Не отпускай меня

Что можно написать о книге, за разглашение сюжета которой, я считаю, следует призывать к административной ответственности? Только факты:– Я не читала к ней ни рецензий, ни даже аннотации (и вам не советую, если планируете прочесть, откройте её с нуля)– Что происходит? – 4 утра. Как? Уже? Опять?!– 2 часа горячих разговоров с подругой за горячим чаем (начинай первая ты, у меня что-то горло перехватило).– Я неделю готовилась к этому обсуждению. Надо было запастись всё-таки чем-то покрепче. Хотя пьяные слезы – это так пошло. И поэтому были литры чая и полная пепельница окурков.– Сюжет замкнут на себе. Он ограничен четкими рамками. И он абсолютно органичен в этих рамках. – За скобками осталось много вопросов, которые вынуждают на честные и колючие ответы.– Она не отпускает меня.

Я сейчас буду сильно ругаться, но это всё равно мое личное мнение, которое может быть и ошибочным. Если только планируете прочитать, лучше не читайте эту рецензию.Но до чего же мутная, фальшивая, насквозь надуманная книжонка! Люди, которые всеми силами стремятся к жизни, которые любят, надеются и мечтают, которые ХОТЯТ ЖИТЬ, проводят всё своё время не в борьбе за существование, а в непрерывных пережёвываниях прошлых и настоящих переживаний и обдумывании мельчайших эмоциональных сдвигов. Ну знаете, в ленивой обстановке поместий Джейн Остин такой скрупулезный психологизм, может быть, и уместен, а вот когда ты – свободный человек, и ты хочешь жить, а тебя вместо этого вот-вот распотрошат на органы, проводить свои дни, обдумывая всё подряд и теряясь в туманных догадках «а почему он вот так тогда сказал», «а почему она вот так посмотрела» – это по меньшей мере неестественно! Даже шаги, которые герои предпринимают для своего спасения, настолько нелепы, настолько надуманны, да это даже и не шаги вовсе.Вся книга – это одна большая печальная обречённость, кисель дурацких переживаний, перенесённых в самые несообразные для таких переживаний декорации. Болото какое-то тухлое, а не книга.

Однажды ты поймёшь, что всё хорошее, что было в твоей жизни – было. Что всё, что осталось – годы бессмысленной монотонной бытовухи, серая дождливая ноябрьская хмарь. Годы, а если повезёт, десятилетия существования. А потом смерть. Может, ты даже найдёшь, за что уцепиться. Хобби, увлечения, ответственно подходящий к своей работе помощник. Может, всё будет быстро и безболеззненно. Ты просто однажды тихо уснёшь и не проснёшься, загнёшься после первой выемки. Не будешь ночью просыпаться в холодном поту, не будешь плакать о прошлом, не будешь метаться в агонии, одурманенный сверхдозами обезболивающего. Но ты уже знаешь, что тебе всё равно. Ты просто стоишь, силясь вздохнуть и знаешь, что однажды отпустил кого-то. А теперь сам словно бы падаешь в попасть. Ты отпустил целый мир, и тебе уже всё равно. Проблемы с кредитом, авралы на работе, болезни – всё равно. Из тебя заживо вырезают куски – всё равно. Ты сам уже отпустил главное. Твоя агония абсолютна, к ней уже ничего не добавить. Исигуро гениален. Ужас их мира, в котором людей выращивают на убой – отражение нашей повседневной жестокости. Смиренная покорность клонов, и не помышляющих бороться за жизнь – наше безразличие, с которым мы песком сквозь пальцы упускаем собственную жизнь. Мы ничем не лучше, мы такие же пауки, мы второпях проходим мимо того, чему стоило бы посветить жизнь. Тысячи стереотипов и условностей держат нас куда прочнее показанной в книге власти общества над клонами. Мы проходим мимо, мы закрываем глаза, мы никогда не говорим главного. Мы даже не отпускаем – упускаем, так никогда и не решившись. На фоне потрясающе реалистичного описания психологии подростков, на фоне пронзительно живых переживаний и чувств гротескное безумие донорства и выемок выглядит тем более устрашающим. Гляди – вот твоя упущенная жизнь. Вот что ты с ней сделал. Сам, своими руками. Твой собственный реквием по неслучившемуся.Domo arigato Ishiguro-sama