Второй шанс. Книга четвертая

Второй шанс

Четвертая книга

Что именно мне недоговорили, выяснилось по прибытию в город Саат. И, пожалуй, впервые я наносила макияж в столь беспрецедентных условиях.

– Ворон облезлый! – орал совершенно вышедший из себя магистр Ильхан.

– Слушай, во фразе «павлин плешивый» нет ничего обидного… если конечно на голове не имеется основательной проплешины! Ха-ха! Берион, да держи ты его крепче, он же уже почти вырвался. Профессор Летиция, вам вообще лучше выйти, этот фазан сейчас явно заклинаниями плеваться начнет. Ректор, а вас, между прочим никто не звал! – магистр Ксавьен несмотря на явно угрожающую его жизни обстановку, определенно наслаждался ситуацией.

И тут в купе стало очень тихо.

Оглянувшись, поняла в чем дело – Каенар пришел.

– Ммммммагистрррррр! – прошипел кронпринц.

Затем взглянул на меня и приказал:

– Вышли все.

И даже я встала и попыталась выйти.

– Асьен!

Почему-то именно моя попытка выйти взбесила Каенара больше, чем все остальное.

– Прошу прощения, – пробормотала я.

И вернулась за туалетный столик, в очередной раз надевать диадему.

А тем временем все вышли. Кроме Ивель и кронпринца.

– Асьен, на будущее – если я говорю «всем выйти» это касается всех, кроме тебя.

Ивель вздрогнула и попыталась выйти вместе с сережками.

– Вернись на место! – нервы у его императорского высочества окончательно сдали.

Он даже умудрился хлопнуть дверью.

Горничная же, сбегала и принесла мне оброненную магистром Ксавьеном газету. А там на первой странице была статья, под заголовком «Блистательный плешивый павлин!» и изображение магистра Ильхана с плешью которую даже озерцом назвать было сложно, скорее эдакое море. Определенно это был рисунок выполненный поверх фотоснимка, и не менее определенно я понимала желание магистра Ильхана придушить магистра Ксавьена после подобного.

– Страшно представить что будет, когда мы доберемся до места, – испуганно прошептала Ивель.

– О, не стоит беспокоиться, вас отправят обратно когда мы прибудем к месту проведения Весенних Учений.

– Но… я же ваша горничная, как вы без меня?

– Обслуживающий персонал не допускается на место проведения учений, – успокоила я ее, и вернулась к надеванию всего набора драгоценностей.

Хотелось проклясть эту диадему, этот наряд кронпринцессы и эту участь, но… несмотря на усталость так же хотелось стоять рядом с Каенаром, когда он произносит обращенную к собравшимся горожанам речь, и какой он при этом уверенный, сильный, достойный восхищения… Так что диадему можно было и потерпеть.

***

Спустя двое суток не только работники Императорского Восточного Экспресса, но студенты ВАДа и даже преподаватели начали смотреть на Каенара совершенно иначе. Словно увидели впервые. Странным образом все студенты просыпались при каждой остановке, и открывая окна словно завороженные слушали Каенара.

«Кронпринц великолепен»…

«Он ни разу не повторился, каждый раз речь уникальна»…

«Знает не только название города, но и особенности»…

«Невероятно умен!»…

«Я только сейчас понял, что с нами обучается будущий император!»

«Истинный император»…

«Надежда Империи»…

«Кераернаэран Риддан Эвердан, наследник Великой Небесной Аркалад!»…

На его императорское высочество смотрели как на бога, спустившегося с небес. Истинного бога, не ведающего усталости, но ведающего печали и надежды своего народа, сурового, но справедливого. Отдавшего приказ об аресте главы цензората Саата, сразу после завершения приветственной речи. И народ пал на колени и кланялся с благодарностью, потому что никто даже мысли не допускал, что этого полного коварства и обнаглевшего в своем стремлении к наживе чиновника, когда-либо подвергнут наказанию. Насколько я поняла, его не трогал даже император, но Каенар был другим. Арест в присутствии жителей всего города, перечисление всех преступлений, а лорд Аскеа предоставил полный список, но даже я была поражена тем, что Каенар запомнил абсолютно все, хотя прочел присланный документ не более двух раз. И чаяния лорда Дуана на то, что его посадят в тюрьму в собственном городе не оправдались – Каенар приказал сопроводить чиновника в Императорский Восточный экспресс под конвоем, а едва поезд тронулся, схватил за шиворот и лично перенес к лорду Аскеа.

Как я поняла, что именно к главе Тайного департамента? По возвращении Каенар передал мне деревянный судок с супом из морепродуктов, подписанный как «Суп для лучшего личного секретаря во всем мире». Я разделила эту ночную трапезу с лучшим наследным принцем в мире, уставшим, злым, голодным, неимоверно измотанным, но все равно взявшимся учить следующую речь для следующего города.

– Суп вообще-то твой, – напомнил Каенар, когда мы съели уже половину.

– Ваше императорское высочество, не отвлекайтесь, – посоветовала, скармливая ему очередную ложечку.

Фактически выходило в пропорции две ему, одну мне.

– Отец был недоволен арестом лорда Дуана, – признался Каенар.

– А лорд Аскеа?

– Очень доволен.

– Знаете, мой господин, я как-то мнению лорда Аскеа доверяю больше, – высказалась осторожно.

– Согласен. В любом случае род Дуан является вассальным роду моей матери, официально я – Риддан, но род Ассиалин так же находится под моим управлением. И если нашлись те, кто решил что об этом можно забыть, то я напомню.

И на этом Каенар отложил речь, закрыл глаза и откинув голову на спинку сиденья, произнес:

– Я посплю немного.

Заснул он мгновенно, но определенно не в самой удобной позе.

Отставив судок с супом, я осторожно переложила голову кронпринца к себе на колени, он перехватил мою ладонь, поднес к губам и его дыхание стало глубже и спокойнее.

Я же потянулась, взяла документацию по последнему городу который мы должны были посетить, и начала просматривать информацию, стараясь не шелестеть страницами, что переворачивала. Не хотелось разбудить Каенара, который не спал уже более двух суток.

***

Последним городом был Вендар. Старинный, полный мрачных каменных защищенных домов, разросшийся в черте некогда восточной пограничной крепости, и по большей части населенный потомками тех самых пограничных войск.

К прибытию, Каенар запретил мне выходить из поезда, а сам переоделся в простую форму академии, отличающуюся разве что черной кожаной курткой. Но если в остальные города он практически не брал оружия, то сейчас – кинжал в сапоге, меч на пояс, по два ножа в каждый рукав, клинковый ремень с кинжалом на перевязи и десятком метательных кинжалов.

Я следила за всеми сборами все более напряженно, в принципе не понимая, что происходит.

– Повторю на всякий случай еще раз – что бы ни произошло, не смей выходить из поезда!

В этом городе нас не встречала толпа радостных горожан.

И не было женщин с цветами и радостных детей.

На перроне стоял всего один седовласый мужчина в полном боевом облачении и его багровый плащ как дурное предзнаменование развевался на холодном ветру Восточной степи. Около полусотни мужчин так же при оружии стояли в отдалении, готовые наблюдать, но я не была бы так уверена в их намерениях.

– Это обязательно? – спросила, проводив Каенара до выхода.

– Это мой долг как воина, – не оборачиваясь, ответил он.

Когда он сошел с поезда, совершенно один, без единого атрибута указывающего на его принадлежность к императорскому роду, я стояла у самого входа, зябко обняв себя за плечи, и вздрагивая от каждого порыва холодного ветра, но не желая сходить за плащом, потому что впервые за все путешествие, я испытала страх. Иррациональный, ведь мне было известно, что и в том, ином варианте будущего, Каенар остался жив, но все же…

Молодой воин спокойно и размеренно направился на встречу к ожидающему его старому воину.

Раздался звон освобождаемой из ножен стали, я с трудом устояла на месте.

И тут старый воин, не отрывая взгляда от остановившегося Каенара, вытянул руку и медленно нанес себе порез на ладони.

Грохот железа, когда воин опустился на колено, и удар окровавленной ладонью плашмя о землю.

Напряженное молчание на перроне, где слышится только завывание ветра.

И тихий вопрос Каенара:

– Вы больше не жаждете моей крови, сэр Раен?

И хриплый ответ:

– Я следопыт, мой генерал, я сумел разобраться во всем. И пусть мои сыновья погибли, но вы были правы, и в результате Вендар выстоял, и кроме двух сыновей, все прочие члены моей семьи остались живы. Примите мои искренние, хоть и существенно запоздавшие, извинения.

И точно так же, как этот старый воин, все прочие тоже разом опустились на одно колено, отдавая дань уважения кронпринцу империи. Каенар ответил низким поклоном, и все это в полной тишине.

***

Когда кронпринц вернулся в наше купе, я выставила Ивель и помогла смертельно уставшему бывшему герцогу снять с себя всю амуницию. Странное дело, но выдержав все политические встречи, произнося речи перед собравшимися, и безостановочно изучая новые тексты, для очередного города, Каенар выглядел куда более бодрым, чем сейчас.

Сейчас, укладывая его в постель, я видела лишь усталость, и горечь во взгляде.

– Что произошло? – я не могла не спросить.

Взяв меня за руку, Каенар переплел наши пальцы, прижал мою ладонь к своей груди и невидящим взором глядя в потолок, произнес:

– Все эти годы я винил себя. Все пять лет. Снова и снова… Но слова сэра Раена доказали, что я был прав. Наверное, мне должно было бы стать легче, но… легче не стало, Асьен.

Утешение никогда не было моей сильной стороной, и сейчас я не могла подобрать слов, чтобы облегчить состояние кронпринца. Я безумно устала, продрогла, и пребывала в состоянии совершенного опустошения.

Но одна идея появилась.

Быстро поднявшись, я сходила к ларцу с косметикой, достала брошенную туда газету, и, вернувшись, протянула ее Каенару.

Сев на кровати, наследник империи осторожно взял печатное издание, и, развернув, воззрился и на заголовок и на фотографию, запечатлевшую мой восторженный взгляд.

– Ммм, и ты хотела это скрыть, поэтому магистр Ксавьен сжег склад с отпечатанным тиражом?

Все же ум Каенара меня иногда поражал до глубины души, а в остальное время просто поражал.

– Да, – просто ответила я.

– Но если собиралась скрыть, зачем показываешь сейчас? – и внимательный взгляд черных глаз на меня.

– Чтобы вы знали, кем являетесь в глазах людей. И в моих глазах. Сомнений и сожалений не испытывает лишь тот, кто ничего не делает. Я бесконечно сочувствую вам и понимаю что та ночь у костра никогда не покинет ваши сны, но наяву стоит город Вендар. И он живет благодаря вам и принятому вами решению. Благодаря тому, что вы не отступили и остались верны себе.

– Но все мои воины погибли, – сдавленно произнес Каенар.

– Они погибли, защищая свой город, свои дома, свои семьи. Разве не в этом предназначение воинов?

Несколько секунд кронпринц молча смотрел на меня, а затем тихо попросил:

– Иди ко мне.

– Только при одном условии! – мгновенно ответила ему.

– И что же это за условие? – помрачнел Каенар.

– Если вы снимете мой корсет, – признаваться в том, что у меня безумно болит и спина и уже, кажется, каждое ребро в отдельности, признаваться было совестно.

А Каенару как, оказалось, было стыдно признаться в том, что он не умеет расшнуровывать корсеты, поэтому все закончилось тем, что он достал кинжал, и прочнейшая шелковая тесьма была безжалостно разрезана. Но никому в этом купе подобное не принесло сожалений.

И все было бы чудесно, особенно после того, как мы улеглись на кровати, наконец-то имея возможность отдохнуть, но тут Каенар внезапно спросил:

– То есть вы с магистром Ксавьеном все так же близки?

И я… притворилась спящей. Лгать не было ни сил, ни желания, а про угрозы я еще не забыла.

– Асьен, я ведь предупредил!

Сплю, я уже просто сплю.

– Дивной ночи, ваше императорское высочество, – вежливо пожелала я, и повернувшись к нему спиной, решительно погрузилась в сон.

***

Императорский Восточный экспресс достиг крайней точки своего маршрута, остановившись на пограничной станции. Жителей здесь не было, лишь военный гарнизон, торжественно встретивший кронпринца империи, сочувственно встретивший студентов, и восхищенно меня.

– Мадемуазель Асьен! – воскликнул начальник гарнизона, устремившись к затянутой в тренировочную форму мне, и определенно определив мою личность по маске. – Как же я рад с вами познакомиться!

И настигнув меня, лорд Харрингтон принялся трясти мою руку, обхватив обеими своими могучими ладонями в железных перчатках.

– Рад! – продолжал глава гарнизона. – Безумно рад! Надо же сколько гениальных идей помещается в столь очаровательной головке!

– Дивного дня, лорд Харрингтон, – я осторожно высвободила ладонь. – Искренне рада, что смогла угодить вам.

– О! Вы преуменьшаете свои заслуги, мадемуазель Асьен! Вино великолепно! Ветчина заслуживает всяческих похвал! О качестве круп и медикаментов не приходится и говорить! Впервые за все годы моей службы, этот гарнизон получил столь щедрое довольствие!

Маска, я была бесконечно благодарна ее присутствию на моем лице, она позволяла скрыть и смущенный румяней и откровенное чувство вины. Да, Восточный пограничный гарнизон получил половину всего, что было заказано мной для Весенних учений, но причиной тому была вовсе не щедрость – а дополнительная проверка продуктов, так, на всякий случай.

– И, несомненно, все ваши дополнительные распоряжения были выполнены! – продолжил сияющий начальник Восточного гарнизона.

– Дополнительные распоряжения? – вот их как раз не было.

Многозначительный взгляд Каенара, в этот миг получающего почту из столицы, доставленную срочным магическим вестником, и я начала догадываться, кому принадлежали эти самые «дополнительные распоряжения».

Подали всего трех лошадей. Двух абсолютно черных жеребцов, превышающих размер обыкновенной лошади в полтора раза и одну гнедую кобылу. После из-за ворот гарнизона со скрипом выехало шесть крытых магических телег.