000
ОтложитьЧитал
Это мы изложили вопрос обнаружения («создания») истины в процессе нашего, человеческого бытия. Теперь же нам предстоит понять, в каком виде истина представлялась Хайдеггеру.
А для этого попытаемся в «намеках» Хайдеггера усмотреть моменты возникновения сущего и то, каким образом это сущее появляется. И параллельно с этим будем сопоставлять эти моменты с отдельными этапами нашей методологии возникновения новизны. Это, конечно же, тексты об истине (Бытия), о просвете, о само-сокрытии, о событии, об основании и т. д. (Не скрою, в нижеприведенном сопоставлении бытийно-исторического мышления Хайдеггера с методологией возникновения новизны я попытался проследить (а то и угадать) в вопрошании Хайдеггера те этапы и элементы нашей методологии продуктивного мышления, которые ранее были изложены мной в разделах Части 1).
Начнем с того, откуда, по Хайдеггеру, исходит истина и где находится ее основание.
«Вопрос об истине – это вопрос о сутствии истины. Сама эта истина – это то, в чем истинное имеет свое основание.
Основание здесь: 1. то, что сокрыто, куда сохранено;
2. благотворя чему вы-нуждено;
3. из чего вос-стает.
Истинное: что находится в истине и таким образом становится сущим и не-сущим.
Истина: просвет для сокрытия…..». (ФС, 429).
Из этого текста мы видим, что истинное (истины) запрятано в основании, в самой «без-дне», в самом «ис-токе» (а по-нашему, в Хаосе соци-умных процессов), где оно не только «сокрыто» от нас, но и «сохранено». Именно из этого основания оно «вос-стает» – то есть спонтанно возникает – и «становится сущим или не-сущим» А где, спрашивается, запрятано от нас истинное, генерируемое в процессе бытия человека, как не в смысле внове явленной в наше сознание идеи, явленной в акте озарения, инсайта? Ведь именно из этого смысла как «основания» мы получаем – в результате раскрытия смысла этой идеи – и «сущие», и «не-сущие», то есть получаем и искомое сущее (подручное средство), и те остальные «не-сущие», которые входили в комплектацию данной идеи, то есть исходные сущие. причастные к созданию самого комплекса сущих в целом, самой идеи.
алее попытаемся понять, что, по Хайдеггеру, означает «просвет» и «само-сокрытие». Вот что он пишет в следующем пункте 221:
«Истина: просвет для само-сокрытия (т. е. событие; промедлительный отказ как созревание, плод и одаривание). Но истина не просто просвет, а как раз просвет для само-сокрытия». (Там же).
Иначе говоря, «просвет» – это миг самого явления смысла идеи, еще не облаченного в какое-либо словесное одеяние, поскольку этот смысл еще не раскрыт, и нам пока не известно, какие сущие входят в комплектацию идеи и в каких взаимосвязях они находятся между собой.
Но спрашивается, почему «истина не просто просвет, а как раз просвет для само-сокрытия»? А вот на этот, казалось бы, сложный, можно сказать, заковыристый вопрос ответить проще простого. Любому (каждому) из нас, кому идеи приходили в сознание в акте инсайтного их явления, известно следующее: фундаментальным свойством этого спонтанно явленного (голого) смысла является то, что он способен забываться («скрываться») вплоть до тех пор, пока мы не раскроем этот смысл и не облачим его в слова и выражения, то есть не оформим в те знаки, которые мы можем поместить в нашу память. Дело в том, что в нашем сознании нет долговременной памяти для «голого» внове явленного смысла идеи – есть только краткосрочная память, во временном «пространстве» которой этот смысл все время (постоянно) должен находиться под «прицелом» нашего сосредоточенного внимания. Только в этом случае мы можем раскрыть «голый» смысл нашей идеи, то есть развернуть его на отдельные сущие в их взаимосвязях друг с другом. А вот наименования этих сущих (и смыслы с ними связанные) мы уже можем, не опасаясь утери самого смысла идеи, поместить в долговременную память. (Более подробно об этом в разделах Части 111 о сознании). Итак, нам теперь понятно, почему, как полагает Хайдеггер, «просвет» для истины – это «просвет для само-сокрытия»: не в нашей воле сохранить (в нашем сознании) на какое-то достаточно долгое время «голый» смысл спонтанно явленной инсайтной идеи. Этот смысл способен самопроизвольно исчезать («само-сокрываться») из нашего сознания, подобно Платоновым дедаловым статуям, самопроизвольно удаляющимся с того места, где они были поставлены. И «вспомнить» подобные смыслы бывает чрезвычайно трудно – и это мы знаем из практики собственного продуктивного мышления.
И далее, в п. 225 Хайдеггер будто бы пропечатывает нерасторжимость союза «просвета» истины Бытия с ее «сокрытием»:
«Истина таким образом не есть лишь просвет, а сутствует как сокрытие равным образом исходно и глубоко вместе с просветом. И то и другое, просвет и сокрытие, это не два момента, а сутствие единого, самой истины. Тем, что истина сутствует, становится истиной, событие становится истиной. Событие о-сваивает (…), есть не что иное как: Оно и только оно становится истиной, становится тем, что принадлежит к событию, так что истина есть сущностно истина бытiя». (ФС, 433).
Так что нет никакого сомнения в том, что и в этом тексте Хайдеггера об истине, о просвете, о «сокрытии» и «само-сокрытии» речь идет именно об инсайтно явленном смысле идеи. Но сказано об этом словами, характерными для изложения интуитивной («намекающей») мысли. И ведь недаром первые разделы «Черных тетрадей» он озаглавил как «Намеки х размышления (11) и указания» и «Размышления и намеки 111», а своему главному труду «К философии. (О событии)» предпослал следующие строки: «Здесь в намеках запечатлено то, что в длительном промедлении удерживается в качестве мерила работы».
Да к тому же Хайдеггер все время подчеркивает «странность и единственность (несравнимость) бытiя» (там же, 322), которое «сутствует как событие основывания Вот (…), а если коротко: как событие». (Там же, 316). А ведь мы прекрасно знаем, что странными и единственными могут быть только идеи, созерцание которых уже Платона приводило в состояние удивления.
Более того, «вот-бытие» Хайдеггер определяет как «место мгновения» для основывания «истины бытiя». При этом: «Место мгновения (…) возникает из одиночества великой тишины, в которой присвоение становится истиной». (Там же, 404). Вот здесь, в «одиночестве великой тишины» мы вполне можем опознать инкубационную фазу продуктивного мышления человека, когда предшествующий плодотворный этап рефлексии-1 заканчивается этой фазой и последующим инсайтным явлением в наше сознание смысла новой идеи, приносящего саму истину.
Далее, следом за этим текстом, Хайдеггер напрямую задается вопросом, который ранее, до него уже разрешил А. Пуанкаре:
«Когда и как в последний раз, в самом основании и с отставлением в сторону всего к тому моменту ходового и мимоходного, было выспрошено в мышлении это место мгновения для истины бытiя и подготовлено ее основание?». (Там же, 404).
Если бы Хайдеггер был знаком с работой Пуанкаре (см. п. 11 Литературы), в которой описаны случаи инсайтного решения математических задач, то он бы знал «когда и как» подготавливается «место мгновения» прихода в наше сознание «истины бытiя», а по нашему, смысла идеи. И ведь действительно, приход в наше сознание какой-либо истины непременным образом сопровождается «отставлением в сторону» всего «ходового и мимоходного», поскольку спонтанно явленный смысл новоявленной истины (идеи) требует как нашего отстранения от всего обыденно нас занимающего, так и незамедлительного сосредоточения на самом смысле с целью его развертывания и нахождения, в конечном счете, вида того подручного средства, с помощью которого могла бы быть разрешена проблема, возникшая в социуме.
По поводу же причастности именно нашего сознания к «само-сокрытию», Хайдеггер вполне недвусмысленно заявляет следующее: «Лишь когда мы находимся в просвете, мы узнаем само-сокрытие». (Там же, 430). То есть, лишь тогда, когда нам на ум из бессознательного приходит идея, – а вернее, ее сгусток – когда мы озарены светом ее смысла, мы осознаем сам факт «расположения» этого смысла на границе, за которой с неизбежностью может наступить – а может и не наступить: это зависит от степени сосредоточения нашего внимания – «само-сокрытие» смысла идеи.
Далее, в этом же пункте, Хайдеггер пытается определить суть истины, то есть, по-нашему, смысл идеи. Вот что он пишет:
«Истина никогда не есть составленная из положений «система», на что могли бы ссылаться.
Она есть основание как берущее обратно и возносящее, которое возвышается над сокрытым, не снимая его, настроение, настраивающее как это основание. Ибо это основание есть само событие как сутствие бытiя.
Событие несет истину = истина воз-носит событие». (Там же, 430).
И действительно, истина – как смысл идеи – не может быть представлена каким-либо наименованием-сущим, на которое мы «могли бы сослаться». Ведь смысл идеи (сама истина) заключен во взаимосвязях между сущими, из которых состоит – как мы показали ранее в Части 1 – весь комплекс любой идеи. И этот смысл (в начальной стадии его раскрытия нами) направлен только на то, чтобы мы могли обнаружить лакуну – в виде отсутствующего (искомого) сущего – в цепочке сущих, а уже зетем сформировать идеальный вид этого искомого сущего, изготовить по образцу последнего материальную его форму – подручное средство, и лишь в последнюю очередь изготавливать в социуме Продукцию совершенно нового вида с помощью этого средства.
Иначе говоря, мы не можем сформулировать смысл идеи (истины) и на него «ссылаться», поскольку этот смысл, по сути дела, «диктует» нам саму методологию своего развертывания с целью нахождения вида подручного средства. И об этом говорит, казалось бы, странное словосочетание «берущее обратно и возносящее». Спрашивается, почему «обратно», куда «обратно» и почему «возносящее»? Да только лишь потому, что сначала в наше сознание внезапно проникает смысл (сгусток смысла) идеи в готовом и ясно понимаемом нами виде. И лишь затем, сразу же, мы должны вернуться («обратно») к этому сгустку смысла с той целью, чтобы раскрыть («вознести») его и оформить в понимаемых нами знаках какой-либо системы.
Более того, из этого текста мы видим, что Хайдеггер приравнивает истину и к основанию, и к событию, которые взаимотождественны между собой через наличие в них истины как не-сокрытости внове явленного смысла.
Приведем еще одно высказывание Хайдеггера из «Черных тетрадей», где в наиболее ярком свете просматриваются элементы и этапы методологии возникновения новизны, изложенной нами ранее (Часть 1).
«Размышлять и быть мыслителем – не одно и то же. … Это давно было определено как представление представимостей наличного. …. Размышление есть вращение (…) в этой области, характеризующейся лишь пред-ставляющим способом, … мыслитель в лучшем случае обосновывает возможности размышления, причем через то, что всегда может быть названо основанием (…) истины Бытия. Мыслитель отрицает сущее в целом в пользу Бытия, чтобы выспросить для последнего просвет, который всякий раз выговаривается в истолковании. Бытие-мыслителем означает: сперва вникнуть в подобный просвет, проявить в нем, вопрошая, настойчивость (…) – выводить каждое слово лишь из этого основания и в его принадлежности сохранению этого основания. … бытие-мыслителем означает: обладать мужеством к вопрошанию, не боящемуся (встречных) вопросов…». (ЧТ, 3, 29).
Попытаемся по пунктам проанализировать смысловые единицы этого текста.
1. Хайдеггер принципиальным образом отделяет «размышление» «как представление представимостей наличного», то есть логическое мышление путем манипулирования наличным сущим, от продуктивного мышления «мыслителя», настойчиво выспрашивающего саму суть идеи, а затем раскрывающего ее смысл (как «основание») и оформляющего его путем выговаривания в адекватном «истолковании» знаками определенной системы.
2. Что означает «выспросить» «в пользу Бытия» «просвет»? Скорее всего, это означает: путем настойчивого логического мышления (по-нашему, на этапе рефлексии-1) «достучаться» до бессознательных материальных нейронных структур нашего мозга с тем, чтобы последние, по прошествии инкубационной фазы, ответили спонтанным – инсайтным – явлением в наше сознание смысла новой идеи. Это явление и есть «просвет», в котором нашим сознанием видится этот смысл в своем целостном виде, в виде сгустка смысла, который нам предстоит сразу же развернуть до состояния понятной нам и оформленной нами же мысли.
3. Далее, что означает «Просвет, который выговаривается в истолковании»? Можно предположить с большой долей вероятности, что это наш этап рефлексии-11, когда мы выговариваем и истолковываем – то есть раскрываем и оформляем в знаках какой-либо системы – смысл внове явленной в наше сознание идеи. Причем, выговаривая и истолковывая этот «просвет», мы все время должны держать смысл этого просвета на прицеле нашего сознательного сосредоточения с той целью, чтобы не упустить этот смысл, не забыть его, прежде чем мы его оформим в одеяние знаков.
4. Продолжим далее: «сначала вникнуть в подобный просвет, проявить в нем, вопрошая, настойчивость (…) – выводить каждое слово лишь из этого основания и в его принадлежности сохранению этого основания». Что сие означает? Это уже, скорее всего, касается неукоснительного следования смыслу внове явленной идеи в процесс развертывания последнего на этапе рефлексии-11. «Основанием» является сам смысл идеи; он же является и истиной Бытия, и событием, и «просветом». Формулирование этого смысла заключается в «выведении» каждого слова, соответствующего именно этому спонтанно явленному сгустку самого смысла. Что касается «сохранения основания», то это означает не что иное, как удержание – путем сосредоточения внимания – в нашей краткосрочной памяти внове явленного смысла на протяжении всего того времени, пока мы не раскроем смысл и не зафиксируем его в знаках. Ведь эти знаки уже будут размещены в нашей долговременной памяти, и нам уже не нужно время от времени воспроизводить этот – мимолетно явленный и легко забываемый – смысл в нашем сознании. Да и с течением этого времени мы уже с трудом можем это делать, поскольку смысл быстро забывается, если мы отвлекаемся от непосредственного его созерцания в нашем сознании даже на самое короткое время. (О роли краткосрочной памяти в процессе раскрытия смысла идеи нами будет сказано в Части 111 о возникновении сознания).
5. Спрашивается далее, почему мыслитель не боится «(встречных) вопросов»? Скорее всего, не столько потому, что он на 100% уверен в правильности своего вопрошании и истинности полученного им ответа, сколько потому, что он единственный, кто находится во вдруг открывшемся ему «просвете», и кто выспрашивает и созерцает ту или иную истину Бытия. Здесь у него нет ни соперников, ни соглядатаев. Поскольку на данный момент «просвет» открывается лишь однажды, и лишь одному единственному мыслителю.
Как видим, здесь – и особенно во второй части приведенной цитаты – фигурируют основные элементы процесса возникновения идеи и раскрытия ее смысла:
– и рефлексия-1 – как выспрашивание «просвета»;
– и инсайтно явленный смысл идеи – как сам «просвет»;
– и рефлексия-11 – как проникновение в этот «просвет» и раскрытие его смысла;
– и словесное оформление того, что было увидено в «просвете» – как «выговаривание в истолковании».
Но эти элементы выражены Хайдеггером, опять же, на языке интуитивного «выговаривания», на том языке, который лишь намекает на суть выражаемого.
3.2. Бытие, по Хайдеггеру
Получатся что бытийно-историческое мышление-вопрошание Хайдеггера – это размышление о том, о чем пока что невозможно достоверное – то есть уже оформленное идеей – новое знание, но возможно лишь интуитивное (намекающее) вопрошание о том, чего мы еще не знаем. (Потому что само явление идеи в наше сознание является гарантом «достоверности» того знания, которое она с собой приносит). Но, спрашивается тогда, чего мы еще не знаем? А не знаем мы, какова основа возникновения всего сущего, не знаем, в чем заключена истина Бытия. Мы лишь можем предполагать, что оно, сущее, возникает из Хаоса – а по Хайдеггеру, из «без-дны», из «ис-тока», из «основания» – всего существующего. А все существующее (Хаос, «без-дна») находится в постоянном спонтанном взаимодействии вещей (предметов), явлений, закономерностей, случайностей, народа и т. д. И это взаимодействие, – должное в обязательном порядке привести к чему-либо, то есть к тому или иному результату – приводит лишь к одному: к возникновению (в социуме) нужды (Необходимости) в том, чего ему с некоторых пор стало не хватать. А то, чего ему стало не хватать, так это притока новизны в свои, требующие обновления структуры. (Нужда – линза, фокусирующая все потребности).
Из Части 1 мы узнали, как возникает сущее на этапе События-11, но мы абсолютно ничего не знаем, что происходит в процессе, ему предшествующем, на этапе События-1, где нас «нет», поскольку человек на этом этапе еще не проявляет себя существом продуктивно мыслящим и осознающим свое выделенное положение среди множества сущих, его окружающих и с ним взаимодействующих. На этом этапе он всего лишь вещь, существующая наряду и наравне со всеми остальными.
А мы наивно полагаем, будто бы только мы являемся начинателями любого процесса, любого действа, любого события. На самом же деле, начинателем и «решателем» хода событий на этом этапе, на этапе События-1, является Хаос («без-дна», «ис-ток», по Хайдеггеру) в лице спонтанно взаимодействующих между собой вещей, явлений, закономерностей и т. д. Именно он, Хаос, подготавливает все то, что должно происходить на следующем за ним этапе, на этапе События-11, на том этапе, к которому уже должен быть подключен человек, продуктивно чувствующий и мыслящий – как Подручное Средство социума самого по себе – с его способностью воспринимать запросы социума и разрешать их путем генерирования новых идей.
Мы как существа разумные лишь можем интуитивно предполагать, что в спонтанных (хаотичных) социальных процессах, происходящих в сфере Хаосе, каким-то неизвестным, а потому и непонятным нам образом происходит возникновение нужды (Необходимости) в притоке новизны. Но это лишь наши интуитивные предположения – никакой конкретики в достоверном виде мы не можем предложить, поскольку мы не являлись ни свидетелями этих процессов, ни, тем более, теми, кто бы мог их проанализировать и получить достоверное знание о том, что же на самом деле происходило на этапе Событи-1, участниками которого, то есть интеллектуально его осознающими, мы не были. То, что там происходит, для нас – «черный ящик». (Текст о «черном ящике»).
Так что, поскольку человек не может воспринять нужду саму по себе в том, чего еще нет, – а нет новизны – то эта нужда должна проявить себя (на выходе из «черного ящика») посредством воздействия на человека каким-либо уже воспринимаемым им негативным фактором: толи лишенностью в чем-то, толи недостаточности чего-либо и т. д.
Получается, что только под воздействием этих негативных факторов человек, продуктивно чувствующий и мыслящий, может начать думать о том, каким образом он мог бы удовлетворить запрос (нужду) социума самого по себе в обновлении каких-либо своих собственных структур, тот запрос, который возник в процессе Бытия социума, то есть в процессе События-1. До этого момента он, человек (как вещь) и вовсе не причастен – прежде всего, в интеллектуальном плане – к тому, что происходит в соци-Уме в этом процессе.
Вот точно также мы не можем предположить, что именно происходит в уме нашего собеседника, перед тем как он пожелает изложить нам свою оригинальную и сокровенную мысль, по поводу которой мы уже можем высказать либо свое собственное суждение, либо свою идею, на которую нас натолкнуло высказывание нашего собеседника.
А по сути дела можно сказать, что в глобальном плане между Бытием социума самого по себе и бытием человеческим осуществляется постоянный диалог, в процессе которого социум генерирует свои вопросы-запросы-нужды, на которые человек должен находить ответы, удовлетворяющие этим запросам. Но на этом процесс не заканчивается: в соответствии с полученными ответами и принятыми решениями, социум должен формулировать все новые и новые запросы человеку, продуктивно мыслящему. И так без конца, покуда есть социум как живое видообразование Природы и покуда есть человек, наделенный этой Природой способностью создавать новизну в виде все новых и новых идей, да к тому же призванный быть Подручным Средством у социума, согласно самой идеи социума (см. Часть 1).
Так вот, то, что происходит в социуме самом по себе до момента обнаружения человеком нужды (Необходимости) в обновлении и было названо Хайдеггером Бытием (в другом написании: бытiем, Seyn). А поскольку происходящее в нем напрямую связано с Хаосом, то и Бытие было отождествлено им и с «без-дной», и с «ис-током», и с нуждой. Так что вполне оправданным было бы с нашей стороны полагать, что Бытие – как возникновение новизны сначала в виде идеи-истины, а затем в виде сущего (как подручного средства, так и Продукции) – вовсе не без-основно. Основанием его является Хаос, из недр которого (в процессе Бытия) в спонтанных (и хаотичных) актах взаимодействия тех или иных объектов (Событие-1) возникают нужды (Необходимости) в притоке новизны, осуществляемом (притоке) уже в процессе следующих Событий-11 и -111.
Так что на основании разобранных нами текстов, Бытие в представлении Хайдеггера заключается в том, чтобы,
– во-первых, «выспросить … просвет» для явления идеи, смысл которой является и основанием, и истиной, и событием;
– во-вторых, «вникнуть» в ее смысл, не отвлекаясь на что-либо постороннее,
– и в-третьих, изложить его, смысл, в адекватно выражающих словах.
В то время как весь процесс возникновения сущего должен осуществляется в два этапа:
– этап Бытия, к зарождению, созреванию и возникновению которого мы, разумные и сознающие существа в интеллектуальном плане вовсе не причастны;
– и следующий за ним этап нашего бытия, бытия человека разумного и способного подхватить эстафету (нужду) от Бытия (социума) и – по запросу последнего – создать ту новизну-идею-истину, в которой у него есть Необходимость.
Именно поэтому у Хайдеггера присутствует разделение в написании слова Бытие: он пишет слово Бытие с большой буквы, когда речь у него идет о Бытии социума самого по себе, и с маленькой буквы, когда речь идет о человеческом бытии.
Что касается истины, то достоверность ее не в том, что она есть соответствие нашего представления о вещи самой сути этой вещи, – это, по Хайдеггеру, всего лишь метафизическое представление, – а в том, что она имеет свое происхождение из спонтанно рожденной идеи, где эта вещь есть подручное средство, изготовленное по образцу (по форме), выявленного из смысла идеи искомого сущего. Смысл идеи – это и есть «основание», на фундаменте которого располагается Истина; как на фундаменте плодородной почвы произрастает то или иное дерево. В то время как инсайт, озарение, прозрение – всего лишь печать, которая запечатлевает момент рождения Истины.
3.3. Истина, Бытие и Истина Бытия
А теперь заметим следующее. Самое ходовое понятие в бытийно-историческом мышлении Хайдеггера – это понятие, выраженное словосочетанием «истина Бытия». Так что же оно означает? Как можно понять автора, истина Бытия – это то, что исходит из самой «без-дны», из самого «ис-тока» Бытия, (а по-нашему, из самого Хаоса). А исходить из него может только одно единственное – новизна. Поскольку у Мира – да и у социума, в частности, – нет нужды в том, что у него уже имеется. Ему нужно только то, чего у него еще нет и что ему необходимо на данном этапе его развития.
(Кстати сказать, для будущей философии, философии в другом начале, было бы, в первую очередь, небезынтересным знать, чем определяется как «количество», так и «качество» затребываемой новизны тем или иным социумом, иначе говоря, каков должен быть оптимальный темп обеспечения социума притоком новизны и чем он определяется).
Правда, здесь у Хайдеггера происходит постоянное перескакивание с того, что истиной (Бытия) является то, что исходит из самой «без-дны», из самого «ис-тока» (начало События-1), на то, что истина есть то, что являет себя (по-нашему, на этапе События-11) в виде спонтанных актов озарения, прозрения и т. д. А являть себя может лишь одно единственное – смысл новой для нас идеи-истины. Как видим, можно предположить некоторое противоречие: по Хайдеггеру, истиной является и то, что исходит из без-дны Бытия (по-нашему, начало События-1), и то, что рождается в уме человека в актах озарения, прозрения, инсайта (по-нашему, в процессе События-11).
Так что стремление социума – да и Природы в целом – к обновлению есть единственная сила, которой он движется и которой «управляется». Кстати сказать, это стремление у Шопенгауэра было выражено как воля к жизни, – Хайдеггер называет ее как «голая алчность» – а у Ницше как воля к власти, к возрастанию силы.
3.4. Сокровенная мечта Хайдеггера – мышление посредством «движения идей».
И в заключение, и одновременно в обоснование того, что основным предметом мышления Хайдеггера было мышление о событиях возникновения новизны в виде истин Бытия, приведем текст, где, как мне представляется, изложена сокровенная мысль автора – мысль о предпочтительности мышлении посредством «движении идей». Хотя, справедливости ради, следует заметить, что у Хайдеггера нет нигде (по крайней мере, в разбираемых нами двух работах «Черные тетради» и «К философии. (О событии)»:
– ни представления о том, что такое идея и из чего она состоит;
– ни того, как она возникает в интеллекте человека, кроме намека на то, что возникновение чего-либо «сущностного» не может обойтись как без настойчивости нашего «вот-бытия», так и без акта озарения, прозрения;
– ни того, как раскрывается ее смысл и что именно является результатом этого;
– ни того, в каком виде могут быть представлены и внедрены в жизнь социума результаты раскрытия смысла внове явленной идеи.
Вот этот текст.
«Прежде мыслители могли изложить свои идеи в некоем «труде», придав ему форму трактата или художественных повествований. В будущем мысль должна превратиться в движение идей, ведущее не от сущего к Бытию, а от Бытия в его истину. И это движение является всякий раз лишь разбегом перед прыжком, который-то и дает возможность возникнуть (…) Бытию как без-дне. Пока знание об этом образе мыслей и способность к нему не пробудились, до тех пор «новые» идеи останутся тщетой и подражанием метафизике, в лучшем случае, переворачиванием ее и бегством от нее». (ЧТ, 3, 69).
1. Спрашивается, что такое «движение идей»? Не поток ли это сознания, в котором не слова, беспорядочно приходящие на ум, – как это показано на последних страницах «Улисса» Джойса – а идеи появляются в сознании одна следом за другой? (Об этом наиболее подробно изложено в рукописи книги «Метафизика возникновения новизны»). Да, но какой смысл в этом «движении», если, – как показывает опыт нашего собственного продуктивного мышления, – мы не успеваем раскрыть и знаково зафиксировать в полной мере ни один из этих смыслов, кроме одного, первого, или двух, от силы? Может быть, Хайдеггер предполагает, что в будущем у человека «пробудится» как способность мышления посредством «движения идей», так и способность к полноценному раскрытию и оформлению смысла каждой из них?
2. Далее, что значит «мысль должна превратиться в движение идей, ведущее не от сущего к Бытию, а от Бытия в его истину»? А значит это, скорее всего то, что мышление должно начинаться не с постановки задачи и последующего оперирования имеющимися в наличии сущими (на этапе рефлексии-1), с целью получения идеи и последующего раскрытия ее смысла (на этапе рефлексии-11), а с явления в наше сознание смысла самой идеи, как бы неизвестно откуда взявшегося. (А на самом деле, взявшегося от предварительного настойчивого вопрошания, возможно, заканчивающегося инкубационной фазой и последующим инсайтным явлением в наше сознание смысла самой идеи). Но возможно ли такое: предварительно не оперируя сущими, сразу же выйти на явление идеи? В этом я сильно сомневаюсь.
3. Продолжим далее. Конечно же, Бытие как без-дна – это и есть неисчерпаемый источник новых идей. Но, оказывается, что черпать из него идеи можно двумя способами: либо по одной, успевая раскрыть и оформить смысл каждой, либо сразу по нескольку, правда, без уверенности в том, что мы сможем справиться с раскрытием смысла даже нескольких идей, явленных одна следом за другой. Ведь смыслы внове являемых в потоке идей, а тем более идей разнохарактерных по содержанию, имеют неумолимую тенденцию к забвению даже в течение самого короткого времени с момента их явления в наше сознание.
Да и сам Хайдеггер полагает, что в данном случае, в случае «непредсказуемых изменений» имеет место «постоянство обрывов, не следующих друг за другом, каждый из которых глубоко увязает в колее искомых решений». (ЧТ, 3, 47). И ведь действительно, при потоке идей наше сознание не успевает сосредоточиться на смысле каждой из них, – с целью раскрытия и оформления этих смыслов, – поскольку это сосредоточение на одной из них приводит к забвению смыслов других идей. «Увязание» «в колее искомых решений» – это и есть пока что нам присущая неспособность справиться с раскрытием смыслов «одновременно» явленных идей: рассредоточенность нашего сознания между несколькими смыслами идей, действительно, приводит как к забвению многих из них, так и к нашей неспособности довести до конца раскрытие смысла и оформление хотя бы некоторых из них.
Тем более, что «перескакивание» с одного смысла на другой и вовсе приводит к полной запутанности («увязанию») нашего сознания и забвению первоначально явленных смыслов. И все это случается только потому, что у нашего сознания – как мы покажем в Части 111 – нет долговременной памяти для хранения внове явленных (голых) смыслов идей. Есть только краткосрочная память, в «промежутке» которой мы должны успеть раскрыть смысл нашей идеи и оформить его в каких-либо знаках, в тех знаках, которые уже могут быть размещены в нашей долговременной памяти. А если они там размещены, то мы по ним уже можем восстановить и весь смысл идеи в его целостном виде.
Из всего изложенного выше, мы можем заключить лишь одно: стремление социума – да и Природы в целом – к обновлению есть единственная сила, которой он движется и которой «управляется». И это обновление возможно только посредством генерирования все новых и новых идей. (Кстати сказать, это стремление уже у Шопенгауэра было выражено как воля к жизни, – Хайдеггер называет ее как «голая алчность» – а у Ницше как воля к власти, к возрастанию силы).