000
ОтложитьЧитал
Глава 7
Амале казалось, что десятки тоненьких невидимых игл касаются ее кожи. Какие-то колют ее, какие-то поглаживают. А еще было холодно. Забравшись с головой под одеяло, она пыталась отогреться. Колючий мороз пробирал ее изнутри. Но обычно он расходился откуда-то снизу, от живота по всем конечностям… А в этот раз все было не так. От правой руки к сердцу, сжимая его ледяными тисками. Ами даже казалось, что удары стали медленными, ленивыми.
Странно, но страха не было. Еще совсем недавно она приходила в ужас, и волосы вставали дыбом от одной мысли о том, что она могла добраться до черты, почти пересечь ее, перестать жить. Раз – и все, она даже не заметит, как это произойдет. Этот ужас окутывал ее с ног до головы, когда другие участницы отбора проваливали испытания, превращаясь в камень. Но в тот момент его не было.
Внутри была твердая уверенность, что все идет своим чередом, что так и должно быть. Надо просто потерпеть.
На ватных ногах она дошла до окна. Снаружи из-за облаков выглядывал тонкий серпик луны. Он то скрывался за легкими полосками-шарфами облаков, то выглядывал из-за них, силясь осветить все вокруг.
Естественно, у него не получалось. Даже полной луне не всегда удается раскрасить ночь, а что уж говорить о маленьком ее огрызке?
Забравшись с ногами на подоконник, Ами уперлась лбом в холодное стекло. Озноб ушел, сменившись чем-то в духе лихорадки. Стало жарко, к морозу, накатывающему от правой руки, добавился жар от левой. Амала с любопытством рассматривала свои ладони с тонкими ниточками шрамов, метки, вгрызающиеся в кожу и изменяющиеся прямо на глазах.
Это было красиво. Снежинка на руке разрасталась, увеличиваясь в размерах. Каждый из шести лучей давал начало новой, совершенной в своей четкости структуре. Это чем-то напоминало деревья: ветка, от нее еще веточки, а на них листики, а на следующий год из маленьких веточек вырастают еще веточки и еще…
А вот с розой творилось что-то непонятное. Казалось, что она шипами впивается в кожу, разрастается все больше. Первый бутон распустился и успел отцвести, лепестки слетели черными кусочками металла на лакированное дерево подоконника с тихим позвякиванием.
Ами казалось, что меткам не нравится подобное соседство на ее теле. Да ей и самой это не нравилось. Хотелось подскочить и высказать темному все, что она по этому поводу думает. Но сил на это не было.
Прислонившись к косяку, она тяжело дышала, в красках представляя себе, как дает зарвавшемуся магу пощечину, как кричит на него:
«Что, нашли себе козу отпущения? Ту, кто не может дать отпор? Развлекаетесь? Ставите клеймо одно за другим?! Я не ваша комнатная собачка, не племенная кобыла! Я не заслужила такого отношения!».
А вот ответ мага оставался для нее загадкой. Представить, как он отреагирует на подобный выпад было сложно. С одной стороны, он был высокомерной ледышкой, которую это могло не тронуть. А с другой стороны, он все-таки местный правитель, а ее слова тянули на серьезное оскорбление.
Спазм прошил ее тело, и Амала провалилась в черноту забытья.
⁂
– Запомни. Запомни раз и навсегда. Мы, маги, никогда не принадлежали себе. В древности нас подчиняли себе силой и страхом, теперь на нас открыта охота. Всем нужна сила, которой можем повелевать мы по праву рождения. Глубоко в веках затерялось знание, скрывающее происхождение этой мощи. Кто-то говорит, что мы далекие потомки богов, и наша сила идет напрямую от Семизвездных. Другие говорят о древних ящерах, ставших нашими предками и разделившими великое могущество между множеством своих детей. Но эта сила манит, не дает покоя многим. Не дай себя поработить.
– Матушка, но что же нам делать?
– Жить, моя дорогая. Жить несмотря ни на что, – Гейта улыбнулась, поправив выбившийся из прически локон. – Наши способности великий дар. Придет время, когда они понадобятся этому миру. И если не останется ни одного мага, это будет конец. Мы не должны позволить этому случиться. А на тебе, моя драгоценная, лежит особая ответственность.
– Какая? – испуганно спросила маленькая Амала, невольно хватаясь ладошками за юбку матери.
– От того, будешь ли жить ты, зависит, будет ли жить она, Неррита, будущая герцогиня Линтрейская. У герцогов больше не будет детей, титул достанется твоей молочной сестре. Поэтому береги ее. И себя береги.
– Получается, если умру я, умрет и она? – деловито уточнила девочка, заглядывая в глаза матери.
– Именно так. Вы связаны магией, моей магией. Именно поэтому ты почти не можешь творить заклинания. Вся твоя магическая сила утекает к ней. Ты ведь знаешь, что маги не болеют? Именно из-за волшебства.
Амала задумалась, вглядываясь в пол. Услышанное ей не нравилось. В свои семь лет она уже была достаточно сообразительной, чтобы сделать верные выводы. Ответственность, пусть и принятая недобровольно, штука непростая. И ее надо нести.
– Получается, я никогда не стану великой волшебницей? Ведь учиться надо в детстве, потом будет сложнее, – со вздохом то ли спросила, то ли подвела черту девочка.
– Да, дорогая. Но это только с одной стороны. С другой… Ты самая замечательная волшебница на свете. Ведь ты спасаешь чужую жизнь. Это очень важно.
– Но если кто-то узнает, что я могу хоть немного колдовать, меня могут сжечь… Мама, я читала в книгах, что есть волшебство, способное стирать воспоминания. Ты им владеешь?
– Да, милая. А почему ты спрашиваешь?
– Можешь сделать так, чтобы я забыла о том, что я волшебница? Так всем будет лучше, – она упрямо закусила губу и посмотрела на мать глазами, полными слез.
Терять волшебство, пусть маленькое и слабое, совершенно не хотелось. Но умирать не хотелось еще больше. Осознавая ответственность, можно менять мир к лучшему.
⁂
Амала пришла в себя. Голова кружилась, словно призрачный повар засунул в череп венчик и взбил мозг в суфле. В горле стоял неприятный липкий ком. Казалось, что вот-вот, и она задохнется. Дотянувшись до ручки, Амала распахнула окно. В нос ударил прохладный ночной воздух и дурманящий запах роз. Легче не стало. Живот скрутило, по спине прошла неприятная волна боли, и ее вырвало прямо на чудесную клумбу.
Но Ами было все равно. Все еще крутило, выворачивало наизнанку. За бесподобным пирожком Вейли последовала горькая желчь, ей казалось, что невидимый мучитель отжимает ее, словно постельное белье. Раз за разом, раз за разом, пока силы окончательно не покинули ее.
Но было в этом кое-что приятное. Она наконец-то смогла вспомнить что-то очень важное. Это был тот самый недостающий кусочек головоломки, позволяющий достигнуть нового уровня. В целом, понятнее не становилось. Но как минимум она знала, что попала на отбор, пусть и по ошибке, но по праву.
Хвост седьмой. Затертые воспоминания
Глава 8
Вейли проснулась от резкой боли в животе. Рывком сев в постели, ведьма попыталась понять, что с ней происходит. Еще ни разу в жизни она не травилась собственной стряпней, да и повода не было, у Его Темнейшества в амбаре отличные свежие продукты. Тогда какого морозного демона происходит?
Ответ пришел сам собой. Правую ладонь обожгло, и Вейли почувствовала, как из затянувшейся раны начала сочиться кровь. Задуматься о причинах этого странного происшествия не получилось, ее снова скрутило. Закусив от боли одеяло, ведьма старалась перетерпеть боль.
Целительство никогда не было ее коньком, а в таком состоянии попытка как-то облегчить свои муки чревата осложнениями. Лучше подождать. В том, что эта боль не то что не убьет ее, даже не нанесет никакого вреда, Вейли не сомневалась. Это была не ее боль, а лишь отголоски того, что чувствует ее кровная сестра.
Когда ей стало легче, северная ведьма поднялась с постели и недовольно скривилась, обнаружив внушительных размеров кровавое пятно. Пробормотав под нос заклинание, она очистила постель.
Неприятная слабость накатила на нее волной, словно она попыталась колдовать при полностью опустошенном резерве. Но ведь это было не так! Она не использовала большое количество магии до отхода ко сну…
На ватных ногах, держась за стену, северянка вышла в коридор, прошла пару шагов и постучала в дверь комнаты Амалы. Ответа не последовало, и Вейли постучала еще. Но в ответ опять тишина.
Беспокойство укололо ее прямо в сердце, и ведьма решительно открыла дверь. В конце концов, нет ничего предосудительного в том, чтобы прийти в гости к сестре. Тем более, если беспокоишься за нее.
В комнате клубилась темнота. Не тот приятный мрак, свойственный ночи, а самая настоящая тьма. Она комьями черного тумана кружила у ног, цеплялась за кружево нижнего платья, замедляя и грозя повалить на пол.
С трудом поборов слабость, Вейли создала небольшой источник света. Его не хватило на то, чтобы осветить всю комнату, но вполне достаточно, чтобы увидеть силуэт Амалы, лежавшей у окна. В распахнутую створку залетел ночной ветер, принеся еще немного тьмы. Тихонько выругавшись и произнеся слова защитного заклинания, ведьма пошла вперед.
Прикоснувшись к ладони Амалы, она в очередной раз ругнулась и потянула кровную сестру на себя. Тут-то ее и ждал сюрприз. В Ами вцепилась какая-то тварь!
– А ну отпусти! – шикнула Вейли, чувствуя, как несмотря на слабость и опустошенность в ее руке начинает формироваться ледяное копье.
Естественно, порождение магии ее не послушало, лишь сильнее вцепилось в свою добычу. В глазах у северной ведьмы потемнело, и она с силой бросила вперед копье, опасаясь, что вот-вот потеряет сознание. Даже душераздирающий крик не смог привести ее в чувство.
⁂
Линэр почувствовал, что во дворце творится что-то неладное. Приручить домашнюю нечисть так до конца и не удалось, иначе ему бы доложили раньше. Но сигналов от охранных заклинаний хватило, чтобы понять: происходит что-то нехорошее.
Резким движением накинув на плечи плащ, он вышел на улицу и поспешил ко дворцу. Из кустов, словно чертик из табакерки, показалась Элизабет.
– Ты тоже это чувствуешь? – спросило привидение, картинно прижимая руки к груди.
– Да, – коротко ответил темный маг, стараясь не сбить дыхание. – Зло.
– А вот раньше такого не было! – принялась причитать Элизабет.
Линэр не ответил ей, прибавляя шаг.
Появилась странное неприятное ощущение, словно время бежит быстрее, а он опаздывает, что он уже опоздал. И это злило. Ведь еще ничего не решено. Линэр твердо это знал.
Прочитав заклинание левитации, он в полете преодолел беломраморную лестницу, решив на всякий случай не рисковать. Войдя в холл, маг почувствовал холод, тянущийся к нему из правого крыла. Если бы у него было время на анализ собственных ощущений, Линэр сказал бы, что это могильный холод. Но у него не было, и он просто поспешил в ту сторону.
Двери послушно распахнулись перед ним, явив комнату, устланную черным туманом. Элизабет за спиной сдавленно охнула и поспешила подняться повыше. Хоть она и не любила летать, прикасаться к этой странной субстанции не было никакого желания.
Дверь в комнату Амалы была распахнута, и именно оттуда вырывались клубы черного тумана. Не обращая внимания на то, что каждый шаг дается тяжелее предыдущего, Линэр поспешил туда.
Открывшаяся ему картина повергла в шок. Он даже замер на мгновение, но потом прошептал заклинание, создавая клинок из чистого света. Его девочки, его невесты, лежали. Одна на подоконнике, вторая на полу в комнате, а над ними высилась карга.
Стараясь не шуметь лишний раз, темный маг подошел ближе. Паркет скрипнул под его ногами, и монстр обернулся.
– Линни! – испуганно воскликнула Элизабет, приближаясь к сыну.
– Уйди, – шикнул на нее маг, вставая в защитную стойку.
Что ж, раз не удалось уничтожить чудовище вероломным ударом в спину, он даст ему бой. Таким гостям не рады в этом доме, им нет места!
Он едва успел отскочить в сторону. Под ноги так некстати подвернулся стул, и Линэр упал. Меч выпал из его руки и проскользил по полу под кровать. А карга между тем времени зря не теряла, медленно приближаясь к нему. В черных глазах монстра плясали довольные огоньки.
Черный туман свился в жгуты, притянувшие Линэра к полу. Это было так глупо. Хуже просто быть не могло, если честно! Маг попытался окружить себя защитным щитом, и в этот же момент комнату осветила яркая вспышка света.
Карга завыла, пытаясь закрыться от обжигающего сияния. Линэр с Элизабет завороженно наблюдали за тем, как Амала, до этого лежавшая кулем, резко поднялась. От ее ладоней исходил яркий теплый свет, сжигавший все зло на своем пути. В глазах девушки плясали огоньки недовольства, она словно пылала праведной яростью, как одна из избранных Семизвездных в давние времена.
Недовольно крича, карга бросилась на Амалу, и в этот момент свет в руках девушки стал твердым. Тварь насадилась на это копье и мерзко заверещала, пытаясь освободиться.
Странное оцепенение слетело с Линэра, он создал еще один меч, поднимаясь с пола. Резкое движение, и голова монстра покатилась по полу.
В последний момент маг увидел, что Амала теряет сознание. Рванув вперед, он успел подхватить ее.
– Что это было? – удивленно спросила Элизабет, вытирая платочком отсутствующий пот со лба.
– Хотел бы я знать… Похоже, она нас спасла.
Маг улыбнулся и не без труда положил Амалу на постель. К счастью, в комнате была еще одна кровать. Там Линэр устроил Вейли.
– Обойди дом. А я пока пригляжу за нашими драгоценными.
– Ты уверен, что мне стоит оставлять тебя одного? – обеспокоенно спросило привидение.
– Да, – твердо ответил маг. – Ты мне ничем не поможешь. А я бы хотел побыть один. И подумать.
Хвост восьмой. Очень-очень странное происшествие
Глава 9
Первой пришла в себя северная ведьма. Она приоткрыла глаза и тихонько застонала. Линэр посчитал это хорошим знаком. Конечно, он бы очень хотел пообщаться с Амалой, но разбираться в том, что произошло, лучше с опытным магом, которому чуждо само понятие истерики.
Темный поднялся и приблизился к постели северянки. Выглядела она не очень хорошо. Опасности для жизни не было, в этом маг убедился сразу же, как Элизабет демонстративно прошла сквозь стену. А вот долгое восстановление и уход ей просто необходимы!
– Все в порядке, вы живы, – попытался приободрить ее Линэр, помогая сесть и поднося ко рту стакан с водой.
Ведьма жадно припала к нему, словно никогда в жизни не пила ничего вкуснее. С каждым глотком ее взгляд прояснялся.
– Слабое утешение. Лучше сдохнуть.
Ее голос напоминал старушечий: сухой, шелестящий и безжизненный.
– Почему же? – осторожно поинтересовался маг, укладывая девушку на постель.
Пока она собиралась с силами, Линэр подошел к кровати Амалы и положил той ладонь на лоб. Судя по всему, ее состояние было лучше, чем у Вейли. Впрочем, это не мешало Амале выглядеть измученной. Маг бегло осмотрел метку на левой руке и тихонько присвистнул. Теперь рисунок покрывал все левое плечо. То еще украшение. Ни композиции, ни смысла, просто разросшийся розовый куст.
– Вы в курсе, что это была за тварь? – с трудом спросила Вейли.
Она тяжело дышала. Закрыв глаза, ведьма пыталась удержать свое сознание в реальности.
– Карга. Мне казалось, я убил всех, что завелись в замке за время его запустения. Видимо, ошибся.
– Еще как. Впрочем, немудрено, – северянка усмехнулась и закашлялась.
Темный терпеливо ждал, понимая, что торопить смысла нет, а помочь он ничем не может. Не его специализация.
– Это самка вухула. Вообще, существо легендарное, но, увы, реально существующее.
– Они же бессмертные, – недовольно потер подбородок Линэр.
– Конечно. Именно поэтому вы считали, что убили ее. Но на самом-то деле нет, – девушка вновь закашлялась, оперлась локтем о постель, привставая, и пристально посмотрела в глаза темного. – Теперь у нас еще больше проблем. Где останки твари?
– Нет.
– Как?
– Их просто нет. Амала сожгла их каким-то странным светом.
– Хм… мне надо подумать. А теперь, простите, я спать. Эта гадина высосала из меня все силы. Не отдохну, нам всем будет плохо. Добудьте куриного бульона. Он хорошо восстанавливает силы.
⁂
Стоило ведьме закрыть глаза, как ее дыхание выровнялось. Линэр устало откинулся на спинку стула, думая о том, что для их же безопасности можно бы и включить метку и ввести принудительно в сон. Перед внутренним взором тут же появилось недовольное личико Амалы со смешно поджатыми губами. Темный хмыкнул и потер виски.
Кому понравится чувствовать себя слепцом? Пожалуй, никому… А он, похоже, и есть тот слепец, который не то что не видит, не чувствует бревна в собственном глазу. Все-таки не зря Семизвездные свели его с этими двумя. Возможно, получи Вейли метку как и положено, он бы действительно женился на ней. Такая образованная женщина стала бы хорошей помощницей. Но метку получила не она, а сладко пахнущая колючка Амала. И с ней проблем куда как больше.
Безумно тянуло в библиотеку. Порыться в древних книгах, попытаться найти ответ или хотя бы путь к нему. Не может быть так, чтобы он пропустил что-то настолько важное и не заметил!
Но каждый раз ноги становились ватными, и Линэр оставался сидеть на месте. Он прекрасно понимал, что Вейли могла ошибиться. Как в классификации монстра, так и в его бессмертии, но оставлять девушек одних не хотелось, тащить с собой – тоже. Зачем они ему в библиотеке? Пусть отдыхают в уютных постелях, дышат свежим воздухом.
В ночной тишине мерещились странные звуки. То кто-то подкрадывался со спины, то забирался в окно. Воображение играло с темным магом в злые игры, рисуя в темных углах невиданных жутких существ, но Линэр не поддавался на провокации и не создавал свет. Его невесты должны отдохнуть.
В какой момент он задремал? Когда сознание легкой птичкой ускользнуло в мир грез? Темный не заметил. А после с удовольствием списал это на чужое воздействие.
⁂
Он вновь осознал себя в маленькой комнатке со скошенным потолком. Судя по всему, она находилась где-то под крышей. Дурманяще пахло травами и сушеными ягодами. О ногу потерся толстый рыжий кот. Он посмотрел на незваного гостя огромными зелеными глазами, прищурился и ловко запрыгнул на небольшую кровать.
– Добро пожаловать, Ваше Темнейшество, – поприветствовала его немолодая женщина, сидящая в кресле-качалке.
Она не оторвалась от своего вязания. И Линэру стало как-то не по себе. Спицы мелькали в ее руках очень быстро, выплетая из крапивной веревки кружево заклинания защиты. В серых глазах виделась усталость, даже скорее изможденность. Черные волосы собраны в высокую строгую прическу. Такие сейчас, вроде бы, в моде у гувернанток. Но незнакомка не была гувернанткой. Вместо форменного темного платья она сидела в кроваво-алом. Да и количество рубинов в ее колье явно намекало на высокий статус.
– Благодарю. Могу я узнать ваше имя?
– Можете называть меня Гейта. Вы хотели поговорить о моей дочери? Боюсь, у меня нет ни сил, ни желания отправляться к вам в гости. А вы и сами не покинете ваши земли. Поэтому будем связываться по старинке, через сны. Присаживайтесь, что вы как не родной? – женщина усмехнулась, дернула нитку, подкатывая клубок поближе.
Рыжий кот тут же спрыгнул и принялся с ним играть, довольно урча.
– Не обращайте на него внимания. Он любит позабавиться. Итак, у вас были какие-то вопросы? Я готова ответить на них. На какие-то просто так, за ответы на другие придется заплатить вашими знаниями. Так что подумайте хорошенько. У всего есть цена. И помните о времени. У каждого волшебства есть свой срок. И это первая подсказка, которую я подарю вам совершенно бесплатно.
Она улыбнулась, и Линэр почувствовал себя совсем не в своей тарелке. Даже глядя на эту женщину сверху вниз, он чувствовал, что она куда опытнее и опаснее, чем пытается показать. А еще… было что-то общее в общении с Элизабет. Постоянное ощущение того, что его из-за юного возраста ни в грош не ставят! И это отчаянно злило.
Маг нашел взглядом кресло, подвинул его поближе к хозяйке сна и сел, невольно закидывая ногу на ногу. Это не укрылось от внимательного взгляда Гейты, она прищурилась.
– Я не желаю вам зла. Вы прекрасно это знаете, Ваше Темнейшество. Вам нет нужды закрываться. Итак, что бы вы хотели узнать?
– Кто такая Амала?
– Моя дочь, – коротко ответила Гейта, усмехнулась и продолжила, поймав гневный взгляд темного мага: – Ее отцом был Палвин Огненные Ладони. Она урожденная ведьма.
Линэр задумался. Он знал немало об «урожденных», о силе их дара, о том, что они в некотором роде отмечены богами. Не избраны для свершения чего-то великого, а именно отмечены. Таким волшебникам оставляют свободу выбора в критической ситуации.
– Когда я искал возможных участниц отбора, я не увидел в ней этого дара…
– Потому что она добровольно пожертвовала им ради здоровья своей молочной сестры. Вы ведь уловили аромат волшебства, окружавший ее? Поэтому и выбрали, – Гейта покачала головой, шикнула на кота и посмотрела в глаза темного. – Но вы ошиблись. Это всего лишь магический щит, без которого девочка умерла бы во младенчестве.
– Меня сейчас больше интересует другое. Как вернуть Амале ее способности.
– Не пугайте девочку. Она считает магию злом. Это ее осознанный выбор. Не заставляйте ее стать монстром, – строго попросила Гейта.
– Боюсь, у нее не получится уйти от судьбы, и рано или поздно способности к магии вернутся к ней, – хмыкнул Линэр. – Она уже творит такое, что многим и не снилось. Но она боится этого, считает моими шутками и проклятием. Ей нужно осознать себя и принять такой, какая она есть. Или у нас появится сошедший с ума маг. Я уверен, что вы этого не хотите. Я тоже.
– Она сделала свой выбор, Ваше Темнейшество. Она сама захотела отречься от своей силы в пользу сестры. Впрочем, я оставила одну лазейку. Если она искренне захочет сделать что-то доброе. Что-то такое, для чего ей нужно волшебство, она вспомнит. Но ей придется столкнуться с тяжелым выбором.
Ведьма прищурилась и принялась постукивать носком туфли об пол.
– И что же за выбор?
– Без ее магии Неррита может умереть. А может, и не умереть, много лет прошло. Но никто не может дать точный ответ. Я не раз спрашивала об этом сильных магов и богов, никто не дает точных гарантий. Только выбор вернет ей то, чем она пожертвовала. Только выбор…