000
ОтложитьЧитал
Надвигался первый час дня. Варя в последнем письме просила о встрече у метро «Выставочная». Если у неё туго со временем, то нужно уже договариваться и выезжать. Она то мне дозвониться не может. Я поднёс левую руку, на которой были надеты мои новые часы, к лицу и произнёс в них номер Вариной Сим-карты. Гаджет точно всё определил, и мне осталось только нажать на импульсную кнопку ниже экрана, выполняющую в режиме телефона функцию вызова. Я приблизил динамики к щеке. Надо было говорить, будто по рации, поднося губы к самой сетке подачи звука. Пошли гудки. Через пять шесть гудков послышался знакомый женский голос, немного удивлённый, что естественно, незнакомым звонящим.
– Алё. С кем я говорю? Добрый день.
– Варя, включи отображение собеседника, сама увидишь.
– А, я и так тебя узнала. Привет. Как дела? Хотя об этом позже. Во сколько ты можешь быть на месте. Помнишь где?
– Помню. Выставочная. Ямогу там быть через час-полтора. Тебя это устроит?
– Вполне.
…
– Ещё раз привет.
На этот раз Варя говорила это мне лицом к лицу. Она была одета в светло-коричневое пальто и белые сапожки. На голове у неё была незамысловатая пышная шевелюра светлых волос. Позади неё высились небоскрёбы бизнес-центра Москвы, и мы шли по направлению к реке с одноимённым названием столицы. По-моему, она даже как-то помолодела, что я не замедлил ввернуть в наш разговор.
– А ты похорошела. Правда. Так что случилось? Мы должны были встретиться ещё через два месяца. Правда мне есть тоже много нового тебе рассказать, только как мы дойдём до менее людного места.
Варя почти не смотрела на меня, и всё норовила отвернуть или опустить свою голову. Вокруг прогуливались множество скучных, но довольных жизнью, хорошо одетых людей. Кто-то что-то жевал и одновременно смеялся. Некоторые слушали своих собеседников со сосредоточением, достойным обнародующего новый закон парламентёра. Видимо мы с Варей производили неплохое впечатление. Никто не бросал на нас удивлённых или оскорблённых взглядов.
– Я прилетела, чтобы сказать тебе то, что меня забирают раньше изначально установленного срока. – Варя вновь опустила глаза долу, но потом резко подняла голову и посмотрела прямо на меня, но что-то было в ней в эту секунду жалобно-умоляющее простить её то ли нечестность по отношению ко мне, то ли чрезмерную откровенность. – Мне сообщили об этом недавно, незадолго до моего тебе письма на прошлой неделе…
– Постой, Варь. Ты меня даже обрадовала, ведь мне… – я обернулся по сторонам, чтобы убедиться, что меня никто не услышит. – тоже дали приказ на обратный отлёт. Так что мы можем вместе полететь с «Видора». Больше того, мы должны…
– Нет, Дима.
Я перебил её:
– Варь, и ещё одно, я теперь не Дима, а Самюэль, можно просто Сэм. Не спрашивай почему. Это долгая история. – тут я показал Варе мои новые документы, чтобы убедить её в истинности моих слов.
Тут её лицо немного разгладилось и даже появилась лёгкая улыбка.
– Очень приятно, Сэм, я Варя. – она протянула мне руку для рукопожатия.
Я было подумал ответить на этот её ироничный жест, но затем спохватился:
– Прекрати паясничать. Всё намного серьёзней чем ты думаешь. – я поймал себя на том, что даже немало обиделся на неё за такую беззаботную реакцию на сообщённую мною новость. Немного поостыв, я продолжил. – Так что ты хотела сказать? Не обращай внимания на мой тон. В последнее время мне пришлось понервничать.
– Попробую. Хотя непросто вести разговор с совершенно другим человеком, не имеющим отношения к тебе недавнему. Да и имя то какое-то странное… Самюэль. – тут она немного помолчала, смотря вверх справа налево и обратно. – Ну хорошо, Сэм. – здесь она сделала ударение на последнем слове. – В общем, я хотела сказать, что мне выделили отдельный корабль и уже назначили дату. Вылет должен состояться через несколько недель.
– Но как же так? …
Мы подходили к Багратионовскому мосту. Под ним привычно проплывала Москва-река. Народ любовался с высоты моста на баржи, пароходы и чаек, осаждающих водную гладь. Если хорошо приглядеться, то и под поверхностью течения можно увидеть силуэты людей в гидрокостюмах, перемещающих пловцов на тяге водородных ручных турбинных баллонов, а также подводные катера малой мощности, осуществляющих круглосуточное патрулирование в целях безопасности передвижения этих самых людей-амфибий.
Мы решили не отличаться от общей массы и встали у перил моста, поднявшись по эскалаторам наверх.
– Мне дали чёткие указания, чтоб я взял тебя с собой. Причём люди (я заметил, как Варю передёрнуло при слове люди) из командного состава подполья.
– Они специально это сделали, чтобы вклинить немного дезинформации на случай, если вас кто-то подслушивал. Так что теперь знай, я говорю тебе правду – мы должны лететь отдельно, мне это тоже сказали из главенства сообщества, только мы были под «колпаком», на одной из наших баз, – на этот раз Варя обернулась по сторонам, чтобы удостовериться в неразглашении собственных фраз. – Где и когда, уже не твоё дело. Ты знаешь, что связь со штабом в нашей паре должна быть только у меня.
– Теперь у меня тоже есть с ними связь. – я показал Варе часы, попутно замечая за собой, что я даже немного обрадовался этим новым обстоятельствам, в доказательство моего изменившегося статуса, и, возможности этим уязвить разгорячённую коллегу.
Она быстро сверкнула глазами. Затем мы с полминуты молчали, смотря на реку и плавающие по ней и под ней катера и людей, на сей раз, настоящих людей, а не тех, кто ими притворялся, командуя нами, да и нас самих в частности.
– В любом случае, – сказала Варя, – я донесла до тебя всё, что должна была объяснить. Теперь моя работа в нашей с тобой связке должна прекратиться, также, как и какая-либо связь между нами, как по телефону, так и при личных встречах. – тут она всё же не пожадничала на проникновенный жалобный взгляд в сторону моего лица, что, следует сказать, всё-ж несколько успокоило меня. Мы кое-что вместе пережили, и я не хочу думать, что эта женщина мне была безразлична. И мне не хотелось, чтоб я был абсолютно безразличен ей.
– Так что, лучше всего нам спуститься с той стороны моста, и затем разойтись в разные части света, пока они сами не сведут нас в долгожданном моменте пребывания в родном «доме».
Я понял, про какой дом она говорила. И это точно не была моя служебная квартира или казармы, пусть комфортабельные сверх возможного, в которых проживала моя теперь скоро бывшая спутница. И к дому нашему теперь вела долгая дорога через тернии.
C тех пор, как мы расстались с Варей, прошло несколько недель. За это время я успел сменить 2 гостиницы, вылететь с Земли на Плутон, чтобы отсюда отправиться в южную часть республики, в систему Рх512, граничащую с созвездием Ориона, откуда рукой достать до Видора. По моим предварительным предположениям, я должен был очутиться у своего корабля уже через 2—3 недели, если учесть, что от места посадки пассажирских межпланетных лайнеров до скал моей, с покинувшей уже меня бывшей спутницей, высадки, ещё требовалось пешим путём идти около 40 часов, не считая привалов. Точнее даже не идти, а «скакать» вдоль каменной поверхности планеты, в естественном состоянии дающей намного меньшую гравитацию, что можно было наблюдать и на «Плутоне», правда здесь, учитывая развернувшуюся цивилизацию, как и на всех десяти планетах «солнечной» такую невесомость можно было уловить лишь у полюсов, где нету такого количества грави-конденсаторов, как допустим в таком месте, где находился я сейчас, а именно в гостиничном лагере, невдалеке от космического порта. Он представлял из себя небольшое поселение из трёхэтажных широких домиков, в котором перебивались в основном такие же, как и я трансфертные пассажиры с одной части республики в другую, да и те командирующиеся рабочие и специалисты, направленные сюда от своих организаций и для нужд государства. Как место для обыденной повседневной жизни планета себя не зарекомендовала, да и кто бы дал здесь разживаться населению, учитывая её небольшую площадь и обилие горных ценных пород. Но тем не менее некоторые приезжие работники не боялись сурового климата, и жили с семьями по нескольку лет в условиях, непрекращающегося 6 суток, отдалённого туманом, солнечного света, без естественного тепла. Тем не менее, несмотря на то, что природная температура поверхности Плутона ниже 200 градусов, тепловые генераторы всё же могли поддерживать привычную для человека комнатную температуру в помещениях,навроде того, в котором я сейчас находился и распростёртыми по всей площади ледяного карлика. А вот на улице погодные условия были сравни обычной Земной зимы, правда без снега, что заставляло людей постоянно носить меховые куртки и шапки, а за пределами тепло и грави-генераторов – утеплённые скафандры. Моих марок хватило на зимний комплект одежды, и сейчас я даже рискнул выйти на улицу, в ожидании, отлёта меж-системника на Рх512, который приходился на конец сегодняшних суток по местному вращению вокруг оси планеты, а это произойдёт через примерно 35 часов. Поэтому я решил попривыкнуть к подобным условиям, так как климат «Видора» в естественном состоянии его был как здешний – в его технической оправе.
Я выдохнул воздух. Своим усиленным зрением я мог заметить, как пространство около рта наполнилось мелкими закристаллизовавшимися снежинками, начавшими хаотично падать на землю. В километре в южную сторону распростёрся космо-порт. Сейчас ещё в течении 5—6 часов никаких прилётов или отлётов не было в списке рейсов на онлайн табло в моём новом КПК, который я также не преминул приобрести. Всё же маленький экран мультизадачных часов не всегда был очень удобен. Поэтому сейчас можно было пройтись в тишине по прилегающим окрестностям, заодно потренировать свой иммунитет к холодному ветру и морозному воздуху. Здесь в радиусе 3 километров располагалась вся местная инфраструктура с магазинами, жилыми зданиями и остальными общественными помещениями. Дальше шли лишь дороги к добывающим поселениям и заправочные станции. Сам рельеф представляет из себя подобие морских волн, только вместо солёной воды – горно-каменные возвышенности и впадинки. По ним я и бродил в раздумьях несколько часов вдоль дороги, чтобы не заблудиться. Безо всякой растительности, только с редко встречающимися посаженными дубами и соснами окружающий мир выглядел пустым и скучающим, точно таким же, как и я. Хотя почему так выходило? Вроде скоро я должен вернуться к нашему родному кораблю и тогда – конец всему. Никакого больше бегства от правительственных органов и смены документов, а уж тем более изменений во внешней форме тела. Но что-то не давало мне покоя. Почему Вика тогда сказала, что мне надо забрать Варю с собой, когда Варя… ну в общем сейчас я бы всё равно не нашёл ответа. Пройдя на север около 7 километров, я увидел впереди себя заправочную станцию. Странно. Неужели автобусы из порта выходят столь слабо заправленными. Хотя электричества тут сжигалось порядочно. Солнечной и ветровой энергии было совсем немного, точнее много, но цикл восстановления электрогенераторов на этих ресурсах занимал по земному эквиваленту до 10—15 дней, а в порту надо было ещё заправлять прилетевшие меж-планетники. Я решил, а почему бы не зайти на станцию. Можно заодно перекусить и отдохнуть перед обратной дорогой. Только надо поберечь деньги. На «Стимусе», планете, на которую я «сегодня» отправлялся, надо будет ещё купить горно-подъёмное снаряжение, так как своё предыдущее было оставлено на месте бегства. Через 2 минуты я приблизился к дверям заправочной станции. В отличие от земных, она не была застеклённой, а полностью выстроена из бетона, а сам генератор был «завёрнут» в резервуар из кирпича и алюминиевой тарелки сверху. Внутри оказалось теснее чем я думал, но всё же стояло 3 столика с пластиковыми стульями, несколько стендов с промтоварами и стойка администратора с холодильниками и печкой быстрого разогрева за его спиной.
– Здравствуйте. Можно меню пожалуйста. – попросил я у «админа».
– Всегда пожалуйста. – ответил он мне со скромной улыбкой. Он был в форменной оранжевой сюртучной накидке с длинными волосами и молодыми годами на лице.
Я просмотрел имеющиеся блюда и выбрал непритязательный набор: пару пирогов с мясом и чай.
– Отлично. Сейчас всё сделаем. Можете пока подождать за столиком. И… с вас 45 марок. – цены я заранее посмотрел в прейскуранте, поэтому не был удивлён повышенной ставке. А то ещё, мясо, наверно, везли аж с Земли, а то и с других «скотоводческих» образований.
Я сел за столик и начал рассматривать пластиковые картонки, лежащие на нём. На них была изображена самая высокая гора этой планеты – «Цистерон». Также на столе были расставлены салфетница с салфетной бумагой, солонка с солью и перечница. Всего было три столика, хотя, судя по пустынности среди посетителей, а был лишь я один, это было излишним количеством плотнических изделий. Я спросил у администратора, разбирающегося с подогревом в микроволновке заказанных мною пирожков:
– А у вас всегда тут так малолюдно, или это я так удачно зашёл?
– Ну, обычно между рейсами, когда длительность отлётов и прилётов большая, бывают временные промежутки, такие, как сейчас. А вообще бывает так, что и целая толпа громоздится у генератора, заправляя машины, да и тут внутри тоже многолюдно. Кстати, можете подходить за своими пирогами, они уже готовы.
Я подошёл к стойке, выйдя из-за стола и вернулся обратно уже с чаем и мясными изделиями, которые стал методично и неспешно вкушать, параллельно наблюдая общую картину через окна и внутри помещения. Снаружи всё так же тускло светило крошечное солнце сквозь туман, да изредка проплывали пылевые потоки на двух-трёхметровой высоте от земли. Я сидел в расстёгнутой куртке и снятой шапке, и опять заговорил с молодым человеком:
– А вы давно здесь работаете? И почему именно здесь?
– Я прилетел сюда по объявлению о найме в инфраструктуру распределения электроснабжения с другой звёздной системы, которая называется «Ипсилон Изора». Просто хотелось быть поближе к Земле. Я и сейчас не утрачиваю надежды попасть туда быстрее, чем через стандартную очередь в пять – десять лет, и то – на месяц максимум. – тут лицо этого человека приобрело мечтательное и в то же время томное выражение.
– Да? Как интересно. А я наоборот, только что с Земли. И знаете, ничего такого удивительного там на самом деле нет. Примерно такой же пейзаж можно увидеть, я уверен, ещё на нескольких десятках, обустроенных нами планет, да и воздух ничем не примечателен. Всё – же загрязнение от промышленных исследований никуда не денется.
– Да вы меня не удивили этим. Тут проходит куча народа, прилетевших с Земли и разочарованных этой планетой, но почему-то общее количество желающих попасть туда с годами не уменьшается. Вот и я, наверное, один из них – из жаждущих.
– И сколько вам ещё ждать приглашения на Землю в качестве заправщика? Это ж ещё надо, чтоб повысили, или чтобы там, на Земле возникла «дыра» рабочей силы…
– Не знаю точно. Вообще то можно по желанию сдать экзамен на профпригодность. Правда нужно обладать знаниями в области инженерии электрогенераторов дозаправки. Я сейчас хожу на специальные курсы в учебном городке. Мне ещё полгода до сдачи. После этого вероятность попасть на заправку на «третью от Солнца», вне очереди, увеличивается на 50%. Плюс ещё, прибавят стаж работы на планете со сложными условиями. Всё же лучше, чем ничего. А если через полтора года ничего не выйдет – вернусь обратно к себе домой ждать, пока пройду по общему списку.
Как раз в этот момент за стеной послышался рёв приближающегося вездехода. Внутрь зашёл человек высокого роста и объявил, что ему нужно 400 мегаватт энергии для его машины. Пока он расплачивался с администратором, я успел снести свои объедки в мусорку, жестом распрощаться с пареньком и, скрипнув немного дверью, выйти обратно на улицу. Что ж, теперь предстоял обратный путь до гостиничного домика у космодрома, который мне предстоит преодолевать, судя по тому, сколько я шёл сюда, около двух часов. На обратной дороге я заметил, что стало более ветрено, судя по вихрящейся пыли – у поверхности каменистой почвы. На мой коммуникатор и часы не поступало никаких звонков и писем с момента моей встречи с Варей. Может оно и к лучшему. Возможно это не признак того, что обо мне никто не беспокоится, а того, что я всё делаю правильно и никто не беспокоится об обратном. Тем временем моему взору стали понемногу открываться виды на космический порт и коробочки домов гостиничного лагеря. В одной из них мне надо подождать ещё «обычные» сутки с небольшим до отправки моего меж-системника. Я подошёл к подъезду, и открыл входную дверь. Внутреннее пространство представляло из себя длинный широкий коридор с двумя ведущими от него лестницами на верхние этажи. Чуть-чуть слева за стойкой сидел местный дежурный. Посмотрев на меня, он немного задумался, вспоминая, кто я такой, но всё же удостоил меня кивком его головы в знак одобрения моей кандидатуры на, проживающего здесь с недавнего времени, постояльца. Я тоже кивнул, в свою очередь, в ответ, и прошел к левой лестнице через административную стойку. Далее я стал подниматься на второй этаж. Там находилась моя комнатка. За неё я отдал примерно столько же, сколько за один день в «Подвале и Чердаке», то есть 40 марок. Я подошёл к двери своего номера и вставил ключ в замочную щель, и после того, как провернул его один раз, услышал топот на лестнице. По первому впечатлению, бежало не меньше 5 человек, и, по-моему, в тяжёлых ботинках. Затем я услышал ужасные слова:
– Дмитрий Диртёмов, именем закона, поднимите руки вверх и опустите за голову. Мы имеем право открыть огонь на поражение в случае неповиновения.
Ого, огонь на поражение. Видимо это было, заряженное настоящими пулями со стальными сердечниками, оружие. Не хотелось пробовать на себе их действие. Поэтому я повиновался. Хотя по сути мог сойти за дурачка и сказать, что я совсем не Дмитрий Диртёмов, а Самюэль Вэйлок, а они, мол, меня с кем-то перепутали. Но в голове ясно всплыла статья о том, что ложь исполнителям закона является отягчающим обстоятельством и влечёт увеличение срока тюремного заключения, а именно это мне сейчас и грозило, судя по разворачивающимся событиям.
Мне вменили вину по подозрениям в передаче сверхсекретных данных неустановленному источнику, не являющимся ни одним из официальных республиканских представителей власти, уполномоченному на приём такой информации, а также предъявили обвинение в подделке документов идентификации личности. Забавно, если б они ещё знали, что сам Дмитрий Диртёмов, которому они всё это выдвинули, на самом деле не существует и тоже является фальшивим персонажем. И установили срок в 7 лет заключения на строящихся планетах систем средней спирали. Это примерно на полдороге к тому месту, куда я хотел отправится с «Плутона». Суд состоялся прямо на нём и был короток. Я отказался от дачи каких-либо показаний, чтобы не сплести против себя или Вари новых обвинений.
Высылка должна была состояться через 24 часа после суда на космическом планере с издевательским названием «Свобода», а пока что под моё содержание была отведена камера в здании суда на «Плутоне», где, помимо меня, уже пребывали двое заключённых, с которыми мне и предстоит провести ближайшие земные сутки и дальнейшее перебрасывание в среднее звено Республики. Как я узнал впоследствии, планета для строительных работ, производимых узниками с разных уголков местной галактики, называлась «Градилс» и лететь до неё нам предстояло 10 дней. А пока приходилось развлекать себя диалогами с моими товарищами по несчастью и лежанием на специальном воздушном матрасе, в свою очередь, громоздящимся на деревянных скамьях, расположенных по периметру нашей камеры. Да периодические просьбы у охраны сходить в уборное место ещё как-то поддерживали интерес к жизни. В остальном – не было ничего – ни книг, ни гаджетов, ни даже средств для гигиены. А всё что было, естественно, отобрали. Хотя обещали какие-то наборы одежд и личных санитарных средств, а также библиотеку с парикмахерской – на самой планете, где предстояло отбывать моё наказание. 7 лет. Смогу ли я выдержать этот срок? И что станет к этому времени с подпольем и моим кораблём? Скорее всего мне не удастся пробраться ни к тому, ни к другому.
Тем временем мне удалось узнать у своих сокамерников, за что их поместили сюда. Одного, оказалось, обвиняли в краже со взломом, происшедшем на космической станции между Нептуном и Плутоном и взяли его на месте с поличным. Он также поведал, что застрял там, путешествуя по планетам солнечной системы, и у него не было другого выхода, чтобы набрать деньги на полёт домой. Звали его Корбис. На нём были порванные джинсы чёрного цвета и жилетка из кожи на голом теле. Имя второго было Логан, и он обвинялся в хищении электронной информации у одной крупной фирмы. Он особо не распространялся, что это была за информация, но судя по всему пароли к банковским счетам. Он уже был на последней стадии реализации своего плана, когда его вычислили и схватили здесь же, как и меня, недалеко от порта.
– Говорят, оттуда ещё не удалось сбежать ни одному узнику. – сказал Корбис.
Было 36 часов 20 минут по местному планетарному времени. Нам оставалось что-то около 5 часов до отлёта «Свободы» на место отбывания наказания. И мы, то есть я, Логан и Корбис, как водится, утешали себя домыслами и их озвучением друг другу.
– Откуда тебе знать? – это парировал Логан. Там содержится более пятидесяти тысяч арестантов и, как знать, может система и не заметила пропажи пары тройки людей.
– А что вообще нам там надо будет делать? Лично я не особо проворный строитель, и что именно мы будем строить? – сказал я, одновременно, действительно, в надежде утолить своё любопытство, но и в то же время – с целью, отвлечь моих новых товарищей от скользкой темы, особенно в нынешних условиях, когда нас вполне могли прослушивать. Немудрено, ведь мы всё ещё находились в здании суда. Мне ответил Корбис.
– На планете ведётся строительство высотных зданий для будущего заселения их мирным народом. Ещё одна «спальная планетка», но не хвастающая обширной площадью. Поэтому будем забираться на мостах на верхотуру и подавать стройматериалы кранам. Всю отделочную часть будут производить машины. Мы лишь так… в качестве исправительного процесса принимаем участие в физической работе.
Мы ещё какое-то время говорили о предстоящих нам испытаниях, пока нас не повалило в сон. Каждый улёгся на свою сторону матраса и был таков.
Нас разбудил охранник суда, отперев железные двери камеры со словами:
– Все трое, на выход. За вами прилетел тюремный лайнер.
Мы быстро повскакивали и далее пошли между конвоирами, сначала до входных дверей суда (в здании было пусто), потом по улице около полукилометра нас вели до космодрома. Отсюда были видны гостиничные домики, где меня арестовали. Эх, а ведь оттуда я мог полететь прямо к заветной цели. Перед выходом нам выдали унифицированные тюремные куртки, чтобы мы не замёрзли по дороге.
– А на «Градилсе», интересно, какая погода? – Спросил яу своих сокамерников, пересиливая звуки турбин «Свободы».
– Судя по обрывкам информации, там – вечная осень, сменяемая то дождями, то выглядывающим палящим солнцем, – ответил мне Логан через плечо, повернув голову назад.
Лайнер опустил задний квадратный большой люк, и оттуда по ступенькам к нам вышел наш новый сопровождающий. Он зачитал по списку наши фамилии, а мы откликнулись ему классическим «Я». Затем он дал команду нашим конвоирам запускать нас на борт. Нас повели прямо в этот люк. Там уже находилось 7—8 арестантов на специальных передвижных стульях с фиксирующими наручниками на длинных лентах из толстой резины, приделанных к стенам. Нас тоже поочерёдно посадили на свободные кресла и одели такие же наручники. Все наши сопровождающие вышли обратно и за ними задраили панель. Видимо не было необходимости оставлять с нами кого бы то ни было на досмотр, так как за нами следили видеокамеры и если на борту увидят что-то недозволительное с нашей стороны, то нас быстро могут привести в «чувство».
Скоро я, наверное, также как и остальные, почувствовал толчок силы, исходящий из-под ног. Скорее всего был дан старт нашей «экскурсии» на исправительную колонию. Все кресла попарно опустились на пол и больше не двигались по воздуху ещё в течении получаса. Чувствовалась повышенная гравитация. Кода дребезжание стен достигло апогея, один из заключенных начал истерически верещать – видимо, даже в современных условиях не все люди привыкли к космическим перелётам. Хотя я сам испытывал немалый дискомфорт. Всё-же неприятно ощущать себя прикованным к стулу во время набора сверхзвуковых скоростей и надатмосферных высот. Через полчаса на внутренней стене нашего помещения появился экран, на котором стали показывать фильмы для развеяния скуки у пассажиров. Приятное чувство, что о нас всё же заботились. Сейчас показывали картину про меж-галактического охотника за сокровищами, сражающегося со всевозможными монстрами и космическими пиратами. Потом через какое-то время принесли еду, состоящую из трёх тюбиков: мясного, овощного и жидкого. На протяжении полёта, а длился он не много не мало 15 с лишним часов, нас кормили трижды, показали около 5 фильмов, и, как ни странно, закованные пассажиры не произнесли между собой практически ни единого слова.
Когда мы приземлились, на планете «Градилс» был закат. Мы вышли из отворенных дверей на встречу прохладному ветру и наткнулись взглядами, во-первых, на ополовиненное Солнце (как потом выяснилось, планета находилась на примерно равном расстоянии от двух противоположных светил, которые поочерёдно всходили и садились, затмевая друг друга), а во-вторых на возвышения из кирпича на уровне горизонта. В смешанно-нервическом ожидании, немного погодя, к нам подъехал автобус, и из него вышли двое охранников с автоматами на перевес, которые стали опять же зачитывать списки и поочерёдно впускать нас внутрь. Далее, следовала дорога по жёсткому грунту примерно за тридцать километров от посадки «Свободы» до забора, очерченного колючей проволокой и четырьмя смотровыми башнями по углам. Внутри периметра находились одноэтажные казармы и двухэтажный штаб в центре. Место строительства спальных высоток было в полутора километрах от лагеря заключения. Нас восьмерых распределили по кубрикам, причём Корбис и Логан попали не в те же самые, что и я, но со мной заселили троих из тех, с кем мы летели. Жилой номер представлял из себя помещение 3 на 5 метров с двуярусными кроватями, причём второй этаж кровати находился практически под потолком, ибо они, потолки, то есть, были очень низкими. Всего было четыре койки по два места на каждую, две тумбочки, стол, и, как ни странно, телевизор. После заселения, первым делом, мы познакомились с уже живущими в кубрике заключёнными, которые рассказали нам про местные правила и распорядки. Для работ были отведены две смены: дневная и ночная. Несколько человек из нашего помещения сейчас как раз работали на стройке во вторую смену. На каждые восемь человек, живущих в одной комнате, приходилось по четыре охранника. Отбой в 10 часов вечера и утра, в зависимости от того, в какое время ты работаешь. Всего в день отводилось 2 часа на еду в местной столовой и два часа перед сном на личное время. Уф, какой плотный график, подумал я. Но человек ко всему привыкает.
Утром, после завтрака, я пошёл на свой первый рабочий день. Механические мосты подняли нас примерно на 150-метровую высоту, на которой окончилось строительство на данном этапе, и мы всю смену, не считая перерыва на обед, поднимали и цепляли доски и ящики с кирпичами к грузозахватным механизмам, в свою очередь, устанавливающим всё это с помощью строительных роботов на новые этажи. К концу рабочего дня жутко болела спина, но мне сказали, что для первого раза это совершенно нормально, и что, если это не пройдёт – в мед-отсеке выдают специальные мази, заживляющие такие недуги за каких-то несколько часов.
Сами наши комнаты не были заперты решётками. Да и это было ни к чему. Территория тюрьмы была окружена 3-х метровым забором с колючей проволокой под напряжением наверху. К тому же периметр патрулировали несколько охранных «жуков», везде были понатыканы системы видеонаблюдения, на вышках стояли дозорные с автоматами, а на строительство нас конвоировали охранники – тоже при оружии.
Постепенно я стал привыкать к местному укладу жизни. Здесь были свои радости и огорчения. Иногда по праздникам традиционные блюда, состоящие из каш и макарон с консервами, разбавляли более утончённые гарниры из риса, картошки с овощами и жаренным мясом. Но это бывало редко. Порой я встречал на стройке Логана с Корбисом. Это тоже были приятные моменты – они напоминали мне ещё то время, когда меня только-только арестовали, а ведь до этого я был на свободе и вот-вот должен был отправиться на «Видор». Так, не много не мало прошло полгода. Стройка заметно выросла и теперь мы даже поднимались на верхотуру в лифтах, а не на механических мостах. По плану застройки предполагалось воздвигнуть ещё пару таких же комплексов, а их уже высилось три штуки. Затем, если Правительство Республики не внесёт изменений в проект, нас, всем скопом, должны были свернуть и отправить на новые планеты, воздвигать каторжным путём новые объекты. Но и это должно состояться не скоро. Да и какая разница, в каком месте ты отбываешь наказание.
Я размышлял и о подполье. Что там сейчас говорится обо мне и вообще говорится ли. Если уже прошло полгода и в отношении меня не предпринимают никаких действий, значит про меня либо забыли, либопросто оставили всё как есть, чтобы не усугублять и без того скверное положение дел. Да и много ли стоит рядовой контингент, отыгравший свою роль и более того, проваливший её. Но всё оказалось совсем не так, как я представлял себе.
Как-то раз нас соединили с группой каторжников для совместной работы по довершению застройки крыши небоскрёба. 2 бригады в общем составляли 80 человек. Один из новых работников подозвал меня к концу нашей смены.
– Давай отойдём немного ото всех. – сказал он мне вполголоса.
– Зачем? – удивился я. Неужели я попал под гнев какого-нибудь уголовного авторитета и со мной хотят «разобраться» по местным обычаям. Я старался держаться подальше от подобных «уставных» отношений и не примыкать к каким-либо группировкам.
– Не бойся. У меня для тебя личное дело, не относящиеся к здешней жизни.