***
– Мирка, блин! Ты просто счастливица! – пришла в восторг моя подруга Наташа в который раз за этот день. – Два таких мужика, и один из них – твой муж!
Она закатила глаза и принялась плескать в лицо холодной водой. Мы как раз сбежали немного освежиться с празднования моей свадьбы, устроенного в огромном зимнем саду. В нем собрались только самые близкие, но и их оказалось с лихвой.
– Вот именно. Муж у меня один. А до второго, как ты изволила выразиться, мужика, дела мне нет.
Несмотря на то, что Саша Вознесенский был братом-близнецом моего новоиспеченного супруга Никиты, для меня они различались, как день и ночь. Не внешне, нет. В этом смысле оба были похожи, как две капли воды. Но вот характерами…
Спокойный и рассудительный Никита совершенно не походил на Александра. Да и последний был своего рода изгоем в семье Вознесенских. И, надо сказать, вполне заслуженно.
– Все равно. Такие красавчики рядом, ух. Слушай! А может, мне попробовать с Сашей этим, а? – вопросила Наташка.
И в этот момент я поняла, что ее затея мне не по душе. Как будто что-то царапнуло внутри. Пришлось заверить себя: это оттого, что Саша был копией Никиты. Да! Именно так все и было. Ведь мне взаправду не должно быть дела до его брата.
– Не знаю, Наташ, – подернула я плечами. – Давай на праздник возвращаться. Все же у меня свадьба сегодня, а не передача «Выдай замуж всех подруг».
Я произнесла эти слова с легкой улыбкой, давая понять Наташе, чтобы она не дулась.
– Ладно, – согласилась та. – Но потом я с него живого не слезу.
Когда мы вернулись к гостям, оказалось, что градус веселья все выше и выше. Найдя глазами Никиту, я вскинула брови. Муж уже вовсю отплясывал на танцполе и, судя всему, успел выпить лишнего. А ведь у нас впереди была брачная ночь. Первая – во всех смыслах этого слова.
– Никит, – позвала я и он, надо отдать ему должное, спустился ко мне. Прижал так крепко, что все готовые сорваться с губ мягкие упреки тут же выветрились из моей головы.
– Мирка… а я уже собирался тебя искать.
Он взял меня за руку, увлек туда, где нас почти не было видно (хотя, надо сказать, гостям уже было совсем не до нашего наличия), и принялся целовать. Мне в лицо ударил запах алкоголя. Я невольно поморщилась.
– Никит… подожди. Может, прогуляемся сходим? Развеемся, проветримся… у нас впереди… ну…
На лице отстранившегося мужа промелькнула тень. Это породило внутри странное ощущение тревоги. Никита обернулся, словно искал кого-то взглядом, но тут же широко улыбнулся.
– У нас впереди наша ночь, моя маленькая…
И снова принялся целовать, да так, что теперь у меня из головы окончательно вылетели все мысли.
Мы с Никитой познакомились самым банальным образом. Я каким-то чудом обронила сережку, Никита – окликнул меня и вернул то, что было дорого как память о моей бабушке. Затем было приглашение посидеть в кафе, от которого отказываться я не стала. И как-то незаметно мы стали встречаться. Переписывались в соцсетях, много гуляли.
Однажды Никита пригласил меня на встречу со своими родителями… Как сейчас помнила тот момент. Жуткое смущение, когда я стояла напротив его отца и матери в простых джинсах и футболке, ведь мне было совсем невдомек, что они – весьма влиятельные и богатые люди.
А следом было новое знакомство. На этот раз с Сашей – братом Ника. Оно не сложилось с самого начала. Саша умудрился сорваться на мне, потому что был зол из-за ссоры с родителями. В тот момент у меня появилось то странное чувство, что преследовало меня даже сейчас. Каждое обидное слово, сказанное мне Сашей, я воспринимала так, как будто его говорил не он, а его брат. Глупо, я знаю это. Но все же…
– Ник! Не будешь против, если мы с твоей молодой женой потанцуем? – окликнул нас Саша, неподалеку от которого я заметила Наташку.
Видимо, подруга решила не ходить вокруг да около, а пойти в наступление, как и собиралась.
Я растерянно посмотрела на мужа. На его лице вновь мелькнуло непонятное выражение, впрочем, оно очень быстро исчезло, замещаясь легкой полуулыбкой.
– Если Мира не против.
Никита отступил, и теперь я оказалась между двух близнецов. Чувство, возникшее внутри, было весьма странным. Хотелось сказать, что я против, а потом просто сбежать. Но ведь для этого не было никаких причин!
Да и к тому же мы уже привлекли внимание гостей, а я меньше всего хотела видеть завтра в новостях фотографии того, как отказываюсь потанцевать с новоиспеченным «братом».
– Я не против, – чуть подернула плечами и, вложив руку в ладонь Саши, позволила увлечь меня в сторону танцпола.
– И почему я уже было подумал, что ты собираешься от меня сбежать? – с едва приметной насмешкой в голосе спросил Саша, прижав меня к себе крепко, но осторожно.
– Почему я должна от тебя бежать? – приподняла я бровь, не совсем понимая, почему в его словах мне чудится какой-то подтекст.
– Вот и я не знаю.
Он открыто улыбнулся мне, и я заметно расслабилась.
– Нет, я не собиралась от тебя убегать, – заверила Сашу. – Просто странным показалось, что ты хочешь со мной потанцевать.
– Странным? Почему я не могу хотеть невесту… то есть, танец с невестой моего брата?
– С женой, – машинально поправила я, хотя, и сама еще не успела привыкнуть к своему новому статусу.
– С женой, – согласился Саша. – Так ответишь на вопрос?
Теперь я нахмурилась. Этот странный разговор, когда мы вели беседу в стиле: «Кто кого переспросит?» мне не нравился.
– Если ты помнишь, наши с тобой отношения не заладились с самого начала, – напомнила я Саше.
– Может, теперь стоит начать это исправлять, раз уж мы с тобой… породнились?
Он сделал какое-то неуловимое движение кистью, и мои пальцы, затянутые в белую перчатку, невольно переплелись с его.
– Я буду совсем не против начать это исправлять, – заверила я в ответ, и в этот момент Никита избавил меня от дальнейшей необходимости продолжать.
– Милая, у нас с тобой еще… очень важное дело впереди, – проговорил муж, беря меня под локоть и увлекая за собой.
Бросил быстрый взгляд на брата и, сообщив гостям, что они могут развлекаться хоть до утра, повел меня следом за собой на второй этаж особняка.
Мы не успели преодолеть даже одного лестничного пролета, когда Никита вжал меня собой в стену и начал целовать. И я мгновенно загорелась от его ласк, а страх первой ночи постепенно стал таять.
– Поднимись к себе, – выдохнул муж, отстраняясь. – Приготовься, я буду ждать тебя в своей комнате.
Я нахмурилась, не совсем понимая, о чем Никита. Этот вопрос мы не обсуждали, и я думала, что мы просто окажемся в нашей общей спальне…
– К себе? – переспросила я. – Но…
– Иди. Третья дверь направо. Где моя комната – знаешь, – он усмехнулся и снова поцеловав меня, на этот раз коротко, отрывисто и как-то зло, добавил: – Там тебя ждет сюрприз.
Сюрпризом оказалась тончайшая ночная сорочка, разложенная поверх кровати. Я обернулась к Никите, застывшему в дверях. Он заложил руки в карманы брюк и смотрел на меня горящим взглядом.
– Сходи в душ и переоденься… я буду тебя ждать.
Никита вышел, а я осталась одна. Все тревоги, которые возникли, когда муж сказал о сюрпризе, исчезли. Он заранее позаботился о том, чтобы наша первая ночь была идеальной. А все остальное – глупости.
Через полчаса я, накинув халатик, направилась в комнату Никиты. Подумав немного, стучать не стала. Просто взялась за ручку двери и вошла.
Здесь царила темнота, лишь немного разбавленная светом, льющимся в окно.
– Никита? – тихо позвала я мужа, и когда дверь за мной закрылась, а мне на плечи легли горячие сильные ладони, вскрикнула от неожиданности.
Муж провел руками по моему телу вверх и вниз. Развернул к себе, приподнял мое лицо за подбородок. Ник был лишь в белом халате, остальное я скорее додумывала, чем видела.
Склонившись к моим губам и обдав его мятным свежим дыханием, в котором не было ни оттенка алкоголя, Никита шепнул:
– Хочу тебя.
В его голосе слышались хриплые нотки и что-то еще, чего я не различала еще ни разу. На мгновение мелькнуло сомнение, которому я не могла найти ни названия, ни объяснения. Но его смела жажда, когда Никита набросился на мой рот жадным поцелуем.
А потом исчезло все – были лишь прикосновения, наполненные горячностью и острой потребностью друг в друге. Наслаждение, немного боли, снова наслаждение.
И следом – сон, в который я провалилась в тот момент, когда Никита устроил меня в своих крепких и таких надежных объятиях.
Проснувшись наутро, первым делом я потянулась к соседней подушке, но она была пуста. Значит, муж уже поднялся, а я этого даже не заметила. Наскоро приняв душ, я спустилась вниз.
В столовой обнаружился вовсе не Никита, которого я рассчитывала увидеть, а его брат-близнец.
– Доброе утро, – поздоровалась я с ним, плотнее завязывая халатик.
Саша скользнул по моим ногам быстрым взглядом и вновь сосредоточился на том, чем и занимался, пока я не пришла – довольно внушительной порции завтрака.
– Доброе утро, – ответил он, прожевав кусочек омлета и запив его кофе. – Позавтракаешь со мной?
Я покачала головой. Аппетита почему-то не было. Точнее, если я и хотела с кем-то разделить завтрак, так это не с ним, а с моим мужем.
– Нет, спасибо. Позже попрошу принести в нашу с Никитой комнату. Кстати… ты не знаешь, где он?
Саша вскинул бровь, удобнее устроился на стуле и сложил руки на груди.
– Вы не успели пожениться, а Ник уже пропал? – с заметной насмешкой поинтересовался он.
Я хмыкнула и скопировала его позу.
– Ник, как я надеюсь, никуда не пропал. Он – в отличие от некоторых, увлечен работой.
Развернувшись, я направилась обратно в комнату. Собиралась позвонить мужу и расспросить, куда он подевался. Но на полпути обернулась и добавила:
– И мы успели пожениться, если ты не заметил. Ну и… не только.
Дальнейший путь я проделала под тихий смех Саши. До чего же невыносимый тип!
Глупая девчонка! Хотела уколоть меня тем, как дражайший братец оприходовал ее этой ночью, даже не подозревая о правде! Не допускала и мысли, что ее дорогой муженек выставил ее девственность на торги в качестве платы за мое молчание.
Я тряхнул головой, отгоняя от себя картинки прошлой ночи. Но в голове и сейчас звучал ее легкий вскрик в тот момент, когда я лишил ее невинности. Подумать только! Приз оказался гораздо ценнее, чем можно было себе представить даже в самых смелых фантазиях.
И слаще. Черт возьми, какой же сладкой она была! Везде. В каждой точке, где касался ее. И каждое новое прикосновение рождало какую-то болезненную ненасытность, потребность брать снова и снова…
И это было совсем не то, о чем мне следовало думать. Потому что одни лишь мысли о том, что эта девочка, ставшая в моих руках женщиной, уже сегодня ляжет в постель со своим законным мужем, вызывала ярость на грани желания убивать. И о причинах этого я предпочитал не задумываться. У меня были собственные цели и вот об этом и стоило помнить.
– Доволен собой, мерзавец? – прошипел кто-то у меня над самым ухом.
Я не обернулся. И без того знал – позади находится мой брат-близнец.
– Вполне, – ответил скучающим тоном, безмятежно делая глоток кофе. – Опыта ей, конечно, недоставало, но приятно знать, что до меня еще никто не нырял в этот омут… если ты понимаешь, о чем я.
Чашка с кофе вылетела из моей руки, с громким звоном врезавшись в стену. Я буквально кожей чувствовал ярость человека, что был похож на меня как две капли воды. Но только лицом.
– К чему такая агрессия? – поинтересовался я насмешливо. – Если ты позавидовал тому, что я выпил кофе, а ты нет…
Меня рывком подняли со стула. Лицо, бывшее копией моего собственного, нависло надо мной, как искривленное зеркало, как мое злобное темное воплощение. Хотя нет! Ведь это я – признанное зло семьи Вознесенских!
Я позволил Нику на пару секунд вообразить, что он может вот так хватать меня, а затем одним мощным движением откинул его прочь, так, что тот влетел спиной в стену, ту самую, о которую разбил мою чашку с кофе.
– Подонок! – проревел он.
– Ты проиграл свою невесту, а подонок тут я? – усмехнулся в ответ. – Интересно, а ты знал, что она девственница? Наверно, за такой приз я даже должен тебе доплатить…
Кулак Ника просвистел совсем рядом, но я успел уклониться, а затем перехватить его. Не меняя насмешливого выражения лица, заметил:
– Кстати, твоя жена убеждена, что ты вовсю трудишься на благо папочкиной фирмы, так что не разочаровывай ее, малыш Ники, займись делом.
Я отбросил от себя руку близнеца и собирался уже выйти из кухни, когда в спину мне донеслось:
– У тебя ничего не выйдет! Я люблю Миру!
Я замер на несколько секунд, затем повернулся к Нику вполоборота:
– Тем приятнее, что этой ночью она была со мной. Кстати, если надумаешь снова продать путевку в постель своей жены – свистни. Я готов раскошелиться, уж больно она была хороша.
И, издав многозначительный смешок, вышел прочь.
Вот только того торжества, что демонстрировал перед братом, вовсе не ощущал. Жажда мести, которой так долго жил, вдруг померкла на фоне воспоминаний о той, которой обладал прошлой ночью.
Но которая мне вовсе не принадлежала.
– Надо же, кто снова почтил нас своим присутствием, – заметил с сарказмом папаша, когда я тем же вечером занял свое место за семейным столом, чего уже давно не бывало.
Собственно, с тех самых пор, как стал зарабатывать самостоятельно, не надеясь на то, что в семье признают мои способности хоть в чем-либо. Или вообще заметят меня… для разнообразия.
– Не обольщайся, я не к тебе, – огрызнулся насмешливо, при этом скользнув многозначительным взглядом по жене брата. И, дождавшись, когда она, покраснев, опустит глаза, добавил:
– Я к маме.
– Очень мило, что ты помнишь хоть о ком-то из тех, кто тебя воспитал! – рыкнул отец.
Мама тихо охнула. Мира по-прежнему не поднимала глаз от скатерти. Я откинулся на спинку стула и издевательски выгнул бровь:
– Воспитал? Кажется, ты несколько переоцениваешь свою роль в моей жизни. Проще говоря, она закончилась там, где твои головастики…
– Довольно! – истерически повысила голос мама, чего обычно она, тихая и покорная жена, себе не позволяла. – Вы напугаете Мирочку!
– И в самом деле, Алекс, – поморщился, как аристократ, увидевший в своей тарелке муху, брат. – Раз явился в дом, веди себя прилично!
– Воу воу, а ты будешь учить меня хорошим манерам? – усмехнулся я. – Ну попробуй.
– Хватит! – треснул кулаком по столу папаша. – Вместо того, чтобы ерничать, лучше расскажи, как там продвигаются твои дела с этой глупой игрушкой, которую ты зовешь работой.
– Эта глупая игрушка приносит мне немалые деньги, нравится тебе это или нет, – недобро усмехнулся я. – И рано или поздно ты поймешь – за мобильными приложениями – будущее.
– Будущее за теми, кто чтит свое прошлое! – прогромыхал отец. – Традиции – вечны. Наша фирма стоит на ногах много лет, а твои игрушки меняются каждый день.
– Именно поэтому важно оставаться на волне событий, – парировал я. – Но тебе этого не понять.
– Как и всем нам, – отрезал отец. – Ты вечно был в нашей семье как подброшенный!
– Как мило, что ты это признаешь вслух! – усмехнулся я, с грохотом отодвигая стул. – Приятного аппетита.
Я вышел из-за стола, ни на кого не оглянувшись. Почему-то не хотелось поймать на себе взгляд огромных наивных глаз Миры и прочесть в нем отвращение. Такое же, какое читалось на лицах всего этого высокого собрания, для которого я был всегда недостаточно хорош.
– Саша…
Дверь веранды приоткрылась и я, выпустив последнее колечко дыма, отбросил от себя сигару. Дурацкая привычка! Одна из тех, которой обзавелся назло папаше. А точнее – чтобы хоть как-то обратить на себя его драгоценное внимание.
– Я не Саша, – ответил, не оборачиваясь. Казалось, если только взгляну только на нее – забуду обо всем том, в чем себя убеждал раз за разом.
– Ну, Никита в столовой, поэтому этот номер у тебя не пройдет, – шутливо заметила Мира, подходя ближе и тоже опираясь на перила веранды.
– Не пройдет, значит? – поинтересовался я насмешливо, но не смог ничего поделать с тем, как смотрел на нее. Пытливо, требовательно. К счастью для нее, она и не догадывалась об истинном смысле этого взгляда.
– Вы совсем разные, – пожала она плечами и тут же зябко обняла их руками.
Не задумываясь, я стянул с себя кожаную куртку и накинул ей на плечи.
– С… спасибо, – пробормотала она, опуская взгляд.
Ну прямо юная застенчивая девочка! Интересно, подозревала ли она, что чем больше прятала от меня взгляд – тем сильнее было мое желание взять ее за подбородок и заставить посмотреть мне в лицо? А еще – целовать до тех пор, пока в ее глубоких глазах не полыхнет та же страсть, с которой она вчера ночью выдыхала раз за разом имя… Но не мое. Хотя рядом и был я.
– Но я все равно не Саша, – повторил ей. – Сашей можешь звать какую-нибудь свою подружку. А я – Александр. Или Алекс. Для особенно близких – Саня, но… – я склонился к ней, завороженно наблюдая за трепетом длинных ресниц и тем, как она прикусывает полную нижнюю губу, – но пока мы с тобой еще не на той стадии отношений. Хотя если ты еще раз нервно оближешь свои губы – можем стать намного ближе, – добавил хрипло.
Ее ресницы тут же взлетели, открывая моему взору возмущенно распахнутые глаза и округлившийся пухлый ротик. Черт! Пришлось вцепиться со всей силы в перила, чтобы удержаться от того, о чем сам ей сейчас и говорил. А впрочем… стоило ли вообще сдерживаться?
– Ну почему ты такой?! – тем временем, прошипела она мне в лицо.
– Такой – это какой? Неотразимый? – усмехнулся в ответ.
– Отвратительный!
– Неужели? – выгнул я бровь. – Раз я такой, то какого черта ты делаешь тут со мной наедине?
– Я… – она на мгновение задохнулась, потом поспешно выпалила:
– Я хотела помирить вас с Никитой! Но теперь понимаю, почему все так к тебе относятся!
– Понимаешь, значит, – протянул насмешливо. – А я думал, что ты умнее. Впрочем, не расстраивайся, у тебя много других достоинств.
Она моргнула, потом ее рука взлетела, намереваясь съездить мне по лицу, но я успел ее перехватить. Сжав своими пальцами, медленно поднес к губам ее ладонь и поцеловал, не отрывая взгляда от вспыхнувших алым пожаром щек.
– Иногда вещи не такие, какими кажутся на первый взгляд, – произнес размеренно. – Подумай об этом, крошка.
Вместо ответа она вырвала свою руку и кинулась прочь, сопровождаемая моим издевательским хохотом.
Но иногда вещи и впрямь совсем не такие, какими кажутся.
Что-то было не так, но мне никак не удавалось уловить, что именно. Весь день мне казалось, что Никита меня избегает. Мы и виделись-то с утра всего пару раз, второй из которых пришелся на ужин, где я стала свидетельницей весьма покоробившей меня сцены. В остальное время Никита мастерски от меня скрывался, благо огромный особняк к этому располагал на все сто.
А еще Саша, или, как он требовал себя называть – Алекс. Заносчивая задница – вот, кем он был! И зря я вообще пыталась наладить с ним отношения. Их не могло быть в принципе, хоть мы вроде как и стали… родственниками.
– Ник… что происходит? – погруженная в свои мысли, я не сразу поняла, что творится в нашей с мужем комнате, где Никита руководил целым отрядом прислуги… перетаскивающей кровать в соседнюю комнату.
– Небольшая перестановка, – отрезал он. – Хочу другую кровать. Более… удобную.
– А это… не могло подождать до завтра? – осторожно спросила у мужа.
На самом деле, я очень рассчитывала, что первый вечер после свадьбы я проведу в компании Никиты, а уж никак не снующих мужчин, перетаскивающих нашу с ним кровать.
– Не могло, – отрезал Ник и скомандовал: – Быстрее!
Я закусила губу, борясь с каким-то отвратительным ощущением, разливающимся внутри. Кажется, Никита выпил, но не в этом была причина тревоги. Просто я привыкла понимать, что происходит, а сейчас – никаких предпосылок к этому самому пониманию не имелось.
– Мы можем поговорить? – спросила у мужа, и когда тот обернулся, я едва не отшатнулась. В его глазах плескалась совершенно незнакомая мне тьма.
Впрочем, она очень быстро исчезла. Ник подошел ко мне, положил ладонь мне на лицо и, погладив большим пальцем щеку, кивнул.
– Конечно. Отдохни, маленькая. Я здесь разберусь и приду к тебе.
И снова отвернулся, продолжая свой срочный переезд.
– Ты ходила за Алом? Зачем?
Голос Никиты, разорвавший тишину комнаты, где я сидела на постели, бездумно вертя в руках ту самую бабушкину сережку, заставил меня вздрогнуть. Не сразу поняла, о чем именно спрашивает меня муж.
– За кем ходила? – нахмурилась в ответ.
– Ну, за Алексом.
– Аааа, за Сашей.
– Он ненавидит, когда его так называют.
Никита присел рядом со мной и провел пальцами по моему предплечью. Я тут же загорелась, несмотря на то, что эта ласка была совершенно невесомой.
– Я знаю, – кивнула с улыбкой, поворачиваясь к мужу.
– Вот как? – он вскинул брови. – А что еще ты знаешь?
С этими словами он повалил меня на постель и нависнув сверху, притворно-грозно потребовал ответа:
– Так зачем ходила?
– Ты что? Ревнуешь? – я не сдержалась и тихо рассмеялась. Правда, стоило только глазам Ника потемнеть, поспешно добавила: – Хотела с ним поговорить… Не думаю, что вражда между братьями, тем более близнецами, хорошая идея.
Муж покачал головой, после чего улыбнулся и, склонившись к моим губам, прошептал:
– Какая же ты у меня глупышка.
Я обняла его за шею и призналась в ответ:
– И твоя глупышка уже очень по тебе соскучилась.
Он начал терзать мои губы поцелуем, совсем не похожим на те, что дарил мне ночью. Но это даже нравилось. По венам разлилось безумие желания.
– Подожди, – хрипло выдохнул Никита, когда я стала стаскивать с него одежду. – Не сейчас.
Он мгновенно стал чужим. Отстранился, перекатился на сторону и быстро встал с кровати, как будто опасался, что та сейчас разверзнется и отправит его в геенну огненную.
– Что не так? – не поняла я, тоже садясь на постели и глядя на прямую спину мужа.
– Тебе пока нельзя. Все ведь произошло совсем недавно.
– Не понимаю, о чем ты, – нахмурилась я. – Мы же вчера еще дважды после…
Он обернулся так резко и опалил меня таким взглядом, что по моему телу прошла волна озноба.
– Я сказал, что пока тебе нельзя.
Никита процедил эти слова непререкаемым тоном, заставив меня погрузиться в еще большую пучину неясных тревог. Что, черт бы все побрал, было не так? Почему он только и делал, что недоговаривал? Я ведь была его женой и имела полное право знать, почему уже на вторые сутки нашей совместной жизни мой муж так себя ведет.
Я тщательно подбирала слова, чтобы задать тот главный вопрос, который вертелся в моей голове, но они не понадобились.
Ник, подойдя ко мне, наклонился и прикоснулся губами к моему лбу. Едва-едва, словно боялся запачкать. Или запачкаться.
– Переночую в своей комнате. Завтра рано вставать, я не хочу тебя будить своими сборами.
Это было сродни ушату ледяной воды. В груди запекло, на глазах, сами по себе, появились слезы.
– Но я сама хочу подняться пораньше… мы вместе позавтракаем, я провожу тебя на работу.
Да, именно так я и видела обычную семейную жизнь, которой собиралась жить с любимым мужем. А что на деле? Ночи в разных постелях и осознание, что супруг тебя избегает?
– Послезавтра, хорошо? Сейчас я очень сильно устал и хочу просто пойти спать. Один.
Никита направился к выходу из комнаты, и я не стала сдерживаться. Вскочила с постели, сжала ладони в кулачки.
– Ник! – окликнула его, и он обернулся. Не сразу – какое-то время стоял изваянием, словно надеялся, что мой оклик ему почудился. – Я что-то сделала не так ночью? Если да – хочу об этом знать.
Несмотря на то, что мы не обсуждали ничего из того, что не должно происходить между мужем и женой, я отчего-то испытала жгучий стыд. Даже щеки запылали румянцем – это ощущалось физически.
– Все было просто прекрасно, маленькая. Спокойной ночи.
Он вышел, осторожно притворил за собой дверь. Я же осталась стоять, глядя ему вслед. Окружающее расплывалось, но я приказывала себе не рыдать. Ничего страшного не случилось. Все просто пошло не так, как я того ожидала.
«Иногда вещи не такие, какими кажутся на первый взгляд», – вспомнились мне слова Саши, и я выдохнула. Мне только не хватало мыслей об этом несносном засранце!
Устроившись на постели, я решила, что обязательно придумаю, как решить те вопросы, которые меня мучили. Иначе просто не буду Мирой Вознесенской!
– Не спится?
Я замер у раскрытой двери холодильника, в котором сам не знал, чего хочу найти. Просто не представлял, куда себя деть в этом огромном доме, где всегда, с самого своего рождения, ощущал гнетущее одиночество. И это при том, что рядом существовал человек, что должен был быть мне ближе всех. Но не был. Никогда не был.
Черт возьми! Нужно было ехать к себе сразу же после этой жалкой пародии на семейный ужин. Но я не смог просто взять и исчезнуть. И причина этого сейчас стояла на пороге кухни. Вот только что она тут делала посреди ночи? Разве не должна была находиться рядом со своим идеальным мужем? Мысль о них двоих, переплетающихся на той постели, в которой недавно она была со мной, сводила с ума. И, как заправский мазохист, я остался в этом доме, словно своим присутствием неподалеку мог как-то предотвратить их близость. Весьма законную, надо признать.
– Вроде того, – прохрипел в ответ, не оборачиваясь.
Но при этом ощущал присутствие Миры в помещении всей кожей. Так остро, что, казалось, даже чувствую ее запах. Чувствую жар горячей кожи, которую так хорошо узнал на вкус прошлой ночью и теперь не мог забыть.
Интересно, во что она сейчас одета? Может, на ней какая-нибудь смешная футболка с мультяшками, что вкупе со взглядом невинных глаз делает ее до нестерпимости трогательной? А может, соблазнительный прозрачный пеньюар вроде того, в котором застал ее прошлой ночью? Что бы там ни было, я прекрасно знал, что если повернусь – то просто не смогу дать ей спокойно уйти с этой кухни.
– Я тоже не могу уснуть, – призналась она, подходя ближе. Теперь я уже не только в своем воображении ощущал ее тонкий запах, похожий на аромат розы после дождя. Дьявольщина, какая же несусветная дурь лезет в голову посреди ночи!
– Все думаю о том, что ты мне сказал… – продолжила Мира и ее прохладные руки обхватили меня сзади, обнимая, а она сама приникла ко мне всем телом. Черт возьми! Понимала ли эта дурочка, что делала?
Я захлопнул холодильник и единственная тонкая полоска света исчезла, оставив нас в полной темноте. Густой и тягучей, в которой отчетливо слышался каждый вдох.
– Вот как? – переспросил без привычной насмешки в голосе. – И о чем же именно?
Нет, я не питал глупых иллюзий о том, что Мира вдруг поняла, что из себя представляет ее муженек. Ник умел нравиться людям, умел вызывать абсолютное доверие и залезать без всякой смазки в то самое место, что пониже поясницы. И люди ему верили. Даже самым диким вещам, что он только им втирал.
Руки Миры, тем временем, забрались под мою футболку и прошлись дразнящим движением по мышцам пресса. Я содрогнулся от этой ласки, несколько неловкой и неумелой, но на которую откликался всем телом. И вместе с тем… мне вдруг стало ясно – что-то тут явно было не так.
– Так о чем ты думала? – переспросил еще раз, отстраняя от себя ее руки.
– О том, что нам пока нельзя… – прошептала она. – Но я же вижу, что тебя что-то мучает. Никит…
Ее руки скользнули по моей спине, но, услышав имя брата, я тут же зло их от себя отбросил. Ну конечно! Она думала, что перед ней ее муж! Отсюда и вся эта ласка, которая мне, как человеку, которого она терпеть не могла, явно не предназначалась.
Злая усмешка сама собой искривила губы. «Вы совсем разные!» – говорила она мне вот только этим вечером. И сама же…
А может, это была такая игра? И сейчас откуда-нибудь из-за угла выскочит мой братец, чтобы от души посмеяться? Ну уж черта с два! Я не собирался быть наивной мишенью.
Но было и еще кое-что. Мира сказала, что им пока нельзя. Если она действительно перепутала нас в темноте… означало ли это, что дражайший идеальный братец побрезговал лечь с ней в постель после того, что было?
– Мы ведь уже все выяснили, – произнес я вкрадчиво, вслушиваясь в ее нервное, прерывистое дыхание.
Если это просто игра – я готов был ее поддержать. Если же она действительно нас перепутала… что ж, это был прекрасный шанс узнать много интересного. А я – был достаточно омерзителен и аморален, чтобы этим шансом воспользоваться.
– Нет, не выяснили, – возразила она. – Я ничего не понимаю!
Я молча ждал продолжения. И наивная девчонка не подвела. Выпалила, как на духу:
– Ты не можешь уснуть и я тоже! Зачем мы мучаемся, для чего? Просто скажи, что тебя беспокоит. Я же все для тебя сделаю, ты знаешь…
– И что же, например? – поинтересовался я тем прохладным тоном, каким Ник любил отгораживаться от проблем, которые не желал решать.
Я ясно уловил перемену в окружающей нас темноте, и хотя не мог этого точно видеть, был абсолютно уверен – Мира покраснела. Ее смущение выдавало и участившееся дыхание, и нервные жесты, легко читавшиеся в напряженном пространстве между нами.
– Я… – пробормотала она. – Я подумала… если тебе так не нравится та кровать и вообще наша спальня, мы могли бы…
– Могли бы что? – отчеканил жестко, когда она прервалась.
– Могли бы в другом месте…
Я едва сдержался, чтобы не хмыкнуть вслух. Похоже, прошлая ночь пробудила в девчонке немалый аппетит! Что ж, я был абсолютно готов его удовлетворить.
– Конкретнее, – потребовал, придвигаясь к ней.
– Ну… прямо здесь, например…
Я вытянул руку и, нащупав в темноте ее волосы, резко потянул за них, заставляя Миру запрокинуть голову, открывая себе доступ к ее шее. Издав животный рык, прикусил тонкую кожу на горле и прохрипел:
– Скажи, чего ты хочешь.
– Тебя… тебя хочу! – бессильно простонала она в ответ и у меня сорвало крышу ко всем чертям.
Плевать, что она воображала, будто рядом с ней мой прекрасный братец. Насрать, что она думала о нем в то самое время, когда я ее касался. Класть я хотел абсолютно на все, кроме одного – я желал ею обладать. Немедленно. Сейчас же.
Подхватив Миру, я усадил ее на столешницу и, приняв удобную позу, впился в губы поцелуем, одновременно с этим задирая подол тонкой сорочки и соединяясь с ней в остервенелом древнем танце. Ее тонкий вскрик потонул в моем рваном дыхании, и все вокруг просто перестало существовать.
Я проснулась с улыбкой на губах. Сладко потянулась, открыла глаза и тут же их зажмурила. В окно светило солнце, легкие занавески едва колыхались от того, что окно было чуть приоткрыто. А мне было так хорошо, что не хотелось покидать постель.
Я вспомнила нашу ночь с Никитой и по телу тут же прокатились волны жара. Муж был неправ, когда говорил, что мне пока нельзя. Можно, да еще как! И сам же мне это продемонстрировал с такой страстью, от которой мы оба буквально задыхались.