Убийство на аперитив

«Юлия- тонкий знаток и ценитель итальянской кухни и прочих итальянских тем».

Джангуидо Бреддо, почетный консул Италии, член Академии истории итальянской кухни, автора книги «Настоящая итальянская паста».

***

«Влюбленная в Тоскану, между своей работой и желанием писать книги. Юлия не забывает о земле Боккаччо. Борги и рецепты всегда были в центре всеобщего интереса, сегодня в ее исполнении они снова становятся бестселлерами и литературным приключением».

Тосканская газета «Иль Тиррено».

***

«Аппетитные бестселлеры Юлии Евдокимовой: Италия, которую можно попробовать на вкус».

Газета «Аргументы и факты».

***

«На книжной полке- тайны и туманы». Журнал «Италия».

***

«Юлию Евдокимову любят не только у нас. 8 книг, изданных в издательстве, разлетелись мгновенно и некоторые изданы вторым и третьим тиражами».

Книжный магазин «Лабиринт».

В ВОДЕ ТЫ ЛИШЬ СВОЕ ЛИЦО УВИДИШЬ,

В ВИНЕ УВИДИШЬ СЕРДЦЕ ТЫ ЧУЖОЕ.

СОФОКЛ.

Все совпадения персонажей и событий случайны.

– Не пей вина, Гертруда, пьянство не красит дам! – пропела Саша, – подняла бокал вверх, так, чтобы солнце заставило играть его глубокую вишневую глубину, и продолжила: – тра ля ля ля, – потому что первая строчка – это все, что она знала из песни.

– Ну и не пей, кто ж тебя заставляет, – подруга Софья пригубила вино, зажмурилась, покатала его на языке. – Вот приедешь на следующий год, будем пить уже наше вино.

– Не о вине думай, а о свадьбе. Готова? Скажи честно, ты счастлива?

– Уже и не знаю. Как-то быстро стали сбываться все мечты, вот только что ничего не было, а потом они как снежный ком покатились сбываться.

– Никогда не слышала, чтобы мечты катились, как снежный ком, – засмеялась Саша.

– Нет, я в хорошем смысле. Просто… как бы тебе объяснить, Сань… этот год был самым счастливым в моей жизни. Неожиданно случилось то, что не могло случиться, потому что такого не бывает. И я боюсь…

– Чего?

– Того, что вечно не может быть так хорошо. Боюсь, что все было слишком прекрасно, а свадьба может оказаться тем рубежом, от которого все изменится.

– Наливай! – Скомандовала Саша. – Чем страдать дурацкими мыслями, лучше напиться. Будешь завтра невеста с похмелья.

Глава 1.

Саша бросила на траву нож-секатор и рухнула под куст винограда. Прошло не больше двух часов, но она устала так, словно уже неделю без перерыва пахала на винограднике. Да и засиделись они с Сонькой почти до рассвета. Ладно тогда, перед свадьбой, невесту надо было ободрить, а вчера-то зачем?

Игра света на зеленых, словно прозрачных, гроздях всегда казалась ей прекрасной и романтичной, но темные, отливающие глянцевой синевой, ягоды в ее руках, казалось, еще больше нагревают воздух. Сентябрьское солнце поднялось высоко, и она очень надеялась на скорый перерыв.

Еще эти пчелы… – Ненавижу, – подумала девушка, замахала руками, отгоняя особо приставучую пчелу, и чуть не заревела, увидев, что рухнула она аккурат на ею же оброненную гроздь, да еще и новыми джинсами.

– Без пчел нет винограда. Особенно если это экологическое производство безо всяких добавок, – покачал головой пожилой седой сборщик, который двумя часами раньше учил Сашу правильно держать кисть, подрезая ее специальным ножом.

– Разве они не портят виноград?

– Ну что ты, надо просто вовремя его собирать. Пчелы на винограднике – огромная радость для винодела! Благодаря им лоза воспроизводится гораздо быстрее. Я тебе больше скажу, если на винограднике есть пчелы, они позволяют минимум на 10 процентов увеличить производство. Но для присутствия пчел приходится сократить или вообще отказаться от любых вредных веществ. Так что и винограда больше, и вино экологическое. А ты тут руками машешь!

Саша лишь обреченно вздохнула.

– Знаешь что, толку от тебя все равно никакого, иди-ка вон туда, – старик показал в сторону раскидистых деревьев в отдалении, у старых стен поместья.

– Помоги там женщинам, порежешь что-нибудь, по тарелкам разложишь, все польза. – И он протянул Саше руку, понял ее с земли.

Девушка радостно порысила к деревьям, надеясь, что ей не придется больше возвращаться к стройным рядам винограда.

Это ж надо было Соньке придумать такое развлечение для гостей, а она, она и сама купилась на романтику! Тьфу! И ради этого отказаться от свадебного путешествия? Нет, эти виноделы-любители точно ненормальные!

***

Никто не сомневался, что для Сони и ее итальянского друга Марко скоро зазвучат свадебные колокола. Образно выражаясь, конечно, ведь торжественного прохода от дверей к алтарю и звона колоколов не католичке Соне не полагалось. Лишь гражданская церемония, что не отменяло торжественности момента.

Но они точно были созданы друг для друга: оба врачи-кардиологи, оба увлечены виноградарством, но самое главное, химия между ними с первой встречи была заметна невооруженным глазом. А там, где Марко, как истинный итальянец ленился, откладывал на потом даже реализацию мечты о собственном винограднике, Соня жестко брала дело в свои руки. Идеальное сочетание!

Сначала свадьба намечалась на конец октября, ведь все приличные люди знают, что свадьбы испокон веков игрались по осени, когда уходит жара и собран урожай. И свадебное путешествие в теплые страны (как будто они в жарком итальянском лете не согрелись! – ворчала Саша, ну не понимала она

этих пафосных Мальдив с Сейшелами) намечалась как раз на холодный и дождливый ноябрь.

Но вдруг выяснилось, что срок действия российских документов, позволяющих подруге выйти замуж в Италии, истекает и пришлось срочно форсировать события.

Свадебное путешествие отложилось на зиму, и Соня с Марко предложили гостям экзотическое по российским меркам развлечение: после свадебных торжеств поучаствовать в сборе винограда у друзей, производящих прекрасное игристое ламбруско. И конечно, отпраздновать окончание сбора урожая, тем более, что здесь, на небольшой винодельне в самом центре Эмилии-Романьи, все делалось по старинным технологиям, виноград собирали вручную, и праздновали от души.

Кто не мечтал оказаться на месте Орнеллы Мутти в фильме «Укрощение строптивого» давить виноград в чане босыми ногами под музыку в окружении старинной фермы!

Но оказалось, что такая идиотка-мечтательница была лишь одна – Саша, хорошо, хоть собирать виноград оставалось всего пару дней.

Ее сердечный друг Никколо Скарфоне, полковник карабинеров и большой начальник в провинции Равенна, повертел пальцем у виска, услышав, что девушка с энтузиазмом собралась принять участие в вендеммии. Сам он сразу после свадьбы отбывал на место службы, в прекрасную Равенну, которая, впрочем, была в часе езды.

– Но как он смотрелся в черной форме, с серебряными эполетами, – вздохнула Саша, вспомнив высокого темноволосого Никколо в роли свидетеля на регистрации брака. Ей такая почетная роль не поручалась – иностранка, увы.

Регистрация прошла в родной деревне жениха, в Сентинелле, куда съехалось безумное количество родни со всей Эмилии-Романьи, и не только невеста, но и жених не представлял, кому кем приходится большинство гостей. В этой толпе немногочисленные гости со стороны невесты, включая ее родителей, пару двоюродных родственников и друзей, к которым относилась и Саша, просто потерялись.

Кроме одной гостьи. Шикарная блондинка с внушительным бюстом по имени Ида чувствовала себя как рыба в воде. Расстроенная тем, как удачно «выскочила» замуж Соня, мало того, что хирург-кардиолог, так еще и старинный дом, и ферма имеется, Ида быстро пришла в себя, решив использовать шанс почетной гости на свадьбе для устройства и своей личной жизни. И сразу сделала стойку на красавца карабинера. Подумаешь, что он вроде как кавалер Саши, не у таких отбивали. У нее-то достоинств побольше, чем у тощей подруги.

Однако карабинер лишь вежливо улыбался девушке, после чего отворачивался и общался с другими гостями.

Церемония закончилась, невеста в нежном шелковом платье, разлетающимся по ветру, подмигнула Саше, повернулась спиной и бросила кремово-белый букет.

Саша, которая все утро ругалась с Соней и умоляла подругу не бросать букет в ее сторону– это ж неприлично, что подумает Никколо, она же не навязывается! – при всем желании не смогла бы поймать букет невесты. Стремительно бросилась вперед массивная фигура выдающихся достоинств, взлетела над землей и под общий выдох схватила букет.

Приземлившись, Зинаида – вернее Ида, ведь ни один итальянский жених не выговорит имя Дзина – торжествующе посмотрела на толпу.

– Dio mio, – прошептал Никколо у Саши за спиной.

Лишь одно не удалось реализовать Соне. Она мечтала о свадебном банкете в любимом обеими подругами тосканском городке Кастельмонте. Но в этом случае намертво уперлись и родители жениха, и сам жених, и Александра.

Она прекрасно понимала, как здорово было бы праздновать свадьбу во дворе замка, расставив столы вокруг старинного фонтана, высоко на горе с умопомрачительными видами на окрестности.

Но, во-первых, все гости во двор замка просто не влезли бы, во-вторых, ни один уважающий себя романьоло – житель Романьи – не согласиться праздновать собственную свадьбу пусть в соседнем, но чужом регионе, а в-третьих, Саша, услышав о Кастельмонте, сразу загрустила. Никак не хотелось ей возвращаться в ставший чужим замок.

Свадьба чуть не сорвалась, а будущие молодожены чуть не поссорились навеки, обсуждая где будет проходит свадебный банкет. В конце-концов все утряслось, и Соня согласилась на Романью, что, конечно, было правильно и логично.

Столы накрыли в огромном дворе старинного поместья, где жил Марко.

Его экономка синьора Марина вместе с хозяйкой деревенской гостиницы синьорой Анной и матерью Марко синьорой Чинцией по сто раз вмешивались в декорирование двора приглашенной фирмой, внося хаос и неразбериху, даже Саша не удержалась и влезла, лишь третья подруга, Зина-Ида, фланировала по двору, высокомерно поглядывая на суету.

Но вот, наконец, все было закончено, регистрация прошла, букет был брошен, можно расслабиться и праздновать.

Никколо сменил парадную форму на гражданскую одежду, и Саша накрепко вцепилась в карабинера под злобным взором Иды.

В саду установили несколько белоснежных шатров со столами, покрытыми белыми скатертями и украшенными белыми цветами, лентами и воздушными шарами.

Отдельно в углу двора в виде буфета подавались закуски: маленькие пиццетты с помидорами, фаршированные оливки, хлебные палочки- гриссини с ветчиной, ломтики дыни и кусочки колбасы мортаделла, нарезанный ломтиками сыр пармезан, сытные слоеные пирожки с разными начинками и пухлые пирожки панцеротти.

На первое подавали блинчики- креспелле, ризотто с лесными грибами. В лучших традициях старинных банкетов эпохи Возрождения за первыми блюдами последовали холодные сорбеты, чтобы отдохнули вкусовые рецепторы и можно было переходить ко вторым блюдам, к жаренным телячьим ножкам, свиным эскалопам с зеленым и розовым перцем.

Просекко, Ламбруско, Санджовезе, Треббьяно лились рекой, а приглашенные официанты готовили маленькие рюмочки с разнообразными ликерами.

К концу трапезы Саша поклялась, что неделю будет жить на воде и листьях салата, но тут внесли огромный и воздушный, словно белоснежное облако, свадебный торт, украшенный алым сердцем, в знак любви, а заодно и профессии молодоженов.

Заиграл аккордеон, ему вторили скрипочка и мандолина, и тетушки, усевшись поудобнее, завели:

Ama chi ti ama,

non amare chi ti vuol male,

specialmente il caporale

e i padroni che sfruttano te.

Люби того, кто любит тебя, не люби того, кто желает тебе зла, особенно твоего начальника и твоих хозяев, которые тобой помыкают. – Это была песня о тяжелой доле наемного рабочего, вынужденного оставить свою семью и горбатиться на чужого дядю, чтобы заработать немного денег.

Саша, наконец, выбралась из-за стола и бродила по двору, чуть в стороне от поющих, пока Никколо был занят разговором с женихом и несколькими гостями. Одним глазом она присматривала за Идой, и, увидев ту в компании осанистого седовласого гостя, наконец-то расслабилась.

Она уже успела возмутиться, зачем Соня пригласила Зина-Иду на свадьбу, но подруга объяснила, что та в некотором смысле приняла участие в их с Марко знакомстве, и это форма благодарности, а потом, потупившись и покраснев сказала:

– В конце концов, я имею право на реванш! Она так долго перемывала мне кости на всех углах, выставляя никчемной старой девой, что имею право!

Саша хихикнула, вспомнив это признание подруги, и чуть не налетела на элегантного синьора, который слегка брезгливо разглядывал что-то в своем бокале. Синьор был важным гостем, за столом ему отвели почетное место и вел он себя соответственно. Сейчас он отмахнулся от Саши, как от мухи и, выплеснув содержимое бокала на траву, удалился.

К Саше подбежал второй свидетель, друг Марко, винодел, производящий по общему мнению очень неплохое Ламбруско.

– Он что-то сказал? Он же выплеснул вино?

– Да, выплеснул, но ничего не сказал. А почему ты так заволновался?

– Это же мое вино. А синьор Торрепадула известный винный критик, один из лучших в стране. Стоит ему написать плохо о моем вине, и никто не будет его покупать, нас это просто разорит!

– Он родственник Марко?

– Нет, конечно!

– А зачем его пригласили?

Винодел удивленно взглянул на Сашу:

– Марко и Софья на следующий год выставят на продажу свое первое вино, и естественно, они налаживают отношения с синьором Торрепадула. Все надо делать заранее!

– Куда это он? – удивилась невеста, увидев, как побежал за дом винодел.

– Да тут этот.. синьор… тьфу, забыла фамилию, «куда-то башня падала», выплеснул его вино, и твой друг помчался налаживать отношения.

Софья заметно встревожилась.

– Ой, Сань, ты даже не представляешь, как все сложно, думаешь, кто-то вот так, на голубом глазу, даст хорошую оценку твоему вину? Как бы не так. Тут еще попотеешь, позаискиваешь, если хочешь, чтобы о твоем вине заговорили. Тем более, когда речь идет об одном из самых известных критиков.

Глава 2.

Приехав в Италию, Саша отказалась остановиться у Марко и Сони. Как подруга не настаивала, не обижалась, Саша предпочла маленький знакомый отельчик синьоры Анны в Сентинелле.

 И совсем не потому, что не хотела мешать молодоженам, а потому, что была до мозга костей урбанисткой. За несколько дней в гостях у Марко, когда они «ловили» серийного убийцу (об этом, а также о знакомстве Сони и Марко рассказывает книга «Убийство с горечью амаро»), девушка поняла, что ей хочется свободы передвижения.  Деревня с ресторанами, милыми уголками, и железнодорожной станцией подходила ей больше, чем загородное поместье. Зависеть от хозяев ей совершенно не улыбалось, перед свадьбой у них были свои хлопоты. Но в эту ночь Саше пришлось остановиться у подруги и ее новоиспеченного мужа, ведь на сбор винограда к другу семьи они собирались ехать все вместе.

– Сегодня мы ему поможем, завтра он нам, – сказала Соня. – В маленьких хозяйствах работников со стороны не берут, платить особо нечем, поэтому собираются все друзья и родственники.

Родители Сони уже вернулись домой. Ида навострила лыжи в Милан, где собиралась встретиться с тем самым солидным господином которого охмурила на свадьбе, он оказался дальним родственником жениха, вдовцом, да еще и весьма состоятельным человеком, в общем, все, как мечталось Зина-Иде.

 Вот так и вышло, что Саша оказалась единственным гостем, принявшим предложение молодоженов поучаствовать в сборе винограда у их друга. И конечно они с Сонькой просидели пол ночи на террасе с бокалом вина.

– Мнение критиков для нас очень важно, – продолжила Сонька начатый на свадьбе разговор, –  у нас растет тот самый виноград, из которого получается прекрасное ламбруско: пиньолетто и граспаросса. Но у нас мало опыта, поэтому нам хочется увидеть, как все проходит у коллег, и нет, мы совсем не конкуренты, вернее конкуренты, но между нами нет непонимания, зависти, и если в Эмилии-Романье появится еще одно хорошее вино, все будут только рады.

– Ты заговорила как местная, ты точно нашла себя и свой дом, – засмеялась Саша. – Год назад я даже представить не могла, что твоя жизнь так изменится, и я очень, вот честно, очень за тебя рада!   Но я никогда не любила ламбруско, хотя мы и пили в Равенне прекрасное игристое.

– Ты просто мало его знаешь это совсем не то ламбруско, что стоит на полках наших супермаркетов в России, – Сонька вдохновилась и раскраснелась, защищая свое будущее вино. –   Это очень старое вино! О нем писал еще Вергилий, поэты описывали "Labrusca vitis"– разнообразие и красоту лозы, которая родила виноград с редким горьковатым вкусом. Ламбруско, кстати, было любимым вином Лучано Паваротти!

Говорят, что вкус элитных сортов этого вина создан из всего понемножку, в нем и строгий стиль романских церквей, и сочность кухни, и даже очарование спортивных автомобилей. И это самое необычное игристое: темно рубинового цвета.   Есть даже почти черное, очень темное вино с оттенком сливы. Производить ламбруско очень сложно, а цены невысокие, конкуренция заставляет держать их низкими.

***

Спать они легли уже под утро, и Саша, зеленая и помятая, проспавшая всего пару часов, с трудом сползла вниз в холл дома по звонку будильника. Завтракать совершенно не хотелось.

– Это ваша первая вендеммия, синьора? – спросили ее на винограднике и сразу приставили к двум пожилым опытным дяденькам, дали в руки маленький секатор и показали, как откусывать гроздь.

Ещё ей выдали косынку на голову, длинную мужскую рубашку вместо куртки – чтобы не испачкаться, и тоненькие перчатки. Из-за жары рубашку Саша вскоре скинула, о чем и пожалела, усевшись на виноградную гроздь.

Солнце жарило, пчелы жужжали, спина отваливалась, и девушка облегченно вздохнула, когда пожилой «наставник» отправил ее помогать с обедом. Вот уж точно – ama che ti ama и не люби начальников, использующих твой рабский труд!

Тут как раз объявили перерыв на перекус. Невдалеке были накрыты деревянные столы, уложены рядами панини – багеты с прошутто и моцареллой, выставлены стаканы и большие плетеные бутыли с вином и водой. Ни минуты не страдая угрызениями совести, что ее работа по сбору винограда на этом закончилась, голодная Саша вгрызлась в бутерброд, и вина влила в себя целый стакан.

Вместе с парой других женщин она разрезала багеты, укладывала прошутто и моцареллу, расставляла тарелки с оливками и чувствовала себя наконец-то нужной.  Тем более, что она больше не тыкалась носом в куст, а смотрела со стороны как на самом деле проходит сбор винограда. Вина, кстати, за перекусом уходило гораздо больше чем воды!

Созревание винограда проверяют разными способами, иногда грозди обрезают и отправляют в лабораторию где определяют степень зрелости винограда, но настоящие vinaioli так не делают. Они каждое утро объезжают свои виноградники, пробуют ягоды на вкус и сразу понимают, что вот здесь надо собирать завтра, а вот здесь виноград должен еще немного созреть.

На таких маленьких виноградниках, как тот, куда попала Саша, сбор винограда ведется только вручную, как и там, где производят элитные вина, поэтому единственный трактор ездил по дороге между рядами лоз, а сборщики, наполнив висящую на руке корзину, высыпали ее в пластиковые контейнеры, которые потом укладывали в кузов – прицеп трактора.

И если сбор винограда казался главным событием в деревне, то что же происходит на праздник, – подумала девушка.

Потом Саше пришлось переместиться на кухню, где готовили уже полноценный обед, и вскоре оказалось, что день прошел.

Когда солнце уже садилось, старший на винограднике скомандовал прекращение работы:

– Вasta, ragazzi, basta!

Сборщики потянулись к столам под деревьями на поздний обед.

Саша вместе с Соней и Марко была приглашена в сад во дворе кантины, где был накрыт отдельный стол, расставлены закуски, стояли бутыли с ламбруско и другим домашним вином.

 Пока Саша помогала готовить ужин, у нее слюнки текли при виде неизвестного ей блюда, которое теперь она сможет попробовать

Приготовление впечатляло! Одна синьора обжаривала домашние колбаски, они покрывались золотистой корочкой и фырчали в оливковом масле, обжариваясь на сильном огне и источая запах, который и не голодного заставил бы бежать к столу. Ещё двоим досталась самая сложная работа- очищать виноград от кожицы и зёрнышек. Саше же поручили самую простую работу: давить вилкой очищенный виноград до кашицы.

Когда все этапы были завершены, колбаски смешивали с анисом и поломанными веточками розмарина, солили и перчили, а потом заливали кашицей из виноградин, добавляли немного красного вина и тушили это все на огромных сковородках. И это была тяжёлая работа, поди, приготовь на такую ораву голодных сборщиков!

В получившийся соус макали хлеб, сделанный по рецептам этрусков- из муки, смолотой из виноградных косточек, Саша даже не представляла, что такой хлеб существует. Она макала виноградный хлеб в виноградно-колбасный соус и мурчала от счастья, словно сытый домашний кот.

За готовкой женщины не закрывали рта.

– Говорят, дела у нашего Энцо плохи, этот приезжий сказал, что вино не стоит ни цента.

– А я-то думаю, почему в последние дни никто не приезжает на дегустацию!  То продыху не было, то вдруг тишина.

– Да всё нормально будет, девочки, Энцо пригласил этого синьора на праздник, он обязательно напишет хорошо!

– Ох, не знаю, говорят, он большие деньги берёт за хороший отзыв, а вино этого не стоит, и потом впаривает вино в рестораны, расхваливает, а вино-то вообще пить нельзя! А в тратториях берут, куда деваться, и за большие деньги. Охаит твою кухню этот гад, и все, хоть закрывайся.

Саша слушала и удивлялась, ей и а голову не приходило, какие страсти кипят на виноградниках, она всегда была уверена, что хорошее вино говорит само за себя, а тут вон что!

***

Они поработали на кухне на славу. На столах высились горы антипасти: разные виды салями, мортаделла, прошутто, оливки, маленькие кростини с разными «начинками»– от маринованных перчиков и прошутто до перчиков жаренных.

Потом подали   фетуччини с соусом из горгондзолы, потом маленькие пельмешки-капелетти в бульоне, потом принесли запеченную свинину- огромный кусок, от которого отрезали каждому его порцию…

На десерт, когда едоки уже не только стоять, но и сидеть не могли, раздувшись от съеденного, подали сыр пекорино с каштановым медом и граппу.

Хотя, если честно, все чувствовали себя прекрасно, это Саша не могла уже даже вздохнуть. Она вдыхала воздух, но он не проходил внутрь, останавливался где-то на уровне горла, всё остальное пространство внутри неё было занято едой.

Лицо горело от солнца и ветра, ведь готовить пришлось тоже на воздухе, спина болела, но Саша все равно чувствовала, что мечта сбылась, в первую очередь благодаря тому, что ее прогнали с «виньи» – от лозы – в самом начале.

Словно кто-то услышал ее мечты и записал каждую деталь, все было именно так, как ей хотелось!

Грунтовая дорога, петляющая среди стройных рядов «виньети» вела в крохотную деревню, где старые коричнево-серые дома окружили элегантную квадратную площадь, в самом центре расчерченную темными и светлыми квадратами, словно шахматная доска. Колокольня церкви в углу площади виднелась издалека над крышами и желто-зеленым морем виноградников. За деревней понимались холмы, расчерченные зелеными, коричневыми, ярко желтыми и почти черными в глубоком зеленом цвете лоскутами. Слева в конце деревни глухо звонил колокол невысокой часовой башни.

Старый центр деревни, словно остров, был окружен пыльной неширокой дорогой, а дальше в холмах раскинулись остальные домики, то тут, то там виднелись крыши среди зелени старых деревьев. Над соседним холмом нависала квадратная башня старого замка- типичной для Эмилии-Романьи крепости-рокки.

Старое поместье где располагались погреба и проводились дегустации, и где они собрались за поздним обедом, выходило одной стороной на столетний сад с высоченными деревьями, с другой стороны раскинулись виноградники. Со стороны сада аркады скрывали столы от полуденного солнца, в арках стояли огромные старые глиняные вазы. Все уже предвкушали праздник сбора винограда.

– Я пригласил синьора Торрепадулу на festa, – сказал Энцо, хозяин виноградника, когда Саша, Марко и Соня собирались уходить. – Он смягчился, надеюсь, я сумею уговорить его дать нашему вину второй шанс, пока синьор находится в наших краях.   Обещал быть.

– Будем держать кулаки! – сказала Саша, а Соня, меньше чем за год превратившаяся в настоящую итальянку поправила:

– Скрестим пальцы!

***

– Только не надевай ничего дорогого и нового, – предупредила Соня

подругу в преддверии праздника.

– Почему? Праздник же!

– Увидишь. Послушай меня, не рискуй.

– Хм… – пожала плечами Саша, когда о том же предупредил ее и Никколо, посоветовав взять с собой одежду на смену. Он освободился пораньше, с вечера приехал в Сентинеллу и остался ночевать в отеле, чтобы утром вместе с Сашей отправиться в деревню, где находилась кантина Энцо.

Соня и Марко просили их не опаздывать и быть ровно в 10 утра на центральной площади.

Саша чувствовала себя непривычно, кроме любимого Кастельмонте она никогда не участвовала в жизни деревни, в местных праздниках, тем более не зрителем, а участником. Она понимала, что пригласили ее лишь как подругу Сони и Марко и важного синьора – полковника карабинеров Никколо Скарфоне. Но удовольствия от этого меньше не становилось.

И вот они оказались на центральной площади деревни вместе с жителями и приезжими на праздник из других мест, но в самом почетном месте, вместе с виноделами и главой деревни.

Саша успела удивиться ее названию, которое переводилось как «стеклянный замок», хотя замок был самый как ни на есть каменный и внушительный, хотя и небольшой. Саша представила себе, как охранял он деревню, как оглядывали округу с верхушки его башни, не видно ли где противника.

Старенький синьор, с трудом передвигая ноги, направился к окошкам здания местной администрации – там пылали яркими пламенем осенние цветы в горшках. Старик методично обошел все окна, удалил все подсохшие цветки – на празднике все должно быть идеально!

Но вот забил колокол, шум на площади стих и трактор, груженый последним собранным виноградом появился на площади.

Под аплодисменты и радостные крики толпы двое мужчин отсоединили один из бортов, расправили брезент и виноград посыпался в заранее приготовленный широкий чан. Из-за угла вывернул другой трактор, украшенный виноградной лозой, стоящие на нем девушки и юноши одновременно открыли бутылки с ламбруско, направляя струю в толпу. Искрящаяся на солнце розовой пеной темно рубиновая жидкость под визг и смех присутствующих лилась на головы, на белоснежные рубашки и Саша, визжа вместе со всеми, поняла, зачем нужна была старая одежда.

И вот уже под одобрение присутствующих, девушки и юноши прямо с трактора прыгали в чан и давили виноград, заиграли мандолины, аккордеоны, сняли брезент с ящиков, расставленных в углу площади. В ящиках оказались бутылки с ламбруско среди огромных кусков льда, их ставили на большие столы, разливали вино, доставали новые бутылки.

Жена Энцо, имени ее Саша не знала, повела их с Соней в палаццо, где располагалась мэрия- переодеться. К этому времени переоделись Никколо с Марко и остальные приглашенные гости.

Они уже направились к кантине, где ждали накрытые столы, как вдруг, подняв пыль на дороге, из-за холма вынырнула желтая феррари и понеслась к воротам в поместье.

Энцо вздрогнул :

– Он все-таки приехал!

Синьор Торрепадула в светлом льняном костюме вышел из машины, огляделся, и лицо его снова приняло высокомерное и слегка презрительное выражение.

Энцо и Марко поспешили навстречу, а Саша тихо сказала:

– А ведь интересный мужчина, очень даже. Еще бы смотрел попроще.

– Интересный? – удивленно переспросил Никколо. – Не понимаю, что в нем интересного – напыщенный и слащавый.

С площади даже сюда доносились смех, крики, музыка, народ веселился на полную катушку. Но в аркадах кантины было тихо. Выстрелили пробки, и полилось вино.

Саша краем глаза следила за критиком, вроде не выплюнул и не поморщился, но потом она увлеклась разговорами с соседями и забыла о синьоре «куда-то башня падала».

В этот раз закуски были разложены в углу двора-кортильо по принципу шведского стола, вино разливали женщины, с которыми Саша успела познакомиться, пока готовили обед на винограднике и незнакомые молодые люди.

С бокалом в руке она прошла чуть дальше по двору и вдруг услышала два голоса, один, запинающийся – Энцо, другой, насмешливый – синьора критика.

– Ты серьезно считаешь, что это – хорошее вино?

– Синьор Торрепадула, но оно действительно хорошее! Мы получали награды, наше вино уже известно, оно хорошее! Попробуйте еще раз, не торопитесь, может, вы чего-то не поняли.

– Я не понял? Это ты не понял, молодой человек. Я не знаю, что там производил твой отец, и какие призы вы брали, но отныне никаких призов вы не получите. – Критик вышел из помещения, чуть не врезавшись в Сашу.

– Что я здесь делаю? – просил он, взглянув на девушку. – зачем я вообще сюда приехал?

Понимая, что это риторический вопрос, Саша, тем не менее, ответила, пытаясь превратить все в шутку:

– Наверное вы приехали пить вино.

– Вино? Вы называете это вином? Я опаздываю на дегустацию настоящего вина, в кантину Кьярли, вы знаете их вина?

– Нет, не знаю, – пожала плечами Саша. – Неужели лучше, чем вина Энцо?

Критик задохнулся от возмущения. – На их дегустации, уважаемая синьора, приглашают только тех, у кого в гараже не меньше трех феррари.

– Сразу или по очереди?

– Что???

– Ферррари говорю, одновременно, или можно по очереди покупать?

Критик махнул рукой и поспешил к выходу.

– Понты дороже денег, – пробурчала Саша по-русски, не зная, как это будет звучать по-итальянски.

Критик обернулся:

– Ах, вы тоже из этих, вы что думаете понаехали иностранцы и сразу в виноделы? – на шум вышли Марко и Соня и критик, развернувшись, ткнул в них пальцем: – А вам, уважаемый дотторе, я посоветовал бы оставить глупости и заниматься своим делом. И вашей жене-иностранке. Вино они делать вздумали! Вам только балк гнать!

– Да не обращайте на него внимания, – попыталась успокоить Соню и Марко Саша. – ну, подумаешь, идиот, что теперь жизнь кончена?

– Кончена, – вздохнул Энцо. – К сожалению кончена. Завтра он напишет свой отзыв о моем вине, его везде опубликуют, и можно закрываться.

– Но ведь люди знают, что вино хорошее!

– Мы деньги зарабатываем на продаже вина ресторанам и оптовым покупателям, а на дегустациях туристы купят лишь пару бутылок, ну, или местные жители ящик. Это небольшое количество, основное идет оптовикам. Серьезные покупатели после низкой оценки откажутся брать наше вино. Вот так-то вот. – И Энцо ушел вглубь дома.