000
ОтложитьЧитал
Мистер Крауд осторожно под руки довёл свою сестру до стула и усадил. Стремясь отвлечь её от печальных мыслей, потому что она всё ещё была бледна, как мел, он спросил:
– А почему вы так бедно живёте, Мэри? Мне казалось, я передавал вам достаточно денег, чтобы жить и ни в чём не отказывать.
– Передавал? – Удивленно переспросила она. – Через кого?
– Хилли Хантинг. Она сказала, что поддерживает с тобой связь.
Миссис Мэрдок грустно покачала головой.
– Почему ты сама не просила меня? – Крауд просто терялся от такого поведения сестры.
– Мне стыдно, Майкл. Стыдно ещё что-то просить. Все и так добры к нам, помогают нам. И вот чем мы отплатили…
В это время в коридоре послышался скрип половиц. Вошли Джеймс и Милли, усердно старающиеся не разрыдаться.
– Мама, дядя, – начал Джеймс явно заготовленную и отрепетированную речь. – Мы знаем, что совершили ужасный поступок и больше не достойны вас и вашего воспитания, но если есть хоть какой-нибудь шанс исправиться, то мы им воспользуемся с огромным рвением.
– Простите нас, – шепнула Милли, едва сглотнув слёзы.
Мэри Мэрдок протянула руки в жесте, приглашающем к объятиям. Мышата радостно кинулись к ней.
– Конечно, я вас прощаю, я ведь ваша мама – я не могу поступать по-другому. Но вы должны знать, что всякое действие имеет последствие. И последствия вашей кражи зависят теперь не от меня, – голос её немного дрогнул.
Мистер Крауд наблюдал за этой сценой и сам себе поклялся, что больше так жить его племянники и сестра не будут. Если всё уладится, то он заберёт их к себе в город и у мышат будет всё, что они захотят иметь.
Миссис Харрис, конечно, не могла не поинтересоваться, кто украл её игрушки. Когда она узнала, что это сделали бедные Джеймс и Милли, потому что хотели порадоваться Рождеству, мышь глубоко о чем-то задумалась. Она попросила полицейских сходить к семье Мэрдоков вместе с ними, и Гуд и Питер не смогли отказать.
Чем ближе они подходили к их дому, тем решительнее становилась поступь миссис Харрис. Она что-то решила для себя, и собиралась это исполнить.
Едва они вошли, в комнате повисло молчание. Джеймс и Милли испуганно смотрели на миссис Харрис, которую с глубоко детства знали как милую и добрую мышку. Она же и прервала молчание:
– Майор, лейтенант. Я собираюсь воспользоваться своим незыблемым правом, – такого холодного тона от миссис Харрис ещё никто не слышал. – Дело может быть прекращено за соглашением сторон. Вот мои условия соглашения.
Повисла напряжённая тишина. Миссис Мэрдок готовилась брать четыре, нет, пять смен! – только чтобы заработать денег и выплатить весь ущерб. Вместо этого голос миссис Харрис вдруг смягчился до её обычного, а на лице расцвела улыбка:
– Я хочу, чтобы Джеймс и Милли помогли мне доделать приготовления к Рождеству, а потом отпраздновали его вместе с моими детьми, в тепле и с подарками. И, конечно, их замечательные мама и дядя тоже приглашены.
Вздох облегчения прокатился по комнате. Джеймс и Милли расцвели и кинулись на руки к миссис Харрис. Миссис Мэрдок чуть опять не расплакалась. Полицейские переглянулись и пожали плечами. Майор Гуд уже собирался что-то возразить, но Питер впервые за всё время службы прервал его словами: «Она имеет полное право».
Глава 5, где все празднуют Рождество
Следующий день был крайним перед Рождеством, поэтому на то время, пока миссис Мэрдок была на работе, а мистер Крауд управлялся с рабочими делами, Джеймс и Милли отправились помогать миссис Харрис.
Весь их дом был наполнен праздничной суетой. Все мышата Харрисы сновали туда-сюда, таская за собой коробки с украшениями и подарками, суетясь и споря, стоит ли повесить над камином еще и мишуру, или гирлянды будет достаточно. Самая младшая мышка Молли всюду таскала за собой своего любимого игрушечного оленя – неизменный атрибут праздника. Да и все в доме постепенно начинали преображаться: кто-то надел носки с надписью «Счастливого рождества!», у кого-то на кофте были нарисованы праздничные огни, а кто-то постоянно таскал за собой кружку, полную какао с зефиром и выпил всё молоко в доме, из-за чего пришлось срочно идти в магазин. Откуда-то играла веселая рождественская музыка, что тоже добавляло шума и веселой суеты.
Джеймс и Милли, нужно отдать им должное, усердно помогали миссис Харрис и всем, кто просил их о помощи. Так они и пекли пряники, и заворачивали подарки в новую упаковку, потому что старая пострадала от сырости и снега, и помогали оценивать, правильно ли стоит елка, и даже двигали её потом. Они брались за труд не покладая лапок и старались использовать возможность искупить свою вину. Миссис Харрис, наблюдая за их упорством, улыбалась и убеждалась в правильности своего решения. Милли она отпаивала горячим чаем, и к вечеру ей стало гораздо-гораздо лучше.
Наконец, настал вечер. За окном медленно, спокойно кружась, падали большие хлопья снежинок. Внутри было тепло – всех обогревал камин. Изредка колебалось пламя свечей, создавая на стенах причудливые тени. Суета постепенно улеглась, все мирно сели вокруг камина. Мышата играли в настольные игры или читали, болтали и смеялись. Миссис Харрис сделала последнее, почти самое важное приготовление – повесила над камином именные носочки для подарков. Их было аж целых семь – по количеству её мышат, только никто не обратил внимания, что в этот год появились ещё два, на которых миссис Харрис ещё не успела вышить имена.
Наконец, когда стало совсем поздно, Джеймса и Милли отправили домой. Мышата шли по улице, радовались новому снегу, пытались поймать своими язычками снежинки и кидали друг в друга снежки. Когда они вернулись домой, мама собиралась ругать их за мокрую от снега одежду – так ведь легко заболеть, а Милли вообще ещё не до конца выздоровела! – но когда увидела счастливые улыбки мышат и задорный румянец, то передумала. Миссис Мэрдок отпоила их горячим чаем, а Крауд одел в новые теплые вещи и завернул в большие мягкие пледы.
Мышата заснули. Заснул и весь Литтл-Чиз. А с неба так и сыпались мягкие белые алмазы, переливавшиеся множеством граней и образовывавшие на земле огромные белые шапки с плавными линиями. И звёзды всё также мерцали, освещая путь кому-то, кого знали только они, а остальные не могли даже догадываться. Бесшумно мелькали гирлянды, с елей сваливался тяжелый снег, и во сне сопели маленькие мышата всего города. И никто не мог заметить на небе колесницу, запряженную оленями, которая издавала веселый звон бубенчиков.
На следующее утро Джеймс и Милли проснулись невероятно бодрыми и счастливыми. Всей семьёй они были приглашены к Харрисам и не могли дождаться окунуться в рождественскую сказку. С пустыми лапами было идти некрасиво, поэтому миссис Мэрдок купила скромную коробочку конфет – всё, что она смогла позволить. Снег за ночь перестал идти, и теперь его было столько, что можно было местами провалиться по пояс. Конечно, мышата не могли не воспользоваться случаем и не сделать «рождественских ангелов» на снегу, но им быстро запретили это делать, потому что «вы ведь засыплете весь ковёр миссис Харрис снегом!».
На улицах не было мышей, но в светящихся окнах было видно, что все остались дома, со своими семьями. Везде были только улыбки и радость, смех и любовь. Внутри Джеймса и Милли тоже бушевала какая-то светлая радость от всего вокруг, и они старались всеми силами подавить в себе мечты о подарках, ведь в этом году они вели себя плохо.