Никифор

– Мама! Что это? – воскликнул он, захлёбываясь от восторга, чем привлёк к себе внимание окружающих.

– Это тебе гостинец от одной тёти.

– Спасибо, спасибо! – снова радостно воскликнул Ванечка, секунду-другую он рассматривал сладкую фигурку и бережно спрятал её в карман своей курточки, а заметив завистливые взгляды ребят, низким важным голосом добавил – После ужина съем, чтобы аппетит не портить.

Нина не в силах удержаться, улыбнулась, повязывая ему шарф и помогая одеть связанные бабушкой варежки, висящие из рукавов на резинке – он и правда её сокровище.

Взяв сына за тёплую ладошку в мягкой варежке, они вышли на улицу.

Небо окончательно прояснилось, похолодало, и воздух стал звеняще прозрачным, сверкающим маленькими кристалликами-звёздочками в замерзающих облачках пара, вылетающих изо рта при каждом выдохе. Мокрые булыжники, замерзая, медленно покрывались ледяной корочкой, как пушистым белым налётом.

– Мам… – произнёс Ванечка потускневшим голосом, втягивая голову в плечи и пряча нос глубже в шарф.

– А? – отозвалась Нина, не сбавляя шага и стараясь не скользить старыми стёртыми сапогами по заиндевевшей брусчатке, – Что?

– Мам… – вновь произнёс он, словно набираясь храбрости, – Давай не пойдём домой?

От удивления Нина остановилась и молча посмотрела на сына. Ванечка поднял голову и с надеждой заглянул матери в глаза:

– Давай не пойдём? Давай уедем, мам? Уедем далеко-далеко, только ты и я, а? Уедем, мам? – окончательно расхрабрившись, Ванечка произнёс это уже так громко и столь пронзительно посмотрел немигающим взглядом ей в глаза, что Нине показалось, что она видит в них сияние отражающихся с неба звёзд.

Слёзный комок подступил к горлу, и ей потребовалось время, чтобы проглотить его.

– Прости, дорогой, но у нас нет денег… – наконец сказала она ему, взгляд сына потускнел, и он разочарованно отвернулся от неё, – Да и к тому же, куда мы поедем? Здесь наша семья, наша квартира… Тебе не нравится наш дом? – она попыталась узнать причину столь неожиданной просьбы.

– Нравится. – поблекшим голосом ответил он.

– Тогда что? – не унималась встревоженная Нина.

– Ничего, всё в порядке. Я пошутил. – произнёс он, стараясь глубже засунуть нос в шарф, словно закрываясь от неё невидимыми створками раковины, – Пойдём домой, я замёрз.

И они снова заскользили по булыжникам вниз по узкой улочке.

* * *

Нина мыла посуду после ужина, беспокойно оглядываясь на сидевшего за кухонным столом мужа, резкими движениями листающим книгу, которую дала ей цыганка, отчего страницы громко шуршали, почти жалобно взвизгивая.

– Пожалуйста, осторожнее. – попросила Нина, жалея, что выложила её из сумки, – Ты же видишь, какая она старая.

– Так откуда это? – недовольным тоном произнёс он, слюнявя пальцы и продолжив листать, будто не услышал просьбы жены.

– Я же сказала, мне дала её одна… эм… моя знакомая. Сказала, что у нас в доме домовой буянит.

– Ага. – ядовито хмыкнул Евгений, с громким хлопком закрыл книгу и раздражённо швырнул её на стол, – Просто некоторые сначала начитаются белиберды, а потом им чудится всякое. Вместо этого просто нужно начать лучше следить за домом. Ладно, пойду в интернете посижу. Сделай мне чаю. – произнёс он вставая.

Нина оставила посуду и потянулась в шкафчик за любимой кружкой супруга, но та неожиданно слетела с полочки, с силой ударилась о дверцу и, разлетевшись вдребезги, осыпала остолбеневшую от испуга девушку дождём из мелких осколков.

– Ты что?! – закричал побагровевший от злости муж, – Нарочно, что ли?!

– Извини, она сама… – пробормотала перепуганная Нина.

– У тебя что, башка такая же дырявая, как и рученьки твои кривые?! Как она вообще могла сама упасть?! Попил чай, спасибо! – зло рыкнул он и ушёл.

Шмыгая от обиды носом, девушка привела в порядок кухню и отправилась в душ вымывать и вычёсывать из волос битое стекло. Успокоившись под горячей водой, выйдя из ванной и обмотав влажные волосы полотенцем, она сразу услышала гневные вопли Евгения, доносившиеся из детской.

– Что случилось? Ни на секунду вас оставить нельзя! – испуганно воскликнула она, влетая в комнату сына.

– Ты посмотри только! – проорал Евгений, указывая рукой на рассыпанный по ковру конструктор и стоящего возле этой кучи виновато вжавшего голову в плечи Ванечку, – Нет, ты посмотри, что наделал твой сын!

Нина непонимающе посмотрела на Евгения и вопросительно подняла бровь:

– И что я должна увидеть?

– Я играл… – попытался оправдаться ребёнок.

– Ты что, разве не видишь?! Он рассыпал всё по полу! Играл он! Нормальные дети играют с конструктором за столом и сразу собирают всё в коробочку, чтобы детали не потерялись! Кто вот это теперь собирать должен?!

– Не кричи на ребёнка. – как можно спокойнее произнесла Нина, чувствуя закипающую в душе злость, – Ничего страшного не случилось. Ваня поиграет и соберёт всё с пола.

– А ты время видела?! Ему скоро спать, сколько он будет его собирать?! До двенадцати?!

– До сна ещё полчаса. Ваня прекрасно успеет собрать конструктор в коробку.

– Да?! – взвизгнул муж, – Хорошо, а это тогда что, я спрашиваю?!

Евгений подошёл к Ване и дёрнул его правую руку, которую тот держал за спиной, демонстрируя Нине перепачканный шоколадом кулачок с зажатой покусанной сладкой фигуркой.

– Я гроблюсь, деньги зарабатываю, обеспечиваю вас! Даю жене на проезд, чтобы она на собеседования ездила, работу могла себе найти, чтобы нам жить полегче стало, наконец! А она что? Шоколадки вместо этого покупает?! И работу даже не пытается искать, так получается?!

– Нет, не так. – как можно спокойнее произнесла Нина, чувствуя, как еле сдерживаемый гнев отдаётся болью в висках, – Ванечку угостила моя знакомая, та же, что дала мне книгу. Я тебе уже говорила.

Евгений зло зыркнул на неё и ядовито процедил в ответ:

– Ага, как же! Угостили её! – резко развернулся и вышел прочь из комнаты.

Нина присела перед сыном на корточки и успокаивающе погладила его по плечам.

– Ты можешь ещё поиграть с конструктором, пока есть время, а потом я помогу его собрать, хочешь?

– Нет. Я больше никогда не буду в него играть. – прогнусавил Ванечка, сдерживая проступившие от обиды слёзы.

– Ну что ты, малыш… – вздохнула Нина, борясь с желанием прибить мужа, – Тебе же этот конструктор крёстный подарил, он тебе так нравится. И к тому же, дядя Саша очень расстроится, если ты перестанешь с ним играть. Давай сделаем так: быстро отмоем руки от шоколада, построим что-нибудь небольшое, а потом вместе уберём всё в коробку, хорошо?

Ванечка посмотрел на мать, и по напряжённому бледному лицу скользнула лёгкая улыбка, он кивнул.

* * *

Ночью Нина проснулась и рывком села на кровати, силясь понять, что же её разбудило.

В квартире стояла звенящая тишина, и было слышно, как тикают настенные часы в детской комнате. Девушка обхватила руками ноги, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце: всё тихо, чего переполошилась, спрашивается?

И тут мысль, как электрический разряд поразила её мозг – точно, тишина! Почему так тихо, когда Евгений всегда горазд на витиеватый с художественным присвистом храп?!

Она посмотрела на кровать и похолодела от ужаса: тело мужа медленно «вминалось» в постель, словно что-то невидимое и тяжёлое навалилось на него. Грудная клетка впала и не двигалась, а живот наоборот, судорожно подпрыгивал, словно организм делал последние отчаянные попытки вобрать в лёгкие хоть немного воздуха. С каждой секундой Евгений «погружался» в кровать всё глубже, словно затягиваемый зыбучими песками.

В панике Нина заводила над мужем руками, пытаясь стряхнуть с него невидимую тяжесть, но ладони рассекали воздух, не встречая преграды. Тогда она принялась трясти мужа, пытаясь разбудить его:

– Женя! Проснись, Женя! – и чуть не завыла, поняв, что и это не приносит результата: муж начал уже холодеть.

От безысходности, Нина принялась читать «Отче Наш» и крестить его сложенными щепоткой пальцами. Молитва подействовала, и невидимая сила стала постепенно отпускать Евгения, отчего его тело начало медленно подниматься, словно всплывающая подлодка из морской пучины. Нина продолжила молиться и крестить мужа до тех пор, пока его грудь не встала на место. Глубоко и судорожно вздохнув, он испустил на выдохе витиеватый свист, повернулся на бок и мерно захрапел.

Отодвинувшись от него на дальний край кровати, Нина настороженно замерла, чутко прислушиваясь к тишине в доме. Внезапно она вспомнила про данную цыганкой книгу в кожаной обложке и о том, что из-за вечернего скандала так и не успела заглянуть в неё.

Быстро соскользнув с кровати, Нина на цыпочках прошмыгнула в кухню, зажгла свет и, распахнув на заложенном закладкой месте, принялась читать. После описания и способов призвания в дом домового, шла рекомендация подружиться с духом, задобрив его небольшим подношением в виде блюдечка с молоком, печеньем и конфетами.