Глава 1
По всей улице разносились жалобные крики мужчины: «Нет, прошу, не уходи! Останься. Навсегда! Я люблю тебя. Я не в силах жить без тебя!!!».
Мужчина был модно и дорого одет, на вид ему было чуть за сорок, брюнет с чуть тронувшей его волосы сединой, красивое умное лицо, голубые глаза, густые брови, которые подпрыгивали при каждом его крике. Лицо его выражало боль и отчаяние. Он смотрел на молодую женщину умоляющим взглядом. Тем взглядом, которым обычно смотрят собаки на покидающего дом хозяина. Казалось, он был готов на всё, лишь бы удержать эту женщину в своей жизни.
Крики и мольбы продолжались еще несколько минут. Неожиданно появился другой мужчина в коричневом кашемировом пальто и такого же цвета шляпе, под которой едва можно было различить черты его лица. Незнакомец внимательно посмотрел на плачущего мужчину, как будто пытаясь прочитать его мысли. Потом резко повернулся к девушке и чётко произнес: «Пора».
Девушка легонько кивнула головой, развернулась и пошла прочь. На лице её блестели свежие слезинки. Густые брови плачущего мужчины подпрыгнули, готовясь к очередному нечеловеческому крику, девушка немного сгорбилась, приготовившись принять на себя удар его крика, замедлила шаг… Но крика так и не последовало. Она обернулась. Совсем недавно плачущий мужчина уже непринужденно стоял на крыльце своего дома, читая утреннюю газету. Его лицо было полно умиротворения и счастья.
Она ещё постояла с минуту, рассматривая всё вокруг. Незнакомец в кашемировом пальто взял её под руку, и они пошли прочь.
«Это всегда будет так тяжело?»– тихо спросила она.
«Всегда, – ответил он, – но и к этому привыкаешь».
Стоял прекрасный теплый осенний день, деревья ещё красовались в своих пестрых нарядах из густых листьев. Лучи солнца шаловливо щекотали щеки девушки, осушая её слезы. Она улыбнулась этому и в очередной раз поняла, что всё правильно, всё происходит так, как это нужно.
Они прошли еще пару кварталов и будто бы растворились в вечерней дымке.
На следующий день та же девушка и тот же незнакомец шли по улицам уже другого города. Солнце ярко озаряло их лица, и можно было разглядеть мельчайшие черты. Девушка была среднего роста, на вид ей было лет двадцать, красивое лицо с необычайно яркими зелеными глазами и тонкими бровями, повисшими, как ниточки. Веснушки придавали особое очарование её облику, они стайками сидели на её щеках и переносице. Казалось, что эту девушку вы могли уже где-то встречать или знать, настолько приятное и располагающее было ее лицо. Её светло-каштановые волосы были собраны в хвост, который задорно подпрыгивал при ходьбе. Фигура выдавала спортивную стройность и силу, желтое платье идеально сидело и придавало женственность всему облику.
Незнакомец был немного старше спутницы. Он был высокий, худощавый, с черными густыми волосами и бровями. Он обладал той внешностью, которая могла заворожить любого человека. Но главное в его облике были выразительные темно-карие глаза, словно проникающие своим взглядом в самую глубину чьей-либо души. Он шагал широкой поступью, а девушка семенила рядом, явно не успевая за ним.
Они прошли несколько кварталов и нырнули в извилистый переулок, освещаемый несколькими тусклыми фонарями. Удивительно, но сюда не проникало солнце, возможно, поэтому здесь всегда горели фонари.
Наконец взгляд мужчины зацепила знакомая вывеска, и он ускорил шаг. Девушка уже совсем не успевала за ним и крикнула капризным голосом:
– Мира! Ну не успеваю я за тобой! Это ты у нас жирафище, а я маленькое нежное существо!
– Ооо…нежное существо…– томно протянул Мироспас, – Славик, давай поторапливайся, а то опоздаем опять. И жирафов попрошу не обижать! Величественные прекрасные создания!
– Фу! Терпеть не могу, когда ты называешь меня Славик. Бееее. – фыркнула Слава.
Недолго думая, она набрала скорость и обогнала Миру, а потом и вовсе пустилась бежать, звонко и громко смеясь. Теперь уже парень не мог за ней угнаться.
Слава добежала до зеленой двери, с вывеской «Всё для дома» над ней. Обернулась, Мироспас еле плелся по брусчатке, нарочито чеканя каждый свой шаг. Слава широко улыбнулась, подумав, что её друг с годами не меняется, как всегда упрям и несговорчив. Внезапно поднялся холодный ветер, листья деревьев тревожно перешептывались, а птицы разлетелись по укромным местам.
Счастливое выражение лица Славы резко изменилось, она строгим криком позвала Миру. Он ускорил шаг и быстро достиг зеленой двери. Они просочились в полураскрытую дверь и исчезли в полумраке.
Дверь захлопнулась.
В комнате было много людей, свет был неяркий, шелковые шторы на окнах тихонько покачивались от сквозняка. Это была просторная круглая комната, на голубых стенах красовались картины с библейскими сюжетами. Потолок был украшен лепниной и искусной росписью с золотыми цветами. Но в комнате не было ни одного предмета мебели. Все присутствующие стояли.
– О! Перворазрядники явились – громко сказал высокий блондин в углу, усмехнулся, а потом торжественно добавил – но, как всегда, с опозданием!
Слава посмотрела с досадой на Мироспаса. Тот в свою очередь ответил на ее взгляд легкой улыбкой и пожал плечами, затем устремил свой взгляд на блондина в углу.
– И как только у вас хватает времени следить за нашей посещаемостью? Видимо, совсем ваша жизнь скучна, коли вы так зорко следите за нашей, Илларион!
Блондин сконфузился, раздались тихие смешки. Было видно, что эти двое воюют уже не один год.
– Прошу к порядку! – раздался властный мужской бас.
Все обернулись и увидели в центре комнаты обладателя баса, невысокого полного мужчину, одетого в добротный темно-синий костюм. Лицо его выражало глубокую серьезность и тревогу. Смотря на него, нельзя было определить его возраст, такой гладкой была его кожа, без морщин или каких-либо признаков старения. Мужчина имел редкие русые волосы, живые кругленькие глазки, которые то и дело прыгали, рассматривая всех присутствующих. Это был Председатель Конторы номер один.
Никто не знал, когда и кем была образована Контора номер один, бытовало мнение, что она существует с сотворения времен. Но была и другая Контора номер два, она появилась позже, но являлась не менее влиятельной. Сотрудники в эти конторы отбирались по таинственному алгоритму. Говорили, что сам Создатель всего сущего выбирал их. Наряду с этими конторами присутствовали также частные уполномоченные лица.
Когда Председатель удостоверился, что всё внимание направлено исключительно на него, он начал медленно негромко говорить:
– Знаю, что многие из вас недоумевают. Знаю, у вас у всех есть много вопросов. Но сейчас не время волнений и вопросов. Сейчас мы обязаны выполнять свои обязанности, которые были возложены на нас, – он остановился, опустил голову и прокашлялся. Затем, взяв побольше воздуха, начал говорить уже более жестко, – мне доложили, что некоторые из вас не справились со своим заданием, а по-простому – провалили всю миссию. Это недопустимо! – его левый глаз напряженно дернулся, – Также мне известно, что некто не соблюдает поставленные сроки. Это тоже крайне возмутительно! Вы все знаете, к чему могут привести задержки или провалы в нашем деле.
– А как же Контора номер два? Они нам часто мешают! – кто-то выкрикнул.
– С этим уже разбираются, – отрезал Председатель, – каждый занимается своим делом, попрошу не забываться.
После этих слов в комнате воцарилось ещё большее напряжение, многие совсем старались не дышать, боялись навлечь на себя гнев Председателя.
Началась долгая монотонная речь Председателя. Все покорно стояли и слушали, негромко говорили слова одобрения и согласия. Так это событие запомнила Слава. Но впоследствии, она еще не раз пыталась в точности припомнить всё, сказанное в тот день Председателем. По своей природе Слава часто пропускала важную информацию мимо ушей, отчего так же часто оказывалась в курьёзных и неудобных ситуациях. На её счастье, Мира всегда был рядом, готовый в любую минуту помочь подруге выбраться из передряги.
После собрания Слава и Мира вышли на улицу, многозначительно посмотрели друг на друга и тотчас же стали совершать какие-то круговые движения, будто танцуя. Через несколько мгновений они стояли лицом к некой двери. Они вошли сквозь неё и оказались в совершенно другом месте. На улице уже стояла глубокая ночь. Где-то вдалеке стрекотали цикады. Их звук всегда раздражал Мироспаса, заставлял вспоминать о прошлом. В воздухе пахло свежестью и соленой водой.
– Я всё никак не могу привыкнуть к этим перемещениям! – капризничала Слава, – представляешь, если б все люди могли этим пользоваться? Не нужны были бы ни поезда, ни самолеты, ни машины!
– Ага, ни пароходы и заводы! Ты решила паломничество организовать через наши коридоры времени и пространства?
– Ну, Миииира… Я просто рассуждаю. Почему ты всегда такой угрюмый, когда мы в морских городах?
– Слава, не отвлекайся от дела! – сердито прервал Мироспас, – тебе ещё надо с ним познакомиться.
– Да, познакомиться, влюбить в себя и уйти от него навсегда, – вздохнула она, – мы как шпионы какие-то, приходим ниоткуда и уходим в никуда. И мне каждый раз всё тяжелее это делать. Неужели хотя бы нельзя, чтоб они меня помнили? – спросила она, поджав нижнюю губу.
– Славик, – Слава опять сморщилась при этом обращение к ней, – ну ты же всё понимаешь, так нельзя. Они не могут нас помнить. И ты их не в себя влюбляешь, а в саму жизнь, добро, любовь. И заканчивай называть нас шпионами.
– Ну, хорошо, анти-шпион, – она не смогла удержаться, – Но могут ли с ними оставаться хотя бы хорошие воспоминания, моменты счастья и радости?
– А они и остаются. Они наполняют их сердца, и поэтому они потом и творят все эти чудеса, помогают себе и другим. Ты их проводник к ним самим, к их внутреннему свету. Проводник указывает и подсказывает нам путь, но проводника потом нужно отпустить. Не забыв тебя, они и отпустить тебя не смогут. И эта боль от потери будет их съедать и губить.
– Но ведь часто, теряя человека, потом мы понимаем, что всё к лучшему. Что человек был в нашей жизни для определенной цели, но не был предназначен нам на всю жизнь? И многие становятся только сильнее, пережив потерю или расставание с близкими.
– Пережить потерю и расставание человека – это одно, а потерю тебя – это другое! Ну что ты как маленькая, право! Опять за старое! Обсуждали уже эту тему тысячу раз! Перестань! Посерьезнее!
– Но я всё равно не понимаю всех этих правил! Почему так, а не иначе? Почему?
– Ты единственный человек на свете, который так часто задает вопрос «почему?»! Порой мне просто хочется щёлкнуть тебя по носу, чтобы ты перестала почемучкать!
После этих слов девушка демонстративно надула губы и с некоторое время молчала. Её друг прекрасно понимал, что не сможет наслаждаться этой тишиной долго, и он был прав.
– Так и кто этот человек? – изображая предельную серьезность, спросила Слава.
– Весьма успешный предприниматель, женат, двое детей.
– Не понимаю тогда, зачем ему наша помощь?
– Этому человеку суждено стать великим борцом за права всего человечества, он способен изменить мир к лучшему. Но есть одно «но»!
– Я вся во внимании, – девушка перебила друга, поправляя невидимые очки на лице и делая вид, что приготовилась записывать за ним в воображаемом блокноте.
– Слава, не ерничай! Есть одно «но» – его жена и вся её семья. Они поработили и подавляют его внутренний свет. Он подавлен, несчастлив, часто в состоянии депрессии.
– Мира! Но это уже новый уровень! Не могу же я человека из семьи увести?!!
– Семьи давно уже нет, если она когда-то вообще была. Жена его не уважает, не любит, дети испорчены и избалованы. Естественно, это их общая ответственность. Если честно, мы слабо можем понять, как и почему он женился на этой женщине. Его путь должен был быть другим.
– Но есть же дети! Возможно, всё из-за них?
– Возможно, – он прищурил глаза, – дети – это всегда благословение. В частности, ради детей необходимо сразу менять ситуацию, если в семье возникает отравляющая атмосфера. Так можно и себя, и детей загубить.
– Но и как же понять, что вот она, отравляющая атмосфера?
– Когда любви нет, – сказал он и взял паузу, – когда родителям даже смотреть друг на друга не хочется, не то, чтобы обниматься и целоваться. Когда уходит тепло из отношений, когда тебе радостней проводить время вне дома, заниматься другими делами и быть на работе, нежели быть со своей семьей – вот это яркий показатель, что семьи уже нет, – он обнял подругу за плечи, – но люди предпочитают закрывать на всё глаза и жить по накатанной схеме, губя свои души. Мы приходим в этот мир для любви и счастья, для того чтобы делать счастливыми и любимыми других.
– А может, кого-то устраивает их жизнь без такого вот счастья, может, они счастливы в своем несчастье. А тут мы со своими благими намерениями.
– Нет, Слава, ты не права. Многие просто бояться изменить ситуацию, они молят о помощи, – он посмотрел на название улицы на стене дома, – и вот тут-то как раз приходим мы с нашими благими намерениями. К не просящему мы и не придем, помни это!
Слава тяжело вздохнула, но больше ей нечего было возразить или добавить. Мира, как всегда, был прав. Он вообще всегда был прав, и это безумно раздражало. Но, тем не менее, Слава нежно любила своего друга, а он её.
Незаметно за этими разговорами они оказались на центральной улице города, наводненной различными маленькими ресторанчиками. На улице было многолюдно по случаю ярмарочного дня. Солнце ярко светило, радуя своим теплом, птицы, словно покупатели рассматривали товары, прыгая с ветки на ветку.
Друзья оглядывались по сторонам, ища нужного им человека. И тут они увидели его. Мужчина был невысокого роста, крепкого телосложения, русые волосы, мягко закручивающиеся в завитки, голубые глаза, добродушный взгляд и улыбка. Он был одет просто, в джинсы и серую футболку. Славе он сразу понравился. Но тут же её пронзило какое-то странное предчувствие. Она отогнала его прочь.
Мужчина остановился у палатки с антиквариатом. Его заинтересовала какая-то вещица. Чтобы увидеть, что именно, Слава медленно подошла к той же палатке. В его руке она увидела кольцо в виде часового механизма. Необычное колечко захватило всё её внимание настолько, что она даже не заметила, как подошла слишком близко к мужчине, который, почувствовав сзади чьё-то лёгкое теплое дыхание, резко обернулся. И тут он увидел глаза, ярко-зеленые глаза Славы, которые словно обволакивали всякого, кто в них смотрит. Он был не в силах отвести взгляд.
Мироспас стоял поодаль и внимательно наблюдал за происходящим. Его охватило какое-то беспокойство, но он решил, что это нервное напряжение первого рабочего дня.
– Охо! Теперь понятно пофему вас нафывают перворафрядниками, – раздался голос за спиной Мироспаса.
Мира знал, кому принадлежит этот голос, и поэтому ему совсем не хотелось поворачиваться и обрекать себя на нежелательное общение.
– Приветствую, Леонидас.
– Фдрафтвуй, Мирофпаф! А я фа вами фрафу пофле фобрания-то побефал, но вы ф фуфтрые, фнаете короткие пути. Коридоры-то для ваф, как дом родной, – приветливо сказал Леонидас.
– Так и какими судьбами? По какому вопросу ты за нами так спешно отправился? – Мироспас посмотрел на незваного коллегу так, чтобы тот точно прочувствовал, что его появление совсем некстати.
– Так меня к вам направили помогать, – довольно произнес Леонидас, а после обнажил все свои зубы в широкой улыбке, – я теперь в вафем подрафделении так скафать.
Это новость совсем не обрадовала Мироспаса, он хотел сразу сообщить об этом Славе, но тут же осекся, увидев, что между Славой и мужчиной что-то происходит. Мира решил подождать, а потом уже совместно со Славой придумать план, как им избавиться от навязанного коллеги. Но бесперебойная болтовня Леонидаса не давала возможности сосредоточиться.
– Леони, друг, ты бы мог на пару минут помолчать? У нас же работа в самом разгаре.
– Ммм…Леони…меня так только мама нафывала. А она у меня така фенфина была, соль Земли. До фих пор фкуфаю по ней. А блины её…ох, Мира, ты таких нигде не пробовал за все сотни лет. А ефё ола…– начал было Леонидас, но Мира резким движением руки его остановил.
– Леонидас, давай ты мне, пожалуйста, потом эту ценную информацию расскажешь. Дело превыше всего. Ты ступай к нам домой, жди там. Мы как закончим, сразу придём.
Немного обиженный Леонидас понял, что ему тут не рады, но будучи профессионалом, согласился с Мироспасом и ушел прочь, растворившись в толпе прохожих.
А в это время Слава всё так же стояла, не шевелясь, и смотрела на мужчину, который на несколько ближайших месяцев должен был стать её миром. Мужчина тоже стоял безмолвно, словно боясь спугнуть редкого дикого зверя. Он пристально смотрел на девушку, понимая, что никогда не видел таких зелёных глаз.
Продавца весьма забавляла сцена, развернувшаяся перед ним, но больше всего он хотел сделать хорошую дневную выручку, поэтому он нарочито громко и звонко сказал: «У меня только самый эксклюзивный товар! Только подлинники!» Слава и мужчина вздрогнули от неожиданности. Ситуация была неловкая, щеки Славы покрыл румянец. Она улыбнулась. Мужчина ответил на улыбку, а потом заговорил низким приятным голосом.
– Вы уж меня извините, пожалуйста, что так неприкрыто любовался вами. У вас исключительный цвет глаз! Никогда не встречал подобного.
– Благодарю вас, – пролепетала Слава, опустив глаза. Непонятно почему ее охватило сильнейшее чувство стеснения. Так обычно смущаются девчонки-школьницы в обществе объекта воздыхания.
Мироспас наблюдал за всем происходящим, параллельно раздумывая, для чего им послали Леонидаса.
– Меня зовут Даниель. А Вас?
– Слава.
– Необычное имя в наших краях.
– А я и не отсюда. Мой дом очень далеко. Я путешествую.
Продавец опять чувствовал себя не у дел, он демонстративно закашлялся.
– Ну, так вас интересует это колечко?
– Ах, да! – воскликнул Даниель.
– 50! – звучно сказал продавец и хитро прищурил круглые глазки.
– 35! Больше не дам, – быстро проговорил мужчина, зная, что надо торговаться, особенно на ярмарочных рынках.
– Да вы что, мужчина! Это ж эксклюзив! Подлинник! – не сдавался продавец.
– Прощу прощения, – сказал Даниель, – но без свидетельства и прочих доказательных документов, это всего лишь кусочек металла, напоминающий часовой механизм. Так что даже 35 – это уже завышенная цена!
– Мужчина, ну возьмите хотя бы за 40. Я уже себе в минус и так иду, – заискивающим масляным голоском уговаривал продавец.
– 35! – опять повторил Даниель.
– Ох, берите! А то, итак, весь день без продаж. Не жалко вам старика!
Слава защебетала: «Да какой же Вы старик! Вы в прекрасной форме! Ладно уж Вам наговаривать на себя!»
Столь искренние слова девушки порадовали продавца. Он выпрямился, подмигнул Славе и весело воскликнул: «Продано!»
Даниель был весьма приятно удивлен, он-то готовился к дальнейшей битве торгов.
Продавец аккуратно протёр колечко специальной мягкой тканью, упаковал кольцо в красный футляр и подал покупателю.
– Но если б не Ваша прекрасная спутница, то мы б еще повоевали за цену! – весело произнес он, опять подмигивая правым глазом.
– Верю! – также весело ответил Даниель. Все дружно рассмеялись.
Такие оживлённые торги вызвали интерес других покупателей, люди стали подходить один за другим к палатке. Продавец переключился на прибывших покупателей, расхваливая свой товар. Даниель и Слава поспешили отойти, дабы не мешать торговле.
– Это Вам, – сказал Даниель, протягивая футляр с кольцом. Слава оторопела.
– Я не могу его принять. Тем более Вы так рьяно за него сражались! – пошутила она.
– Я как Вас увидел, то тут же решил, что это Ваше кольцо. Не знаю, может, это странно, но я это знаю. Возьмите, пожалуйста.
– Но давайте я Вам хотя бы заплачу за него.
– Вы хотите меня обидеть? – ласково сказал мужчина.
– Отнюдь. Но это право, странно. Вы даже меня не знаете, а уже решили сделать мне подарок, да ещё и такой! Кольцо! – ответила Слава и вскинула брови.
– Тогда давайте исправлять эту нелепую оплошность. Я хочу Вас узнать, – неожиданно серьезно сказал Даниель и пристально посмотрел девушке в глаза.
Слава была рада его решительности, но поспешила ее остудить: «А Ваша жена не будет против?»
Этот вопрос явно задел Даниеля. Но он быстро ответил: «Я в разводе. Вернее, в процессе развода». Это была не правда. Даниель вот уже несколько лет мучился в браке, но не решался на официальный развод. Страх, трусость, малодушие. Все эти чувства стучались в его душу, как только он думал о разрыве с женой. Он даже втайне надеялся, что жена первая от него уйдет. Но и это было тщетно, так как её более чем устраивала их жизнь. И, конечно, дети. Самое простое оправдание для большинства людей.
Но встретив Славу, в голове Даниеля сразу сформировалось волевое решение развестись. Удивительно, как порой незнакомцы помогают нам вмиг поменять свою жизнь. И еще он надеялся, что эта девушка станет его судьбой. Даниель был весьма сентиментален, но никогда не показывал этого окружающим. Разве деловой человек его уровня может верить в знаки судьбы?
Слава испытующе на него посмотрела, а потом очень медленно начала говорить:
– Да, так порой бывает. Мне жаль, что Вы через это проходите. Уверена, когда люди женятся, они надеются, что это раз и навсегда.
– Я не знаю, на что я надеялся. Я просто был рад, что меня хоть кто-то выбрал. Мне никогда не везло в отношениях с женщинами, – он остановился, – не знаю, почему я Вам всё это говорю. Простите меня.
– Не стоит извиняться. Я всё понимаю. Извините, но мне нужно идти.
– Я Вас всё же утомил своим рассказом. Но может, Вы согласитесь встретиться со мной завтра?
– Да, конечно. В это же время, здесь же, вон в том маленьком кафе на углу, – мягко проговорила Слава и поспешила удалиться.
– До завтра! – сказал Даниель.
Даниель был счастлив ее согласию. Никогда прежде он не был в компании столь прекрасной девушки. Ему хотелось кричать от радости. Он опрокинул голову и посмотрел ввысь, небо поражало своим нежно-голубым цветом, маленькие облака, барашками, бежали по своим делам, несколько желтых птичек резвились на лету. Казалось, всё вокруг было идеально и счастливо. В этих мыслях он поспешил домой.
Слава после встречи с Даниелем прошла несколько кварталов, где встретилась с Мироспасом.
– Я видел, что всё прошло весьма удачно! – сказал он.
– Да, мне тоже так показалось. Знаешь, Мира, мне он понравился. Но он так глубоко несчастен… Удивительно, как люди так долго могут жить в таком состоянии, ничего не предпринимая, чтобы изменить ситуацию, чтобы стать счастливыми?! Я не понимаю…
– Ох, Славик, – сказал друг, – ну, прости. Слава! Это же люди! Люди полны страхов и нерешительности, но и полны надежд и веры, – он стал гонять камешек на земле, – вот они и сидят, упиваясь своим несчастьем, надеясь и веря, что ситуация сама собой изменится, – он передал камушек подруге, – и это удивительно! Они сами не осознают, какая сила сокрыта в них! – Слава отдала ему воображаемый мяч, – каждый человек способен на великие дела, открытия, достижения! Нужно просто сместить фокус внимания с жалости к себе на реализацию своего потенциала. И вуаля! – он забил камень в дыру тротуара.
– Мира, ты так легко об этом рассуждаешь! – сказала она, – но ведь многие люди вообще в себя не верят, считают себя бесталанными и никчемными. Такие выводы они выносят из семьи, где им это внушили.
– Так в этом и состоит смысл жизни – несмотря ни на что найти истинного себя, не обращать внимания на несправедливые и плохие слова в свой адрес, – горячился он, – упорно идти к саморазвитию и самопознанию, руководствуясь только самыми добрыми побуждениями, – его голос становился громче, – это сложно, не спорю! Гораздо проще идти по пути наименьшего сопротивления, но этот-то путь и приводит людей к несчастью.
– И что же делать, о Великий Просветленный? – насмешливо спросила Слава.
– Зря смеешься, Славик! – он протёр ботинок рукой, – надо постоянно устраивать себе встряски – останавливаться и честно спрашивать себя – а я счастлив тем, как живу? с кем живу? где работаю?
– Но есть же определенные обстоятельства, которые люди не в силах преодолеть, – она крутила новое колечко на пальце, – например, им приходится работать на нелюбимой, но высокооплачиваемой работе.
– Слава, да это всё отговорки ленивых людей, – он наклонился ближе к ней, – если чего-то действительно искренне хочешь, – шептал он, – то ты сделаешь всё для достижения желаемого, – и он резко вскинул подбородок, – а если ситуация совсем безвыходная, то тогда приходим мы!
– И помогаем, – закончила фразу Слава, поставив руки в боки, – поэтому-то у нас самая прекрасная работа на свете!
– А этим движением «руки в боки» ты изображаешь из себя супергероя, Славик, – ущипнул её самолюбие Мира.
– Этим движением я изображаю тебя! – она показала ему язык, который он попытался схватить.
Друзья прошли несколько кварталов, свернули на улицу со старым фонтаном со львами, затем повернули налево и пришли к пункту назначения, к дому, где они временно жили. Дом был небольшой, стены из мелкого кирпича, покрашенные в голубой цвет. Его охранял ветхий заборчик со скрипучей калиткой. Задний двор дома имел небольшой сад, с яблочными деревьями и одним деревом вишни. Смотря на него, Слава всегда вспоминала рассказ, который прочитала очень давно, о вишневом саде. Ей всегда становилось немного грустно при виде ярких ягод вишни.
Они отворили калитку, которая жалобно заскрипела, словно проснувшись от векового сна, жалуясь, что ее потревожили. Запах фруктовых деревьев пощекотал их носы. День уже клонился к закату, небо напоминало картины великих художников. Лилово-розоватые облака, словно большие корабли, проплывали по серо-голубому небу, подсвеченные желтым заревом уходящего солнца.
Они вошли в дом и замерли на месте. Мироспас совсем забыл про Леонидаса, который по непонятным причинам был предписан к ним в команду.
Леонидас стоял на кухне, в нелепом кружевном розовом фартуке, окружённый ароматами свежеприготовленной еды. В руках у него была деревянная лопатка, он открыто улыбался и явно не понимал, почему друзья так удивленно на него смотрят.
– А я вот уфин приготовил. Вы ж, наверное, вообфе есть фабываете.
Друзья всё также стояли без движения и недоуменно смотрели на Леонидаса.
Мира нарушил молчание: «Слава, совсем забыл тебе сказать, что теперь Леонидас работает с нами, распоряжение сверху».
– Ясно. И надолго? – спросила она у Мироспаса.
– Не знаю, – ответил он.
Они говорили так, как будто Леонидаса не было в комнате.
Леонидас был из тех легкого характера людей, которого ничто не могло обидеть. Он был невысокого роста, худощав, с всегда растрепанными волосами, обычно ходил в брючном клетчатом костюме и плаще. Его речь часто поражало заикание, особенно когда он сильно волновался. Из-за своего необычного происхождения он всегда был неким изгоем в любом обществе. Но разве можно судить о человеке по его происхождению?
Потом друзья, будто опомнившись, попросили их простить за неуместный диалог.
– Да ладно вам. Я б тофе удивилфя. Уфинать хотите?
– Звучит заманчиво, – задорно сказала Слава и посмотрела на Миру.
– Полностью согласен, – ответил тот.
Они сели за маленький круглый деревянный столик, который почему-то держался только на трёх ножках. Леонидас заблаговременно накрыл стол: ажурная вязанная белая скатерть, фарфоровые расписные тарелки и серебряные столовые приборы. Слава и Мироспас и не подозревали, что у них всё это есть в доме. Дворянское гнездо – не иначе! У Леонидаса была удивительная черта – он мог сделать даже самые обыденные вещи праздничными и прекрасными.
Ужин был скромным, но с изысками! Сыры редких сортов, вяленое мясо, свежие овощи и травы, а на горячее Леонидас приготовил своё фирменное блюдо – молодой кролик под винным соусом со спаржей и картофелем из духовки. Было видно, что Леонидас хотел впечатлить и порадовать своих коллег.
– Приятного аппетита! – Восторженно сказал Леонидас, но тут он подскочил на стуле, словно сел на гвоздь. – Ой, вино! Вино!
Он выбежал из кухни, а потом вернулся с пузатой бутылкой. Друзья довольно улыбнулись. Уж очень они любили хорошее вино.
Леонидас достал с полки антикварного шкафчика три хрустальных бокала, разлил вино и с радостью сел на место.
– За нас! – громко сказал Мира, раздался звук звенящих бокалов и все громко засмеялись. Это был идеальный вечер после тяжелого трудового дня.
Они говорили о разных мелочах и курьезных моментах в работе, вспоминали свои первые дела, много смеялись и спорили.
Это был один из тех вечеров, когда все проблемы бытия отходят на задний план, когда ты живешь и дышишь только настоящим, которое происходит здесь и сейчас.