Меня любят в Магической академии

– У меня и другие основания есть так считать, – усмехнулся Фабиан, явно намекая на тот единственный поцелуй, поразивший его в самое сердце.

Бруно эти намеки совсем не понравились.

– Так, Чиллаг, нам надо поговорить. Не при моей сестре, – уточнил он, выталкивая непрошенного ухажера из моей комнаты.

Дверь за ними я закрыла с огромным облегчением. Хоть одну проблему, в лице Чиллага, Бруно с меня снимет. Правда, взамен он добавляет мне новые. Фиффи пустой пакет обследовал с довольно несчастным видом – после брата найти что-то было попросту невозможно. Где я теперь буду деньги брать на печенье, если оно такими темпами съедается? Мне вдруг пришло в голову, что до сих пор лишь один Кудзимоси помогал, ничего не требуя взамен. И Майзи он явно понравился. Ведь все то время, что мы вместе пробыли в грифятне, она не сделала ни единой попытки наступить ему на ногу или невзначай хлестнуть хвостом, что она очень любила проделывать с Антером. Наверное, почувствовала в нем что-то родственное. Вот если бы у него хвоста не было… Но хвост был, а к нему еще и уши, навроде тех, из-за которых Бруно поссорился с Фелан. Нет, Лисандра Берлисенсис даже думать не должна о таких фьордах, как бы замечательно они ни целовались. Но заставить себя не думать оказалось не так уж и просто. А ведь еще сны были, которые мне совсем не подвластны. И снились мне всю ночь сплошные хвосты во всех своих видах, и все они совершенно нагло меня обнимали и гладили. Так что утром я встала еще несчастней, чем ложилась спать. Моя бабушка говорит, что все ненужное следует оставлять в дне ушедшем. Но ведь если не осталось, значит – нужное?

Брата в столовой видно не было, я даже забеспокоилась немного, чем вчера закончился их разговор с Фабианом. Должен же был Бруно потом ко мне зайти, заверить, что Чиллаг меня больше не побеспокоит? Хотя чего я волнуюсь? Как маг Фабиан ничего из себя не представляет, возможно, они просто подрались. Но аппетит у меня пропал окончательно. Я даже не одернула Фиффи, который совершенно нахально опустил ветки в мою утреннюю кашу и создавал себе продуктовые запасы до обеда. За время, проведенное в академии, он подрос, потяжелел и весил теперь, пожалуй, побольше, чем раньше с горшком. А горшочек был керамический, толстостенный…

– Будешь в столовую теперь сам ходить, – предупредила я его. – Вон какие корни наел. Толстые и устойчивые.

Фиффи недовольно зашелестел, пытаясь мне доказать, что корешки у него тонкие и вполне сломаться под весом листвы могут. Но я была непреклонна – наряду с тонкими корешками у него были и довольно упитанные отростки, на которых он вполне бодро перемещался по комнате. Нет, я не согласна делиться с ним едой, а потом на руках носить. На это никаких сил не хватит. И каблуки сломаются рано или поздно. Так что когда я возвращалась с завтрака, Фиффи семенил со мной рядом. В комнате он обиженно прошел на свою кучку и уставился всеми листьями на стену, показывая, как оскорбительно мое поведение для несчастного растительного питомца. Но мне было совсем не до него, я переживала о брате.

Бруно появился перед обедом с помятой физиономией, на которой отразилась бурно проведенная ночь, а вовсе не драка с Фабианом. И начал он сразу с обвинений.

– Ты почему не сказала, что Элена Чиллаг выходит замуж за нашего ректора? – недовольно сказал он мне. – Это же все меняет. Лорд Ясперс в родне с нынешней королевской фамилией. Думаю, шурин Ясперса вполне подходит в зятья Берлисенсисам.

– Что? – пораженно переспросила я. – Бруно, ты что такое говоришь?

– А что? – невозмутимо ответил он мне. – Я с ним вчера переговорил. Нормальный парень. Жаль, что мы раньше мало общались. А так, посидели, отметили мой выход из заключения.

– Посидели за его счет? – ядовито уточнила я.

– Сейчас – за его, потом, когда с нас обвинения снимутся, – за мой, – невозмутимо ответил Бруно. – В чем проблема, не понимаю?

– Проблема в том, что ты вчера вечером говорил, что он – лицо, для меня не подходящее, а сегодня вдруг волшебным образом стал – желаемое. Сразу после того, как вы с ним отметили.

– Я же говорю, не знал, что его сестра за Ясперса выходит, – огрызнулся он. – А это все меняет. Абсолютно все. И еще Фаб сказал, что отец его может помочь с нашим делом. Я к нему вечером иду на переговоры.

– И каким образом фьорд Чиллаг собирается нам помочь? – подозрительно спросила я.

– Думаю, через Ясперса, – уверенно сказал Бруно.

– Элена еще не вышла замуж, – напомнила я. – А что будет, если и не выйдет?

– Почему не выйдет? Выйдет, – уверенно сказал он. – Так что вполне можешь продолжать встречаться с Фабом. Семья возражать не будет.

– Я с ним не встречалась! – возмущению моему не было предела. – И вообще, у него воспитание не соответствует статусу нашей семьи.

Бруно посмотрел на меня с некоторой снисходительностью, и у меня сразу зародилось подозрение, что Фабиан нарассказывал каких-то небылиц о наших с ним отношениях. Но у нас-то ничего с ним не было! Подумаешь, поцеловались один раз, чисто для научного сравнительного анализа.

– Значит, так, – сказал Бруно. – Идем к Чиллагам, и пусть они любуются на твое хорошее воспитание и делают из этого определенные выводы. Только прошу тебя молчать все то время, что я выясняю, действительно ли отец Фаба может помочь нашей семье, или он… несколько преувеличил. Давай надевай что-нибудь более подходящее, чем эта вытертая мантия, и пойдем.

– У меня тренировка по гриффичу. Я не могу.

К Чиллагам идти мне не хотелось. Не такая уж это выдающаяся аудитория для показа моего хорошего воспитания.

– Какая еще тренировка?

– Так я же в факультетской команде, – попыталась я прояснить ситуацию.

– Уйдешь из команды, – безапелляционно заявил он. – Все равно ты здесь только до тех пор, пока семью не оправдают. Так что они на тебя могут не рассчитывать.

– Они на меня очень даже рассчитывают, – обиженно сказала я. – Мою Майзи взяли под опеку факультета, а теперь мы хотим договориться, чтобы и твоего грифона выручили.

– Тебе Майзи вернули? – заинтересовался он.

– Не совсем вернули. Разрешают брать только на тренировку и игру.

– Так, значит, – задумался он. – Если можно вернуть грифона, я этим тоже займусь.

– Но мы хотели твоего Ролси в нашу команду, – несколько растерянно сказала я.

Бруно возмущенно на меня посмотрел.

– Еще чего, – отрезал он. – Грифон мой, нечего им распоряжаться. Собирайся. Послушаем, что Чиллаги нам предложить могут.

– Бруно, я думаю…

– Думать теперь буду я, – отрезал он. – Лисси, привыкай, что опять есть тот, кто за тебя в ответе. Теперь все твои проблемы решаю я, и не спорь.

Если бы это действительно было так, то я ни за что бы и спорить не стала. Я так устала от этой постоянной незащищенности, от которой раньше закрывала семья. Но ведь теперь к этой незащищенности добавился еще и брат со своими проблемами и давлением на меня. Идти с ним я отказалась наотрез. Мне и сама эта идея не очень нравилась. Получается, Бруно хочет расплатиться мной за услуги. Какие-то торгашеские у него мысли, совершенно не подходящие для фьорда из такой аристократической семьи, как Берлисенсисы. Но единственное, в чем мне удалось убедить брата, – пойти к Чиллагу одному.

– В самом деле, – нахмурился он, – такие разговоры не для женских ушей. Я тебе вечером расскажу, до чего мы договоримся.

И ушел. А я направилась в Башню Земли, надеясь, что Кудзимоси еще на месте. Не то чтобы мне так хотелось его видеть, но следовало дать знать, что хлопотать за грифона Бруно не нужно. Теперь этим займется его факультет. В кабинете, как обычно, сидела Фелан. Но ее присутствие меня больше не раздражало. Сестра ведь вполне может сидеть в кабинете брата, никому при этом не мешая. Целовать он меня все равно больше не будет. Я отбросила все лишние мысли, поздоровалась с ними обоими и рассказала, что Ролси теперь будет вытаскивать факультет Бруно.

– Что ж, вполне предсказуемо, – заметил Кудзимоси.

– Только вопрос, где взять грифона для Топфера, так и остается открытым, – грустно сказала я.

– Вы про этого мальчика для команды? – уточнила Фелан. – Берите мою Джину. Она очень покладистая. У меня времени маловато ею заниматься, а так хоть вылетываться будет. Все равно на выходных придется без грифона обойтись.

– Почему? – Кудзимоси внимательно посмотрел на сестру.

– Я встречаюсь с фьордом, у которого нет собственного грифона, – пояснила она. – Не хочу, чтобы ему неловко было.

– Старая любовь не ржавеет, так, что ли? – недовольно спросил декан. – Все забыто и прощено?

Он посмотрел на меня, но тут же перевел взгляд на сестру. А я поняла, что он сейчас думает про Бруно и предполагаемое развитие событий ему очень не нравится. До этого дня я даже представить себе не могла, что к моему брату можно так относиться. Но сейчас за это осудить бы не смогла.

– Нет уж, – улыбнулась Фелан, – если рвать, то с концами, никаких старых любовей. Только новые. Просто говорить пока особенно не о чем. Но если что, ты первый узнаешь.

Она послала воздушный поцелуй брату, и мы с ней направились в грифятню, выписывать разрешение на то, чтобы Топфер в ее отсутствие мог брать грифоницу. С Кудзимоси я еле успела попрощаться, и получилось это довольно неловко. Почему-то в голову лезли воспоминания о сегодняшнем сне, заставляя меня невольно смущаться. Фелан это сразу отметила.

– Что, так и не удалось провести повторное тестирование? – хихикнула она, кивая головой на кабинет. – Мне кажется, Тарни слишком уж серьезен, пошел в своего папу, что из Корбинианского королевства. Это ему на пользу не идет.

– Зато он ответственный, – попыталась я заступиться за Кудзимоси. – За что возьмется, все сделает.

Про удачное или неудачное – это с какой стороны посмотреть – тестирование я промолчала. И так все мысли только о результатах. И огромное желание повторить.

– Это так, – легко согласилась Фелан. – Но это ему и очень мешает в жизни.

Мне хотелось спросить, действительно ли Бруно для нее – перевернутая страница? Ведь брат явно так не думает. Он считает, что девушка согласится с его требованием и вернется. А после того, как узнал, что она залог внесла, совсем в этом уверился.

– Фелан, а почему ты дала деньги для Бруно? – все же спросила я. – Ведь вы же с ним расстались.

– Неужели Бруно рассказал? – дернулась девушка.

– Я сама догадалась. Но он подтвердил. И все же почему ты дала деньги на его залог?

– Я скорее тебе дала, чем ему, – усмехнулась девушка. – Просто ты так переживала, что могла и на предложение Чиллага согласиться. А ведь это тебе совсем не по нраву было. В том, что Бруно не замешан, я уверена, слишком хорошо его знаю. Берлисенсисы всегда были опорой трона, это в него с детства вбили. Через такое не переступишь.

– В нас много чего с детства вбили, – согласилась я с ней.

Фелан ничего не ответила. Наверное, она это и так хорошо знала. Слишком хорошо. На нее явно нахлынули воспоминания о встречах с Бруно, и дальше девушка молчала, о чем-то думая, скорее, неприятном. По лицу ее пробегали лишь тени эмоций, но и этого было достаточно, чтобы понять – сейчас брат воспринимался ею крайне отрицательно. Разрешение было выписано быстро, после чего Фелан немногословно попрощалась и ушла, отмахнувшись от моей благодарности. А я побежала к Топферу обрадовать, что он теперь может подниматься в воздух с командой.

Тренировка прошла в этот раз гораздо веселее. Я даже подумала – будь мы в таком составе на игре с воздушниками, еще неизвестно, как бы все сложилось. Может быть, прыгать пришлось бы как раз Фабиану. Интересно, что он такого сказал Бруно, что из моего брата так и хлещет энтузиазм по поводу нового друга. Даже сестру готов ему отдать. Настроение мысли о Чиллаге мне подпортили, но слишком уж радостно солнечным был этот день, чтобы я могла долго из-за этого переживать. Насильно замуж никого в наше время не выдают, а согласия моего эти ювелиры с их неприличными шуточками ни за что не получат. Кто мы, а кто они!

Я посидела немного с Майзи в грифятне. Пусть летать нам разрешалось только на тренировках, но ухаживать за ней никто не запрещал. Рядом с ней душу наполняла уверенность, которой так не хватало в последние дни. Но долго здесь быть мне не дали – очередной «учитель» из команды потащил в библиотеку, заполнять мою голову знаниями, которые, по словам Бруно, мне и не пригодятся больше. Но непонятного становилось все меньше и меньше, а вместе с этим приходил и интерес, тем более что я никак не могла забыть свой первый опыт по выращиванию кристалла. Это ведь сколько украшений можно наделать!

На обратном пути из библиотеки я купила пакет печенья для Фиффи. Денег, конечно, уже почти совсем нет, но ему же не объяснишь, почему вдруг перестали кормить. Да и стипендия должна быть на следующей неделе. Печенья на это время должно хватить, просто буду давать немного меньше, чем он привык.

– Как удачно я тебя встретил! – Бруно ловким движением выхватил у меня пакет Фиффиного печенья, вскрыл и забросил в рот несколько штук.

– Неприлично есть на улице, – возмутилась я и попыталась забрать лакомство, купленное для питомца.

– Да ладно, мы же в студгородке, здесь все так делают, – отмахнулся брат и не подумал вернуть мне пакет, напротив, достал еще пару штук и с удовольствием начал пережевывать. – Так вот. Переговорил я с этим Чиллагом-старшим.

Я невольно поморщилась. Общение с этим фьордом оставило у меня крайне неблагоприятное впечатление, вспоминать о котором совершенно не хотелось.

– Они нас завтра на обед ждут, – продолжил брат, не обращая никакого внимания на мою реакцию.

– Но у меня тренировка, – запротестовала я.

– Тебе тренировка дороже собственных родственников? – недовольно прищурился он. – Чиллаг утверждает, что помочь может. Но ничего конкретного не говорит. Сказал, что все расскажет на обеде.

Интересно, Бруно уже понял, что ювелир ничего просто так делать не будет, или надеется его уговорить в обмен на помощь и поддержку нашей семье, когда все ее представители окажутся на свободе? Мне фьорд Чиллаг не кажется столь бескорыстным, ему потребуются определенные гарантии. Но Бруно ставить меня в известность о собственных планах не собирался, он вообще был очень недоволен, что я пытаюсь сказать что-то против его решения. Он громко возмущался, что я совсем ничего не хочу сделать для собственной семьи. Так что пришлось согласиться. В воскресенье тренировка у нас была только утром, успею и туда сходить, и к обеду подготовиться. Все же в любой ситуации Берлисенсисы должны быть на высоте, происхождение с деньгами не уходит, воспитание и вкус остаются.

– Тогда до завтра, – довольно сказал Бруно и сунул мне в руку опустевший пакет.

За разговором я и не заметила, как он съел все печенье, предназначенное для Фиффи. И сам он, похоже, этого не заметил. Бруно заторопился по своим, неизвестным мне делам, а я развернулась и пошла покупать еще один пакет с печеньем. Наличности у меня совсем не оставалось, да и никаких денег не хватит, если откармливать одновременно брата и питомца. Так что выдала Фиффи пару штук, а остальное засунула глубоко у в шкаф. Не станет же Бруно копаться в моих вещах. Такое поведение недостойно нашей семьи. А вот перед магией печенья, выложенного на открытом месте, брат может не устоять.

Мы еще успели с Фиффи в оранжерею. Фьордина Вейль была так любезна, что согласилась ненадолго забежать в субботу. Ее все больше и больше занимало развитие отношений между представителями двух столь разных растительных видов. Относилась она теперь ко мне много лучше, чем при первом нашем знакомстве, да и мне с ней, честно говоря, разговаривать было намного интереснее и легче, чем сегодня с Бруно. Она не делала вид, что я всего лишь маленькая глупая девочка, да и на печенье, которым Фиффи решил поделиться с мандрагорочкой, тоже не покушалась, что говорило в ее пользу. А самое главное – не заставляла меня идти на обед к Чиллагам.

К сожалению, отказаться от этого визита было невозможно. Брат дал слово, что мы придем, а оно не может быть нарушено. Так что на следующий день у меня уйма времени ушла на подготовку. В отличие от Бруно, ничего хорошего от этого визита я не ожидала, но все же Берлисенсисы всегда должны выглядеть безупречно. Пожалуй, строгое платье – то, что надо для этого обеда. Никакой заинтересованности в семье Чиллаг показывать не следует, да и не было ее, этой заинтересованности.

Фабиан появился незадолго до того времени, на которое меня настраивал Бруно. Я, конечно, уже была готова, но это совсем не значит, что я собиралась идти куда-то без родственника, да еще в такой подозрительной компании, что я сразу же и сказала.

– Бруно сразу к нам подъедет с Фелан, – ответил Фабиан. – Мы с ним договорились, что тебя заберу я.

– С Фелан? – удивилась я. – Почему вдруг с Фелан?

– Так они же встречались до ареста твоего брата, – недоуменно сказал Чиллаг-младший. – Ты что, не знала?

Говорить о том, что вчера я видела Фелан совсем с другим фьордом, я не стала. Неужели Бруно действительно удалось помириться с девушкой, и все ее слова о том, что к старому возврата нет, оказались не больше чем позой?

Грифон Фабиана терпеливо ждал нас перед общежитием. Сесть на него мне пришлось боком, и это было совсем непривычно и слишком близко к Фабиану, который довольно щурился, усаживаясь ко мне совсем уж вплотную. Хорошо еще, что платье было довольно строгим. Думаю, будь оно с вырезом, то выудить оттуда свой взгляд ему бы удалось нескоро, и до дома Чиллагов мы бы добрались только к ужину. Но и так он стремился растянуть полет, летая странными зигзагами по городу. Губы его неожиданно прошлись по моей шее. Я дернулась и возмущенно на него посмотрела.

– Осторожнее, Лисси, так и свалиться можно, – невозмутимо сказал он. – Если ты будешь все время крутиться, то я не смогу тебя удержать.

– Фьорд Чиллаг, я попросила бы вас обойтись безо всяких вольностей. Мне это неприятно.

– Главное, что мне приятно, – прошептал он мне довольно интимно на ухо, у меня даже мурашки по коже пробежали. От страха. Но с грифона в небе далеко не убежишь, так что они затаились до более подходящего случая.

– Меня ваши приятности интересуют крайне мало, – холодно ответила я. – Фьорд Чиллаг, потрудитесь себя вести в соответствии с нормами, принятыми в приличном обществе.

Слово «приличном» я выделила голосом специально, в надежде его пристыдить хоть немного. Но не тут-то было. Он лишь расхохотался.

– Лисси, если бы я с тобой не целовался, то ты бы меня вполне убедила в том, что ты не девушка, а ледышка. Но твой поцелуй был таким сладким, таким многообещающим, что я надеюсь на продолжение…

– Продолжения не будет, – твердо ответила я.

– В самом деле?

Поводья он держал уже так, что его руки почти обнимали меня за талию. И его дыхание, резкое, горячее билось в моих ушах. Казалось, он был все ближе и ближе ко мне. И я ужасно испугалась. На такой высоте, в неустойчивом положении я совсем ничего не могла ему противопоставить.

– Фьорд Чиллаг, немедленно прекратите это!

– Лисси, ты чего? Это же так романтично, – удивленно заявил он. – Ты, я и небо.

– Фьорд Чиллаг, я больше никогда не полечу с вами на одном грифоне, – по рукам я ему все-таки дала, хотя бабушка говорила, что до этого доводить неприлично. Но на Фабиана слова уже не действовали. – Не забывайте, я действительно могу упасть с грифона.

– Да разве я это допущу? – проворчал Фабиан, но руки все же немного отодвинул.

Я с облегчением вздохнула и подумала, что назад я с ним не полечу ни за что. Пусть Бруно решает вопрос моего возвращения в общежитие как-нибудь независимо от Чиллагов.

Дом у них был просто огромный, с таким количеством колонн, эркеров и башенок, что в глазах начинало рябить. На фасаде все окна были витражные, иной раз не очень-то и сочетавшиеся между собой. Я подумала, что, наверное, Чиллаг-старший совсем не принимает участия в разработке украшений своего торгового дома. Видимо, это была зона ответственности загадочного Торрибо, который и рисовал эскизы всех украшений, предоставив компаньону заниматься продажами. Ибо если бы колье, кольца, браслеты и все остальное создавались на вкус Чиллага-старшего, то их ювелирный дом просуществовал бы недолго. Внутри тоже все кричало: «У нас есть деньги! Много денег! Просто очень много денег! Нет, вы посмотрите сколько! Посмотрите, посмотрите, не отворачивайтесь!» Но отвернуться было просто некуда. Позолочено было все, что только можно. А что нельзя – покрыто огромными коврами с аляповатыми цветочными мотивами или кричащими шторами, на худой конец – обычной резьбой по дереву. Но дерево было оставлено не позолоченным не просто так, а с целью показать, что изделие – из той породы, что подороже золота будет. На стенах висело множество картин, но что на них изображено, разглядеть не представлялось возможным – основное внимание к себе привлекали рамы. От всего этого у меня просто в глазах рябило и к горлу начинала подступать тошнота.

– Как тебе наш скромный домик? – небрежно спросил Фабиан, уверенный, что молчу я лишь потому, что от восторга дух захватило и подходящих слов подобрать не могу.

– Потрясает, – осторожно ответила я.

Хотелось зажмуриться и побыстрее отсюда сбежать. Но Берлисенсисы никогда не отступают перед трудностями, поэтому я храбро улыбнулась своему спутнику и спросила:

– А Бруно уже здесь?

– Не знаю, – небрежно бросил Фабиан.

Смотрел он только на меня. Прикидывал, видно, как я впишусь в эту обстановку. На мой взгляд, я с ней совершенно не гармонировала. А вот Элена в сапогах, привлекающих некромантов, – вполне. Теперь я совсем не была уверена, что Чиллаги осудили бы выбор одежды моей подруги для бала. Фабиану, правда, выбор этот не понравился, но он же не первый раз ходит на академические мероприятия.

– Платье у тебя слишком уж строгое, – недовольно сказал Фабиан.

Почувствовал, видно, что никак к этому интерьеру я не подхожу.

– Но ты и в нем хороша, – расщедрился он на комплимент. – Давай я пока по дому проведу.

Но подобная экскурсия меня не интересовала. Во-первых, я и так уже видела много больше, чем хотела, а ведь еще придется лицезреть столовую и гостиную. А во-вторых, судя по хищным фабиановским взглядам, начать он планирует явно со своей комнаты и ею же закончить. Интересно, зачем родители оплачивают Чиллагам-младшим общежитие? Лететь здесь не так уж и далеко, зато переживать по поводу Элены не пришлось бы.

– Вы так любезны, фьорд Чиллаг, но я бы предпочла сначала дождаться брата, – твердо сказала я.

Если Фабиан и был разочарован, то он этого не показал, лишь усмехнулся понимающе и повел меня в гостиную. Жаль, что нельзя было закрыть глаза по дороге – яркие разноцветные пятна так и прыгали перед глазами, к общей пестроте обстановки добавлялись еще блики света, проходящего сквозь витражи. К тому, что я буду теряться на фоне обстановки, я была совсем не готова.

В гостиной сидела мать Фабиана и листала какой-то женский журнал, изредка задерживаясь на особо привлекательной картинке. Платье на ней было довольно спокойных для этого дома тонов, да и голос, когда она поздоровалась с нами, оказался тихим и приятным. Мне показалось, что она была несколько удивлена моим появлением. Неужели ее никто не предупредил, что к обеду ожидаются гости?

– Мам, Элена где? – вместо ответа на приветствие спросил Фабиан.

– У себя. Она…

Сын ее даже не дослушал и отправился за сестрой. Я проводила его недоуменным взглядом. Все же уважение к матери стоит проявлять хотя бы при посторонних. Фьордина явно была смущена его отношением, но промолчала. Пришлось мне самой ей представиться, раз уж Фабиан не удосужился это сделать. Разговор у нас не заладился, она отвечала односложно, но, как мне показалось, скорее от смущения перед незнакомым человеком, чем от напускной гордости.

Чиллаги-младшие подошли одновременно с Бруно. Брат был один и явно раздосадованный этим. Видимо, Фелан отказалась составить ему компанию и сейчас, и позже. Убранство этого дома, похоже, не произвело на него такого впечатления, как на меня, да и не разглядывал Бруно ничего, весь поглощенный своими мыслями. Фабиан пытался его развеселить, рассказывая что-то с громким смехом, но что именно, я не слышала – за меня взялась Элена. Она вываливала на меня подробности своих последних походов по магазинам и готова была все это показать прямо сейчас. Но меня мало интересовала ночная сорочка, которую она прикупила для первой брачной ночи, уж мне-то прекрасно было известно – ночь эта будет совсем не первая. Я вежливо помалкивала, лишь изредка вставляя отдельные реплики, хотя и чувствовала некоторую неловкость. И это было довольно странным – ведь Элена никакого неудобства от произошедшего не испытывала, так что же мне переживать по этому поводу?

Чиллаг-старший опаздывал. Время, назначенное для начала обеда, уже давно помахало стрелками огромных напольных часов. Кстати, довольно красивых, строго оформленных и явно антикварных. Они совсем не подходили к убранству этой гостиной, зато на них было приятно посмотреть. Фабиан заметил, куда направлен мой взгляд, и недовольно сказал:

– Отец все никак это старье не заменит.

– Что бы ты понимал, – проворчал как раз вошедший Чиллаг-старший. – Они мне обошлись почти в шесть миллионов эвриков на аукционе. Еле выторговал.

– И стоило ли? – скривился его отпрыск. – Нам сюда что-то другое нужно. Вон, даже Лисси это заметила.

Все дружно на меня уставились, пришлось сказать:

– Мне кажется, что если что-то здесь менять, то не эти часы. Они очень красивые.

– Вот, – довольно сказал фьорд Чиллаг, – послушай, что понимающие люди говорят. Даже если эти часы тебе не нравятся, их всегда можно продать. Думаю, выручим за них теперь больше, чем в свое время я заплатил. Удачное вложение – антиквариат всегда в цене.

Но Фабиан лишь пренебрежительно фыркнул. Да уж, ему, с бриллиантом во все пузо, строгая красота понравиться никак не могла. Вон и платье мое считает слишком закрытым. Очень было похоже, что и отец его находил мой вид слишком скромным, он придирчиво окинул меня взглядом с ног до головы и сказал:

– Если сговоримся, то выделю некоторую сумму на булавки. Невесте Фабиана негоже в чем попало ходить.

– Мы пока собирались говорить только о помощи моим родителям, – встрепенулся Бруно.

– Так это же вещи взаимосвязанные, – усмехнулся фьорд Чиллаг. – Я сегодня с Карлом переговорил, во дворец он вхож и помочь сможет, но… – он выразительно на нас посмотрел. – Прежде чем он начнет помогать, мне нужны гарантии. Я ничего и никогда не делал бесплатно и намереваюсь так жить и дальше. Семье невестки я могу помочь, чужим людям – нет.

Сказано это было жестко и как-то так, что я первый раз в жизни почувствовала себя неким предметом роскоши, который собираются купить по сходной цене, и ценой этой была свобода, а возможно, и жизнь моих родных. Интересно, насколько удачным этот фьорд рассматривает такое вложение? Брату такое отношение ужасно не понравилось, он нахмурился и недовольно посмотрел на Чиллага-старшего, впрочем, ничего при этом не говоря. Конечно, и в нашей среде заключались браки, основанные исключительно на расчете, но никогда это не говорилось столь открыто, все старались соблюдать хотя бы видимость приличия.

– Но ведь даже если Лисандра выйдет за Фабиана, то вы же не сможете гарантировать, что мои родители окажутся на свободе, – Бруно нахмурился еще сильнее, даже не пытаясь скрыть растущее неудовольствие.

– Да, я тоже рискую, – невозмутимо ответил Чиллаг, – что моему сыну достанется жена без соответствующего его положению приданого. Но я готов идти на этот риск. В данном случае происхождение вашей сестры позволяет сделать некоторые уступки, – он с некоторым снисхождением похлопал Бруно по плечу и продолжил: – Заметьте, мы рискуем больше, чем вы.

Да уж, конечно, его семья подвергается просто огромному риску в случае, если я вдруг выйду за Чиллага-младшего. Право, не стоит идти на такие жертвы. По лицу Бруно было видно, что он думает точно так же, но что-то мешало ему ответить категорическим отказом и покинуть этот дом.

– Адриан, мне кажется, таким отношением ты обижаешь наших гостей, – тихо сказала фьордина Чиллаг.

– Когда мне нужен будет твой совет, я непременно его спрошу, – раздраженно бросил ее муж. – И вообще, почему мы до сих пор не за столом? Уже столько времени прошло от назначенного.

Фьордина Чиллаг смущенно пробормотала, что обед уже давно готов и все ждали только главу семейства. Тот важно кивнул и проследовал в столовую, даже не предложив жене руку. Я посмотрела на Бруно. Он был мрачен, манеры потенциального родственника произвели на него самое тягостное впечатление.

За столом Чиллаг-старший преисполнился хорошего настроения. Он в красках описывал приобретение столового сервиза, на котором нам подали обед, подчеркивая, сколько он выиграл на его покупке у обедневшего аристократического семейства, которое согласилось на первую предложенную цену. Больше всего отца Фабиана смешило, что те даже торговаться не стали и отдали свои вещи буквально за бесценок. Он перечислял, сколько и чего им было куплено в последнее время, и за какие деньги. Изредка вспоминал про Ясперса, бросал довольную фразу, из которой следовало, что зять ими тоже был получен весьма удачно, можно сказать, почти даром. Ну да, урон репутации дочери этого вполне стоил, на его взгляд. Застольная беседа велась исключительно на уровне монолога отца семейства, разбавляемого изредка лишь короткими фразами Чиллага-младшего. Фьордина Чиллаг не поднимала глаз от собственной тарелки, Элена мечтательно улыбалась, глядя куда-то в пространство. Цифры, которыми постоянно разбрасывался отец, ее совершенно не интересовали, мыслями она была явно рядом с будущим мужем. Интересно, как пришелся по вкусу Ясперсу будущий родственник? Или Чиллаг-старший столь развязно себя ведет только с теми, кто, как он думает, от него зависит?

– Так вы с ответом не тяните, – напутствовал нас перед уходом потенциальный родственник. – Две свадьбы гораздо дешевле одновременно устраивать, чем по отдельности. Только на одно дополнительное платье и придется потратиться.

Я ему нежно улыбнулась и подумала, что я лично заслуживаю намного большего, чем совместная свадьба с Эленой, да еще и с женихом в лице Фабиана с этой его ужасной золотой цепью.

– Я тебя назад отвезу, – сказал новоявленный жених и попытался меня приобнять, но я вывернулась. – Заодно и обговорим, если что неясным осталось.

– Спасибо, – нежный трепет ресниц в этот раз у меня получился просто прекрасно, – но я предпочитаю возвращаться с братом. Слишком ярки еще впечатления от нашего совместного полета.