Друг фараона

Нехези широко раскрыл глаза и смотрел на юную принцессу Египта. Анхесенатон превратились за тот год, что они не виделись, в настоящую красавицу. Высокая, статная с тонкой талией царевна так и излучала жизнь и здоровье. А глаза! У неё были прекрасные глаза матери Нефертити и такая же длинная и красивая шея.

«Настоящий цветок расцвел в саду у фараона, – подумал он. – Но лучше ли она Мерани? В этой нет той твердости и воли, что характерна для молодой похитительницы сокровищ. Анхесенатон девушка, воспитанная в лучших египетских традициях. Хотя кто знает, что у неё в душе? Её отец великий реформатор».

Царевны были здесь в сопровождении пяти придворных дам, которые также смялись и шутили, глядя на играющих девочек.

– Девочки! – произнесла молодая женщина в белом обегающем платье, украшенном разноцветной вышивкой и драгоценностями. – Ваш отец фараон желает, чтобы вы послушали истории этого господина. Она жестом подозвала к себе Нехези.

– Высокочтимый господин Нехези, писец и слуга хранителя лошади фараона господина Эйе, прочтет вам строки из гимна Атону, восхваляющему божественное солнце.

Девочки, услышав эти слова, прекратили играть и внимательно уставились на Нехези. Он развернул папирус и в этот момент уловил на себе взгляд прекрасных глаз Анхесенатон.

– Ну же, – поторопила его женщина, и изумрудное ожерелье качнулось, отразив солнечный луч. – Что же вы молчите? Девочки слушают вас со вниманием.

Это вернуло Нехези способность говорить, и он торжественно прочел написанное.

– Вы сами это писали? – спросила его царевна Анхесанатон.

– Да, ваше высочество. Я наделен таким талантом и мог бы даже писать рассказы.

– Вот как? – царевна всплеснула руками. – Я так люблю читать рассказы. Я читала все, что есть в хранилище папирусов моего отца. Знаете рассказ о двух братьях?

– Да, ваше высочество. Это сочинение много раз переписывалось и обрастало новыми подробностями. Я читал самый первый его вариант, дошедший до нас еще со времен фараона Хуфу.

– Вот как? – снова воскликнула она. – Я и не знала что рассказ такой древний. А где вы читали его?

– В библиотеке моего дяди в Фивах, ваше высочество. У него небольшая, но весьма ценная коллекция древних папирусов и он велел нам, своим ученикам, переписывать их. Вот тогда-то мне и попался этот папирус.

– Так вы были писцом? – спросила она.

– Я до сих пор служу в этой должности при чати фараона господине Эйе. По воле фараона я призван на государственную службу и теперь, к сожалению, не могу вернуться к написанию рассказов. Мало свободного времени.

– Вы верный слуга Атона? И у вас много забот с делами по прославлению его имени? Это благородная миссия. Вы носитель света. И Атон наградит вас за приносимую в честь него жертву.

– Я рад служить фараону, ваше высочество.

– А рассказ о Хуфу и чародеях вам знаком? – снова спросила царевна.

– Да, в библиотеке моего дяди есть и такой папирус.

– Вы мне нравитесь, господин Нехези. Не часто встретишь такого образованного и красивого мужчину.

Нехези поклонился царевне и хотел продолжить разговор дальше, но его прервала воспитательница дочерей фараона:

– Вашему высочеству пора уходить!

– Ах, да, – покраснела Анхесенатон. – Прошу простить меня. И думаю, что мы еще не раз сможем побеседовать. Прощайте.

И царевна упорхнула, словно сказочная райская птица.

– Вы сломаете себе глаза, высокочтимый Нехези. Не следует таким взглядом смотреть на дочь фараона.

Он обернулся к женщине:

– Разве запрещено смертному смотреть на солнце и любоваться его красотой?

– Нет. Но вам бы следовало любоваться не красотой царевны, а красотой той, что могла бы быть предназначена вам в жены.

И только сейчас Нехези узнал женщину. Это была госпожа Небти, кормилица дочерей фараона Эхнатона и царицы Нефертити.

Сейчас на ней был пышный парик, надвинутый на лоб, схваченный сверху гравированными обручами из золота. Сбоку пряди парика были убраны назад, чтобы не прикрывали массивных тяжелых серёг с изумрудами.

–Вы наконец-то сумели задержать свой взгляд на мне.

–Госпожа Небти, – вымолвил он. – Я не совсем понял, кто мог бы быть предназначен для меня? Вы это о чем?

– Разве я не так прекрасна, как дочь фараона? – спросила она молодого писца. – А вы смотрите на дочь Эхнатона.

– Могу ли я, низкорождённый, даже мечтать о дочери Солнца? Мои глаза только могут смотреть на светило и не более того.

– Вы должны вышвырнуть из своего дома и из своей постели ту жалкую побродяжку, что уже давно пригрелась там, господин Нехези.

Нехези был искренне удивлен осведомленностью этой женщины. Откуда она знает про Мерани?

– Я не совсем вас понял, госпожа.

– Да все вы поняли, Нехези. Не стоит строить из себя дурака, которым вы не являетесь. Я могла бы заменить вам её в постели. Это достаточно откровенное предложение?

– Да, – залепетал растерявшийся писец. – Но достоин ли я такой чести?

– Это мне решать. И нахожу вас вполне достойным.

«Да она старше моей матушки, – про себя подумал Нехези. – Вот неожиданная напасть. Но грубить ей не стоит. Все-таки фигура при дворе Эхнатона».

–Я польщен вашим предложением, госпожа, но по-прежнему считаю себя недостойным такой чести. Я всего лишь писец у моего господина Эйе.

–Что? – лицо Небти изменилось до неузнаваемости. Она ждала совсем иного ответа. В одно мгновение его исказила злоба. – И вы посмели сказать такое?

– А что такого я сказал и чем я вас обидел? – не понял Нехези её гнева.

– Таким женщинам как я не отказывают! Поскольку я решила, что вы будете моим, значит так и будет.

– Но высшие силы могут и передумать, почтенная госпожа. Такое с ними часто случается, – Незези решился на откровенную дерзость.

– В этот раз они будут на моей стороне, Нехези. И для следующей встречи найди более любезные слова для меня.

Сказав это, Небти удалилась, гордо подняв голову. Нехези остался в саду один. Ему было над чем поразмыслить. Но появился слуга и передал ему приказание фараона снова явиться в зал для церемоний.

Нехези быстро исполнил волю владыки и предстал перед его взглядом.

– Ты, как оказалось, еще и храбрый воин, Нехези. Мой военачальник Маи доложил мне только что о твоей храбрости под стенами Семне. Жаль, что мне ранее не доложили о твоем геройстве. Это тебе мы обязаны нубийской данью? За фараоном долги не пропадают. Я всегда награждаю за верность и за отвагу. Так велит мне мой господин Великий Атон. Божественное солнце дарит каждого своими лучами, и я его первый слуга дарю своими милостями верных мне. За мужество я дарю тебе, писец Незези, титул Друга фараона. Это самое почетное звание в Египте и никто до самой смерти не сможет отнять его у тебя.

Нехези рухнул ниц перед троном. Это отличие поднимало его на небывалую высоту в Египте.

– Поднимись, Нехзези, Друг фараона! – прозвучал голос Эхнатона. – Я полностью доверяю тебе и продолжай служить мне и Атону верно, и твоя служба не будет забыта. Я дарую тебе как Другу фараона право на возведение гробницы за государственный счет в окрестностях Ахетатона.

– Слово и воля фараона! – провозгласили глашатаи.

– Имеющие уши да услышат!

***

Мерира вечером тог же дня сидел в своей роскошной спальне среди драгоценной мебели и смотрел на свою любовницу Небти. Никто не мог более разгорячить его кровь кроме этой женщины. Просто вулкан страстей в постели и абсолютно лишена всякого стыда.

– Ты доволен, мой господин? Я сумела ублажить тебя? – спросила она. – Или хочешь еще?

– Нет, нет, Небти. Не сейчас.

– Ты устал? Но я сейчас разгоню твою тоску, – она погладила рукой его выпуклый живот и ладонь опустилась вниз.

– Погоди, – он мягко убрал её руку. – Ты лучше скажи мне – Нехези заглядывался на царскую дочь? Правда? Тебе это не показалось?

– Конечно. Все мужчины не сводят глаз с девчонки Анхесенатон. Что они в ней такого находят? Разве можно сравнить её с настоящей женщиной? Такой как я? Скажи можно?

– Нет. Нельзя. Ты лучшая любовница в Египте. Однако, царевна чудо как хороша. И много есть таких, что в мечтах называют её только своей госпожой. Но мне нужно оружие против этого противного щенка. Он может стать опасным. Фараон сегодня слишком отметил его. Друг фараона – это не шутка. И теперь никто не смеет назвать его ничтожным писцом. Он каждому может бросить в лицо фразу: «Я Друг фараона».

– Что, мой господин? – не поняла Небти. – Что я слышу? Ты боишься слугу господина Эйе?

–Нет, конечно, но он кое-что раскопал на меня. Я и не ждал от него такой прыти. Он напугал меня во время нашего последнего разговора в Фивах.

– Значит, он может навредить даже тебе? Так?

– Пока нет, но в будущем кто знает? Сейчас он не станет мне вредить. Я могу легко раздавить его, и он это хорошо понимает. Но что будет завтра? Мы сойдемся с его господином Эйе в борьбе за влияние на фараона. И мне нужно знать, кому он станет помогать.

– Чего проще, подкупи одного из рабов или слуг.

– В его окружении уже много людей. Поди разберись. На это уйдут месяцы или даже годы. Я все сделаю проще. Ты узнаешь это для меня.

– Но он отринул меня. Он не желает приближать меня к себе, – спросила она.

– Приблизит. Об этом я позабочусь. Но ты должна применить к нему все свое очарование. Сделай вид, что влюблена в него и покажи ему на что ты способна в постели. Прикинься этакой невинной овечкой. У тебя это прекрасно получается, Небти. И он клюнет. Хотя он без ума от Мерани. И даже её измена не разорвала их связи. Но я попробую еще раз поссорить их. Все мужчины клюют на уловки красивых женщин. Почему бы тебе не попробовать? К нашему мужскому счастью большинство красавиц набитые дуры, а не то они крепко бы держали нас мужчин в повиновении…

***

Нехези вернулся домой и сразу же проследовал в покои к Мерани. Она более не скрывалась и жила с ним открыто. Друг фараона мог себе такое позволить.

Нехези прошел в комнаты девушки. Он неслышно отворил двери и проскользнул внутрь. Мерани стояла к нему спиной совершенно нагая, и в её руках Нехези увидел змею! Он содрогнулся всем телом и приник к резному портику.

Женщина шептала какие-то заклинания и прижимала голову змеи к чаше. Она собирала яд!

«Да она занимается запрещенным ныне колдовством. Если Мерира захотел бы её извести, то ему стоило бы только подсмотреть этот ритуал. Она сейчас призвала себе на помощь совсем не божественный свет Атона. Она молиться темным богам подземного мира. Хорошо бы слышать её слова».

И она, словно отвечая ему, стала говорить громче:

– Пусть напитает яд змеи, пусть проникнет яд змеи, пусть зубы мести плоть пронзят, грозная львиноголовая Сехмет обрушит месть на врагов. Давних недругов Сехмет злобный демон пусть сметет. И пусть познают враги боль и горечь моей мести.

Нехези стало страшно. Он совершенно не знал женщину, спасенную им из Сфинкса.

– Мерани, – прошептал он. – Мерани, что ты делаешь?

– Ты слышал мои слова, Нехези? – не оборачиваясь, спросила она.

– Да. Я невольно был свидетелем твоего ритуала. Это колдовство. Так?

– С чего ты взял, что я занимаюсь колдовством, Нехези?

– Заклинания и змея! Это каждому понятно.

– Змея? Но видел ли ты змею?

– Она до сих пор в твоих руках, Мерани!

– Так ли это, Нехези? – женщина протянула к нему змею.

Нехези увидел, что в руках её простая палка-посох.

– Как же так? – спросил он.

– Змеи нет, Нехези. Она тебе привиделась только и всего. А слова заклинания могли тебе послышаться. Человеческие органы чувств несовершенны.

– Я никак не могу понять кто ты, Мерани. Если жрецы Атона прознают о том, что в Ахетатоне кто-то обращается к черным богам, которых они окрестили злыми демонами, то того ждет страшная смерть после пыток.

– Ты хочешь напугать меня, Нехези?

– Нет. Только предупредить. Я тебя не выдам, но в доме моего господина Эйе много слуг и рабов. А они имеют глаза и уши. Опасайся их. Среди них может быть человек Мерира. Да что там может! Наверняка есть и не один.

– Мне бояться слуг и рабов? – усмехнулась женщина. – Это они пусть меня бояться, Нехези…

***

На следующий день чати фараона Эйе задал пир в своем доме для знатных вельмож. Гостей он принимал в гостиной зале и все присутствующие были рассажены за маленькими столиками в соответствии с занимаемым рангом.

Здесь был верховный военачальник Маи, главный архитектор Бек, придворный парикмахер, хранитель ларца с царскими благовониями, начальник придворной гвардии, колесничий фараона, хранитель царских сандалий, хранитель царского попугая и другие знатные лица. Был приглашен и Нехези.

Эйе выделил для обслуживания гостей 20 красивых рабынь, что ходили между столиками практически обнаженные. Египтяне не имели вилок и если мясные блюда руками (но они пользовались за столом ножами для резания мяса и ложками для жидких блюд) и потому им постоянно подавали салфетки, которыми они вытирали руки. Кроме того, вначале трапезы и в её конце каждому гостю подавался таз с ароматизированной водой для омовения рук.

Обед состоял из нескольких перемен, как у самого фараона. Вначале подали мясо быков и диких коз, затем последовали рыбные блюда, жаренные гуси и мясо диких уток. Все это запивали вином и пивом. Затем последовали сладкие дыни, финики и другие фрукты.

– Ты приобрел красивых рабынь, Эйе, – потягивая вино из золотого кубка, произнес Маи. – Не уступишь ли мне пяток из этих сладких газелей?

– Они тебе нравятся? Возьми! – широким жестом сделал подарок подвыпивший Эйе.

– А сколько возьмешь за них? – оживился Маи.

– Бери просто так. Это подарок. Я сегодня принимаю в своем доме таких почтенных людей, что мне ничего не жаль. Главное – это ваша дружба и расположение.

Главный царский архитектор Бек ничего не говорил. Он пил вино и смотрел на Нехези. Бек думал о превратностях судьбы. Совсем недавно, всего несколько лет назад, этого юношу привели к нему в ободранной юбке и он хотел наградить его палками. У него тогда не было ничего, а теперь есть милость фараона и титул Друга фараона. И если так пойдет и далее, что скоро он станет ему Беку приказывать. Ведь этот молодой человек уверенно шагает наверх и уже приобрел себе покровителей в лице Мерира, верховного жреца Атона и Эйе, тестя фараона.

– Кстати, господин Эйе знает, что в Ахетатоне находится военачальник фараона Хоремхеб? – спросил Бек. – Ты ведь взял под свое покровительство этого молодого офицера, не так ли?

– Что? Хоремхеб в городе? Здесь?

– Я встречал его вчера днем на улице. Я и сам не знал, что он вернется. Тебе как чати по связям с другими странами надлежит говорить с ним.

– Я буду рад видеть Хоремхеба. Он отличный воин.

– Воин может они хороший, – смеясь произнес Маи, – Но сейчас не время для воинов. Ему бы родиться немного раньше во времена Тутмоса III. Вот тогда он бы сделал карьеру. Тогда, но не сейчас.

– Кто знает, Маи, может и его умения скоро пригодятся фараону…

***

За год, что не виделись Нехези и Хоремхеб оба они солидно изменились.

Хоремхеб во время своего пребывания на севере в Тане, Сирии, Ливане стал настоящим боевым командиром. Таким как был великий фараон Тутмос. Мощный торс солдата был обтянут бронзовой кольчужной рубашкой, на крепких руках появились белесые шрамы, что отчетливо выделились на его смуглой загорелой коже.

Лицо его обострилось, и скулы теперь решительно выступали вперед. Он обнял Эйе и прижал его к груди:

– Рад видеть тебя и первым поздравить с большим титулом, Нехези.

– И я рад видеть тебя, Хоремхеб. Ты давно не был в столице. Видел, как изменился Ахетатон?

– Город фараона прекрасен. Построить такое под силу разве что богу. Это мне сказал один из сирийских князьков.

– Ты пришел ко мне не просто так, Хоремхеб? Я вижу по твоему лицу, что у тебя есть дела ко мне, не так ли? Хотя я бы просто предпочел выпить с тобой красного пива и поболтать.

– Я тоже не против общения с тобой Нехези, но дело прежде всего.

– Понимаю, тебя, Хоремхеб, занимают наши дела в Сирии? Но тогда тебе стоит говорить с Эйе.

– Но поймет ли меня Эйе? – военачальник с досадой махнул рукой. – А мне нужно чтобы фараон узнал обо всем и принял меры.

– Но я еще не вхож к фараону как Эйе или как Мерира. Я слишком маленький человек.

– Ну не скоромничай. Я знаю, что Его святейшество наградил тебя золотом и титулом. Больше того ты пользуешься расположение не только Эйе, но и Мерира. И они могут тебя выслушать. Меня они слышать не желают. А наши владения в Сирии могут быть потеряны для Египта навсегда. То, что было завоевано Тутмосом Великим и Аменхотепом II может оказаться в руках врагов.

– Но всего неделю назад здесь были послы от 10 князей, и они привезли дань и заверения в вечной покорности. Его святейшество фараон был весьма доволен этим. Размеры дани были не меньше той, что выплачивалась нам при фараонах Аменхотепе II, Тутмосе IV и Аменхотепе III.

– Это так, ибо слишком велик авторитет нашей страны, завоеванный еще Тутмосом Великим. Но терять гораздо легче, чем приобретать. Я видел нашего союзника Душрата царя Митанийского, и он молит фараона прислать войска. Говорит, что написал уже десяток писем, но наш владыка отправил ему только гимн собственного сочинения во славу бога Атона. Но этого мало чтобы отразить такого врага, как хетты. Я видел их воинов в бою и скажу тебе, что опрокинуть строй их колесниц нелегко. И при желании они легко дойдут до Дельты и отрежут нас от моря.

– Они стали так опасны? – Нехези решил больше узнать о делах Египта в Азии. – Я слышал о хеттах, но и не предполагал, что опасность с их стороны так велика.

–Царство хеттов приблизилось к северной границе Сирии. Их удары подобны ударам молнии. Стремительны и массивны. Но дело сейчас не столько в хеттах, сколько в князьках и царьках Сирии. Многие из них открыто враждуют с верными вассалами Египта и во всеуслышание говорят о независимости. И это делается не без тайной поддержки царя хеттов. Абдрашита из Аморейского княжества, что в верховьях реки Оронт, выступил против Кадеша. Я сражался вместе с нашими союзниками, и мы отбросили врагов от стен города, но у нас не было сил преследовать их и разгромить окончательно. Если бы фараон дал мне корпус ливийских наемников я бы притащил Абдрашиту сюда на веревке. Затем пришлось усмирять царька Итакаму. Но вот здесь нас постигла неудача, и мне пришлось бежать. Тогда я потерял в бою 30 колесниц. Наши союзники вообще отказались продолжать войну, если не придет подкрепление из Египта. Они написали фараону. Жаловались на дела Итакамы. Но Его святейшество нам не ответил.

– Я слышал об этом, Хоремхеб. Но фараон и слышать не желает о войне. А главнокомандующий всеми войсками Египта Маи во всем слушает фараона.

– Так вот, пока мы дрались с Итакамой вместе с верными нам союзниками, в Сирии против нас выступил Азира из Амореи. Он покорил множество городов вплоть до Угарита! А знаешь, чем это грозит? Мы уйдем от дальних границ Египта, и граница пойдет за нами. И тогда придется посылать большие армии, чтобы вернуть утерянное. Сейчас все можно сделать много проще. Неужели Его святейшество этого не понимает?

– Фараон потратил колоссальные суммы и ресурсы на строительство. Новые храмы Атону воздвигнуты в Фивах, Нубии, Танисе. Идет строительство в Мемфисе и других городах Египта. Знаешь, сколько все это стоит? Вот у меня папирус от главного архитектора Бека, которого учил сам царь, выделить тысячу работников на строительство двух стел в честь Атона в Дельте. Но тысяча людей – это еще не страшно. Мне также необходимо обеспечить поставку строительного камня, дерева, глины. А для поставки необходим транспорт и снова он на мне. А питание работникам? А оплата мастерам? А охрана для рабов? И таких запросов у меня сегодня уже четыре. Там возводят стелу, там обелиск, там новый храм. Таких строительных проектов еще наша страна не знала даже во времена фараона Хуфу.

– Значит, войск Эхнатон не даст? – Хоремхеб склонил голову.

– Когда ему поднесли смету для содержания гарнизона крепости в Нубии у третьих порогов, фараон страшно рассвирепел. Он велел срочно уменьшить расходы на содержание армии. Я все проверил, и оказалось, что уменьшить их никак нельзя. Ибо тогда солдаты начнут голодать и попросту разбегутся. Так это гарнизон, а что говорит о войске в походе? Война, Хоремхеб, вещь весьма дорогая.

– Да, но война приносит прибыль. Я с малыми силами сумел много чего захватить и кормил своих солдат за счет противника. Война кормит войну.

– Победоносная война кормит войну, Хоремхеб, – поправил военачальника Нехези. – Да и то весьма сомнительно, что кормит.

– Так ты не станешь мне помогать?

– Почему не стану? Я попытаюсь уговорить Эйе просить фараона отправить с тобой два корпуса ливийский и корпус Амона из Фив.

– Правда? Тогда я сумею нанести изменникам такой удар, от которого они не скоро оправятся.

– А вот с ударами прошу тебя быть поосторожнее. Сам понимаешь, что большая война фараону не нужна. Если рассердишь фараона, он поступит с тобой также как с номархом Алебастрового нома или с номархом Крокодилополя.

– Прикажет казнить?

– То ли еще будет. Фараон с каждым днем становится все раздражительнее. Он по каждому пустяку впадает в дикое неистовство. Так что ты будь крайне осторожен со словами и поступками. Ведь номарх Алебастрового нома твой дальний родственник, если не ошибаюсь?

– А скажи, Нехези, как ты сам считаешь, что происходит в Египте? Смотри. Мы были великой империей и с нами считались и в Нубии, и в Сирии, и в Вавилонии, и даже в далеком Крите. И вот теперь мы начали воевать друг с другом. Фараон воюет со своими подданными. Страна враждует со своим повелителем. Только здесь в Ахетатоне создается образ великого Египта. Во многих других городах запустение. Ради чего все это?

– Эхнатон во что бы то ни стало, желает утвердить новую религию. Он хочет ниспровергнуть старые культы и утвердить новый. Понимаешь, Хоремхеб. Он действительно искренне верит в Атона и в то, что его реформа благо для Египта. Я еще не так часто вижу фараона, но знаю, что он искренний и несчастный человек. Он ищет верные сердца, но не может их найти. Вокруг него льстецы и проходимцы типа Мерира. Его можно понять.

– Ты знаешь, что говорят о его реформе в народе и в армии?

– Знаю. Я в Фивах переодевался в одежду крестьянина, ходил по городу и слушал. Полное непонимание того, что делает фараон. Только страх его опора. Все боятся! Страх перед наказанием – вот опора нашего владыки.

– А ты веришь в то, что ему удастся сделать то, что он задумал?

– Не знаю, Хоремхеб. Я сам часто думаю об этом и не могу найти ответ. Да и забот у меня много. Вот теперь и тебе нужно помогать. Кстати, а ты ведь еще не женат?

– Нет. А зачем? Рабынь приводили в мой шатер почти каждый день. Сирийские женщины страстные. А, кстати, где та девушка, которую ты спас в статуе Сфинкса? Мерани её звали, не так ли?

– Она и сейчас со мной и доставляет мне массу хлопот. Я даже начинаю бояться её. Слишком много она знает и слишком многое умеет. Мне даже иногда кажется, что она не человек.

– Не человек? – удивился Хоремхеб. – А кто?

– Подумай сам, как мог живой человек из плоти и крови выжить в статуе Сфинкса в жуткой жаре и зловонии? А она выжила.

– И что это доказывает? Ты же имел с ней связь в постели, не так ли?

– Да, – кивнул в ответ Нехези.

– И разве она не из плоти и крови?

– Ночные духи могут принимать облик живых людей и нам смертным не отличить духа от живого обычного человека. Хочешь, покажу тебе одну вещь, что я нашел в её сумках?

– А что за вещь?

– Меч, – Нехези потянулся за свертком.

– Какой меч?

– Я покажу тебе.

Он вытащил сверток и размотал льняную ткань. Взору Хоремхеба открылся клинок редкой работы с крестообразной рукоятью и широким лезвием. Он схватил меч и взвесил его на руке.

– Ух, ты! Легкий-то какой! Втрое легче моего бронзового клинка. Что это за материал?

– Железо, но не простое. Вытащи свой бронзовый меч.

Хоремхеб выполнил требуемое, и Нехези одним взмахом своего меча перерубил крепкий бронзовый клинок пополам! Военачальник только ахнул. Но затем Нехези сделал ещё кое-что. Он взял и согнул лезвие меча пополам и отпустил его! Меч снова распрямился, и только лезвие тихонько завизжало при этом.

– Он не сломался, Нехези! Это чудо, а не клинок. Да с таким оружием я мог бы выйти против десятерых!

– Возьми его себе, Хоремхеб. И рази им врагов Египта. Ты достоин такого меча. И может быть, ты сумеешь узнать, кто и когда изготовил подобное оружие…

***

Владимир Андриенко

Луганск

2008

***

Корректура В. Андриенко

Январь 2022

***

Серия «Проклятые фараоны»:

«Друга фараона».

«Смерть Эхнатона».

«Фараон Эйе»