* * *
Книга подготовлена при информационной поддержке Издательского дома «Аргументы и факты»
© Звягинцев А. Г., текст, 2021
© Оформление. Т8 Издательские технологии, 2022
© Издание. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2022
От издательства
В этой книге представлены только избранные исторические исследования и другие публицистические произведения А. Г. Звягинцева. Таких сочинений у автора, конечно, великое множество. Некоторые тексты, представленные в этом издании, печатаются впервые, но есть и те, которые выходили в газетах многомиллионными тиражами или публиковались в популярных журналах. Очерки, зарисовки, статьи, размышления и даже документальная новелла – материалы преподносились на суд читателя в разной форме, однако все они были востребованы временем и имели большой общественный резонанс. И нет сомнений: их абсолютное большинство никогда не устареет, потому что они интересны, ведь после их прочтения всегда узнаешь что-то новое. Они эмоционально выразительны и увлекательны, абсолютно достоверны и все также продолжают волновать людей и отвечать на запросы общества, а не служить, как писал великий Бальзак, сладким десертом, без которого можно и обойтись.
В пользу этого аргумента говорит и тот факт, что острый ум писателя сумел не только талантливо проанализировать и изложить увиденное и услышанное, но и задержать уходящие мгновения, приоткрыв завесу нашумевших событий и политических тайн. Тени недавнего прошлого – с его правителями, кумирами, добрыми и злыми гениями, «серыми кардиналами» – предстанут перед читателем. А некоторые интриги давно минувших лет, о которых рассказывается под этой обложкой, оказались настолько значительными, что их отголоски ощущаются и в наши дни.
От автора
Veritas premitur, non opprimitar…
Правду притесняют, но не уничтожают…
Писатель обычно переосмысливает истории, которые ему приходится слышать, добавляет в них что-то свое. Бывает, правда, что через призму своих писательских дум он ясно видит, как один герой не в меру превозносится своим временем, а другой, наоборот, недооценивается. И тогда писатель берет «игру на себя» и сам расставляет акценты. Но бывают сюжеты и встречи, к которым и добавлять ничего не надо, потому что самое главное в них – правда о времени и людях.
И тогда самое важное – эту правду сохранить. Итак, разные люди, разные истории, разные судьбы…
Суд, которого могло не быть, или «Пинчер» идет по следу «Немыслимого»
Чем больше изучаешь обстановку в мире в период гибели Третьего рейха, военного торжества союзников и необходимости решать, что делать с нацизмом и нацистами после окончательной победы, чем глубже погружаешься в ранее недоступные документы и свидетельства, тем лучше понимаешь, что у нюрнбергского Суда народов было куда больше шансов не состояться.
Уж слишком велика была преграда из исторически обусловленного недоверия между государствами и народами, из сомнительных политических интриг за спиной союзника в лице СССР. Добавить к этому предательство и борьбу самомнений, готовность нарушать договоры, обещания, клятвы, моральные обязательства…
И тем большего уважения и преклонения заслуживают мужество и мудрость тех, кто настоял на Суде народов, кто довел его до логического конца – вынесения приговора национал-фашизму. Ибо даже невозможно представить, куда бы двинулось человечество, не будь у него столь надежной опоры, как Нюрнбергский процесс.
Грязные игры с историей, затеваемые некоторыми нашими современниками, у людей здравомыслящих вызывают желание отдать должное тем, благодаря кому Нюрнбергский процесс все-таки состоялся. И прежде чем начать рассказ о Главном процессе человечества, хочется напомнить читателям, в каких условиях проходила подготовка Суда народов, какая была военно-политическая обстановка в мире до и вовремя проведения Международного военного трибунала в Нюрнберге.
Еще раз повторю: ведь этого процесса могло и не быть.
Английские историки очень любят описывать, как 8 мая 1945 года в 3 часа пополудни премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль обратился к соотечественникам с речью, которая транслировалась по радио прямо из его кабинета на Даунинг-стрит, 10. Они отмечают, что «голос его немного дрожал». На всю Великобританию, а если шире, то и на всю Европу, Черчилль объявил, что война против Германии наконец-то закончилась, но… «Мы можем себе позволить краткий миг радости, однако не будем забывать и о тех сложных задачах, которые нам еще предстоит решить».
Большинство слушателей, радующихся разгрому гитлеровской Германии, решили, что Черчилль говорит о Японии, называя ее «дьяволом, которого предстоит повергнуть». Они и представить не могли, что на самом деле кумир нации, возможно, имел в виду недавнего союзника в борьбе с фашизмом, союзника, внесшего самый крупный вклад в его разгром, союзника, возложившего на алтарь победы неисчислимые жертвы, – о Советском Союзе.
А в это время…
За пять дней до этого выступления, 3 мая 1945 года в 15:00 в отеле «Фермонт» в Сан-Франциско, открылось совещание руководителей внешнеполитических ведомств СССР, США и Великобритании, на котором обсуждался вопрос о наказании военных преступников.
Когда мы в начале двухтысячных годов обсуждали с замечательным русским историком Анатолием Уткиным последние месяцы войны, то не могли не отметить, что с точки зрения Черчилля они не сулили Британии прежней великоимперской жизни. По существу, Британская империя уходила в прошлое, а сам Черчилль становился «младшим», но не равным союзником США. Теперь уже американцы решали, как будет развиваться стратегия западных союзников, и они, конечно же, исходили прежде всего из собственных национальных интересов. Черчилль понимал это, но принять так сразу не смог – он искал способы оказаться на первых ролях.
Красная армия продолжала свое победоносное продвижение по Западной Европе, достигнув Адриатики на юге и выйдя к Рейну на западе. Германия лежала в руинах, финансы Англии и Франции были исчерпаны. США переключили свое внимание на Тихоокеанский регион, на битву с Японией, и американские войска готовились покинуть Европу. В этом свете Великобритания выглядела уязвимой. По мнению Черчилля, перспективы были самые мрачные и сулили «советское господство». Как выяснилось со временем, глава британского правительства видел тогда лишь одно решение: остановить СССР, Сталина можно только… силой.
Весной 1945 года он приказывает Объединенному штабу планирования военного кабинета, в глубочайшем секрете даже от других штабов, безотлагательно начать подготовку к операции под кодовым названием «Немыслимое» и в ходе этой подготовки изучить возможности объединенных сил союзников в схватке с… Советской армией. Для чего? Дабы атаковать ее и вернуть свои утраченные позиции в Европе.
В настоящее время документы, относящиеся к операции «Немыслимое», хранятся в Национальном архиве Великобритании, и здесь нет ни капли выдумки.
А в это время…
Советские войска на 1394-й день войны начали завершающую стратегическую Берлинскую операцию по разгрому фашистской Германии, которая завершилась 8 мая 1945 года. Перед Красной армией стояла главная задача – нанести сокрушительных удар по агрессору, с тем чтобы заставить его безоговорочно капитулировать. Эта операция вошла в Книгу рекордов Гиннесса как самое крупное сражение в истории. Со стороны Советского Союза и Германии в нем участвовали около 3,5 миллиона человек, 52 тысячи орудий и минометов, 7750 танков, почти 11 тысяч самолетов. Безвозвратные потери СССР составили 78 291 человек.
Вводные данные для планировщиков операции «Немыслимое» были следующие.
Акция получает полную поддержку общественного мнения Британии и США, соответственно моральный настрой англо-американских войск должен быть высок…
Великобритания и США имеют полную поддержку со стороны польских войск и могут рассчитывать на использование немецкой рабочей силы и сохранившегося германского промышленного потенциала, а также на 100-тысячный корпус военнопленных, снова поставленных под ружье…
На армии остальных западных держав полагаться нельзя…
Дата объявления военных действий – 1 июля 1945 года.
К сожалению, некоторые нынешние английские историки с пониманием относятся к намерениям Черчилля. Например, они, не стесняясь, пишут: «Даже беглый взгляд на русскую и советскую историю должен был насторожить премьер-министра. В конце-то концов, Сталин являлся знаменосцем марксизма, а кроме того, был врагом малых наций. Он придерживался старой русской веры в „Русь-матушку“, считая Россию метрополией, которая защищает славян Восточной Европы».
Они и сегодня уверены, что исполненный потрясающего цинизма план против вчерашнего союзника в лице СССР вполне оправдан и уместен. Что Запад имеет полное право заботиться о собственной безопасности, тогда как у СССР, понесшего в борьбе с фашизмом чудовищные потери, такого права нет, и любое его движение в этом направлении следует расценивать как агрессию и угрозу.
Черчилль считал, что для борьбы с «советской угрозой» он должен действовать быстро и решительно, не заботясь о достоверности аргументов. 12 мая 1945 года он телеграфировал президенту США Трумэну, преемнику Рузвельта:
«Я глубоко обеспокоен ситуацией в Европе. Я получил сведения, что половина американских ВВС уже перебрасывается из Европы на Тихоокеанский театр военных действий. Наши армейские подразделения в ближайшее время будут сокращаться. Разумеется, уйдет канадская армия. Французы слишком слабы, и с ними трудно иметь дело. Даже неосведомленному человеку ясно, что совсем скоро присутствие наших вооруженных сил на континенте сведется к ограниченному контингенту, базирующемуся в Германии для поддержания порядка.
А что в России? Вы знаете, я всегда выступал за дружбу с Россией, но теперь я, как и вы, чувствую глубокую тревогу. Русские неверно трактуют Ялтинские соглашения, меня беспокоит их отношение к Польше; на Балканах их влияние стремительно растет – за исключением Греции. Создается очаг напряженности вокруг Вены, где сочетаются контроль русских над территорией и коммунистическая пропаганда. Растет их влияние и в других странах региона, но прежде всего вызывает озабоченность способность русских поддерживать в боеспособном состоянии огромную армию, причем в течение долгого времени.
Каково будет положение дел в Европе через год или два, когда британская и американская армии уйдут, французская армия так и не сумеет восстановиться – а рассчитывать мы можем только на французов – и когда русские оставят на действительной службе двести или триста тысяч?
Они опускают перед нами железный занавес. Мы не знаем, что происходит за ним… Железный занавес опустит ся над большей частью, если не над всей Восточной Европой, и тогда от Польши нас будут отделять сотни миль, контролируемые Советами. Между тем все внимание населения наших стран будет занято преступлениями поверженной и побежденной Германии, и порожденные этим вниманием настроения откроют русским дорогу и к Северному морю, и в Атлантику – если они решат продолжать продвигаться вперед».
Послание, повторю, было отправлено 12 мая, а уже 11 мая 1945 года американский президент Трумэн, заменивший умершего в конце войны Рузвельта, начал предпринимать шаги для «сдерживания русских» – он подписал указ о прекращении поставок России товаров по ленд-лизу, и уже вышедшие в море корабли были возвращены назад. Жестокое решение по отношению к разоренной войной стране!
Сталин назвал это решение американского правительства «брутальным». Советское правительство показало, что оно понимает происходящее как форму давления. Американскому послу Гарри Гопкинсу Сталин сказал, что Советский Союз – не Албания. Если окончание ленд-лиза «было замышлено как средство давления на русских с тем, чтобы ослабить их, то это было фундаментальной ошибкой». Если бы к русским «подошли откровенно и дружески, многое можно было бы сделать… Репрессии же в любой форме будут иметь обратный эффект».
По мнению Анатолия Уткина, склонность советской стороны к компромиссу, которую не желали видеть англосаксы, проявилась прежде всего в практике создания единых правительств из различных политических сил в Восточной Европе. Задачей Москвы было не создание максимального числа социалистических стран, а предотвращение возвращения к власти в восточноевропейских столицах упертых приверженцев отделения России от Запада, приверженцев санитарного кордона, сторонников загнать Россию в Азию.
Вовсе не нужно быть апологетом Сталина и его внешней политики, чтобы заметить вполне очевидное: в мае 1945 года Россия была настолько ослаблена войной, что все ее стратегические мечтания были связаны с восстановлением мирной жизни. Победоносные армии России остановились там, где их застало окончание войны и где они должны были быть по международному согласованию (Тегеран, Ялта, Потсдам).
Неправда, что Советская армия не начала процесс демобилизации, как причитал Черчилль. Неправда, что Москва бравировала и блефовала своими огромными армиями. Неправда, что русские генералы мечтали о броске к Атлантике, Средиземноморью, Ла-Маншу. Правда то, что, по данным нашей разведки, в английской зоне оккупации Германии продолжали существовать германские вооруженные силы. В частности, не была разгруппирована германская армейская группа Мюллера – в октябре 1945 года ее переименовали в армейскую группу «Норд». Только две ее корпусные группы, дислоцированные в Штокхаузене и Виттхофе, насчитывали более чем по 100 тысяч личного состава каждая.
Кроме того, в английской зоне находились венгерские части (12 тысяч человек), эстонские (3200 человек), литовские и латвийские (21 тысяча человек). Все они до этого вели бои в составе Вооруженных сил Германии против СССР и его союзников.
Личный состав всех вышеперечисленных подразделений носил знаки различия и ордена и состоял на всех видах довольствия по армейским нормам. С ним регулярно проводились военные занятия, производились повышения по службе и предоставлялись отпуска с оплатой денежного довольствия.
«В определенном смысле операция „Немыслимое“ была уникальна, – хладнокровно отмечает сегодня английский историк Дж. Уолкер. – Летом 1945 года Уинстон Черчилль был единственным из западных лидеров, готовым рассмотреть возможность нанесения упреждающего удара против Советов. Президент Рузвельт и сменивший его президент Трумэн поначалу вообще отказывались признавать наличие советской военной угрозы, а когда ее стало уже невозможно игнорировать, начисто отвергали возможность первыми использовать оружие против Советского Союза. Именно в этой тревожной, неустойчивой обстановке и родилась идея операции».
План остался неосуществленным. По мнению многих, свое веское слово сказали некоторые авторитетные американские и английские генералы, которые лучше Черчилля представляли мощь нашей армии. Не поддержал его и президент США. Да и народы мира вряд ли поняли бы эту действительно немыслимую подлость.
Хотелось бы отметить, что благодаря высокопрофессиональной работе наших разведчиков о злодейских намерениях было известно руководству Советского Союза, и оно предприняло определенные меры, которые умерили пыл премьер-министра Великобритании и фактически заставили его вести конструктивные переговоры, в частности и о проведении Главного процесса человечества.
Но давайте повнимательнее присмотримся к самой «немыслимой операции». Надо сразу сказать, что английские военные стратеги поработали тогда на совесть. Они даже пользовались наработками гитлеровского плана «Барбаросса», что, согласитесь, придает их творению вполне определенный привкус.
План «Немыслимое» был готов 22 мая. В нем была дана оценка обстановки, сформулированы цели операции, определены привлекаемые силы, указаны направления ударов войск западных союзников и просчитаны вероятные результаты. В приложениях к плану содержались сведения о дислокации войск Красной армии (в английских документах, как правило, употребляется термин «русская армия») и западных союзников, имелся также и картографический материал.
А в это время…
Двадцать четвертого мая, через два дня после того, как план операции «Немыслимое» о нападении на СССР лег на стол Уинстона Черчилля, Соединенные Штаты предложили руководству Советского государства срочно назначить своего официального представителя и направить его на переговоры в Вашингтон для участия в подготовительной работе по организации суда над главными военными преступниками. Такое же предложение получили англичане и французы.
Операция «Немыслимое» состояла из двух вариантов – наступательного и оборонительного. Целью оборонительного плана называлась организация обороны Британских островов в случае возможного советского вторжения в Западную Европу. А вот целью наступательного было силовое «вытеснение» советских войск из Польши. План наступательной операции рассматривается как план Третьей мировой войны. Он предполагал нанесение двух главных ударов в Северо-Восточной Европе в направлении Польши.
Несмотря на то, что численно союзники уступали советским силам, англичане все же планировали добиться успеха благодаря фактору внезапности и превосходству в управлении войсками и в авиации. Они считали, что в таком случае англо-американцы смогут достичь общей линии Данциг – Бреслау. Далее отмечалось, что если Красная армия не потерпит решающего поражения западнее этой линии, то неизбежна тотальная война.
Были ли у англосаксов шансы на успех? На суше Красная армия имела ощутимый перевес. В наступательных операциях союзники могли задействовать лишь 47 англо-американских дивизий, включая 14 бронетанковых. Им противостояли бы силы, эквивалентные 170 дивизиям союзников, из них 30 – бронетанковые.
Но при этом англосаксы могли рассчитывать на внезапность удара, безусловное превосходство на море и почти двойной перевес в стратегической авиации. Силу и мощь ее они наглядно продемонстрировали массированными бомбардировками, сровняв с землей Дрезден. С военной точки зрения это не имело никакого смысла, поскольку в городе не было сколько-нибудь значимых военных и промышленных объектов. Как, кстати, и в Нюрнберге. Это было прежде всего недвусмысленное предупреждение Советскому Союзу, что такая же участь может постигнуть Москву, Ленинград и другие крупные города.
В крестовом походе против России, по замыслу англосаксов, должны были участвовать Польша, Венгрия и другие европейские страны, включая Германию. Союзники надеялись закончить эту Третью мировую войну там же, где и Гитлер по плану «Барбаросса», – на линии Архангельск – Сталинград.
Невозможно удержаться от искушения просто процитировать некоторые пункты плана, настолько он красноречив и заставляет серьезно думать не только о прошлом, но и настоящем.
Ниже – извлечения из плана «Немыслимое».
Совершенно секретно
Окончательный [вариант] 22 мая 1945 г.
Военный кабинет
Штаб объединенного планирования
ОПЕРАЦИЯ «НЕМЫСЛИМОЕ»
Доклад Штаба объединенного планирования
Цель
‹…›
2. Общеполитическая цель [операции] – навязать русским волю Соединенных Штатов и Британской империи.
Хотя «воля» двух стран и может рассматриваться как дело, напрямую касающееся лишь Польши, из этого вовсе не следует, что степень нашего вовлечения [в конфликт] непременно будет ограниченной. Быстрый [военный] успех может побудить русских хотя бы временно подчиниться нашей воле, но может и не побудить. Если они хотят тотальной войны, то они ее получат.
3. Единственный для нас способ добиться цели в определенном и долгосрочном плане – это победа в тотальной войне, но с учетом сказанного выше, в пункте 2, относительно возможности скорого [военного] успеха, нам представляется правильным подойти к проблеме с двумя посылками:
а) тотальная война неизбежна, и нами рассмотрены шансы на успех с учетом этой установки ‹…›
ТОТАЛЬНАЯ ВОЙНА
4. Поскольку возможность революции в СССР и политического краха нынешнего режима нами не рассматривается, и мы не компетентны давать суждения по этому вопросу, вывести русских из игры можно только в результате:
а) оккупации столь [обширной] территории собственно России, чтобы свести военный потенциал страны до уровня, при котором дальнейшее сопротивление [русских] становится невозможным;
б) нанесения русским войскам на поле сражения такого поражения, которое сделало бы невозможным продолжение Советским Союзом войны.
ОККУПАЦИЯ ЖИЗНЕННОГО ПРОСТРАНСТВА РОССИИ
5. Возможно такое развитие ситуации, при котором русским удастся отвести войска и тем самым избежать решающего поражения. В этом случае они могут принять на вооружение тактику, столь успешно использовавшуюся ими против немцев, а также в предшествующих войнах, и состоящую в использовании огромных расстояний, которыми территория наделила их. В 1942 г. немцы дошли до рубежей Москвы, Волги и Кавказа, но методы эвакуации заводов в сочетании с развертыванием новых ресурсов и помощью союзников позволили СССР продолжить боевые действия.
6. Фактически невозможно говорить о пределе продвижения союзников в глубь России, при котором дальнейшее сопротивление [русских] станет невозможным. Трудно себе представить саму возможность столь же глубокого и быстрого проникновения союзников, как удалось немцам в 1942 г., при том что такое их продвижение не привело к решающему исходу.
РЕШАЮЩЕЕ ПОРАЖЕНИЕ РУССКИХ ВОЙСК
7. Детали о наличных силах и дислокации русских войск и войск союзников приведены в Приложениях II и III и проиллюстрированы на картах А и В. Существующий на сегодня баланс сил в Центральной Европе, где русские располагают преимуществом приблизительно три к одному, делает в нынешней ситуации маловероятной полную и решающую победу союзников на этой территории. Хотя у союзников лучше обстоят дела с организацией и чуть лучше со снаряжением [войск], русские в войне с немцами показали себя грозными противниками. Они располагают компетентным командованием, соответствующим снаряжением и организацией [войск], которая, возможно, и не отвечает нашим стандартам, но выдержала испытание [войной]. С другой стороны, лишь около трети их дивизий соответствуют высокому уровню [требований], другие значительно отстают от них, а по части мобильности все они без исключения существенно уступают соответствующим формированиям союзников.
8. Для нанесения решительного поражения России в тотальной войне потребуется, в частности, мобилизация людских ресурсов [союзников] с тем, чтобы противостоять нынешним колоссальным людским ресурсам [русских]. Этот исключительно продолжительный по срокам проект включает в себя:
а) широкомасштабную дислокацию в Европе колоссальных американских ресурсов [живой силы];
б) переоснащение и реорганизацию людских ресурсов Германии и всех западноевропейских союзников.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
9. Наши выводы:
а) если политической целью является достижение определенного и окончательного результата, необходимо добиться поражения России в тотальной войне;
б) результат тотальной войны с Россией непредсказуем, со всей определенностью можно сказать одно: победа в такой войне – задача очень продолжительного времени.
А в это время…
Вечером 24 мая председатель Комитета начальников штабов Великобритании, фельдмаршал сэр Алан Брук, читая план и размышляя о его возможных страшных последствиях, комментировал в своем дневнике:
«Этим вечером я внимательно прочел доклад аналитиков о возможности нападения на Россию, если наши с ней противоречия в дальнейшем станут непреодолимыми. Нам предписывалось тщательно изучить этот план. Идея, разумеется, совершенно фантастическая, и никаких шансов на успех этой операции нет. Нет и никаких сомнений в том, что в настоящее время могущество и полное доминирование России в Европе неоспоримы».
Пока по приказу Черчилля разрабатывалась «немыслимая операция», американцы скрупулезно просчитывали свои возможные потери в ходе завершающей стадии войны с Японией.
Общим было мнение, что, несмотря на бомбардировки, сражения будут исключительно кровопролитными. Как пишет американский историк Уайнберг, ситуация «требовала массового вовлечения в бои с японскими войсками в Маньчжурии Красной армии… Призванный руководить союзным вторжением генерал Макартур постоянно подчеркивал в Вашингтоне существенную необходимость крупномасштабных операций Красной армии в Маньчжурии».
Американцы совершенно справедливо рассчитывали, что, нанеся поражение японцам в Китае, Советская армия лишит окруженных японцев всякого шанса на успешное сопротивление, на создание тыла, на глубину обороны.
При этом военные планировщики полагали, что даже с участием СССР война на Тихом океане будет длиться не менее восемнадцати месяцев. Без помощи же СССР война «может длиться бесконечно и с неприемлемыми потерями». Подсчеты миллионных потерь американских военных выглядели устрашающими. Президент США тогда уже допускал, что атомная бомба будет применена против японцев примерно в августе 1945 года. Но никто в руководстве США не знал подлинной эффективности атомного оружия, к тому же военные предупреждали, что создать в 1945 году можно только две бомбы.
А вот возможности Красной армии тогда были хорошо известны. У президента Трумэна лежала на столе рекомендация Объединенного комитета начальников штабов: «Участие России в максимально приближенные сроки, которые позволяют ей ее наступательные возможности, крайне желательно». Словом, американцам было не до «немыслимых» планов Черчилля.
Только после капитуляции Японии в сентябре 1945 года американцы серьезно задумались над разработкой своего плана «Немыслимое». И уже 2 марта 1946 года Объединенный комитет военного планирования США разработал такой проект. Он получил название – операция «Пинчер». В нем учитывалось, что за прошедший период СССР создал кольцо дружественных государств вдоль своих границ. План рассматривал возможность обострения ситуации на Ближнем Востоке, в результате которого пострадают американские интересы, и они вынудят их нанести ответный удар и таким образом начать Третью мировую войну.
А в это время…
На Нюрнбергском процессе, в частности, уже началось представление обвинителями доказательств в отношении главных нацистских преступников и преступных организаций, а также по разделу обвинения «Нарушения законов и обычаев войны».
О реализации плана «Пинчер» американцы рассуждали совершенно хладнокровно, потому что теперь у них была атомная бомба. Их и англичан совершенно не смущало, что указанные проекты разрабатывались одновременно с подготовкой и работой Нюрнбергского трибунала. И все это при том, что, даже по мнению западных СМИ, люди во всем мире испытывали чувство глубокой благодарности к русским и от души сочувствовали колоссальным жертвам, которые СССР понес в этой войне. «Было почти нереально предположить, что уже меньше года спустя общественное мнение будет считать вполне „справедливым“ нападение на СССР», – пишет в наши дни английский историк Дж. Уокер.
Стратеги США завершили работу над планом операции «Пинчер» прямо накануне речи Черчилля в Фултоне, положившей начало «холодной войне». Политика США в отношении СССР повернулась на 180 градусов.
Разработчики операции «Пинчер» подсчитали, что весной 1946 года в распоряжении СССР находились 51 дивизия в Германии и Австрии, 50 дивизий на границах с Ближним Востоком и 20 дивизий в Венгрии и Югославии. Эти силы, в частности, поддерживались резервом из 87 дивизий, расположенных на территории государств-сателлитов в Восточной Европе.
Планировщики прогнозировали, что при атаке советских войск менее чем за месяц будет захвачена вся Западная Европа, ибо соотношение сил тогда было три к одному в пользу СССР. В случае обострения ситуации и чтобы избежать полного разгрома, американским войскам рекомендовалось отступать в Испанию и Италию, а затем в Великобританию.
Было также запланировано, что США и их союзники в этом случае должны будут предпринять массированные воздушные атаки с оставшихся баз в Великобритании, Египте и Индии, а также продолжат спешно наращивать запас атомных бомб. Применение ядерного оружия в этой войне пока не планировалось.
А в это время…
Осенью 1946 года в распоряжении США было всего 9 атомных бомб. До границ Советского Союза их мог доставить только «тяжеловес» В-29 «Сильвер Плейт». Однако для него еще не были обучены и подготовлены экипажи и надлежащим образом модифицирован сам самолет. Тем не менее к моменту первых советских ядерных испытаний у американцев уже насчитывалась около 400 атомных бомб.
Важнейшей особенностью планов была абсолютная секретность. Маршал Монтгомери, якобы прибывший в США с частным визитом, встретился с Эйзенхауэром и Трумэном, чтобы обсудить военные планы Запада. Телеграфируя отчет о переговорах премьер-министру Клементу Эттли, Монтгомери подчеркивал важность плана и то, что он «предназначен исключительно для глаз премьер-министра»: «Насколько мне известно, здесь никто, никто не знает о предмете обсуждения!» Монтгомери снова и снова подчеркивал: «Все согласны, что высшая степень секретности является в данном случае жизненно необходимой».
План операции «Немыслимое», предполагавший атаку на Советский Союз уже 1 июля 1945 года, так и не вышел за рамки узкого круга посвященных. Аналогичным образом план операции «Пинчер» изначально был известен только узкому кругу лиц. Но направленность этих планов, несомненно, была положена в стратегию Запада во время «холодной войны», а их отголоски можно услышать и в наше время.
А в это время…
Пятнадцатого ноября 1945 года главнокомандующий Группой советских оккупационных войск Германии маршал Советского Союза Г. К. Жуков телеграфировал первому заместителю председателя Совнаркома СССР, наркому иностранных дел СССР В. М. Молотову о том, что англичане до сих пор содержат в своей зоне немецкие, венгерские и другие войсковые части, сражавшиеся против нас и союзников. «Я считаю, – писал Жуков, – целесообразным поставить об этом вопрос в Контрольном совете и потребовать допуска в английскую зону комиссии контрольного совета. Наличие упомянутых немецких формирований подтверждается нашей агентурной разведкой. Прошу ваших указаний».
Несмотря на заявленный Советским Союзом решительный протест, роспуск частей вермахта в английской зоне оккупации Германии англичанами был завершен только в январе 1946 года.
Секретность – да, но ни американские, ни английские стратеги даже предположить не могли, что их немыслимые планы и «удары возмездия» станут известны в Кремле благодаря фантастической деятельности советской разведки и, в частности, знаменитой «кембриджской пятерки». Например, есть все основания считать, что об операции «Пинчер» в Москве узнали благодаря суперпрофессиональной работе одного из пятерых «кембриджцев» – Дональда Маклейна, который был одним из немногих, кто имел доступ к ядерной программе и другим совершенно секретным сведениям.