Любовная дуэль

Москва-мизантропка

 
Надев целомудрия маски
 на лица со страстным оскалом,
Поверить пытаемся в сказки
 с невообразимым финалом.
«Я видеться рада с тобою,
 надёжною стану подругой», —
Разрыв обратился игрою,
 он не был чудовищной мукой.
Хорошая мать на досуге,
 печётся всегда о супруге.
 
 
«Мы будем встречаться, конечно», —
 ответил отвергнутый робко,
Не мог говорить он беспечно,
 была в горле горькая пробка.
Дома – исполинские кляксы —
 кривились, мигали огнями,
Машины – железные таксы, —
 рыча, скрежетали когтями.
Шумела Москва-мизантропка —
 с сюрпризами боли коробка.
 

Любовное затмение

 
Я сильно поддался влиянью:
 желанья отринул свои,
Спешу в магазин по заданью,
 решаю проблемы твои,
Гляжу сериалы тупые,
 забросил хоккей и футбол,
Забыл про напитки хмельные,
 на танго сменил рок-н-ролл.
 
 
Жизнь льётся – пижонистый ролик,
 рекламный гламурный обряд,
Хоть я, без сомнения, модник,
 ты мне выбираешь наряд.
Судачат сотрудницы едко,
 ехидно шипят за спиной.
Считают, что, дерзкий нередко,
 я шёлковый стал и ручной,
 
 
Поскольку лечу в направленье,
 куда устремился твой взгляд,
Спешу челноком в ослепленье
 к тебе, от тебя и назад.
Прикажешь – плетусь я безбожно,
 спокойно иду на обгон,
Веду себя благонадёжно,
 легко преступаю закон.
 
 
По мненью друзей, чувство долга —
 тебя ублажать что есть сил —
Во мне расцвело, и надолго
 от секса снесло со стропил
Надёжную крышу. Затменье.
 Глаза восхищают огнём,
Призывно сияет влеченье,
 в постели прогресс и подъём!
 

Гончий пёс

 
Из письма помню горькие строчки
Извинений, прощанья слова.
Стали листьями пухлые почки,
Закружилась опять голова —
 
 
Ты поблизости, явственно чую.
Псом настырным по следу иду,
Отметаю подмогу любую,
Позабыв про питьё и еду.
 
 
Мнится сладкий заманчивый запах,
Грубый город его не затёр.
Я крадусь на натруженных лапах,
Ненасытен, вынослив, хитёр.
 
 
Аромат твой змеится меж зданий,
В переулках плутает, дворах.
Не оставлю упорных стараний –
В толчее, в снегопад и впотьмах.
 
 
Отыскав, я наброшусь стрелою
Из засады, свирепая рать…
Покружившись счастливой юлою,
Буду преданно руки лизать.
 

Лиловый кошмар

 
В почте нет эротических тем —
 Наглый спам и рекламная дрянь.
 Были слиты мы страстью, инь-янь.
После ссоры я в круге проблем:
 
 
Папка для сообщений пуста,
 Во входящих – сплошные нули,
 Там, где были сады, – пустыри,
Сладких встреч плесневеют места.
 
 
Телефон твой вне зоны сети
 Или нудный пищащий комар.
 Ожиданья лиловый кошмар
До лихого готов довести.
 
 
Мне претит в кошки-мышки игра.
 Я тебя отыщу, уведу…
 Виновато к ногам припаду —
Потускнеет обид мишура.
 

Финал

 
Рвать отношенья нелегко,
Мы расходились с кровью.
Влеченье было велико,
Но с пафосом и болью.
 
 
Я плохо спал и мало ел,
На телефон глазея,
Стал походить на ломкий мел,
Безвременно старея.
 
 
Остановить пытались мы
Скольжение под гору,
Очаг устроить до зимы,
Установить опору.
 
 
Страсть сокрушила всё волной:
Фундамент и стропила.
По праздникам и в выходной
Ты больше не звонила,
 
 
Решила – прекратить пора
Бессмысленную пытку,
Связь, фееричную вчера,
Признала за ошибку.
 
 
Состряпали мы уговор
Поверхностно, уныло
И подписали приговор:
«Пустить любовь на мыло!»
 
 
Жизнь обратилась пустяком.
Я коматозно замер.
Гнетущим траурным пятном
Тебя ждал чёрный «хаммер».
 
 
Мозг приказал молчать губам,
Рукам – дрожать несильно,
Без горьких слёз моргать – глазам,
Лицу – сиять умильно.
 

Пиранья

 
Жжёт безысходность на ложе,
В кровь раздирает виски,
Волнами бродит по коже,
Нервы дерёт на куски.
 
 
Боль расставанья противным
Мартовским воет котом.
Стал я комком депрессивным,
Горестным брошенным псом.
 
 
Не принесла облегченья
Водка, рассудок пьяня.
Не принимает забвенья
Память, твой образ храня.
 
 
Душу терзает страданье
Простосердечной любви…
Не церемонься, пиранья,
Муки мои оборви!
 

Бегство

 
Я должен немедля бежать без оглядки
От грозной лавины клокочущих чувств.
Игра завершается в страстные прятки,
Грядущий финал удручающе пуст.
 
 
Спасу, что осталось от бури эмоций,
Собрав сохранившийся скарб с корабля
Прекрасной любви идеальных пропорций,
Порву обещаний благих векселя.
 
 
С собой заберу чёрно-белые фото,
Где ты молодая, смеёшься со мной, —
Свидетельства в звёздное счастье полёта,
Когда на душе разливался покой.
 
 
Я буду легко игнорировать взгляды
Девиц пышногрудых с глазами гиен,
Одаривать дам, покупать им наряды,
Не требуя верности тяжкой взамен.
 

Любовная война

 
В окопах война продолжается долго,
Теряется даже причина конфликта.
Борьба затяжная хитра, многолика,
Но связь разорвать не даёт чувство долга.
 
 
Тирады стрекочут, как из пулемёта.
Грозятся. Сгибаться приходится низко.
Лицо в амбразуре очков очень близко,
Глаза прожигают – два злых огнемёта.
 
 
И я в этой битве всегда наготове,
Слова поражают – свинцовые пули.
Мы пламя эмоций в испуге задули,
Пылится взаимности дверь на засове.
 
 
Свиданье для нас – штыковая атака,
С опаской иду, как по минному полю.
Приходится следовать самоконтролю,
Поскольку, подруга, ты – бравый вояка.
 
 
Огонь батарей начинается свистом —
Стреляют упрёками пухлые губы.
Претензии часто надуманны, грубы,
Я падаю раненым парашютистом.
 
 
Моё пораженье грядёт неизбежно.
Срываю амбиций былых портупею,
Я, ночью пленённый, перечить не смею —
В постели с тобой фантастически нежно.
 

Расплата

 
Без сомнений, он – лучший хирург
 в нестабильном, раздробленном мире.
Когда ты отрывалась и брешь
 становилась меж вами всё шире,
У него получалось поймать
 и пришить тебя крепко обратно.
Наблюдая слияние тел,
 удивлялись все: «Невероятно!»
 
 
Вдохновенный поэт и любовник,
 возносивший интим до небес,
Своей искренней, страстною музой
 ловко в скрытную душу пролез,
Он молился тебе, как мадонне,
 в сновидениях звал, наяву,
Успокаивал старые страхи,
 плёл изысканной ласки канву.
 
 
С незамужней связался, женатый,
 врал, законченный рецидивист,
Бесподобный роман искалечил,
 не простой безобидный статист,
А преступник, сгубивший легко
 то, что дорого, цельно и мило,
Пастырь злой, извращенец-хирург…
 Ты, уйдя, его жизни лишила.
 

Любовный мираж

 
Стою я в точности столько,
 сколько сможешь отдать за меня,
И больше ни пыльного евро,
 ни доллара и ни рубля.
Если ты уберёшься с торгов,
 случится кошмарный разлад:
Лицитатора злой молоток
 на пыльный вернёт меня склад.
 
 
Собой представляю я то,
 что ты видишь сегодня во мне,
Могу вожделенной мечтою
 являться в альков при Луне.
На миг отвернёшься – растаю
 фантомом в густой пелене,
Не буду, смеясь, отражаться
 в пространстве зеркал на стене.
 
 
Работаю чётко по схеме,
 сокрытой в твоей голове,
Желанья исполнив, внимаю,
 подобно ушастой сове.
Я – лот раритетный, бесценный,
 виденье, услужливый паж?
Тобой лишь одной различимый,
 изящный любовный мираж.
 

Альковная иллюзия счастья

Погоня

 
 Гонка. Приборы выходят из строя,
Компас ворочает стрелкой по кругу.
В гневе, поддавшись шальному испугу,
 Мысли бушуют, сиреною воя.
 
 
 Требуют все амперметры замены,
Сила эмоций пульсирует рьяно.
Рвутся наверх гистограммы упрямо,
 Бешеным ритмом наполнены вены.
 
 
 Прессинг настырный не знает предела,
Датчик давленья – расплющенный веник.
Вмиг испарилось немерено денег,
 Но до потерь совершенно нет дела.
 
 
 Стонут тахометры смертно, зашкалив,
Диск циферблата лишился делений.
Я ускоряюсь без тени сомнений,
 Хищно клыки в вожделенье оскалив.
 
 
 Ты улизнула за жизнью свободной,
Сбросив оковы любовных объятий…
Бегство с погоней – нет лучших занятий,
 Чтобы развлечься самец мог голодный.
 

Брошенный дом

 
Парафином тоскливо горящей свечи
Тихо капают месяцы, дни и недели.
Цепь событий поблекла, скользит еле-еле,
Рассыпаются красной любви кирпичи.
 
 
В крыше полный разор, в дыры льётся вода,
Запустенье в мансарде, главенствует скука.
На стропила печаль наложила разлука:
Монотонно скрипят, если кружит пурга.
 
 
Стёкла в окнах заляпаны мелом обид.
Я сиротски свернулся, не глядя наружу, —
Коченею и мёрзну, колючую стужу
Грустный дом приютил, согревать не спешит.
 
 
На стенах поселились раздора грибок,
Неурядицы плесень и дрязг паутина.
Штукатурка романа слетает картинно,
Дождь уныния льёт за щербатый порог.
 
 
Половые проблемы – серьёзный вопрос:
Ламинат отслоился, не держится плинтус,
Ссохся старый паркет, одиночества вирус
Превращает очаг в одряхлевший погост.
 
 
Развалился фундамент, прожив краткий век.
Перекрытия, балки толпой тараканов
Расползлись. Я в компании грязных стаканов
Декламирую громко, бухой человек.
 
 
Чтобы в семьи вернуться, к забытым делам,
Мы расстались – интрига покоя лишила…
Ты была светлый ангел и крестная сила,
Нами созданный дом исчезает к чертям.