000
ОтложитьЧитал
– Да, я тоже верю, что человек не был создан злым изначально.
…Мы тщательно проверили костел вместе с полицейским, но все было на месте.
Глава VI
– Я не знал своего отца, отчим появился, когда мне было пять лет. В первый же день он ударил меня по голове за то, что я не хотел называть его «папа». Видимо, желал воспитать во мне мужчину. Шрамы, которые остались на спине от ударов плетью, каждый день напоминают мне о нем. Когда отчим лупил мать, она только закрывалась руками и тихо плакала. Терпела, потому что он приносил деньги, которые позволяли нам выжить. Однажды я попытался сопротивляться, начал отбиваться кулаками. Мне было все равно, как он меня из-за этого выпорет. Тогда отчим переключился на мать, и мне ничего не оставалось, как сдаться и получить пять ударов плетью. Я не вставал с кровати две недели, а перед моими глазами виднелось его мерзкое умиротворенное лицо с застывшей уверенностью в своей правоте.
Как-то раз я чистил тот самый старинный барельеф у входной двери, сюжет которого многие трактовали как раннехристианскую молитву. Тщательно отмывая все выступы и впадины, я наконец-то смог в мельчайших деталях рассмотреть происходящее. Там были люди в мантиях, стоящие в кругу, а в их открытых ладонях полыхало пламя. Как, как я мог не заметить этого раньше?! Сюжет был очень похож на то, что я видел из окна своей хижины. Теперь пребывание в городе внушало мне ужас…
Паломники в эту пору почти не приезжали. Улицы опустели, работы стало меньше. Из нашей компании только у меня был стабильный заработок. Мои друзья собрались уехать кто куда: домой или устраиваться в новом месте. Я подумывал, не отправиться ли с ними. Мы договорились встретиться в корчме на следующий день. Но убежать я не успел.
Все случилось тем же вечером. На улицах лежала желтая листва, прелая после обильных осенних дождей. Я вспоминал свой дом – может быть, вернуться туда? Или поехать дальше, в какой-то неизвестный город? Выбрать было сложно: из-за всплывавших воспоминаний детства и тревоги мне казалось, что желтая тоска пропитала улицы всех городов мира.
Я пошел в костел, чтобы проститься с Агатой и ксендзом, а также объяснить, почему уезжаю. Но в костеле никого не было, и я решил подождать у входной двери. Чтобы скоротать время, я снова начал разглядывать пугающий барельеф.
Сзади кто-то тронул меня рукой. Я был уверен, что это Агата или ксендз, но это были они – люди в черных мантиях, возникшие возле меня, как тени. Их глаза бесстрастно смотрели в мои, отчего по телу пробежал холод. Горло сжалось, и я не знал, что сказать.
– Ты всегда здесь, всегда возле костела. Слушаешь мессы, внимаешь речам проповедника. Ты веришь в Бога? – спросил один из них, не отводя глаз.
– Я… Да, думаю, верю, – растерялся я.
– А надо быть уверенным, – отрезал он. Человек в мантии смотрел на меня проницательно. Я чувствовал холод, идущий от подола его одежды.
– Идем, – произнес он, – идем, я покажу тебе то, что ты хочешь. Человек взял меня под руку и повел вдоль костела. – Почему ты сомневаешься? Разве тебе не хочется быть уверенным в чем-то, полагаться на твоего доброго Бога и думать, что он спасет тебя?
Я хотел было ответить, но вместо этого выкрикнул:
– Откуда вы и зачем здесь?
Я был уверен, что они собираются ограбить и убить меня, поэтому судорожно рылся в карманах в поисках денег. Потом дрожащей рукой сунул монеты главарю, но он только усмехнулся. Я понял, что этого мало, но больше у меня ничего не было. Я в ужасе произнес:
– Ничего нет.
Зажмурил глаза и приготовился ко всему.
– Многие предпочитают верить только в одну часть Бога. Видеть лишь добрую часть. Мало кто хочет познать истину целиком. Ты слышишь его, видишь, но в отличие от других не принимаешь только одну из его сторон – добрую. Значит, ты чувствуешь суть этого места, а оно чувствует тебя. Теперь пришло время увидеть другую сторону Бога.
Он жестом показал в сторону костела и продолжил грубым, но уверенным тоном.
– Нет Бога и дьявола. Все это две стороны одной сущности. Бог нейтрален. Только мы сами придаем ему свойства и разделяем на добро и зло. Ангелов, как называет их религия, или элементалей, как называем их мы, есть столько, сколько обличий у Бога. Они помогают творить стихии воды, воздуха, земли и огня. Все в мире, и человек в том числе, несет в себе частичку этих элементов. Такова природа мироздания.
Мы стали постепенно продвигаться к тыльной стороне костела.
– Но религия поделила мир, – продолжил незнакомец, – на ангелов и демонов, на хороших и плохих.
Поднялся сильный ветер, его порывы крепчали с каждым нашим шагом. Мантии таинственных людей развевались на ветру. Мы стояли уже у самой стены. Незнакомцы достали свиток, положили его под стену, а потом начали разворачивать. На ветхом пергаменте были витиеватые надписи. Я попытался их разобрать, но язык был мне неизвестен. В глазах помутнело, и один из сопровождающих громко произнес:
– Покажи ему свою другую сторону.
И вдруг я увидел, как по стенам побежала жидкость. Красным потоком хлынул вниз кровавый водопад. Он начинался у крыши и устремлялся вниз по витражам до самой земли. Ветер превратился в бурю, сбивая нас с ног, а из стены донесся душераздирающий рев, будто внутри был сам дьявол.
– Смотри, – произнес один из незнакомцев и указал пальцем на стену передо мной.
Внезапно там, где он указывал, кирпичи разошлись, открывая темный проход, который вел куда-то вниз. Я знал это место наизусть и был уверен, что никаких потайных ходов здесь нет и быть не может. Мой сопровождающий со всей мочи толкнул меня вперед. Не в силах устоять на ногах, я полетел в пропасть, а люди в мантиях побежали прочь. Под громогласный рев ветра стены за мной сошлись, будто проема никогда не существовало.
Я оказался в кромешной тьме. Мои руки шарили по холодной кирпичной стене, надеясь найти хотя бы крохотную щель там, где еще мгновение назад был большой проем. Но пальцы чувствовали только шероховатости камня – холодного, подточенного временем и слегка поросшего мхом, словно его никто не двигал уже много столетий.
Мои глаза начали привыкать к темноте, и я заметил лучики слабого света, которые на миг появлялись где-то на краю тьмы, а потом исчезали. Я осторожно сделал шаг в их сторону и почувствовал, как моя нога провалилась вниз и так же резко уперлась в камень. По-видимому, здесь начиналась лестница. Я не мог ее разглядеть, поэтому ступал очень осторожно, правой рукой придерживаясь за стену.
Внизу лестницы начинался коридор, который резко сворачивал куда-то в сторону. Посредине коридора висел факел: он и создавал те блики света, что я видел наверху.
Мне пришлось снять факел со стены, чтобы освещать себе дорогу. Он горел уже довольно долго, и пламя было слабым. Скудный свет не позволял хорошо разглядеть место, в котором я очутился. От коридора влево и вправо отходили ответвления, которые тонули где-то во мраке. Иногда в стенах возникали ниши, похожие на тюремные камеры. Некоторые из них были забраны металлической решеткой, а в других решетка была вырвана и брошена вовнутрь, и только ржавые прутья осколками зубов торчали под потолком.
Когда я поравнялся со очередной нишей, из нее донесся приглушенный стон. От неожиданности я выронил факел, и он медленно покатился по каменному полу к металлической решетке, осветив то, что происходило за ней.
Внутри к стене прижимался мальчик лет десяти. Он был одет в рваные лохмотья, ноги его были босые. Ребенка душил взрослый мужчина со злобным лицом. Я хотел было броситься на помощь, но сделав полшага, замер. Я ведь хорошо знал этого мальчика! Забияка, гроза нашего двора. Ребятам от него проходу не было. Вечно злой и обиженный, он нещадно бил других по малейшему поводу. Сколько вечеров, лежа в постели перед сном, я мечтал ему отомстить!
Я сделал еще шаг в сторону мальчика и его мучителя, но они в один миг превратились в облако белого тумана, а внезапный порыв ветра развеял его, оставив меня стоять перед пустой нишей.
Трясущимися руками я поднял факел. Страх, который я чувствовал в начале, перерос в ужас. Я не знал, где я и сколько времени прошло, мысли в голове путались. Мне нужно было поскорее найти выход, чтобы не сойти с ума.
Но не успел я пройти и сотни метров, как увидел лежащего на земле окровавленного парня. Его мучитель нанес ему последний удар ножом, ухмыльнулся мне и скрылся в одном из боковых ходов. Эта злая ухмылка была слишком похожа на мою.
Я подбежал к парню – и узнал его залитое кровью лицо. Это был сосед, который двенадцать лет назад увел мою любимую. Как и мальчишка-забияка, он не выглядел постаревшим даже на день. Я вспомнил, как был вне себя, как мечтал разорвать его на куски.
Я опустился возле парня на колени и приподнял его голову, но она тотчас просыпалась песком сквозь мои пальцы, оставив только горстку праха на полу. Я больно ущипнул себя, пытаясь проснуться от кошмара. Но каменные своды коридора продолжали молча нависать надо мной.
Вскоре коридор опять повернул, и я оказался в круглом зале. Вокруг вспыхнули факелы, и я увидел, что ко мне идет мужчина. По мере его приближения я узнавал в нем того, кого ненавидел. Я узнал своего отчима, человека, который бил меня за каждый проступок, пока я не падал в обморок. Который бил мою мать и оставил мне на память шрамы по всей спине.