Страж Монолита 2. Фантастический роман

– Ну что, Мелкий, нашел, куда свалить от строевой службы? – осведомился Егор, прикидывая, спускаться ли вниз или пробовать поднять снорка обратно в нору.

Нора почему-то теперь казалась предпочтительнее, чем неизвестный рукотворный коридор внизу.

– Давай, Мелкий, лезь обратно! – скомандовал Бобр, отползая немного назад, чувствуя, как нога уперлась в привязанный к ней и всю дорогу волочащийся рюкзак. Снорк, раскачавшись, совершил высокий прыжок, но, зацепившись руками за край норы, он вызвал обрушение значительного куска земли, чем еще более расширил провал. Теперь и Бобру не было возможности перелезть образовавшуюся дыру.

– Тьфу, – в сердцах сплюнул Егор, – не было у бабы хлопот, купила баба порося, – пробурчал он, понимая, что теперь ему точно придется спускаться вниз, прыгая неизвестно как с трехметровой высоты. «В крайнем случае найдем какой-нибудь трос или кабель и вернемся обратно, – успокаивая себя и примериваясь, как лучше спуститься, успокаивал себя Егор. – Рюкзачок прими! – крикнул он, кидая его вниз. – Так, а теперь меня, и поаккуратнее там!»

Бобр с трудом попытался сесть на корточки.

– Товар штучный, на гарантии!

После этих слов пласт земли под сталкером провалился, и он в положении лежа-недоприсев с перехватившимся от неожиданности дыханием полетел вниз. Негромкий рык, и его тело было сбито в полете снорком, который, моментально среагировав, не дал хозяину ушибиться о пол, а придав некоторое горизонтальное усилие, заставил тело прокатиться по полу, плавно гася скорость падения.

– Ну спасибо, Мелкий, – удивленно отозвался сталкер после того, как через пару секунд пятно света слетевшего фонаря перестало крутиться перед глазами.

Снорк радостно ухнул и постучал костяшками пальцев по груди. Теперь предстояло выбрать куда идти. Обе стороны полукруглого тоннеля шириной около четырех и высотой около трех метров были захламлены человеческим мусором, остатками кабелей, ржавым железом, осколками химической посуды. Посмотрев наверх, Егор понял, почему они смогли провалиться сквозь бетонный потолок рукотворного тоннеля. Что-то, обладающее невероятно высокой температурой, прожгло дыры во многих местах в потолке, в стенах, даже в полу, выкрошив бетон и испарив арматуру. Чувствуя себя не в своей тарелке, без оружия, в совершенно незнакомой для него и, главное, искусственно созданной среде, Бобр двинулся в том же направлении, куда бы они и двигались по норе тушканов. С облегчением заметив и здесь, в тоннеле, катышки помета этих грызунов, успокоился: в конце концов, после часового или более лазания на карачках, от которого уже саднили колени, так приятно пройти, как человек, на двух ногах. Темный тоннель неохотно показывал свое нутро лучу фонаря, открывая картины хаоса и запустения, хрустевший под ногами хлам делал невозможным бесшумное передвижение. Возможно, поэтому сталкер не сразу заметил не свойственный Зоне шум, позабытый шум покрышек на асфальтированном шоссе.

Тоннель через пару сотен захламленных метров заканчивался металлической дверью, из-за которой все явственнее издавались звуки, явно указывающие, что прямо за дверью проходит оживленная трасса. Сталкер снизил ход. «Ерунда какая-то», – подумал он, прислушиваясь, но по мере приближения звуки становились все четче и определеннее. Вот раздалось несколько сигналов автомобильного клаксона, затем, низко грохоча двигателем, проехал какой-то грузовик… Шум ветра, листвы деревьев. Егор опешил. Он находился в Зоне на глубине десятков метра под землей без всяких признаков живых объектов в радиусе десятка метров больше, чем тушканы, и пялился на двустворчатую металлическую дверь, больше похожую на гаражную, правда, из более толстого металла, из-за которой слышны были звуки Большой Земли. Не веря себе, он посмотрел на снорка – тот тоже явно прислушивался к тому, что происходило за дверью, значит, это не было галлюцинацией, или по крайней мере не только галлюцинацией. Пожав плечами и покрутив по сторонам головой, убедившись, что другого пути в эту сторону нет, сталкер толкнул дверь, которая, имея немалый вес, неохотно начала сдвигаться с места. Из-за двери полился синий, неоновый свет, по сравнению с которым луч налобного фонаря стал тусклым и ненужным. Мелкий, засунув голову в открывающийся проем, настороженно заухал и прополз мелкими шажками внутрь.

Обнаруженное Егором было вне всякого его понимания. В просторном круглом помещении, не имевшем других дверей, кроме той, в которую он вошел, по периметру стоял непрерывный ряд столов с высившимися над ними частично разбитыми, частично оплавленными, но также и без повреждений мониторами. Стоявшие и опрокинутые возле столов стулья создавали ощущение панического бегства персонала, лежавшие на полу, словно змеи, кабели тянулись к испускавшей синее свечение и находящейся посреди всего этого хаоса полусфере, высотой около четырех метров и метров восемь в диаметре. Вот из нее-то и исходили поразительно реалистичные звуки Большой Земли. Поверхность сферы непрестанно шевелилась, словно состояла из воды, а человек смотрел на разделительную грань воды и воздуха снизу. При усилении шума ее поверхность начинала издавать характерную рябь, словно звук ударялся о ее чувствительную поверхность. Бобр в недоумении смотрел на шевелящуюся поверхность. Вот, шикнув перепускным клапаном пневматической системы, проехал еще один грузовик на фоне непрекращающихся перекатываний колес легковых автомобилей, вот порыв ветра донес издалека звуки музыки из орущих динамиков, видимо пролетевшего в другую сторону, автомобиля. Сталкер поднял один из опрокинутых стульев и сел на него, находясь на расстоянии пары метров от светящегося и постоянно колышущегося явления, недоумевая и одновременно наслаждаясь такими забытыми и родными звуками. А что делает сталкер, когда хочет понять, что перед ним? Конечно, кидает болт. Подобрав с пола кусочек пластика, он метнул его в сферу. Тот без видимого сопротивления влетел в нее и исчез. Звуки не поменялись. Бобр поднял еще больший обломок, как оказалось, – небольшую колонку от компьютера, зашвырнул ее в сферу. Послышался отчетливый стук падающего предмета на асфальт, который находился, судя по всему, как раз в четырех-пяти метрах от сидевшего сталкера, и звук переезжающей пластиковый корпус колонки автомобиля. Легкий удар в подвеску, хруст колонки и движение продолжилось дальше.

– Это кто тут балует? – раздался мужской голос из сферы.

Егор, сидевший на стуле, от неожиданности подскочил на метр в воздух, своим прыжком показывая, что он недалеко ушел от сидящего рядом снорка, который глухо зарычал. «Черт!» – подумал Егор, чувствуя, как испарина появилась на его пуганом-перепуганном за последние несколько часов лбу. «Надо отвечать…»

– Я… – хриплым, сорвавшимся голосом ответил он.

И поняв, что сказано слишком тихо, добавил громче:

– Сталкер Бобр.

Из сферы ничего не ответили. Раздался милицейский свисток и скрип тормозов.

– Старший лейтенант Харов. Ваши документы, – раздался другой голос из сферы, уже подальше, и звук отходивших от Бобра шагов по придорожному щебню.

– В чем дело, командир? – раздался прокуренный голос другого мужчины, хлопнувшего дверью легковушки и, видимо, вышедшего из машины.

– Номера грязные, стекло в трещинах, фары почему не включили? – спросил голос, представившийся Харовым.

– Дык это… – замялся прокуренный.

– Нехорошо, Константин Викторович, аптечка, огнетушитель, трос имеются?

– Да.

– Показывайте.

Скрипнула дверь багажника. Послышался шорох раздвигаемых предметов.

– Вот, аптечка, не распакована, трос, огнетушитель…

Минуту было слышно только звуки шоссе. Инспектор изучал документы.

– Ладно, Константин Викторович, обойдемся предупреждением. Фары включите, номер очистите. Счастливого пути!

– Ага, спасибо, – с облегчением ответил прокуренный голос.

Еще через минуту, машина, рыкнув двигателем, завелась, и, пискнув проскальзывающим ремнем генератора, тронулась с места. Шаги двух пар ног по гравию приблизились к краю сферы, близко к тому месту, где сидел Егор, насторожено уставившись в светящуюся и подвижную поверхность сферы.

– Вот я тебе говорю, Саня, чертовщина тут какая-то творится. Не надо тут стоять, – сказал первый голос, который услышал сталкер.

– Ты опять за свое, Степа? Угомонись, какая чертовщина на Успенском шоссе? – ответил, явно отмахиваясь от своего напарника, старлей.

– Э-э-э, мужики! – заорал сталкер, подбегая к краю сферы и силясь что-нибудь разглядеть в ней.

Мелкий проследовал за ним, держась ближе к правой ноге хозяина.

– Только что кто-то хлам кинул вот сюда, прям на трассу. Вон, видишь осколки! – говорил невидимый гаишник, не обращая внимания на Бобра.

– Степа, ну что ты как маленький? Кто-то из окна выбросил, а тебе тут мерещится.

Бобр подобрал с пола горсточку грязи и навесом бросил ее в сферу, на голоса.

– Не понял… – сказал старлей, – что за…

– Вот! – явно довольный произошедшим сказал Степа. – А откуда вылетело?

Вот прям отсюда раздался шорох одежды, на поверхности сферы появилось некоторое волнение.

– А на прошлом дежурстве, я тебе говорил, отсюда такая крыса выпала, мама не горюй! С кота размером и прыгучая, зараза, как скакнула, так под колеса крузака залетела. Я потом смотрел, даже фотку сделал, на, смотри.

Раздался звук клавиш сотового телефона.

– Да ладно… – неуверенно раздался голос старлея, – с интернета скачал, небось.

– Какой на хрен интернет, вон пятно от крысы на асфальте. Видишь? Вот я тебе и говорю, чертовщина на этом километре. Портал!

– Дурак ты, Степан, какой портал? Ну-ка дай проверю! Эй, есть тут кто? – раздался резкий голос старшего лейтенанта Александра Харова.

Мелкий, повинуясь каким-то внутренним побуждениям, стремительно приблизился к сфере и, засунув голову по ту сторону, оглушительно зарычал.

– А-а-а! – дурными голосами заорали два мужика по ту сторону. – Демоны! – послышался топот убегавших ног, синхронное топанье дверцами автомобилей и пронзительный свист покрышек по асфальту.

– Куда вы, мужики? – к в панике покинувшим чертово место гаишникам со смехом обратился сталкер.

Постепенно его смех смолкал, а в голову приходили невеселые мысли. Учитывая, что сфера находится в какой-то заброшенной лаборатории, она, скорее всего, была создана человеком. Лучшее средство для шпионажа, наверное, трудно было бы представить. Размести такое в командном пункте или на военной базе противника и, пожалуйста, хоть диверсантов, хоть бомбу, а хочешь и просто сиди слушай. Но важнее другое. Зона показала ему дорогу домой, на Большую Землю. Значит ли это, что он выполнил свою задачу и может вернуться? Вот она, Большая Земля, сделай пару шагов, и ты на Успенском шоссе, без всяких кордонов, первого и второго оцепления, без документов и денег. Официально он числится мертвым, стало быть, с Сидоровича ничего не получишь, пока не появишься пред его барыжными очами, а появишься снова в Зоне из Большой Земли, так и не вылезешь опять… Только через пустошь. Нет. Нет смысла покидать Зону, здесь Егор чувствует себя лучше, а там кем он будет? Бомжом? Риск погибнуть здесь для Егора намного меньше, чем истлеть в виде сумасшедшего или раба на вечных стройках там. Не лучше ли остаться в Зоне, с которой он перестал бороться и начал жить ею, чем бесконечно бороться за существование там, на Большой Земле, где слишком много людей борется с тобой за каждый луч придуманных ими солнц? Здесь солнце Зоны светит всем и каждому, кто признает себя ее частицей. Для нее равны все: и вверенные ей мутанты, и люди, и где она делает из людей мутантов или просто выбивает действительную человеческую натуру из данного ей материала. Сталкер присел на стул, глядя на сферу, из которой неслись звуки шоссе, которые становились для него все более и более чужеродными, отталкивающими. Он покачал головой и, едва сдерживая отвращение, борясь с нахлынувшей на него тошнотой, покинул комнату.

Теперь предстояло исследовать другую часть тоннеля. Егор прошел по нему с полкилометра, все так же заваленному различным хламом, среди которого нет-нет да мелькали тела тушканов. Сам коридор имел несколько заваренных, где изнутри со стороны коридора, а где, вероятно, просто запертых с противоположенной стороны, металлических дверей выводящих к боковым ответвлениям. В самом конце Бобр наткнулся еще на одну двустворчатую дверь, такую же, как и в противоположной части тоннеля. Прислушавшись и подспудно ожидая каких-либо шорохов или необычных звуков, он толкнул и эту дверь. Снаружи ее подпирало что-то мягкое, но тяжелое, так показалось Егору. По крайней мере дверь, после образования щели из которой пахло незнакомым и неприятным, каким-то резиновым запахом, подчиняясь усилию с той стороны, отжималась обратно. Задраив «Севу», подключив к процессу Мелкого, они наконец-то смогли приоткрыть ее достаточно для того, чтобы заглянуть внутрь. Но небольшого участка, выхваченного фонарем картины, хватило сталкеру, чтобы отказаться от вхождения в это помещение. В свете фонаря через приоткрытую дверь было видно, что все помещение обросло каким-то коричневым мхом, или грибами, или вообще чем-то, что сумело найти достаточно питания, чтобы заполнить собой все внутреннее пространство. Это нечто выглядело как длинные, круглые двадцатисантиметровые стебли, толщиной с палец, на конце которых находился шарик более светлого оттенка, более того, эти грибы или корни, или щупальца, влажно поблескивавшие при свете, начали тянуться в сторону фонарика, загибаясь внутрь приоткрытого дверного проема. Сталкер с испугом отпрыгнул от дверей, и дверь снова закрылась, обрубив несколько цилиндриков, упавших внутрь коридора, которые тут же обмякли и перестали блестеть.

– Тьфу, мерзость, – не сдержался Егор.

Снорк поддакнул ему харкающими звуками.

– Что же вы тут жрете, чтоб так вырасти? Не годится, пошли назад.

Сталкер развернулся и пошел в обратную сторону, подсвечивая себе фонарем в гулкой тишине тоннеля, изредка дополняемой кроткими шорохами передвижения тушканов. «В самом деле, что это было, плесень?» – озадаченно думал сталкер, крутя фонарем и разглядывая стены и потолок. «Это ж надо было так вымахать, а запах, резиной какой-то прямо прет… или пластиком. Может, на пластике она так выросла? Хотя нет, пластик пока ничто не жрет… Хотя почему ничто, в той комнате, если она как первая, пластика под потолок должно быть… да… Если такой гриб приспособится да на свободу в цивилизацию вырвется, хана человечеству. Пожрут на хрен оплетки от кабелей, платы пластиковые, да мало ли… Сейчас все из нефти делается… И кто ты, человек искусственный, без электричества и электронных устройств?» Так раздумывали они, вернувшись обратно по тоннелю к провалу, откуда выпали, по пути подобрав гнутый кусок арматуры, вполне подходящий на роль кошки и кусок кабеля. Бобр соорудил зацеп, которым он благополучно зацепился за уцелевшую часть бетонного свода и, пропустив Мелкого, первым полез следом. Став на карачки, привязав рюкзак к ноге, они снова отправились в путь. Тоннель постепенно сужался, что было плохо, но зато постепенно перестал снижаться и начал подниматься вверх. Сначала сталкер, ползя на четырех конечностях, просто опустил голову, исподлобья следя за снорком, затем ему пришлось согнуть сильнее руки в локтях, но долго двигаться он так не смог и через час такого хода, от которого ломило все тело, он скомандовал передых, после которого теперь уже действительно тесный тоннель, где в свете фонаря оседающие пылинки казались ночным дождем под светом прожекторов, заставил Егора ползти по нему на животе. Мелкий тоже перешел на движение ползком, но для него все движения были легче. «Вот я дурень-то, «Севу» тоже надо было привязать да раздеться, а то застряну тут», – подумал сталкер, прикидывая, что выбраться из комбинезона в нынешних условиях можно будет только при помощи Мелкого, а если тоннель будет сужаться и дальше, то уж лучше вылезти из него сейчас. Тем временем нора продолжалась и продолжалась, хуже всего были плавные повороты, которые заставляли сталкера переживать не свойственные ему приступы клаустрофобии, когда казалось, что тоннель сдавило сверху или сбоку, а Мелкий исчез из виду. Сталкер с трудом боролся с раздражением, даже снорк нервничал и издавал негодующие звуки, рюкзак, который казался приемлемой обузой, теперь как будто бы кто-то тянул на себя, как только Бобр хотел двинуться вперед. Пот заливал глаза от вдыхаемой пыли, которая через время перестала высмаркиваться. Пересохло в носу и стало трудно дышать. Сталкер задраил «Севу», но не выдержал и минуты. Закрытое пространство, еще и стекло перед глазами давали ощущение, что он лезет головой в трехлитровую банку. Кроме того, стекло очень быстро покрывалось пылью, и создавалось ощущение, что его просто завалило ко всем собачьим чертям. Попробовав отдохнуть, сталкер понял, что на душе становится только хуже. «Черт, неужели нельзя было лезть через холм наверх?.. Хотя, может, и нельзя, может быть, там ждали и ждут…» Наконец, не веря своим глазам, сталкер разглядел корень дерева в стене норы.

– Мелкий, мы уже близко, давай поднажми! – обрадовано крикнул он вперед.

Мелкий рыкнул. Постепенно запахи с поверхности начали докатываться до человека, запах гнили, разложения… «Похоже на черную клетку», – озадаченно размышлял Егор, вдыхая тяжелый воздух. Последние метры усилий, снорк исчез из виду, а нора, казалось, не просто стала узкой, а живой, она как будто всасывала сталкера обратно и на каждое его вымученное движение она словно делала глотательное движение и проталкивала его на столько же назад. Бобр, шипя и извиваясь, с трудом контролируя приступы бешенства, прорывался сквозь ее объятья. Наконец цепкие руки ухватили его за плечевые накладки и сильно потянули.

– Ура, – только и смог сказать вымученный сталкер, глядя в рассветное небо.

Да, они находились в черной клетке Рыжего Леса. Он вылез именно из той дыры в центре поляны, где несколько дней назад набирал добровольцев в свой отряд с Лесником. Тот же самый, уже практически не светящийся в свете рассветных сумерек гриб из дыры посередине поляны, образованной вкруг поваленными деревьями.

– Все, Мелкий, жрать и спать. Ты караулишь. Что-то нынче я без кормежки плохо соображаю, – распорядился Егор, вытягивая за веревку худеющий рюкзак с провиантом.

11. Предвестник грозы

Та же комната лидеров корпорации. На интерком лег палец, впуская внутрь мелодичный голос секретарши.

– К вам Четвертый со срочным докладом.

– Впускайте.

В кабинет входит Четвертый и, шоркая по ковру коричневыми ботинками, без предисловий плюхается на кресло, вытирая испарину платком.

– Что случилось, Четвертый? Вы неважно выглядите.

Четвертый сделал небольшую паузу и положил принесенную папку на стол.

– Что это, Четвертый? Меня не интересует ваша макулатура, докладывайте.

Четвертый выдохнул и ровно сел в кресле.

– Зона препятствует вторжению.

– Я знаю, что она будет строить козни, и что с того?

– Двадцать из тридцати наших внедренных агентов уничтожены, – прямо глядя в глаза стоящему напротив начальству, сказал Четвертый.

– Вы дурак, Четвертый. Никто не может уничтожить сразу двадцать наших агентов, к тому же внедренных в эту… Как ее?

– Военизированная группировка «Долг». Доминирующая группировка в Зоне, поддерживаемая регулярной армией, обороняемой заградительными войсками.

– Вот-вот. Что за чушь? Какие двадцать человек? От силы два-три, это можно понять.

– Нет, Первый, простите, но Вы ошибаетесь. Наши потери – двадцать человек, потери Долга – двадцать четыре человека. Итого за несколько суток сорок четыре человека, официально состоящих в группировке.

Первый, стоявший до этого возле стола, плюхнулся в высокое, черное, кожаное кресло.

– И что, вся наша почти годовая операция, все наши затраты, коту под хвост, Четвертый?

– Простите, Первый, но у Зоны нашелся защитник, не идентифицированный гуманоид в костюме высшей защиты, э-э-э, «Сева». Он напал на утренний патруль Долга, затем устроил нападение на блокпост, затем заманил карательные отряды на колонию тушканов, а сам скрылся в ее подземных коммуникациях.

– Что? Что за чушь Вы тут порете, Четвертый? Один человек против группировки и наших профессионалов?

– Не совсем один, у него еще были и мутанты… – неуверенно понизил голос Четвертый.

Первый гомерически расхохотался, откинувшись на спинку кресла, показывая все тридцать два белоснежных зуба.

– Бред! Какие мутанты? Сколько?

– Вроде как два кровососа, один псевдогигант, один снорк и один тушкан.

– Ха-ха-ха. Я смеюсь вам в лицо, Четвертый. Кучка тупого бегающего мяса, один неидентифицированный гуманоид и сорок четыре человека убитыми? Вы в своем уме?

– Да, Первый. Я проверялся у штатного терапевта.

Секунду Первый сверлил глазами Четвертого, тяжело дыша.

– Что прикажете делать? Свернуть операцию из-за какого-то кретина с кучкой мутантов? Наплевать на миллионные взятки для безмозглых, жиреющих генералов? Предлагайте, Четвертый, Вы у нас кадровый офицер. Задача прежняя – уничтожить Монолит. Ну? Я Вас слушаю. Предлагайте!

– Первый, я предлагаю включить в действительность оставшихся наших агентов и отправить их на выполнение задания. У них есть шанс обогнуть группировку Монолит и проникнуть на ЧАЭС. А регулярные войска отправить на уничтожение этого защитника.

– И где его уничтожать? В каком месте это проклятой Зоны? Черт, это пятно на карте грозит всему моему проекту.

– Наш отдел стратегического анализа говорит, что он может спрятаться и набирать новых мутантов, будучи незамеченным только в Рыжем Лесу. Там появилось новое явление, вероятно инициированное хозяевами Зоны, так называемые учеными из Янтаря «черные клетки».

– Это что еще за напасть? Чего мне ждать от нее?

– Это новый вид локализованной аномальной активности Зоны. Приблизительное количество таких клеток в лесу – свыше двадцати. Клетки являются территорией активного роста и размножения мутантов. Таким образом, что-то вроде заказника или заповедника внутри Зоны. Приблизительная масса биологически активных мутантов в каждой клетке там составляет многие сотни тон.

– И что Вы предлагаете? Отправить армию в Рыжий Лес?

– Нет это было бы самоубийством. Мы можем выставить наши войска на удобной для нас местности, а этот защитник, или кто он там, наверняка выйдет атаковать их. Против танков и вертолетов мутанты на открытой местности… Поверьте, его шансы не высоки.

– А если он не выйдет?

– Мы сделаем так, что он выйдет. Я предлагаю в первую очередь залить норы напалмом, выжечь это крысиное гнездо, куда он спрятался, а затем под прикрытием бронетехники и авиации выжигать Рыжий Лес. Если у Зоны и есть защитник, то он непременно объявится.

– Черт возьми. Несмотря на то, что дела плохи, Вы внушаете мне доверие, Четвертый.

Несколько секунд поразмыслив, постукивая карандашом по бумагам, лежавшим на столе, Первый встрепенулся.

– Слушайте мой приказ, Четвертый, оставшихся агентов активировать и отправить по назначению. А в остальном действовать по плану, который предлагаете Вы. У нас все еще есть шансы, будь они прокляты.

Четвертый кивнул, встал и, чувствуя явное облегчение от разрешения тяготившего его доклада и в то же время поднимающееся беспокойство по поводу предстоящей операции, покинул кабинет.

В это время генерал Воронин находился в другой комнате одного из подвалов необъятного Ростка. Не понятно, по какой причине, но генерал раз за разом менял комнаты для совещаний, словно боялся, что Зона может подслушать исходящие отсюда планы. Боялся, значит, воспринимал всерьез, и это понимали несколько окружавших его командиров и майор Крученко. Обстановка в комнате так же была минимальной: одинокая лампочка почти посередине неровно оштукатуренной и непобеленной комнаты, поблескивающая новым цоколем и свежей изолентой в месте наращения проводки, грубо сколоченный стол из досок разной степени кривизны, шероховатости и цвета, несколько скамеек из досок погладже и табурет для Воронина, графин с водой, стаканы, две пепельницы, одна из которых, ближняя к генералу, уже была забита на треть. Выслушав доклад, не обращая внимания на срывающийся голос докладчика, но обеими руками вцепившись в доски стола, он часто и тяжело дышал. Удары его сердца, мощными толчками выдавливающие кровь, заставляли его голову вздрагивать соответственно графику прихода новой негодующей порции крови в мозг. По окончании доклада воцарилась тишина. Воронин продолжал сидеть, вцепившись узловатыми пальцами в дерево стола и неморгающим, ненавидящим взглядом смотря на его поверхность. Все присутствующие невольно отклонились от Воронина, зная о его приступах ярости, по причине которых молодцам из Долга приходилось уже не первый раз сколачивать столы и скамейки для совещаний. Все, кто был в комнате, предпочли бы находиться как можно дальше от генерала в этот момент, но не бежать же, как дети, от разъяренной собаки… Или бежать? Командиров потряхивало, некоторые из них не смогли скрыть свою дрожь, но никто не осмелился совершить маломальское движение, чтобы не сорвать чувствительную тишину комнаты, в которой, подобно сдетонировавшему устройству, вот-вот должен был разорваться на клочки, разлетевшись свистящими и раскаленными осколками, лидер Долга. Но на этот раз его ярость пошла внутрь. Неслышно громыхнув в его мозгу, она оставила всех участников совета нетронутыми. Видимо, какое-то решение созрело в голове Воронина, потому что его взгляд прояснился.

– Майор Крученко, Вы видите обстановку: мы потеряли почти половину своего состава. И кого? Лучших ребят, истинных борцов с заразой Зоны. Некоторых из них мы даже не можем отправить за периметр, чтобы похоронить. А кто стоит против нас? Новый мутант? Суперконтролер?

Повисла тягостная пауза.

– Майор, обеспечьте мне встречу с вашим начальством или сами решите вопрос, мы больше не можем своими силами уничтожить врага.

– Переговоры с начальством я обеспечу, товарищ генерал. Какова будет повестка дня? Что мне от них требовать?

– Я уверен, эта тварь прячется в Рыжем Лесу или ее окрестностях – слишком много следов нитей ведут в ту сторону. У нас есть несколько схронов в окрестностях Рыжего Леса, да и в самом лесу тоже. Всего мы сможем принять и разместить человек двести. Начнем с той долбанной дыры в земле, куда провалился чертов мутант. Зальем ее на хрен напалмом. Затем посмотрим, что будет. В любом случае, ученые с Янтаря говорят, что если прийти в Зону с оружием, то она атакует.

Генерал встал, повысив голос. Его глаза сверкали холодным огнем. В этот миг его видение войны с Зоной обретало форму, и присутствующие с трепетом слушали Воронина.

– Так вот, мы придем с оружием! Нам нужна будет бронетехника, майор, вертолеты, люди. Если яйцеголовые правы, то мутант выскочит на нас со своими братьями. А мы будем ждать их. Нам не нужно будет уничтожать всех мутантов, мы просто срубим эту тварь, после чего отступим на позиции. Несколько зажигательных бомб в Рыжий Лес, я думаю, дадут нам фору, я не вижу смысла тратить боеприпасы на бессмысленную резню. Мы просто выжжем Рыжий Лес, но после того, как главный мутант выйдет на нас и будет уничтожен!

Голос генерала, звеня, повис в тишине. Его подчиненные сидели в безмолвии, в их глазах висела картина полыхавшего чудовищным огнем Рыжего Леса, черный дым которого закрывал пол-Зоны, раз и навсегда меняя ее лицо.

– Вопросы?

– Когда планируется операция? – спросил майор.

– Сразу после Выброса. Его прогнозируют завтра вечером. У нас есть тридцать шесть часов. Этого достаточно для подготовки операции и транспортировки техники до Ростка. Теперь дело за вами, майор; если Вы не сможете убедить вышестоящее руководство, дайте это дело мне, я буду говорить.

– Так точно, товарищ генерал. Разрешите приступать незамедлительно? – вскакивая с места, спросил майор.

– Идите, майор. Как будут результаты, сразу же ко мне.

– Есть, – майор козырнул и, чеканя шаг, вышел из комнаты.

Сразу, как за ним закрылась дверь, в комнату зашел среднего роста долговец в полной амуниции с затравленным выражением на красном лице. Помявшись, он дождался, когда взоры присутствующих обратятся к нему.

– Что у вас, Сидорчук? – недовольно спросил Воронин.

– Товарищ генерал, – голос Сидорчука дрожал так, что все поняли, что новость из ряда вон выходящая, – у нас потери.

– Что? Какие потери? Где? Когда? Почему ввязались в бой, не вызвав подкрепление?– вскричал Воронин.

– Да не то, – как-то по-свойски отмахнулся Сидорчук. – У нас другое… это … дезертирство. Десять человек. Семеро из патрулей и трое с базы. Бросили ПДА и в полном вооружении покинули место дежурства.

Воздух над генералом потемнел, глаза зло сузились, лицо покрылось пятнами, желваки зашевелились на лице, глаз задергался.

– Кто такие? – змеиным шепотом спросил он. – Фамилии, прозвища сюда. Кинуть в сеть, объявить вне закона. Выполнять! – заорал он, брызжа слюной.

Сидорчук развернулся, собираясь уходить.

– Стой! – прошипел ему в спину генерал. – Награды за их головы как за особо опасных.

Сидорчук вздрогнул, кивнул и поспешил удалиться.

– Вопросы? – обратился Воронин ко всем остальным. – Разойтись. Проверить личный состав, отвечаете за каждого.

Во второй половине дня осунувшийся из-за последних событий генерал вышел покурить наружу. Минуя своих телохранителей, он встал рядом с бронированными часовыми, стоящими за мешками с песком вокруг входа. К нему подошел улыбающийся майор Крученко.

– Чего скалишься, майор? – внимательно посмотрев на него, осведомился генерал.

Тем не менее его лицо разгладилось, и затяжка сигаретой получилась более-менее равномерной.

– Есть новости, товарищ генерал, – спокойно и с облегчением ответил майор.

– Хорошая или плохая?

– Хорошая. Доложить тут или внизу?

Генерал оглянулся через плечо, но, увидев только что уже многократно проверенных бойцов Долга, кивнул.

– Давай тут, майор, может, развеселишь.

– Нам дают людей, бронетехнику и вертолеты, – сияя, словно начищенный перед варкой варенья бабушкой медный таз, доложил майор.

– Да, и сколько? – спросил генерал, затягиваясь и скептически щурясь.

– Двадцать танков, шесть К50, сто человек пехоты, половина из которых кроме стрелкового оружия будет вооружена реактивными огнеметами «Шмель-М», – гордо вытягиваясь, объявил Крученко.

Бойцы Долга, невольно подслушивавшие разговор, переглянулись. На миг лицо Воронина застыло, переваривая операцию.

– Вы не шутите, майор?

– Какие тут шутки, товарищ генерал. Там как будто тоже шум наверху из-за последних событий: кто-то здорово растравил руководство наверху в пользу принятия военных действий, – понизив голос, сказал майор. – Так что мне просто понадобилось перечислить, какова ситуация и что нужно для исправления.