздух, но для меня Дели – самое прекрасное место в мире.

Здесь мирно соседствуют узкие переулки Старого города и базар Чандни Чоук, широкие проспекты правительственного квартала и река Джамна – приток Ганга, змейкой вьющийся сквозь жилые районы. Больше всего мне нравится уличная суматоха: крошечные прилавки, с которых продают изысканные блюда, толпы людей, чьи яркие одежды сливаются в восхитительную мозаичную картину… Какофония гудков спешащих водителей и тех, кому просто нравится жать на клаксон. Иногда такие уличные концерты звучат даже громче, чем ежегодный военный марш у Национального музея. Повсюду – рекламные плакаты отбеливающих кремов, которые так и стремятся внушить потребителям: чем белее ваша кожа, тем вы красивее! Здесь повсюду кричат, ссорятся, празднуют и смеются.

В этом гаме мы и живем – я и мой черный тук-тук с желтой крышей. На первый взгляд он ничем не отличается от других 80 000 повозок, которые разъезжают по Дели. Но на самом деле мой тук-тук – особенный. Его внутреннее убранство – предмет моей гордости. В кабине ярко светит гирлянда, оттенок которой я могу менять с помощью специальной кнопки под рулем. Я всегда спрашиваю своих пассажиров, какой их любимый цвет, а потом устраиваю для них настоящее световое шоу, чтобы путешествие в Нанни пришлось им по душе.

Да, у моего тук-тука есть имя – Нанни, то есть «спасибо». Это слово маленькими белыми буквами написано на левом заднем колесе. Каждый день, глядя на него, я вспоминаю, как важно быть благодарным. С годами я понял, что благодарность – одно из важнейших человеческих чувств.

В моем тук-туке всегда играет хорошая музыка. Нет, не классика и не тяжелый рок, а бойкие ритмы Болливуда. Многие считают болливудские фильмы полной безвкусицей. Может, так оно и есть, но вот саундтреки у них что надо. Они насыщены эмоциями и романтикой, громкие, яркие, пронзительные, очень грустные и очень радостные.

Именно поэтому я так люблю музыку Болливуда. В мире, где мы ограничены сомнениями, страхами и навязчивыми мыслями, должно быть больше романтики, доверия и радости.

День с самого утра выдался невероятно жарким. Я сажусь в свой тук-тук и слышу голос соседа Малика:

– Доброе утро, Рахул!

– Сейчас посмотрим, каким оно будет, – смеюсь я в ответ, смотрю вдаль и вновь перевожу взгляд на Малика.

– Ты прав, я проверил – сегодня отличный день, чтобы стать совсем прекрасным!

Я завожу мотор, газую и отправляюсь в путь. Гирлянда в кабине светится зеленым, из небольшой колонки доносятся первые аккорды популярной болливудской песенки «Хай хо», которой я подпеваю по пути в центр города. Друзья говорят, что Оптимист – мое второе имя. Я не возражаю. Быть оптимистом гораздо лучше, чем пессимистом, разве нет?

«Ха-а-ай хо-о-о, ха-а-ай хо-о-о». Не хочу хвастаться, но я лучший поющий рикша во всем Дели. Ну хорошо, только в его восточной части, вплоть до пересечения улиц Ганди^[2] и Неру^[3]. Если я и преувеличиваю, то совсем чуть-чуть. Такой уж я талантливый.

ДРУЗЬЯ ГОВОРЯТ, ЧТО ОПТИМИСТ – МОЕ ВТОРОЕ ИМЯ.

Светофор передо мной загорается красным, и я притормаживаю вслед за стареньким автомобилем. Сквозь его заднее стекло виднеется шляпа, которая покачивается туда-сюда в такт музыке из магнитолы. Приблизившись к автомобилю слева, я с любопытством заглядываю в салон. Водитель лет пятидесяти подпевает радио так эмоционально, будто эта песня – его последнее послание всему человечеству. Внезапно он поворачивает голову, замечает меня, тут же умолкает и застывает как истукан.

«Чего это он?» – удивляюсь я про себя.

Мне в голову приходят два объяснения. Первое – он узнал во мне лучшего певца Дели и замолчал из уважения к моему таланту. Второе – ему стало стыдно. Хотя я нисколько не сомневаюсь в своих вокальных данных, второе объяснение кажется мне более правдоподобным.

Ему действительно стало стыдно. Но почему? И главное – перед кем? Минуту назад он был полон радости и вдохновения, просто наслаждался собой. А теперь? Сидит навытяжку и переживает, что я о нем подумаю, хочет понравиться мне, незнакомцу. И, судя по всему, он уверен, что в образе восковой куклы с удавкой на шее у него это получится лучше.

Мы, люди, в большинстве своем стадные животные, нам необходимо взаимодействовать друг с другом. В Дели, где на один квадратный метр пространства приходится около шести тысяч человек, это ощущается особенно остро. Время от времени каждый здесь чувствует себя как селедка в бочке. Но даже это не обязывает нас угождать каждому встречному. Мне, например, искренне нравится наблюдать, как люди поют и пританцовывают за рулем.

На повороте я делаю музыку громче. Даже после стольких лет радио для меня – настоящая роскошь, и я наслаждаюсь на полную катушку.

Рос я в бедном квартале. Мои родители, бабушка и дедушка, братья, сестры и я все вместе жили в маленькой лачуге, построенной из гофрированного железа. Наше нехитрое имущество состояло лишь из самого необходимого, для других вещей просто не было места. Сквозь тонкие стены мы прекрасно могли слышать соседей, а они – нас.

Моя мама каждый день пыталась придумать, чем нас накормить, а мы, дети, шатались по улице после школы, которую посещали далеко не всегда. Частенько мы играли со сверстниками, иногда копались в отдаленной помойке в поисках чего-нибудь полезного, надеясь, что находку удастся продать или выменять на еду.

Мой отец мастерил шлепанцы из старых покрышек и продавал их соседям. Платили ему чем придется: рисом, гвоздями, брезентом, одеялами, спичками, рыбой. Иногда с ним расплачивались песнями, историями, деревянными фигурками животных и божеств. В детстве мне это нравилось, но сытым я бывал редко. Настоящий голод невозможно забыть. Лишь гораздо позже я понял, что человеческие истории – тоже богатство.

В это утро, как и во все остальные, я направляюсь в свое любимое кафе. Широкими шагами преодолеваю три ступеньки в «Кухню Дели» и встаю у маленькой барной стойки. Здесь подают чай, можно заказать даже с молоком – британская традиция, которая сохранилась после их почти векового колониального господства. Пахнет здесь, впрочем, совсем не по-британски. Мне в нос ударяет восхитительный аромат досы – блинов из чечевицы, кокоса и картофеля.

– Дай угадаю, Рахул, досу и чай? – раздается у меня за спиной низкий голос. На плечо ложится тяжелая рука.

– Ты просто ясновидец, Сантош! Иди купи лотерейный билет. Выигрыш обеспечен! – отвечаю я, и мы оба смеемся.

Я действительно заказываю одно и то же на протяжение последних лет, каждый божий день. Сантош всегда уговаривает меня попробовать что-то новенькое, но я твердо стою на своем. Мне нравятся проверенные вещи. Верность тому, что любишь, – отличный рецепт счастья. Нежные, хрустящие досы приносят мне радость, поэтому я их и заказываю. Одному нравится смотреть на небо, другому – целовать в нос свою собаку. Не стоит отказывать себе в маленьких удовольствиях.

Официант подает мне мой чай.

– Нанни, Бринти, – киваю я. Бринти мне нравится. Он уже давно работает у Сантоша, здесь его считают почти что членом семьи.

Сантош как-то рассказал мне об их первой встрече. Бринти пришел в маленькое кафе и потребовал чая, хотя денег у него не было. Шейла, жена Сантоша, по доброте душевной уже хотела налить ему кружку, но Сантош сделал по-своему.

Он принес Бринти свежезаваренный горячий чай, а рядом поставил пустой стакан. Бринти так обрадовался бесплатному напитку, что не обратил на это никакого внимания. Он торопливо сделал глоток и, конечно, тут же обжегся. Поразмыслив, он взял второй стакан и начал переливать в него чай. Он так нервничал и спешил, что расплескал добрую половину, но постепенно справился с задачей.

Когда Бринти опустошил стакан, Сантош позвал его работать в кафе на полставки, а в качестве оплаты предложил бесплатную еду и питье. С тех пор Бринти и «Кухня Дели» – одно целое. Он всегда вежлив и дружелюбен с гостями и уже получает стабильную зарплату.

Мне нравится эта история. Сантош преподал Бринти довольно суровый урок терпения, но, вообще, он человек добрый. Вот почему «Кухня Дели» занимает особое место в моем сердце и в моих мыслях о родном городе.

Настоящее – это дар

Мою жизнь в трущобах сложно назвать счастливой. Впрочем, и в ней были свои плюсы, например, время, которое я проводил с дедушкой.

Я любил его больше всех и искренне радовался, когда он забирал меня на «экскурсию» – так он называл наши прогулки. В молодости он работал проводником в горах Непала и до конца жизни сохранил любовь к горным походам. Время от времени он исчезал на несколько дней, но всегда возвращался. Когда его спрашивали, где он пропадал, дедушка только улыбался и молчал.

На прогулках я крепко держал дедушку за руку и возбужденно подпрыгивал. Когда он оказывался в полном моем распоряжении, я засыпал его вопросами, не дававшими мне покоя. Грустят ли деревья? Существовал ли мир, когда в нем не было меня? И, наконец, откуда в моей голове берутся все эти вопросы?

Дедушка ценил каждый мой вопрос. Иногда он отвечал мне загадкой или спрашивал что-то в ответ, чтобы заставить меня подумать. Порой, очень редко, дедушка лишь с улыбкой отмахивался: «Когда-нибудь ты замучаешь меня своими вопросами, Рахул. Чудо, что я еще стою на ногах». И тогда я понимал, что какое-то время лучше помолчать.

Я не переставал размышлять, даже когда оставался один. Новый вопрос приводил меня к следующему, в сознании крутились картинки, и я неизбежно начинал путаться в собственных мыслях и соображениях. Когда мама замечала, что я снова смотрю куда-то вдаль и беззвучно шевелю губами, она гладила меня по волосам и вздыхала: «Ох, Рахул… Какая же каша у тебя в голове».

Каша – это уж точно. Более подходящего слова для моих мыслей не найти.

Я сижу в кафе Сантоша, когда неожиданно громкое «Эй!» возвращает меня к реальности. Подняв глаза, я замечаю рядом со своим Нанни мужчину лет сорока. Он осматривается в поисках рикши, а я рассматриваю его в ответ: серый костюм, аккуратно повязанный красный галстук, портфель, чистые кожаные ботинки, нервный взгляд на часы. Все ясно – важный бизнесмен ждет, когда же я наконец-то приду в себя. Я с наслаждением впиваюсь зубами в свою досу.

Очередное «Эй!» звучит гораздо требовательнее. Нетерпеливо взмахнув портфелем, бизнесмен делает несколько шагов по тротуару.

Понимая, что в следующий раз мне удастся попить чаю лишь через несколько часов, я опустошаю свою кружку и подхожу к мужчине в костюме.

– Здравствуйте, – окликаю я.

– Вы – водитель? – спрашивает он.

В его взгляде так и читается: «Ах, вот ты где! И ты заставил меня ждать! Я спешу! Тащи-ка свою смуглую задницу сюда поскорее!»

– Прямо сейчас – нет, но как только вы сядете в тук-тук, я тут же им стану, – отшучиваюсь я.

Мужчина закатывает глаза и залезает в кабину.

– Какой у вас любимый цвет? – интересуюсь я.

– Голубой, – отвечает он.

Нанни тут же освещается голубым светом гирлянды. Кажется, я замечаю мимолетную улыбку на лице моего пассажира, но она быстро исчезает.

– Скорее в налоговую инспекцию Южного Дели!

И мы отправляемся в путь.

Если этот мужчина и дальше будет вести себя так пренебрежительно, эта поездка точно войдет в мои «хроники рикши» как одна из самых неприятных. Я решаю дать ему еще один шанс:

– Меня, кстати, зовут Рахул.

В зеркале заднего вида я вижу его лицо, освещенное голубоватым сиянием. В его глазах практически светится бегущая строка: «Вообще-то, у меня нет никакого желания разговаривать с водителем. С другой стороны, грубым тоже не хочется показаться. Хм… И что теперь делать? Тянуть с ответом точно нельзя, иначе он подумает, что я чокнутый…»

– Я… Меня зовут Гибу. Рад знакомству, Рахул.

«Радуйся, друг мой, дай себе волю!» – думаю я.

– Красивый у вас костюм, Гибу. Помню, моя мама мечтала, что однажды я буду ходить в таком на работу. Ей было неважно, на какую именно. Лишь бы костюм был.

Гибу усмехается.

– Кстати, а чем нужно заниматься, чтобы заработать на такой костюм? – любопытствую я.

– О, поверьте, он не такой уж дорогой. Я работаю консультантом. Анализирую работу компаний и даю рекомендации по экономии и эффективности, – отвечает Гибу.

– Эффективность, – повторяю я. – Звучит солидно. А что это, собственно, значит?

– Что ж, – с удовольствием тянет Гибу. – Я оптимизирую рабочие процессы. Улучшить ведь можно все что угодно. Возьмем, к примеру, ваш бизнес.

– Мой бизнес?

– Да, вашу работу на тук-туке. Вы, например, можете обновить мотор.

– Зачем мне новый мотор? – потрясенно спрашиваю я.

– Так вы можете экономить бензин и при этом ездить быстрее, – объясняет он.

– Ладно, а потом?

– Вы начнете экономить время и деньги. А значит, перевозить больше пассажиров.

– Ладно, а потом? – повторяю я, коротко взглянув в зеркало заднего вида.

– Затем на сэкономленные деньги вы купите еще один тук-тук и наймете водителя, – уверенно отвечает Гибу.

– Ладно, а потом?

– Потом вы наймете еще несколько водителей и быстрее, чем думаете, станете владельцем самого большого в Дели автопарка.

– Ладно, а потом? – в который уже раз повторяю я.

– Затем… Вы сможете тихо и спокойно пить чай в кафе, кататься по городу в свое удовольствие и слушать музыку.

После короткой паузы я оборачиваюсь к Гибу, смотрю ему в глаза и говорю:

– Но ведь именно этим я сейчас и занимаюсь!

Наступает тишина. Я не уверен, что знаю, о чем именно думает Гибу в этот момент, но почти слышу, как копошатся мысли в его голове.

Помолчав, я осторожно спрашиваю:

– Так вот, получается, чем занимаются консультанты, – думают о будущем?

Гибу кивает и радостно со мной соглашается.

– Да, именно! Хорошо сказано. Консультанты думают о будущем.

Выглядит он при этом крайне довольным.

– Но это же грустно, – бормочу я.

– Почему это?

– Потому что жизнь проходит мимо.

Гибу хмурится.

– Получается, что вы не живете настоящим, – поясняю я.

Взгляд Гибу напоминает мне об отце. Тот раньше тоже частенько так на меня смотрел, будто думал: что не так с этим мальчишкой? Почему он ведет себя не так, как все, и вечно у него какие-то безумные идеи?

НАСТОЯЩЕЕ НУЖНО ВОСПРИНИМАТЬ КАК ДАР.

– А что, по-вашему, значит «жить настоящим»? – угрюмо спрашивает мой пассажир.

– О чем вы думали в начале нашей поездки? – задаю я встречный вопрос.

– Если честно, о встрече, которая у меня назначена в налоговой инспекции.

– Хорошо. На следующие вопросы можете не отвечать. Вы заметили новые клумбы у торгового центра, мимо которого мы проезжали? А свадьбу у храма видели? Или огромного украшенного слона, который переходил дорогу на предпоследнем светофоре, заметили его? Как я и сказал, можете не отвечать, ваш ответ я уже знаю, – говорю я.

– Но я был занят! – уязвленно парирует Гибу и с чувством собственного достоинства поправляет галстук.

– Знаю. И в занятости нет ничего плохого. Но, видите ли, Гибу, большинство людей верят, что думать стоит только о будущем. Или о прошлом. Хотя на самом деле заботиться нужно только о настоящем. О том, что происходит с нами прямо сейчас.

Кажется, мои слова его не убедили. Я ненадолго замолкаю, лавируя в плотном транспортном потоке.

– Хорошо, как переводится английское слово present? – наконец спрашиваю я, гадая, удастся ли мне втянуть его в свою игру.

– Present значит… Настоящее, – отвечает он и тут же уверенно добавляет:

– И подарок! Второе значение – дар!

– Именно. Настоящее и дар. В этом и заключается весь секрет – настоящее нужно воспринимать как дар.

Я сам стараюсь жить по этому правилу. Я часами могу представлять себе, как настоящее, упакованное в подарочную обертку, делает счастливыми людей, которые его разворачивают. Иногда я воображаю огромную, яркую и наполненную до краев коробку, перевязанную красной ленточкой, а иногда – ничем не примечательный спичечный коробок. Подарок не всегда легко узнать с первого взгляда…

Тут я быстро одергиваю себя, чтобы совсем не утонуть в своей «мысленной каше» – на дороге это опасно.

Гибу, кажется, тоже задумался – сидит, мечтательно глядя на оживленную улицу. Видимо, моя мысль о даре настоящего что-то в нем затронула.

Какое-то время мы едем в тишине.

Иногда молчание – это здорово, хотя мне, прирожденному болтуну, раньше оно давалось нелегко. Тишина всегда меня напрягала, и я постоянно что-нибудь брякал, чтобы поскорее ее разрушить. Только за годы работы рикшей я осознал, что в молчании скрыта огромная сила.

Я наконец-то понял, почему иногда тиши на кажется нам невыносимой. Она заставляет нас заглянуть в себя. В такие моменты ничто не способно нас отвлечь: ни шум транспорта, ни громкая музыка, ни гомон на рынке… Мы остаемся наедине со своими мыслями. Зачастую они нам совсем не нравятся, но и обойтись без них нельзя.

– Но ведь… – начинает было Гибу и тут же замолкает, как будто сам не до конца уверен, что именно хочет сказать.

Наконец он справляется:

– Но ведь будущее и прошлое тоже важны.

– Ну, строго говоря, их вообще не существует. Время – это иллюзия, – отвечаю я.

Да уж, не каждый день слышишь такое от рикши.

Мы с моим дедушкой часто говорили о времени, это была одна из наших любимых тем.

Мы часами обсуждали, почему дни тянутся по-разному и как на время влияют природа и звезды. Тогда меня поражало, что временные обозначения постоянно меняются и их, прямо как скользкую рыбу, невозможно ухватить.

ПРОЕЗД БЕСПЛАТНЫЙ. ВЫ ПЛАТИТЕ ТОЛЬКО ЗА ВПЕЧАТЛЕНИЯ.

– Дедушка, как так получается, что стол останется столом и сегодня, и завтра? А вот «сегодня» на следующий день станет «завтра», хотя это один и тот же день?

В такие моменты глаза моего дедушки теплели.

В этот момент Гибу важно смотрит на свои часы и вскидывает голову.

– В каком смысле «время – это иллюзия»? Если так, я мог бы хоть сейчас выкинуть свои часы в окно, разве нет? – усмехается он.

В его голосе вновь появляются деловые нотки, он включает бизнесмена, у которого все разложено по полочкам.

– Я не говорил, что часы – бесполезная штука, я имел в виду лишь то, что время иллюзорно. Помните, мы говорили о слове present?

– Да, конечно, воспринимать настоящее как дар… – кивает он.

– Точно. Альберт Эйнштейн развил эту теорию. Он тоже утверждал, что настоящее следует воспринимать как драгоценность. А еще сказал, что настоящее – это все, что у нас есть, – объясняю я, стараясь не звучать совсем уж занудно.

Для меня действительно важна эта тема. Внезапно мне кажется, что мои слова могут как-то помочь Гибу, хотя он пока и сам не знает, как именно.

И действительно, вдруг он взволнованно обращается ко мне:

– Вы и правда, как Эйнштейн, или как там его… Правда считаете, что существует только настоящее?!

– Я тоже не сразу понял, когда услышал об этом от своего дедушки. Но подумайте сами, строго говоря, для нас, людей, существует только «здесь и сейчас». Мы постоянно говорим о завтрашнем дне, но ведь завтра – это сегодня, только в будущем. А вчера – это сегодня, только в прошлом. Знаю, звучит довольно странно, – признаю я, но после короткой заминки заканчиваю мысль:

– Но помнить об этом важно!

В ответ – молчание.

– Выходит, вся наша жизнь – это сплошное настоящее, – заключаю я.

В ответ все так же – тишина.

Выражение лица Гибу хорошо мне знакомо – у меня появляется такое же, когда я пытаюсь осмыслить что-то новое. В такие моменты чувствуешь себя глупо и неуверенно и замолкаешь – дискуссия тут не поможет.

И вдруг… Мы оба начинаем смеяться. А вот почему, я и сам не до конца понимаю.

Возможно, этот смех – смесь облегчения, стыда и иронии. Как бы то ни было, атмосфера в кабине меняется к лучшему, и это самое важное.

– Рахул, вы в курсе, что вы – настоящий зануда? – улыбается Гибу, подтверждая мои опасения, но тут же быстро поправляется:

– Хотя и довольно приятный.

Я улыбаюсь в ответ, и наши взгляды встречаются в зеркале заднего вида. Мне хочется поделиться с ним еще парочкой моих любимых загадок о времени, но тут Гибу замечает на обочине человека на огромных ходулях.

– Вы это видели?! На такой высоте и без всякой опоры! – его глаза восторженно блестят. – Даже не знаю, осмелился бы я на такое…

– Я тоже не рискну, – поддакиваю я, радуясь, что Гибу наконец-то наслаждается настоящим.

И тут мы прибываем на место.

– Сколько с меня? – оживленно спрашивает Гибу.

– Проезд бесплатный. Вы платите только за впечатления, – говорю я. Тут вспоминаю, что Гибу опаздывает на встречу, и быстро добавляю:

– 160 рупий.

Он протягивает мне 200 и благодарит:

– Нанни.

– Нанни, – эхом отзываюсь я.

Гибу выходит, на ходу пряча кошелек в портфель. Через пару шагов он оборачивается.

– Мне очень понравилась поездка, Рахул.

– Спасибо, Гибу, – улыбаюсь я. – Мне тоже.

Я газую и еду дальше.