000
ОтложитьЧитал
Снял он с меня эту шапочку и макушку поцеловал
Химиотерапия началась летом. Курс лечения состоял из восьми циклов: четыре – одним препаратом, еще четыре – другим. Понимая, что волосы начнут выпадать, Наталья постриглась – сделала каре: «Очень мне хорошо было, народ похвалил. И я с новой прической встретилась с подружками в кафе».
А дальше – сюжет фильма ужасов, вспоминает Наталья. Она пошла в туалет, поправила прическу – и прядь волос осталась у нее в руке. За ней вторая. «Я сначала их в мусорное ведро бросила, а потом думаю: люди испугаются: с кого-то скальп сняли! Бегом к унитазу, все смыла, слезы тут же на ходу вытираю».
Вечер был испорчен. Придя домой, Наталья заперлась в ванной и кое-как состригла волосы. Сверху надела заранее купленную хлопковую шапочку и легла в ней спать: кто-то из соседок по палате рассказывал, что у мужа может возникнуть отвращение к облысевшей от химии жене.
А жарко ужасно: лето, июль. Так что терплю.
Муж на меня смотрит: «Ты дура, что ли? Мы с тобой живем 25 лет, я тебя всякой видел». – «Такую не видел!» —
«Снимай и даже не бери в голову!» Снял с меня эту шапку, в макушку поцеловал, и уснули спокойно.
Пока длилась химиотерапия, Наталья жила в основном у родителей: муж и сын работали, а пожилые мама и папа были целый день дома, заботились о дочери, выводили ее гулять и готовили еду. «Заставляла себя есть все». Химия давала о себе знать: тошнило, немели руки и ноги, казалось, что все мышцы перекручены. Доходишь от кровати до кухни – и силы кончились.
Это частая проблема для пациентов во время химии – от тошноты и слабости они не могут есть привычную еду и теряют в весе. А от истощения выздоровление идет еще медленнее, поэтому врачи нередко рекомендуют специализированное белковое питание. В одной маленькой бутылочке, как йогурт, полезных веществ и минералов больше, чем в комплексном обеде.
Черпать жизнь полными ложками
Через год после первой операции назначили вторую: нужно было заменить имплант и сделать подтяжку здоровой груди. Наталья снова оказалась на Каширке. «Легла на наш родной 21-й этаж». И в больнице познакомилась с женщинами из ассоциации онкологических пациентов «Здравствуй!». Оказалось, что есть пациентки, которые объединяются друг с другом, поддерживают, делятся опытом, помогают решать юридические проблемы, организуют реабилитацию и, главное, просто общаются.
Мы хохотали, болтали, шутили все время – на нас даже медсестры ругались! Есть стереотип, что онкологический больной – это такое лысое существо, истощенное, в упадническом настроении или в депрессии. А тут сидит целый коридор женщин – дородных, на гормонах, которые поняли, что жизнь продолжается и надо черпать ее полными ложками.
После второй операции Наталья вернулась на работу, но вскоре ее вместе со всем отделом сократили. Сейчас она получает пенсию по инвалидности, учится на курсах.
Рак Наталья называет серьезным и коварным противником. Сейчас она и ее семья снова сражаются с этим врагом – у пожилой мамы 4-я стадия онкологического заболевания. Операция невозможна, но назначена химиотерапия. «Я маме сейчас говорю: вылечить рак мы не можем, но договориться, чтобы жить с ним, мы попробуем. Может, со стороны это и глупо звучит, но работает же!».
Она говорит, что сама после болезни стала осознаннее жить и меньше лениться.
Сейчас у меня очень насыщенная жизнь, много мероприятий, встреч с интересными людьми. Ассоциация для нас всякие занятия придумывает: и арт-терапия, и танцы – сальса и классический балет. Хоть балерины все такие в весе, зато осанка!
Потому что надо жить, надо во всем принимать участие. Потому что завтра может не быть просто. Нам уже показали один раз, что надо пользоваться моментом и ценить каждый день.
39
Татьяна Белькова
Малыши, тортики и рак
Татьяна Белькова
33 года
Рак молочной железы
Трое детей
Ремиссия 2 года
Что я поняла после болезни? Что для меня изменилось? Это хороший вопрос. Я поняла, что могу больше никогда никому ничего не доказывать. Могу не быть сильной, не быть железной, не быть «мужиком». Хочу и могу быть девочкой, носить платья и туфли, которые появились в моем гардеробе только после начала лечения. Могу быть счастливой только для себя и своих детей…
Я больше не хочу быть идеальной
Татьяна привыкла давать интервью и привыкла говорить о своей болезни, лечении, трудностях и успехах – она известный кондитер, блогер и «раскрученный» победитель рака. Журналистов можно понять – за такую историю грех было не зацепиться.
Пеппи, трое детей и рак
Маленькая блондинка, веселая и озорная, такая Пеппи Длинныйчулок, только на голове модная косынка вместо косичек. Она же мама троих детей – Пети, Вити и Маши (Машу при этом называют как-то экзотично Мару). Она домашний кондитер – печет торты на продажу, красивые, с ягодами, делает это каждую ночь и каждый день на крошечной (и это видно по фото в ее блоге) кухоньке в Перово.
Детей воспитывает и обеспечивает одна – называет себя матерью-одиночкой, хотя папа в жизни детей тоже есть, он скорее на правах приятеля семьи, потому что сам в сложной ситуации и финансовой помощи не оказывает. А еще у Тани рак молочной железы и она проходит лечение. Проходит его, стараясь не терять этот свой мальчуковый задор, не жалуясь и не ноя.
Я с 2007 года работала дома – пекла торты и воспитывала детей. И то и другое мне всегда нравилось. Нравилось делать вкусные угощения, нравилось, что эта работа не мешает мне пойти гулять с детьми или заниматься с ними в течение дня. Сначала на кухне рос Петя, потом к нему присоединился Витя, самая младшая у нас Мару – она тоже смотрела, как я готовлю, из своего шезлонга на кухне.
10 лет назад, когда Таня начинала печь, этот рынок был не так велик, заказов было много, деньги получалось зарабатывать хорошие, и она строила планы, как откроет свою кондитерскую или кондитерский цех и будет расширять бизнес. Но ее останавливало то, что придется меньше бывать дома рядом с детьми.
Собственно, когда в 2015 году, через 10 дней после небольшой операции по удалению доброкачественного, как тогда казалось, уплотнения в груди, мне сказали, что это на самом деле был рак, я не помню, чтобы провалилась в пропасть, оглохла от страха или даже по-настоящему испугалась. Я просто стала выяснять, что конкретно мне теперь нужно делать, чтобы выбраться из этой болезни.
Был момент, когда Таня могла бы расчувствоваться, расплакаться, отдаться своим эмоциям – это разговор с мамой. Таня волновалась перед звонком, думала, как она скажет маме о диагнозе, что услышит в ответ – отношения между ними нежными не были, но это тот случай, когда все может измениться.
Однако услышав, что у дочери рак, та резко ответила, что этого просто не может быть, и повесила трубку. Тогда Таня спокойно вздохнула и рассказала, что заболела, старшему сыну Пете, десятилетнему парню, оказавшемуся самым взрослым и заботливым в семье.
Петя поехал со мной на первую химию. Я ему рассказывала о своем лечении, он все понимал и очень старался помочь.
И это было невероятно – вставал утром и ехал за ягодами для тортов или за творогом для меня. Забирал малышей из садика, мог приготовить нам ужин.
Это просто космическое чувство гордости и благодарности ему, которое я испытываю, невозможно описать, настолько оно велико!