000
ОтложитьЧитал
–А ты точно вернёшься пораньше? – мой голос неожиданно для нас обоих вышел жалобно-просящим.
–Малышка я постараюсь. Давай ты сейчас поспишь, а ближе к обеду я тебе позвоню, хорошо? Капризуля, – Игорь беззлобно поддел меня, поцеловал в лоб и быстро умчался. Будто и вправду опасался, что я заставлю его остаться рядом со мной.
С простудой я провалялась дома целую неделю. Неожиданно, но повышенная температура долго меня не отпускала. Игорь оказался прекрасной «сиделкой». Терпеливо сносил мои нытьё и жалобы на плохое самочувствие. Не люблю болеть. Не только потому, что приходится терпеть головные боли, насморк и прочие «развесёлые» атрибуты простуды, но также и потому что в эти моменты я становлюсь крайне раздражительной и плаксивой. Самой от себя гадко.
Тем приятнее в одно не иначе как распрекрасное утро потянуться всем телом и осознать, что мышцы уже не ломит, голова не раскалывается от каждого малейшего шевеления. Тогда настроение взлетает до небес и хочется покорить все возможные и невозможные вершины. Настолько ликует душа после освобождения от оков, вызванных болезнью.
Глава 17.
Я вернулась к работе, но уже не взваливала на себя большое количество заказов. Сама осаждала себя во время резких порывов трудоголизма. В отсутствие Игоря развлекала себя приготовлением разнообразных рецептов. Благо в интернете в наши дни можно найти такое изобилие, что наверно и целой жизни не хватит опробовать кулинарные изыски, предлагаемые поварами разных стран мира. Но самое главное, в каждую минут уединения я, отчаянно труся, вновь и вновь уговаривала себя признаться Игорю в своей неполноценности, неспособности зачать ребёнка. Убеждала себя, что чем раньше скажу, тем легче нам обоим будет справиться с последствиями.
Перед глазами постоянно маячил пример моей матери, которая скрывала от меня столько лет правду и в итоге – полная катастрофа. Я не поступлю так с любимым человеком, не смогу. Он имеет право знать, как и я имела право на правду от своей матери. Все эти аргументы были мной в полной мере осмыслены и прочувствованы. Но оказалось, что осознавать и воплощать в жизнь – это далеко не одно и то же. Ведь стоило мне увидеть Игоря, как я тут же вспыхивала от полного обожания взгляда, плавилась от ощущения тёплых пальцев на своей коже… и все мои праведные убеждения исчезали без следа, растворялись туманной дымкой. Их место моментально занимал эгоизм – каждый раз я давала себе ещё день, затем ещё один, а затем последние выходные вместе и тогда точно, признаюсь.
Но дни сменялись днями, а я так ни на что не решилась. Я вновь чувствовала себя жалкой трусихой не способной сделать последний, пусть отчаянный, но такой важный шаг. Ведь моя неспособность к зачатию – это не только про меня. Это и Игоря жизнь тоже, он не просто имеет право знать, он должен знать! Но всё оставалось без изменений.
Как назло, Игорь сдержал своё обещание и теперь мы вновь проводили выходные вместе. По вечерам он исправно встречал меня после работы. Близость тоже вернулась, но теперь она была приправлена ноткой горчинки и щепоткой тоски. Скорей всего мои внутренние напряжение и нервозность были заметны парню, так как Игорь раз за разом нежностью и лаской доказывал свою любовь, пытался вселить в меня уверенность в его чувствах. Если бы он только знал…. Ведь я уже ни на секунду не сомневалась в нём и его намерениях. Его предложение руки и сердца, разговоры о будущих детях – я окончательно уверилась в искренних чувствах ко мне. Но теперь я уверена также и в том, что всё это у него будет… без меня. Он очень хочет в будущем иметь детей, и открыто говорит о своих желаниях. Купил участок за городом, планирует строить дом, чтобы воспитывать потомство не в городских условиях, хочет обеспечить их лучшими условиями. Я не могу лишить его этого. Да, он косвенно тоже виноват в моём бесплодии. Если бы я только дозвонилась до него тогда…. Возможно всё было бы по-другому. Но… история не знает слово «Если». Случилось так, как случилось. У меня есть моя работа, спасибо Виктории, что она терпит все мои семейные перипетии. Благодаря работе я выжила тогда почти четыре года назад, значит, выживу и сейчас. Я смогу, я преодолею… горькие слёзы наполняют глаза… не знаю смогу ли, но должна. Обязана! Ради себя самой, даже ради Игоря, ставшего мне родным. Не хочу быть трусом и предателем.
Я не успела всего чуть-чуть.
–Жанн, ты опять не хочешь съездить и проведать свою мать?
–Прости милый, но нет. Возможно после Нового года. Не решила пока.
Такие разговоры возникали с завидным постоянством. Игорь заметил, что я резко перестала общаться со своей матерью. Даже её звонки на мой сотовый игнорировала, не брала трубку. А зачем? Что мы можем сказать друг другу? Мне не о чем с ней говорить, а если ей что-то нужно от меня, то меня это не касается. Уже нет. У неё есть вторая дочь, наверно более любимая, чем я. Вот пусть живут и справляются, как хотят, без меня. Игорь много раз спрашивал, когда я успела так сильно разругаться с матерью, но я всякий раз уводила разговор в сторону. Он это понимал, злился, но на время отступал. Чтобы через неделю новь напомнить о визите к родным.
Несколько дней осталось до встречи Нового года. И я решилась расставить все точки на «И» между нами с Игорем. Не хочу портить праздник, но и дальше тянуть невозможно. Я только ещё больше злюсь на себя, на него, на мать… да практически на всех вокруг. «Такими темпами скоро стану мегерой в семейной жизни», – насмехаюсь зло над собой.
–Игорь, ты не задерживайся, пожалуйста, у меня к тебе важный разговор, – произнеся заветную фразу стиснула пальцы в кулаки и со всей силы закусила нижнюю губу. Вот и всё, назад пути нет. Надо разрешить незакрытый гештальт раз и навсегда.
Мою голову обхватили тёплые пальцы, приподнимая вверх. Глаза в глаза. Сердце замирает от ужаса, что возможно это в последний раз.
–Что с тобой происходит Жанна? – Игорь сердится, моя скрытость порядком ему надоела.
–Давай поговорим, когда вернёшься, я всё объясню, обещаю, – специально провожу языком по губам. Взгляд парня моментально смещается. Именно этого я добивалась. Не хочу говорить сейчас, непростой разговор нам предстоит.
–Захватишь бутылку вина по дороге домой, или можно чего покрепче? – ой, надеюсь я не спалилась.
–Ты же не пьёшь, – Игорь резко мрачнеет, до него доходит, что разговор будет не приятный. – Почему не хочешь объяснить всё сейчас, к чему эти тайны?
–Я не собираюсь напиваться. Просто хочу пригубить один стаканчик чего-нибудь горячительного, на твоё усмотрение. К тому же сейчас ты уже собрался уходить, тебя ждут. А к вечеру вернёшься, тогда и поговорим, в спокойной обстановке и не отвлекаясь.
Парень недовольно сжал губы, но возражать не стал. Я удачно подгадала момент – он уже собрался выходить. Так я отрезала пути к отступлению нам обоим, в первую очередь конечно себе. Теперь Игорь по возвращении обязательно потребует от меня объяснений. А я за эти несколько часов форы постараюсь настроиться, чтобы не устроить никому не нужную истерику.
Сейчас Игорь поехал к моей матери. Точнее к Лильке. Не дозвонившись до меня, мама набрала Игоря и попросила его настроить Лилькин компьютер. Что-то там сбилось. Но мне представляется, что мама просто нашла причину встретиться с Игорем. Скорей всего она хочет, чтобы он уговорил меня встречать Новый год всем вместе. Как ни странно, но воскресные мамины обеды, на которых собирались не только я с Игорем, но и его бабушка Валя, полюбились всем членам нашей небольшой семьи. Я – не исключение. И буду честной, я тоскую по тем беззаботным воскресеньям. Вроде ничего особенного, но так по-особенному приятно, когда самые близкие люди сидят за одним столом, улыбаются, делятся новостями. В такие моменты очень сильно понимаешь значение слова семья. Между собой мы можем ссориться и спорить сколько угодно. Но каждое воскресенье за семейным обедом я остро чувствовала единство нашей отдельно взятой ячейки общества. Целый сонм чувств бурлил в такие моменты: это и умиление, и радость, и надёжность, и уверенность. В эти моменты я была исключительно счастлива. Будто именно здесь и сейчас у тебя есть всё, чего только можно желать. Не я одна скучала по тем дням.
Не торопясь я приготовила нехитрый ужин: пожарила мясные стейки, приготовила картофельное пюре и овощной салат. Накрыла на стол. Для чего я это делаю? После моих новостей глупая сервировка стола будет никому не интересна. Зато руки заняты мелкой моторикой, позволяя отвлечься хоть на время от тяжёлых дум. Уже вечерело, а Игоря до сих пор не было. Странно. Набираю его, но в ответ только длинные гудки, трубку никто не берёт. Я начала переживать. Стрелка часов приближалась к девяти вечера, а Игорь так и не вернулся, и не перезвонил, хотя по моим подсчётам он должен был вернуться не позже четырёх часов после полудня. Вновь и вновь набираю его номер телефона, но бесполезно. Заволновавшись не на шутку, раздумываю, стоит ли позвонить матери. Мнусь некоторое время, но все же панический страх за Игоря перевешивает.
Мама берет трубку почти сразу:
–Жанна что-то случилось? – и голос беспокойный.
–Привет мам. У меня всё нормально. Игорь у вас?
–Не-ет, – мама тянет удивлённо, – он ушёл давно, его Лиля провожала на улицу, но она давно вернулась. – Странно это, неужели что-то случилось. Господи, сердце сжимается от страха, наверно надо обзвонить больницы. Мало ли что…, шалопаев перед праздниками на улицах предостаточно.
–Хочешь позову её к телефону? – мама вырвала меня из задумчивости.
–Не думаю, что в этом есть необходимость, – если бы сестра что-то знала, то наверняка бы сразу сообщила матери.
–А на сотовый ты звонила?
–Конечно, мама, – моментально раздражаюсь, – он не берёт трубку, уже много раз звонила.
–А вы, – тут мама замялась, а моё сердце вновь сдавило тисками, – вы не ссорились сегодня?
–Да нет, – недовольно скривилась про себя, что за неоднозначный ответ, – не ссорились, – но однозначно собирались, добавила про себя. Тут я услышала звук входной двери и поспешила в прихожую.
–Подожди минутку, – бросила коротко маме.
В прихожей Игорь уже снимал куртку и обувь. Он не смотрел на меня и я, даже не глядя на его лицо, отчего-то поняла – произошло что-то плохое. От Игоря веяло напряжённостью, злостью и я не взялась бы утверждать, в отношении кого был этот негатив. В отношении меня или других людей.
–Мам всё в порядке. Игорь вернулся. Извини, что побеспокоила, – хочу поскорее завершить ставший неудобным разговор. Я почувствовала себя неловко перед мамой, что зря развела панику. Перед Игорем, что, не дождавшись, стала искать его, как надоевшая жена разыскивает неверного мужа. Игорь, услышав моё бормотание, тут же вскинул голову и окинул злым взглядом. Я застыла словно истукан, по позвоночнику пробежала ледяная змейка, предвещая крупные неприятности. Я гулко сглотнула, ставшую вязкой слюну. Мама что-то говорила в трубку, но я не слышала, что именно. Коротко бросила «Пока» и завершила звонок.
Игорь, больше не глядя в мою сторону, прошёл в душ. А я переступала с ноги на ногу, продолжая нерешительно мяться в прихожей. И что это было? Что могло разозлить Игоря на столько, что он не разговаривает со мной. И как мне поступить в такой ситуации? Я не знаю.
Ладно, война план покажет. Пойду разогревать ужин. Всё равно других идей у меня нет. Выйдя из ванной в домашних штанах Игорь, демонстративно игнорируя меня, сразу прошёл в комнату.
–Ужинать будешь? – кричу вдогонку. Но ожидаемо мне никто не ответил. Я понимаю – произошло нечто плохое и надо дать время парню, чтобы остыть. Сама такая же. Но что в это время делать мне, как себя вести? В такие моменты чувствую себя ненужной и бесполезной, и оттого крайне одинокой.
Что ж, я хотела разговора, я его – получу. Но очевидно, не на моих условиях. Делаю несколько глубоких вдохов и ныряю в глубину, без надежды выплыть.
–Расскажешь, что произошло? – захожу в комнату и сажусь на диван, интуитивно сохраняя дистанцию между нами.
Игорь сидит в кресле, упираясь локтями в колени и подпирая подбородок сцепленными в замок руками. Терпеливо жду в надежде на любую реакцию. Так как сложно говорить с тишиной. Пауза затянулась, напряжённая тишина стучит по ушам не хуже самых громких барабанов. Сердце стучит заполошно, поскольку я понимаю, что произошедшее – не просто плохо, а поистине ужасно. Обычно Игорь достаточно уравновешенный человек, и, если он не может начать со мной разговор, значит, это нечто ужасное касается напрямую меня.
Опрометчиво жалею, что не заварила себе горячий чай. Успокоить нервы не помешает, особенно мне. Моя психика представляется мне подвижней, чем хотелось бы, хоть я и стараюсь сдерживать свои нервные всплески. Но выходит не очень.
–Кто я для тебя Жанна? – хриплый потухший голос резанул по натянутым нервам. От неожиданности я вздрогнула. Непонятный вопрос. Пока я раздумывала над подходящим ответом, Игорь продолжил:
– Я, как мог, пытался наладить между нами то, что когда-то по собственной вине сломал. Я вывернул и перетряхнул перед тобой все свои чувства и душу. В конце концов, я сделал тебе предложение, – злая, язвительна усмешка, – и ты, как ни странно, согласилась…. Так кто я для тебя? Кем ты считаешь меня?
Я впервые вижу Игоря в таком состоянии. Злость, ярость, боль, обида, иногда мелькало презрение (буду надеяться, что последнее мне показалось) исходили от парня во все стороны удушающими волнами. Меня трясло не столько от напряжения, сколько от страха. Я не боюсь, что Игорь причинит мне физический вред, нет. Он на это не способен (ещё одно весомое положительное качество, теперь уже моего очевидно – «будущего бывшего парня»). Я боюсь за своё и его душевное состояние. Мне невыносимо видеть, как он страдает. Особенно если страдает из-за меня. В обычной жизни мы с лёгкостью и походя причиняем боль самым близким людям, и лишь некоторые из нас готовы руку свою отгрызть собственными зубами, чтобы принять чужую боль на себя. Сделать все возможное и невозможное, чтобы унять страдания любимого человека. С обречённой тоской понимаю, что Игорь как раз из таких людей. Он готов перевернуть целый мир, лишь бы я не страдала и была счастлива. И я тоже хочу стать таким человеком для него. Но не судьба….
Несомненно, после того, что поведает мне он, и что раскрою ему я – у нас не будет ни малейшего шанса сохранить отношения между нами. Истерически смеюсь про себя над своей глупой надеждой. Какие отношения Жанна? Этот зверь готов разорвать тебя на куски от ярости, но он любит тебя. Поэтому рвать он будет самого себя.
–Игорь, я не понимаю. Т-ты можешь объяснить? – неужели раздавшееся жалкое блеяние мой голос.
–Не понимаешь, ха-ха. Ты не понимаешь, – парень зло смеётся. Боже, дай мне сил пережить этот вечер. Обнимаю себя ледяными руками.
–Хорошо, я объясню тебе, Жанна. Хотя сам ни черта не понимаю…. Ты ходила в медицинский центр не так давно.
Я киваю головой, подтверждая.
–Ты ведь дашь мне ознакомиться с результатом, в том числе и гинеколога, не так ли, непонятливая моя?
Бум-бум-бум, в голове грохочет стук сердца. В душе убийственная пустота. Глаза застлало пеленой. Кажется, что я вижу, как именно в этот миг пеплом осыпается моя счастливая жизнь с любимым человеком. Наш не построенный будущий дом, наши не рождённые дети, собака, которую мы не заведём. Семейные походы, посиделки у костра, рыбалка, украшение зимней ёлки – всё, что мы уже никогда не проживём друг с другом. Сердце продолжает стучать. Но я уже не живу. Я – существую. Но ради Игоря, ради его возможных будущих детей я сделаю то, что должна. Поднимаюсь на онемевших ногах, прохожу пару шагов до серванта. Вынимаю это стократ проклятое заключение врачей. И протягиваю его парню. Возвращаюсь на диван и обнимаю руками подушку, прижимая к своему животу, словно она в состоянии унять дыру, разверзнувшуюся в моём чреве. Как же больно. Невыносимо больно. Но я выложу ему всю правду до конца. Среди нас двоих нет чистеньких и правильных, мы ошиблись оба. Но за мою ошибку расплатились трое.
–Я расскажу тебе всё, только не перебивай. Я и так не уверена, что выдержу ещё раз, переживая подобное, – голос срывается на шёпот, лёд сковал не только снаружи, но и внутри.
–Поменьше мелодрамы, Жанна. Выкладывай факты. Меня интересуют лишь голые факты, свои лживые слёзы и глупые умозаключения оставь при себе, – Игорь беспощадно бьёт словами, не сдерживая гнев.
–Как скажешь, – вся моя мрачность в одночасье зашевелилась, поднимаясь со дна моей души, привела в движение все свои мерзкие щупальца и приготовилась бить в ответ. – Так вот факты, несколько лет назад я полюбила. Влюбилась как последняя дурёха, во всем полагаясь на своего избранника. В том числе и в вопросах предохранения. Как полагается в дешёвых мелодрамах парень, удовлетворив свой мужской интерес, ожидаемо бросил меня, уехав в заоблачные дали под предлогом поисков сытой и богатой жизни. Я осталась одна. Спустя примерно пару недель после отъезда моего парня, я испытала известные всей женской половине человечества недомогания. А именно: тошнота, рвота, головокружение, в общем, стандартный набор. Но наивная я даже и предположить не могла, что моё недомогание – это не стандартное пищевое отравление.
Замолчала ненадолго, переводя дух и унимая колотящиеся руки. Короткий взгляд из-под ресниц на парня – Игорь сидел белее полотна с округлившимися в неверии глазами. Сделав глубокие вдохи, я обречённо продолжила забивать гвозди в крышку гроба наших отношений:
–Моя мать отправила меня в больницу на осмотр. Результат оказался неожиданным для всех – беременность. Хотя глупо было с моей стороны не озаботиться вопросом деторождения. Во взрослые отношения вступила, ноги раздвинула, а задумываться о последствиях не стала. За что и поплатилась. Заслуженно.
–Жанна, – одёрнул меня глухой надтреснутый голос. Ах да, ему же нужны факты. Будут тебе факты милый. Я тоже разозлилась. Это не та история, которую я могу вспоминать безболезненно.
–Факты, ну конечно, – выплюнула обиженно. – Затем я звонила, звонила и ещё раз звонила своему бывшему парню. Но он не отвечал, – замолчала, так как стало невыносимо одиноко. Будто переживания тех дней шалью, сотканной из колючей проволоки, опустились на мои плечи. Болезненные отпечатки ногтей на ладонях слегка отрезвили меня, и я продолжила. – Я даже навещала бабушку своего парня, в надежде узнать новый номер его телефона. Пустая затея. Мама настояла на аборте, привела кучу аргументов. Даже Лиля с ней согласилась, хотя сама в тот момент была малявкой. Мать давила на меня, но раздавило окончательно другое…. Когда в тысячный раз набрала номер телефона бывшего парня и услышала: «Абонент временно недоступен, пожалуйста, перезвоните позднее». В тот момент я сломалась окончательно.
Горячие слёзы капали на мои ледяные руки, а я клялась всеми Святыми сама себе, что сегодняшний вечер – последний в моей жизни, когда я вспоминаю и говорю вслух о том тяжёлом периоде собственной жизни. Я просто больше не выдержу. Физически не смогу вынести такой груз. Это хирургия без наркоза. Невозможно и невыносимо!
Шмыгаю носом, так как не только слёзы застилают глаза, но и нос совершенно не дышит от сдерживаемых с титаническим трудом рыданий.
–Дальше никаких фактов не поведаю, так как всё время находилась в полубезумном состоянии. Оказывается, даже родная мать хотела упечь меня в тот момент психушку. Аборт сделали у маминых врачей. Вроде всё прошло нормально. Но неожиданно для себя я очнулась уже в другой больнице и со слов матери чуть не умерла. – На этих словах Игорь глухо закашлял. Но я даже не обратила внимания, так как погрузилась в собственные переживания и мысли.
–Несколько дней была без сознания. Что послужило причиной, и каковы последствия, я все эти годы не знала. Если тебя интересуют медицинские подробности, то можешь расспросить мою мать, кроме неё никто больше не в курсе. Признаю, что это глупо с моей стороны, но я не вникала, какие таблетки мне приходилось принимать горстями и что за диагноз мне поставили врачи. Я даже с неким облегчением взвалила эти вопросы на её плечи. И наивно полагала, что будь у меня что-то действительно серьёзное, то мама непременно сообщила мне об этом. Но и тут ошиблась.
Под конец монолога, я даже немного успокоилась. Поднимаю взгляд на Игоря. Он осунулся, ярость ушла, но осталась боль. Больше ничего понять не могу, так как он смотрит в пол перед собой. Лишь играющие желваки под скулами указывают на его переживания.
–Остальное наверно итак понятно. Я узнала о своём бесплодии только когда посетила медицинский центр по настоянию Виктории. Боюсь если бы не то спонтанное обследование…, то ты женился бы на пустой девке, – Игорь никак не отреагировал на мой выпад. – По этой причине я перестала общаться с матерью.
Я замолчала. Опустошённая, оглушённая, выпотрошенная до предела. Больше мне нечего сказать. Ни ему, ни самой себе. Всё итак предельно ясно. Он предал меня – бросив одну, я предала его – убив нашего не рождённого ребёнка. Мой проступок на прощение не тянет. Да и устала я. Невыносимо устала. Вся наша любовь изначально была какой-то неправильной. Мы были слишком юны и оказались не готовы нести ответственность за свою любовь. Ведь какие серьёзные отношения могли возникнуть в восемнадцать лет? Всего лишь первая влюблённость, которая мощной волной сметает и перемалывает всё на своём пути. Но стоит этой неповторимой в своей силище и несокрушимости волне натолкнуться на скалы, как она моментально оборачивается лишь брызгами и будто в желании попрощаться напоследок, пеной оседает у подножия утёса. Так и наши отношения чрезмерно яркие, ослепляющие, затмевающие разум, но не способные сопротивляться жёстким поворотам судьбы.
Даже сейчас спустя почти четыре года, пройдя нелёгкий наполненный препятствиями отрезок дороги-судьбы, я зачастую не представляю, как строить отношения с этим мужчиной. Возможно, сказывается пережитое с неразрешёнными обидами, а может просто не хватает жизненного опыта, умения создавать и удерживать крепкие семейные узы. У меня не было других отношений помимо Игоря. Я даже на свидания не успела сходить с другими парнями. Игорь по его признаниям тоже не заводил никаких отношений, довольствовался только одноразовыми встречами.
–Жанна, – резкий оклик заставил меня очнуться от тягостных размышлений. Игорь взирал на меня с высоты своего роста с гримасой боли на лице. Хотя бы злости и презрения я больше не видела, отчего вздох облегчения непроизвольно сорвался с губ. Словно это было очень важно для меня.
–Я пойду проветрюсь. Не жди меня и ложись спать, – сказал, как отрезал. Голос всё такой же резкий, не терпящий возражений. Я не пошла провожать Игоря, так и сидела неподвижно на диване, обняв подушку руками, до тех пор, пока не хлопнула входная дверь, отдаваясь дрожью в моём теле.
Меня задело такое отношение. Всё-таки я тут перед ним душу изливала, а он…. Ни грамма сочувствия не проявил, чурбан. «Полегче детка с обвинениями. Ты ему тоже не ромашки преподнесла», – мой внутренний голос оказался объективнее меня. Соглашаясь с тем, что обвинять кого-то (особенно не себя!) легче всего, с тяжким вздохом отправилась в душ. Надеюсь, горячие струи воды смогут отогреть меня хотя бы снаружи. Так как внутренняя чёрная пустота взирала на меня пустыми глазницами, намекая, что ни горячий расслабляющий душ, ни ласковые слова (откуда бы им взяться?) не способны противостоять её чёрному засасывающему нутру.
Следующие дни слились как в один. Где-то между этими днями незаметно вклинилось празднование очередного Нового года, которое я узнала только лишь по ночному городскому фейерверку и крикам «Ура!». Всё, что я видела и чувствовала – это нескончаемая тоска, душащая своей плотной неподъёмной массой. Игорь не звонил и не приходил. Я тоже не решалась позвонить. Но спустя какое-то время, когда отчаяние достигло высшей точки, я, сжав зубы до боли в челюсти, утирая беспорядочно руками слёзы и сопли, начала собирать мужские вещи с полок. Багажа набралось на две больших спортивных сумки. А раньше мне представлялось, что вещей должно быть больше.
Поставила сумки в прихожей. И дала себе команду: «Пора Жанна привыкать жить без него. Один раз ты когда-то справилась, значит, справишься ещё раз. Хватит ныть, рыдать и жалеть себя. Берись тряпка за работу». Кивая китайским болванчиком в такт своему грозному указу, тут же созвонилась с Викторией, сообщив, что готова выходить на работу и вкалывать аки чернокожие невольники на американских плантациях, то есть от зари до зари. Трудоголик, как рыбак – рыбака, сразу примечает подельника, поэтому Виктория обрадовалась моему возвращению.
Перед возвращением на работу я решила освежить свой внешний вид. Расставание с парнем, как известно всему прекрасному полу, лечится сменой причёски, окрашиванием волос в кардинально противоположный цвет, посещением спа-центра с апробацией широкого спектра услуг, покупкой нового комплекта вызывающего нижнего белья. В общем, полный женский тюнинг сигнализирует однозначно – дама рассталась с прежним кавалером и готовится к встрече с будущим. Я не хочу менять цвет волос, но подкорректировать стрижку давно пора, и от массажа с лечебными масками на лицо и тело не откажусь. Всё-таки мы девочки – такие девочки! Записавшись по телефону к нужным мне бьюти-специалистам на завтрашний день, испытала капельку удовольствия от предвкушения. И жизнь стала казаться не такой безысходной, как виделось ещё сегодня утром. Появились первые робкие проблески зари, восходящей надежды.
Знать бы ещё, сколько ударов готовит нам грядущее….
Следующее утро встретило меня пасмурным небом. Низкие монотонно серые тучи застелили небесное полотно. Но я преувеличенно бодро соскочила с дивана, сразу направилась в ванную комнату на обязательные утренние процедуры, одновременно представляя, как порадую себя после свежесваренным крепким кофе. В такой пасмурный день кружка крепкого напитка, как ничто лучше развеет грусть.
Вот так намеренно отвлекая себя мелочами, заставляя акцентировать своё внимание именно на них, я сбегала от мыслей о любимом человеке. Запрещала себе любое послабление. «Я не думаю о нём. Я не злюсь на него. Я живу дальше». Повторяла заведённым роботом, как мантру, почти каждую минуту своей, что уж там скрывать, унылой жизни.
После всех косметических и парикмахерских процедур я смогла ощутить внутри себя (по правде говоря, достаточно глубоко, настолько глубоко, что придётся воспользоваться телескопом) не только пустую чёрную бездну. Но и что-то живое, заворочавшееся с боку на бок и не желающее просыпаться раньше времени, что-то отдалённо напоминающее… жажду жизни. Будто она ленивым зверем впала в спячку и не желала просыпаться без доказательств реального наличия достойной для неё цели. Я улыбнулась сама себе, даже если улыбка вышла грустной и вымученной. Но жизнь продолжается. Даже мрачная суровая зима рано или поздно уступает и сдаётся, согреваясь и оттаивая под тёплыми и ласковыми солнечными лучами, превращается в весну. Вот и я пойду проторённой дорожкой, наберусь терпения и буду ждать весну в душе.
Я шла вдоль оживлённой улицы, город постепенно оживал после новогодних праздников. Люди и машины заполняли улицы, тротуары. Витрины всё ещё украшенные новогодними гирляндами радовали глаз какофонией огней. Я бездумно глазела по сторонам, впитывала в себя эмоции большого города (рыдание в четырёх стенах не лучшим образом сказывается на человеческой психике). Невольно вздрагивала, услышав чей-то счастливый смех, громкий разговор группы подростков излишне бурно что-то обсуждающих и бешено жестикулирующих как японские подростки на dance-автомате (танцевальной платформе). Тут и там раздавались хлопки дверей автомобилей. Все куда-то спешили, чему-то радовались, общались друг с другом или по телефону… попросту жили! Я правильно сделала, что решила пройтись пешком после салона. Пешая ходьба, как и чашка горячего чая лучше всего успокаивает нервы и прочищает мозги от мусора.
Вдруг что-то знакомое промелькнуло сбоку. Я чисто механически, на инстинктах повернула голову вправо и на противоположной стороне дороги заметила каштановую с медным отливом гриву волос, показавшуюся знакомой. Сильно напоминающую мою собственную причёску. Сделав пару шагов по инерции вперёд, я остановилась и повернулась в сторону интересной девушки. Может ли быть так, что это моя сестра? Почему бы и нет, выходные дни ещё продолжаются, а мы почти в центре города, где много развлекательных заведений. Но стоило мне остановиться и сосредоточить взгляд на девушке, как я забыла, как дышать…. Дыхание и крик одновременно застряли в моём горле. Я застопорилась истуканом, безвольно опустив руки вдоль тела, резко перестала замечать снующих мимо меня людей. Кто-то задел меня плечом, но я ничего не почувствовала. Я стояла с круглыми от шока и неверия глазами, открывала и закрывала рот, не в силах произнести ни звука.
«Не может быть, этого просто не может быть…», – я беззвучно шевелила губами. А мозги отказывались обрабатывать жестокую картинку, грозящую окончательно погубить мой хрупкий мир.
Потому что я во все глаза смотрела на Игоря! Он, стоя на тротуаре и отмахиваясь от девушки, застёгивал свою чёрную куртку. Волосы его были в беспорядке, и он несколько раз приглаживал их растопыренными пальцами. Я не вижу деталей, но отмечаю, что он осунулся, сгорбился и как будто не спал несколько дней подряд. Автоматически поднимаю глаза выше и над вычурной мраморной входной группой читаю сияющую вывеску с мудрёным названием, в котором сознание выхватило лишь ключевое слово «Отель»…. Занавес!
Что это значит?! Даю себе секундную ложную надежду, что это не Игорь и не моя сестра, скорей всего мне показалось. Наверняка это чужие всего лишь похожие на них люди. Я опускаю глаза на парня с девушкой и уже до рези пристально всматриваюсь в них. Разочарование, обида, ещё одно предательство давят каменной плитой на мои плечи.
Я покачнулась. «Стой, Жанна. Стой и смотри», – орёт во всю глотку в моей голове внутренний голос. Я бы и рада уйти, скрыться, убежать, но от шока не могу пошевелить даже пальцем. Всё тело онемело. Я могу только пялиться, глупо открыв рот на близких и дорогих мне людей.
Лиля, а это именно она, её причёска и манера одеваться в прямом смысле слова клонировали меня. Так вот, Лиля повисла на Игоре, вцепившись в его руку и приподнявшись на носочки, впилась жадным поцелуем. Спустя несколько минут непонятных телодвижений и лобызаний парень стряхнул с себя приставучую девицу. Мои глаза кажется скоро вылезут из глазниц от удивления, не может быть, чтобы моя сестра вела себя Так!