Гречневая каша

К поляне, где расположился спортивный лагерь тринадцатой школы, от густого подлеска поползли сумерки.

Денис обшарил карманы.

– Ложку где-то посеял. Попробую поискать.

Лена хмыкнула, округлив при этом и так большие голубые глаза.

– Вряд ли отыщешь в траве. Может, на кухне есть запасные? Хотя, если ты не против, можем есть одной.

Денис кивнул. Лена зачерпнула кашу и поднесла к его рту. Он осторожно снял губами гречку с ложки. Раскрывшиеся от жара и огня, будто бутоны цветов, зёрнышки гречки вобрали в себя вкус тушёнки, энергию живого огня и чуть горьковатый аромат дыма. Этот букет необыкновенных вкусов и запахов мгновенно запечатлелся на языке и во рту. Он ухватил колёсико огурца и с аппетитом им захрустел.

– Обалдеть! – невнятно произнёс Денис. На его лице появилось блаженное выражение.

Ложка с кашей коснулась рта Лены, Денис, как заворожённый смотрел на одноклассницу. Она снова зачерпнула кашу и протянула ему.

– Соблюдаем очерёдность.

Денис проглотил гречку, опять ощутив тот же неповторимый вкус и аромат.

В потемневшем небе раздался сильный раскат грома, будто с горы покатились огромные валуны, с треском ударяясь друг о друга. Через несколько секунд небо над поляной прочертила яркая вспышка молнии. После этого фейерверка стало ещё темнее. Учителя засуетились, приказали быстрее доедать и отправляться всем в палатки. Повара бросились убирать импровизированный стол из жердей. Денис и Лена, обжигаясь, опорожнили тарелку с кашей, смеясь, похватали последние кружочки помидор и огурцов. Первые тяжёлые капли с шипением упали в костёр, забарабанили по натянутому брезенту палаток. Лена взвизгнула от холодных капель, упавших за шиворот, на тонкую ткань футболки. Они быстро сполоснули чашки водой из ведра, пристроили их на жерди и, взявшись за руки, помчались к палаткам. Лена, прежде чем нырнуть в свою палатку, быстро коснулась его щеки прохладными губами. И от этого невинного поцелуя, и от начинающейся грозы, и отчего-то ещё не понятного, наполнившего душу Дениса восторгом и радостью, его сердце учащённо забилось.

Ребята зажгли в палатке фонарик, стало даже уютно. Капли воды сильнее забарабанили по палатки, выбивая стакатто летнего дождя. Денис слушал, как друзья комментируют каждый новый раскат грома, чередующийся со вспышками молний, и не принимал участия в несколько сумбурном разговоре. Он обхватил руками колени и закрыл глаза. Перед внутренним взором стояло лицо Ромашки. Он воочию видел её сияющие глаза, аккуратный маленький рот, розовый кончик языка, мелькающий между влажных белых зубов. В его душе ширилось и росло непонятное томление, похожее на сладкую боль. Денис не понимал, почему его сердце медленно, но верно наполняет всеобъемлющий восторг и радость пополам с печалью и тревогой. Приподняв кусок плотной ткани, закрывающей вход, он выглянул наружу. Молния осветила поляну, затухающий костёр, верёвки с трепыхающимися на них разноцветными флажками. Раздался мелодичный звон. Денис попытался найти источник необычного звука – открыл глаза и застонал от разочарования. Он лежал на кушетке в кабинете психотерапевта. Звон издавали часы, стоящие на столике рядом с кушеткой.

– Денис Александрович, как чувствуете себя? Я уже начал волноваться, четвёртое погружение оказалось слишком глубоким, с трудом вывел вас обратно, – доктор пытливо вглядывался в необычное выражение на лице пациента. От недовольного брюзги не осталось и следа. Сейчас Денис Александрович выглядел помолодевшим и кажется счастливым.

– Хорошо чувствую. Теперь я знаю, откуда появился бзик с кашей, – засмеялся Денис, заставив доктора удивлённо поднять брови. Тот даже предположить не мог, что его пациент способен улыбаться.

– Давайте обсудим увиденное вами, – предложил Алексей Семёнович.

Денис махнул рукой.

– В принципе обсуждать нечего. Кашу именно такого вкуса, который я запомнил, оказывается, варили в лесу на костре, – он лукавил, ему совсем не хотелось делиться с врачом воспоминаниями об однокласснице. Денис уже понял: не в каше дело, а в том с кем её ел. Он ещё чувствовал в сердце отголоски радости и нежной влюблённости в Лену.

Доктор хрустнул пальцами, опомнился: демонстрирует пациенту вредную привычку.

– Вы ещё не пришли в себя после погружения в прошлое, давайте побеседуем в другой раз.

Денис согласился. Записал в ежедневник часы следующего посещения.

Выйдя на ступеньки, вдохнул полной грудью воздух, напоенный запахом цветущих лип. Забытая радость всколыхнулась в сердце.

«Надо же как красиво! Небо синющее, сквер будто в жёлтой дымке от аромата распустившихся цветов. Пчёлы жужжат, как вертолёты».

Ему не хотелось возвращаться на завод, к бумагам, к работе, он не вспомнил о записке жены. Казалось, только проснулся от серого монотонного сна и впервые после долгого времени заметил: жизнь вокруг полна красок, ароматов и эмоций. Денис направил машину за город. Уже через полчаса он съехал с дороги в ближайшую лесополосу, и, не обращая внимания на дорогую одежду, улёгся в траву. Перед мысленным взором появилось лицо Лены Ромашкиной. Вот они готовятся к экзаменам у них дома. На фоне окна её профиль выглядит столь трогательно, что он не может удержаться и поправляет русую прядку, упавшую ей на глаза. Это только повод прикоснуться к ней. Кончики пальцев ощущают её атласную кожу. Лена поворачивает голову, и он близко видит большие голубые глаза, окружённые стрелочками ресниц. Денис наклоняется – глаза сливаются в один сияющий глаз. Улавливает её дыхание, сердце колотится так, что он слышит стук. В ушах появляется глухой монотонный шум. Невероятно, но он чувствует, как бежит кровь по венам. Денис прикасается к губам одноклассницы и чуть не теряет сознание, только спустя несколько секунд осознаёт, что перестал дышать. Делает один глубокий вдох, потом второй. Лена целует его в уголок рта и вскрикивает: он слишком крепко сжал её пальцы. За дверью раздаются шаги, с красными лицами они отскакивают друг от друга.

– Вот свежий чай заварила, перекусите пирожки с картошкой, – предлагает мать Лены, несколько подозрительно оглядев дочь и Дениса.

Днём они пытаются заниматься, вечерами уезжают на велосипедах на берег Кубани и там, под покровом ив и прибрежных кустарников целуются до онемения в распухших губах.

Денис Александрович встал из травы, отряхнул брюки. Юношеская любовь, вернувшись в воспоминаниях, оживила всё вокруг и наполнила мир забытыми ощущениями. Он не понимал, как он мог забыть Лену? Уехать в другой город и не помнить свою Ромашку.

Дом встретил его непривычной тишиной. Сын, видимо ещё не вернулся из института. Денис прошествовал на кухню и с удивлением обнаружил там Нину, сидящую за чашкой давно остывшего кофе.

– Ты прочёл записку?

Денис сел напротив, положил руки на стол.

– Да.

– И-и-и.

– Половина всего твоя. Сама же написала: я человек честный. С домом как-нибудь решим.

Нина вздохнула:

– Прямо как в анекдоте хочется поругаться или закатить скандал, чтобы расшевелить тебя.

Денис улыбнулся.

– Не стоит. Ты хороший человек, замечательная мать, сделала только одну ошибку: выбрала меня.

Глаза Нины расширились: давно не видела у мужа такой обаятельной улыбки.

– Это точно. Зря. Собственно я ждала тебя, чтобы сообщить: документы на развод подала, сегодня вечером уезжаю отдыхать в Италию.

Денис дотронулся до руки бывшей супруги.

– Удачи.

***

Он из последних сил нырнул в мутную грязную воду, попытался разглядеть хоть что-то. Ничего. Остатки воздуха из лёгких мелкими пузырьками поднялись на поверхность быстро текущей реки. Угасающим сознанием Денис отметил в метрах двух от него Лену с раскинутыми в стороны руками, но дотянутся до неё уже не мог. Откуда-то сверху послышался нарастающий звон.