000
ОтложитьЧитал
Как и обещала, после сдачи последнего экзамена на следующий день я позвонила Виктории и спросила про нашу договорённость. Виктория (надеюсь мне не показалось) радостно восприняла мою новость и заверила, что ждёт меня с нетерпением к восьми утра. Мысленно застонав, вслух я взмолилась о послаблении, ведь последние полтора месяца спала урывками часа по четыре, в лучшем случае часов шесть. Виктория сжалилась надо мной и дала мне два дня на отдых и восстановление сил, но через два дня ждёт меня утром, отказ не принимается и если мне что-то не нравится, то скатертью дорога. Я естественно согласилась приходить к восьми часам, ведь это же отличное время, самое подходящее для начала рабочего дня. На что Виктория только посмеялась и отключила телефон, даже не прощаясь.
Так я вступила во взрослую жизнь. Кстати, матери я пока не призналась, что уже забрала документы из университета и планирую работать на Викторию как можно дольше. Надеюсь, до осени к началу следующего учебного года я успею подкопить достаточно денег для аренды собственного жилья. Чтобы рассказать маме о пренеприятнейшем известии и заодно тут же свалить из отчего дома, не выслушивая бесконечные крики о том, как я спускаю собственную жизнь в унитаз.
Так потекли новые для меня, но при этом захватывающие трудовые будни. На работу я добиралась общественным транспортом. Из-за чего приходилось вставать ну очень рано. Я приспособилась не завтракать по утрам, а перекусывать уже на работе. В офисе имелся отдельный закуток с мини-кухней. Кухня занимала маленькое помещение без окон, но в неё отлично вместился скромных размеров холодильник, поверх него удачно вписалась микроволновая печь. Также стоял шкаф с дверцами, внутри которого хранили посуду, а сверху стояли кофе-машина и электрический чайник. Помимо всего имелся небольшой стол с двумя стульями. Вполне себе подходящее место для быстрого перекуса. Тем более мне было гораздо выгоднее перекусить даже в такой каморке, чем просыпаться ещё на час раньше, чтобы полноценно позавтракать дома. Жертвовать сном я отказывалась категорически, поэтому выбор очевиден.
Виктория подписала со мной стандартный трудовой договор, в котором действительно оговаривался мой трёхмесячный испытательный срок с зарплатой из разряда «кот наплакал». Но зато после окончания испытательного срока оплата труда должна была из копеечной превратиться в средний стабильный доход. Как учитель Виктория зарекомендовала себя с самой положительной стороны. Первое время, учитывая её командирские замашки и любовь к громкому высказыванию всех претензий относительно недалёкости её подчинённых, я побаивалась, что и учителем она окажется таким же строгим, кричащим, нетерпящим возражений и чужих ошибок. Но я, к своему великому облегчению, что уж скрывать, оказалась не права.
Как учитель Виктория вела себя со мной безукоризненно: терпеливо всё объясняла, разрешала тысячу раз переспрашивать о непонятном, спокойно отвечала на все мои вопросы и главное она учила меня на живых примерах, то есть на практике. Я моталась вместе с ней к клиентам, которых она вела самостоятельно, и Виктория представляла меня как свою помощницу и ученицу, иной раз, не стесняясь во всех красах расхваливать меня как будущего профессионала. Я смущалась, краснела, но в душе была ей очень благодарна за признание моих скромных заслуг. Ведь вкалывала я похлеще пресловутых чернокожих рабов на галерах. График работы у меня получился, как говорится от зари до зари. Приезжала я в офис ежедневно к восьми утра, а дома зачастую оказывалась к десяти вечера. Благо у Виктории в штате было два водителя и после того как мы с ней вечером заканчивали работу, то свободный водитель развозил нас с боссом по домам.
Зато спустя всего два месяца, после завершения одного из контрактов, которые выполняла лично Виктория и я вместе с ней, как её помощница, босс вызвала меня к себе в кабинет с утра пораньше и сообщила, что мой испытательный срок досрочно подошёл к концу, и я включена в основной штат сотрудников. Моему счастью не было предела, я, не стесняясь своей шефини, прыгала, кричала и хлопала в ладоши. На мой визг в кабинет Виктории слетелся весь трудовой коллектив с разнообразными предположениями и предложениями относительно творимого мною непотребства. Среди которых «вызвать скорую» – было самым миролюбивым.
Глава 12.
Так я стала дизайнером интерьера и до сегодняшнего дня ни капли не пожалела об этом. Скучный университет остался далеко позади и сейчас, спустя всего два месяца, мне казалось, что прошла вечность после моего последнего экзамена. Работа у Виктории мне не просто понравилась, она захватила меня, закружила в своём водовороте из миллионов идей и возможностей, невероятного потенциала для личностного роста и развития. Я погрузилась в новый и захватывающий для меня мир буквально с головой.
Но с окончанием лета в один из немногих выходных дней, по которым я могла видеть свою семью в полном составе, мама вернула-таки меня с небес на землю.
–Жанна, надеюсь, ты договорилась с Викой, чтобы тебя перевели на полставки? – ложка, которой я черпала перетёртый на завтрак творог со сметаной, застыла перед моим раскрытым ртом. Что за полставки, о чём говорит эта женщина? Я работаю на любимой работе, под крылом у любимой шефини, чего ещё мне желать.
–О чём ты, мам?
–Ну как же, совсем скоро тебе возвращаться на учёбу, второй курс обучения вот-вот начнётся. – Как же я так опростоволосилась, досадую на себя. У меня же совсем из головы вылетело, что маме я так ничего не сказала о том, что давно забрала документы из деканата. Блин, блин, что же делать….
–Мы достигли полного взаимопонимания, – выдала я, опуская глаза в пиалу с творогом стоящую на столе передо мной. «Ни грамма лжи, так мелкие недоговорки», – думаю про себя, и от абсурдности ситуации меня разбирает истеричный смех. Срочно сую ложку с творогом в рот и активно работаю челюстью, не забывая при этом смотреть куда-нибудь… под стол, например. Надо проверить, не накрошила ли я мелких хлебных крошек на пол. Но смех продолжает мучить меня, и я с трудом сдерживаю щёки и живот, чтобы не взорваться хохотом прямо сейчас. Меня не поймут. Да я сама себя не пойму, ведь ничего смешного то нет. Мама будет переживать, расстраиваться. И это действительно серьёзный вопрос, который я полностью прошляпила, погрузившись в полюбившуюся работу. Не пойму, почему мне, несмотря ни на что, ужасно смешно, даже мамины будущие переживания и скандалы не трогают за живое. Ха-ха, зато я и шеф «достигли полного взаимопонимания». «Лечись, Жанна. Наверно перетрудилась», – внутренний голос не одобрил смешливую истерику.
–Мам, давай сегодня поговорим, хорошо? – пытаюсь придать голосу невозмутимости, чтобы мама не заподозрила неладное.
–Как скажешь, дочь. Мы с Лилей собирались по магазинам за покупками перед школой, ты хочешь с нами? Может и тебе что-то нужно? – мама сама вежливость. Теперь мне уж точно не смешно, … стыдно. Моё лицо перекашивает как от кислого лимона. Но я силой растягиваю губы в невозмутимую улыбку и:
– Мне ничего не нужно, но спасибо за приглашение. Я лучше пока приберу дома. – Надо заслужить очков перед маминым возращением, может, и ужин приготовлю, помимо уборки.
Но ни приготовленный ужин, ни уборка были не в состоянии уберечь нашу семью от очередного скандала:
–Как ты могла? Что ты наделала? Ты в понедельник с самого утра поедешь в деканат и будешь исправлять свою кошмарную ошибку, – мама орала уже больше часа, а я с тоской поглядывала на часы в ожидании, когда у неё иссякнут силы на крики.
–Мам, – я тяжко вздыхала уже в тысячный раз и в тысячный же раз потирала переносицу и затем виски, так как голову простреливало резкой болью, – я же сказала, что всё решила, ничего менять не буду. У меня есть работа, через пару месяцев я съеду из этого дома, и ты сможешь вздохнуть с облегчением.
–Дура! – резкий окрик матери заставил меня вздрогнуть (видимо последняя фраза, что она вздохнёт с облегчением, избавившись от меня – была явно лишней), – какая же ты дура, Жанна. Ты рушишь свою жизнь собственными руками и смеешь обвинять меня, твою родную мать! Неблагодарная дрянь. Запомни доченька, придёт время, и ты горько пожалеешь о своём недальновидном решении, но будет поздно, – а вот это она зря, во мне вспыхнула ярость.
–Я пожалею? – прошипела змеёй, а моё лицо исказилось гримасой, – не проходит и дня мама, ни одного долбанного дня, чтобы я не жалела. Я уже Жалею! – мой голос не шипит, а воет. – Я так жалею, что на стены лезу от этого сожаления. И не тебе меня учить мамочка, что и как мне делать. От твоих наставлений я чуть не оказалась на том свете. – После этих жестоких слов лицо матери не побледнело, посерело разом, резко прорезались носогубные складки и морщины-марионетки. Она вся съёжилась, плечи поникли, уголки губ опустились вниз. «Так-то мамочка, это тебе не старшеклассницу распекать», – думала я, но никакого удовлетворения эти мысли мне не приносили. Наоборот, сделалось горько и тоскливо.
–Я своего решения не изменю, – резко развернулась и поспешила в свою комнату, чтобы прекратить все эти по сути зряшные, но жутко душераздирающие разговоры. До добра они не доведут. Хорошо, что Лиля уже давно избегала со мной разговоров по душам. И стоило мне зайти в нашу комнату, как она тут же взмыла с кровати и выскочила за дверь. Затем я услышала, что в зале заработал телевизор. И вздохнула с облегчением, хоть какое-то время побуду в одиночестве без сочувствующих взглядов одной и нравоучений другой.
Но перед сном я на всякий случай отправила Виктории сообщение с предупреждением о возможном мамином звонке, кратко обрисовав суть предполагаемых претензий со стороны родительницы. Виктория ответила, что разберётся, и на этом я со спокойным сердцем уснула.
Мама перестала со мной разговаривать, но я не расстроилась. Из-за моего графика работы виделись мы последние два месяца только по выходным, а в будние дни удавалось пресечься лишь на мгновение утром и вечером. Поэтому ссора фактически ничего не изменила в нашем общении. Но я сделала себе заметку, поговорить с боссом о возможности подработки. Чувствую, съёмная квартира может мне понадобится уже в самом ближайшем будущем.
Виктория пошла мне на встречу и поставила меня на несложный проект небольшой однокомнатной квартиры-студии. Заказчиком был симпатичный молодой человек Александр двадцати восьми лет отроду по профессии IT-специалист, занимающийся разработкой и техподдержкой веб-сайтов. Ожидаемо, что отделку новой приобретённой квартиры он предпочёл в стиле хай-тек. Но я, пообщавшись с ним в первый же день в нашем офисе, рискнула и вместе с распечатками интерьеров в стиле хай-тек подложила ему альбом с рисунками и фотографиями современного минимализма в интерьере помещений. Мне показалось, что в его небольшой квартире при грамотной композиции натуральное дерево будет смотреться очень гармонично. Ведь его профессия и так подразумевает под собой голый хай-тек, это компьютеры, железо из которого состоят эти самые компьютеры, программирование, где все подчинено законам алгебры, геометрии и физики. И судя по тому, каким довольным блеском загорелись глаза моего первого самостоятельного клиента, я не ошиблась в своём предположении.
Удивительно, но первый мой самостоятельный заказ я завершила в рекордно короткие сроки. Слава Богу, клиент оказался очень добродушным и сговорчивым. Виктория выдала мне премию вместе с похвалой самой себе, что её тяжёлый труд по обучению твердолобой меня не прошёл даром.
Дальнейшая моя жизнь закружилась в водовороте событий. Я искала подходящее жильё для съёма в аренду. Пахала в конторе Виктории. Переезжала в новую для себя квартиру. Затем ещё больше пахала в конторе Виктории. Моя строгая и грозная начальница так вдохновилась моими успехами на почве дизайна и хвалебными одами почти от каждого клиента, что нагружала меня работой всё больше и больше. И заказы становились все сложней и объёмней, соответственно клиенты тоже оказывались людьми не простыми, раз могли позволить себе огромную недвижимость и содержание этой самой недвижимости. Так что к концу года я уже практически не вылезала из офиса. Благо моё новое жилье по удачному стечению обстоятельств оказалось всего в паре кварталах от работы. Поэтому на дорогу я тратила от силы минут десять спокойным пешим шагом и совершенно не тратила деньги на автобусы и такси, что не могло не радовать. Правда, такое удобство встало мне в копеечку, так как хозяева квартиры, пожилая семейная пара, наотрез отказались сделать мне скидку, но согласились принимать арендную плату помесячно. Посоветовавшись с Викторией, заверившую меня, что от клиентов отбоя не будет, я смело подписала договор аренды жилья на год. И стала счастливой обладательницей арендованного жилья площадью сорок квадратных метров, состоящего из кухни, зала, ванной комнаты и широкой прихожей.
Приближался очередной Новый год, но для меня в этот раз праздник обещал стать не праздником, а очередным испытанием. Я работала как заведённая, выполняя заказы, порученные Викторий лично мне, и параллельно участвовала в исполнении крупных заказов, которые отрабатывались всей офисной командой, включая Викторию. Честно говоря, я была рада, что работы оказались не просто много, а катастрофически много. Наш строгий босс порой осаждала меня, не давая взвалить слишком много. «Ты выгоришь, Жанна. Уймись. Запомни, всю работу не переделаешь», – не уставала внушать мне Виктория. Но именно в преддверии празднования Нового года и Рождества я мечтала не о подарках и загадывании желаний, а о рабском труде, который увлечёт меня настолько, что я физически не смогу вспоминать встречу прошлого Нового года, наши ночёвки с Игорем и как апогей наших взаимоотношений – расставание.
Как примерная дочь, пусть и поссорившаяся со всеми членами семьи, я всё равно приготовила для мамы и Лили символические подарки. Я уже плохо представляла их интересы, поэтому решила не заморачиваться с чем-то личным, а прибегла к простому, но действенному способу и отправилась в ближайший крупный торгово-развлекательный центр. Там, неспешно проходя между бутиками, слушая зажигательные мелодии из динамиков, глядя на толпу суетливых людей, я понемногу оттаивала душой. Всё-таки отсутствие обычного человеческого общения, не связанного с работой, временами ощущалось очень остро.
Я сожалела, что не могу просто позвонить маме и без всякой задней мысли поздравить с наступающими праздниками, пожелать доброго и светлого, и в ответ услышать не нотации и выговоры, а такое же доброе поздравление. Кажется, я начинаю понимать, для чего нужны подруги, которыми так и не обзавелась. Но у меня же была Лиля. Ключевое слово – была. Сейчас она тоже на стороне мамы, и явно не настроена на дружеское общение со мной. Что ж потерплю. Так раздумывала я, одновременно разглядывая яркие витрины.
В один миг среди впереди идущей толпы мне почудилось нечто знакомое. Мужская спина в чёрной куртке, затылок с тёмными прядями волос, движения рук, разворот плеч. Боже ты мой! Не может быть. Сердце колотилось так, что я думала придётся вызывать реанимобиль. Я до рези в глазах всматривалась между разнообразных человеческих фигур, одновременно прибавляя шаг, чтобы попытаться догнать… Игоря?! Это определённо был он, неужели приехал к Новому году. Я рванула вперёд, расталкивая локтями всех, кто попадался мне на пути и ускоряясь насколько это возможно в предпраздничной толпе людей. Но спустя несколько минут бестолковой погони я призналась себе, что потеряла из виду знакомую до боли фигуру. От обиды я готова была сесть как маленький ребёнок попой прямо на пол посреди прохода между бутиками и реветь в голос за то, что не дали любимую игрушку. Чувство обиды было таким острым, что я позволила слезам пролиться водопадом по щекам, заливая горловину свитера. Я так и стояла долгое время среди колышущейся движущейся массы людей одиноким забытым всеми столбом. И только чей-то болезненный толчок в поясницу, заставил меня не только охнуть от неожиданной боли, но и прийти в себя. «Жанна, что ты вытворяешь? Стоишь посреди магазина и ревёшь в три ручья как глупая дурочка. Срочно бери себя в руки. Купи нужные подарки и дуй домой. Там можно и пореветь, и выругаться на судьбу», – дельный совет, подумала я и приступила к его исполнению.
Новый год и Рождество я праздновала в гордом одиночестве. Но позвонила маме с Лилей и поздравила их с праздниками. Мама настойчиво советовала мне перестать дурить и встречать Новый год как обычно втроём. Но я не могла. Прошлый праздник и Игорь постоянно стояли у меня перед глазами, а если бы я приехала домой к маме, то и вовсе бы расклеилась. Поэтому выложила маме правду-матку, что прошу винить в моём отсутствии исключительно Игоря. И благополучно со спокойной совестью прорыдала все праздники в подушку. Да, и такое бывает. Как говорится отрицательный опыт тоже опыт.
Поэтому я в сто тысячный раз убедилась, что моё отчасти скоропалительное решение о поиске работы и судьбоносная, не иначе, встреча с Викторией – всё это было верным решением, и самым положительным, что случилось со мной в уходящем году. Новый год я (хоть в слезах и соплях) встретила с отчаянной решимостью следовать дальше намеченному плану – работать, работать и ещё раз работать.
Весь следующий год, а за ним и ещё один промелькнули перед глазами как слайд-шоу из картинок наших дизайн-проектов. Я работала, не помышляя об отдыхе или отпуске. Виктория (хвала всем Святым за щедрого босса!) не скупилась на премиальные, а крупные заказы оплачивала всем сотрудникам отдельно. В общем, наша любимая босс явно не бедствовала, а мы её верные помощники и соратники обогащались вместе с ней.
Моя жизнь устаканилась, вошла в своё пусть и странное, но полностью устраивавшее меня русло. Нежданный поворот случился опять-таки незадолго до празднования очередного Нового года.
Виктория, отработав крупный заказ, решила устроить для всего офиса новогодний корпоратив. Я как обычно попыталась отказаться, но она лично подловила меня в закутке, где располагалась офисная кухня и буквально грудью припёрла меня к стенке.
–Жанна, отказы я не принимаю. Ты скоро в затворницу превратишься, хватит лить слёзы и горевать по бывшему, – я, выпучив глаза хлопала ресницами, недоумевая откуда ей могут быть известны такие подробности.
–Не таращи глазки девочка. Вот повзрослеешь, научишься думать головой, а не амбициями, тогда на многое раскроешь глаза и многое повернётся перед тобой совсем в другом свете. Да-да, я всего лишь сложила два плюс два и сделала выводы.
–Но шеф…, – попыталась начать сопротивление.
– Не нокай. Тебе нужно развеяться, точка. Ты идёшь со всеми и не отрываешься от коллектива, точка. Я всё сказала, – Виктория гордо развернулась и поплыла прочь, но резко развернувшись, добила самым коварным способом, – ах да, чуть не забыла, если не придёшь – лишу премии, точка.
–Шеф ну как же так-то!! Премии за что?! – какое злодейство с её стороны. Я догадываюсь, что это был такой тактический ход, но вдруг действительно лишит. А у меня пла-аны… на премию. По правде, особых планов, таких как купить себе новую шубу, съездить в тёплые страны на отдых – ничего такого не было. Но я уже давно открыла себе депозит, и все премии от босса переводила на этот депозит. Хм, за эти годы скопилось не мало. И когда мне бывало особенно грустно, я залезала с телефона в онлайн-банк, проверяла состояние своих счетов, сохраняла выписку и потом любовалась подросшей цифрой. Я не маньячка, нет. Но финансовая независимость – это, пожалуй, единственная радость доступная мне сейчас. Поэтому я радовалась. Да, в одиночестве как маньяк какой-то перечитывала банковскую выписку, и бывало, нежно поглаживала её. Ну а что?! Мне не стыдно, ни капли. К слову вспомнился отрывок из комедии «В джазе только девушки» с М.Монро:
– Послушай, я не могу выйти за тебя замуж!
– Почему?
– Ну, во-первых, я не блондинка!
– Это не страшно.
– Я курю! Постоянно!
– Это не проблема.
– У меня никогда не будет детей.
– Ничего, усыновим.
– Господи, я МУЖЧИНА!
– У каждого свои недостатки.
И я полностью согласна: у каждого свои недостатки (продолжаю любоваться банковской выпиской)!
Предновогоднюю корпоративную вечеринку устроили в ночном клубе. Я по этому случаю приобрела роскошное мини-платье свободного А-силуэта чёрного цвета и полностью прошитое пайетками, создавался эффект переливания змеиной кожи. В отблеске софитов, думаю, будет нарядно. В дополнение к образу чёрные колготки и туфли также чёрные на умопомрачительной шпильке. Как только смелые женщины ходят на этих ходулях? Я предпочитаю низкий каблук, а ещё лучше, когда вообще нет никакого каблука. Мне пришлось неделю репетировать дома по вечерам после их покупки. Первые три дня я еле держалась на ногах и передвигалась по стенке. Но спустя время я смогла ходить, не заваливаясь каждые две минуты с одного бока на другой. Топ-модель из меня не выйдет, но надеюсь, с ходьбой на шпильках справлюсь.
Клуб выбирала Виктория, так как кто-то из её знакомых недавно открыл сие новомодное заведение и любезно предложил ей воспользоваться случаем и отметить праздник под звуки музыки. Я немного запоздала и приехала отдельно ото всех, так как с утра составляла наброски для нового клиента. Официально я должна была начать работу после новогодних праздников, но все же я предпочитаю в свободное время сделать заготовки заранее, чтобы в дальнейшем в случае смены настроения, и как следствие пожеланий, заказчика (что случалось с завидной частотой, особенно у представительниц нежного пола), без суеты вносить все поправки.
В клуб я приехала на такси, вылезая из автомобиля, неудачно зацепилась каблуком о порог и едва не влетела носом вперёд в ближайший грязный сугроб. А я в новом платье и шубе, которую надевала всего пару раз. Взвизгнув, резко вскинула руки, вцепившись в заднюю стойку авто, а другой рукой за подголовник впередистоящего кресла. Чёртовы каблуки, блин. Ругаясь про себя (дворовая шпана обзавидуется) как утка вылезла из машины и принялась подбирать выпавший из рук клатч и всё его содержимое, что так «удачно» рассыпалось на землю. Ругая всё на свете, не забывая поминать наш корпоративный сабантуй и все вечеринки в целом, я лихорадочно шарила руками по грязному асфальту, боясь потерять что-нибудь важное. О, сотовый нашла, помаду, картхолдер тоже, где же ключи… опа, ключи тоже нашла. Слава Богу! А то потом замучаюсь перед хозяевами арендной квартиры оправдываться. Так теперь всё это впихну обратно в клатч.
–Девушка, вас долго ждать? – резкий недовольный голос раздаётся из такси. А, я ж ещё не расплатилась. Вынимаю заново картхолдер из клатча, передаю водителю банковскую карту, а сама разглаживаю платье и шубку, которые измяла сидя на корточках и шаря под днищем авто. Так, первым делом направлюсь в уборную. Терпеть не могу грязные руки…. Трясу поочерёдно кисти рук, пытаясь стряхнуть… (микробы? грязь?). Сама не знаю зачем трясу, итак понятно, что это бесполезно.
–Заберите карточку девушка, – голос водителя всё такой же недовольный. Передав мне карту он, не жалея покрышек, резко уезжает прочь.
–Жанна неужели это ты? – а этот голос я не хотела бы слышать ещё очень и очень долго. Демонстративно медленно вставляю карточку в картхолдер, затем всё вместе запихиваю в клатч, ещё медленнее закрываю молнию на сумочке. Поправляю шубу, поправляю волосы, прижатые воротником шубы… (чтобы ещё поправить), но больше поправлять нечего. Поэтому задержав дыхание, поворачиваюсь и натыкаюсь на взгляд… тёмный, жадный, алчный. Этот взгляд торопливо обежал всю меня с макушки до кончиков ног в шикарных туфлях и обратно. Вспыхнул хищным блеском и повторно обвёл меня взглядом, но уже неторопливо, оценивая и предвкушая, пробуждая все мои спящие до этого момента беспробудным сном мурашки. Моё дыхание стало прерывистым, сердце громыхало где-то под горлом, губы резко пересохли, и я неосознанно провела по ним языком. Ответный взгляд утратил блеск, он заполнился чернотой и стал резким, бескомпромиссным.
–Что же ты делаешь, малышка? – резкая боль пронзила моё запястье, и через долю секунды я уже влетела в мощную грудь, облачённую в чёрный пиджак и белую рубашку. Родной запах проник в ноздри и заполнил каждую клеточку мозга, превращая в желе. Горячие ладони, проникшие под шубу, гладили спину, но даже через платье я ощущала их жар. Мы оказались, будто в вакууме, окружающие люди, звуки, вспышки света – всё исчезло, остались только мы. Прилипшие друг к другу и не имеющие возможности оторваться. Тяжёлое дыхание на двоих. «Игорь» – прозвучало жалобно, если не сказать жалко. Игорь отстранился от меня и знакомым жестом приподнял мой подбородок.
Открыла рот, чтобы попрощаться и уйти, но мой бывший возлюбленный оказался проворнее, запечатал мой открытый рот поцелуем, жадно вторгаясь во влажную глубину и сразу беря в плен мой язык. Колени предательски задрожали, мурашки устроили революцию. Да что там мурашки, все моё нутро решило вывернуться наизнанку и приклеиться к этому мужчине желательно суперклеем без возможности разъединения.
Игорь нехотя закончил поцелуй, напоследок больно прикусив нижнюю губу:
– Жанна, нам обязательно нужно поговорить. Это не обсуждается. Ты только что приехала? – киваю в ответ, так как слов нет, мозговой и речевой аппараты отказываются включаться в работу. Тело, разбуженное ароматом некогда любимого человека и всего одним поцелуем, жаждет только ласки, никакие разговоры в этот момент просто невозможны.
–Я оставил пальто внутри, схожу за ним и вернусь. Дождёшься меня? – снова его пальцы поднимают мой подбородок, удерживая мой взгляд.
–Хорошо, – отвечаю автоматически. А сама в это же время думаю о мужском теле, представляю, как я медленно, мучительно медленно расстёгиваю сверху вниз одну за другой пуговички на его ослепительно белой рубашке и сопровождаю каждый открывшийся участок голой кожи поцелуем, оставляя влажные следы. Затем поднимаюсь снова вверх и нахожу тёмные ореолы сосков….
– Жанна, Жанна, – кто-то, удерживая меня крепким захватом за плечи, потряхивает мою изнывающую женским голодом тушку. Фокусирую свой взгляд на ненавистно-любимых карих глазах:
– Что за дурные манеры Игорь, – резко стряхиваю его руки со своих. А в голове вихрем проносится видение: его сильные руки властным, но бережным движением спускают с моих плеч, скользя вниз вдоль рук, новое чёрное платье, которое небрежно падает к ногам сброшенной змеиной кожей. Вот его крепкие пальцы ласково пробегают обратно вверх, оглаживают плечи, ключицы, затем прокладывают дорожку между грудей. И вдруг резко ныряют в кружево белья…. «Стоп Жанна, что ты творишь. Отставить мечты. Сначала работа. Вот оно моё кодовое слово – работа! Я думаю о работе, только о работе и никак не о потрясающем мужском теле напротив меня. Работа, работа», – мычу про себя.
–Игорь, ты вроде собирался сходить за пальто? – вскидываю взгляд, стараясь не пялиться на его порочный рот. Сейчас в моём состоянии даже зелёная жаба покажется мне порочной.
–Ты точно не сбежишь малышка? Я ведь даже позвонить тебе не могу, ты внесла меня в чёрный список. – Он что обижается? А когда сам сбрасывал мои звонки – это видимо норма в мужском понимании. Не на ту напал! Но скандалить и выяснять отношения я не собираюсь – не время и не место. Хотя скорей всего я уже не буду вообще что-то там выяснять – перегорело. Всё что осталось это только страсть, кроме безумного влечения я не ощущаю сейчас ровным счётом ничего. Ни любви, ни ненависти. Только изматывающая голодная жажда.
–Я же сказала – дождусь, что за детский сад, – бормочу про себя последнюю фразу. Игорь странно на меня посмотрел, хмыкнул и остановил проезжающее мимо пустое такси.
–Садись и грейся, не выходи на улицу в своих туфельках, я вернусь через две минуты, – это он сказал мне, а следующая фраза предназначалась водителю такси, – Командир подожди пару минут, я кое-что забыл, но быстро вернусь.
Водитель согласился без возражений и, услышав видимо слова Игоря о моих туфельках, заботливо включил обогрев. Я грела озябшие ноги и пыталась выстроить мысленно предстоящий разговор с Игорем. Выходило откровенно паршиво. Так как лично я уже ничего не хотела объяснять или доказывать. Да я страдаю, каждый Новый год – для меня пытка. Но не буду же я ему об этом сообщать – в самом деле. Зачем мне новые унижения? Я верю, что однажды придёт такой Новый год, который я встречу в кругу близких мне людей, даже если в данный момент это представляется невозможным. Но я верю. Верю, что однажды все наладится, просто нужно набраться терпения. Игоря ждать я и три года назад не собиралась, а сейчас и подавно. У меня чудесная работа, которая заменила мне всё. А главное я обожаю своего босса, которая не жалеет на своих сотрудников премиальные. Лицо невольно растянулось в улыбке (мысли о премиях всегда повышают настроение). Вот! Игорь хотел много зарабатывать и бросил меня. Что ж, я в выигрыше, так как тоже зарабатываю более чем достаточно. Всё что ни делается, всё к лучшему.
Задняя дверь машины распахнулась, впуская морозный воздух вместе с уличным шумом и отрывая меня от раздумий. Игорь сел рядом со мной, назвав водителю адрес, сразу нашёл мою ладошку и крепко сжал. Я жалобно пискнула.
– Прости, малышка, – мою пострадавшую конечность тут же обжёг горячий поцелуй с тыльной стороны ладони. Всю поездку мы не проронили ни слова, поэтому у меня была отличная возможность возвести внутренние барьеры. Я решительно настраивала своё тело отключиться от эротических фантазий и параллельно отдавала команду мозгам думать, а не раскисать от первого же поцелуя. Не уверена, что сработало.
Вышли мы у небольшого тихого ресторана, в этом месте мне бывать не приходилось. Игорь, не выпуская мою руку, уверенно направился внутрь.
Обстановка этого местечка оказалась по-домашнему уютной, никакого пафоса или вычурности, скорее с намёком на русские традиции. И меню оказалось в стиле русской кухни, много блюд в горшочках те же пельмени с разнообразными добавками вроде грибов или многообразие различных борщей, или, к примеру, всевозможные виды мяса, которые подаются на порционных чугунных сковородках. Мы сделали заказ, отказавшись от спиртного. Я предпочла горячительному – чёрный чай, а Игорь остановился на клюквенном морсе.
– Расскажи о себе Жанна, – нарушил тишину Игорь, – как ты живёшь, где? – Я вопросительно подняла брови, выходит он уже знает, что я съехала от матери.