bannerbannerbanner
Название книги:

Долина драконов. Магическая сделка

Автор:
Елена Звездная
Долина драконов. Магическая сделка

000

ОтложитьЧитал

Шрифт:
-100%+

© Звездная Е., 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018

* * *

В вечном Горлумском лесу полыхало пламя. Оно не было видимым, но жар от него я ощущала всем телом. В нем не было сияния, но оно ослепляло. Для него не было преград и не могло существовать в принципе, но почему-то тихое «Нет» остановило стихию.

– Нет? – с хриплым рыком переспросил Черный дракон.

И пламя всколыхнулось вокруг нас, ломая ветви, превратив окружающее пространство во взвесь из снега, щепок и разреженного лишенного кислорода воздуха.

– Нет?! – прозвучало отдаленным раскатом редкого для зимы грома.

– Нет… – испуганным эхом отозвалась я.

В какой-то момент мне показалось, что Ирэнарн сейчас оборвет мою жизнь одним ударом покрывшейся черной чешуей руки, но, несмотря на творящееся вокруг нас, несмотря на убийственный прищур его нечеловеческих глаз, дракон не делал ничего. Прижав меня твердым, словно сталь, телом к дереву, он лишь смотрел прямо в глаза, обжигая дыханием губы.

Несколько долгих секунд, несколько ударов моего перепуганного сердца, несколько разбитых в щепки деревьев, сокрушенных той силой, что бушевала вокруг нас, отрезав от всего и всех.

А затем очень злое:

– Госпожа Радович, вы видите, что происходит вокруг?

Я видела, это невозможно было бы не увидеть в принципе, потому что происходило что-то совершенно жуткое.

– Видите? – повторно уточнил Правящий дракон.

– Да, – прошептала еще испуганнее, хотя секунду назад была точно уверена, что испытывать больший страх я уже просто не в состоянии.

– Это ярость, – очень холодно, почти отстраненно произнес Ирэнарн. – Ярость дракона.

С последней фразой всплеск невидимого пламени взметнулся ввысь, поглотив еще несколько могучих деревьев, сокрушил их, разметав в щепки, а затем, перемолов и их, вмешал в ту мельчайшую взвесь, что окружала нас сплошной пеленой.

– Помните, – даже не дрогнув, продолжил Ирэнарн, – я говорил вам о пламени, которое вы невероятным и приводящим меня в неистовство образом умудрились разжечь?

Я ничего не ответила, не решилась ответить, просто не смогла.

Черный дракон продолжил:

– С каждым разом, – он вдруг придвинулся ближе, заставляя меня вжаться в дерево, – с каждым приступом, – губы Ирэнарна коснулись моих, – пламя ярости разгорается все сильнее. И территория поражения увеличивается пропорционально растущему во мне голоду.

Поцелуй был быстрым и болезненным, но дракон прервал его молниеносно и хрипло выдохнул:

– Я ненавижу и презираю себя за это, но ты нужна мне. Твой взгляд, улыбка, запах твоих волос, звучание голоса необходимы как воздух. Твое тело – как наваждение. Я ощущаю твою кожу ладонью каждый раз, стоит лишь прикрыть глаза. И если бы я горел сам, я бы сгорел молча и гордо, но Гаррат сбежал, я вынужден оставаться в столице, и гордость обращается в пыль, когда случаются очередные разрушения в долине. ТАК ЧТО НЕ СМЕЙ ГОВОРИТЬ МНЕ: «НЕТ»! – хрипло прорычал он.

А затем мягко опустил на снег, позволив соскользнуть вниз, придержал, не давая упасть, и мрачно посмотрел на творящееся вокруг. Смерч не желал утихать. Как зверь, вцепившийся в добычу, он завыл и сгрыз очередное дерево. К счастью, не то, к которому я испуганно прижалась спиной.

– Бояться не имеет смысла – тебя он не тронет, – с какой-то злой обреченностью произнес Ирэнарн, а затем с мрачной усмешкой добавил: – Как, впрочем, и любое иное пламя. Прикройся, я уже достаточно разочаровался в собственном самообладании.

Я поняла, что меня трясет, лишь когда попыталась судорожно сжать края разорванной рубашки. Не удержавшись, бессильно опустилась на снег, совершенно не ощущая холода. Ирэнарн молчал, стоя ко мне спиной и глядя на невидимое пламя, с голодным ревом желающее пожрать весь Горлумский лес. И под его взглядом Ярость дракона становилась слабее, пламя стихало, словно лишенное доступа кислорода, и вокруг нас опадали щепки, смешанные со снегом, да и измельченные практически до его уровня.

Но едва рычание и вой подчиненной стихии утихли, на весь лес раздался рык Гаррата:

– Милада!

И Ирэнарн развернулся ко мне с нечеловеческой скоростью.

Блеск портала настиг почти сразу с осознанием, что меня сейчас убьют, даже без разговоров.

Но уже в следующее мгновение я, как была в сапогах, плаще и разорванной одежде, оказалась сидящей на полу посреди спальни.

И словно набатом в голове прозвучали слова Зэрнура:

«Но вы должны понимать, госпожа Радович, что, войдя в спальню Черного дракона, уже никогда не покинете ее».

Я поднялась, шатаясь, едва сдерживая слезы, огляделась. Это действительно была спальня. Огромная, сделанная под размеры дракона как в человеческой, так и в естественной форме, но эта комната совершенно не походила на спальню Ирэнарна. Совершенно другой стиль, стены из отполированного, но практически необработанного камня, и нет никакой террасы. Я постояла несколько секунд, затем, подскочив, метнулась к узкому зарешеченному и застекленному окну и замерла. Да, эта комната находилась не во дворце. Дворец, огромный, освещенный огнями, виднелся вдали, располагаясь практически в самом центре Аркалона на храмовой скале, а место, в котором я была сейчас, являлось Крепостью – официальной резиденцией Главнокомандующего.

Я была в спальне! Спальне Черного дракона! Я…

Я сползла на пол, с трудом сдержав рвущийся из груди стон. Почему-то в этот момент перед глазами возник Верес, выпивший медвежьей крови и утративший шанс стать магом. Меня охватил не страх перед будущим, не ожидание и неизбежность появления Ирэнарна, а четкое, накатывающее лавиной ощущение, что я все потеряла. Абсолютно все, к чему стремилась, ради чего жила, что составляло мою жизнь…

Дверь открылась почти бесшумно, но из-за слез я не сразу поняла, кто вошел.

– Ванная там, – мрачно произнес Черный дракон, срывая с себя плащ и принявшись расстегивать мундир. – Могу отнести, но не гарантирую, что остановлюсь на этом.

И в этот момент дверь распахнулась снова, являя на пороге взбешенного, частично покрытого чешуей Гаррата.

– Ты!!! – прорычал Владыка Долины драконов.

И был сметен волной взревевшего пламени.

После чего дверь закрылась.

Даже не обернувшись, словно вообще ничего не произошло, Ирэнарн сказал:

– Мне повторить, или ты предпочитаешь заболеть окончательно и испытать на себе «постельный режим» в полном его значении?

Ответить я если бы и смогла, то едва ли успела бы – дверь распахнулась снова. На пороге стоял дракон. Огромный, ощеривший клыки серебристый дракон с пугающими черными провалами глаз и алым, прорывающимся сиянием через серебристые пластины на шее, огнем.

– Ты не посмеешь! – прорычало огнедышащее чудище.

Все также не оборачиваясь и не переходя в трансформацию даже частично, одним движением руки Ирэнарн с силой захлопнул дверь. Получивший по носу Гаррат взревел, но подсветившее дверь алым его пламя было сущей мелочью в сравнении с волной драконьей ярости, которая смела Владыку вместе с частью стены, как иначе можно было объяснить то, что следующий рык разъяренного дракона раздался уже за пределами Крепости.

Мне же молча указали на каменную дверь, которую я и не заметила вовсе.

Я осталась сидеть на месте, пытаясь изо всех сил сдержать слезы.

– Я предупредил, – с нескрываемой угрозой произнес Правящий дракон.

За окном рычал и ревел второй, и от его ударов непоколебимая, казалось, Крепость содрогалась до основания. Следующий рев заставил задрожать стекла. Но что-то мне подсказывало – они выдержат: и Крепость, и стекла. Ирэнарн, судя по каменному спокойствию, также это знал, но вот чего он, кажется, не ожидал вовсе, так это раздавшегося за дверью:

– Хорошо, просто скажи, чего ты хочешь. Хочешь, я буду править? Хочешь, я… Рэнарн, я сделаю все, что ты хочешь, слышишь? Абсолютно все, что ты хочешь, только опусти девочку, она здесь не при чем. Она… Пылающий вечный, Рэнарн, не трогай ее!

Главнокомандующий молча развернулся, прошел к двери и, распахнув ее, прислонился плечом к дверному косяку, с холодным равнодушием глядя на брата. Гаррат же выглядел плохо. Обширные следы ударов на плечах, кровоподтек на щеке, израненные, словно он в человеческом, а не драконьем виде бился о стены, руки и взгляд, полный боли.

– Отпусти ее, – произнес он, глядя на Ирэнарна, – пожалуйста.

Черный дракон промолчал, все так же холодно глядя на Владыку. Гаррат же едва держался на ногах и, уперевшись рукой в стену, хрипло продолжил:

– Я женюсь на Гэндоран, как ты и хотел. Я возьму правление на себя. Я дам клятву на крови… любую, какую пожелаешь. Я сделаю все, что ты хочешь. Только опусти ее.

И он с мольбой посмотрел на брата.

Лицо Черного дракона казалось высеченным из камня – холодным, бесстрастным и равнодушным. Абсолютно равнодушным.

И полный надежды взгляд Гаррата стал меняться – из наполненного мольбой он стал ожесточенным и злым, и с этой бешеной злостью дракон прорычал:

– Это месть, да?

Ирэнарн усмехнулся. Это была странная, почти издевательская усмешка, но при этом складывалось ощущение, что издевается Главнокомандующий скорее над собой… А потому как-то жутко прозвучали его слова:

– Я бы никогда не опустился до мести, Гаррат, это мелочно.

– Неужели? – саркастично переспросил Владыка. – А как же ты тогда назовешь вот это?

И он кивком указал на меня.

Несколько секунд Ирэнарн молча смотрел на брата, а затем просто задал вопрос:

– Гаррат, на той поляне в лесу тебе угрожала смертельная опасность?

Владыка молча убрал руку, которой опирался о стену, потер явно ноющее плечо, и нервный взгляд его метнулся с Главнокомандующего на меня.

– Неужели, – издевательски протянул Ирэнарн, – ты начинаешь осознавать?

 

Гаррат гулко сглотнул, а затем хрипло произнес:

– Так вот почему мое пламя не сожгло ее…

– Что?! – вскинулся Главнокомандующий.

– Я – Гаррат отступил, – я не видел… Иллюзии, я… не смог остановить огонь, я…

Он сделал еще шаг назад и вовсе отскочил, когда из груди Ирэнарна вырвалось:

– Не сумел остановить огонь? Не сумел?!

Черный дракон захлопнул дверь прежде, чем Ярость дракона вырвалась наружу. Постоял, заметно успокаиваясь, а затем хищно метнулся ко мне, подхватив на лету и, стремительно направившись к двери, начал попутно срывать с меня плащ, сапоги, остатки свитера.

– Не надо! Нет, я сама! – попыталась остановить.

Меня не слушали и не слышали.

Распахнув дверь, Черный дракон словно на крыльях все той же ярости слетел вниз по каменным ступеням, рывком содрал с меня рубашку, белье, брюки, полностью игнорируя и мои попытки к сопротивлению, и этику, и мораль. После чего рывком усадил меня в круглую, плохо отесанную каменную, уже заполненную горячей водой чашу, развернулся и исчез в темноте практически полностью погруженного во мрак подвального помещения.

Я осталась сидеть в воде, ошеломленная осознанием, что он все видел. Вообще ВСЁ! От стыда горели уши, щеки и даже плечи. Меня голой последний раз видела бабушка, и то в далеком детстве. И сейчас стыдно было так, что каждый вдох давался с трудом. Даже просто вдох.

Но дыхание и вовсе остановилось, едва позади раздался едва слышный всплеск и меня обняли, прижав спиной к совершенно обнаженному телу. Мужские руки осторожно и бережно принялись распускать мою косу, у самого виска раздался тихий вопрос:

– Тебе удалось узнать, для чего Воронир натравил экта-принца дета-королевства на жрецов Древуна?

Судорожно выдохнув, попыталась отодвинуться, но мгновенно обхватившая поперек живота рука рывком вернула обратно.

– Я задал вопрос, – коснувшись губами моей щеки, произнес Ирэнарн.

Меня трясло, трясло всем телом, голос не слушался, но я все же попыталась ответить – промолчать оказалось страшнее:

– Ему нужен конфликт между друидами и жрецами Древуна и, как следствие, открытие тайных троп.

Мои волосы тяжелой волной упали на спину, и Черный дракон прижался к ним лбом, шумно вдохнув запах, сжал мои плечи и замер на долгий миг, чтобы в итоге абсолютно холодным тоном задать следующий вопрос:

– Почему он пустил всех, включая щенков и беременных самок грассов, в расход?

Я дрожала все сильнее, но все равно ответила:

– Он узнал о том, что вы способны их убивать.

Ирэнарн медленно, откровенно медленно убрал мои волосы со спины, перекинув частично мокрые пряди через плечо, и его пальцы осторожно, едва касаясь, заскользили вниз, словно изучая каждый позвонок.

– П-п-пожалуйста, прекратите. – Лепет вышел до отвращения жалким, но мне было уже все равно.

Дракону – тоже.

Обхватив меня обеими руками, он прижал к себе, вжимая почти болезненно, губы, обжигая горячим дыханием, скользнули по шее, и, проведя языком по мочке уха, Ирэнарн хрипло выдохнул:

– Если бы я мог.

Но поцелуи прекратились. И теперь он только обнимал, прижав к себе и уткнувшись лбом в мое плечо. Секунду, вторую, третью слышалось тяжелое хриплое дыхание дракона, который, кажется, дышал мной.

Еще несколько секунд, а затем Ирэнарн произнес:

– Я не хочу принуждать. У тебя сутки, чтобы ко мне привыкнуть.

И, отпустив меня, Черный дракон покинул каменную чашу даже быстрее, чем я метнулась в сторону, едва появилась возможность сделать это. И, прижавшись к теплому камню, я, обняв себя за плечи и подтянув колени к подбородку, не поднимая головы, спросила:

– А что произойдет через сутки?

И получила холодный ответ:

– То, на что я имел полное право еще на развалинах древнего храма в вашем прогнившем университете.

Уткнувшись лбом в колени, я ничего не сказала. Мне просто нечего было сказать. В целом нечего. У драконов действительно было право абсолютно на все, к примеру, сжечь весь УМ вместе с Любережью дотла, когда вскрылась история с пыльцой мишника. Или даже до нее… Это у меня не было права даже сказать: «нет», а драконы могли позволить себе все, что угодно. И от этого было так горько.

– Гхарарг приготовил ужин. Поторопись, – раздался приказ сверху.

Я несколько раз умылась, унимая слезы, затем огляделась и увидела рядом на очередном камне полотенце и сложенную для меня одежду – темно-зеленое, расшитое золотыми цветами платье с золотой каймой по вороту, центральному шву с застежками и рукавам.

Когда я его надела, оно оказалось велико, и если спереди разрез еще позволял хоть как-то шагать, то сзади платье волочилось. Мелькнула мысль, что это платье бывшей невесты Владыки, но нет – в кармане обнаружился гномий сертификат на гарантию от износа и прочих деструктивных для ткани факторов. С тканевых туфель и вовсе пришлось снимать печать, и вот они как раз были мне по размеру. Еще из одежды обнаружился пояс. Широкий, ладони в две шириной, и очень длинный. Я не была уверена, что повязала его правильно, но намотала как смогла на талию. Расчесаться было нечем – собрала волосы в косу, с тоской посмотрела в сторону моей разорванной в клочья одежды и начала подниматься вверх по лестнице.

Шаг за шагом, ступенька за ступенькой… и вроде идешь вверх, но почему-то такое ощущение, что падаешь в пропасть.

Я останавливалась несколько раз, снова, снова и снова напоминая себе, что мою жизнь этот дракон как минимум три раза спас, а как максимум имеет на нее полное право. Я напоминала себе об этом, снова шла вверх и снова останавливалась.

В какой-то момент сделать следующий шаг я просто не смогла.

Вопреки всем доводам разума, вопреки осознанию ситуации… не смогла. Я не Верес. Это он смог выпить медвежью кровь, понимая, что иного выхода нет, а я не могла подняться наверх, даже четко зная, что других вариантов не существует.

И тут сверху раздалось:

– Мне уже даже интересно стало – можно ли в принципе подниматься медленнее, чем ты сейчас это делаешь?

Я в данный момент не поднималась, я просто стояла.

– Протест? – язвительно поинтересовался Черный дракон. И тут же произнес: – Вы умная девушка, Милада, вы же отчетливо осознаете, что любая попытка бессмысленна.

Осознавала, да. Отчетливо, тоже да.

И я шагнула вверх с четким ощущением, что падаю вниз.

* * *

В новой спальне Главнокомандующего стало больше света. Тысячи огоньков, словно срезанные прямо со свечей фитильки, порхали по стенам и потолку, освещали камин в углублении, закрытые каменными ставнями окна.

– Повернись, – приказал дракон.

И гребень осторожно коснулся моей косы, расплетая, расчёсывая и одновременно высушивая прядь за прядью, до тех пор, пока все волосы не опали водопадом по спине.

– Теперь лицом ко мне, – раздался следующий приказ.

Безвольная ладонь в твердой руке и последовавшие одно за другим золотые кольца на каждый из пальцев, после массивный браслет на запястье. Вторую руку ожидала та же участь. Золотую цепочку с кулоном в виде оскалившего пасть дракона Главнокомандующему не пришлось даже застёгивать – он лишь поднес ее на раскрытой ладони к моей груди, и цепочка ожила, змеей метнувшись вверх, обвив шею и спаяв концы на том месте, которое закрыл кулон.

Но это было еще не все.

Присев передо мной, дракон защелкнул ножной браслет сначала на правой ноге, затем на левой. После, поднявшись, осторожно надел золотую цепочку и на волосы.

Отступил на шаг, осматривая деяния рук своих.

Я не видела лица Черного дракона, глядя в пол перед собой, но его взгляд почувствовала отчетливо.

– Это… надолго? – спросила, подняв руки и указывая на золото.

– Навсегда, – холодно ответил он.

Затем, не спрашивая и не предлагая, властно взял за руку и повел к двери.

Уже за ней, когда я через силу шла по темному мрачному каменному коридору, все так же холодно пояснил:

– Золото олицетворяет власть. Конкретно этот оттенок золота – мою власть.

Черный дракон уверенно вел меня вперед, а я просто пыталась понять:

– Значит, все это было изготовлено давно?

Его взгляд я почувствовала, но лишь опустила голову ниже.

– В тот день, когда вы, отказавшись от помощи Зэрнура, отправились на свидание с дознавателем, прекрасно отдавая себе отчет в том, что ничем хорошим это не закончится.

Я невольно споткнулась, но упасть мне не дали, и мы продолжили куда-то все так же сосредоточенно идти. Я, пытающаяся не разреветься от отчаяния, и Черный дракон, которому этот выход почему-то тоже не доставлял особого удовольствия, как минимум, если судить по резким шагам.

Он остановил меня перед огромными, рассчитанными на драконий размер деревянными, окованными черным железом дверьми, развернул к себе, жестко ухватив за подбородок, вздернул мое лицо и, едва наши глаза встретились, холодно произнес:

– Не вижу поводов для страданий. Я спас тебя от Воронира, уберег от выгорания, оградил от Энроэ, и опустим тот факт, что в Горлумском лесу мне пришлось повторно спасать тебя, благодаря чему Воронир скрылся в очередной раз.

Я промолчала, но мне очень хотелось сказать, что если уж и начать считаться, то Воронир спас меня первым. Именно спас – деревенские убили бы, назвав ведьмой… А может, и нет, от нашей деревни до Горлумского леса недалеко, может, меня бы отдали жрецам Древуна, те наделенных силой растят в свободе, пить или не пить медвежью кровь каждый выбирает сам, так что…

– Ты с чем-то не согласна? – почти издевательски поинтересовался дракон.

Молча отвела взгляд, сжав губы, и промолчала. Хотелось бы ответить, хотелось бы многое сказать, но один неоспоримый аргумент у дракона был – после применения заклинания Аградоно не выживают. И как бы я ко всему происходящему ни относилась, но одного факта было не оспорить – если бы не Главнокомандующий Драконьей долины, последнее, что я ощутила бы в своей жизни, – боль от сотен укусов убивающих меня змей.

– Успокойся, – мягко произнёс Ирэнарн, – самое худшее в твоей жизни уже произошло, а все проблемы отныне буду решать я. Поверь, ты очень быстро оценишь выгоды своего положения.

И прикоснулся к дверям.

Этого прикосновения было достаточно для того, чтобы створки распахнулись, открывая моему затуманенному слезами взгляду уютный, освещенный сотнями фиолетовых свечей и яркими факелами зал, длинный широкий дубовый стол, заставленный золотыми блюдами, поднявшихся при нашем появлении драконов в человеческом облике, среди которых как минимум двоих я знала – Зэрнура и Гхарарга, остальных едва ли могла припомнить, хотя, кажется, тоже видела… тогда, на кухне замка Правящих драконов… обсуждающих меня и мои отношения с Главнокомандующим.

Больше я ни на кого не смотрела.

– Ир-ханы, – торжественно сказал Черный дракон, – моя наири.

Я ощутила, как с ресниц сорвались две слезинки, и отрешенно проследила за их падением на платье.

Ирэнарн же продолжил:

– Вы все связаны кровной клятвой со мной и отныне с моей наири.

Смысл сказанного дошел не сразу, но я не успела до конца понять услышанное, как Главнокомандующий сообщил последнюю новость на сегодня:

– С этого дня Крепость заблокирована для всех, кто не связан со мной кровно-клятвенными узами.

«Вы должны понимать, госпожа Радович, что, войдя в спальню Черного дракона, уже никогда не покинете ее», – прозвучало в моей голове. Я пошатнулась, но Главнокомандующий удержал крепко и властно, затем подвел к столу, усадил, надавив на плечи, пододвинул мой стул ближе к столешнице, затем сел сам на стул рядом.

Лишь после этого опустились на свои места драконы.

Обстановка была мрачной, даже более чем мрачной. Я не видела никого, опустив голову и изо всех сил пытаясь не расплакаться, драконов, кажется, подобный поворот событий тоже не устраивал.

И Зэрнур подтвердил мое предположение, когда в напряженной тишине позвучало его негромкое:

– Если Владыка откажется продолжить род, то совершить полет с Гэндоран придется вам, Правящий.

– Мне это известно! – ледяным тоном ответил Ирэнарн.

Но Зэрнур, помолчав несколько секунд, все же продолжил:

– Ни одна драконица не потерпит… – Бронзовый дракон оборвал себя на полуслове и нервно выговорил: – Ей придется смириться, не так ли?

– К чему риторические вопросы? – раздраженно спросил Черный дракон.

Видимо, ни к чему, потому что после его слов все молчали.

Недолго.

– Ваша наири не может сдержать слез, и все мы видим, что это не от радости! – обвиняюще произнес кто-то из драконов.

И к осознанию ситуации добавилось еще и жгучее чувство стыда.

Но больше не прозвучало ничего. И я поняла, что более никто не решился возразить Главнокомандующему.

Я не могла осуждать их за это, я и сама возразить не посмела.

 

Спустя несколько напряженных секунд зазвенели столовые приборы, полилось вино, наполняя кубки. Судя по звукам, наполнили и мой, затем вновь зал наполнила тишина, после чего мне в руки вложили бокал и Ирэнарн провозгласил:

– За нас!

И все драконы поднялись, собираясь выпить этот тост стоя.

Я не стала. Ни подниматься, ни пить. Молча, все так же не поднимая головы, поставила стакан на стол, отодвинув от себя подальше.

– Милада! – прозвучало почти угрожающе.

Отвернулась и посмотрела на пол. Пол был каменным, как и все здесь. Камень ржаво-серого цвета, разрезанный на ровные плиты, на какой-то момент стал неясным и нечетким, но затем слезы соскользнули с ресниц, и я снова могла безразлично смотреть на его природный рисунок.

– За мою наири! – словно выносил приговор, а не провозглашал тост, произнес Главнокомандующий.

И рисунок камня вновь стал размытым и нечетким.

А драконы, выпив, сели и принялись за ужин, проходивший в атмосфере тягостного молчания. Тяжелого, гнетущего, напряженного молчания.

Молчания, в котором вдруг отчетливо послышался нарастающий звук возмущенных голосов и рык, потрясший всю Крепость до основания: «Я древний!»

Вздрогнув, я подняла голову и посмотрела на боковую дверь, ведущую из зала, за которой, как мне показалось, и были слышны голоса. Причем не только Асур-Ррата.

– Моя внучка! – раздался вдруг возмущенный крик, от которого по стенам затрепетали факелы.

Эта «бабушка» была мне совершенно не знакома. В смысле, я вообще никогда не слышала о бабушках с таким тембром и силой голоса, но новая родственница явно очень-очень-очень хотела меня видеть, настолько, что второй крик загасил половину свечей в зале.

Я мельком посмотрела на Ирэнарна и вздрогнула – внушительный золотой кубок в его руке оказался смят, хуже того – шипел и плавился, золото стекало на стол сверкающей лужицей.

– Он подписал бумаги, – с каким-то мрачным удовлетворением произнес Зэрнур, отсалютовал мне и выпил свой бокал до дна.

Главнокомандующий посмотрел на Бронзового дракона так, что тот закашлялся, видимо, не в то горло попало вино.

А Ирэнарн откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и с ожесточенной решимостью приказал кому-то в пустоту:

– Открой.

Послышался грохот снесенных где-то в глубине Крепости ворот, а затем распахнулись тяжелые двустворчатые двери бокового входа, и в зал стремительно вошел Асур-Ррат в своей истинной форме. За ним в помещение влетела маленькая совершенно седая старушка в белом драконьем платье, а после решительным шагом вошел Гаррат. Но, несмотря на статус действующего Владыки долины, он не произнес ни слова, предоставив своим спутникам возможность говорить первыми.

Асур-Ррата такие мелочи, как оглядка на спутников, не интересовала вовсе, и первый вопрос, который он задал, был адресован мне:

– Ты подарок с золотой лентой брала?

Я отрицательно покачала головой.

– Тогда я не понял, это вот все что за дела? – возмутился древний. – И на каком основании ты не отправила этого извращенца пешим строем по лесам и весям?!

Прозвучало грубо, настолько, что все присутствующие драконы подобрались, как-то разом напомнив, что они все-таки боевые.

Но все молчали, и так как вопрос снова был ко мне, я и ответила:

– На том основании, что Главнокомандующий спас мою жизнь… упустив из-за этого магистра Воронира… – Последние слова дались мне с трудом.

В груди болезненно сжалось сердце… ровно до слов Асур-Ррата:

– В таком случае я требую немедленной свадьбы!

После чего обернулся к драконьей бабушке и сообщил ей:

– Вообще, что за дела? Меня она спасла? Спасла. Теперь пусть берет под покровительство, раз у нас в Долине нынче такие законы.

Бабуля поправила белые пряди растрепавшихся из пучка волос, прищурилась, размышляя, после чего заметила:

– И то правда. Тебя-то она первым спасла. Стало быть, счас всем родом скинемся тебе на золотишко, будем делать из тебя наири. – Она скорбно вздохнула и протянула: – А что?.. Раз такой закон имеется – надо следовать.

Шокированными после этих слов стали всего двое – я и Гаррат. Древний и, похоже, моя новая бабушка выглядели невозмутимыми донельзя, боевые драконы подобрались сильнее прежнего, на Черного дракона я не смотрела вовсе, а вот с Владыкой мы удивленно переглянулись.

– Так, стоп, – возмутился Гаррат, – мы так не договаривались.

– А это неважно, – беззаботно откликнулась бабушка.

– Что значит «неважно»? – разозлился Владыка. – У нас был договор!

– А у меня склероз. – Драконица умудрилась беззубо улыбнуться, хотя зубы у нее точно все были на месте. – Старая уже, ничего не помню.

– Да и я не молод, – поддакнул Асур-Ррат. – Древние мы, что тут сказать.

У Гаррата рот приоткрылся и с клацающим звуком захлопнулся. И да – ему нашлось, что сказать:

– Жулье престарелое!

После чего, едва не сплюнув с досады, с вызовом заявил:

– В общем, так – бумаги на удочерение я подписал. Глава рода Миладу приняла.

И тут Главнокомандующий произнес с нескрываемой насмешкой:

– Как я понимаю, ты даже взял на себя труд слетать в другой конец Долины за этой самой главой.

У Гаррата дернулся глаз, но, расправив плечи, Владыка холодно заметил:

– Это все не важно. Важен результат. А в результате ты, Рэнарн, пытаешься присвоить себе дочь уважаемого древнего рода! Что является нарушением всех традиций и законов Долины! А Вкусня… А Милада не вещь! И даже уже не человечка! Она дракон! По характеру, сути, семье и роду! И она проводник – светлая душа, пробудившая древнего! И будь она драконицей, ты не посмел бы даже косо взглянуть в ее сторону! А она человек, и ты решил, что все можно, да?

И все посмотрели на Ирэнарна-Ррат-Эгиатара, великого Черного дракона, который спокойно взирал на брата, а вот ответил с издевкой:

– Ну почему же «пытаешься присвоить»? Я не пытаюсь, Гаррат, я присвоил.

И Владыка окаменел, только абсолютно черные глаза с серебристым вертикальным зрачком мерцали яростью.

– Это незаконно! Против всех правил этики, морали и справедливости! – прошипел Асур-Ррат.

Главнокомандующий медленно перевел взгляд на него и с плохо скрываемой злостью вопросил:

– А где же ты был, древний, со всеми своими правилами этики, морали и справедливости, когда я молил ваш Совет древних о помощи?!

Асур-Ррат промолчал, черты его лица застыли.

– И почему же ты, древний, – продолжил Ирэнарн, – пробудившись, не счел нужным даже не то чтобы помочь, а хотя бы намекнуть на ту маленькую деталь, которую вы, древние, подло скрыли, дабы сохранить за собой позиции единственных целителей.

И Красный дракон опустил глаза.

Всего на мгновение, уже в следующее он прямо посмотрел на Главнокомандующего и хрипло, стараясь не замечать стоящего тут же Владыку, ответил:

– Мы сочли это верным. Мы видели беспечность и безответственность Гаррата-Ррат-Эгиатара, мы знали о его пороках, лени, отсутствии даже желания думать о последствиях своих решений. Совет древних принял решение устранить Старшего Правящего дракона, Воронир удачно подвернулся под руку, мы… – Древний запнулся на миг, но затем уверенно проговорил: – Мы приняли единственно правильное во всех смыслах решение. Мы поступили так, как сочли нужным, мы…

– Вы мне солгали! – зло перебил его Ирэнарн. – Вы подло лгали мне пять лет! И вся ваша ложь о «новой, измененной, не подвластной вашей магии Серой гнили» вскрылась три месяца назад, когда было обнаружено заражение стражей границ, которых вы же успешно излечили за считаные минуты. – Он вновь откинулся на спинку стула и холодно вопросил: – Исключительно из любопытства – вы, древние, действительно полагали, что я не сравню образцы плесени?

Максимально выпрямив спину, Асур-Ррат холодно повторил:

– Мы поступили так, как сочли нужным.

Ирэнарн сдержал глухое рычание, которое расслышала, кажется, лишь я, и ледяным тоном ответил:

– Вот и я поступаю так, как счел нужным.

Я видела, как багрово-алым светом вспыхнули глаза древнего. Вспыхнули и погасли. Видимо, ему больше нечего было сказать. Зато бабушка молчать не стала:

– Так, а Миладушка тут при чем? – деловито спросила она.

Спросить что-либо еще она не успела, Черный дракон холодно задал вопрос:

– Уважаемая халоне Осаимо, до принятия решения на основании права главы рода Кириито вам доводилось лично знать госпожу Миладу Радович?

Вопрос повис без ответа.

Он словно действительно повис, разом лишив сил драконицу, Асур-Ррата и даже Владыку. Главнокомандующий же продолжал пристально смотреть, молча требуя ответа.