Валлия

Одним днём набегавшись вволю по лесу, мы нашей маленькой компанией, ввалились в мой домик, поели и вышли на лужайку за домом. Поначалу мы просто валялись на расстеленном покрывале, потом же я сдалась от уймы приведённых аргументов, почему волков Лёши и Алины необходимо почесать и помассировать. Последней каплей стало просящее выражение на лице брата, ну точь в точь кот из мультфильма про Шрека. Увидев его моську, мы с Алинкой не выдержали и расхохотались. Вот я и сидела с двумя щётками и водила ими по спинам и бокам волчицы и волка, временами посмеиваясь от их довольных морд и порыкиваний. Я даже напевать себе под нос начала, как услышала:

– Интересная картина.

Мы все трое резко обернулись и увидели Максима, который стоял, опершись на угол дома, скрестив руки на груди:

– А я-то думаю – куда вы подевались?

Волк вскочил, рыкнул на него, припал на передние лапы и, сорвавшись, кинулся в лес.

Я проводила его взглядом, а сама так и сидела, зависнув с двумя щётками в руках. Волчица лениво приподняла морду, также проводила взглядом улепётывающего волка, потом ткнулась мне в бок. Перевела на неё взгляд, при этом осознав, что сижу с щётками, платье задралось до середины бёдер. Резко вскочила, смущённо одёрнула подол:

– Добрый вечер, Максим. Чаю будешь?

– Чаю? – он смотрел серьёзно, но уголки губ подрагивали, было видно, что он едва сдерживается, чтобы не рассмеяться, чем ещё больше смутил меня. – Да. Чай буду. Травяной есть?

Я кивнула и направилась к дому. Хотела буркнуть, что у меня другого и нет, но промолчала. Услышав за спиной вздох, обернулась – это Алинка, поняв, что чесать уже не будут, поднялась и потрусила в сторону пристройки к дому, где можно было спокойно обернуться и одеться.

Зайдя на кухню, поставила чайник, достала чашки. Вошёл Максим и сел на стул, оглядывая кухню:

– У тебя очень уютно.

Присоединилась Алина, присела рядом с братом:

– Ну вот, такой кайф обломал, – она вздохнула.

– Сестрёнка, ты мне не рада? – Максим приподнял бровь.

– Конечно, рада, – Алина потянулась и обняла его, он же в ответ притянул её к себе, – Но, кайф ты всё-таки обломал.

Я усмехнулась.

Закипел чайник. Я молча разлила чай, присев за стол, извинилась, что нечего подать к чаю, так как за обедом всё съели. Заметила, что Лёшка даже засохшее печенье уволок из шкафчика и сгрыз пока мы лежали на травке за домом.

– Ну и чем вы занимались? – Максим с улыбкой смотрел на сестру. Она пожала плечами:

– Немного побегали, поели, повалялись.

– Лия, – Максим посмотрел на меня с улыбкой, – ну и на какой шантаж пошли эти двое, чтобы ты их чесала?

Я хотела ответить, но Алина опередила:

– Максим, ну как ты мог подумать такое обо мне? – и глазки такие честные, честные, – Да что бы я? Мне Лия, между прочим, сама предложила, а вот Алекс этот да, шантажировал! – тут мы вспомнили его просительную мордаху и прыснули от смеха.

Объект нашего разговора вошёл на кухню с двумя пакетами и поставил их на стол. Я удивлённо на него посмотрела.

– Вот, домой забежал и на кухню набег сделал. Корми нас, – и плюхнулся на стул, – И я тоже чаю хочу, я там плюшки закинул, правда не знаю с чем они.

Я стала разворачивать пакеты. Алина с Лёшей переругивались, так как он стал пить её чай. Две запечённые курицы, пирог, нарезка, хлеб, действительно положил плюшки, правда на дно пакета и под весом других продуктов они расплющились, сыр, зачем-то бутылка молока, конфеты и бутылка коньяка. Вот её-то я удивлённо взяла в руки и, обернувшись к брату, спросила:

– А это что?

Он выхватил бутылку из моих рук:

– А это нам с Максом после ужина, на десерт, – и подмигнул Максиму:

– Ты как?

– Не против, – он сидел расслабленно, приобняв облокотившуюся на него Алину, и попивал чай.

– Блин, Лийка! – воскликнул брат, – Ну чего ты так долго?

От его крика я чуть не уронила курицу, которую держала в руках и собиралась положить на противень, чтобы разогреть.

– Лёшка! Ты чего орёшь? Напугал, балбес, – беззлобно огрызнулась я.

При нашей пикировке Максим поперхнулся чаем, откашлявшись, удивлённо на нас посмотрел:

– Как ты его назвала? – перевёл взгляд на Алексея, – А ты как?

Алина смеясь, похлопала его по спине:

– Да ты давно их просто вместе не видел.

– И давно вы спелись?

– Ну, почему сразу же спелись? – усмехнулся Алексей, – Она все-таки моя сестра. Имею право, – и уже мне: – Правда, Лийка?

Я хмыкнула:

– Правда, Лёшка.

Максим только покачал на это головой.

Ужин прошёл, я бы сказала – непринуждённо. Поначалу я немного тушевалась из-за присутствия Максима, но понемногу меня отпустило. В конце концов – это он у меня сейчас в гостях.

После ужина прошли в комнату, мужчины заняли кресла и налили коньяк в обычные чайные кружки. Не было у меня ни бокалов, ни рюмок. Ну, а нам с Алиной остался диван. Я села, а она, распустив волосы, легла и положила голову мне на колени. Ей нравилось так лежать, пока я перебирала её волосы, а меня это даже успокаивало.

Мы вполголоса переговаривались, мужчины тихо беседовали о своём и я, пользуясь моментом, пока к нам не прислушиваются, спросила у Алины:

– Алин, а оборотням ведь нельзя спиртное. Как же тогда они? – я качнула головой в сторону Максима и Алексея. Она лениво повернулась, посмотрела на них и, отвернувшись, также тихо ответила:

– Так это не обычный коньяк, специально разработали – для оборотней. Кстати в нашей стае его и выпускают, – она зевнула, – Весьма дорогое удовольствие.

– Почему?

– Ну-у, там технологических процессов много. Смогли там что-то выделить и убрать, чтобы контроль над зверем не терять. От него кстати не сильно пьянеют, – подумав, добавила: – Хотя конечно сколько выпить. Наши специалисты и вино хотят производить, но пока что-то у них не получается.

Неторопливо беседуя с Алиной и сидя в пол оборота от беседующих мужчин, я время от времени ощущала на себе взгляд. Какое-то странное чувство, словно щекотные мурашки проносились по позвоночнику от затылка вниз. Я даже пару раз поёжилась, после чего всё проходило. А вот на третий раз всё-таки не выдержала и резко обернулась.

Алексей, жестикулируя, увлечённо рассказывал Максиму о преимуществе и доходности развития туристического направления по диким лесам, принадлежащим стае. Максим же в это время пристально и как-то изучающе смотрел на меня. Встретившись с ним взглядом, я несколько мгновений смотрела ему в глаза, но он, вопреки моим ожиданиям, взгляда не отвёл. Я нахмурилась и отвернулась.

Буквально через пару минут, в пол-уха слушая Алину, вновь как можно незаметнее посмотрела на Максима – он расслабленно сидел в кресле, вытянув ноги. Взгляд мой скользнул выше – одна рука спокойно лежит на подлокотнике кресла, второй держит кружку с коньяком и лениво ею покачивает. На нём лёгкая рубашка с распахнутым воротом. Провела глазами по волевому подбородку – лёгкая небритость, которая придавала ему несколько агрессивный вид. Посмотрела выше и встретилась с его насмешливым взглядом.

От неожиданности закашлялась, тут же отвернувшись. Лицо пылало, хотелось приложить к нему ладони, чтобы хоть немного остудить жар. Но приходилось сдерживаться, пытаясь вникнуть в то, о чём рассказывала Алина.

Понемногу мне всё же удалось отвлечься, сосредоточиться на разговоре, обещая самой себе обдумать всё случившееся позже.

Время уже было за полночь и хотелось спать, не будь здесь Максима, выпроводила бы своих гостей. В очередной раз, стараясь скрыть зевок, почувствовала какой-то противный запах, доносящийся из распахнутых окон. Принюхалась и скривилась, Алексей, повернувшись ко мне, заинтересованно спросил:

– Что?

– Пахнет чем-то неприятным, – медленно проговорила я, не замечая, что все следят за мной.

– А чем? – это уже Алина.

– М-м-м… – я принюхалась, стараясь понять, – Как будто куст полыни обильно полили забродившей кошачьей мочой.

И тут Алина с Лёшей расхохотались, Максим же усмехнулся.

– Как тонко подмечено, – еле выговорил брат, не переставая хохотать.

Я удивлённо на них смотрела и попыталась спросить у Алины, в чём причина столь бурного веселья, но та, смеясь, лишь махнула рукой. Максим встал:

– Так, всё. Прекратили веселье! Пора домой, а то вон Лия уже зевает. Алина поднимайся.

Ещё посмеиваясь, они вышли из дома, но на мой вопрос так никто и не ответил. Я настойчиво дёрнула Алинку за руку, но та обронив: «Завтра расскажу», – вышла.

Утром она нашла меня в теплице, где я помогала Марте обрабатывать растения. Марта косо взглянула на канючившую Алинку, всё-таки согласилась прерваться и попить чаю. Расположились у меня на кухне, просто здесь было ближе от теплицы. И уже за чаем я нетерпеливо спросила – чем же я так вчера их повеселила. Алина, вкратце пересказав Марте вчерашние события, наконец, ответила:

– Да Виола это была!

– Где была? И причём тут она?

– Она вчера искала Макса. Видимо кто-то сказал, где мы можем быть. А тут картина маслом – мы сидим у тебя, тихо, мирно беседуем.

– Ну и что?

– Так она, извини меня, конечно, тебя за бедную, нищую родственницу держит, которая не может и не имеет права в принципе привлекать к себе наше внимание, а уж тем более Максима!

Я медленно отпила чай: «Неприятно конечно, но вполне ожидаемо».

– Ясно. А причём тут противный запах?

– Хм… она, когда бесится, вот так вонять начинает.

Марта кивнув, хмыкнула, а я оторопело уставилась на Алинку.

– Ну, так вот, – продолжила она, – выходим мы вчера, а она тут недалеко стоит, ножкой постукивает, руки под грудью скрестила и глазами сверкает. А на ней платье-то – вырез до пупа и едва то самое место прикрывает. Мы подошли, она только высказаться собралась, но не успела. Макс её за руку схватил и потащил, говорит – все вопросы дома. Мы с Алексом сзади шли, посмеивались, а нам-то что? А она от этого ещё больше бесится – от неё такое амбре было, хоть противогаз надевай, – Алина отпила из чашки, – Домой пришли, они внизу остались, мы с Алексом к себе отправились. Орала Виола знатно, – Алинка захихикала, – Потом дверью хлопнула и ушла, – закончила и потянулась за булочкой. Марта бросила на меня хитрый взгляд и спросила у неё:

– А Максим что? За ней пошёл?

Вот-вот… и мне очень хотелось спросить, но я побоялась выдать себя.

– Да нет, – Алина махнула рукой, отпивая чай, – закатил глаза и со словами «Слава Создателю» пошёл спать.

Мы помолчали, думая каждая о своём. Мне было стыдно, я ведь тоже мучилась из-за своего запаха, а тут похожая ситуация. И я, повернувшись к Марте, спросила:

– Марта, ты же мне смогла помочь с запахом, может, и ей поможешь?

Она фыркнула:

– Вот ещё. Хотя она ко мне и сама не пойдёт. Может к другим и обращалась, но видимо не помогли ей.

– А почему к тебе не пойдёт?

– Да мы уже пообщались с ней, – сказав это, она замолчала, а мы вопросительно уставились на неё. Долго, правда, не выдержали:

– Ну, и?..

– Марта, ну не томи!

Посмотрев на нас, она усмехнулась:

– Где-то с год назад было – приходит ко мне и, даже не поздоровавшись, с места в карьер – ты здесь дар у оборотней видишь? Вот скажи мне, какой у меня? Я посмотрела на неё, ну и ответила, что дар есть, хоть и слабый очень – геликона.

Алинка расхохоталась, а я удивлённо переводила взгляд с неё на Марту.

– А в чём дар её заключается?

– Мы же в силу природы не можем свободно общаться с животными, боятся они нас, – начала объяснять она, – а оборотни с таким даром не только подходят к любым животным спокойно, но и чувствуют их жизненные потоки. Вот ты, например, можешь сказать, что у тебя болит голова, показать, где что болит, а оборотни с таким даром чувствуют это. Они прекрасные ветеринары и на наших зверофермах их очень ценят. У нас же в стае разводят соболя, песца, куницу, горностая. Очень выгодное предприятие.

– Я всё же не понимаю в чём подвох? Прекрасный дар, – а про себя подумала, что у меня вообще дара нет.

Марта встала и погладила меня по голове: «Это ты так думаешь, Лиюшка», – налила всем чай и присела обратно.

– А я не права? Он чем-то плох?

Тут вмешалась Алина:

– Лия, ну как ты не понимаешь? У Виолы с её-то самомнением и слабенький дар геликона.

– Да уж самомнение у неё высокое, – протянула Марта, – Как она орать стала… и дура ты старая, и ничего не смыслишь в потоках! Хорошо хоть сама вылетела, как пробка, не успела я её схватить. Считала бы задом ступеньки крыльца.

Я покачала головой:

– Ну, хорошо, с этим разобрались, – и я повернулась к Алине, – Объясни: если от неё такое амбре, то как твой брат терпит? Или ему нравится? – настороженно спросила я.

– Ну ты, скажешь тоже, – она сморщилась, – Такой запах от неё идёт, когда она бесится. И чем сильнее злость, тем сильнее вонь. Ну а в постели-то ей чего бесится? У Максима же зверь сильный и если он с ней расстанется, то ему тяжело будет женщину найти.

Вот опять – сижу и чувствую себя полной тупицей.

– Маа-рта-а, ну объясни.

– Алина имела ввиду, что Максим не с каждой женщиной может, м-м-м,… скажем так – встречаться. У мужчин обоняние острее, чем у нас. И чем сильнее волк, тем сложнее мужчине найти женщину. Иной раз у сильных оборотней доходит до тошноты, головных болей, если они в силу обстоятельств вынуждены подолгу общаться с неподходящими по запаху женщинами. А волку альфе ещё тяжелее без женщины.

– Почему?

– Необходимо скидывать излишки силы.

– И м-м-м, как это происходит? Ну, я имею ввиду только с женщиной? – я, конечно, была озадачена и смущена, но любопытство перевешивало. Алинка же вообще сидела пунцовая, как помидор, но также заинтересованно смотрела на Марту.

– Во время оргазма, – просто ответила Марта со смешинкой в глазах.

– А что будет, если не скидывать излишки?

– Я думаю, Алина могла это видеть. Гнев, злость на всё и на всех. Сила эта может и убить носителя, сломать психику и дать волю волку. Это может привести к весьма плачевным результатам. Правда ещё способ есть – физические нагрузки. Причём хорошие нагрузки. Такому как Максим, наверно день придётся по лесу носиться, чтобы сбросить излишек силы.

Я поражённо молчала и тут вспомнила о брате:

– Марта, а у Лёши ведь тоже дар альфы, но у него, по-моему, нет девушки, – я посмотрела на Алину, но она отрицательно покачала головой.

– Нет. По крайней мере, я знаю, что нет постоянной, а там, кто его знает? Скорей всего он много бегает, – пошутила она и мы рассмеялись.

Марта лишь улыбнулась:

– У Лёши дар послабее и он ещё не вошёл в силу. Поэтому и контролирует он его легко. Повзрослев, он столкнётся с той же проблемой, если конечно не найдёт пару.

После того вечера Максим приходил ещё два раза и я несколько раз опять явно чувствовала его взгляд. Правда обернуться и проверить – у меня смелости не хватило.

Вот так за воспоминаниями, пролетел сегодня мой день. Я разложила последние клубни ятрышника по тканевым мешочкам и убрала в плетёный короб. Встала, потянулась, посмотрела на часы, надо бежать в лабораторию – сегодня Марта работает там.

Через два дня ужин в «Красном» доме в честь отъезда Алины, на который она меня пригласила, и я хотела сделать ей подарок. Неизвестно как сложится в дальнейшем моя жизнь. Может через неделю мне придётся уехать отсюда. Увидимся ли мы с ней ещё?

Я очень сильно прикипела душой к этой чистой девушке и очень хотела бы и дальше с ней общаться.

Последние две недели я готовила ей подарок. Долго размышляла, что подарить? Что-то из вещей дарить не хотелось, украшения она носит редко и только дорогие, которые подарил Максим. В любом случае, на такое удовольствие, денег у меня нет. Спрашивала совета у Марты. И сейчас подарок фактически готов – два шампуня на основе целебных трав, гели и мыло, которые я также лично приготовила по секретному рецепту Марты. И изюминка – духи собственного приготовления.

Когда я, в середине лета, бегая по лесу, нашла участок с маленькими цветочками орхидей – не поверила своим глазам. Марта подтвердила – да, их сокровище – северная орхидея.

Цветочки испускали очень нежный, ласкающий аромат и под чутким руководством Марты я проводила в лаборатории дистилляцию, собирала эфирное масло, на тот момент не представляя, как же оно мне пригодится. Теперь у меня готовы духи с нежнейшим ароматом дикой северной орхидеи.

Глава 10
Валлия

«Бывает отдашь кому-то душу…Полностью…

В подарочной упаковке…с бантиком…

А потом её возвращают…

В мусорном пакете…

Порванную в клочья…»

Ф.Г.Раневская

Ужин в красном доме, перед отъездом Алины, прошёл шумно и весело. Пришли знакомые Алины, которые на днях, также разъезжались на учёбу. За столом молодые люди рассказывали случаи из студенческой жизни, беззлобно подшучивали друг над другом. Постоянно раздавался веселый смех.

Первое время вела себя настороженно. Видимо где-то на подсознательном уровне ожидала отрицательного отношения к себе, но видя в глазах окружающих сначала заинтересованность, а потом дружелюбие, расслабилась и действительно получала удовольствие от общения.

Максим присутствовал только в самом начале, потом произнес напутственную речь и покинул столовую. Мы же с братом остались.

С уходом альфы все вздохнули свободнее. Сегодня я впервые увидела влияние на окружающих его ауры властности, тяжёлым покрывалом накрывшую всех. И с удивлением поняла, что на меня она действует слабее, чем на остальных. Я почти не чувствовала исходящую от него опасность. Но увидела, как это чувство отражается в глазах ребят, которые бросают на него взгляды. А вот во взглядах некоторых девушек, помимо страха и неподвластного им чувства подчинённости альфе, проскальзывала искра заинтересованности.

Больше всех в буквальном смысле поедала взглядом Максима одна шатенка, с красиво уложенными волосами и облегающем откровенном платье. Неожиданно для себя отметила, что меня это неприятно задело.

Когда знакомые Алины разошлись по домам, мы направились в гостиную. Проходя мимо зеркала я, приостановилась и поправила выбившиеся прядки волос. Сегодня я отпросилась у Марты пораньше, чтобы подготовиться к ужину. Надела новое платье, которое сшила Катерина – насыщенно-синего цвета с чёрной атласной отделкой по рукавам и ажурной на подоле, длиной до колена, к нему прилагался атласный, чёрный пояс. Всё-таки она действительно мастерица – платье сидело идеально, без единой складочки или морщинки.

Волосы решила оставить распущенными и лишь две бело-седые, словно прокрашенные прядки у висков убрала назад и свободно, не туго заплела. Получилось украшение – на чёрном покрывале волос серебрится косичка.

Помню, как маму вызвали в школу за аморальный внешний вид дочери, а вся причина была именно в этих серебристых прядях от висков, впрочем, таких же, как и у мамы. Директриса минут двадцать высказывала ей, как это неприлично и не допустимо выкрашивать 12-летней девочке волосы, на что мама, флегматично её выслушав, пожала плечами и со словами: «Уберем», – вышла из кабинета, утягивая меня за руку. Людям же не будешь объяснять, что эти пряди как масть у животных – определяет нашу принадлежность к клану серебряных.

С тех пор мама научила меня заплетать косу так, чтобы злосчастные прядки были спрятаны под чёрными волосами и хоть серебристые пятнышки на висках никуда не делись, но видимо окружающих они нервировали меньше.

Зато сейчас я откровенно полюбовалась полученным результатом, трусливо отгоняя мысль, что понравиться хочу именно Максиму. Хотя куда уж мне – наряд мой нельзя назвать сексуальным, для него скорей всего излишне скромный. Фигура у меня не утончённая, как у Виолы – грудь больше, бёдра шире. Хорошо хоть талия есть, не супер узкая, но всё-таки присутствует.

Единственное украшение – волосы. А Максим … Я вздохнула: сильный, харизматичный мужчина, к тому же альфа.

От мыслей отвлекла Алина. Она потянула меня в гостиную, куда уже ушли брат с Максимом, но я приостановилась и сообщила, что хочу сделать ей подарок. Мы отправились в мою бывшую комнату. Перед ужином я оставила здесь подарочный пакет. Вот сейчас в волнении вручила его, наблюдая, как она отреагирует.

Алина с радостной улыбкой перенюхала все бутылочки под мои комментарии. Порадовала её реакция на духи – нанеся капельку на запястье, принюхалась и замерла, закрыв глаза. Постояв так некоторое время, она прошептала:

– Спасибо. Они волшебные! Я словно оказалась в лесу в раннее утро – это непередаваемое чувство. И аромат, такой знакомый, словно родной. Что это?

Я приобняла её:

– Это дикая северная орхидея. Случайно летом наткнулась на это чудо. Такое же чудо, как и ты, и я очень рада что они тебе понравились.

– Ты их сделала сама? – она удивлённо посмотрела на меня.

– Скажем так – это результат работы пяти женщин. Я выполняла чисто техническую работу под строгим надзором трёх лаборанток и Марты.

– Лия, пойдём, – потянула меня из комнаты, – не терпится похвастаться перед Алексом и Максом.

Я же остановила её:

– Давай ты похвастаешься без меня. Завтра рано вставать и я немного устала.

Попрощавшись, направилась на выход. Проходя по коридору, в ответвлении, случайно увидела Максима с той шатенкой, в облегающем платье, которая ещё в начале ужина «сверлила» его взглядом и призывно улыбалась.

Она, прижавшись к нему всем телом, стояла, запрокинув голову. Одна рука Максима расположилась на её талии, другой же он по-хозяйски прижимал её пониже спины. Наклонившись, что-то шептал ей на ухо и тёрся пахом об её тело, отчего она мерзко подхихикивала.

Остановившись, оторопело уставилась на них, и лишь когда Максим вскинул голову и посмотрел на меня, я словно отмерла и, пролепетав извинения, прошмыгнула на выход.

Свежий воздух остудил мои пылающие щёки, принёс хоть немного ясности в замутнённое сознание. Быстрым шагом направилась в свой маленький домик и обдумывала увиденное.

Было очень неприятно и обидно. Весь вечер я ждала от Максима комплимента, хотя бы маленькой толики внимания. Собираясь на ужин, представляла – как он осмотрит мой, пусть и не замысловатый, скромный наряд, скажет что-нибудь приятное. Да хоть вскользь оброненного: «Миленькое платье» или «Неплохая причёска» – весь вечер ждала.

Горько усмехнулась – мои надежды не оправдались. А всё из-за чего? Всего лишь из-за его взглядов, сверлящих мне спину, обнадёжила себя.

Стёрла тыльной стороной ладони слёзы, запрокинула голову к чёрному ночному небу.

«Лия, Лия… Мужик оценивающе на тебя смотрел. Не влюблено, не увлеченно! Оценивающе! Как же! Я сама себе придумала интерес с его стороны». Задышала глубоко, чтобы хоть немного успокоиться, и побрела к себе.

Лёжа в постели, ворочалась с боку на бок не в силах уснуть – а ведь завтра действительно рано вставать! Три дня назад Марта обронила, что грех не воспользоваться случаем съездить в Красноярск. Максим повезёт Алину в институт, ну и мы с ними прокатимся, закупимся вещами на зиму.

В конце июля Лёша принёс три большие сумки с моими вещами, которые кто-то собрал в бывшей съёмной квартире в Петрозаводске. С зимними, да и с осенними вещами у меня действительно дела обстояли плохо. И три дня назад поездка вместе с Алиной и Максимом мне показалась хорошей идеей, зато сейчас я бы с удовольствием от неё отказалась.

Каждый раз, закрывая глаза, вспоминалось увиденное – Максим, прижимающий к себе шатенку. Его взгляд, скользнувший по мне как по предмету интерьера. «Ну почему я так остро на это реагирую?» – со злостью ударила кулаком по подушке. Вот так ворочаясь и кляня себя, уснула только под утро.

Раздражающая трель будильника выдернула из беспокойного сна. Отправилась в душ, чтобы хоть немного взбодриться. Мимоходом бросила взгляд в зеркало – красота!.. Опухшие, покрасневшие глаза, всклоченные волосы и серый оттенок кожи. «Кто там в ужастиках зомби описывает? Могу выслать фото» – усмехнулась сама с себя.

Вопросом о том, что одеть, даже не задавалась. Чёрные бесформенные брюки, такая же непонятного кроя бежевая блузка, волосы скрутила уже немного подзабытыми движениями и стянула в пучок на затылке.

Зазвонил телефон – Алина сообщила, что они уже подъехали. Выходя, бросила взгляд в зеркало – привычный образ затюканной, бесформенной женщины. Вот только затравленным взглядом уже не смотрю. Грустно усмехнулась: «А ведь ничего и не изменилось, как была, невзрачной мечтательницей, „белой вороной“, так и осталась».

Решительно закрыла дверь и направилась к дому Марты. Обогнув его, увидела на дороге шикарный джип. Рядом стояли ожидающие меня Марта, Алина и Максим, облокотившийся на капот машины, скрестив руки. Внутренне готовясь к протесту по поводу моего внешнего вида, подошла к ним.

Марта что-то рассказывала и, увидев меня, замолкла на полуслове. Алина, округлив глаза, открыла рот, чтобы высказаться, но Марта опередила, воскликнув:

– Это что за маскарад такой? Лия! – они с Алиной вопросительно на меня посмотрели.

Я уверенно вскинула голову и, не смотря в сторону Максима, произнесла:

– Марта, в данное время я не у тебя на работе. Так что могу одеться так, как мне комфортнее.

– Ничего не знаю и знать не хочу! – категоричность в её голосе просто звенела, – Марш переодеваться!

– Марта, пожалуйста, – начала протестовать, но Максим перебил:

– Уважаемые дамы, давайте отложим обсуждение внешности каждой из вас на другое время, потому что и так задержались в ожидании некоторых, – произнес лениво-скучающим тоном. В конце фразы посмотрел на меня, обвёл взглядом мою одежду и добавил: – Хочу отметить, что Лия оделась как раз таки правильно – ни к чему ей привлекать к себе внимание. И если в этом, – выделил он интонацией, и снова окатил меня чуть ли не презрительным взглядом, – она чувствует себя комфортно, то так тому и быть, – и, предугадывая протест со стороны Марты, резко продолжил, словно припечатав: – Я всё сказал! Рассаживаемся!

Марта возмущённо пыхтя, устроилась на переднем сиденье, мы с Алиной сели сзади. Хлопнули двери, заурчал двигатель, и мы выехали.

Алина, подсев ко мне ближе, схватила меня за ладонь, но я, чувствуя, что она сейчас задаст мне вопрос, покачала головой. Отчаянно энергичный темперамент Марты долго не выдержал, и первой нарушив общее молчание, она заговорила с Максимом. Алина, сидя рядом, так и не отпустила мою ладонь, а я сидела, откинувшись на спинку сиденья и отвернувшись, смотрела в окно. Ощутив пожатие, обернулась, грустно улыбнулась ей и тихо попросила:

– Лучше расскажи мне – где живёшь в Красноярске?

Алина посидела, всматриваясь в моё лицо, расстроено вздохнула и начала рассказ. Тихо, поначалу неохотно, но с каждой минутой всё больше увлекаясь.

Я же, не слушая её, мысленно усмехнулась: «Всё правильно! И реакция Максима на мою выходку тоже – теперь хоть не буду тешить себя иллюзиями». Решительно отогнав все мысли, сосредоточилась на беседе с Алиной. Времени порефлексовать у меня будет ещё предостаточно, а вот когда смогу в следующий раз (и смогу ли вообще) поговорить с подругой – неизвестно.

Из рассказа девушки поняла, что снимает она комнату с двумя оборотницами в небольшом домике в нескольких кварталах от института и добирается на автобусе. По словам Алины, отношения у них сложились хорошие, но по общему тону и обрывкам фраз поняла, что может только приятельские, о дружеских отношениях говорят с более теплыми интонациями.

Под её рассказ и монотонные покачивания автомобиля почувствовала, что меня клонит в сон. Всё-таки бессонная ночь давала о себе знать. Глаза периодически закрывались сами по себе и, не выдержав, я спросила у Алины: долго ли нам ещё ехать. Она посмотрела по сторонам и, ободряюще мне улыбнувшись, громко спросила, обращаясь к брату:

– Маа-а-кс. А сколько по времени мы будем ехать?

Вот же! Да если б я знала, что она обратиться к нему, даже и намёком спрашивать не стала! Максим в зеркало заднего вида бросил взгляд на меня, какой-то колючий, неприязненный, перевёл его на Алину и взгляд его сразу потеплел:

– Да где-то с час, может чуть больше. Здесь ливень утром был, дорогу немного размыло, поэтому гнать не буду – спешить нет необходимости. Что, поспать хочешь?

Алина с показательным кивком зевнула: «Да, подремлю немного».

– Поспи, будем подъезжать – разбужу, – и продолжил разговор с Мартой.

Алина улыбнулась мне и, присев поближе, обхватила мою руку, откинула голову. Прикрыв глаза, пробормотала:

– Вот, слышала? Так что спи. Я тоже буду – глаза закрываются, – и опять зевнула.

Фраза, оброненная Максимом, что спешить некуда – сначала царапнула, теперь же вызывала горькую усмешку. Буквально перед отъездом был раздражён именно потому, что я задержала всех.

Грустно и чего уж скрывать от самой себя – очень обидно. И очень непонятно – что могло такого произойти? Почему его отношение ко мне так резко изменилось? Так за размышлениями незаметно уснула.

Пробуждение было резким – сигнал автомобиля словно выдернул из сна. Алинка тоже подскочила, и мы сонно закрутили головами. Оказывается уже заехали в город. Хорошая звукоизоляция автомобиля позволила нам поспать подольше, отрезая от гула утреннего мегаполиса.

Минут через двадцать Максим остановился рядом с площадью, сказал, что ему необходимо отлучиться по делам, и, выгрузив нас, уехал. Марта махнула рукой в сторону, направила нас в кафе через площадь и тоже умчалась к какой-то близживущей знакомой.

А мы с Алиной, как два сонных совёнка, потягиваясь, направились в указанном направлении. Не знаю как ей, но мне до безумия хотелось кофе.

Взгляды хоть и редких в утреннее время, встреченных нами мужчин проскальзывали по мне, словно не замечая, и цеплялись за Алину. За три месяца я отвыкла от этого чувства – безликой, белой вороны. А эта поездка и поведение Максима вернули меня с небес на грешную землю, где мне самое место. Романтичной фантазёркой можно быть в шестнадцать, но не в двадцать пять. Хотя я, даже в пору своей юности, была лишена возможности помечтать. Настроение скатилось уже не к нулю, нет. Ушло далеко в минус.

Закрывшись маской ледяного спокойствия, вошла с Алиной в кафе и села за столик у большого окна с видом на площадь. Заказав нам кофе и булочки, Алина обернулась ко мне:

– Лия, что произошло, и почему ты так оделась? Вчера, когда ты уходила, была в хорошем настроении. Что-то случилось ночью?

– Да нет, – я мотнула головой. Откинулась на спинку стула и отвернулась к окну, – Просто иногда забываю – кто я и почему здесь. А забывать нельзя, иначе потом будет очень больно.

– Лия я не понимаю. Говоришь загадками и грустная такая. Объясни мне, пожалуйста.

Посмотрела на неё, и стало стыдно – всё-таки она не виновата в том, что происходит:

– Алин, не переживай. У меня всё в порядке. Я просто немного запуталась сама в себе, в своих чувствах и желаниях. Ещё очень сильно скучаю по маме, постоянно переживаю за неё. И иногда чувствую себя одинокой.

Заметив, как она на меня посмотрела, продолжила: