Путь домой

Между тем я решил озаботиться необходимыми приготовлениями в случае внезапной нужды отправиться на ту самую далёкую планету в системе Альтаира, где был оставлен наш ракетный мост. Так как мы приземлились довольно высоко в районе скальных плато, то добраться до него без скалолазных принадлежностей представлялось проблематичным. Стоило проверить наличие средств горноспасательного ремесла, приобретённых мною в специализированном магазине и пылившихся сейчас в бытовке. Куплено всё было около месяца назад, как раз здесь, в торговой черте города. Собственно, весь арсенал состоял из 6 карабинов, нескольких тросов по 15 метров и другой отвесно-подъёмной утвари – это касательно классических средств передвижения по подобным вертикальным местностям. Из современного снаряжения были специальные легковесные блины с ручками, на магнитно-клейкой основе, способные держать вес человеческого тела на твёрдых поверхностях, окромя дерева. Хорошо бы проверить эти штучки. Прислонив к стене и повернув рукоятку на указатель «удержание» на двух ручках блинов, я аккуратно повис на них, вытянув руки вверх и согнув колени над полом. Из под основания шайб доносилось еле слышимое мерное гудение, похожее на звук работы платформ аэроскутера, только гораздо тише. Переключив рукояти в положение «выключить», предварительно встав на ноги, мне удалось успешно завершить свои эксперименты, отлепив блины от стены. Следующим делом следовало протестировать горноподъёмные ботинки. У них на носах сверлящие шипы, но испытывать их в домашних условиях – означало попортить стенное покрытие. Аккумулятора этих приспособлений должно было хватать на три часа подъёма и столько же часов спуска. Неподготовленный человек теоретически мог залезть с этим комплектом на гору в полторы тысячи километров ввысь, с несколькими привалами. А вот если взять с собой дополнительные батареи за плечи, то можно одолеть и с треть Эвереста. И даже спуститься обратно. Неожиданно мои размышления были прерваны мелодией звонка во входную дверь. Я приглушил радио, до сих пор особо не замечаемого мною. И подошёл к обзорным экранам. Дъявол! За дверьми стояло четверо человек из «ООБЖ». Я включил динамик и произнёс: «Добрый вечер, что стряслось?» – «Мы хотели бы задать вам несколько вопросов», – послышался классический ответ сотрудников органов безопасности в тех случаях, когда у них есть право на арест подозреваемого и обыск его имущества.

Мои предположения, после некоторого времени, в течение которого я переосмысливал происходящее, оправдались следующими фразами более громкого тона, донёсшимися из сетчатой колонки: «Дмитрий Диртёмов, я приказываю открыть дверь. В противном случае мы будем вынуждены войти с помощью применения собственных средств.» – C этого момента мои мысли с панической скоростью стали просчитывать возможные альтернативы дальнейшего развития событий. Что-ж, можно открыть дверь и впустить молодцов в форменной одежде в гости, но в таком разе скорее всего будет предъявлено разрешение на мой арест и заключение под стражу всей моей техники, в которой правоверные инженеры будут нещадно копаться, и, возможно, добудут из недр жёстких дисков информацию, за хранение которой, можно угодить в места, имеющие довольно удалённое месторасположение от рельефов зелёно-голубого шара, на котором я и мои новоиспечённые противники по ту сторону не самого прочного заграждения, уже ставшего подвергаться использованию специальных вскрывающих приборов, имели счастье прибывать. Второй вариант состоял в том, чтобы, напротив, не открывать эту самую дверь, и просто наблюдать, как представители правоохранительной структуры сами пожалуют за порог, что обещалось случиться, наверное, минуты через три, и сделают то же самое, что и в первом случае. Третью альтернативу, не додумав всех деталей окончательно, решено было сразу осуществлять. Я выключил динамик на выход звука в коридор, погромче включил радиоволну. Полминуты потребовалось, чтобы вспомнить, где я оставил приспособления для вертикального передвижения, захватить их и вбежать на балкон. За стеклянными перегородками царил обычный для этого времени суток, а были поздние сумерки, красочный пейзаж насыщающегося освещением города с неспешно обнимающей его темнотой тёплого вечера. Высокий ветер, довольно ощутимый, перелез через открывшиеся оконные створки, а я в свою очередь стал перелезать через балконный бордюр. Когда одна нога оказалась снаружи, я поднёс шайбу к стеклу и проверил функции удержания и скольжения на внутренней площади рамы, сильно надавливая вниз половиной веса тела. Оказалось, техпаспорт не врал и на зеркальной поверхности они цепляли также уверенно, как на бетонной. Собственно, вся многоэтажка состояла из двух этих блоков, чередующихся через каждые полтора метра, и на мою радость, идущие без выступающих сварочных швов. Тем временем я полностью перекинулся наружу и повис на ручках. В эту секунду вспомнилось, что в комплекте были специально пристёгивающиеся лямки. Но они остались в коробке, лежавшей в комнате. Еще была возможность пробежаться туда-обратно, предварительно перелезнув назад. Я посмотрел вниз. Надо мной была высота примерно в тысячу с небольшим метров. Земли, то ли из-за опустившейся темени, то ли из-за электрического света, выбивающегося из нижних квартир и тонущего в осеннем воздухе, было не разглядеть. Архитектура всего здания имела форму спирали, поэтому из-за отсутствия возможности повернуть голову назад, ибо моё тело находилось в висячем положении с вытянутыми вверх руками и упирающимся в стену торсом, я мог наблюдать горизонт лишь слева от себя. Справа находилась выпирающая на несколько метров линия стены, вместе с такой же левой вогнутой оконечностью зигзага, образующая виток спирали – завернутую влево канву, по которой мне предстояло теперь скользить вниз, а именно это я и собирался сделать, так как если бы правозащитники, вломясь во внутрь, нашли меня в таком положении, вряд ли оставили бы так дальше болтаться и, извинившись, удалились. А посему я поочередно перевел указатели ручек в среднее положение, и вслед за приливом адреналина, ощутил легкое движение вниз, постепенно отклоняющегося в отвесную сторону. За несколько мгновений, по моим подсчетам, проехало 7 – 8 этажей. На мне были домашнего вида штаны и кофточка, так что порыв сопротивляющегося воздуха ощущался заметно. Продвинувшись таким образом на примерно 90-метровую дистанцию, я, скрывшись из вида досягаемости возможно выглядывающих с моих окон наемников, стал останавливаться через каждые 5 секунд, чтобы не наткнуться на открытые ставни. На небольшом отдалении было слышно карканье ворон, а иногда уши улавливали отдельные звуки телевизора или человеческую речь, выбрасываемые через окна. Порой проносились сцены квартирный жизни. Было похоже, что я еду в открытом лифте с видом на внутреннее содержание помещений с их обитателями. Так же я понял, что скоро доберусь до той части стены, где на определённом интервале витка, по которому был дан старт моему движению, будут находиться открытые площадки балконов с выходами на внутреннюю пожарную лестницу и к лифтам. И если вовремя не остановиться, то можно здорово пролететь, и хорошо бы упасть волею случая вовнутрь, а в ином разе улететь дальше, и, если, слева не зацепиться, пиши пропало. Пришлось останавливаться чаще и, вот удача, почувствовал ногами ниже колен свободное пространство. Далее осторожно спустил правую руку до пояса, то же самое проделал с левой рукой, нащупал ногами твердую поверхность поручня, перенёс одну шайбу со стены внешнего периметра на потолок пожарной площадки, бывший сейчас на уровне моей шеи, отцепил другую, и спрыгнул на кафельное покрытие. Я взвесил обстоятельства. С момента моего бегства прошло от 5 до 10 минут. Агенты «ООБЖ» либо уже прорвались в квартиру и обнаружили отсутствие подозреваемого, либо вот-вот должны это сделать. Есть ли у них подкрепление на других ярусах и на внутренней территории жилого комплекса – было неизвестно. Возможно, вся территория за забором была окружена. Сейчас в темноте, с 600-метровой высоты этого было не разглядеть. В случае, если я начну спускаться на лифте – вероятность наткнуться на агентов была велика. Будь я зачинщиком подобной операции – обязательно поставил бы на первом этаже с видимостью на лифты и лестницу, к которым был доступ с коридора, где располагалось жилище предполагаемого преступника, часовых – для контроля всех входящих и выходящих жильцов. Всего у здания 4 подъезда – с каждой из сторон по одному. И у всех четырех входов есть своя линия открытых площадок с пожарной лестницей и лифтами. Но интересная деталь – что каждый виток архитектурной спирали дома проходит через два разных подъема этих площадок. То есть некоторые балконы вмонтированы прямо в стык спиралевидных лицевых линий дома. Сейчас я был в том же подъезде, где моя квартира. Можно принять попытку спуститься по плоской стеклобетонной кривой еще ниже – и тогда она выведет меня к другому лестничному пролету, где на нижней платформе меньше шансов встретиться с исполнителями закона. Можно вообще доскользить до самого основания, но если дом окружён, то больше шансов остаться в меньшей заметности, выйдя из чужого подъезда, чем, скатившись на руках по стене, как никто, естественно, никогда не делает в обычных условиях, если только не даёт развлекательной программы. Ещё оставалась возможность затаиться на каком-нибудь из этажей в коридорных лабиринтах, но был риск дождаться прочёсывания дома снизу доверху или наоборот, а это наверняка предпримут по всем направлениям через несколько часов, когда беглеца не хватятся в искомом подъезде. Поэтому, посмотрев вниз, рассчитав траекторию дальнейшего движения, которую было удобней проложить от точки, максимально отдалённой от открытого балкона с левой стороны, с тем, чтобы не залететь опять на эти же площадки, я опять залез на поручень и снова прилепился блинами к стене, дополз с их помощью, поочерёдно переставляя руки до того места, с которого планировал начать движение, и, щёлкнув переключателями, стремительно заскользил вниз, оставляя пожарные выходы справа, пока совсем не потерял их из вида. Перед глазами снова замелькали люди, занимающиеся своими делами. В этот раз возникало больше освещённых участков, видимо потому, что всё больше темнело, да и в целом нижние ярусы гуще заселены. Эти наблюдения даже помогли немного снять напряжение и субъективно уменьшили время, понадобившееся для достижения следующих пролёток, которых я, как и следовало в этой экстремальной, напряжённой и очень странной ситуации, дождался с большой радостью. Снова прозондировал ногами твёрдую ограду балкона, и наученный опытом, ловко спрыгнул на пол, ведущий к лифтам. Я пробежался до лестницы, чтобы посмотреть настенную маркировку – 83 этаж. Можно на лифте спуститься к примеру до седьмого – и оттуда пешком добраться до холла, ведущего наружу. Заодно остановиться на 15 ярусе и глянуть, что происходит внизу. Может мои опасения насчет окруженного дома всего лишь пустые догадки. Кнопка лифтовой шахты нажалась с трудом, будто не хотела меня спасать. Минуты 3 или 4, шедших в ожидании кабинки, я пытался унять царивший внутри хаос и навести временный порядок, способный сейчас спасти шансы остаться на свободе. Теперь я точно осознавал, что я остался без служебной квартиры, самой работы, своего скутера и вообще возможности участвовать в осуществлении своих прав и нужд, требующих регистрации личности в базе данных государственных и многих коммерческих организаций, обязанных сообщать уполномоченным органом интересующие их факты. Но первым долгом было оказаться на безопасном расстоянии от нынешней зоны преследования. Еще мучал вопрос – вступать ли в открытое противоборство с силовыми элементами при возможных конфликтах, пытаться что-то наврать о том, что я был в гостях я сейчас решил прогуляться до дома в нескольких километров отсюда. Тем хуже, что в это время года погода в южной части города довольно холодна и некоторые граждане вовсю носят ветровки с шапочками. Пришлось прервать эти размышления с тем, чтобы зайти в подкативший воздушно-магнитный подъемник, на котором я вместе со всеми этими тяжелыми мыслями пустился на 20 уровень для обследования обстановки на подступах. Расстояние в 63 трёхметровых уровня шахтовая коробка преодолела примерно за 10 секунд. Я приблизился, после того, как вышел на 20 уровне, к перилам общего балкона. Первая волна паники прошла, и немного успокоившись, я даже обратил внимание на безоблачное ночное небо и на непривычный ещё после жизни на искусственном спутнике в другой звёздной системе жёлтый сияющий месяц луны. Иное расположение созвездий тоже заметно угадывалось, хоть сами светила были одинаково далёкими и маленькими что здесь, на Земле, что на моём предыдущем месте работы. Внизу, за забором, около восточной и западной калиток обнаружились по два «жука» с расцветкой и номерами «безопасников». Но сами сотрудники не были видны, по крайней мере среди находящихся на улице вдоль ограждения людей никто не носил их форму. Надо было решиться на дальнейшие действия. В руках у меня ещё были ручные подъёмники. Я опустил их на пол плоской частью. Хм, интересно попробовать. Переключив один блин в режим скольжения, я толкнул его вперёд по бетонному основанию. Это было похоже на то, будто катится снаряд для кёрлинга по льду. А что если использовать эти приспособления как вид передвижения по горизонтальной поверхности, скользя на них, как на коньках? Подбежав к откатившемуся блину, я просунул кроссовок под ручку держателя. Сейчас я находился у пожарной лестницы, к которой отъехала шайба. Другая – лежала на общем балконе, откуда я толкнул эту. Между нами было около 5 метров. Теперь оттолкнувшись левой ногой от пола, подняв её, согнув в колене, и таким образом держа равновесие в движении, мне удалось проехать эту дистанцию на ноге, закреплённой в ручной горный подъёмник, как на коньке или ролике. Интересно, предполагали ли производители этого изделия, что он найдёт такое применение, или они даже подразумевали такую возможность. По крайней мере на улицах не было видно людей, передвигающихся подобным образом на схожих воздухо-магнитниках. Были другие виды передвижения с возможностью поднимать пассажира невысоко над землёй и являвшиеся видоизменёнными самокатами и скейтбордами, но они делали этов течение небольшого промежутка времени, чтобы к примеру поднять или спустить владельца с бордюра или на лестницу, или проехать какой-то отрезок дороги, где колёса бы застряли, а они, колёса, всё же были под доской. В моём же случае, я думаю, не будет возможности пролетать неудобные участки местности, но если поэкспериментировать, то можно попробовать ездить по твёрдым плоскостям. Можно даже поворачивать, как это делают конькобежцы – переставлением ног одна за другую. Но сейчас мне было не до этого. Надо было выйти за внешний периметр и уйти для начала хотя бы на несколько километров. Я прикинул, за счёт чего меня можно было вычислить. Во-первых – электронная карточка паспорта. Она не отслеживается перманентно, насколько я знал, но если пройти через определённые сканирующие ворота, установленные во многих общественных местах, то можно узнать о моём посещении оных. Ещё был телефон. Я припомнил, зарегистрирован ли он на меня? Но, что это?! Послышался звук подъехавшего на этаж лифта. Я стоял за стеной общего балкона, и сразу вышедшим из лифта, не представлялось возможности меня увидеть. Я затаил дыхание, тихо наклонился и взял в руки ручные подъёмники, переведя их в режим скольжения.

– Как он мог вообще выскользнуть из квартиры? Там тысячеметровая высота. Может, его вообще не было дома? Возможно он вышел в магазин и сейчас вернётся?

– В любом случае, я не вижу смысла прочёсывать все эти этажи в поисках этого парня. Что он вообще натворил? – послышался второй голос. Случилось самое худшее. На моём этаже вышли «безопасники», уже приступившие к поискам. Судя по всему, они направлялись в другую сторону от лестницы к коридорам, ведущим к входным дверям квартир. Может, они пропустят балкон?

– Всем подвижным постам, – это зашипела рация у одного из сотрудников, – возможно, подозреваемый передвигается по внешней стене дома, используя скалолазное снаряжение. Проверяйте внешние стены в пределах видимости вверх и вниз, еще раз повторяю – проверять внешние стены в пределах видимости. Отбой!

От остановившихся офицеров послышалось продолжение диалога:

– Ты что-нибудь понимаешь? Как можно передвигаться по этим ответственным, абсолютно плоским стенам? Ты видел конструкцию этого здания? Но приказ есть приказ. Тогда ты иди проверь коридор, и, кстати, справься в нескольких квартирах для приличия, а я зайду на балкон – осмотрю стены, с усмешкой в голосе произнес видимо главный этой двойки. Судя по тембру и скорости его передвижения, он страдал небольшой одышкой, но все равно через несколько мгновений он окажется здесь, прямо передо мной. Можно дождаться его и оказать физическое сопротивление. И, скорее всего, мне удастся его обезвредить и оглушить. В руках я всё держал диски подъемников и уже придумывал им еще одну функцию – боевого оружия. Время стало идти медленно – это из-за концентрации и задействования органических и синтетических систем тела для решения ситуации, требующей повышенного напряжения функциональности. Шаги офицерских ботинок отдавались громким эхом в барабанных перепонках. Шаг, ещё шаг – через мгновение он будет здесь. Можно притвориться вышедшим только что из дома местных жильцов гостем и назваться не своей фамилией. Если «безопасник» потребует документы – сказать, что забыл. Нет, не получится – у них наверняка с собой есть специальный сканер обработки на наличие электронного свидетельства личности, а оно лежит у меня в правом кармане. До появления дозорного оставалась буквально одна секунда. За это время я успел добраться рукой до карточки паспорта и выбросил её за парапет. Ещё я успел положить диски на пол и встать в них ногами, и, придав себе непринуждённый вид, двигая ногами взад-вперёд на скользящих дисках, встретил зашедшего на балкон офицера. Я сделал вид, что удивился – но тем не менее он оказался таким, как я и представлял себе – грузным человеком, лет 35 в форменной одежде с кобурой и электрошоковой дубинкой на поясе. Пистолет у сотрудников спецорганов тоже был с электрошоковыми пулями. Но если я лишь сделал вид, что удивился, то патрульный действительно округлил глаза и, немного сконфузившись, отступил на пол шага назад. Видимо, он и подумать не мог, что кто-то может в этот час зачем-то болтаться в подъезде на смотровом балконе, тем более семеня на месте в каких-то шайбах с ручками на ногах, на которые он, после первого отхода от внезапности своей находки, стал посматривать не без интереса, но с неприятным для меня, начинавшим появляться, оттенком подозрения во взгляде. Но, оправившись от растерянности, офицер всё же, приняв уверенный и более строгий вид, начал свой мини-допрос новоявленного «свидетеля» – «подозреваемого» – в моём лице, при этом достав из нагрудного кармана своё удостоверение с изображённым на нём его лицом и телом выше груди в парадной одежде с погонами офицера среднего уровня полномочий. На фотографии он был как будто худее, с усами под носом. Усы на нём были и сейчас – видимо, он носил их, как элемент своего имиджа, не редко встречающегося среди людей его круга. И именно из под них послышались слова, придумывать ответ на которые я начал сразу после того, как выбросил свой паспорт – карточку.

– Добрый вечер. Офицер среднего уровня Яновских. Что вы здесь делаете? он запнулся – видимо, понял, что если я жилец с этого этажа, то вполне законно и логично с моей стороны находиться на площадке общего балкона, но, снова с недоверием взглянув на мои ноги, обутые в какие-то непонятные для него круглые диски и вспомнив своё первоначальное ощущение боязливого удивления при моём неожиданном появлении полминуты назад, с прежней уверенностью продолжил:

– Предоставьте ваши документы. – после этих слов, он, вспомнив видимо о том, что пришёл сюда осмотреть внешние стены и вторично успокоившись моим меланхоличным, искусственно напущенным на себя видом, обычно не присущим находящимся в бегах людям, перегнулся через перила и некоторое время осматривал верхние и нижние пределы стен строения, находящиеся в поле видимости его взора. Пока я набирал воздуха в лёгкие, чтобы разродиться отборной ложью об оставленных дома документах, офицер Яновских, всё также перегнувшись через перила и задрав голову вверх, вдруг возбуждённо заговорил сам с собой, видимо, состроив какое-то своё предположение:

– А может он по стенам залез на крышу к вертолётной площадке и оттуда… ффыть, улетел…

Я решил не перебивать офицера во время его умозаключений, да и сам заинтересовался такой возможностью, о которой, до этих его слов и не подумывал. Забавно. Ну, во-первых, теперь уже поздно – крыша с вертолётной площадкой действительно была в этом доме, но находилась она над 450 уровнем, и сейчас надо было использовать лифт. А сейчас уже неизвестно, сколько таких «двоек», как офицер Яновских и его напарник, обследовавший коридоры и опрашивающий квартирантов, должного скоро присоединиться к допрашивающему меня товарищу, катаются по этажам и ищут сбежавшего от правосудия преступника. Во-вторых, у меня просто-напросто не было доступа к пропускной системе, установленной на крыше, хотя, учитывая мои новые способности залезать на преграды, можно было добраться до этого места, но ведь надо ещё поднять вертолёт в воздух, тем более – вертолёт, оснащённый сигнализацией. Но тем не менее мысль интересная. Тем временем патрульный ещё раз повторил свою не то просьбу, не то требование – показать мою карточку идентификации. Я, в свою очередь, запел свою песню:

– Товарищ офицер, простите, не знаю по имени отчеству, а в чём собственно я обвиняюсь? Разве выйти посмотреть пейзаж с балкона, после посещения друзей, у них в подъезде – это преступление? А насчёт документов – то я их оставил дома. Если хотите, могу вам адрес назвать – выпальнул я, перебирая в голове возможные и невозможные варианты своего нового места выдуманной регистрации. Я решил выбрать одно из самых изощрённых и сложносочинённых названий улиц, всплывших в памяти в этот момент, и, не делая долгой паузы после прошлых слов, назвал её – Борисоглебский переулок, дом 43, квартира 44 – дом и квартира тоже как-то произвольно и с расчётом на ещё большее запутывание патрульного, но с замашкой на часто бывающую маловероятной истину, подобрались к моему представлению. Оставалось придумать себе временное ФИО и какую-нибудь легенду пребывания, можно даже не менять цели прибытия – командируюсь от компании. Хотя нет, лучше назваться туристом, прилетевшим на побывку к дальним родственникам с какой-нибудь недалёкой системы. Но офицер перебил мои беспокойные метания в поисках новой правдоподобной легенды:

– Подождите, подождите, молодой человек. То есть вы утверждаете, что вы здесь не живёте и документов у вас собой нет? В любом случае, дай-ка я тебя прощупаю сканером, – патрульный достал упомянутый раньше детектор идентификационных карт – вещицу – похожую на лупу, только без ручки, навроде линзы в оправе. Помимо считывания электронных карт в зоне сканирования, она выдавала информацию о всех недопустимых предметах и веществах у проверяемого объекта и активно использовалась у правоохранительных органов на ежедневной службе. Я послушно дал себя «прощупать», как выразился «безопасник». В процессе совершения данной операции, он ещё раз дал волю своему любопытству по поводу надетых на мне дисков, явно не понимая, что это такое и каким образом я на них скольжу на месте:

– А это что у тебя ещё за штуки на ногах, какие-то ролики новомодные чтоли? – недоверчиво поинтересовался патрульный.

– Ну да. – был ему ответ. – А вы что, не видели рекламу? На городских экранах даже иногда показывают. Но пока что это совершенно новый товар, поэтому цены на них не маленькие. Но я не поскупился и не жалею. Знаете, как здорово на них гонять. Хотите покажу!?

– Подожди показывать. – рявкнул «безопасник», попутно нажимая на панели детектора кнопку предоставления итогов сканирования. – Ладно, стой пока тут, но никуда не уходи. Можешь пока покататься здесь, – менее резким тоном скомандовал патрульный, видимо, убедившийся, что я не вру по поводу отсутствующих, удостоверяющих личность документов. Глянув в экран прибора, но видимо, желая ещё что-то перепроверить, посоветовавшись с напарником, не сбавляя настороженности во взгляде и примостив обнаруживающее устройство к ремню, офицер Яновских двинулся в сторону коридоров, зовя своего товарища и одновременно спрашивая его: – Пётр, поди сюда, да оставь ты эти квартиры. – Я продолжал стоять на балконе и сейчас слышал, как тот другой «безопасник», которого позвали, быстрыми твёрдыми шагами подошёл к лифтам и следующий за этим разговор:

– Что там у тебя, Андрей? Нашёл лазающего по стенам грабителя? – «безопасник» усмехнулся. – Почти. Там человек без документов. Я вот думаю – что с таким контингентом делать в нашем положении. Отпустить восвояси или отвести к ребятам на контрольно-пропускной – для выяснения дальнейших обстоятельств?

– А что ты гадаешь? Свяжись с командованием. Объясни ситуацию. Они, кстати, прислали фотографию нашего голубчика. Ты ещё не смотрел? Она в общем канале висит.

После этих слов я понял, что разыгрывать незадачливого посетителя не получится, и, что времени, пока допрашивавший меня патрульный поймёт, что наткнулся именно на разыскиваемого всеми человека, после того, как посмотрит на появившееся в их сети моё изображение, и побежит обратно на балкон, возможно, выхватывая попутно пистолет и давая знаки напарнику о предстоящем задержании, оставалось очень немного. Примерно столько же, сколько мне понадобилось, чтобы выбросить свою идентификационную карточку за перила в первый раз, когда сотрудник органов безопасности шёл от того же самого места. Долго не колеблясь, я вынул ноги из ручек подъёмников, превращённых в новые роликовые коньки, схватил их руками, и без подготовки, не меняя положения рукоятки из положения скольжения, прыгнул за ограду на наклонную плоскость стены с левой стороны от места происходившего недавно нашего с офицером разговора. Ничего не осознавая несколько долей секунд, я летел по касательной дуге, приближаясь к бетонно-стеклянному покрытию. Потом последовал резкий удар передней частью тела плашмя. Голову я поджал под себя, а руки, вытягивая постепенно вверх, приплюснул подъёмниками к стене. И таким образом пролетев где-то 2 с половиной этажа вниз, поскользил по стеклу к земле. Интересно было бы увидеть выражение лица «безопасника», когда в очередной раз он увидел не то, что хотел, а именно – ничего. Оставшиеся 16—17 этажей преодолелись в несколько промелькнувших картинок: Вот перед моими глазами начали опять мелькать житейские сцены, потом голова повернулась рывком вправо – ничего не видно – та же стена, затем влево и сразу вниз, с тем, чтоб я понял – пора щёлкать ручками на торможение. Резкая остановка, заставившая тело сдавленно раскатиться и рухнуть вниз – кажется перед падением я пролетел ещё пару метров, и тут же мышцы пронзило болью, а в глазах дёрнуло серостью – видимо, плюс к аварийному приземлению прибавилось столкновение с бетоном стены в начале пути – но сейчас я лежал на газоне. Какое-то время пришлось вспоминать кто я, и что здесь делаю. Я посмотрел на фасад здания: на нём, на высоте баскетбольного кольца висело два диска, которые сразу помогли мне всё осознать. Сейчас надо скрываться. Патрульный наверняка уже передал сообщение, с какой стороны дома я нахожусь – внешним постам. Так что идти напролом через любую из калиток забора невозможно – сейчас точно поступят команды усилить пропускной режим и выслать команды к месту, где я сидел ныне на траве. Помимо этого, вокруг удивлённо наблюдали за мной случайные свидетели произошедшего. Какой-то парень отделился от компании молодёжи, и склонившись надо мной, спросил: «Вам нужна помощь? Может скорую вызвать?» – его друзья сначала что-то в полголоса говорили друг другу, потом кто-то начал посмеиваться. Быстро перебрались возможные альтернативы действий. Я резко встал, поблагодарив за оказанное мне внимание, и, насколько мог непринуждённее, побежал лёгкой трусцой, ощущая толчки и отливы боли, к преграждению с той стороны, где не было ворот, прямо по кратчайшей прямой от дома. Преодолев половину отрезка в три четверти от сотни, то есть где-то 35 метров, когда ещё столько же оставалось до железных прутьев заборной цепи, сзади послышался громкий оклик: «Стой! Стрелять буду!»

Видимо, как я и предполагал, к предпоследней точке моего маршрута, о которой сообщил допрашивавший меня офицер, направили людей, а там – либо та весёлая компания на меня указала, либо наиболее сметливый сотрудник органов напал на мой ещё дымящийся след. В любом случае, я не обернулся. Судя по отдалённости звука, электрошоковые пули доберутся ко мне уже на излёте, их дальность рассчитана в основном на близкие мишени, а стальные снаряды – использовать в условиях царившей многолюдности не позволял устав их службы. По долгу моего полулегального положения во «Всенародной», я неплохо изучил республиканские законы в сфере уголовного и гражданского права. И, думалось мне, во время моего спринта, что в ближайшем будущем, если сейчас до моей шеи не дотянется рука этого закона, придётся залечь на глубокое дно, видимое меж прорех этой системы, до краёв заполненной подконтрольностью общественного порядка. Но в данную минуту моей целью были не глубины, а высоты, а именно – прутья приближающейся ограды. Вертикальные балки с классическими непролазными просветами скреплялись внизу и вверху горизонтальными, в свой черёд находящимися на полуметровой у подножья, и двух с лишним метровой высотой – на изголовье. Я снова ощутил перераспределение энергии тела, как наверху, когда из-за угла должен был появиться не желаемый субъект. Тело готовилось к предстоящим перегрузкам для быстрейшего перескакивания через препятствие и дальнейшего ускорения с тем, чтобы уйти от возможной погони и выстрелов. То же, наверное, чувствует, спортсмен перед соревнованием или любой другой человек в экстремальных ситуациях, но во мне в прибавок была инерция аккумуляции преобразованной костно-мышечной структуры, поддерживаемой головными нано-процессорами. Вся эта совокупность неорганических свойств пустила массу тела резко вверх, правая нога оттолкнулась от нижней железной горизонтали, а правая рука и, уже занесённая вверх левая нога, с помощью, венчающей преграду параллельной земле балки, перевернули весь вес тела по ту сторону длинной вереницы чугунных кольев. Я сам был приятно ошеломлён тем, что получилось не пораниться о выглядывавшие из верхней опоры затупленные пики прутьев и соскочить обратно на земляную поверхность прямо на полусогнутые ноги, в свою очередь тут же разогнувшиеся и увлекающие меня вдаль от внешнего периметра. Всё это было похоже на подводное плавание в приснившемся бассейне с мощно направленными потоками воды, несущими меня туда, куда я хочу, но не давая контролировать собственные движения. За спиной раздалось два выстрела. Наверное, догонявший меня сотрудник, удивлённый моим олимпийским прыжком, без надежды повторить такое, ради приличия выпустил несколько электрошоковых снарядов и уже что-то передавал по рации. Длина каждой из сторон преодолённых границ заборного периметра была около двухсот аршин. Сейчас я бежал по окаймляющему внутреннюю часть парку, выдававшемуся в этом направлении на ещё каких-нибудь полутора соток. Справа и слева мелькали деревья и одинокие прохожие. Осветительные фонари то включались, то выключались, реагируя на звук от ходьбы. На меня оглядывались с недоумением. Куда это человеку понадобилось так быстро бежать в столь поздний час недалеко от престижных высоток. А я тем часом решал, куда ринуться, чтобы отсечь от себя хвост. Когда парк закончится, я выбегу на широкий проспект. Мимо по велосипедной дорожке проехала пара молодых людей, о чём-то весело переговариваясь. Рассудок начал выпрямлять предстоящие возможности альтернатив. Недалеко от парка, в северном направлении есть платные велосипеды, которыми можно воспользоваться посредством валютной карты или даже наличными. Не останавливаясь от скоростного бега, я достал из кармана захваченные по счастливой случайности бумажные деньги и пересчитал – должно хватить! И еще остаться на ближайшие события. Валютная карта обслуживающего нашу, теперь бывшую для меня в прошлом, компанию WSLC, банка, тоже осталась при мне. Её при первой возможности нужно будет обналичить в отделении, только не этого, округа. Каменная дорожка уже близилось к выходу из рощи. Я прикинул, куда надо будет свернуть по окончании её, и, не добежав 200 метров до видневшихся уже мелькающих фар на шоссе, убавил шаг – по-моему просвет окольных берез заслонила служебная машина с выключенными мигалками. Самое интересное, что это даже был не жук. Силовики для локальных погонь и оцеплений использовали наземные более шустрые на асфальте и рыхлых почвах колесные транспортеры. Я, незаметно даже сам для себя, сиганул внутрь полу лесного массива с посаженным газоном и кустарниками, и вовремя – на дорожку упали лучи обзорных фонарей «безопасников» и они пошли к тому месту, где я только что находился. Конечно, может быть, это просто запланированный обход их участка, и эти патрульные даже и не знают о моих проблемах, но я решил не рисковать. Мелкими переходами начал продвигаться по диагонали по неосвещенной территории к северо-восточной опушке и достиг ее через каких-нибудь десять минут. Теперь я стоял на обочине широкого двухстороннего проспекта, по левую руку от меня уносящего поток движения в сдвоенный тоннель, а справа – поднимающий на многоуровневую развязку и пересекающийся с другими шоссе, а также сетью надземных переходов, по которым мне нужно будет перебраться на другую сторону, где, по моим расчётам я найду стоянку велосипедов. Можно ждать общественных омнибусов⁵, но после 19.00 они ходят с большими интервалами, и можно дождаться плохого исхода. Я ринулся в направлении переходов. Пробежав 100 метров – надо мной пролетел мини-вертолёт в направлении парка. Я с испугом увидел, как с него полетели вниз люди в спец костюмах. Видимо их спускали на тросах. Я ускорился. На подъёме в переход был установлен эскалатор. Бегом преодолев расстояние движущейся ленты, ноги понесли меня к противоположному концу наземного коридора. Можно было спуститься здесь, или идти\бежать дальше по загибавшемуся вправо проходу. Весь переход представлял собой почти полную окружность с выходами по 8 направлениям и растягивался примерно на километр. Для людей, решивших оказаться на противоположной стороне развязки были постелены ленты эскалаторов, так что, можно было даже не идти, а стоять – но не мне. Выбежав опять на улицу и оглядевшись, я сразу нашёл то, что мне было нужно. Напротив заправочной станции, перед изолированными полыми стальными коробами электрогенераторами для зарядки двигателей⁶, стояли в ряд, прицепленные замками, велосипеды известной фирмы. Я успокоил дыхание, выровнял шаг и направился к ним. Тем временем, как я мог заметить, на моё преследование бросили немало людей и техники – я уже проводил взглядом третий вертолёт, бесшумно выбрасывающий силовиков в северном направлении от парка. Если будет четвёртая вертушка – то мне перекроют пути к отступлению – поэтому действовать надо было быстро. Кинув в валютоприёмник нужную сумму, отмеченную на инструкции, я отцепил велосипед и покатил его в сторону от асфальтированных автомобильных дорог к переулкам близлежащих строений. Сейчас основной задачей было уехать как можно дальше по наименее приметным улицам. Перешагнув через бордюрные ограды дозаправки, я залез на сиденье и помчался, сначала небыстро, но постепенно развивая скорость – по всевозможным закоулкам, постоянно сворачивая от более широких дорог. Справа оставалась развязка. Проехав с пару километров таким манером, я начал успокаиваться и рациональней подходить к своим следующим действиям. Придав движению среднюю скорость, вытащил смартфон из кармана, нашёл в программе голосовой поиск и произнёс в микрофон: «Стоянки велосипедов „Уэнси“»⁷ – так называлась их фирма. В ответ на это браузер выдал страницу сайта с адресами вело парковок. Я нажал на ссылку – «посмотреть на карте» – выбрал одну из находящихся на садовом кольце, недалеко от метро, и проложил к ней маршрут. Система GPS стала показывать, куда дальше надо было двигаться. На велосипеде оказалось специальное крепление для коммуникаторов, к тому же я разобрался с системой автоматического привода⁸ колёс. Руководить было не сложно – справа рукоятка «газа», слева – «тормоз». Попутно тыкал на экран, увеличивая и уменьшая масштаб и проверяя оставшееся расстояние. Телефон показывал 7 километров, ехал я, наверное, со скоростью девять – десять в час. Решил отвлечься от линий маршрута на дисплее, поддаваясь указаниям женского голоса навигации.