– Вы отбираете конфеты у маленьких детей, и даже не едите их? Зачем так поступать? – Моему изумлению не было предела.
– Мы не любим сладкое, – ответил один из парней.
– Папа говорит, что от конфет появляется кариес. Не хочу кариес. – Пробубнил другой.
– Но это же бессмысленно: заставлять страдать других и при этом не оставлять ничего себе. Получается, вы просто обижаете маленьких детей!
– Обижать других – это весело. Мы делаем все, что захотим, лишь бы нам было весело! – сказал «главарь», пожимая плечами. – Погнали, парни.
И они сбежали. Я осталась стоять посреди фестиваля в полном недоумении. Все-таки дети безумно жестоки: бесчеловечно издеваться над другими с одной лишь целью – получить моральное удовлетворение. Из всех живых существ на планете так поступают только люди. Страшно представить, что вырастет из этих детей. Я корила себя за то, что не смогла помочь ребенку, не смогла защитить его от парней, но ведь все уже случилось и изменить исход я уже не могла. К сожалению.
С тяжелым сердцем я двинулась дальше по улице, разглядывая прилавки и людей. Мой взгляд остановился на тире. Девушка, кажется, это была девушка, в костюме мумии стреляла по мишеням с ухмылкой на лице. Работник тира смотрел на нее с ужасом. На ленте крутилось несколько мишеней разных размеров. Одни изображали существ из страшных сказок и легенд, типа оборотней, вампиров и призраков, другие – людей. Очевидно, стрелять нужно было по монстрам, однако девушка изрешетила все мишени с образом людей. При этом ее глаза горели, а губы растягивались в злобной усмешке. Когда патроны кончились, нетронутыми остались только монстры.
Девушка положила винтовку, выдохнула и с по-прежнему горящими глазами уставилась на работника тира.
– Где мой приз? Я ведь выиграла?
– Простите, но нет. По мишеням с людьми стрелять было нельзя, я ведь говорил.
– Да брось! Я сбила так много, что заслужила приз. – Настаивала девушка.
Работник какое-то время пытался объяснить ей, что она не выиграла, потому как нарушила правила, но сдался, когда понял, что это бесполезно. Он достал из-под прилавка утешительный приз – брелок, и отдал его девушке. Она ушла довольная и расслабленная.
– Вы тоже хотите сыграть? – обратился работник ко мне. – Стрелять нужно только по мишеням-монстрам. – Быстро добавил он, оглядываясь на удаляющуюся девушку-мумию.
– Да, я это поняла, но сегодня мне не хочется стрелять в чудовищ.
Улыбнувшись ему, я двинулась дальше, размышляя о причинах такого странного поведения девушки. В чем-то я ее даже понимаю: жестокость некоторых людей и скрытая жестокость остальных наталкивает на мысль, что люди и есть монстры. Возможно, кто-то причинил ей боль, и так она сбрасывала напряжение. Однако, не все ли равно по каким мишеням стрелять, если уж ты хочешь просто кого-то прибить? Если бы она стреляла по монстрам, то получила бы крупный приз. Мне стало любопытно: где она научилась так стрелять?
Неожиданно мое внимание привлек мелькнувший в толпе силуэт, отличающийся от других. Проследив за ним взглядом, я узнала в силуэте ту самую девушку в простой одежде, что была с Аристархом. Она летящей походкой прошлась сквозь шумный поток людей к палатке и купила сладкую вату, а затем отдала сладость маленькому мальчику. Тому, чей мешок с конфетами отобрали мальчишки. Ребенка все еще немного трясло от недавней истерики, но он уже не плакал, а уж когда его ручка схватилась за пластиковую палочку сладкой ваты, мальчик даже стал улыбаться.
А что так можно было? Я закатила глаза от собственной никчемности и резко развернулась. Меня мучила совесть за то, что я не догадалась помочь мальчишке. Еще больше я злилась от того, что могла успокоить себя мыслью: «Ему помог кто-то другой, так что все хорошо», а это совсем не хорошо. Как бы оно ни было, вечер продолжался и только набирал обороты. Людей становилось больше, ночь темнее, а фонарики на палатках фестиваля светили все ярче.
Возле мини-баскетбола собралась группа ребят. Они поддерживали друг друга, когда кто-то из них пытался забить мяч в корзину, и шумно выдыхали, если это не удавалось. Этой компании было очень весело, а мне было приятно понаблюдать за ними, поэтому я остановилась и смотрела за ходом игры. Мне почему-то было легко понять, что все они знакомы. Не только потому, что один из них то и дело называл других по имени, а скорее по манере держаться рядом. Кстати, одна из девушек в этой компании была без костюма. Она как раз забила третий раз и получила своего мишку, уступая место подруге в наряде ведьмы.
– Давай, Анна! Справа, кидай справа! – подсказывала девушка без костюма, отойдя немного в сторону.
– Классный мишка. – Сказал ей юноша, что вдруг вынырнул из толпы.
Этот юноша тоже активно игнорировал правила маскарада, оставаясь серым и невзрачным в своей повседневной одежде. Он был из тех, про кого говорят “неопределенного возраста” и “не запоминающейся внешности” – совершенно обычный. Именно эта стандартность была удивительна в парне. Зато девушка, что обнимала выигранного мишку и кокетливо улыбалась новому знакомому, выглядела на его фоне очень яркой. Золотистые волосы юной баскетболистки блестели в ярморочном свете, а светло-зеленый мягкий свитер добавлял девушке свежести и мягкости.
