– Мама! Артем! Что вы творите?!
Мой голос сорвался на крик. Отступив, я зажала рот ладонью, чтобы не орать во всю силу легких.
Шла к мужу сделать сюрприз посреди рабочего дня, а неожиданность, да еще и жутко грязная, ждала не его, а меня.
– Аня, ты какого хрена здесь делаешь? – обрушился на меня муж.
А я застыла, не веря своим глазам.
Мой любимый супруг занимался любовью прямо в кабинете своего босса…
И делал он это с моей
… мамой…
Меня взяли на главную роль в спектакле!
Я едва не прыгала от счастья, потому что именно занятия в театральной студии, куда я отправилась по совету психолога, стали не только моей отдушиной, но и лекарством. И видеть, как мой талант не только «прокачали», но и хотят показать всем, что я могу играть серьезные роли, было очень вдохновляюще.
И к психологу, и в студию я пошла потому, что не чувствовала материнской любви. Никогда, с самого того момента, как впервые стала осознавать себя в этом мире.
У меня было все, чего бы я ни пожелала – нарядные платьица, в которые меня обряжала мать; поездки с бабулей на моря, потому что маме было недосуг побывать в отпуске с дочкой; покупки, причем весьма дорогие. Все, кроме главного, о чем я мечтала – тепла от той женщины, которая произвела меня на свет.
Отца своего я не знала. Мы с ним не встречались ни разу. Судя по тому, что мне говорила мать, беременность ее была нежеланной. Причем для них обоих. Да-да, такие вещи мама тоже совершенно спокойно рассказывала мне, ни капли не заботясь о том, ранят они меня, или нет.
И кто-то, возможно, сказал бы, что это ерунда, ведь мать, несмотря на какую-то холодную игривость, все же родила меня и всем обеспечила, но я не могла по щелчку пальцев просто сказать себе, что меня это никак не трогает.
Я была действительно очень чувствительной и эмпатичной. Любая мелочь могла меня задеть. Когда растешь в бесконечной потребности получить любовь, но понимаешь, насколько это утопично, как-то не выходит сразу обрасти броней.
Наверно, именно отсутствие ласки и тепла и стало причиной тому, что замуж я выскочила рано. Едва мне сравнялось восемнадцать, мы познакомились с Артемом, а уже через три месяца я сказала ему в загсе «да».
Кстати, свела нас мама. Она просто вскользь сказала, что у нее на примете есть очень перспективный парень. И хоть он на девять лет меня старше, разница в возрасте – не помеха. Моих мыслей на этот счет узнавать она не стала – ей это было попросту неинтересно. Но после данного разговора мама привела в наш дом Артема.
Обаятельный, улыбчивый, с чувством юмора. Он тут же окружил меня вниманием и заботой, а потом вскружил мне голову. Довольно быстро Тема стал моим первым мужчиной, а потом и вовсе объявил, что договорился в загсе и нас распишут безо всяких длительных процедур, требующих времени.
Буквально снесенная с ног его напором и скоростью принимаемых решений, я не успела оглянуться, как стала женой Сахина Артема. И поняла, что он и есть то самое счастье, которого я почти не испытывала за восемнадцать лет жизни.
К психологу, правда, пришлось обратиться тайно. Тема считал, что все они шарлатаны, только и способные, что высасывать деньги, и что все мои детские травмы – ерунда. Сам он вырос в полной любящей семье, так что понять бы меня не смог, как бы ни пытался. Посему, я просто отправилась на терапию, потому что в один момент поняла: фиксация на том, что мама меня не любит, мешает моему браку.
Я могла обидеться на какую-то мелочь. Я бесконечно просила Артема заверять меня, что любима и нужна. И уже после нескольких сеансов мне стало гораздо легче.
А уж когда я пошла на курсы в театральную студию, это и вовсе подарило мне крылья. Мама, кстати, восприняла это занятие так, будто у меня случилась блажь. Она не раз говорила Артему, что мои старания нужно направить в более продуктивное русло. Но он лишь притягивал меня к себе и целовал, отвечая, что мы сами разберемся.
И вот – главная роль в спектакле. Я была уверена, что муж обязательно разделит со мной ту радость которой я буквально лучилась. Удерживать все в секрете не стала – поехала прямиком к нему на работу, зная, что в два часа дня у него обеденный перерыв.
Я как раз успевала перед тем, как Артем отправился бы в кафе. Вот и сходим с ним вместе, перекусим, и я расскажу ему о главной своей победе.
С этими мыслями я прибыла в офис к Теме. Он работал на своего друга детства, с которым они вместе росли в одном дворе. Роберт Лаврентьев был старше Артема на три года, в свое время он стал ему таким близким, что вне рабочей обстановки Тема называл Роба не иначе, как брат.
– О, Анечка, как давно ты не забегала! – обратилась ко мне секретарша Лаврентьева, внушительная дама, которую за глаза Роберт и Тема именовали Шефом.
– Добрый день, Елена, – улыбнулась я в ответ. – Да все времени не было.
Я не соврала – с таймингом в последнее время у меня и впрямь было туговато. Работа, не такая денежная, как у Артема, но все же важная, ведь я тоже вносила в семейный бюджет свою «копеечку». Плюс занятия у психолога и театр – вроде обычный набор занятий, и плюс-минус у каждого первого именно такие заботы, а времени имелось в обрез.
– Ну ты почаще забегай. Я теперь сюда такие пирожные ношу – закачаешься! Роберт Янович и Артем Станиславович едят и еще просят!
Она рассмеялась совершенно добродушно, и я не удержалась от того, чтобы улыбнуться в ответ и заметить:
– Вы их только не раскормите! А то мне потом Артема гонять и гонять в зал придется. Он, кстати, у себя?
Я знала, что с Еленой можно языками сцепиться надолго. Не то чтобы мне не хотелось общения, но и поделиться с Темой новостями я желала до одури. Да меня же сейчас просто разорвет на части, если я промедлю еще хоть на минуту!
– У себя, да, – кивнула она. – К нему клиентка вроде должна была прийти.
Она нахмурилась и взглянула на часы.
– Минут двадцать назад, но я не видела ее – отбегала вниз за кофе. Люблю, знаешь, местный, хоть и монстр целый в моем распоряжении, – Елена указала на кофемашину.
Я немного расстроилась. Значит, придется ждать, пока Артем закончит свои переговоры с клиенткой. Новости новостями, а работа важнее всего. Особенно в то время, которое ей и должно быть посвящено.
– Я пойду тогда, возле кабинета подожду, – проговорила, направившись в сторону коридора.
Можно было, конечно, остаться с Еленой, но, во-первых, она точно способна заболтать кого угодно. И, во-вторых, у нее ведь тоже имеются обязанности, которые ей стоит выполнять.
Добравшись до кабинета, который Артем делил с еще одним сотрудником, я стала прохаживаться вдоль стен, на которых висели картины. Ноги сами принесли меня к боссовым владениям. И когда я услышала приглушенный стон, что доносился из-за двери в Робертов кабинет, меня окатило смущением. Щеки запылали, зажглись румянцем. Боже мой… Я и не представляла себе, что Лаврентьев может заниматься сексом на работе!
Метнувшись обратно к кабинету мужа, я попыталась избавиться от ярких картинок, замелькавших перед глазами. Это не мое дело, кого и в каких позах имеет Роберт у себя в святая святых. Если уж на то пошло, то меня должно волновать лишь одно: как бы Артем не насмотрелся лишнего и не решил, что ему тоже так можно. Но это глупости, Сахин точно не из таких мужчин.
– О, Аня… А ты что здесь делаешь? – удивленно спросил меня Витя, тот самый парень, который занимал кабинет вместе с моим мужем. – Артем вроде в Лаврентьевском кабинете. У него там встреча, пока Роберта Яновича в офисе нет.
Он едва договорил, как меня повело. Осознать, что именно имеет в виду Витя, удалось не сразу. А когда я сообразила, меня замутило.
Артем… в кабинете Роберта? Том самом, откуда до меня донесся весьма красноречивый стон? Но что он там делает… с той самой клиенткой?
Бывало ли у вас такое, что вы, столкнувшись с какой-то ситуацией, которая могла изменить вашу жизнь на сто восемьдесят градусов, попросту сбегали?
Я ведь сейчас могу просто уйти из офиса и сделать вид дома, что мне послышалось. Так я сохраню свой брак, если вдруг окажется, что Артем изменяет мне с какой-то шлюхой. И у меня не появится на сердце новый шрам от того, насколько я нелюбима. Опять…
Но если предам себя таким образом, вся моя работа над собой – насмарку. И лучше пусть сейчас буду выглядеть глупо, когда вернусь к кабинету Роба и распахну дверь, но я не почувствую себя впоследствии маленькой слабой девочкой.
Развернувшись на каблуках, я прошествовала по тому направлению, где находился мой муж. Какое-то время, пока отчаянно колотившееся сердце, заполняло своим стуком все, я не слышала ничего. Но вот до меня сново донесся стон, такой протяжный… знакомый… На этот раз – мужской. И я решилась.
Взялась за ручку и толкнула дверь. У меня даже мысли не было о том, что она может быть заперта. И точно – та поддалась и открылась. А я застыла на месте, не веря своим глазам.
– Мама! Артем! Что вы творите?!
Мой голос сорвался на крик тут же, как только я увидела, с кем именно находится в кабинете Тема.
Отступив, я зажала рот ладонью, чтобы не орать во всю силу легких.
Сахин стоял у стола со спущенными штанами и трахал мою мать, которая сидела на краю, раскинув ноги так широко, что ей бы позавидовали даже заслуженные гимнастки. На ней было надето обтягивающее короткое платье, которое сейчас задралось до талии. А грудь она обнажила, приспустив лиф вниз.
– Аня, ты какого хрена здесь делаешь? – обрушился на меня муж.
Наверно, он не успел кончить, ведь сейчас был зол, как три тысячи чертей. Но мне было совершенно не до этого. Я застыла, не веря своим глазам, пока мама, сведя ноги вместе, как ни в чем не бывало, поправляла платье, возвращая его туда, где ему полагалось быть.
– Ты спрашиваешь меня, какого хрена я здесь делаю? – ужаснулась, понимая, что Артем не упадет мне в ноги и не начнет вымаливать прощение за то, что они тут творили.
Даже наоборот – выстави меня сейчас Сахин прочь из кабинета, потому что ему нужно было доиметь мою маму, я бы этому совершенно не удивилась.
– Тема, не надо так с ней, – покачала головой мама, говоря обо мне так, словно меня здесь не было. – Даже хорошо, что все сложилось таким образом. Ты же сам говорил, что больше вдали от меня не сможешь. Так что теперь Аня все знает.
Она спустилась со стола, прошествовала на своих идеальных ногах к двери в кабинет и плотно закрыла ее за собой. Пока я переваривала то, что услышала, сладкая парочка обменялась взглядами, которые были понятны лишь им.
Я же онемела. То, что сказала мама моему мужу, не укладывалось в голове. Это же абсурд… Бред!
Она устроилась на диване и положила ногу на ногу. В свои неполных сорок мама могла дать фору любой двадцатилетке. Она выигрывала по всем фронтам. По опытности, красоте, ухоженности. С ней было, о чем поговорить, она обладала чуть язвительным, но очень остроумным чувством юмора. И, похоже, эта ее способность сейчас играла против меня. Так горько и жестоко надо мной еще никто не шутил…
Хотя, о чем это я? Случившееся – не шутка. Не злой умысел. Это просто извращение, помноженное на зашкаливающую наглость. Трахаться в кабинете босса с тещей – пожалуй, такое бы не изобрел даже очень изощренный ум.
– Аня, во-первых, нужно было стучаться! – вновь накинулся на меня муж.
Я, наконец, начала приходить в себя. Да Артем в ногах у меня должен валяться вместе с мамой из-за случившегося. А он хочет повесить на меня всех собак!
– Во-первых, нужно было запереться, если вы не хотели, чтобы вас поймали на месте преступления! – парировала я.
На это мама очень тяжело вздохнула и закатила глаза.
– Никакое это не преступление, Аня. Ты что, думала, будто Артем достался тебе таким умельцем потому, что у него за всю жизнь накопился большой опыт в сексе?
Она поцокала языком, пока я пыталась осознать сказанное. Это что… не разовая акция, когда этих двоих накрыло страстью здесь и сейчас? Они спят давно и упорно?
– Диана, не нужно… – начал Артем, но я его перебила:
– Почему же не нужно? Мне стало очень интересно, чему именно научила тебя мама? Раз уж мы обсуждаем настолько интимные вещи, я хочу знать все!
Всплеснув руками, я не нашла ничего лучшего, чем пройти к креслу Роберта и устроиться в нем. Так у меня было своего рода преимущество. По крайней мере, психологически я чувствовала себя увереннее, когда занимала такую позицию.
– Да нечего особенно знать, Аня. Мы с Артемом спим. Останавливаться не планируем. Началось все давно, твой муж очень даже эмоциональный и страстный, а ты ему в этом плане не очень-то подходишь. Поэтому будь благодарна мне за то, что он оставался рядом с нашей семьей.
Мама посмотрела на зятя, когда тот начал активно показывать ей что-то взглядом. Но вскоре отвела глаза. Видимо, она приняла какое-то свое решение, и теперь жгла напалмом.
– Артему не нравится то, что я говорю, но он не понимает простой вещи. Дальше все так, как было, уже не будет. Однако я надеюсь на то, что ты все обдумаешь и поймешь главное. Ничего не случилось. Никакой катастрофы в том, что мы с твоим мужем просто ложимся в койку, нет. Ты холодна в постели, ты малообучаема, ты его не слышишь и не слушаешь…
– Замолчи!
Я выкрикнула это слово так громко, что мне показалось, будто стекла задребезжали. Это был настоящий кошмар наяву, когда мама на голубом глазу выговаривала мне за то, что я, видите ли, плохо ублажаю своего мужа в постели.
Но у нас с Темой все было хорошо, как мне казалось! Он даже речи не заводил о том, что его не устраивает наш секс… Так теперь стало ясно, почему именно… Он получал удовлетворение всех своих низменных потребностей со своей собственной тещей! Какая гадость!
– Замолчи и не смей больше говорить об этом! – зазвенел мой голос. – Ты не имеешь никакого права лезть в то, что касается только нас с Артемом! И если посмела забраться в трусы моего мужа, то ты шлюха, мама!
Нас явно слышали все сотрудники офиса. Пусть… Пусть знают, с кем им приходится работать, встречаться в коридорах рабочего пространства и ездить в командировки…
И до меня только теперь стало доходить – все те разы, что Артем направлялся по делам в другие города и страны, его могла сопровождать моя мама!
Она, услышав то, что я выкрикнула, и бровью не повела. Лишь поднялась с дивана, послав Артему взгляд из разряда: не лезь, я сама разберусь. Потом неспешно направилась в мою сторону. И когда я стала следить за ее приближением, у меня внутри все инстинкты завопили лишь одно:
«Беги, Аня! Как можно дальше от этой парочки, пока не поздно!»
– Повтори, что ты сказала, – велела мне мать, подойдя сбоку.
Она уперла руки в бока и теперь зависла рядом со мной немой фигурой, источающей такие угрожающие флюиды, что у меня даже во рту пересохло. Но я не стану бояться. Особенно в данной ситуации, в которой являюсь пострадавшей стороной.
– Диана, Аня… Давайте просто поедем домой и поговорим, – сказал Артем, но как-то неуверенно.
Я же поднялась из кресла Роба и сделала то, что просила мать. Повторила четко и раздельно:
– Ты шлюха, мама. Грязная, бесчестная, шл…
Она размахнулась и влепила мне пощечину так молниеносно, что я даже отстраниться не успела, хотя и предвидела такое развитие событий.
Голова моя мотнулась в сторону, кожа вспыхнула болезненным жаром, но ничего предпринять в ответ я не успела.
Дверь кабинета распахнулась, на пороге возникла внушительная фигура Лаврентьева, и следом прогромыхал его голос:
– Что здесь происходит?
Он не стал ждать ответа и вдруг поступил так, как я не ожидала. Подошел ко мне размашистым шагом, взял за плечи и развернул лицом к себе. На меня воззрились темные глаза, полные неподдельной тревоги, от чего я жалобно всхлипнула, потому что держалась из последних сил. И понимание, что хоть кто-то проявил ко мне внимание и заботу, пусть и столь незначительно, позволило мне хоть ненадолго дать волю своим истинным чувствам.
А они были жуткими. Я ощущала себя уничтоженной, раздавленной, растоптанной… Убитой руками моих самых близких и родных людей. Причем – с особой жестокостью.
– Диана, я повторю свой вопрос: что здесь происходит? – процедил Роберт, впившись взглядом в лицо моей матери.
Наверняка на щеке моей уже расцвел след от выписанной оплеухи. Что ж, мама-шлюха, давай, расскажи боссу Артема, почему ты наградила дочь пощечиной, когда услышала правду?
– Происходит то, что касается только меня, моей дочери и зятя, – отчеканила мама, сложив руки на груди.
Лаврентьев меня отпустил, но встал так, что я оказалась за его спиной. Как будто он хотел показать, что станет защищать меня ото всех.
– Именно потому, что меня это не касается, вы и выбрали для переговоров мой кабинет? – язвительно уточнил Роберт, на что я фыркнула и сдала братцев-кроликов с потрохами:
– И не только для переговоров! Я застала маму и Артема трахающимися на твоем столе, Роб!
Сахин побелел и обжег меня взглядом, полным ненависти. Такой явственной, что у меня даже дыхание перехватило. Чего ожидать от мужа, когда мы с ним окажемся наедине, я даже представлять не хотела. Но то, что ничего хорошего я не увижу, знала уже сейчас.
– Что? – выдохнул неверяще Лаврентьев.
Он обернулся ко мне, его глаза метали гром и молнии, которые были тесно сплетены с состоянием полнейшего шока. Роберт искал у меня ответ на вопрос: не ослышался ли он? И я его понимала. Сама бы многое отдала за то, чтобы и стоны, и то, что выдала мне мама, были всего лишь игрой моего воображения.
– Артем, что творится? – обратился Роб к Сахину. – Вы действительно спали с Дианой..?
Тема опустил взгляд и упрямо поджал губы.
– Давай мы сами разберемся в этом, Роб, – сказал он тихо, пока мама вновь занимала свое место на диване.
Мне были видны все те же ее проклятые ноги, которые она вновь положила одну на другую, выставляя себя в самом выгодном свете. Она была здесь королевой, и всячески это демонстрировала. Я могла поспорить на что угодно: мать, несмотря на ужас всей ситуации, получает извращенное удовольствие от происходящего.
– Роберт, ты всегда был другом Артема, я знаю, – проговорила она, когда молчание стало очень осязаемым. – Это действительно только наше дело. Хоть Тему и накрыла страсть прямо здесь, я, конечно, была против, чтобы занимать твой кабинет. Извини за это, подобного больше не повторится.
Я все же вышла из-за спины Роберта и теперь смотрела на предателей, пытаясь понять, не подменили ли этих людей какие-нибудь инопланетяне. Только так можно было объяснить всю ту дичь, которую они творили.
– Аня, ты вообще как? – спросил у меня Лаврентьев, на что мама хмыкнула, но ничего не сказала.
А вопрос Роба опять обрушил все мои защитные барьеры. Когда рядом появился человек, что был искренне обеспокоен моим моральным состоянием, душу мою заполонило чувство жалости к самой себе.
– Жить буду, – выдохнула я, сдерживая слезы.
Заметив то, что я близка к истерике, на которую, между прочим, имела полное право, Роберт обратился к Артему:
– Забери тещу и выйдите вон.
Сахин округлил глаза, а мама поджала губы и снова хмыкнула. Весь ее вид говорил о том, насколько она недовольна происходящим. Но на что Ее Величество рассчитывало? Что мы все вчетвером сядем, выпьем чаю и мило побеседуем о потрахушках моего мужа и матери?
– Роб, я считаю, что… – начал Артем, но Лаврентьев его жестко оборвал:
– Считать будет бухгалтерия! Выйди вон, но сначала забери свою тещу!
Мама и Сахин переглянулись. Она послала ему новый взгляд в стиле: сейчас не усложняй, просто пойдем. А когда они удалились, Роберт подошел к холодильнику, откуда вытащил пакет со льдом и, завернув его в полотенце, которое лежало рядом с ведерком для шампанского, вернулся ко мне. Приложил к моей щеке и все смотрел, смотрел, смотрел на меня, причем так пронзительно, что казалось, будто его глаза превратились в рентген.
– Расскажи все в деталях, пожалуйста, – попросил он, когда я не смогла больше выдерживать.
Забрала у него лед и, отойдя к окну, чуть ли не рухнула на широкий подоконник. Ноги меня больше не держали, и сил ни на что не хватало.
– Я шла сюда, чтобы сделать Теме сюрприз. Лена сказала, что он занят встречей с клиенткой. Витя сообщил, что они говорят в твоем кабинете. Ну и когда я подошла, услышала стоны. Дверь оказалась не заперта. За нею меня ждала картина того, как Тема брал мою мать на твоем столе.
Лаврентьев покосился на обозначенный предмет мебели и мне даже показалось, что он скажет, будто его теперь придется сжечь. Однако Роберт ничего на эту тему не выдал. Зато ошарашил кое-чем иным.
– Я не хотел лезть в ваши отношения, Аня, но, видимо, сделал это зря.
Он немного помолчал, будто подбирал слова, после чего осторожно сказал:
– Я знал почти наверняка, что Артем стал встречаться с женщинами. Просто не думал, что одной из них окажется твоя мама.
Моя рука сама по себе взметнулась к горлу. Его сдавило спазмом, показалось, что я сейчас задохнусь. Мать была не единственной женщиной Сахина… Он спал и с другими, пока я была уверена в том, что вышла замуж раз и навсегда.
Я же так ему верила… Так слепо и по-детски доверяла…
– Почему ты не сказал? – выдавила из себя, понимая, что вопрос звучит довольно глупо.
Роб ведь друг Артема в большей степени. Они вместе с детства, а я так… Пришедший в парадигму их устоявшейся жизни человек. С женами лучших друзей не обсуждают, как и в каких позах им изменяет муж.
– Помнишь же, что делают с гонцами, принесшими дурные вести? – криво улыбнулся Лаврентьев.
Он быстро сообразил, что усмешки, даже такие горькие, неуместны, и его лицо снова стало бесстрастно-участливым.
– Не в моих правилах лезть в то, что меня не касается, Аня. Я думал, ты это знаешь.
Я тут же ощетинилась.
– Ты сам сказал, что зря не полез! – наполнила Робу о том, что он заявил мне не далее как пару минут назад. – К тому же, трах на твоем рабочем столе обязывает вмешаться, тебе не кажется?
Лаврентьев вскинул руки, как бы сдаваясь.
– Кажется. И я вмешаюсь. Подобное в моем офисе не прощается никому. Тем более, в такой откровенно наглой форме.
Он замолчал, в тишине находилась и я. Просто не представляла, как переварить то, что услышала от Роберта. Артем изменяет мне не только с мамой. Хотя, предел того кошмара, что мне устроил собственный муж, уже был пройден в тот момент, когда я застала их за занятиями любовью.
– У него были интрижки. Просто постель и ничего кроме. Я знал не все и не всегда, – вновь аккуратно, как будто опасался, что любое следующее слово меня попросту убьет, проговорил Роберт.
– Ты сказал, что в курсе почти наверняка… То есть, он с тобой это не обсуждал? – зачем-то уточнила я.
Какая разница, как именно у Артема все происходило с другими, если уже только потому, что он спал с моей мамой, между нами все кончено?
– Нет… Конечно, нет, – замотал Лаврентьев головой. – Но особо передо мною он это и не скрывал. То уходил с работы с одной бабой, то уезжал в командировки с другой. Потому я и решил, что постоянной любовницы у него нет.
«Кроме моей мамы», – мелькнула в голове мысль, но я ее озвучивать не стала. Достаточно было и без того жутких ощущений, которые меня выворачивали наизнанку.
– Что будешь делать теперь? – спросил меня Роберт, когда молчание между нами затянулось.
Я сидела на подоконнике и не знала, где найти силы на то, чтобы выйти из кабинета Лаврентьева. Радость от новостей о спектакле попросту рассеялась, стала ничем.
Там, за этими стенами, меня ждали все новые и новые потрясения. И как с ними сражаться в одиночку, я не знала. Конечно, на помощь придут подружки, но что они, собственно, могут? Просто подставить дружеское плечо, чтобы мне было, куда выплакать свою боль? Или покостерить Артема, отчего мне станет хоть немного легче?
– Пока не знаю, – помотала я головой. – Как-то не очень выходит сразу понять, как собрать жизнь по кусочкам, когда ее разрушили.
Я спустилась с подоконника и направилась мимо Роба к выходу из кабинета. Вечно же тут сидеть не выйдет.
– Ты не будешь против, если я сразу вызову Сахина и с ним побеседую? После того, как эта вся грязь стала достоянием всего офиса, он здесь не останется… – тихо проговорил Роб мне в спину.
Я обернулась и посмотрела на него удивленным взглядом. По правде говоря, даже не предполагала, что Лаврентьев возжелает избавиться от такого сотрудника, как Артем.
– Я буду благодарна, если сейчас ты возьмешь Тему на себя, – сказала я Лаврентьеву. – Мне понадобится хотя бы полчаса, чтобы сообразить, что делать дальше.
Я была в полнейшей растерянности. Квартира, в которой мы жили, принадлежала Сахину. Вторая, где проживала мать, была оформлена на нее. Да и я представить не могла, как приезжаю к этой женщине с вещами и говорю, что ушла от мужа и буду жить теперь там, где выросла. Значит, мне требовался какой-то иной вариант…
– Если что, Аня… Ты можешь на меня положиться, – проговорил Роберт, и я, кивнув ему, все же решилась.
Толкнула дверь его кабинета и вышла прочь.
В офисе поймала на себе лишь пару любопытных взглядов, один из которых принадлежал Елене. Но меня ни о чем никто не расспрашивал, потому до выхода удалось добраться беспрепятственно.
Артема тоже не встретила, как и мать. Потому, когда садилась в автобус и ехала домой, охваченная состоянием какого-то удивительного отупения, у меня даже предположения не было, куда убралась эта парочка любовников.
Однако ответ на этот вопрос ожидал меня, когда я вошла в квартиру, и взгляд мой тут же наткнулся на туфли матери, что стояли в прихожей. Обуви Артема, в которой он сегодня был в офисе, не наблюдалось. Это значило, что мама приехала сюда без зятя.
Сама она появилась в тот момент, когда я, стащив кроссовки, открыла дверцы шкафа, чтобы вытащить из него сумку, в которую планировала бросить вещи.
Я скользнула по маме взглядом, увидела, что она уже похозяйничала и у нас с Артемом дома. Нашла бутылку вина, открыла ее, налила себе внушительную порцию в мой любимый бокал.
– Давай без истерик, Аня. И хлопаний дверьми, – заявила она так спокойно, словно речь у нас сейчас должна была пойти о том, что приготовить на ужин. – Мы с Темой все обсудили. Нашим отношениям конец. Я была не права, когда заявила, что мы и дальше будем с ним встречаться. Все в прошлом. Забудь об этой ерунде.
Они все обсудили! Наши пострелы везде поспели, как говорится. И как быстро все им удавалось – я бы не удивилась, если бы, выйдя из кабинета Роба, они еще и успели дотрахаться, а потом уже обсуждали, станут встречаться дальше, или нет.
– Аня… Ты меня вообще слушаешь? – потребовала ответа мама, когда я прошла в квартиру, не обращая внимания на женщину, которая была для меня отныне мертва. – Аня! Куда ты поедешь? У тебя ни гроша за душой!
Я поставила сумку на кровать и стала кидать туда вещи. Все, конечно, не поместится, но на первое время точно хватит и того, что соберу.
– Аня, да хватит уже этих твоих задвигонов! – выкрикнула мать, отставив бокал, и… попыталась забрать сумку, чтобы не дать мне класть в нее одежду и дальше.
Я в последний момент успела выхватить то, что принадлежит мне. Хотя бы на этот раз…