Глава 2
Слава сидела в задумчивости, она вспоминала прошедший день. Девушка сидела, поджав ноги под себя, на старом кресле, обитом голубым вельветом. Кресло казалось невероятно маленьким, и было удивительно, как Слава на нем умещалась. Мысли, словно рой трудолюбивых пчёл, проносились вихрем в её голове.
Она всё никак не могла понять, как же люди могут добровольно жить в несчастье? Как можно отвергать свою сущность и бежать от проблем, соглашаясь на унылое существование? Например, Даниель. Слава внимательно изучила его дело и пребывала в замешательстве.
«Видимо, многим так просто удобно, – рассуждала она, – Удобно плыть по течению, не решаясь посмотреть правде в глаза».
– Да как же так?! – вслух воскликнула Слава. Она не заметила, как в комнате появился её приятель.
– Прощу прощения, – сказал Леонидас, – Слава, ты что-то мне сказала?
– Ой, прости Леони, я просто вся в своих мыслях.
– Опять о людях? И об их нелогичности? – по-доброму спросил он.
– Да, я просто этого не понимаю. Они выбирают страдания счастью, они запирают себя в ненужные рамки, не дышат полной грудью воздухом свободы, – тараторила она, – они как будто сами себя наказывают. Но не понятно за что?! Я не понимаю, – она прижала голову к коленям.
– Моя мама всегда говорила, что люди прикрываются нелогичностью своих действий, чтобы оправдать своё невежество, страх или заблуждение, – сказал Леонидас.
– Твоя мама очень мудрая женщина. И значит ли это, что людям просто удобно так жить? – Слава нахмурила брови, – они не хотят жить и быть лучше?
– Это значит, Слава, что порой людям просто не хватает знаний, опыта, мудрости, чтобы жить иначе, – Леонидас пододвинул один из стульев к креслу и сел, – они и не знают, что возможно жить по-другому, счастливее, лучше. И вот тут-то и приходим мы, мы показываем им, что они могут выбрать другой путь.
– А показываем ли мы? Убеждаем или навязываем свою волю? Где эта грань? – спросила она.
– Ооо, Славик, похоже, у тебя кризис веры, – громко сказал Мира. Он невольно подслушал разговор своих коллег.
Мироспас вошел в комнату, принеся с собой запах мускуса и черешни – это были основные ноты его парфюма. Конечно, необычно для такого существа, как Мира пользоваться парфюмом, но это ему помогало лучше понимать людей. «Пользуясь привычками людей, можно легко понять их природу» – всегда повторял он.
– От тебя ничего не скрыть, – смеясь, сказала Слава. В присутствии Миры ей всегда становилось чуточку легче и спокойнее. Эта была того рода связь, когда двое становятся лучше, находясь рядом.
– Мой милый друг, хочу сказать я,
что жизнь не то, что хочешь ты.
Но жизнь есть лучшее занятье от пустоты и суеты.
– Сам только что придумал? – спросила она.
– Это так прекрасно и точно, Мироспас! – воскликнул Леонидас. Он был тронут. Леонидас обладал ранимой душой, любая, казалось бы, незначительная мелочь, могла растрогать его до слёз или привести в полнейший ужас. У него было большое сострадательное сердце, – браво! – он захлопал в ладоши.
– Брависсимо! – подхватила Слава.
– Ну что вы, что вы! Живу и творю только для вас, мои почитатели, – свысока сказал Мира, чем очень насмешил друзей.
– Ох, Мирочка, а я и забыла, как выглядит твоя улыбка! – прощебетала Слава.
– Ох, брось, – отрезал Мироспас, вновь натянув серьезность на лицо. – Пора на работу.
Все трое переглянулись и утвердительно кивнули головой. И через секунду комната была пуста. Старое голубое кресло сиротливо осталось стоять в углу.
Мироспас, Слава и Леонидас стояли посреди городской площади. Они смотрели на людей, как будто оценивая ситуацию. Создавалось впечатление, что они читают мысли прохожих. Но ведь это невозможно, не правда ли?
Тут вдруг Слава удовлетворённо улыбнулась и стремительно направилась в один маленький магазинчик. Это был книжный магазин, весьма популярный среди горожан. Его владелец мистер Рейн открывал двери своего магазина вот уже на протяжении 25 лет. Слава остановилась на пороге магазинчика «Любимые книги», солнце подсвечивало её кожу и волосы, мистер Рейн невольно засмотрелся на девушку. Она шагнула через порог и медленно начала прохаживаться по магазину, внимательно изучая книги на полках. Казалось, она точно знает, что ищет, но еще не знает, где это находится. Предчувствие или чутьё? Потом Слава прошла в самый конец магазина, к высокому шкафу из толстого дерева. «Наверное, дуб» – подумала девушка и подняла высоко голову, и тут её глаза игриво заблестели. На самой верхней полке стояла небольшая желтая книга с золотой тесьмой.
– Я хочу купить эту книгу! – нарочито громко сказала Слава.
– Боюсь, это невозможно, – поспешил к ней с ответом мистер Рейн. Этот стеллаж – моя частная коллекция, книги отсюда не продаются.
–Тогда почему они выставлены в магазине? – резво парировала девушка.
– Я живу на верхнем этаже здания, этот книжный магазин является продолжением моего дома.
– Тогда Вы очень гостеприимный хозяин! Каждый день открывать свой дом десяткам незнакомцев, – трясла головой Слава, – не каждый может похвастаться таким радушием, мистер Рейн!
– А мы знакомы? Как Ваше имя Вы сказали?
– А я и не говорила, – сказала она, – так в какую цену, Вы говорили, эта книга?
– А я и не говорил, – ответил хозяин магазина. Было видно, что девушка его заинтриговала и очаровала своей непосредственностью. Он даже на долю секунды засомневался, а не продать ли ей эту книгу.
Слава как будто уловила это сомнение и продолжила свое наступление! Она немного опустила голову, а потом медленно подняла свои большие зеленые глаза и абсолютно беззастенчиво посмотрела прямо в глаза мужчины. Она вздохнула, а потом начала свою речь.
– Я не большой знаток книг, – переливался её голос, – но эта книга мне очень нужна, – она опустила ресницы, – не для меня, а для моего дорогого друга, – сказала она, – это вопрос жизни и смерти, если хотите. Я от каждой частички моей девичьей души прошу Вас, – она положила руку себе на сердце, – добрый, милый мистер Рейн, продать мне эту книгу, – прошептала девушка.
«Виртуоз своего дела», – только и подумал Мира, глядя на это представление через окно.
Мистер Рейн, да и все присутствующие были так поражены неподдельной искренностью и страстным желанием Славы, что впервые за всю историю существования магазина книга из частной коллекции перекочевала в руки покупателя! Это было невероятно!
– Да, – только и смог сказать владелец магазина и услышал овации от посетителей.
Слава мягко улыбнулась и кинулась обнимать обескураженного мужчину. Все были тронуты таким жестом.
– Что-то в Вас есть, юная леди, что заставляет человека говорить Вам «да».
– У Вас просто доброе сердце, – сказала Слава, – я это сразу поняла. Ну не может человек, любящий книги, быть черствым к чужой просьбе и нужде, – пролепетала она. Эти слова произвели нужный эффект, и щеки мистера Рейна окрасились в ярко-розовый цвет. Слава решила больше не смущать его. Она расплатилась за свою покупку и взяла книгу, которую бережно и с любовью упаковал мистер Рейн в ярко-оранжевую оберточную бумагу и повязал зеленую ленту. Слава в последний раз поблагодарила продавца и засияла улыбкой.
– Спасибо, мистер Рейн! Обязательно зайду к Вам снова!
Владелец магазина проводил девушку грустным взглядом. Ему совсем не жаль было книги, ему было жаль, что прелестная покупательница ушла.
Слава вышла на улицу и поспешила к друзьям. Мира встречал ее аплодисментами, а Леонидас непонимающе смотрел на коллег.
– А фто это за книга-то? И зафем она нам нуфна? – спросил он.
– А это, мой друг, очень хороший и правильный вопрос! Но ответа на него у нас нет! – деловито начал Мира, но не выдержал и рассмеялся, а потом добавил, – и я вижу, твоё заикание иногда уходит!
– Да, так бывает, – ответил он, чувствуя, что Мира переводит тему разговора, – вы мне не хотите объяснить, что это за книга? Это тайна?
– Леони, да мы сами ничего не знаем. Это один пункт в нашем задании. Вот и выполняем! – сказала Слава и поспешила посмотреть на часы башни церкви. Она отдала книгу друзьям. – Ой, я уже опаздываю! Всё, оставляю вас! Ведите себя хорошо! – приказала она.
И девушка легкой походкой поспешила на встречу. Она перешла дорогу, прошла небольшой фонтан в форме огромной чаши с глиняными цветами и исчезла в закоулках узенькой улочки.
«Все города в этой стране похожи друг на друга, – думала она, – маленькие узкие улочки, небольшие аккуратные домики, зелёные аллеи с фонтанами, клумбы цветов и множество пестрящих своими вывесками магазинчиков и кафе».
Даниель сидел на террасе знаменитого в здешних местах кафе. В этом месте в своё время снимали легендарные сцены из нескольких классических кинокартин. Мужчине нравилось чувствовать себя причастным к миру кино, а может ему просто хотелось скрыться в мире фантазий и иллюзорности. Он часто замечал за собой, что не видит истинную природу вещей, что ему легче придумать своё объяснение любым явлениям, предметам или людям. В свои тридцать с лишним лет он едва ли мог похвастаться пониманием и знанием мира. Поэтому его так и привлекла Слава. Казалось, что эта девушка хранит ответы на все вопросы. Даниель с большим нетерпением ждал встречи с ней, он постоянно смотрел по сторонам, ожидая появление девушки. Он повернул в очередной раз голову направо и не заметил, как Слава появилась с другой стороны и опустилась на стул.
– А Вы верите в хорошие и плохие дни? – интересовалась она.
– Ого! А я Вас и не заметил! Вы прям как шпион, – сказал он, на что девушка опустила глаза, – незаметно появились! Здравствуйте, Слава!
– Здравствуйте, Даниель! Так Вы верите? – допытывалась она.
– А какой был вопрос? – растерянно спросил мужчина, но Слава не успела ответить, так как к их столику подошел лощеный официант с готовностью принять заказ. Они выбрали из меню легкие закуски и пряное розовое вино.
– Вы верите в хорошие и плохие дни? – продолжила Слава.
– Пожалуй, да, – он постукивал пальцами по столу, – некоторые дни лучше других. В какие-то дни мы многое успеваем сделать, добиваемся успехов и нужных результатов, встречаемся с любимыми людьми. А какие-то дни полны разочарований, тревог, бед. Так что, да, – он кивнул, – я верю в хорошие и плохие дни.
– Но ведь день не может всегда быть полностью плохим, – она взяла салфетку и стала что-то складывать из неё, – так же, как и полностью хорошим. Всегда есть хорошее и плохое во всем, – салфетка приобретала какую-то форму, – и даже в самый тёмный день нас может что-то порадовать.
– Вы хотите сказать, что не существует только чёрное или белое? – он скрестил пальцы в замок и положил подбородок на него.
– Именно! Я не верю в хорошие или плохие дни! Я верю в значимые дни, – сказала она, – дни, в которые мы можем делать что-то значимое, удивительное, имеющее смысл. А такие дни могут быть и с хорошим, и с плохим наполнением, – она проводила ногтями по линиям сгиба салфетки, – но это не значит, что это будут полностью потраченные зря дни. Я стараюсь сделать каждый свой день значимым. А вы? – она протянула ему салфетку в форме журавля.
– У Вас на всё своё оригинальное мнение и видение, – он вертел журавля в руках, – и, похоже, много скрытых талантов.
– Спасибо! Годы тренировок! – сказала Слава и звонко рассмеялась.
Даниель наслаждался ее смехом, ему давно не было так хорошо и спокойно в присутствии другого человека. Он всегда был погружен в работу и мысли, как осуществить тот или иной проект. Его работа была его жизнью. Он мало проводил времени с семьей, а когда пытался, то день заканчивался ссорами, поэтому он всё больше и больше уходил в работу, а его жена всё чаще упрекала его этим. Замкнутый круг несчастного человека.
– Значит ли это, что и день с плохими событиями может стать значимым? – скорее утверждал, нежели спрашивал Даниель. Он наклонился на бок, чтобы увидеть реакцию Славы, так как официант закрывал собой девушку, сервируя стол закусками и разливая вино по бокалам.
– Вы уловили суть! Именно! – сказала она, – и плохое может обернуться хорошим, – она подняла бокал, призывая собеседника к тосту.
– Как, наверное, Вам легко с таким отношением к жизни! – с завистью в голосе сказал Даниель и легонько стукнул её бокал своим.
Слава поспешила ответить:
– Жить легко можно с любым отношением, – сказала девушка, – главное, чтобы это не угнетало вашу душу.
– Вы правы. Душа первична, – он наслаждался каждым глотком вина, – но должно быть мужество и смелость, чтобы жить, руководствуясь душой и сердцем. А чаще приходится жить и делать из чувства долга.
– А что и кому Вы должны? – Слава ловко наколола сыр на шпажку и поднесла ко рту.
– Да всем – родителям, детям, бывшей жене, партнерам по бизнесу, обществу в целом, – горячился он, – все эти нормы морали и поведения. Мы всегда в рамках, всегда ограничены чем-то или кем-то.
– А по мне так мы сами себя ограничиваем. Что Вам мешает делать то, что хочется, и жить так, как хочется? – бросила она.
– Я не могу, – опустил он голову, – по крайней мере, не мог. Мои неправильные решения приводили меня к еще более неправильным обстоятельствам. И приходилось жить с тем, что есть.
– Нет правильных или неправильных решений. Есть просто действия и последствия, – говорила она, – но всегда можно после какого-то действия совершить еще одно, которое будет противодействием первому. И так можно выровнять ситуацию и последствия. Вы не согласны? – Слава увидела, что Даниель сидел в задумчивости, слегка покачивая головой. Это было явное внутреннее несогласие с собеседником.
– Нет, я более категоричен в этом вопросе. Есть ошибки, а есть правильные действия, – сказал он, – я часто и много ошибался, я признаю. И после совершения ошибки я не мог уже ее исправить никакими противодействиями, я принимал последствия и с ними жил.
– Но только ты решал продолжать жить с этими последствиями. Никто тебя насильно не заставлял.
– А мы перешли на «ты», – улыбнулся Даниель.
– Да. Раз уж мы затронули экзистенциальные темы, то мы обязаны быть на «ты». Сила в простоте и неформальном общении, – безапелляционно заявила девушка.
– Вот с этим утверждением я полностью соглашусь, – кивнул мужчина, и его глаза окружили несколько смеющихся морщинок. Даниель с восторгом смотрел на свою собеседницу. Он не мог понять, как столь юная девушка может обладать такой глубокой мудростью. Казалось, она старше его, но годы не посмели состарить её. Только такое объяснение он смог придумать.
– Браво! – неожиданно, даже для самого себя, воскликнул Даниель.
Слава округлила глаза и смущенно улыбнулась. Она никогда не умела принимать комплименты или похвалу.
– Она у нас слишком скромная, чтобы полностью насладиться Вашим комплиментом! – раздался до боли знакомый голос.
Пара обернулась и увидела за соседним столиком высокого брюнета, сидевшего нога на ногу, в элегантном костюме цвета бордо. Он был как две капли воды похож на Мироспаса, но это был не Мира. Мужчина, не замечая удивления и даже гнева пары, спокойно продолжил свою речь:
– Я ей всегда говорил – учись принимать комплименты, ты же девочка и весьма прехорошенькая. Но Слава никогда меня не слушала, только морщила свой маленький курносый носик, – и незнакомец сморщил нос.
Даниель был полностью обескуражен ситуацией, ничего не понимая, просто вопросительно смотрел на Славу, которая в свою очередь хотела испепелить взглядом того, кто нарушил их прекрасную беседу.
– Познакомься, Даниель, это мой очень дальний, – она искала слова, – и не сказать, чтоб любимый, родственник, Златомир.
– Сказать, что я удивлен – ничего не сказать. Не часто на первом свидании можно познакомиться с родственниками девушки. Но я рад знакомству с Вами, Златомир. Меня зовут Даниель, – весьма приветливо сказал спутник Славы.
– А я знаю! – воскликнул незваный родственник, – Славик мне о Вас все уши прожужжала, – он без спросу взял несколько кусочков сыра, – Даниель такой, Даниель то-то… Вы должно быть исключительный человек, раз Слава так увлечена! С ней обычно такого не бывает, – закончил он. Златомир изучал Даниеля.
Щеки девушки вспыхнули от гнева, она едва сдерживала себя, чтобы не сказать лишнего. Кафе наполнилось множеством посетителей, и было бы абсолютно ненужным привлекать к себе всеобщее внимание, утраивая словесную перепалку на повышенных тонах.
– Мой милый кузен, – цедила слова она, – хочет сказать, что до него донеслись какие-то сплетни от нашей родни о нас с Вами, Даниель. Ему лично я никогда и ничего не рассказывала и не собираюсь, – легко парировала девушка, победно подняв голову, и её хвостик из волос изобразил пружинку в воздухе.
– Ааа…дела семейные… Я понимаю Вас, Слава. Нелегко быть с теми, кого ты собственно и не выбирал для своей жизни, – ласково ответил Даниель.
– А я с Вами не соглашусь! – сказал незнакомец, – существует теория, а для меня так это и есть истина в последней инстанции, что души именно выбирают себе семьи, выбирают с кем им лучше жить. И делают они это для своего же духовного развития, – заключил Златомир.
– Интересная теория. Никогда не слышал о такой.
– Ну, естественно, не слышали. Бизнесменов обычно такие мелочи не интересуют. Прогресс, если вы хотя бы про Гёте слышали.
– Златомир, это уже не вежливо с твоей стороны! – резко сказала Слава, – думаю, тебе пора.
– Золотые слова, мой друг, – раздался спасительный голос Мироспаса, – пойдем, братец. Оставим прекрасную пару наслаждаться вином и тёплым вечером.
– Ты, как всегда, не вовремя, брат мой! – скалился Златомир. Он поднялся со своего места, элегантно поклонился и медленно пошёл прочь, оставляя шлейф своего присутствия.
– Еще один кузен? – поинтересовался Даниель, – и они близнецы!
– Да, у нас большая, – Слава сделала паузу, – недружная семья! Девушка тяжело вздохнула, а на её лице читалось глубокое чувство грусти и разочарования.
– Восхищаюсь тем, как ты легко и честно называешь вещи своими именами, – заговорил мужчина, – я вот так не умею, всегда хочу соблюсти политес и дипломатично подбираю слова, чтобы никого не обидеть.
– А я так больше не делаю. Жизнь нужно проживать максимально честно. Жить честно для себя самого, дышать полной грудью и прыгать, если впереди обрыв!
– И падать? – спросил он.
– Падать и подниматься, и снова падать. А поднявшись, стать лучше, честнее, живее! – распылялась она.
Даниелю стало неловко от всего происходящего, он молча смотрел на Славу. Всего несколько минут назад она была в объятьях его общества, а сейчас ускользала от него, как последние лучи уходящего солнца на закате. Подул мягкий прохладный ветер, Слава пожала плечами, пытаясь не дать ветру её коснуться.
– Ты замерзла?
– Нет. Но мне пора, – сказала она, – несмотря ни на что, это был приятный вечер. Спасибо!
– Я тебя провожу.
– Не нужно, – она остановила его, – правда. Мне хочется пройтись одной. Надеюсь, ты меня сможешь понять, – Слава быстрым движением подошла к Даниелю и поцеловала его в щеку. Прежде чем Даниель успел что-то понять, девушка уже удалялась вдоль по улице.
«Неуловима, словно ветер», – пронеслось в голове мужчины.
Даниель попросил счёт, расплатился и медленно пошёл в сторону дома.
Слава неслась по уже знакомым улицам, она перешла на бег, и через несколько секунд можно было увидеть девушку, которая бежала так быстро, как будто за ней гналась стая бешеных псов. Она бежала вдоль улиц, не обращая внимания на взгляды прохожих, бежала до тех пор, пока в ней не осталось сил. Ноги перестали её слушаться. Она споткнулась о выпирающий камень брусчатки и упала навзничь. Слава лежала, не в силах подняться, не в силах успокоить свой плач, перетекающий в истерику. Она пыталась убежать от всех страшных воспоминаний, которые преследовали её только по ночам, но которые теперь явились при свете дня. Слава опять вспомнила ту красную дверь, длинные коридоры и стук приближающихся шагов.
Из груди девушки вырвался сильный крик, словно раненая птица погибала в терновнике. Вскоре были слышны лишь тихие всхлипы. Плечи слегка подрагивали, она вытирала ладонями лицо, делала глубокие вдохи и выдохи, пытаясь восстановить дыхание, но ничего не помогало – перед глазами стояла всё та же злополучная красная дверь. Некоторые воспоминания способны нас уничтожить, поэтому, хорошо, если срабатывает механизм блокировки памяти. А если не срабатывает? Если ты помнишь всё, как с этим жить? Девушка медленно встала, держась за стену здания, поправила растрепавшийся хвостик и смятую юбку и побрела домой.
А в это же время, в другой части города, такие похожие и такие разные, Мироспас и Златомир быстрыми шагами мерили дорожки городского парка.
– Так и какими судьбами тебя сюда занесло? – начал Мира.
– А никто не отменял Вечный поединок! – быстро ответил Златомир.
– Злат, да зачем вам этот Даниель? У него самая обычная судьба.
– О! А разве не ты, дорогой брат, всегда говорил, что важен каждый человек? – сказал он.
– Да, верно, но… – он не успел договорить.
– Так вот мы и стараемся, – перебил его брат, – ненужных и неважных в этом мире нет. И вообще, – он сделал паузу, – из надёжных источников я знаю, что вас не должно быть на этой миссии.
– Не понял, – искренне удивился Мироспас, и его лоб нахмурили морщины, – а это, прости, что значит?
– А это тебе не у меня надо спрашивать, а у вашего «Великого и Могучего»! Ха- ха, – Златомир был удовлетворен своей шуткой и громко рассмеялся.
– Братец, что-то ты не договариваешь, как будто дело касается тебя лично, – сказал Мироспас, а Златомир ухмыльнулся, – и держись от неё подальше! – пригрозил он.
– Крайний раз это я тебе говорил подобное, – сказал Златомир.
– Ой, избавь меня от своей напускной суеверности! Слово «крайний» используют только русские пилоты вместо слова «последний», чтобы не накликать беду и смерть. А ты бессмертный! – раздражался он.
– А как же быть ближе к людям? Понимать их привычки, обычаи и суеверия? На тебе, кстати, великолепный шарф, хочу заметить! – он ударил прямо в цель, зная любовь своего брата к людской моде.
– Ближе к людям? Да будь твоя воля, ты бы их всех перестрелял! – горячился Мироспас.
– Но разве неинтересно, перед выстрелом, узнать того, в кого стреляешь? Это не война, брат, это – охота!
– Ты никогда не ценил человеческую жизнь, – вздохнул Мироспас.
– А ты, значит, ценил? – сквозь зубы процедил Златомир.
Братья пристально посмотрели друг на друга, как будто пытались увидеть в зеркале все свои изъяны. Они и правда были противоположным отражением друг друга. «Семью не выбирают, но порой хочется иметь либо других родственников, либо вообще быть сиротой», – такие мысли часто приходили в голову Мироспаса.
– Ну, так, где сейчас наша маленькая трудолюбивая птичка? – вопрос Златомира заставил Миру заволноваться. Через сердце протянулась тревога, как будто тысячи иголочек одновременно больно пронизывали его. Разговор с братом только усугубил эту тревогу. Погода вторила настроению. Ветер был не дружелюбным – путал волосы и мысли.
А хрупкая девушка в жёлтой шёлковой юбке и золотистом топе всё ещё медленно брела по улице, но каждый шаг давался ей с трудом, как будто в ней совершенно не осталось сил, но она продолжала свой путь.
Вскоре вдалеке замаячил милый сердцу домик, Слава остановилась на мгновенье, набрала воздуха в грудь и ускорила шаг.
Калитка скрипнула, девушка вошла во двор.
– Ну, наконец-то! – она услышала голос Леонидаса, – а я так волновался! Я видел, что произошло, ты в порядке?
– Нет сил. Я хочу спать, – только и смогла проговорить Слава, – помоги мне, пожалуйста, подняться по лестнице и лечь в постель.
Девушка смотрела на своего друга глазами маленького страдающего ребенка, сердце Леонидаса сжалось. Он знал, что с ней что-то случилось нехорошее в прошлом, все об этом знали, но никто не решался рассказать всей правды о происшедшем. А Леонидас был слишком чутким существом, чтобы выспрашивать. Ходили разные слухи. Но одно было известно точно, что братья-близнецы Мироспас и Златомир были замешаны в этой истории, и что Златомир сильно навредил Славе.
Леонидас осторожно поддерживал Славу, поднимаясь с ней по лестнице дома. Они вошли в гостиную, Слава мягко опустилась в свое любимое кресло и свернулась калачиком. Леонидас накрыл её пледом.
– Я сейчас заварю волшебный чай, – стал тараторить Леонидас, – мне его в детстве мама всегда готовила, «от всех тревог и печалей» – говорила она. Ну, он, может, и не совсем волшебный, но главное-то верить!
Слава с усилием улыбнулась, ей было приятно, что о ней так заботятся. Она закрыла глаза и моментально провалилась в сон. А сон перенес девушку в детство. Она была маленькой девочкой на даче у своей бабушки и дедушки, они пили чай с сушками, которые Слава очень любила, а бабушка подшучивала над ней, что если она будет есть так много сушек, то станет толстой, как слоник из ее любимой сказки. Маленькая Слава дула щёки, обижалась, а потом закатывалась от смеха, представляя себя слоном.
Когда Леонидас вернулся с чаем из кухни, он увидел Славу, сладко спящую в кресле, на её лице была улыбка, как у маленького счастливого ребенка. «Наверное, ей снится чудесный сон», – подумал он и тихонечко вышел из гостиной.