Любовник леди Чаттерлей / Lady Chatterley's Lover

Женщина хочет, чтобы ее любили, чтобы с ней говорили и чтобы одновременно сгорали от страсти к ней. Сдается мне, что любовь и страсть понятия несовместимые.18+Решительно не могла я пройти мимо романа, который носит самые разнообразные ярлыки, начиная от «гнусная порнография» и до «шедевр классической литературы». Мысленно усмехнувшись, что вот опять, уже даже лотерея выводит меня на дорожку постельных сцен и иже с ними, я принялась за чтение, дабы проверить на крепость свои нервы и «коронное» произведение в творчестве Лоуренса. Впечатления по мере продвижения с одной страницы на другую противоречили друг другу только так.С одной стороны, хорошо выбран стиль повествования, книга читается влет, а тут и там среди строчек мелькает ехидный ироничный голос самого автора, который спешит поделиться маленькими, но такими важными истинами о жизни, любви, страсти, отношениях. Натыкаясь на очередную мудрую и к месту высказанную идею, я мысленно аплодировала и примеряла что-то на себя.С другой стороны, я понимаю тех, кто назвал этот роман порнографическим, отчего в свое время его то запрещали, то издавали, а девушки обменивались книгой втихаря, чтобы никто не увидел. В стремлении показать разительное отличие тогдашнего общества, холодного и серого, от истинной бешеной природы человека как живого существа, Лоуренс, как мне кажется, все-таки не удержался и определенные черты своих персонажей возвел до абсолюта, отчего появляется та гротескность с долей неестественности, которая отталкивает резко и до следующего вдоха. Постельные сцены прописаны нарочито грубо и без всякого разнообразия, но, полагаю, для современников автора это было не просто откровением, а более чем смелым ходом. Лоуренс как бы пожимает плечами и говорит: «А что тут скрывать? Разве никто из вас, господа, этим не занимается?». Но это нарочитое преувеличение и нарочитая неотесанность…Я понимаю, да, за всем этим великая идея возвращения к эмоциям, чувственности, принятию своего тела, но в ряде эпизодов настолько противно читать диалоги между главными персонажами, вкупе с комментариями типа «он погладил ее между ягодицами», этот говор и фразы типа «ты моя бабонька». Я не ханжа и не монахиня, романы Гамильтон делают свое темное дело, но даже при всем при этом образ лесника Меллорса настолько отталкивает, что так и хочется крепко поговорить с леди Чаттерли на тему того, что же это ты, мать, делаешь. Ведь то, к чему все в итоге пришло, как по мне, ох как не идеал счастья и умиротворения (я тихо молчу про эпизод со «свадьбой» и украшением цветами). Хотя Конни вообще довольно тяжелый случай, если вспомнить, чего именно ей хотелось от отношений и как она постепенно постигала свое тело и тело своего любовника.Помимо вопросов чувственности, сексуальных отношений, раскованности и откровенности, роман, как мне кажется, поднимает еще одну важную тему – вопрос измены и принятия ее как свершившегося факта. Несколько раз за время прочтения я пыталась понять и почувствовать, а что сделала бы я на месте леди Чаттерли, случись такое с моим мужем? Стала бы продолжать все это или ушла в первый же день? Как бы я отнеслась к тому, что мой муж дает мне зеленый свет, мол, кувыркайся с кем хочешь? Ответа я так и не нашла, в конце концов времена уже не те, да и характером я не вышла. За что еще стоит похвалить Лоуренса, так это за то, как легко ему удалось в канве романа, главная тема которого до того очевидна, вплести элементы исторической эпохи того времени, взаимоотношений между сословиями, вопросы шахтеров и многое другое. Все это порой не более чем фон, но в нескольких главах тема развития общества встает во главу стола.– Но во что-то вы же верите?– Я-то? Ну, разумом я верю в доброе сердце, в задорный пенис, в живой ум, в мужество, если его достанет сказать при даме неприличное слово.– Во всем этом вам не отказать, – согласился Берри.Как итог – много вольностей и мыслей по делу, немного истории, много переживаний и немного грубого секса на одеялах с последующими «ласковыми» обращениями и познанием себя. Роман, который ходил, ходит и будет ходить по тонкой грани между дозволенным и запретным. Ах эти ужимки общества, все мы носим маски и прячем настоящих себя за узорным покровом.

Если бы только месяц назад мне сказали, что какой-то классический адюльтер не просто проявит себя в величии психологизма, но и откроет мне глаза на то, как на самом деле устроено мироздание, у меня, наверное, была бы примерно такая реакция. Но вот оно произошло. Классический сюжет об измене жены мужу напомнил мне о том, о чем человек забывает в нашем веке сверхиндивидуальности все чаще и чаще: чем любовь крепче, тем более в ней простоты и некой первобытности. И истинная мудрость – в земном, не возвышенном.Лоуренс был первым писателем, кто разбавил типичный любовный роман откровенными постельными сценами, и, наверное, последним, кто создал из данной темы что-то стоящее. «Любовник леди Чаттерли», являющийся самым неприличным романом английского писателя, в свое время был не понят публикой, и вполне можно понять, почему. Очень много плотского в книге и очень много простого, не возвышенного, однако в простоте отношений главных героев и сокрыто возвышенное, неземное таинство. Лоуренс воспевал любовь, и воспевал в ней не только духовную связь двух разумов, но и плотское чувство, которое соединяет человека с природой, с космосом. И только в гармонии духа и тела может родиться настоящая любовь. И жалок тот, кто думает иначе.Жалок был и Клиффорд Чаттерли, который думал, что любовь может жить без регулярной подпитки тела. Заумные книжки, их обсуждение с женой по вечерам, разговоры, разговоры, разговоры – разве из этого должен состоять брак? Изменила ли Конни мужу, потому что он был калекой или потому что не смея идти против современных вкусов он так неистово и яро боялся проявления любых чувств? Жить с человеком, который не может тебя удовлетворять по ночам еще не так страшно, нежели жить с роботом, который не только не может ублажить в постели, но и с которым даже нельзя поделиться, что у тебя на сердце, для которого любовь – только теория, которую можно заучить и жить спокойно, не применяя ее на практике. Как отвратителен индустриальный мир в романе. Как отвратительны люди этого мира – эгоистичные, циничные, остроумные духовные импотенты, в которых так много от прогресса и моды, что совсем не осталось искренности. И так отвратителен Рагби, с его удушающими коридорами-лабиринтами и адскими комнатами, с холодными постелями, где никогда не спит больше одного человека, и безмолвными вечерами, которые пропитаны отчужденностью и одиночеством. И так прекрасна старая сторожка, так прекрасна природа, лес, в который Конни каждый раз убегает из мужниного поместья-преисподней. Вот он – Эдем, где нагота не является постыдной, а секс – естественный и одухотворенный акт. Каким ярким контрастом проявляется любовь Конни и Мэллорса по отношению ко всей эпохе, легкие которой пропитаны промышленным газом и сердце которой работает на шестеренках.Несомненно, Лоуренс сделал из постыдного прекрасное. Физиология любви в его романе показана отнюдь не для того, чтобы шокировать публику или побаловаться. В физиологии любви Лоуренс отобразил красоту и хрупкость обнаженной сущности человека. И в этом была его религия.

Признаться честно, книга оставила после себя двоякое впечатление. С одной стороны, меня раздражали длительные нудные диалоги героев, их рассуждения о высоком. Все эти поверхностные копания, прикрытые изысканным литературным слогом. Даже некоторые моменты пробегала глазами по диагонали, потому что неприятно было читать высокомерные циничные изречения правящего класса – Клиффорда, его приятелей и остальных.Если говорить о персонажах, то симпатии так же никто не вызывает. Ситуация семьи Чаттерли на самом деле печальная. Неизвестно, как сложилась бы судьба супругов, не останься Клиффорд парализованным, но что есть, то есть. Конни тоже можно понять. Она женщина – цветущая, полная сил и энергии, обидно всё это губить и тушить, особенно ради человека, с которым вы духовно чужие. А особенно, если он сам прямым текстом говорит про адюльтер. Что касается Оливера, то про него даже и сказать особо нечего, потому что во всей этой истории он меньше всего потерял. Да только приобрёл, если разобраться: уехал из ненавистных краёв, оставил общество, – которое так презирал – позади, нашёл женщину, разделяющую его интересы… Песня, одним словом. Ну и женщина ему попалась сильная, не побоялась изменить жизнь и попытаться построить своё счастье.Что касается эссе, написанного в конце книги, где сказано о сексуальной (и не только) свободе в мыслях и действиях, то, мне кажется, не на всех людей эта книга произведёт такой эффект, на который рассчитывал автор. Не зря же он сам пишет о ханжах. Не все люди способны понять единение души и тела, раскрепощенные интимные отношение, а уж тем более – применять их на практике. Но! Самый главный во всём этом момент, как мне показалось, в следующем, – не надо судить других через призму своих суждений! Ну, какая в конце концов кому разница, как живут другие люди и чем они занимаются в своих спальнях?! – и вот это один из тех посылов, который мне понравился в этой истории. В книге много ущербных, неполноценных и безумных людей. А объединяет их одно – боязнь жить полноценной жизнью, быть в гармонии с собой и с окружающим миром. Их нежелание снять «корону», понять других, вдохнуть полной грудью, не обременённой общественными устоями, делает этих людей несчастными. И печально, что многие хиреют, грубеют, черствеют, но даже этого не замечают. И главная мысль, которую тоже не следует упускать, в следующем – мир меняется, общественный уклад меняется, люди – так же уходят из жизни и глупо проживать свой единственный шанс на этой земле, угождая другим в убыток себе, загонять себя в рамки, бояться рисковать и строить своё счастье.