Глава 15
Это признание в нежных чувствах потрясло и Солона, и Бенишию – оба не ожидали от себя подобной смелости. Зато, едва сцена была прервана, обоих начало потряхивать. Бенишия боялась реакции родителей – что они подумают, что предпримут, если заметят, как ее тянет к Солону, а его – к ней?
Что касается Джастеса Уоллина, он поощрял Солона исключительно в коммерческих делах. Бенишия, прикидывал Уоллин, еще дитя, да и Солон тоже. Надо выждать, поглядеть, какой из этого юноши получится делец. Вот почему после возвращения из Окволда Солон не получал вестей о Бенишии – разве только Синтия нет-нет да и упомянет ее в разговоре. Так продолжалось до конца учебного года – то есть до последней недели мая.
Зато действовали иные силы. Рода Кимбер, которой уже исполнилось шестнадцать, обладала внешней привлекательностью и живым нравом. Воспитание в квакерской вере не заглушило в этой девушке чутья, и чутье это подсказывало: жизнью движет половое влечение. В свои шестнадцать Рода уже имела желания и угадывала таковые в представителях противоположного пола; правда, пока дело не шло дальше милых улыбок, которые Рода, впрочем, дарила только юношам из семей, равных Кимберам по положению либо Кимберов превосходящих. От отца ей передалась тяга к праздности и роскоши, и пусть матушка не жаловала излишеств материального характера, да и в других квакерских домах, где случалось бывать Роде, благословенная простота еще не сдала позиций – за пределами квакерского мирка роскошь била в глаза. То было время, когда в Филадельфии и окрестностях каждый, кто мог, обзаводился чистокровными лошадьми и блестящим экипажем, а также дорого и пышно, и в соответствии с модой, убирал свой дом и свое бренное тело.
Роде хотелось вырваться из привычной среды. Простота, столь ценимая квакерами, ей претила, расчет был на замужество. От внимания Роды не укрылась сердечность Бенишии к Солону во время его визита в Окволд, и вообще Барнсы и Уоллины (отметила она), похоже, намерены сблизиться. И Рода решила: надо тоже показать себя во всей красе – устроить прием. Трентонский дом сгодится; Солон будет среди гостей как приманка для Бенишии, а еще Рода пригласит, скажем, четверых юношей из Окволда, и в их числе – Айру Паркера, давнюю свою пассию.
Однако тут перед ней встал вопрос первостепенной важности – где именно собирать гостей? Ведь дом Кимберов не чета особняку Уоллинов. Нет, у них, конечно, обстановка достойная, а вот места мало. Вдобавок при доме нет участка; расположенный на одной из самых престижных трентонских улиц, он, увы, зажат между другими столь же тесными домами. Тут нечего и думать о забавах на свежем воздухе, которым все общество предавалось бы на лужайке перед даклинским домом Уоллинов или в Торнбро. Вот где простор! Угораздило же матушку отдать дяде Руфусу такое прелестное местечко! Правда, пока Барнсы не переехали из этого своего Сегукита, сама Рода ничего прелестного в запущенном неряшливом Торнбро не находила, но теперь-то усадьба просто идеальна для ее праздника! Айре Паркеру можно сказать, что матушка подарила усадьбу тете Ханне с дядей Руфусом – это Айру заинтригует. Зря только Барнсы расписали все стены девизами и библейскими цитатами. Впрочем, не беда – гости-то будут сплошь квакеры, им ли язвить по этому поводу?
Оставалось подольститься к Синтии – пусть подаст мысль о приеме в Торнбро. Влюбленный в Бенишию Солон будет только за. В итоге все у Роды сладилось. Солон внутренне ликовал: Ханна двойного дна не заметила и охотно дала согласие. Бенишия, увлеченная Солоном, с радостью приняла приглашение, и через три недели праздник из эфемерной идеи стал делом решенным. Его назначили на первую субботу июня.
Глава 16
Не было и быть не могло места более подходящего для забав, чем усадьба Торнбро: по крайней мере, так решили про себя все юные гости – взрослеющие, но пока неискушенные. Самый ландшафт дышал романтизмом, особенно – тенистые берега прелестной Левер-Крик. Просторная беседка – листья плюща только-только начали проклевываться из почек и нежно просвечивали на солнце – располагала к тихим играм и даже к флирту. Что до игр подвижных, тетя Феба взяла их на себя. Заинтересованная в социальном подъеме зятя и племянника, а также заботясь об успехе пикника, затеянного дочерью, Феба постаралась учесть предпочтения каждого из гостей. Она выделила на лугу место под теннисную площадку, привезла сетку, ракетки и мячи, а также инвентарь для игры в крокет. Ей же пришла мысль купить сачки, чтобы желающие могли ловить в Левер-Крик медлительных пескариков и прочую мелкую рыбешку. Заодно уж Рода попросила шахматные и шашечные доски и домино – и они тоже были куплены. Карточные игры, разумеется, не обсуждались.
Словом, развлечения были на любой вкус, да и погода не подвела. Под впечатлением от перспектив, что, несомненно, открывались перед Солоном, Рода в его присутствии вела себя как радушнейшая из хозяек, и Солон далеко не сразу догадался, что истинный адресат этой нарочитой оживленности и любезности не кто иной, как Айра Паркер. До сведения сего юного джентльмена было незамедлительно доведено, что сами Уоллины сочли обязательным, несмотря на известные затруднения, доставить Бенишию прямо из Филадельфии, а вечером они заберут ее в свой даклинский дом.
Солон же с того момента, как привезли Бенишию, ходил словно зачарованный. Бенишия показалась ему воплощением самой весны; он млел от ее бледно-голубого муслинового платья, от темно-синего капора – личико, им обрамленное, еще больше, чем обычно, напоминало цветок. Настоящие цветы – миниатюрные розовые розочки – были приколоты к ее корсажу. Юбка длиной по щиколотку время от времени позволяла разглядеть серые туфельки с синей отделкой. Бенишия прибыла вскоре после полудня в сопровождении отца и матери, и Солон тотчас повел ее на экскурсию – правда, к ним присоединились еще несколько юношей и девушек. Бенишия помнила плачевный вид Торнбро, а в преображенной усадьбе все вызывало ее восторг и удивление.
Осматривая дом, Бенишия в каждой комнате замирала перед библейской цитатой.
– Ах как это удачно придумано! Чья была идея?
– Папина, – отвечал Солон, – но выбирать цитаты помогала матушка.
– И моя тоже, – встряла Рода. Ее зависть взяла: что это Бенишия нахваливает Руфуса, будто он в одиночку отремонтировал Торнбро?
– Да, это так, – поспешно и кротко подтвердил Солон. – Если бы не тетушка Феба, мы вообще не переехали бы в Даклу. Тетушка выбрала моего отца управлять имуществом, когда умер дядя Энтони. Этот дом не наша собственность. Купить его нам не по карману. Мы живем здесь только благодаря тете Фебе. Торнбро вообще находится в списке усадеб, выставленных на продажу, и приобрести его через даклинский филиал, где мы с отцом работаем, может всякий – были бы только деньги.
Слова Солона пришлись Роде по вкусу – вот лучшее объяснение сути отношений между Барнсами и Кимберами, решила она. Зато Бенишию эта сцена покоробила: ей больно было видеть Солона умышленно приниженным собственной кузиной. Вдобавок от деятельности Руфуса Барнса в кимберовской усадьбе больше всех выиграл не кто иной, как матушка Роды. Ни словами, ни мимикой Бенишия не выдала своих чувств, но Рода с той поры ей разонравилась.
Солон же, начитавшийся «Дневника Джона Вулмена», страшился, как бы тень сомнения в бескорыстии семьи Барнс не легла на сердце Бенишии. И вот, едва они остались наедине, юноша попытался представить себя и своих родителей в истинном свете.
– Видишь ли, Бенишия, – начал он, – до переезда в Даклу мы жили в Сегуките. У нас только и было, что ферма и домик при ней, да еще отец держал фуражную лавочку. Я помогал и на ферме, и в лавке. Не хочу, чтобы ты на наш счет заблуждалась. Мы и вправду очень многим обязаны тете Фебе. Здесь дела у нас пошли в гору только благодаря ее любви и доброте.
Бенишия некоторое время молчала.
– Прошу тебя, Солон, – заговорила она наконец, вся подавшись к нему, – не надо объяснений. Сам ведь знаешь, как мы к тебе относимся. У папы и мамы твое имя с языка не сходит, а я… – Она осеклась, и щечки у нее вспыхнули.
– Бенишия! – воскликнул Солон с дрожью в голосе. – Бенишия, что ты хотела сказать?
Но Бенишия не ответила – они приближались к речке, где под развесистым деревом, среди маргариток и лютиков, сидели над самой водой Рода и Айра Паркер.
– Идите сюда, посмотрите на рыбок! – крикнула Бенишия. Они с Солоном как раз остановились на мостике, под ними журчала вода.
– Пока сюда не переехал мой дядюшка Руфус, – заговорила Рода, обращаясь к Паркеру, но достаточно громко, чтобы ее слышала и Бенишия, – это была сущая канава – сплошные коряги, камни да тина. А потом моя матушка распорядилась вычистить русло, и вот гляди, какая славная получилась речка. Кстати, Солон, принеси-ка нам сачки: те, что матушка купила в Филадельфии, – будем ловить пескарей. Они проныры, но мы-то ловчее. Отлично повеселимся.
Действительно, чуть ниже по течению, меж островков, образованных водорослями, хорошо просматривались серебристые, серенькие и бурые пескари, да и рыбы покрупнее, некоторые резвились, другие словно дремали в тихой воде.
– Я сбегаю! – Паркер вскочил на ноги. – А где они лежат?
– Нет, я сам принесу, – сказал Солон. – Ты не найдешь.
И он бегом бросился к дому.
Вскоре Солон вернулся с сачками и, оделив Роду, Паркера и Бенишию, остальные положил на видном месте. Бенишия перебралась на другой берег по мостику, и Солон последовал за ней.
– Рыбкам без воды никак нельзя, – приговаривала Бенишия, склоняясь над речкой. – Я их буду сразу отпускать, если, конечно, вообще поймаю. Зато уж в другой раз они не попадутся.
Солон рассмеялся:
– Вот так занятие – пескарей осторожности учить!
В эту минуту некий Адлер Келлес, растянувшийся на бережке выше по течению, издал торжествующий клич, и Солон с Бенишией увидели, что в его сачке бьется изрядная рыбина. Вот Келлес выхватил добычу и швырнул на траву позади себя.
– Окуня поймал! – ликовал он. – Таких с десяток штук – вот и ужин!
Бенишия едва не уронила сачок в воду.
– Пожалуйста, отпусти его, Адлер! – вскричала она. – Скорее брось обратно, а то он погибнет! Ты все равно его есть не станешь.
Мольба как таковая ничуть не тронула Адлера Келлеса, зато свой эффект возымели нежный голосок и личико, подобное цветку.
– Ладно, ладно. – Келлес поднялся и бросил окуня в речку. – Я не убийца рыб, Бенишия Уоллин, о нет. Просто слыхал, что окуни недурны на вкус, вот и думал отведать. Успокойся – он живехонек: вон, плавает.
Впрочем, куража у Келлеса поубавилось: вид был почти покаянный.
Рода и Паркер, наблюдавшие эту сцену, дружно рассмеялись.
– Какой смысл вообще ловить рыбу, если ее все равно выпускаешь? – отчеканила Рода.
Солон, от природы прямодушный, не мог не признать, что вопрос правомерен. Бенишия притворилась, будто не слышит, и тогда Солон предложил пройти берегом выше по течению – туда, куда комментарии его кузины уж точно не долетят, – что и было сделано. И вот, пока Бенишия высматривала среди водорослей рыбу покрупнее – такую, которой не нанес бы вреда сачок, – Солон, ошалевший от ее упоительной прелести и близости, предпринял попытку открыть свои чувства. Он скажет Бенишии, сколь она прекрасна и сколь много значит для него. Увы – впервые в жизни Солон обнаружил, что не в силах связать двух слов.
– Мисс Бени… то есть Бенишия…
– Да, Солон. – Она всем телом повернулась к нему, желая поощрить. – Я слушаю. – Бенишия заметила, что губы у него побелели, а нижняя и вовсе подрагивает. – Солон, ты сам знаешь: мне ты можешь сказать все, абсолютно все. Потому что я… я… – Она прикусила язык.
Что это с ней? Откуда взялась развязность – и куда подевалась девичья скромность? Бенишии вдруг стало дурно; она, возможно, бросилась бы прочь, если бы не слабость во всем теле. А в следующее мгновение она увидела, что губы у Солона дрожат, и поняла, что не покинет его. Никогда. Вот он перед ней: юный, сильный, прямодушный, красивый и такой слабый, потому что любит ее. Бенишию охватило желание ободрить его, но тут снова раздался голос Солона, а рука его стиснула ее ладошку.
– Бенишия! Бенишия, я тебя люблю. Наверное, нельзя мне такое говорить, но я просто весь извелся. Меня удерживал страх, что ты рассердишься, потому до сих пор и молчал. Мне было так тоскливо без тебя – словами не передать! Не раз и не два я начинал письмо к тебе, но откладывал – духу не хватало. Ну да теперь скажу: ты для меня – все, вся жизнь. Пусть мы даже больше не увидимся – я хочу, чтобы ты это знала. Даже если я тебе не нужен, я буду всегда тебя любить!
Солон увидел, что Бенишия поникла головой, что у нее слезы на глазах, и осекся.
– Бенишия! – вскричал он. – Пожалуйста, прости меня! Я был непозволительно дерзок, я…
– Ну что ты, Солон. Я не потому плачу, что рассердилась. Это слезы счастья – ведь я тебя тоже люблю, неужели ты не догадался? Люблю, наверное, с той минуты, как впервые встретила. Я тебя люблю, и буду…
Бенишия не закончила фразу, увидев, что Рода и Айра Паркер идут по мостику, и поспешно наклонилась к воде, словно высматривала рыбок. Солон, изо всех сил прикидываясь невозмутимым, обернулся к Роде и Паркеру и небрежно заметил:
– Здесь, выше по течению, рыба чересчур пуглива.
Так он выгадал время для Бенишии. Девушка выпрямилась и направилась к мостику уже с готовым объяснением: что-то попало в глаз, надо его срочно промыть.
Глава 17
Той ночью Солон почти не спал: подхватился сначала в три часа, затем в четыре, в пять… наконец, в половине восьмого встал с постели и вышел из дому. Яркое июньское утро дышало прохладой. Был День первый – значит, прикинул Солон, завтрак подадут в девять, не раньше. Ханна услышала тихий стук парадной двери и, приникнув к окну, увидела, как Солон нервно ходит взад-вперед по лужайке. Что мучает ее мальчика? Возможно, дурной сон запал ему в душу. Что делать ей, матери, как помочь? Этого Ханна не ведала.
Солон же почти бессознательно направился к мостику и скоро очутился на месте давешнего объяснения. Как очаровательна была вчера Бенишия, когда совсем по-детски склонилась над речкой со своим сачком! Вот здесь, на этом берегу, среди июньских цветов, она призналась, что любит его. Но как им вести себя теперь, когда главное сказано? В Пенсильвании тех времен ни один отец-квакер не отдал бы семнадцатилетнюю дочь за такого юнца, как Солон, тем более если этот отец – Джастес Уоллин. Дочь – единственная наследница огромного состояния, а у соискателя молоко на губах не обсохло и карьера только-только начинается. Солон побрел обратно к дому – воспоминания были слишком тяжелы.
После завтрака он вместе с родителями и сестрой поехал на молитвенное собрание. Возможно, Господь явит ему верный путь; возможно, Господь явит и Бенишию – во плоти. Увы, Уоллинов на собрании не было – Солон это сразу заметил. Значит, вернулись в Филадельфию. Сказала им Бенишия или нет? Если сказала, они могли специально ее увезти. Солон предавался невеселым мыслям в полной тишине, ибо очень долго никто из Друзей не ощущал позыва встать и заговорить.
Наконец молчание было нарушено.
– У меня возникли соображения, и Господь побуждает меня ими поделиться, – начал некий Друг. – Вот они: ежели кто верует, что помыслы его чисты и праведны – какого бы предмета сии помыслы ни касались, – тот должен уверовать и в Творца и Управителя жизни, ибо он не допустит, чтобы верующий в него сбился с пути. В Евангелии от Иоанна – в главе четырнадцатой, в тринадцатом стихе – Иисус сказал: «И если чего попросите у Отца во имя Мое, то сделаю». Только он еще добавил: «Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди».
Говоривший, по имени Оливер Стоун, с точки зрения Солона совсем не годился для того, чтобы нести Слово Божие. Стоун держал скобяную лавку, а собой был низкоросл, морщинист и сед; вдобавок его мучил нервный тик – правое плечо дергалось. Тем не менее бессознательно ждавший некоего знака Солон проникся стихом, который процитировал Оливер Стоун. Он даже чуть успокоился и ободрился, и у Ханны (она, сидевшая довольно далеко, на другой половине помещения, не сводила с сына глаз) отлегло от сердца.
Впрочем, к следующему утру Солон вновь сник и по пути на службу мрачно взвешивал последствия объяснения с Бенишией. Он всегда сам заходил на почтамт за корреспонденцией, зашел и в то утро. Ему казалось, что его ждет письмо от Бенишии или от Джастеса Уоллина, уж конечно, в последнем случае Солон получит выговор за неподобающий интерес к Бенишии, но письма оказались сплошь деловые – все до одного были адресованы компании «Уоллин Риал Эстейт-энд-Лоун». Солон вскрыл их и быстро прочел, обнаружив, в частности, просьбу некоего фермера о займе в пятьсот долларов. Уоллин будет доволен, подумалось Солону, да и отец тоже.
Возле конторы его остановил Мартин Мейсон, директор единственного в Дакле банка. Банк этот уже двадцать лет выдавал кредиты фермерам и коммерсантам по всей округе. После формальных приветствий и вопросов о здоровье отца и матушки Мейсон внезапно сделал Солону неожиданное предложение – перейти на службу в его банк. Там, говорил Мейсон, Солон получит должность клерка общего профиля и помощника кассира с жалованьем двадцать пять долларов в неделю. Мейсон не упомянул, что крайне обеспокоен деятельностью тандема Барнс – Уоллин, каковой вторгся в его, Мейсона, исконную сферу – кредитование и заклад земель, зато сказал, что готов принять в свой банк и Руфуса – причем на более выгодных условиях, чем тот имеет у Джастеса Уоллина.
Солон, немало удивленный, поблагодарил, но заметил, что ответить сразу не может, и тем более не вправе говорить за отца; впрочем, он передаст отцу, чтобы заглянул к мистеру Мейсону. Объясняясь, Солон упирал на то, что мистер Уоллин много сделал для них, и они ему очень признательны.
Тем временем сам Уоллин, понимая, что богатеет благодаря даклинскому филиалу и, в частности, усердию Солона, уже подумывал, не повысить ли ему жалованье до двадцати долларов в неделю; знай об этом Солон, сильно смутился бы, а еще испытал бы потрясение – выходило, что его страхи напрасны, обстоятельства же сулят укрепление материальных позиций. Буквально на другой день прилетело самое желанное письмо. Бенишия сообщала, что долго думала и вот решила ничего не говорить родителям об их любви, и Солон пусть тоже таится, пока она вновь ему не напишет.
Глава 18
Едва услыхав о посулах мистера Мейсона, Руфус решил, что Уоллину непременно надо про них узнать, причем от него самого либо от Солона – сия прямота послужит на благо им обоим. Да, Руфус пойдет к Мейсону, и пускай Мейсон изложит свои условия в письменном виде; это будет уже документ, и его-то Руфус предъявит мистеру Уоллину – разумеется, ничем не намекнув, что они с сыном хоть на миг задумались о нарушении связей, столь высоко ими ценимых.
И вот назавтра Руфус отправился к Мейсону и получил желаемое – бумагу, которая подтверждала намерение Мейсона платить Солону двадцать пять долларов в неделю, а Руфусу отчислять пятнадцать процентов от каждой сделки. Однако в тот же день сам Уоллин наведался в даклинскую контору с мыслью известить Солона о повышении жалованья. Солон был один, и Уоллин сердечно приветствовал его.
– Доброе утро, Солон, как поживаешь? Здоровы ли твои родители? Моя дочь только и щебечет, что о восхитительном приеме в Торнбро.
Солон отвечал любезностью на любезность, после чего Уоллин без обиняков заговорил о деле.
После столь обнадеживающего начала перспектива перейти на службу к Мейсону показалась Солону еще менее привлекательной; в то же время он знал, что открыться следует немедленно. Отец вот-вот вернется, вдруг он с порога покажет Уоллину письмо? Нет, Солон должен все объяснить до появления отца. Так он и поступил.
Против ожиданий, Уоллин нисколько не рассердился, наоборот, внезапно выкристаллизовалась идея, которую он до сих пор толком не обмозговывал, считая, что время терпит. Оказалось, время-то как раз и приспело: в его, Уоллина, долгосрочных интересах будет определить Солона к себе в банк – в головной офис, что в Филадельфии. Перемены очевидны, экономический рост безудержен, коммерческая деятельность во всех своих формах никогда не шла с таким размахом. Он же, Уоллин, хотя и окружил себя людьми, кажется, способными и честными, не простит себе, если проворонит Солона. Поистине юноши столь высоконравственные и прилежные на дороге не валяются. Вот и Мейсон разглядел, что Солон – с задатками. А что до Руфуса, он сына отпустит – найти ему замену в конторе будет нетрудно.
Уоллин немедленно изложил свой план Солону. Юноша слушал, еле сдерживая восторг. Ему повысят жалованье, он станет служащим филадельфийского банка, поселится в Филадельфии (где есть шансы периодически видеться с Бенишией) – вот какие мысли в числе прочих вертелись у Солона в голове.
Руфус возражать не стал. Они с Уоллином дополнительно обговорили условия, и в итоге было решено, что Солон станет получать двадцать пять долларов в неделю плюс компенсацию расходов на поездки в Филадельфию и обратно, а Руфус останется единственным в Дакле представителем Уоллина по всем вопросам.
Мечты о Бенишии, которые еще недавно Солон считал несбыточными, облекались плотью. Солон решил, что непременно напишет любимой в Окволд и расскажет об удивительном повороте в своей судьбе.
- Фиаско
- Гэм
- Тетушка Хулия и писака
- Мерзейшая мощь
- Переландра
- Фиеста
- Эндимион
- Престиж
- Маленькая хозяйка Большого дома
- Хождение Джоэниса
- Размышления о гильотине
- Зима тревоги нашей
- Фамильная честь Вустеров
- Квартал Тортилья-Флэт
- Война миров
- Смерть в кредит
- Человек в лабиринте
- Если однажды зимней ночью путник…
- Дочь времени
- Райские пастбища
- Когда я умирала
- Доводы рассудка
- Золотая Чаша
- Осквернитель праха
- Осколки чести
- Железная пята
- Сирены Титана
- Завтрак для чемпионов
- Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский. Т. I
- Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский. Т. II
- Нищий, вор
- Невидимые города
- Заводной апельсин
- Зримая тьма
- Футурологический конгресс
- Сумма технологии
- Былое Иакова
- Избранник
- Признания авантюриста Феликса Круля
- Солярис
- Посмертные записки Пиквикского клуба
- Приключения Оливера Твиста
- Тайна Эдвина Друда
- Портрет художника в юности
- Бойня №5
- Галапагосы
- Колыбель для кошки
- Малый не промах
- Эдем
- Мне бы хотелось, чтобы меня кто-нибудь где-нибудь ждал…
- Демиан
- Мост
- Жизнь двенадцати цезарей
- Миссис Дэллоуэй
- Дом с привидениями
- Игра в бисер
- Наследники
- Опрокинутый мир
- Степной волк
- Петер Каменцинд
- История
- Дживс, вы – гений!
- Контрапункт
- Гений и богиня
- Бесы Лудена
- Обезьяна и сущность
- Серое Преосвященство: этюд о религии и политике
- Калевала
- Ваш покорный слуга кот
- Тысячекрылый журавль
- Тысяча благодарностей, Дживс!
- Машина пространства
- Кольцо царя Соломона
- Возвращение со звезд
- На маяк
- Сердце – одинокий охотник
- Песнь о Нибелунгах
- Голод
- Голем
- Трое на четырех колесах
- Глас Господа
- «Подлинные имена» и выход за пределы киберпространства
- Больше чем люди
- Люси Краун
- И после многих весен
- Бильярд в половине десятого
- Вершина холма
- Где ты был, Адам?
- Дом без хозяина
- Современная комедия
- Воронья дорога
- Тереза Дескейру
- Всем стоять на Занзибаре
- Умм, или Исида среди Неспасенных
- Тошнота
- Стена
- Мухи. Затворники Альтоны
- Почтительная потаскушка
- Ставок больше нет
- Орландо
- Ваша взяла, Дживс!
- Этот неподражаемый Дживс
- Шаги по стеклу
- Город
- Карманный оракул
- Девяносто третий год
- Человек, который принял жену за шляпу, и другие истории из врачебной практики
- Допустимые потери
- Звездные дневники Ийона Тихого (сборник)
- Радость поутру
- Непобедимый
- Жизнь
- Рассказы о пилоте Пирксе (сборник)
- Расследование
- ГОЛЕМ XIV
- Под сетью
- Мандолина капитана Корелли
- Последнее лето Клингзора
- Исповедь
- Апология истории
- На мраморных утесах
- Посоветуйтесь с Дживсом!
- Так держать, Дживс! (сборник)
- Тетки – не джентльмены
- Держим удар, Дживс!
- Что-нибудь эдакое
- О природе вещей
- Мысли
- Прекрасные и обреченные
- Так говорил Заратустра
- Незнакомка из Уайлдфелл-Холла
- Пол и характер
- Письма к друзьям
- Праздник, который всегда с тобой
- Остров доктора Моро. Первые люди на Луне (сборник)
- Восстание масс
- Воспоминания Адриана
- Доктор Фаустус
- Возраст зрелости
- Сны Эйнштейна
- Носорог
- Мистер Эндерби. Взгляд изнутри
- Галлюцинации
- Записки о Галльской войне
- Нравственные письма к Луцилию
- Из замка в замок
- Происхождение семьи, частной собственности и государства
- 1985
- Ружья, микробы и сталь. История человеческих сообществ
- Жестокий век
- О дивный новый мир
- Остров
- Двери восприятия. Рай и ад
- Политика
- Скотный Двор. Эссе (сборник)
- Диалоги. Апология Сократа
- Семя желания
- Белый Клык. Зов предков (сборник)
- Ярмарка тщеславия
- Пигмалион. Кандида. Смуглая леди сонетов (сборник)
- Квартал Тортилья-Флэт. Консервный ряд (сборник)
- Зима тревоги нашей
- Государство
- Странная история доктора Джекила и мистера Хайда (сборник)
- Воришка Мартин
- Зов Ктулху (сборник)
- Афоризмы житейской мудрости
- Бегство от свободы
- Солнечные берега реки Леты (сборник)
- Гобсек. Отец Горио (сборник)
- Мифы Ктулху (сборник)
- Психология масс и анализ человеческого «я» (сборник)
- История западной философии. Том 1
- История западной философии. Том 2
- Сиддхартха. Путешествие к земле Востока (сборник)
- Время должно остановиться
- Ромео и Джульетта. Отелло (сборник)
- Эмма
- Привет, Америка!
- Охотники за микробами
- Наедине с собой. Размышления
- Мартовские иды. Мост короля Людовика Святого (сборник)
- Время-не-ждет
- Логико-философский трактат
- Возвращение в дивный новый мир
- Север и Юг
- Я захватываю замок
- Долгая долина
- M/F
- Времетрясение
- Конец детства
- Мудрая кровь
- Корпорация «Бог и голем» (сборник)
- Сонная Лощина
- Почтальон всегда звонит дважды (сборник)
- Шерли
- Любовь к жизни (сборник)
- Похвала глупости
- Цезарь и Клеопатра (сборник)
- Ночной полет (сборник)
- Приключения Шерлока Холмса. Возвращение Шерлока Холмса
- Фейнмановские лекции по физике. Современная наука о природе
- Слова
- Гертруда
- Король Лир. Антоний и Клеопатра (сборник)
- Метафизика
- Этюд в багровых тонах. Знак четырех. Записки о Шерлоке Холмсе
- Антихрист. Ecce Homo. Сумерки идолов
- Отсрочка
- Смерть в душе
- Ужасные дети. Адская машина
- Тихий американец
- Логика
- Сингулярность
- Женщина-левша
- Крэнфорд
- Одинокий мужчина
- Двойная спираль
- Руководство для желающих жениться
- Групповой портрет с дамой
- О науке и искусстве
- Письмо незнакомки
- Счастливчики
- Дары волхвов
- Своя комната
- Собака Баскервилей. Долина Страха
- Дао дэ Цзин
- Письма к молодому поэту
- Выбор Софи
- Нарцисс и Златоуст
- Я и Оно
- Двадцать четыре часа из жизни женщины
- Архетипы и коллективное бессознательное
- Дай вам Бог здоровья, мистер Розуотер
- Синяя борода
- Матерь Тьма
- Неведомый шедевр
- Мир как воля и представление
- Цветы зла
- О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов
- Последний день приговоренного к смерти
- Время – деньги. Автобиография
- Принципы коммунизма. Манифест Коммунистической партии
- Советы молодому ученому
- Чрево Парижа
- Степфордские жены
- Феномен самости
- Этика
- Страстная мечта, или Сочиненные чувства
- Сага о Форсайтах
- Кошка на раскаленной крыше. Стеклянный зверинец
- Прощай, Берлин
- Охота
- Критика способности суждения
- Мария Антуанетта. Портрет ординарного характера
- Моя жизнь, или История моих экспериментов с истиной
- Некрономикон. Книга запретных тайн
- Росхальде
- Законы
- Алая чума. До Адама
- Психопатология обыденной жизни
- Кентервильское привидение
- Античная комедия
- Нищета философии
- Серебряные коньки
- Последний магнат
- Учение о цвете
- Хижина дяди Тома
- Дневник незнакомца
- Полковнику никто не пишет
- Охота на Снарка. Пища для ума
- Ночлег Франсуа Вийона
- О боли, горе и смерти
- Энеида
- Ворота Расёмон
- Искусство побеждать в спорах. Мысли
- Насморк
- Сильна как смерть
- Первый человек
- Сердце тьмы
- Избранные речи
- Его прощальный поклон. Архив Шерлока Холмса
- Хендерсон – король дождя
- Нераскрытая самость
- Германт
- О психологии бессознательного
- Курортник
- Миссис Крэддок
- Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта
- Алая буква
- Счастливая смерть
- Супружество как точная наука
- Музыкальная поэтика. В шести лекциях
- Доказательство бытия Бога
- Феноменология духа
- Тайна поместья Горсторп
- О душе
- Грозовой перевал
- Книга пяти колец
- Голоса летнего дня
- Правила социологического метода
- Фокус-покус
- Тибетская книга мертвых
- Признания Ната Тернера
- Лютый Зверь. Игра. Джон – Ячменное Зерно
- Аргонавтика
- В стране водяных
- Падение
- Трактат о человеческой природе
- Фома. Франциск. Ортодоксия
- Где бы ты ни был
- О государстве
- Маленькие женщины
- Отель с привидениями
- Царство Небесное силою берется
- Воспитание чувств
- Жизнеописания
- Диалоги об Атлантиде
- Лунный камень
- История свечи
- Роза и семь братьев
- Изгнание и царство
- Корабль привидений и другие истории
- Арсен Люпен
- Очерки по теории сексуальности
- 1984
- Беседы
- Дело совести
- Вешние воды
- Дочь Монтесумы
- Две твердыни
- Мастер Страшного суда
- Табакерка из Багомбо
- Пьяный корабль
- Слепец в Газе
- О скоротечности жизни
- Изнанка и лицо. Брачный пир. Лето
- Тайна Желтой комнаты. Духи Дамы в черном
- Наоборот
- Маракотова бездна
- Сэндитон
- Дорога в никуда
- Проблемы души нашего времени
- Жизнь пчел. Разум цветов
- Спящий просыпается
- Сокровище семи звезд
- Генеалогия морали. Казус Вагнер
- Перелетные свиньи. Рад служить
- Сказания Древней Японии
- Настигнут радостью. Исследуя горе
- Ошибка мертвого жокея
- Под маской
- Смятение чувств
- Мертвая комната
- Подарок от Гумбольдта
- Случайность и необходимость
- Волны. Флаш
- Апология математика
- О психоанализе
- Психопатология обыденной жизни. О сновидении
- Ангел западного окна
- Сатирикон
- Страшные Соломоновы острова
- Теория нравственных чувств
- Революция надежды
- История
- Десять дней, которые потрясли мир
- Маленькая принцесса
- Фиолетовый сон
- Анабасис
- Личность и государство
- Рубаи
- Чарующий апрель
- Осень патриарха
- Опыт закона о народонаселении
- Начала политической экономии и налогового обложения
- Комната с привидениями
- Записки врача общей практики
- Приключения Оги Марча
- Наука жить
- Колокол
- Реальное и сверхреальное
- Ворон
- Экономическо-философские рукописи 1844 г.
- Маленькие женщины
- О свободе воли. Об основе морали
- Формирование общественного мнения
- Самый богатый человек в Вавилоне
- Старшая Эдда
- Тотем и табу. Будущее одной иллюзии
- Мера всех вещей
- Дублинцы
- Флатландия
- Тайна семьи Фронтенак
- Философия права
- Фиалка Пратера
- Повесть о прекрасной Отикубо. Повесть о старике Такэтори
- Кармилла
- Категории. Об истолковании
- Человек из очереди
- Пагубная самонадеянность
- Непобежденные
- Мадонна в черном
- Эвмесвиль
- Проблемы метода
- Провокация
- Хорошие жены
- Творческая эволюция
- Неведомому Богу
- Легенды о Христе
- Стратегемы
- Буря. Двенадцатая ночь. Зимняя сказка
- Зверобой
- Возвращение Арсена Люпена
- Основы метафизики нравственности
- Под сенью сакуры
- Юность Розы
- Психология западной религии
- Человек в черном
- Страдания юного Вертера
- Письма к Милене
- Триумф и трагедия Эразма Роттердамского0
- Рождение трагедии из духа музыки
- Неестественная смерть
- Скафандр и бабочка
- Черный тюльпан
- Растревоженный эфир
- Стадный инстинкт в мирное время и на войне
- О граде Божием
- Тайная история Изабеллы Баварской
- Мистер Скеффингтон
- Жизнь и ее модели
- Удачи капитана Блада
- Ворота Расёмон
- О добывании огня
- Книга чая
- Вербное воскресенье
- Кентервильское привидение
- Бегство от волшебника
- Общественное мнение
- Кнульп
- Выбор
- Я жизнью жил пьянящей и прекрасной…
- Кармен
- Чёрный монах
- Инстинкт и бессознательное
- Беседа с богом странствий
- Тридцать лет, которые потрясли физику
- Первая любовь
- Спартак
- Шиллинг на свечи
- Письма молодого врача. Загородные приключения
- Матерь
- Пропаганда
- Короткое письмо к долгому прощанию
- На каждом шагу констебли
- Лунная пыль
- Ночные крылья
- Люди как боги
- Мизантроп. Скупой. Школа жен
- Жюстина, или Несчастья добродетели
- Отдаленное зеркало: пагубный XIV век
- Пески Марса
- Беовульф
- Любовь и дружба
- Культура и ценность. О достоверности
- История с узелками
- Вырождение
- Венеция – это рыба. Новый путеводитель
- Житейские воззрения кота Мурра
- Максимы
- Смерть по объявлению
- Человек недостойный
- Проблема Аладдина
- Звездные часы человечества
- Змеиный перевал
- Оплот
- Скептические эссе
- Луна над горой
- Каллокаин
- Закат Европы. Образ и действительность. Том 1
- Мысли. С комментариями и иллюстрациями
- Как стать леди
- Золотой осел
- Человек, вернувшийся издалека
- Баллада Редингской тюрьмы
- Заживо погребенные
- Властитель человеков
- Духи Дамы в черном
- Великий крестовый поход
- Маленькие мужчины
- Троецарствие. Том 2
- Троецарствие. Том 1
- Наука любви