Длинные руки нейтралитета

Серия «Наши там» выпускается с 2010 года

Пролог

Пришельцы на Землю из чужого мира могут быть дружественными. Они могут оказаться врагами. Но эти не были ни теми ни другими.

Магистр магии, универсал Тифор-арз, магистр магии жизни и разума Мариэла-руа, лейтенант Малах-од, он же командор, капитан дальнего плавания и кораблестроитель Риммер и дракон Таррот попали в мир Земли с исследовательской экспедицией из мира Маэры, где существует магия. В задачи экспедиции входил розыск Професа, ранее побывавшего в Маэре. Родным для него был русский язык. Экспедиция попала туда, куда и предполагалось: в Россию. Но уникальный кристалл алмаза, открыв портал достаточного размера, чтобы между мирами могли пройти люди и дракон, после этого взорвался, не выдержав огромной плотности магополей. Прочие имевшиеся в распоряжении кристаллы позволяли переслать туда и обратно лишь мелкие предметы.

Оставшийся в своём мире руководитель экспедиции и глава Гильдии магов Заокеании кандидат в академики Сарат-ир спешно организовал морской поход на север маэрского материка за алмазами. Одновременно маги-практики пытались вырастить искусственные кристаллы фианита, которые, по прогнозам, могли быть своими свойствами близки к алмазу. Но ни то ни другое пока не принесло успеха. Найденные алмазы были малы, а выращивание крупных фианитов оказалось сложной маготехнологической задачей.

Пришельцам не оставалось ничего другого, как вживаться в тот мир и пытаться самим раздобыть алмаз нужного размера и качества. В России, куда они попали, шла Крымская война. Никто из членов экспедиции не намеревался ввязываться в неё. Но для приобретения алмаза нужны деньги, и маэрцы стали оказывать землянам разного вида услуги и продавать товары военного назначения.

Больше всех с иномирцами сблизились офицеры-моряки лейтенант Семаков, лейтенант князь Мешков и мичман Шёберг, а также казачий хорунжий Неболтай. Они же и стали главным связующим звеном между пришельцами и руководством Севастополя. Маэрские маги и кораблестроитель помогли спроектировать и собрать небольшой высокоскоростной корабль «Морской дракон» с магическими двигателями и магическим вооружением, и те же моряки получили командные должности на нём. Члены экспедиции стали посредниками при продаже стрелкового и артиллерийского вооружения.

Иномирцы всеми силами пытались придерживаться нейтралитета.

Глава 1

Как только лейтенанту Семакову стало известно о десанте союзников в Евпатории, он, помрачнев, заперся в своей комнате и, судя по звукам, изучал карты и занимался писаниной. А потом капитан «Морского дракона» поехал на бричке в сторону пещеры, где жил дракон.

Принадлежность к разведке приучила лейтенанта анализировать. Из высадки десанта и более чем сомнительного результата обстрела Севастополя с моря следовало, что теперь будет предпринята попытка штурма с суши. А раз так, «Морскому дракону» нельзя базироваться в Севастопольском порту. Нужно некое хорошо укрытое место. И Таррот в этом мог помочь.

В общении с людьми драконы стараются придерживаться человеческих обычаев. Но и лейтенант, в свою очередь, постарался быть обаятельным гостем. Хозяину пещеры было предложено местное вино (человек уже знал, что драконы не чураются этого напитка) и закуска к нему – вяленое мясо, изготовленное по армянскому рецепту. Но довольно скоро разговор пошёл в неожиданном для дракона направлении.

– Таррот Гарринович, нужна ваша консультация по части рытья пещер и, возможно, помощь.

Реакция крылатого на эти слова выразилась в движении гребнем. Расшифровать его мог бы человек, несколько лет проведший среди драконов, а таковых в пещере не было. Впрочем, моряк посчитал, что Таррот внимательно слушает, и не ошибся.

– Суть вот в чём: возможно ль вырыть в скальном берегу такую пещеру, чтобы туда вошёл корабль величиной с «Морского дракона»?

Плохим глазомером ни один дракон никогда не страдал. Ответ был:

– Да, такое возможно, и ваш корабль войдёт туда без труда. Конечно, по высоте она должна быть побольше, чем обычная жилая пещера для драконьей семьи. Но ведь у вас будут и дополнительные требования?

– Вы угадали, Таррот Гарринович. Нужна такая пещера, чтобы корабль в ней нельзя было бы разглядеть со стороны моря. Посмотрите, как это выглядит на чертеже…

Началось обсуждение. Оно было весьма оживлённым:

– …Да, возможно, но как туда попасть…

– …Примите во внимание глубину…

– …Осадка корабля составляет…

– …Это несложно, но со временем, то есть после штормов…

– …Проверить такое затруднительно…

– …Привлеките Тифора, он даст амулет…

Закончилось обсуждение прямым вопросом:

– И сколько же вам на всё это понадобится времени?

Последовал встречный вопрос:

– А какие у вас требования к потолку и стенам?

– ???

– Ну, к степени гладкости потолка и стен.

– Да никаких. Вот только в подводной части выступающих камней не должно быть, а то, неровен час, можем обшивку помять.

– Тогда дело даже проще, чем обычная работа по созданию жилой пещеры. Кхррррм. Скажем, за два… нет, три дня управлюсь.

– И что вы хотите за эту работу, Таррот Гарринович?

Не было сказано «Сколько хотите». Семаков вполне разумно предположил, что деньги дракона интересуют меньше, чем предметы.

Крылатый начал перечислять:

– Во-первых, такая пещера стоит хорошего кристалла для воды и ещё одного для огня. Первый – голубой или синий, вот такого размера… – дракон отмерил на когте величину, – а красный… примерно такой.

Лейтенант напрягся, пытаясь вспомнить всё, что знал о драгоценных камнях. Видимо, что-то ему пришло на ум, поскольку последовало уверенное:

– Полагаю, такие можно найти.

– Вполне, но это не всё. Ещё я хочу доложить о результатах этой работы на ежегодном собрании магов земли там, в моих краях.

Российского моряка вдруг кольнула иголочка осторожности.

– Не возражаю, но без упоминания о назначении этой работы. Скажем, так: заказчик пожелал пещеру такой-то формы, таких-то размеров… Понимаете?

– Согласен, но и это не всё.

– Что вы хотите сверх упомянутого?

В тот момент лейтенант мог бы поклясться, что крылатый собеседник смущён.

– Это самое печенье… ну, вы знаете. Поверьте, ни один дракон никогда такого не едал.

Предполагалось, что совещание ближайших помощников Сарата будет посвящено текущим вопросам. По расчётам председательствующего (Сарата), заседание не должно было принести ничего экстраординарного. Не сказать, чтобы прогнозы полностью провалились, но частично – это точно.

Для начала магистр Харир с неприкрытой гордостью предъявил для осмотра очередной шедевр кристаллостроения: фианит размером аж в три четверти маэрского дюйма. Исследователь удостоился кисло-сладкой похвалы и пожелания улучшить достижения. Правды ради следует упомянуть, что далеко не все присутствующие разделили скепсис Сарата: кристалл пошёл по рукам, а любой вменяемый бакалавр мог прокачать потоки, пусть даже кандидат в академики делал это быстрее и лучше. Но потом разразилась нежданная буря.

Слова попросил лучший гранильщик Заокеании Сафар. Хорошо зная старого товарища, Сарат полностью сосредоточился. Очень уж выразительно лицо Первого мастера гильдии намекало на важность сообщения.

– У нас тут имеется так и не преодолённый дефицит кристаллов галенита, – начал гранильщик. – Предлагаю средство против этого…

Если Сафар думал, что по залу пройдёт шепоток, то ошибся: все просто слушали. Пожалуй, только двое подумали, что речь пойдёт не о новом источнике этих кристаллов: сам Сарат и Шахур. Они больше всех присутствующих имели причины доверять слову многоуважаемого, еще с тех пор, когда он числился подмастерьем.

– …использовать вместо галенита универсальный кварц. Пусть даже кристаллы потребуются большего размера, но их-то у нас сколько угодно…

Сафар знал, что говорил. Получение искусственно выращенных кристаллов кварца не считалось проблемой. Да что там: получение цветных кристаллов полагалось намного более тонкой технологической задачей. Для бесцветных требовалось лишь хорошее сырьё, которое не нуждалось ни в каких примесях ради получения цвета.

– …А ты, Сарат, как-то говорил, что при прочих равных универсал должен быть примерно в десять раз объёмнее специализированного кристалла. Ну, так вместо дюймового поместим двухдюймовый. Также надо учесть: тот кристалл, который на смену галениту, он одноразовый, значит, можно заложить меньший размер. Не в десять раз больше галенита, а… во сколько-то там.

Вот теперь в зале возник шёпот. В нём даже особо внимательное ухо не могло бы выделить фразы конструктивного содержания. Скорее преобладали весьма эмоциональные интонации.

Председательствующий, будучи достойным учеником Професа, почувствовал, что налицо тот самый случай, когда брать слово просто необходимо.

– Видимо, собравшиеся почитают себя гениями от науки. Поздравляю всех присутствующих. – Злейшая ирония прямо-таки сочилась ядом слов и истекала отравой улыбок. – Как замечательно всё получилось! Человек без магических способностей ухитрился макнуть мордой в дерьмо высокоопытных магов – и в чём? В том, чем они занимались всю жизнь! Поистине, Первый мастер Сафар, – тут Сарат не поленился встать и отвесить почтительный поклон, – знает ваше дело лучше вас.

Лошадиная физиономия Сафара сохранила невозмутимость, которая, впрочем, была малость подпорчена легчайшей улыбкой.

– Прошу высказываться.

Приглашение прозвучало с настолько ледяной интонацией, что особой борьбы за право слова не наблюдалось.

Доктор телемагии Шахур поднял палец.

– Чего уж там говорить, избаловались мы на специализированных кристаллах, да с изысканной огранкой. Конечно, с ними работать проще. Тут, правда, потребуется подсчитать минимальный объём кристалла-передатчика из кварца, но задача не из тех, над которой мои «драконы», – так руководитель группы называл своих лучших расчётчиков, – сломают мозги. За пару-тройку часов справятся. Невелик труд: прикинуть максимум напряжённости по формуле Ромена… Хотя, возможно, стоит поразмыслить об оптимизации формы кварца – и с точки зрения полей, и с точки зрения технологии закрепления кристалла в чугуне…

– Не согласен, – жёстко отрубил высокопочтенный, – нашим контрагентам срочно нужны боеприпасы, так что для начала простейший расчёт, а оптимизация пойдёт второй очередью.

– Значит, сегодня к полудню просчитаем, – хлопнул рукой по спинке кресла Шахур, – и тогда ваша бригада, Харир, начнёт выращивать заготовки, чтобы уважаемые гранильщики могли приступить к работе.

Сафар по традиции хранил сведения о наличных кристаллах и даже имел на этот счёт картотеку.

– Нет нужды, – отреагировал он, – уже имеются заготовки кварца, двадцать восемь штук, длиной до трёх футов, шестиугольной огранки, правда, с разными сторонами шестигранника, и их только осталось нарезать. Вот вам экономия времени.

Дальше обсуждали лишь детали: сама концепция не вызвала отторжения.

Таррот проделал блистательную работу. Офицеры «Морского дракона» были восхищены.

Это чувство виделось обоснованным: со стороны моря вход в пещеру казался обычным гротом, не особо глубоким и уж верно неспособным вместить даже небольшой корабль (не говоря уж об опасности приближения к скальному берегу). Глубина у входа в пещеру оказалась недостаточной (корабль пройти мог, но без малейшего запаса), но дракон исправил это. Пусть не семь, но пять футов под килем там получилось. И, лишь введя корабль в этот грот, рулевой получал возможность увидеть сравнительно узкий боковой проход в самоё пещеру. А там даже было подобие узкого пирса и колодца-выхода на поверхность, который, впрочем, увидеть с суши было чрезвычайно трудно: под руководством Неболтая его тщательно замаскировали. Получился обычный бугорок земли.

Восторг господ офицеров от такого убежища был малость омрачён предполагаемыми трудностями проводки корабля в ветреную погоду. Шёберг высказался по этому поводу:

– Владимир Николаевич, а ведь при боковом ветре прижмёт нас к скальному обрыву; как бог свят, прижмет, даже при «Гладкой воде».

– Есть средства противодействия, Иван Андреевич. Движки бокового хода на таких глубинах должны быть эффективны. Но вы правы. Понадобятся учения.

Дополнительной задачей лично для командира было доложить об этой пещере Нахимову.

Адмирал умел думать быстро и точно. Он сразу прикинул, насколько выгодной может быть возможность внезапного появления «Морского дракона» у своих берегов и на коммуникациях. И естественно, вопросы у него появились именно те, которые задал бы любой здравомыслящий моряк:

– Почему вы думаете, что сможете пройти в этот грот при боковом ветре-с?

– Планируете ли разворот в тесных условиях?

– Насколько заметен вход с моря-с? А с суши?

В результате последовал вывод:

– Лейтенант, мне нужно самому убедиться в возможностях вашего корабля. Хочу присутствовать на манёвре входа-с!

– Ваше превосходительство, я бы рекомендовал делать это при свежем ветре, дабы видно было.

– В таком случае, – Нахимов прищурился, – послезавтра. Да-с! Как мне кажется, будет ветер изрядный.

Третья составляющая драконьего вознаграждения была раздобыта с изумительной быстротой. Татарин-пекарь радовался столь большому коммерческому успеху своей продукции среди русских флотских офицеров и даже начал подумывать о расширении производства.

Куда хуже обстояло дело с топазом. Проверка всех окрестных ювелиров показала: голубого кристалла требуемого размера в продаже нет. Его можно заказать… но фактор времени! И лейтенант решил действовать хитрым образом.

Одним прекрасным днём он обратился к командору:

– Малах Надирович, нельзя ли купить у ваших… соплеменников кристаллы?

Выдержка не изменила иномирскому офицеру. Он с вежливой бесстрастностью осведомился:

– Какого сорта и какого размера вам надобны, Владимир Николаевич?

– Один такой, знаете, красивого синего цвета, и чтоб огранка была, а величины вот какой… – размер кристалла был отмерен на пальце, – и ещё один красный, вот такого размера.

– Ага, понятно, первый, выходит, пять наших дюймов, а второй – два с половиной… Я свяжусь с поставщиками, но, полагаю, не ошибусь, если скажу, что через два дня вы их получите за примерно двадцать ваших рублей.

Семаков спрятал улыбку в усы. Вопрос с гонораром дракону был, похоже, близок к решению. Но тут же улыбка погасла. Предстояли учения.

Погода виделась самой подходящей для того, чтобы расколотить корабль о скалы: резкий, порывистый ост. Сразу же выяснилось, что один человек не в силах одновременно работать со штурвалом и регулировать боковую тягу. Обязанности разделили: за штурвал стал Шёберг, рычагами тяги работал сам командир.

Вопреки ожиданиям, первый заход прошёл практически чисто, но удручающе медленно: два часа двадцать пять минут по корабельному хронометру. Выход из пещеры оказался делом намного более простым: всего полчаса. Надо было лишь хорошенько нацелиться по направлению, а потом дать «самый полный вперёд».

А потом ещё раз те же манёвры. И ещё раз. И ещё. С пятого раза (уже смеркалось) вроде получилось войти сравнительно быстро, меньше чем за час.

Следующий день с самого утра ознаменовался сюрпризом: наряду с Нахимовым к наземному входу в грот прибыли на дрожках адмиралы Корнилов и Истомин. Командир «Морского дракона» подумал, что тут ещё повезло: в экипаже не было мест для большего количества пассажиров. Скосив глаза на своего старшего помощника, Семаков обрёл твёрдую уверенность: тот подумал то же самое.

Большое начальство вслух выразило удовольствие хорошей маскировкой входа – разумеется, после того, как обнаружить таковой не удалось и с десяти шагов. Но гораздо большее удовольствие вызвала сама пещера с пирсом, кранцами, освещением (два иноземных фонаря) и слабо покачивающимся «Морским драконом».

Строй матросов на палубе дружно прорявкал приветствие. В не особо просторной, но гулкой пещере звучало внушительно.

Семаков принял на себя командование:

– По местам стоять! Отдать швартовы!

За штурвал стал, разумеется, сам командир. Надо заметить, лейтенант не удосужился дать знать гостям, что «Гладкая вода» была включена сразу по отходе от пирса. Наверное, этого достойного моряка поразила забывчивость.

Выход добавил впечатлений. Гости многозначительно переглянулись, когда после точного прицеливания носом на выход Семаков двинул сразу несколько рычагов, послышался шум, и корабль рванул, как призовой скакун.

– Девятнадцать минут, – щёлкнул крышкой брегета Корнилов. – Для столь стеснённых условий похвально, лейтенант.

«Морской дракон» прошёл едва ли три кабельтова, сбросил скорость и начал разворот.

– Лейтенант, как же так: волнение на море, вон «барашки» гуляют, а вокруг вас прямо гладь? – поинтересовался Истомин.

– Грамотное управление энергетическими потоками воды, ваше превосходительство, – ответил Семаков с бодростью, которой он вовсе не испытывал. – С вашего позволения, начинаю манёвр входа. Иван Андреевич, становитесь к штурвалу. Только вдвоём с этим можно справиться, господа. Мичман Шёберг подруливает, я управляю тягой двигателей.

Первая фраза осталась непонятной для контр-адмирала. Он перевёл вопросительный взгляд на Нахимова, на что тот утвердительно кивнул.

Сначала в рубке царило молчание. На самом малом ходу двигатели работали почти бесшумно. Потом раздались команды и реплики:

– Четверть румба к весту! Так держать!

– Сносит, Владимир Николаевич.

– Вижу, увеличиваю тягу ещё на одно деление.

Манёвр входа и швартовки был завершён за рекордное время: сорок девять минут.

Но одним любованием начальство не ограничилось. Корнилов провёл военный совет по всем правилам флота.

– Лейтенант, вы составили план действий?

– Так точно, ваше высокопревосходительство. Базируясь в этом гроте, можно внезапными налётами дезорганизовывать действия вражеских эскадр. По получении новых гранат и пристрелке кормового гранатомёта рассчитываю за одну атаку наносить серьёзные повреждения сразу двум кораблям противника. Однако скрытность наших перемещений считаю наиважнейшим условием успеха, и потому выходить предлагаю только ночью, так же как и возвращаться.

– Ваше мнение, господин контр-адмирал?

– Поддерживаю план в целом, но считаю, что начинать надо с атаки на эскадру, находящуюся вблизи Евпатории. Они пока ещё там.

– Что добавите, господин вице-адмирал?

– Если наше войско не сдержит неприятеля в его марше на Севастополь, полагаю весьма возможной высадку ещё одного десанта в районе Балаклавы. Сей десант, если состоится, будет много опаснее евпаторийского в плане наступления на Севастополь. Воспрепятствовать тому «Морской дракон» не в состоянии, а вот заметно ослабить неприятельскую эскадру – весьма возможно-с.

– Ваши аттестации, господа, основательны, но я также опасаюсь атаки на Керчь и прорыва вражеских кораблей в Азовское море с целью нападения на тамошние порты. Впрочем, лейтенант, это будут не ваши цели. Основная ваша задача – помогать Севастополю! Вам всё ясно?

Ответ командира «Морского дракона» строго соответствовал уставу – а каким он ещё мог быть?

– У меня есть мысль, и она умная. – В эту фразу Хорот подпустил дозу самоиронии, но очень умеренную. – Если наши покупатели согласятся, мы можем поставить малые гранаты с тем же взрывчатым эффектом, что и большие, разве что осколков от них ожидать не надо. Кристаллы могут быть те же. Против кораблей зажигательный эффект даже важнее, чем удар осколками. Но малых у нас много, и производить их можно в большем количестве. Сверх того, сам гранатомёт проще в изготовлении и легче по весу.

– Я сделаю запрос.

Механик угадал правильно: российские офицеры охотно приняли предложение.

* * *

Войска союзников ещё продвигались к реке Альме, когда до Семакова дошла хорошая новость: иномирцы согласились поставить гранаты в сравнительно большом количестве – сорок штук, и ещё вдвое больше было обещано через неделю. С этим можно было бы не только пристрелять только что собранный кормовой гранатомёт без приступов неконтролируемой жадности, но и выйти на охоту за кораблями противника. Разумеется, Нахимов немедленно выделил средства на покупку.

Но была ещё одна мысль. Ею Семаков не делился ни с кем, даже со своим начартом, хотя по должности тот был лицом весьма заинтересованным. Это были засевшие в памяти сведения о строящихся французских броненосцах – хорошее название придумал Ергомышев! На месте французского адмиралтейства лейтенант ни за что не упустил бы случая опробовать новый класс кораблей против заведомо слабейшего противника. Во всяком случае, там должны полагать российский чёрноморский флот именно таковым. А особенно тревожащей была часть сообщения, в которой говорилось, что и палуба на кораблях этого класса тоже предполагалась бронированной. И это сводило на нет… ну хорошо, пусть сильно уменьшало… зажигательные возможности гранат. Как прикажете поджечь железо? Мачты сбить, как показал опыт, гранатами можно, и даже без особого труда. Дымовая труба… Тут, правда, практики было негусто, но исходя из простой логики вполне допустимо предположить, что даже если её не снесёт взрывами, то уж наверное помнёт так, что тяга в котлах упадёт сильнейшим образом. Это значит, что и без того невеликие скорость и манёвренность броненосцев снизятся до неприличного уровня. Но тогда против «Морского дракона» будут работать корабли прикрытия. Рассчитывать на то, что броненосцы пойдут в бой без всякого сопровождения, было бы неосмотрительно, если не сказать сильнее. Очевидных же тактических схем против эскадры подобного состава у Семакова не находилось. Пока не находилось.

В Севастополе не было лавок, торгующих только книгами. Обычно торговые заведения предлагали покупателям не только печатную продукцию. На прилавке и полках красовались письменные принадлежности, табак в разных видах, подарочные папки и прочее в том же роде.

Покупатель был известен приказчику: мичман Шёберг регулярно покупал газеты. Но на этот раз речь шла скорее о закупке, чем о покупке. Приказчик послал за владельцем лавки, поскольку размер сделки, к вящей радости купца, впору было измерять в пудах, а не рублях. Если быть точным, то флотский ухитрился набрать книг на два с половиной пуда. Отобранными оказались все названия изящной литературы, какие только нашлись. Мичман также выгреб все гимназические учебники. Сомнение у него вызвал лишь толстенный и тяжеленный, бог весть как затесавшийся на полку Handbuch des Maschinenbaus^[1], да и то по причине языка оригинала. Книга выглядела немалой даже в могучих руках Шёберга. Он повертел её, глянул на год выпуска – совсем новый справочник, пятнадцати лет ему не было. Видимо, на выбор появлияла также истинно немецкая дотошность издания. Иллюстрации тоже был хороши. Короче, Шёберг решился прихватить и этот том, хотя цена его была немалой даже по меркам Санкт-Петербурга, не говоря уж о Севастополе.

Правда, осторожный моряк сделал оговорку: дескать, если книга не подойдёт, то он её вернёт в течение трёх дней. Но купец пребывал в такой эйфории от продажи, что легко согласился на это условие.

Шёберг угадал. Тифор Ахмедович, принимавший товар (предполагалась пересылка его на Маэру), сначала не был настроен на покупку немецкой книги. Потом, узнав, что носителя такого языка найти нетрудно, задумался. Видимо, ему в голову пришла некая позитивная мысль, потому что рыжий магистр спросил:

– Иван Андреевич, как вы полагаете: Владимир Николаевич владеет этим языком?

– Конечно.

– А Михаил Григорьевич?

– Разумеется.

– А вы сами?

– И я тоже.

– Понятно, благодарю вас.

Тифор не сомневался, что один из офицеров согласится обучить маэрцев немецкому языку – с помощью магических методов, понятно, – включая сюда умение говорить, читать и писать, хотя и медленно. Мариэла вполне могла справиться с такой задачей. На безупречное произношение магистр не расчитывал: подобная работа была бы на уровне не магистра, а доктора магии разума. К тому же разговор с носителем этого языка виделся маловероятным. Мичман не имел понятия о таком подходе к изучению иностранных языков, и, по мнению весьма почтенного, разрешение на просвещение Шёберга в этом вопросе мог дать лишь Семаков.