Наше здоровье и эмоциональный фон
Много лет я возглавляю Санкт-Петербургскую клинику Роялмед. Как потомственный целитель из рода Блаво, я приношу пользу людям тем, что даровали мне мои предки. Пациенты приносят мне свои проблемы – физиологические, психологические, моральные, а моя задача – эти проблемы решить. Вернее, даже не столько решить, сколько подсказать путь для их решения.
Каждому человеку самому по силам найти выход из ситуации, которая кажется поначалу безвыходной. Только вот часто сам человек этих сил в себе обнаружить не может. Тогда и прихожу на помощь я, показывая моим пациентам, как можно безвыходные ситуации не только превращать во вполне поддающиеся нашей власти, но и даже оборачивать себе на пользу. И если предки мои, целители из рода Блаво, по большей части предпочитали изгонять недуг прочь из тела и из души своего пациента, то я вышел на совершенно новый уровень: любой недуг (и неважно, физический он или же духовный) я стараюсь превратить в помощника человеку.
То есть моя позиция по отношению к людям, которые обращаются за помощью в клинику Роялмед и лично ко мне, базируется не тройном фундаменте. Во-первых, это гигантский опыт, накопленный моими предками и переданный мне. Во-вторых, мой личный опыт, мое образование, мои знания и умения, приобретенные в процессе жизни. В-третьих, это мои врожденные способности к исцелению хворей и то, что я всегда могу подсказать путь выхода из той или иной ситуации. Эти три составляющие успеха моего воздействия на людей не стремятся состязаться друг с другом, не исключают друг друга. Для меня они давно соединились в единую и целостную систему. И своим ученикам и последователям я стараюсь передать и доставшийся мне от предков багаж, и приобретенные мною навыки, и даже, когда вижу, что такая возможность есть, передаю что-то из данного мне от рождения. Способности тоже могут переходить от учителя к ученику.
Спектр наших трудов в клинике Роялмед весьма широк: от лечения и профилактики сугубо физиологических недугов до обучения решению задач, например, финансового свойства; от обращения к проблемам психологическим, к проблемам, скажем, личных страхов, до обращения к проблемам взаимоотношений в семье…
И все же ни я, ни мои коллеги не стремимся объять необъятное. Смешно было бы утверждать, что мы в состоянии решить любые затруднения, с которыми к нам приходят наши пациенты. Если бы это было так, то в мире бы очень скоро не осталось проблем вовсе. Не берусь оценивать такую возможность однозначно: с одной стороны, хорошо было бы жить без нерешенных вопросов, но, с другой стороны, в поисках их решения для многих и заключается смысл жизни.
Проблемы и их решение
Плохо это или хорошо, но сегодняшний наш мир сверху донизу заполнен самыми разными проблемами. И лишь немногие из них поддаются разрешению. Но человек порою оказывается не в состоянии даже эту малую часть проблем решить для себя и для своих близких.
Довольно часто люди, только натолкнувшись на какое-либо препятствие, вместо того чтобы искать пути его преодоления, просто отходят, заранее признавая свое поражение. Более того, люди частенько даже не пытаются анализировать случившееся. Так уж устроено наше сознание, что мы, столкнувшись с проблемой, оказываемся не способны подвергнуть ее хотя бы незначительной рефлексии. А ведь рефлексия, анализ – это часто необходимое начало для преодоления препятствий. И получается, что порой мы сами загодя отказываемся решать свои проблемы. В результате нерешенные проблемы продолжают осложнять нам жизнь, а мы только горестно разводим руками: снова не везет, сколько ж можно…
Если придерживаться такого алгоритма, то так всю жизнь руками и проразводишь. Кому-то, возможно, это удобно. Но если вы испытываете дискомфорт от собственной инертности, то пора начинать действовать. Ведь любому из нас по силам найти в себе способности к преодолению целого ряда препятствий.
Конечно, не все препятствия принципиально преодолимы. Но хотя бы попытаться понять степень их сложности – уж это-то точно нам по зубам.
Во многом моя деятельность и направлена на то, чтобы научить вас видеть, насколько решаема та или иная проблема, подвести вас к той черте, за которой начинается путь преодоления возникшей трудности.
Шаг первый: определяем, решаема ли проблема
Помните: наши проблемы за нас никто решать не будет; на то они и наши. Мы сможем сделать свою жизнь лучше, если научимся отделять решаемые проблемы от тех, которые решить нельзя; если научимся определять, ситуация, в которую мы попали, безвыходная, или же выход может быть найден.
Как только мы научимся таким вот образом отделять зерна от плевел, мы сразу же и в жизни начнем ориентироваться по-новому. Например, сможем в ряде случаев просто не доводить стоящих перед нами проблем до стадии нерешаемости, сумеем еще на начальной стадии редуцировать ситуацию, грозящую обернуться безвыходной.
Шаг второй: ищем причину проблемы
Следующим шагом нашей рефлексии в отношении самих себя может и должно стать умение находить причины возникающих проблем. Как только мы научимся этому, мы сможем верно строить свои отношения с теми фактами, которые приводят к трудным ситуациям – сможем при необходимости страховать себя от появления сложных проблем, устраняя и даже просто не допуская к жизни их причины.
Почему это важно? Хотя бы потому, что к сложной ситуации иногда приводит причина, в которой, как кажется на первый взгляд, нет даже малого повода к будущим трудностям; однако мы оглядываемся назад и видим, что поводом к случившемуся стало то, от чего мы и близко не ждали такого. Вот поэтому так важно и находить причины наших проблем, и уметь причины эти ликвидировать на корню.
Индуктивный и дедуктивный методы анализа проблем
Итак, идеальный алгоритм решения проблем самого разного свойства, алгоритм, который я и мои коллеги стремимся передать нашим пациентам, основывается на анализе и предполагает два способа структурирования – индуктивный и дедуктивный.
Индуктивный способ – это способ временной инверсии, базирующийся на анализе личного опыта. С него обычно приходится начинать решение той проблемы, которая уже возникла.
Схема тут такова: мы всматриваемся в появившуюся проблему и через ее анализ пытаемся понять, решаема ли она. Если видим, что решаема, то ищем путь решения. Таких путей обычно находится несколько, а значит, нам следует из задуманной парадигмы выбрать оптимальный путь. Когда выбор сделан, приступаем к движению по выбранному пути в сторону решения возникшей проблемы. Результатом применения индуктивного способа чаще всего оказывается редукция проблемы и возвращение человека к состоянию до момента возникновения проблемы. Однако уже при использовании этого способа можно наблюдать и более позитивные результаты. Такое случается тогда, когда итогом оказывается не возвращение к исходному состоянию (к состоянию до возникновения проблемы), а буквально выход на новый уровень: то есть человек, решивший проблему при помощи индуктивного способа, не возвращается к положению вещей, которое было до этой проблемы, а приходит в уже другую жизненную ситуацию, живет со знанием того, какая у него была проблема, как удалось ее решить и, самое главное, как теперь проблему такого рода или близкую удастся просто не допустить в свою жизнь.
Тем самым индуктивный способ структурирования становится выходом к способу более высокого уровня, способу дедуктивному. Дедуктивный способ строится на устранении проблемы еще до того, как она возникла, то есть на как можно более ранней редукции причины, способной привести к проблеме. Этот способ противоположен индуктивному, если оценивать их с позиции развертывания во времени. Индуктивный, напомню, строится на временной инверсии, как бы отсчитывает время назад: от проблемы (то есть следствия) к ее возникновению (то есть причине). Дедуктивный, напротив, прибегает ко всем известной физической хронологии, отсчитывая время от причины к следствию и занимаясь как раз устранением причины. Данный способ сложнее уже потому, что чаще всего должен быть основан на приобретенном в процессе реализации индуктивного способа опыте. Но важнейший плюс способа дедуктивного в том, что если все получится, то проблема просто не возникнет.
Феномен безвыходности
Я охарактеризовал два способа решения проблем на уровне идеального алгоритма. Но, как известно, теория без практики не существует. Многолетняя же моя практика убеждает меня в том, что далеко не все проблемы можно решить вообще, тем более – далеко не ко всяким проблемам применим дедуктивный способ структурирования. Если кто-то скажет вам, что поможет найти выход из любой ситуации, то не верьте такому человеку, ибо есть ситуации безвыходные. И таких немало.
Эмоциональный фон и его физиологическая проекция
Принципиальная моя установка (к которой присоединяются и мои коллеги) сводится к тому, что мы указываем на пути решения только тех проблем, которые можно решить. И в дифференциации проблем на те, что можно решить, и на те, что решению не поддаются, мы основываемся не на интуиции, а на многолетнем опыте работы нашей клиники, на результатах проводимых нами многочисленных исследований, на наблюдениях над нашими пациентами.
В процессе изучения различных состояний человека мы пришли к фактически однозначному выводу о том, что физиология пациента, здоровье его, наличие или отсутствие тех или иных недугов находится в прямой зависимости от эмоционального фона. Поясню, что это значит. Все то, что принято называть эмоциями, лежит в сфере, в равной мере соприкасающейся как с душой, так и с телом. Сферу эту нельзя назвать пограничной, потому что, будь она где-то на рубеже тела и души, пришлось бы признать, что эмоции наши не там и не там – не в душе, но и не в теле. Но это отнюдь не так: наши эмоции как раз находятся одновременно и в душе, и в теле. Таким образом, эмоциональный фон носит во многом базовый характер для всего нашего организма.
Случается, что мы захворали и ищем причину хвори во внешнем по отношению к нам мире, в воздействии среды на нашу физиологию. Как же мы удивляемся, когда не находим ее. И думаем: отчего же мы захворали, ведь причин к этому не было ровным счетом никаких? Оказывается же, что ищем причины мы не там – часто искать надо не в среде, окружающей нас, а в том, что принято называть эмоциональным фоном. Связь этого фона и состояния здоровья человека предельно ясна и прозрачна: эмоциональный фон во многом формирует такие важные сферы нашего внутреннего мира, как нервная система и психология, а эти сферы, как известно, являются базисными для всех прочих сфер, включая сугубо биологическую.
Скажем, человек слишком склонен к волнению по поводу и без повода. Например, ужасно волнуется, что опоздает на работу. При этом перед нами тот случай, когда ярких причин для волнения нет: начальство лояльно относится к опозданиям, на заработок это не влияет. Но если человек склонен волноваться, то тут никакие доводы действовать не могут – никогда вам не убедить такого человека в том, что не стоит себя накручивать, в том, что для настоящего волнения есть более подходящие поводы.
Сон человека, боящегося опоздать на работу, ближе к утру становится обрывочным, беспокойным – поминутно будет вскакивать он, чтобы посмотреть на часы, а заодно проверить заведен ли будильник. Когда же будильник прозвенит, то начнутся суматошные сборы, цель которых – не потерять ни секунды из того времени, что отведено на завтра, умывание, зарядку и одевание. Но все это еще цветочки по сравнению с тем, что начинает твориться на остановке в ожидании транспорта. Теперь волнение усиливается по той простой причине, что утренние сборы зависели только от самого человека, а тут вмешиваются и другие люди, и транспорт. Попытка попасть в автобус или в маршрутку становится в итоге тяжелейшим испытание нервов. Но и тогда, когда человек уже находится внутри транспортного средства, волнение его не заканчивается, успокоение не наступает: даже торможения на светофорах и на остановках заставляют постоянно сверяться с часами, что уж тут говорить о стоянии в пробках. И весь парадокс в том, что чаще всего такой волнующийся человек на работу попадает вовремя, но попадает уже в таком состоянии, что в пору просить у начальства очередной отпуск.
Негативные эмоции и их следствие
Нехороший эмоциональный фон, приводящий к беспричинному (или почти беспричинному) волнению не может пройти даром для организма. Первым следствием непременно будет невроз, который с большой долей уверенности будет сопровождаться уже не просто волнением, а самой настоящей фобией, апогеем коей окажется мизантропия, полное замыкание в себе. А вслед за этим придет и какая-нибудь хворь из разряда чисто биологических: станет прихватывать сердце, начнут барахлить почки, печень зашалит… Да мало ли что может случиться, если не научиться вовремя разбираться со своими эмоциями, не заняться вплотную формированием собственного эмоционального фона! Мои многочисленные аналитические наблюдения над разного рода физиологическими недугами позволили в итоге сформулировать своего рода принцип: часто причина хвори находится в нас самих, и это – наши эмоции. А стало быть, научившись управлять эмоциями, мы в большой степени застрахуем себя не только от потенциальных неврозов и психозов, но и от недугов внутренних органов. И научиться этому можно. Моя задача в том и заключается, чтобы навести вас на путь, находясь на котором вы станете поистине королями собственного Я.
* * *
Проделанная работа позволила начать работу над целой серией книг под общим названием «Академия управления эмоциями». Начало было положено исследованием феномена страха. И все, кто воспользовался этой книгой, отнюдь не были разочарованы, все читатели, попробовавшие на себе уникальные методики работы с самыми разными видами страха, смогли на деле убедиться, что даже такой эмоцией, порождающей весьма сложные виды фобий, можно управлять. Не могу не признаться, что даже меня самого результаты той работы потрясли. Я как творец ожидал, конечно, позитивного результата, но настолько позитивного не предполагал даже я. Честно скажу, что та первая удача, победа, одержанная над страхами, и подвигла меня продолжить практические исследования в русле работы с иными видами эмоционального фона. И вторым после страха в этом ряду оказался гнев. На встречах с моими читателями меня часто спрашивают, почему именно гнев был выбран мною. И я обычно отвечаю так:
С самих давних времен человечество ищет для себя рецепт счастья. и многие философы, задумываясь над тем, как достичь этого самого счастья, убеждали и других и себя, что главным препятствием на пути к нему как раз и является наш гнев. И стоит только человеку перестать гневаться, как тут же жизнь его становится более спокойной, свободной и размеренной. Ну а разве не к этому стремятся многие из нас, понимая счастье как покой и волю. Они же возможны только там, где нет места гневу. Казалось бы, подави в себе гнев и будешь счастливым. Нет, все далеко не так просто уже потому, что подавленный гнев порою опаснее выплеснутого, ибо остается внутри нас и уже нами не контролируется. А значит, гнев надо не подавлять. Неужели выплескивать? – спросите вы. И не выплескивать. Надо свой гнев возлюбить и тем самым направить его себе на службу. Но как сделать так, чтобы гнев из помехи на пути к счастью сделался верным помощником? Об этом наша нынешняя книга.
Что такое гнев
Современное понимание такой разновидности эмоционального фона, как гнев, в принципе не отличается от его словарных определений. Приведем три из них.
Первое находим в знаменитой энциклопедии Брокгауза и Ефрона: «Гнев, психолог., чувствование, аффект, характеризующееся стремлением сломить препятствие, которое понимается как испытываемая несправедливость. Гнев имеет большое родство со страхом и представляется реакцией против причины, возбуждающей страх. Гнев выражается в движениях и сокращениях мускулов, показывающих готовность напасть на противника. Деятельность сердца и кровообращения повышенная».
Второе – в не менее знаменитом «Толковом словаре» Ушакова: «Чувство сильного негодования, возмущения, раздражения». Третье дает «Библейская энциклопедия»: «Сильное, возбужденное состояние духа против ближнего, которое греховно или безгрешно, смотря по побуждению и по своей цели и степени». Именно последнее определение нам больше всего может пригодится, ведь гнев наряду с гордыней, завистью, обжорством, похотью, алчностью и унынием (иногда вместо уныния западная традиция предлагает лень) входит в список семи смертных грехов в христианстве. На основе этого современная наука вырабатывает особые подходы в понятию гнева. Приведу краткое изложение наиболее актуальных на сегодняшний научных взглядов на гнев.
Начать хотелось бы с проблем языкового характера. Например, если считать гнев одним из смертных грехов, то придется признать, что фразеологическое сочетание «праведный гнев» является оксюмороном. Так ли это? Или в каких отношениях находятся друг к другу понятия гнева, бешенства, возмущения, вспыльчивости, горячности, негодования, раздражения, ярости? Один весьма авторитетный исследователь выстраивает такую систему: «…в основе гнева лежит чувство неудовлетворения какой-то человеческой потребности. Со временем оно может превратиться в недовольство. Если недовольство усиливается, то превращается в негодование и возмущение (это синонимы). Сильное негодование переходит в гнев, а крайняя степень гнева уже называется яростью». При желании можно согласиться с этим подходом, можно и поспорить с ним, но для нас важнее не столько разобраться в словах, сколько понять саму суть гнева.
Пирамида потребностей
И пусть не покажется странным, но, как и в случае со страхом, уместно здесь обращение к знаменитой пирамиде человеческих потребностей известного американского психолога. Приведем ее с надлежащими комментариями (что, впрочем, уже делали, когда обращались к проблеме страха):
Человеческие потребности поделены на семь типов, которые расположены согласно существующей в нашем мире иерархии. Чем ниже ярус пирамиды, тем больше по количеству людей, жаждущих реализовать свои потребности в данном ярусе. Так, нет людей, которые не желали бы, чтобы их физиологические потребности были реализованы, или же почти нет людей, не знающих потребности в безопасности. А вот людей, имеющих эстетические потребности или потребности в самоактуализации, очень немного относительно всего населения; это так называемые элитарные потребности. Вот все семь уровней по их иерархии в процентном (правда, очень приблизительном, округленном в большую сторону) соотношении: физиологические потребности – 100 %, потребности в безопасности – 93 %, потребности в любви, в принадлежности кому-либо или чему-либо – 81 %, потребности в уважении и почитании – 75 %, познавательные потребности – 65 %, эстетические потребности – 38 %, потребности в самоактуализации – 27 %. Примечательно и то, что верх пирамиды – три уровня, близких к вершине (познавательный, эстетический и уровень самоактуализации), автором разработки названы уровнями потребности в самовыражении или потребности в личностном росте. По мере удовлетворения тех потребностей, которые лежат на низших ярусах, начинают активизироваться и потребности более высокого уровня. Однако глупо было бы полагать, что у человека с удовлетворенными низшими потребностями потребности высшие навсегда вытеснят все остальное. мы можем на сытый желудок сходить в картинную галерею, но по выходе из галереи ничуть не удивимся, когда снова захотим есть. Кроме того, наши потребности не находятся строго в той последовательности, которая задана в пирамиде, ведь у разных людей взаимное расположение потребностей может варьироваться; просто именно такое расположение ярусов наиболее устойчивое и частотное.
Проекция гнева на пирамиду потребностей
Некоторые исследователи склонны в полной мере переносить уровни потребностей и на сущность человеческого гнева. Я хочу сразу сказать, что в данном случае не могу признать уровни пирамиды ключом к решению заявленной проблемы, но все же считаю не только возможным, но и нужным, опираясь на труды учены, которые придерживаются строгого следования пирамиде потребностей во всем, конспективно обозначить соотнесение этих уровней с проблемой гнева. И мы рассмотрим сейчас это соотнесение в самом общем виде.
Физиологические потребности
Гнев, спровоцированный голодом, жаждой, нехваткой времени на сон, повышенной температурой, умственной и физической усталостью, убыстренным темпом жизни. В основе такого гнева лежит обычно инстинкт самосохранения. Представьте себе ситуацию: жаркий летний день, человек шел долго по лесной тропинке, его все это время страшно мучила жажда; и вот этот человек отчетливо слышит журчание воды в роднике, человек подходит на звук; о счастье – это, правда, ключ со студеной водой; но возле него совсем новая табличка с надписью: «Воду из ключа пить строго воспрещается – вода отравлена». Что сделает человек в такой ситуации? Однозначно предположить трудно. Но то, что он впадет в состояние гнева, в этом можно быть уверенным. Отберите у голодного еду и вы поймете, о чем я.
Потребности в безопасности
Не редки случаи, когда ощущение собственной незащищенности рождает приступы гнева. Такова в общей сути оборонительная реакция нашего организма. Именно такова, например, природа гнева нашего современника, сидящего за рулем автомобиля в большом городе. Почти все время он находится в состоянии, близком к нервному срыву. И связано это с боязнью пострадать по вине нарушающих правила дорожного движения других водителей и пешеходов. В гневе водитель сигналит, выкрикивает из окна машины ругательства в адрес своих коллег. Все это помогает выплескивать гнев, но вынуждает гневаться других участников дорожного движения. Возникает, как часто бывает в таких случаях, цепная реакция, результатом которой становится общее состояние гнева на автомобильных дорогая всего мира. А причина этого – потребность в собственной безопасности на дороге.
Потребности в любви, в принадлежности кому-либо или чему-либо
Гнев на этом уровне обычно провоцируется отношениями с близкими людьми или с людьми, которых гневающийся считает своими близкими, а те так не считают. Самое яркое проявление тут – это неразделенная любовь, смешанная с ревностью. Случай подобного рода легко представим: например, юноша влюблен безответно, а та девушка, в которую он влюблен, вполне счастлива с другим. Тут и проявляется гнев – и на удачливого соперника, и на несостоявшуюся возлюбленную, и на себя самого.
Потребности в уважении и почитании
В этой части особого внимания заслуживают проблемы, связанные с работой, с карьерой. Один из самых показательных примеров – гнев подчиненного на начальника. Подчиненный считает, что начальник незаслуженно его обижает. В подчиненном накапливается гнев, который только в крайне редких случаях может быть выплеснут на начальника, чаще же всего страдают от этого гнева (помимо самого гневающегося, конечно) либо члены его семьи, либо те, кто находятся еще ниже на служебной лестнице. То есть перед нами тот типичный случай, когда гнев подчиненного оборачивается начальственным гневом. Такова еще одна сторона гнева, вырастающего из потребности в уважении. При этом гнев начальника может быть вызван самыми разными причинами от сугубо физиологических до возвышенно эстетических, но подчиненным от такого многообразия, согласитесь, не легче. Гневающемуся начальнику, впрочем, тоже. В ряду гнева, связанного с потребностями в уважении и почитании, можно еще упомянуть и гнев внутри семьи, часто провоцируемый в противостоянии как супругов, так и родителей с детьми; а можно поставить в это ряд гнев, порожденный отношениями, к примеру, милиции и граждан. Характерно, что в данной группе весьма часто гнев оказывается двунаправлен: начальник гневается на подчиненного, а подчиненный на начальника; отец на сына, а сын на отца; милиционер на нарушителя порядка, а тот на милиционера… Приходится признать, что тут противонаправленные векторы не только не редуцируются, а рождают удвоенную силу гнева.
Познавательные потребности
И здесь, как это ни странно, находится место гневу. Человек стремится много знать, стремится, например, выучить иностранный язык. Учится на специальных курсах, старается, выполняет все задания. занятий не пропускает. Но так уж сложилось, что не одарен этот человек способностям к иностранным языкам. Видит он, как другие раз от раза делаются в учении все успешнее, а он почти не продвигается в познаниях. Тогда и рождается гнев – гнев на соучеников, у которых получается лучше, гнев на учителя, гнев на себя. Корни же этой разновидности гнева лежат еще в детских годах, когда в школе учеба одним давалась легко, а другим с превеликим трудом. В основе же гнева, основанного на познавательных потребностях, лежит часто обида – как обида на себя неспособного к позитивному познанию, так и обида на тех, кто к такому познанию способен, то есть чуть ли не в чистом виде зависть рождает такого рода гнев.
Эстетические потребности
Напомню, что потребности этого уровня соотносятся с двумя тенденциями: во-первых, потребность воспринимать произведения искусства, во-вторых, потребность творить искусство самому. Гнев же в обоих случаях оказывается связан с невозможностью реализовать эстетические потребности. А невозможность в свою очередь может быть обусловлена как внешними причинами, так и причинами сугубо внутренними. Внешняя причина гнева от невозможности реализовать потребность в восприятии искусства может быть такова: человек живет в маленьком городке, но ощущает потребность посещать театры и выставки; невозможность этого рождает гнев, адресованный и себе, и своему городу, и жителям больших городов, то есть тем людям, для кого подобного рода проблем не существует. Внутренняя же причина носит несколько иной характер: человек видит, что его окружение ходит на выставки, на театральные спектакли, на поэтические вечера, на концерты классической музыки; человек тоже начинает делать то же самое, но при этом очень быстро приходит к выводу, что, во-первых, ничего не понимает в том, что видит и слышит, а во-вторых, совершенно не получает от всего этого удовольствия. Тогда-то и рождается гнев – на себя: за то, что не способен к эстетическому наслаждению, на других: за то, что способны к нему. Похожим образом обстоит дело и с гневом, возникающим при реализации потребности творить самому. Внешней причиной может стать здесь непонимание окружающими вашего творчества. Человек пишет стихи, показывает их близким, а те в один голос говорят, что стихи плохие. Тогда и появляется гнев – на себя, неспособного писать хорошие стихи; на других, неспособных понять ваших хороших стихов. Внутренняя же причина гнева тут еще сложнее: человек ощущает в себе острую потребность творить, но у него никак не получается делать это. Не берусь перечислять возможные причины, но общая суть может уложиться в такой вот пример: человек ощущает острую потребность в том, чтобы прекрасно танцевать; старается, учиться этому, но ничего у него не получается. Отсюда гнев на себя, гнев на более удачливых в данном плане – на тех, кто без труда осваивает искусство танца.
Потребности в самоактуализации
Это уровень на пирамиде потребностей считается самым высшим, как бы доступным далеко не всякому. И гнев, соотносимый с данным видом потребностей, тоже можно признать высшей формой гнева. Основой тут оказывается личная рефлексия по поводу своего места в мире и отношения мира к себе. Согласитесь, что такая разновидность рефлексии свойственна отнюдь не всем в нашем мире, скорее – это участь избранных, прерогатива элиты. И чем более высокого мнения о себе человек, тем сильнее степень гнева его в том случае, когда человек это видит, что место, отведенное ему в мире, явно ниже чем то место, которое он по своим способностям, как ему кажется, заслужил. И это совсем не обязательно профессиональная или даже творческая деятельность. Это может быть именно социальный аспект. Человек считает, что его место в шикарной вилле на берегу теплого моря, а живет на Севере в однокомнатной квартире. Тогда и возникает гнев: на тех, кто живет на виллах близ южных морей; на себя, живущего не там, где следует жить человеку таких способностей… Не буду развивать эту тему иными примерами. Полагаю, что и так понятно, о чем речь. Действительно, есть люди, полагающие, что достойны большего, чем имеют. Такие мысли способны породить гнев, в основе которого будут, как нам уже встречалось, зависть к другим и обида на себя.