000
ОтложитьЧитал
– Старик, ты гений. Я в шоке, – наконец-то выдавил из себя Панчик. – Ладно, давай о деле, а то дел по горло.
– Ну это уже слишком, батенька. Так с родным языком обращаться нельзя, – съязвил Андрей, но перешёл к делу.
– Дело вот в чём, – произнёс он, и они оба рассмеялись. – Короче. Когда я в Питере отсиживался, вернее, гнил, и от скуки пару раз наведывался в Москву. Там в Подмосковье у меня дружбан по институту живёт. Прикинь, у него там хата, летом прохладно, рядом Волга течёт, и Москва под боком. Живёт себе, хлеб жуёт, нормально устроился, между прочим. Он там в школе черчение преподаёт.
Панчик начал позёвывать, на что Андрей даже не повёлся.
…– Он в своё время ножи для охоты делал, неплохие, а тут разговор про оружие зашёл. Я ему говорю, мол, нехило сделать ритуальный меч и сотворить харакири одному кагебешнику. Ну ты в курсе, про кого я.
– Ну и…
– А вместе с ним и всем остальным из этой своры бездельников. Хотя всем остальным я бы просто отрезал одно место обычными ножницами по металлу. А он говорит: «Нет, Андрюха. Для таких дел нужен особый меч, а не ширпотреб. С заклинаниями». В общем, мы поржали славно. А потом он давай мне целую историю рассказывать, как его бывший одноклассник, когда в музее нашем работал в охране…
– Это где мы вчера были? – перебил Панчик.
– Нет. Там, где картины висят. Где Шишкин и всё такое. Так вот, он говорил, что в запасниках, где-то в подвале, валяется, представляешь себе, в пыли, во всяком хламе, настоящий самурайский меч. Прикинь, не тот, что мы видели под стеклом, серийная штамповка, а натуральный катан, выкованный хрен знает когда и кем. С молитвами, ритуалами. С именем и всякими прибамбасами. Древний, которому не одна сотня лет.
– Катан – это меч по-японски, я правильно понял?
– Ты правильно понял, хотя они подразделяются, но это всё равно. Прикинь. Он даже мог спокойно присвоить его, домой после работы прихватить, и никто бы этого не заметил. Но потом забздел. Он узнал, сколько может стоить такая штуковина, и съехал с этой темы, но никому об этом не говорил, пока не уволился. Это же с мафией пришлось бы связываться. Ну, в общем, не тебе рассказывать, чего это стоит. Я вот с Протасом связался, теперь локти кусаю. А потом, он же бывший мент.
– Ну, где псарня там и мусарня, – возразил Панчик.
– Нет, друган говорил, что это честный мент, – очень серьёзно возразил Андрей. Они расхохотались.
– А я его, кажется, знаю. Такой скулатый. Он гаишником работал. И денег, кстати, не брал. Но лучше бы брал.
– Ну ты слушай дальше. Этот мой дружбан, ты, кстати, с его родным брательником в фазанке на дальдизеле учился…
– Не наматывай, Андрюха, ты отвлёкся.
– Ну да. В общем, когда о мече заговорили, он как раз книгу одну перечитывал, «Фрегат Паллада». Ты не читал? Напрасно. Советую. Её Гончаров написал, он на этом фрегате ходил в Японию, заключать первое мирное соглашение. Там им япошки мозги парили целых три месяца. У них тогда был закон «Закрытых дверей». Кто чужой к ним попадал – того в тюрягу. А если свои терпели бедствие, например, в России, то наши их уже не пускали обратно. А тем, кто всё-таки возвращался в Японию, тем тупо рубили головы.
– Круто.
– Не то слово. Ну короче, нашим это не нравилось, поэтому они и снарядили эту экспедицию. Потом японцы всё-таки согласились, деваться-то некуда, и подписали договор о мире. А после этого, сам понимаешь, начали одаривать друг друга. Так вот. Здесь самое интересное. Представляешь, япошки подарили нашим настоящий меч. Хотя у них по законам этого вообще нельзя было делать. Они же секреты закалки знали.
– А бывают ненастоящие мечи? – неподдельно удивился Панчик.
– Ты, Родя, неправильно понял. Дело в том, что японцы не дарили никому две вещи: свой шёлк и мечи. Прикинь, шёлк делали на закрытом острове, куда никого не пускали, только привозили жратву и сырьё. За мечи тоже карали по полной. В истории это, наверное, единственный случай, во всяком случае, при той политике. Понимаешь?
– Понимаю, продолжай.
– Слушай, ты испортился, пока меня небыло. Ты как робот. Впрочем, продолжаю. А чего, собственно, продолжать? Представь. Нашим баранам меч подарили, настоящий, который выковывали целый год. Который разрежет лебединое перо на лету.
– Ну, положим, не баранам. Царь баранов не пошлёт, я думаю. Гончаров тоже по-твоему…
– Это я так, к слову.
– Фигура речи? – иронично вставил Панчик.
– Типа того. Но один хрен. Думаешь, кто понимает сегодня в этом? Нашим ведь тоже в древности секрет булатной стали был известен. И что с ним стало? Всё похерили.
– Но мент, о котором ты сказал, он же разобрался и съехал.
– Да он перестраховщик по жизни! Пойми, что для японца меч это святое. Нашим Ванькам этого не понять, как не пыжься.
– Да ты, батенька, русофобом стал. Тебе валить пора куда-нибудь!
– А я и собираюсь, в Гренландию. Чтобы не видеть этой вонючей политики и криминала.
– Боюсь, что она там сразу появится. Ладно. Что мы имеем? Один в подвале нашего музея, а второй на фрегате «Паллада». Я правильно понял? Или я что-то недопонимаю? Один в хабаровском музее, другой где-нибудь в Питере или Москве.
– Всё не так, как ты думаешь, Родя. Если бы ты читал эту книгу или хотя бы немного знал нашу историю, то твои выводы были бы другими.
– Ты, выходит, знаешь, – уязвлённо заметил Панчик. –Хотя что я говорю. Извини, брат. Погорячился.
Они опять посмеялись, отвлекаясь на хорошую погоду, проходящих мимо молодых девушек. Свежий ветер колыхал их тонкие лёгкие платья, выдавая упругость стройных тел, было прохладно и солнечно, как в далёком детстве. Люди останавливались и подолгу смотрели вдаль, вероятно, в поисках того, что когда-то первый раз открывалось им на этом самом месте.
– Понимаешь, – продолжил Андрей. – У них было два одинаковых фрегата, которые, кстати, для России сделали на английских верфях. Прикинь, сами не делали, а за наши деньги покупали.
– Ну и что? Что тебя возмущает? Может, у царя в Англии родственники были. Он с них откат получил за это. Не вижу ничего криминального. Кто-то строит, кто-то плавает. А кто-то состояние делает на этом. По-моему, всё справедливо.
– Ты окончательно испортился, Родя. Фишка в том, что в древности, кроме русских, по океанам никто не плавал. Все вдоль берега барахтались, каботажили. А наши предки, куда хотели. А значит, и суда соответствующего типа могли делать только они.
– Времена меняются.
– Ну да ладно, может, ты и прав. Слушай дальше. Один фрегат назвали «Паллада», а другой «Диана». Так звали древнегреческих богинь.
– А своих, значит, не нашлось? Что, у русских своих богинь не было на тот момент? – удивился Панчик.
– Ну разве что Баба Яга. Вообще-то ты заметил правильно. Это же век просвещения был. Тогда все русофобией болели, наслаждались Древней Грецией, Гомером. Царь немец на половину, жена тоже непонятно откуда, кажется, из Англии.
– Ну, а ты говоришь. Семейный бизнес.
– Теперь самое интересное. Слушай и не перебивай. Как только подписали договор, «Паллада» на радостях пошла в Китай за харчами, потому что им ещё обратно надо было плыть, а «Диана» осталась в Нагасаки, доделывать формальности. И попала в цунами.
– А книжка же есть. Я читал. Я даже автора помню. Задорнов, – довольный собой перебил Панчик.
– Ну, вот видишь. А говоришь, что историю не знаешь. Родя, ты не последний человек на этой земле.
– Ну и дальше? Ты, братан, заинтересовал меня. Даже не терпится узнать, как там наши матросы.
– «Диана» развалилась на части, потому что её поколотило в самой бухте. Правда, команда уцелела и сошла на берег. В это время у нас началась Крымская война. Её, кстати, Англия развязала.
– Это как в сценарии фильма? Двойной сюжет…
– Да не перебивай ты! Нормальный сюжет. Короче, наши оказались в состоянии войны со всеми, кто был рядом. В Китае же полно англичан было. Они бы не пропустили наших обратно. Пришлось «Палладу» разобрать на дрова.
– Кто бы мог подумать. Слушай, это обидно. Покупали за валюту, и на дрова. На наш БАМ походит.
– В том-то и дело. Дальше было так…
Андрей покосился на друга, ожидая очередного подвоха, но Панчик не встревал, и вёл себя пристойно.
– Ну, в общих штрихах… Те, кто на «Палладе» были, добирались на попутках. А с «Дианы», те построили себе небольшую посудину в японской бухте и на ней добрались до устья Амура. Там же наши казаки обживались. Переселенцы с России. А… Слушай фишку. Тогда большая напряжёнка с бабами была. А без них никуда, сам понимаешь.
– Мне кажется, ты уходишь от темы. Только не говори что я не прав.
– Да не будь ты таким педантом, Родя. Ты стал прогматиком. Тебе что, история родного края неинтересна? Никуда я от темы не ухожу. Я её расширяю, чтобы создать атмосферу реальности. Взгляни сверху на всю картину. Прикинь, баб своих не хватало, так они что придумали? Из Аляски индеанок на кораблях привезли. Представь, идут по Амуру баржи, а в них натуральные индеанки.
– Да, пожалуй, ты прав. Атмосфера появляется. Мои предки тоже на барже прикатили.
– А я что говорю. Их же в Хабаровск привезли, а потом по жребию разбирали. Так они же сами, по своему желанию, в Россию ехали. Аляска-то русская была. Так что по Хабаровску индейская кровь похаживает. Я лично одного кадра знаю, у него прапрабабка настоящая индеанка.
– А Хабаровск был? Ну, когда этот, Гончаров проплывал.
– Нет, Хабаровска потом построили. Тогда и индеанок привезли. Уже были посты по всему Амуру, станицы казачьи. Разумеется, пост Николаевск был. Всё было. Всё, забудь про индеанок. Ну и вот. Пришлось нашим матросам по Амуру батюшке против течения грести. Сначала-то на пароходе, пока глубина позволяла, а потом на вёсельках, самим выгребать. Куча народа перемёрла. А сам Гончаров с важным письмом на перекладных добирался. Через Якутск, Иркутск. Кстати, ему больше всех повезло. Попутешествовал в удовольствие. Мне бы так.
– Типа автостопом?
– Ну да. А то каждый день одно и то же. Тоска.
– Ну и где твой обещанный секач?
– В музее меч, Родя. Это мой дружбан сразу сказал. А другой там откуда возьмётся? Его могли оставить в Николаевске или где-нибудь по дороге. А потом забыли. Война, революции. Всем не до какого-то там меча.
– Так оставили или могли оставить?
– Ну не будь ты таким сухим прагматиком, Родя. В любой истории должна быть маленькая интрига, тайна, что ли. Конечно, я не могу наверняка сказать, что это тот самый меч, но что это меняет? Самое главное, что он есть, он реально существует. Давай просто условимся, допустим идею, поверим, что ли. Решим окончательно, что это именно тот меч. И тогда можно смело действовать и не сомневаться. Понимаешь, легенда тем и хороша, что из неё можно черпать энергию. В ней столько времени накопилось, людей, событий. Ты не представляешь, как люди любят верить в легенды. Мне иногда даже кажется, что легенды могут оживать, материализоваться. Вот ты будешь толкать кому-нибудь ржавый меч на базаре и говорить, что им рубился Александр Невский, и все будут с тебя угорать, и проходить мимо, потому что им это не интересно. А потом кто-то по ящику увидит, что у Невского в сражении потерялся меч, и он западёт на фишку, потому что мозг так устроен, и он обязательно клюнет, и купит твою железяку. Потом он будет другим вешать лапшу на уши, и всё больше верить в то, что это действительно меч Невского. И меч реально станет обладать какой-то магической силой. Это я тебе гарантирую. Это закон магического перевоплощения. Если япошки услышат, что это меч был подарен самим микадо, они из кожи вылезут, но сделают всё, чтобы увидеть его. А кто-то реально подумает заиметь его.
– В твоих словах есть логика.
– Логика не правда. Дело в том, что такой вещи не место в нашем музее. Будь уверен, его дорога в Москву. Рано или поздно о нём узнают и попросят. У нас любят на горяченькие пирожки сбегаться. Его надо сейчас брать, иначе будет поздно. Не мы, так другие узнают и обязательно умыкнут его. Шила в мешке не утаишь. Ты представь, что это тот самый меч. Его же сам микадо в руках держал. Совершал ритуальные действия. Лично целовал. Этому мечу цены нет. Японцы об этом узнают, будут на брюхе ползать и просить. За любые деньги.
– Ну вот. А ты его хочешь загнать за паршивые баксы. Нелогично и неэтично с твоей стороны. Ведь ты же историк.
– Был историк, да весь вышел. Я человек, на которого всем наплевать в нашем государстве. Ты, разумеется, не в счёт. И мне надо сохранить свой биологический вид любым способом. Ладно. Это я так. К слову.
– Ты сам-то этот меч видел? – спросил Панчик.
– В том-то и дело, что видел. Я вчера и вспомнил об этом, потому что разговор о Витьке зашёл. Он же спец по холодному оружию, мы с ним программу вели на пару. Я тогда ничего не знал, а фотку я у Витька дома увидел. Он хотел съехать с базара. Я тогда спросил, сколько такой меч может стоить, он отмычался, дескать, не в курсе. А он же в музее ошивался одно время. Я вчера прикинул, всё сходится. Меч реальный, и лежит он где-то в подвале, вернее, валяется, потому что у нас по-другому к таким вещам относиться не умеют. Прикинь. Лимон валяется на полу, все ходят мимо, запинаются, и всем до лампочки. Только у русских может быть такое отношение к историческим и культурным ценностям.
– А ты бы подобрал, разумеется.
– Ну конечно. Спрашиваешь. Долги бы всем раздал.
– Боюсь, не хватит.
– Да хотя бы половину. Чувствую, что эти псы загрызут меня за эти деньги.
– Или на цепь посадят.
– Никогда такого не будет.
– Опять меня втянуть в авантюру хочешь?
– Да нормальная фишка, Родя. Авантюра, это когда чужой бабе через балкон в постель лезешь. Главное не бздеть, как говорит мой друган. Жизнь должна приносить свежие эмоции, иначе застой и простатит. Я же не предлагаю тебе Албазинскую икону тырить из нашего храма, и америкосам толкать. Те в них ни бум-бум, но всё равно купят. Им бы только ограбить нас за свои фальшивые баксы. С ними я за любые деньги даже за один стол не сяду. У них ничего святого нет. Только деньги. А японцы чтят своих богов и традиции. Меч японский. Вот пусть у них и остаётся. А не мы, так другие приберут его к рукам. Такие, как Протас, например. Подъедут на танке, выломают стену. Им по барабану все менты и охрана.
– И что ты им сказал про меч? – перебил вдруг Панчик.
– За кого ты меня принимаешь? Мне, конечно, деньги нужны, но чтобы ходить и продавать идею… Или ты думаешь, что они мне спишут эти бабки?
– Морду они тебе точно расквасят.
– Было бы неплохо, если бы этим закончилось. Но так не бывает. Значит, фишка не понравилась? Жаль. Япошки эти вещи хавают без приправы. А для русских, поверь, это просто кусок железа. Не удивлюсь, если из него рано или поздно ножей поделают. Так у нас в Забайкалье с казацкими шашками поступали. Отбирали у людей прямо в домах – и на ножи. У моего деда тоже была шашка. От прадеда осталась. Ну, и что ты думаешь? Пришли с обыском человек десять и отобрали. Они по всей деревне шмон устроили. Некоторые сообразили, успели спрятать. А кто-то не успел. Ты не представляешь, что в Чите творилось. Да и здесь, на Амуре. Вас, корейцев, только против шерсти погладили, а моих, казачню, всю под корень извели.
– Как же тебе удалось выжить? – не скрывая удивления, спросил Панчик, чувствуя некую ущемлённость от того, что корейцев всего лишь погладили против шерсти. Взгляд его блуждал по дымчатому горизонту, но мысли по-прежнему были заняты новой темой. Однако, наступало время полуденного зноя. Стоять на одном месте Панчику надоело, да и дела тянули вперёд. Несколько раз звонили, но он не отвечал.
– А что я? Вот как есть, голодранец, и всем должен, даже тебе. Кстати, не одолжишь пару тысяч? Я квартиру снял, однушку. Бывшая обещала детей на лето привезти, а куда я их дену без своего угла?
– Твои дела, тебе и решать, – сухо сказал Панчик. – Сейчас нет, давай потом поговорим, – соврал он стараясь не глядеть на приятеля.
Они сухо расстались, бросив друг на друга растерянные взгляды. На какое-то мгновение Панчику стало жаль друга, и даже, стыдно за враньё, захотелось догнать его и дать эти несчастные две тысячи. Но он прекрасно знал, что это не решит проблем Андрея, потому что так он был устроен. Было время когда сорил налево и направо не задумываясь, что другие так не могут. Колотил машины почём зря. Даже умудрялся с завязанными глазами через перекрёсток проскакивать на скорости сто километров. Уходил в канаву и даже не доставал оттуда помятую машину. Вёл себя как золотой мальчик. Куда что девалось от прежнего Андрюши? Теперь вот задумался, а что толку. Потерявши голову, о волосах не плачут.
Потом была куча звонков, от которых села батарея, и его телефон вот-вот готов был отключиться. «Ох уж этот телефон! И кто его изобрёл? Руки бы оторвать тому, кто всё это придумал».
Номер был засекреченным, но Панчик почему-то догадывался, кто мог звонить с такого номера. Он постарался как можно больше расслабиться, хотя понимал, что через две-три фразы все его потуги выглядеть крутым мачо превратятся в труху.
– Алло? – лениво спросил он.
– Здравствуй, дорогой. Почему не отвечаешь? Звоню – не берут. Что случилось? Может, у тебя проблемы, так скажи. Я помогу.
– Голос был тягучим, как смола, переходящим на сип. Панчик сразу увидел перед собой бритую голову с выпученными глазами и толстыми губами. Этакий Муссолини без волос. Это звонил Протас. Вор в законе и местный авторитет, общение с которым делало жизнь игрой в кошки-мышки. Кто был кем, становилось понятно уже через минуту общения.
– Дома телефон забыл. Вот пришлось вернуться, – соврал Панчик, потому что говорить правду, это значит оправдываться.
В трубке посмеялись.
– Ты всё не можешь вылечиться от детской болезни?
– Зачем звонишь – время на меня тратишь? – спросил Панчик, понимая прекрасно тему разговора.
– А ты не догадываешься? Сегодня тебя видели с Андроном. А все говорят, что я вор. Вон кто вор. Я его целый год выпасывал. Хотелось бы посмотреть в глаза этому салитёру. Где он сейчас? Дай мне его телефон или адрес.
Панчик, как мог, объяснил, что дела Андрея его не касаются, а телефона у того нет и вряд ли будет, потому что он гол как сокол.
– Ничего. Мы и с дохлой коровы шкуру снимем и китайцам продадим – ответил Протас и посмеялся. – Ладно. Хрен с вами. Ты мне нужен. Пора, как говорится, звать друзей. Накрывать стол. Что, братан? Я бы не против, посидеть где-нибудь. Например, в «Саппоро», или «Интуристе». А можно и в китайском. Там жрачка тоже ничего. Вы же восточные люди, любите всё острое. Может, лапы медвежьи закажем? Или суп из черепахи.
– На лапы я не заработал, – отшутился Панчик. Борщ вкуснее. Давай в интур, там привычнее? Да и музон человечнее.
Панчику ничего не оставалось, как склонить голову и угощать. Этим звонком Протас напоминал, что год назад кое-кто спустил в казино кучу денег, а потом полез в долги прямо там же, и взял у Протаса под расписку ещё столько же и опять продул. А в расписке заложил половину своей квартиры. Что на него тогда нашло, сказать было трудно, словно его кто-то зомбировал. Он просто не владел собой при виде колоды карт, и даже сейчас вздрагивал, вспоминая это событие. Слава богу, неизвестно откуда появился Слон. Должно быть, кто-то позвонил ему, что его напарник сходит с ума и профукивает последнюю недвижимость. Чтобы Панчик не возмущался, Слон слегка стукнул его по лбу, а потом сгрёб бесцеремонно в охапку и вынес из казино вместе с картами, закинул кричащего, в багажник и увёз далеко за город, на какую-то грунтовку, где никогда никто не бывает. Там он его бросил и уехал. Длинный путь обратно и облако комаров отрезвили Панчика и, кажется, вылечили, но расписку не вернули. Деньги он заработал быстро, но Протас их не брал и предлагал переселиться в хрущобу или выплачивать за его законную половину аренду.
Ещё с юности Панчик знал, что брать взаймы нехорошо, а у бандитов – тем более. Ну а писать расписки – вообще опасно для жизни. Но теперь все эти угрызения не имели смысла.
– Ну что, Панчик. Значит в интур? А то у меня что-то в горле першит и нос чешется.
– Вообще-то я с выпивкой завязал. Тебе со мной скучно будет, – старался не сдаваться Панчик. – Но я не против, давай посидим, – выдавил из себя Панчик, чувствуя как его ухо начинает нагреваться от телефона. На том конце опять послышался сдавленный смех, от которого забегали мурашки.
– А ты молоток! Не падаешь духом. И не клянчишь, чтобы тебя пожалели. Ты, наверное, думаешь, что я всю жизнь буду из тебя кровь пить? Так все думают, я знаю. Мне не кровь нужна твоя. Мне нужно, чтобы вы все наконец-то поумнели и почувствовали ответственность.
– Перед кем? – спросил Панчик.
– Да перед самими собой. Перед бабами своими, детьми. За дурость пока не заплатишь, не поумнеешь. Вам же всё весело. Один повеселился, так без штанов остался, а когда понял, то на гнилое дело потянуло. Узнаёшь, на кого намекаю? Когда по голове шарахнуло, так уже и поздно. Это и тебе урок будет. Надо по понятиям жить. Вы же спите на ходу, в мечтах парите. А за базар вообще никто не отвечает. А за это нужно сразу наказывать, опускать, как на зоне. За ноздри подтягивать и опускать. Ты, слава богу, ещё что-то соображаешь, вот я тебя и учу уму разуму. Вожусь с тобой, время трачу, а оно денег стоит. Больше в казино не ходишь? А то могу ещё одну расписку взять!
Он опять рассмеялся, но Панчику было не до веселья. Ведь по сути Протас был прав, и сам Панчик против него был щенком. Но от таких учителей надо было держаться подальше. Протас искал в городе верных людей. Ему нужна была поддержка для авторитета. Это было стандартное правило поведения вора в законе. Панчик попадал под это правило, а потому, сопротивлялся как мог, словно пойманная на расчёску блоха, но ещё не прирученная.
– Ну, согласись, что я прав. А расписка твоя пусть полежит у меня. Так мне удобнее, а ты поумнее будешь, и послушнее.
– Вообще-то ты не прав, Протас, но я с тобой согласен.
В трубке опять засмеялись.
– Ну и ладушки, старик. Хорошо, что не забываешь, с кем разговариваешь. А сегодня я угощаю. Не опаздывай, потому что у меня к тебе дельце есть.
– Догадываюсь.
3.
«У меня зазвонил телефон. Кто говорит?»
– Панчик, Это я. Опять с чужого телефона.
– Догадался. Скоро мой номер весь город знать будет.
– Интересно, кто его не знает? – невозмутимо пробурчал Слон.
– Ну, чего там у тебя? Ты книжку мне нашёл, что я просил.
– Обижаешь, – недовольно буркнул Слон. – Между прочим, на свой паспорт пришлось записать. Потеряешь, будем в десятикратном размере платить.
– Не ной. Ей цена три рубля старыми деньгами. Как-нибудь заработаем. Что у тебя опять стряслось? Опять машина понадобилась? Пора свою довести до ума. Или ты до пенсии мой Краун эксплуатировать собираешься? Дел на самом деле по горло. В еврейку надо сгонять, с китаёзами на счёт леса договориться. Меня уже теребят на мебельной фабрике. Я же предоплату взял.
– Во класс! Паныч… Чего звоню-то. Мне как раз туда надо, – взахлёб затараторил Слон.
«Надо же как совпало», – подумал Панчик. – А ты чего там забыл? Или может у тебя древние иудейские корни объявились?
– Шутишь? Из меня еврей, как из тебя английская королева. Собирай пирожков, бутербродов там, с колбасой. Ехать до хрена, – начал командовать Слон. Связь прервалась.
Сначала надо было ехать до Биробиджана по хорошей гладкой дороге. Потом асфальт кончался, и начиналась пытка для колёс, стёкол и вообще, потому что дальше шла гравийка до самого Амурзета. Это был районный центр, один из самых отдалённых в крае, где засели китайцы со своей лесозаготовительной конторой, выстригая местную тайгу под корешок. При этом самим китайцам, как-бы, нужна была только осина, из неё они делали себе китайские ложки, по-русски палочки. Каждому китайцу в день по три пары минимум, и если помножить на миллиард, то выходило, что через пару лет вся осина в области была обречена. Разумеется, пилили они всё подряд, платили за каждый спиленный пень какие-то копейки, не упуская возможности продавать левую древесину налево и направо. Торг был уместен. Панчик ехал наводить контакты, а заодно познакомиться поближе с загадочной китайской душой, ну и попутно сделать пробную закупку. Слон долго возился в багажнике, укладывая провизию и личные вещи, словно собирался в далёкое путешествие. Он даже изменился в движениях, вызывая некое волнение и любопытство.
– Ну, что там у тебя произошло, – спросил Панчик, когда Слон закончил укладку. Усаживаясь поудобнее рядом, тот сунул под сиденье бейсбольную биту.
– Приедем, узнаешь, – недовольно пробурчал Слон.
– А это зачем, интересно знать? Против гаишников это не работает. Они только денег боятся.
– Забыл, куда едем? Это же заграница, и вас там могут тормознуть не только на КПП. Братва тут без тормозов, слов разума может не понять, а это, будь уверен, язык международный. Ну что, поехали? А то, может, помпач возьмём? На всякие пожарные.
– Ну, это ты слишком.
– А что? Доходило и до этого. Отстреливались, как в кино. И не смейся, – ухмыльнулся Слон, проверяя, как вытаскивается из-под ног его оружие. – На этой дороге всё реально. Поехали что ли, а то бабка не дождётся.
– За наследством, что ли? А то, может, миноискатель прихватить, у меня есть знакомый с миноискателем.
– Как-нибудь обойдёмся без твоего знакомого, – пробурчал невесело Слон. – И так пирожков тока-тока. Боюсь, не хватит на дорогу.
– Кому что, а вшивому баня. Может, бабка твоя тоже в каком-нибудь зоопарке под каким-нибудь слоном клад зарыла.
– Шутишь. Она из деревни никогда не выезжала. Летом чушки, зимой корова. А если и спрятала, то не дальше своего огорода. Только на деньги ты не рассчитывай, их в деревне не водится.
Проехали по новому мосту, любуясь серебристой гладью Амура. Как только выехали на главную дорогу, сработала привычка встать в хвост. Панчик выбрал свежий «Нисан-Максима» серебристого цвета, где сидела парочка. Контуры женщины ему показались знакомыми, и он решил в удобный момент прояснить этот вопрос. Можно было поравняться и нагло заглянуть, но Панчик не любил хамства, и решил не торопить события. Через некоторое время он уже прирос к рулю, привыкнув к маячку впереди. Слон тут же захрапел, пробурчав в своё оправдание, что всю ночь читал книжку.
– Ладно, чёрт с тобой. Я буду слушать музыку, чтобы не слышать твоего храпа.
Слон уже не реагировал.
Вдоль дороги потянулись мари с перелесками. Попадались пасеки на колёсных платформах, китайские теплицы с немытыми узкоглазыми физиономиями. Панчик тоже захотел поспать. Зевая во весь рот, он искренне пожалел, что машину нельзя поставить на автопилот. Он уже надел очки, чтобы не отсвечивать случайным встречным знакомым, когда с ними поравнялся «Круизёр». Машина была настолько старой и грязной, что Панчик открыл рот от удивления. Трудно было представить, чтобы она могла беспрепятственно проезжать посты, но, по-видимому, там её не замечали, поскольку один такой пост уже остался позади. Ко всем достоинствам у неё не было бортовых номеров.
– Это круто. Советую взглянуть.
– А я тебе что говорил, – пробурчал Слон, не открывая глаз.
– Да проснись ты наконец! Сейчас что-то будет.
– Ты погляди, пожалуйста! – Слон продрал глаза и открыл рот. – Вот это ведро! Такие уже лет двадцать не выпускают. А картошки-то, битком набито.
Слон машинально потянулся за своим спортивным тренажёром, проверяя его наличие.
– Убери, спрячь. Они мимо проезжают.
– Их, наверное, вон та парочка на «Нисане» интересует. Давай остановимся, посмотрим. Мне интересно, что будет дальше, – попросил Слон, делая разминочные движения в суставах.
Так и вышло. Дождавшись, когда пройдут встречные грузовики, Круизёр на удивление резво вынырнул на встречку, поравнялся с «Максимой», и из окна вывалилось то, чем обычно останавливали непослушных перегонщиков. Увидев привязанную на верёвку бутылку, «Максима» показала поворот и прижалась к обочине. Панчик сделал то же самое, не доехав полсотни метров.
– Ни хрена себе! – возмутился Слон. – Да у них там целая хоккейная команда плюс вратарь.
Остановка давно напрашивалась. Перекурить, отлить, размять ноги. Но выходило, что и руки. В это время из «Круизёра» как из волшебного ларца, вывалило пять хоккеистов, правда, без клюшек.
– Ты видал, у них целая команда. Может, сыграем?
– Они, наверное, «Бумера» насмотрелись, – не скрывая удивления сказал Панчик.
– Тогда всё это очень плохо кончится для них, – важно заметил Слон. – Не-е Паныч. Они «Бригаду» насмотрелись. А вон их бригадир.
Одеты парни были очень типично для сельской местности. Майки – безрукавки, джинсы – варёнки, кроссовки китайского пошива. Команда обошла автомобиль и все дружно стали его раскачивать. При этом в самом Нисане как будто смеялись. Потом правая дверь открылась, и вышел водитель.
– Гля… Земляк твой. Паныч… Придётся тебе заступаться за слабых, как считаешь?
– Не факт, что земляк. Может, это китаец. Поглядим дальше, что будет.
В это время один из команды откололся и направился к ним. Это был рослый симпатичный парень, с пружинистой походкой и резкими движениями.
– Ну, чё встали! Вышли из машины, быстро пописали, покурили и свалили, куда ехали, пока не вытряхнули и вас, – скомандовал парень, наклонившись к открытому окну.
– Да без вопросов, брат, – нисколько не конфузясь, ответил Слон. В то же мгновение из окна вылетел торец его биты, угодив гостю прямо между глаз. Удар был таким резким, что и Панчик не успел его проследить. Бить без подготовки было любимым делом для Слона. Несмотря на свой внушительный вес и размеры, он был до удивления мягким и в то же время подвижным и непредсказуемым.
Парень пошатнулся и угодил лицом прямо в открытое окно. Слон ударил ещё раз, но уже кулаком, а потом толкнул.
– Отдыхай, командир. Всё Паныч! Отступать некуда. Позади Москва! – громко воскликнул довольный выходкой Слон, и шустро вылез из машины. – А вас я попрошу остаться, – обратился он к оторопевшему Панчику. – Подстрахуешь, ежели чего. Пистолет, надеюсь, не забыл прихватить.
Братва растерялась, видя, как один из них развалился у колёс «Тойёты», словно хотел посмотреть тяги под капотом. Они разделились. Двое остались у «Максимы», а двое не спеша потянулись к Слону. В руках у одного была всё та же бутылка из-под шампанского. Таким снарядом обычно разбивали лобовые окна встречным машинам, если они не желали останавливаться. В данном случае она была не хуже биты.
– Вы откуда вылезли, мамонты? Ваши братья давно вымерли, а вы всё бродите, ищите на жопу приключений! – начал заводиться Слон. Не давая времени на размышление, он вдруг стал делать необычные движения телом, с виду напоминающие танец распоясавшегося коробейника. Он даже притоптывал и присвистывал, словно был не на дороге, а на сцене, вводя окружающих в смятение. Неожиданно он шагнул вперёд, молниеносно подсел под встречным ударом одного из разбойников, и тут же снизу, прямым, довольно неуклюже на первый взгляд, точно встретил своего противника в подбородок. Парнишка отшатнулся, но не упал. Одной рукой он схватился за рот, словно пытался придержать то, что могло из него вывалиться, а другой попытался достать своего обидчика. Нисколько не испугавшись этого маховика, Слон в одно мгновение оказался вплотную к нападавшему, словно приклеился, и несколько раз позволил пареньку провести свои удары. Голова его при этом, раскачивалась из стороны в сторону, да так непредсказуемо и быстро, что попасть в неё не представлялось никакой возможности. Панчик и сам, знавший все повадки своего друга, открыл от удивления рот. Чтобы достать своего обидчика, парню приходилось всё время поворачиваться. Неожиданно Слон захватил его протянутый кулак. После этого произошло нечто необычное, и вместе с тем смешное. Слон как будто поднырнул, увлекая за собой и руку противника, и его самого. Других деталей манёвра Панчик заметить не успел. Он только увидел, как грузная фигура дорожного бойца зависла в воздухе, сделала кувырок над землёй, и покатилась по дороге прямо в придорожную канаву. Движения Слона были такими плавными и непринуждёнными, что со стороны всё казалось отрепетированной игрой. Парень даже не ударился об асфальт, насколько плавными были движения Слона. Стоявший рядом товарищ, было, бросился на помощь, но потом сообразил, что они напали не на слабого, развернулся, и оглядываясь, быстро пошёл к машине.