История первая: Аверд и аверданцы
Молочно – белый туман рваными хлопьями оседал к ногам, падал холодными каплями на плащ, в попытке все же превратить меня в мокрую курицу. Пытайся – пытайся, этот плащ не промокает.
Вообще не люблю осенние рассветы в Гарендаре, особенно если в эти самые предрассветные и после рассветные часы приходится покидать теплую постель и мчаться по делам королевства неизвестно куда. Впрочем, от того, что мне прекрасно известно куда направляюсь, не легче.
– Вейслер, разбудите, едва прибудем в Аверд, – хрипло приказала я главе отряда стражников.
Ну, все, теперь можно и подремать… заодно обдумать поручение моего тигрика. Итак я, Зелея из рода Серых Сумрачных Рысей, верная слуга и не особо верная любовница Его Величества Саерея Первого Меняющего Судьбы, должна совершись невозможное и заставить герцога Лерейского вынести вердикт в пользу Гарендара. Отчего же сие невозможно? Потому что все козыри в руках наших соседей княжества Авердан!
Ах, сейчас бы понежиться на теплых льняных простынях, потянуться и замурлыкать как кошечка в объятиях моего царственного и весьма умелого любовника, и притворяясь спящей заставить его делать то, что я так люблю… Мечты – мечты…
Но что – то мешает… Прислушиваюсь, стараясь не отвлекаться на стук копыт по каменной дороге… Ага, стражники решили посплетничать, послушаем:
– Куда змея направляется, а, Джер? – ммм, этот явно из новеньких, глупый еще.
– Заткнись, Тоб, у нее слух как… в общем заткнись.
Змея, стерва, тварь мстительная – это все обо мне любимой. Вообще люблю себя… очень. С другой стороны, а что в этом плохого? Лично мне очень нравится любить себя, думать и заботиться о себе, и баловать себя я тоже люблю. На этой приятной и радующей ноте полагается погрузиться в сон…
Стук копыт по камням сменился глухими ударами о забитую землю и я мгновенно проснулась. Это в Гарендаре все центральные дороги выложены каменными плитами, а Аверд представляет собой проходимое княжество лишь летом, когда дороги высыхают и зимой когда они замерзают, в иное время проще совершить круг и объехать владения князя Давира через королевство Шеверс.
Чуть тряхнув головой, прогоняю остатки сна и открываю глаза. Туман горного Гарендара подло и коварно бросил нас на растерзание яркому жаркому солнцу полуденного Аверда. Не люблю солнце.
– Вейслер, – я зевнула, не договорив его имя, – поспешим!
Ничто не действует лучше в борьбе с сонливостью, чем пущенный галопом конь, и мне не важно что думают они, торговцы всех мастей, разбегаясь и отъезжая с моего пути, мне собственно говоря, не важно пострадает ли кто – то из них, попав под копыта моей лошади или нет. Это должно их заботить.
Промчавшись по торговому тракту Аверда, мы подъехали к Авердану, столице княжества. Вот здесь мне пришлось придержать коня и, дождавшись спутников, затесаться в середину отряда – вынужденная мера, не любят меня здесь, это во первых, и желательно сохранить инкогнито, это второе. И вот теперь, степенно двигаясь между закованными в железо стражниками, я начала осматривать окрестности города.
Авердан неизменен как камни… или человеческая тупость. Восьмой год наблюдаю одну и ту же картину – разбитые дороги, покосившиеся грязные дома поселян, босоногие и полураздетые дети, нечесаные женщины, мужики заросшие и инфантильные… И эти селяне гордо именуют себя аверданами, гордятся своим умением перепить всех подряд, и тем, что за нечесаными бородами и рубахами с засаленными воротниками скрывается… великая аверданская душа! И не понять их никому! В общем, смысл сей басни таков – они великие и могучие, все остальные мелочные и злобные. И хрен докажешь авердану что перегар не главное достоинство мужчины, а есть в их домах не хочется не потому, что зазнаешься, а потому что там немытыми телами и мышами воняет.
Но ладно селяне, народ дикий, необразованный, но жаждущий величия и ищущий успокоения на дне бутыли с мутной гониловкой… меня гораздо больше поражают их власти. К чиновнику в Аверде без даров соваться смысла не имеет. Если секретарь не узрит в руках твоих свертка, пакетика, ларца или чего по значимее, единственным что сообщат, будет «Господин занят, устал, отсутствует…» и остальная галиматья. Не люблю Авердан. По сути, завоевать сие мелкое княжество труда не составило бы, но… существует Лига Независимых Государств! Как же они меня бесят!
Подъехали к ржавым скрипящим воротам и теперь медленно продвигаемся с толпой торговцев и поселян. Перед воротами отряд толстобрюхих служивых аверданской армии, в красных сюртуках и зеленых шароварах, именуемые «Государственным пошлинным приграничным отрядом». И этим толстопузым с жадным взором и загребущими ручками не имеет смысла говорить, что здесь не граница государства. Они даже шуток не понимают, а уж факты и вовсе воспринимают не иначе как личное оскорбление.
– С какой целью въезжаете на территорию Великого княжества? – потребовал ответа краснолицый, явно имевший накануне весьма внушительные возлияния старшина.
– Граф Витенцио Иерски, глава посольства Гарендара, прибыли на судебное рассмотрение выездной сессии Лиги Независимых Государств.
Хорошо так сказал, с чувством, с толком, с расстановкой… точно так же он мог сообщить, что везет кур на продажу, для приграничников без разницы.
Толстомордый почесал бороду с умным видом, с не менее умным почесал пузо, затем, сделав вид, что его тут вообще нет, почесал зад… Мдя, и это гордость Авердана, боюсь даже представить, что он начнет чесать после толстого полупопия. Вот зря я это подумала, словно загипнотизированный какой – то великой мыслью, стражник решил почесать и нечто более интимное. Меня сейчас стошнит!
– Дипломаты, значицо, – почесываясь, спросил у чего – та старшина. – Досмотреть бы надо…
О, туман преисподней! Досмотреть – это у них шариться немытыми руками по всему, где, по их мнению, может быть интересно. В общем инкогнито это хорошо, но помыться и переодеться тут негде, потому переходим к действиям.
Тронув лошадь, я подъехала к графу Витецио, у которого от предстоящей процедуры уже активно дергался бесцветный серо – водянистый глаз… единственный, кстати, второй был утерян именно в Авердане и именно во время таможенного досмотра шесть лет назад.
– Расслабьтесь, – шепнула я графу, и, достав мешочек с золотыми монетками, подбросила его на ладони.
Приграничник, даже в пьяном угаре различивший бы звон вожделенного золота, мгновенно встал по стойке смирно, и взгляд его стал подобен взору бродячей собаки, готовой за кусок хлеба облобызать сапог неожиданного благодетеля.
– Старшина, – и я вновь подбросила мешочек, – бесконечно восхищаюсь вашей доблестью и готовность не жалея живота своего служить государю, но… Не кажется ли вам, что вы, денно и нощно о государстве тревожась, забываете о себе?
– А? – выдал он.
И перед кем я тут упражняюсь в ораторском искусстве? Эх.
– Сделаем так, – я нагнулась к нему, стараясь не морщиться, едва обоняния коснулась смесь перегара и духа чесночного, – время дорого, старшина. И я время оцениваю вот примерно так, – мешочек перекочевал в загребущие руки с сосискообразными пальцами. И я любезно поинтересовалась. – Теперь мы можем ехать?
Сообразительный попался, золото мгновенно исчезло в кармане невообразимо широких шароваров, и приграничник зычно крикнул:
– Пропустить дипломатическую миссею!
Не знаю, кто такой «миссея», но пропустили нас. Проезжая через ржавые ворота услышала глухое «Благодарю вас» от графа.
– Сочтемся, – ласково улыбнувшись, ответила я.
Я умею быть хорошей, иногда.
Авердан был неизменен, как и великая душа аверданцев, в смысле грязный, замусоленный, вонючий, зато улицы широкие. Проехав по деревянным настилам мимо деревянных же домов, мы таки добрались до княжеского двора, ни разу не потянувшись за носовыми платочками. Было сложно, в глазах наших стояли слезы, в горле комом запах мочи, но… мы, гарендарцы, народ горный и суровый, мы стойко вынесли это испытание. Ну да ладно, не будем о грустном, зимой, когда в данной столице наличествуют желтые снежные сугробы и дымятся кучки далеко не конского навоза, бывает еще хуже.
Нас уже ожидали.
У белокаменного дворца за… деревянной оградой более приличествующей барскому имению, толпились представители Ситрана, Герверы, Охтиера, то есть все наши северные соседи. Злобствовать собрались, падлы. Ну – ну, злобствуйте.
– Меня нет, – предупредила я графа, кутаясь в плащ с капюшоном.
По сути, пока моих глаз не видно меня принимают за любовницу кого – либо из миссии, и внимание уделяется мне ровно столько, сколько любой привлекательной женщине, но мои глаза… Янтарно – желтые, змеиные и, самое прискорбное, весьма запоминающиеся…
Наш отряд в двенадцать человек, из которых двое представителей Гарендара, девять стражников и я – дама в черном.
Граф Витенцио был вынужден остановиться и расшаркиваться с представителями соседних держав, стараясь сохранить хорошую мину при паршивейшей игре, а я… я инкогнито, мне соблюдать традиции дипломатического этикета не обязательно.
Вместе со вторым представителем, секретарем графа юным Элверо Трейли мы проехали к конюшне, где мне пришлось долго ожидать пока, наконец, соизволят снять с лошади. Нет, спешиться сложности не представляло, но не имело и смысла привлекать к себе повышенное внимание. Так что сидим, окрестностями любуемся.
Конюшня была забита до отказа, однако сомневаюсь, что лошади питали друг к другу столь же сильные чувства, как дипломатические представители.
В широкой, как и сам местный тронный зал, конюшне, в дальних стойлах меланхолично жевали овес рыже – пегие монстры из Ситрана, значит, Праден прибыл первым. Ну, как и всегда, явно они постарались прибыть накануне, дабы медленно, но упорно, аккурат, как и их лошади, проложить путь к Лорду – протектору. В стойлах справа возвышались скакуны из Варатона, красно – серые монстры, которых, кстати, на людей натаскивали. Да – да, любят они такие забавы, пуская лошадей вскачь за беглыми рабами. Дальше в порядке приближения к выходу из конюшни располагались четвероногие транспорты Геверы, Охтиера, Мейлона и ближе всего стражники завели наших лошадей. Потрясающе, мы умудрились прибыть последними.
– Леди, – чей – то хрипловатый и нагловатый голос оторвал меня от обзора лошадиных морд и деревянных стоил, – вам помочь?
Ух ты какоооооой! Я протянула руки раньше, чем подумала об этом.
Данный индивид определенно требовал детального описания. Начнем с рук – сильные, мускулистые и очень нежные… я таю. Лицо с квадратным придающим мужественность подбородком, и при этом совершенно обезоруживающая искренняя улыбка, потрясающее сочетание. Ну, глаза особого внимания не заслуживали, банальный карий цвет. Шевелюра черная, волосы, на удивление ухоженные, собраны в хвост. Так, а вот бриллиантовая капелька в мочке левого уха, заставила рассматривать данного субъекта не с точки зрения истосковавшейся по мужской ласке женщины (между прочим, все утро без мужика), а с точки зрения верной слуги тигрика.
Все время рассуждений о его внешности, я стояла, нагло обнимая этого излишне любезного, и уже планировала небольшое развлечение до судебного заседания, но теперь…
– Благодарю вас, – произношу безэмоциональным тоном, и отступаю.
– И все? – нагло поинтересовался столь неосмотрительно мною обласканный.
Я его понимаю – леди, в процессе помощи спуститься с лошади, прижалась к нему всеми имеющимися прелестями, даря надежду на продолжение, и тут такое крушение всех надежд.
Уж извини дорогой, ты внешне весьма и весьма, да и вообще наглых люблю, особенно таких мужественных и одетых скромно но со вкусом, но бриллиантовая серьга в ухе может означать лишь одно – ты лигеец, милый.
Стараюсь обойти субъекта по дуге, так как Элверо уже ожидает, нервно поглядывая. Лигеец оглянулся на худосочного блондинистого Элверо, явно не счел его соперником, и нарушая все традиции этикета, перехватив меня за запястье, прижал к себе:
– Я лучше, милая, – прошептал сей любвеобильный монстр, почти касаясь моих губ.
Ооох, мальчики и их игры в «самый – самый… длинный». Очаровательно улыбаюсь субъекту, почти болезненно сожалея о том, что развлечься не получится, и ласково произношу:
– Зато он, – кивок в сторону бледного секретаря, – знает все о наслаждении. Сила, мой друг, в постели не главное…
Меня отпустили мгновенно. Еще бы, после такого – то.
Скрыв улыбку, подхожу к Элверо и… я все же оглянулась: Среди лошадей разводимых конюхами по боковым конюшням, стражников, спокойно прогуливающихся и налаживающих межгосударственные связи, стоял взбешенный лигеец в сумрачно – сером одеянии, и создавалось ощущение, что даже его серьга гневно поблескивает.
И на сей гневной ноте остановиться бы тебе, Зелея, но нет – люблю я патовые ситуации! И продолжая откровенно злорадно смотреть на лигейца, я схватила за воротник несчастного секретаря Трейли, потянула не посмевшего сопротивляться юношу к себе, и подарила ему один из лучших поцелуев в его жизни. Кстати, целуется юный Элверо весьма и весьма, нужно будет запомнить… на будущее. Хотя нет, слишком уж он эмоциональный, и… сильный.
– Лорд Элверо, – старательно освободив рот для разговора возопила я, – повежливее!
– Я… – меня мгновенно отпустили, покраснели до корней волос, став столь милым, что сердиться я уже не могла и золотоволосый юноша, просто мечта юных леди, поспешил оправдаться. – Леди Зелея я…
– Проявили неоправданное рвение, – я потрепала его по нежной, тщательно выбритой щечке, – идемте.
Преданно – щенячий взгляд и радостное: «Поспешим». Спеши – спеши, милый, а я посмотрю как там дружественный державе нашей лигеец.
Небрежно оглядываюсь, совершенно естественным жестом, будто поправляю капюшон и с трудом сдерживаю вздох разочарования – тот, для кого и было все представление, самым подлым образом отсутствовал. Мдя, незадача.
– Леди, – позвал меня Элверо, и пришлось идти в тронный зал князя, для сегодняшнего дня переделанный в зал судебного заседания.
Войдя во дворец, мы протолкались сквозь толпу ошалело метавшихся слуг… с перегаром, толстопузых и бородатых представителей местной знати, которые не желали уступить дорогу даже женщине, и наконец добрались до цивилизации – то есть представителей иных государств. Вот тут леди, то есть меня, с поклоном пропускали, пытаясь рассмотреть скрытое капюшоном лицо. И не мечтайте, я буду сидеть впереди за столом Гарендара, посему о том кто я, вы сумеете узнать лишь по завершению заседания.
Пройдя к столу, за которым уже сидел бледный граф Витецио, я грациозно опустилась рядом, уже понимая, что сейчас услышу:
– Нам конец! – выдал мой бледный подчиненный.
– Ну что вы, граф, – я накрыла его дрожащую ладонь своей, затянутой в черную перчатку, – и не из такого дерьма выбирались.
Оглянувшись, я с удивлением подумала, что они неплохо потрудились тут, ради приезда Лорда – протектора. Тянутся аверданцы к цивилизации, старательно тянутся. В общем, весь тронный зал поделили на две части – зрителей отделили деревянным заборчиком, примерно в метр высотой, два стола справа и слева были предназначены для конфликтующих сторон – нас и аверанцев. Трон куда – то уволокли и на возвышении, для княжеского седалища предназначенном, возвышалась судейская трибуна. Ну, просто нет слов, один сплошной восторг. А мы, кстати, сидим слева от судьи…
– Это… это недопустимо! – простонал секретарь Трейли, занимая свое место рядом. – Их защищает Оланский!
Даааа, вот это уже не радостно. Я полагала, что мы будем беседовать с аверданцами, ан нет оказывается. Да уж, и главное все по правилам – маркиз принял подданство Аверда! И ладно бы этот изворотливый змей был просто моим предшественником, так нет же, он еще и мой учитель. Конечно, оставалась еще надежда, что Элверо ошибся, но тут я краем глаза заметила входящего светловолосого лорда. Высокий, худощавый, эдакий вариант поджарого хищника без страха и упрека готового пожрать желанную добычу. И одевался он по моде родного королевства, в своей излюбленной бежево – золотистой гамме, видимо, считая ниже собственного достоинства надевать камзолы и кафтаны новой родины. И все же постарел, в светлых волосах седые пряди, вокруг рта скорбные злые морщины, выдававшие его глупую привычку презрительно поджимать губы по любому поводу. Оланский когда – то был самым блистательным из лордов Гарендара, начальником Тайной Канцелярии и министром внутренних дел по совместительству. Этот обаятельный мерзавец разбивал сердце за сердцем. И кто знает, возможно, он и сейчас был бы видным политиком Гарендара, если бы однажды мимоходом не разбил, а затем раздавил сердечко юной леди из рода Серых Рысей.
Кстати обо мне – он просто не мог меня не заметить! И действительно, развернувшись и одарив меня одной из самых убийственных улыбок, маркиз перешел к активным действиям:
– Леди Зелея, – громко, на весь зал поприветствовал меня Оланский.
Поднялся шум среди присутствующих, как – никак, а меня здесь знали.
– Лорд Майсе, – любезно ответила я, мысленно проклиная его, а в проклятиях я мастер.
– Леди Зелея, удивлен! – продолжил Оланский.
– Лорд Майсе, я тоже! – не осталась в долгу я.
– Леди Зелея… – он хищно оскалился, – полагаю, вы не откажетесь уделить мне несколько минут, после вашего тотального поражения в судебном разбирательстве.
Я просто не могла смолчать:
– У вас давно женщины не было, лорд Майсе? – он даже посерел от негодования. И я добавила шепотом, так, чтобы остальные не слышали. – Что, аверданские коровы вас не устраивают? Так переходите на… быков, лорд Майсе, опыт у вас уже имеется!
Граф Витецио и секретарь Элверо молча уставились на меня, не понимая о чем речь. Но ты, Майсе, помнишь… Ты все помнишь, мой дорогой жестокий учитель, а теперь еще и знаешь, кто именно, организовал то милое свидание.
– Стерва! – прошипел взбешенный Оланский.
– Вашими стараниями, друг мой, – любезно ответила я, – все исключительно вашими стараниями!
Если бы он только мог, придушил бы собственными руками… но увы, мой дорогой, тот единственный шанс, который у вас был, безвозвратно утерян.
– Я размажу вас по этому каменному полу, леди Зелея, – он едва не рычал от ярости.
Я продолжала любезно улыбаться. Подумаешь у вас свидетели, а мы вообще напали весьма вероломно… и тупо оставили улики! Ррр, после данного заседания я лично побеседую с генералом Танеро. Лично! С применением плетки… хотя… Так, не о том думаю. Совсем не о том. До появления Оланского планировалось тупо не соглашаться с обвинениями, шанс на положительное решение был призрачным, но был… Увы – с Оланским так не поиграешь.
– Граф, – позвала я подчиненного, – меняем тактику и стратегию.
– Слушаю, – с энтузиазмом поддержал Витенцио.
А я… загорелась идеей! Даааа! Мы провернем и это.
– Слушайте внимательно, мой милый, вы согласитесь со всеми обвинениями…
– Но… – прервал меня граф.
– Молчать! – ненавижу, когда перебивают. – Вы согласитесь со всеми обвинениями, милый мой, ответите «да» на все обвинения Оланского, но затем начнете описывать сам Авердан, укажете на все те мерзости, столь присущие княжеству. В вашей речи вы должны употреблять «а», «но» в следующих вариациях: Лига Свободных Государств стремиться… и далее, а затем – но Авердан… То есть неважно, что вы будете говорить, граф, важно, что вы должны выражать принадлежность Гарендара к Лиге союзом «и», выделяя, что мы на одной стороне с ними, а вот Авердан противопоставляйте, используя «но» и «а».
Граф задумчиво смотрел на меня, уже раздумывая над заданием.
– Не важно – правы мы или нет, Витецио, – пояснила я, – важно, что мы хорошие и правильные, а они подлые и мерзкие. Завоюйте публику, граф, в этом вы мастер. Заставьте их сочувствовать и сопереживать. Один политик – это равный противник, но толпа это зверь, граф, приручите этого зверя!
– Хорошо, – задумчиво согласился Витецио, – с этим я справлюсь, но как быть с Лордом – протектором?
– А это уже мои трудности, – я подмигнула немолодому темноволосому дипломату, – ну же, граф, поиграем. Мы ничего не теряем в любом случае, а приобрести можем многое, вплоть до фактического разрешения проворачивать подобное на территории Аверда и дальше.
– Игра на грани, – заметил этот мудрый человек. – А знаете, леди Зелея, я с вами! Я сумею очаровать толпу, они будут ловить каждое мое слово!
– Горжусь вами, мой граф, – игриво заметила я. – Соблазните их, заставьте отдаться вам за красивые глазки, пусть рыдают от сочувствия и восторга, мне нужна неадекватная толпа, граф.
Взяв лист бумаги из папки, я схватила перо и начала набрасывать примерную структуру речи для Витецио, ставя пометки и подчеркивая моменты которые необходимо будет выделить особой тональностью.
Внезапно стало тихо и я машинально поднялась со всеми, выражая таким образом уважение к председателю Лиги, герцогу Пирнеру Лерейскому. Дописав слово, стремительно подняла голову и замерла, на мгновение ослепленная бриллиантовой серьгой. Вот демоны, это лигеец!
Тааак, вдох и выдох. И смотрит, подлец, прямо в мои глаза, своими карими гляделками! Вот тебе, Рыська, и подергала змею за хвост! Духи севера! Что же делать – то! Стоп! Стой, остановись, тормози! Это лигеец, ему максимум тридцать пять, он не может быть Лордом – протектором, их назначают обычно в возрасте от пятидесяти. Ах, сразу стало легче, вот теперь можно и обаятельно улыбнуться наглецу, который все еще продолжает стоять перед трибуной и пристально смотреть на меня.
Да вы невежа, лорд. Нет, ну я понимаю, что хороша, причем, весьма и весьма, да и черный цвет великолепно идет к моим янтарным глазкам, ну а губы я предпочитаю подкрашивать соком алары, и красные и не смывается такой макияж сутки как минимум, причем можно злоупотреблять лобызаниями сколько угодно. Так что да, я все же привлекательна, но… это не повод так пялиться!
Боковая дверь открылась, и вошел средний такой человек. Простецкое лицо, средний рост, волосы средней длины седовато – серого цвета, глаза водянисто серые, щеки обвислые, явно лорд недавно перенес изнурительную болезнь. Одежда в стиле Лиги – скромно, но со вкусом, без манжет и оборочек, как одевались наши лорды, и без наличия широких форм и красочных тканей, как предпочитали наряжаться южане и в частности аверданцы.
В атмосфере почтительного молчания присутствующих, Лорд – протектор (даже не сомневаюсь что это он) подошел к мрачно разглядывающему меня лигейцу и вежливо произнес:
– Лорд-каратель, вы можете занять место в зале, либо я распоряжусь…
– Я сяду у стены, – несколько резко ответил лигеец и, отвернувшись от меня, направился к избранному месту.
Кресло ему принесли мгновенно… неудивительно! Лорд-каратель! О, Духи гор! Зачем Лига прислала самого страшного из шести лордов правителей? Лорд-каратель, непобедимый Равеяр Шренаро Араввис.
Граф коснулся меня дрожащей рукой, и я ответила излишне резко, хоть и шепотом, но прозвучало грубо:
– Ничего не меняется! Действуем по плану.
И все – я отключилась от событий! Теперь для меня не существовало Лорда-карателя, злобствующего маркиза Оланского и графа Витецио – я смотрела только на Лорда – протектора, пытаясь уловить его эмоции. Мне нужна была реакция, эмоциональная зацепка – любая! И я продолжала следить, с отчаянием понимая, что герцог Лерейский на редкость сдержанный человек. Отвратительно просто! Мне нужна его эмоция! Любая! Ну, давай же! Глухо! Придется действовать грубыми методами. Я бросаю быстрый взгляд на Элверо и хрипло приказываю:
– Уроните папку на пол так, чтобы листочки разлетелись как можно дальше! Затем соберете все…
– Но, – попытался возразить секретарь.
– Немедленно! – ледяным тоном отрезала я.
Лорд Трейли сделал неловкий жест рукой и папка с документами упала… желтые исписанные листы разлетелись вокруг. Секретарь глухо извинился и бросился поднимать бумаги, а я… Поймала раздражение! У Лорда – протектора лишь щека дернулась, но мне этого было достаточно.
Я зафиксировала и начала действовать. Это всего лишь моя рука на столе, но с нее я стянула перчатку и яркое кольцо, столь же янтарное как цвет моих очей, заставляет Лорда – протектора краем глаза следить за мной. А теперь закрепляем – граф Витецио произносит откровенную тупость, играя на публику, и герцог Лерейский столь же откровенно проявляет гнев – фиксирую сжатием руки в кулак. Но вот мой подшефный начинает говорить то, с чем герцог не может не согласиться, и я словно невзначай поглаживаю стол, будто успокаиваясь.
Еще немного подстраиваюсь под его эмоции, но едва слово берет маркиз, начинается моя партия. Первое же патетическое заявление Оланского – я сжимаю пальцы в кулак и… Лорд – протектор начинает неосознанно испытывать раздражение. Он еще не понимает почему, но стоит заговорить Оланскому, и герцог начинает медленно вскипать, его нервы сжимаются в тугой узел… как мой кулак. Но вот выступает граф Витецио, и Лорд – протектор ощущает умиротворение и согласие. А знаете что в этом самое замечательное? Никакой магии! Совершенно никакой магии, я не владею силой. Оно и к лучшему, иначе стражники уже взяли бы в кольцо и выведя во двор приказали бы сжечь – магов у нас не терпят.
А я продолжаю играть свою партию. Она не ведущая, я играю в тени графа Витецио, но моя партия не менее значима… Ты проиграл, Олански, ты проиграл!
И уже неважно все то, что здесь было произнесено, потому что Витецио исполнил свою роль виртуозно, и теперь есть мы – цивилизованные государства и вы – варварский Аверд. И не имеет значения, что совершили мы, ведь один лишь факт вашего существования откровенное оскорбление наших держав. Выплатить вам моральный ущерб? Зачем! Аверданцы этих денег не увидят, потому что их пропьют ваши чиновники – взяточники, разве нет? Ах, вы еще смеете утверждать, что аверданские чиновники не берут взяток?! Да теперь вы просто смешны, маркиз Олански! Над вами потешается весь зал и представители всех держав, которые на нашей, заметьте стороне. Ммм, теперь вы пытаетесь убедить нас, что эти деньги нужны семьям шахтеров… Ну – ну, еще и убедите нас в том, что они не пьют… Вот – вот, о чем и речь – вы смешны, мой дорогой Олански.
– Хватит! – герцог Лерейский даже не задумывается над тем, отчего это он вдруг столь эмоционально стал реагировать на речь Оланского…
Ну, зато я перестаралась, и ноготки теперь явно оставят полукруглые следы на ладони… не стоило так сильно сжимать кулак, с другой стороны театр абсурда достиг своего апогея и надо действовать скорее.
– Маркиз Олански, – между тем продолжал Лорд – протектор, – ваши финансовые притязания не имеют смысла!
(Ты моя радость, я почти люблю вас, герцог!)
– Представитель Гарендара должен принести извинения князю Давиру, и клятвенно заверить, что подобное более не повторится!
(Конечно, не повторится, теперь мы будем горааааздо осторожнее, а с генералом я все же побеседую).
– На этом заседание завершено! Все свободны! – и уже тише, но мы – то впереди сидящие расслышали, герцог произнес. – Авердан покидаем немедленно… меня раздражает это государство.
(Меня тоже.)
И лично мне пришлось очень низко опустить голову, чтобы скрыть довольную усмешку. Мой тигрик будет весьма и весьма доволен.
Нас поздравляли! Все те, кто еще в полдень злорадствовал, сейчас искренне поздравляли – вот он эффект толпы. Конечно, экстаз схлынет едва сановники и лорды начнут размышлять, но сейчас…
– Авердан покидаем немедленно, – сказала я, проходя мимо принимающего поздравления графа Веденски, и набрасывая капюшон.
Он кивнул в ответ, не имея возможности ответить, а мы с Элверо направились к конюшням. Ожидающим на выходе из дворца гарендарским стражникам было приказано немедленно привести лошадей, и нас с Элверо оставили наедине.
– Заседание продолжалось четыре часа, – заметил секретарь.
– Надо же, я и не заметила, – полуприкрыв глаза я безмятежно наслаждалась лучами заходящего солнца. – Переночуем в имении барона Левери… я устала ужасно, и все же находиться в Аверде это выше моих сил.
– Мы доберемся к поместью барона лишь к полуночи, – недовольно заметил секретарь Трейли.
– Мы поторопимся, – позволив ноткам раздражения проявиться, ответила я.
Внезапно меня любимую закрыла от солнца чья – то тень. Открыв глаза, я мгновенно закрыла их снова – бриллиантовая серьга почти ослепила переливами света.
– Желаете поздравить нас с удачным завершением неприятного дела, Лорд-каратель? – вежливо поинтересовалась я.
Вот оно эмоциональное напряжение и концентрация внимания на одном объекте – я совершенно забыла о лорде Равеяре. Потрясающе! И чего мне ждать от вас, многоуважаемый лорд?!
Я заставила себя посмотреть на него. Красив, стервец! Хорош, как только может быть хорош идеальный любовник – мужественный, сильный, страстный. И я, пожалуй, станцевала бы этот танец с вами, лорд, но… ненавижу лигейцев!
– Я наблюдал за вами! – сообщил мне непобедимый Равеяр Шренаро Араввис.
– Польщена, – смутилась я и захлопала ресничками.
– Я наблюдал пристально! – продолжил намекать Лорд-каратель.
– Ну что вы, – я даже чуть покраснела от «смущения», – мне двадцать семь, я уже не столь пленительна как шестнадцатилетние девы… И все же от всего сердца благодарю, вы позволили мне вновь ощутить себя привлекательной.
Съел? Жуй медленно, чтобы не подавиться, лигеец!
Несмотря на внешнюю суровость, Лорд-каратель несколько смутился. Не удивительно! Он собирался наговорить мне массу нелицеприятного, а в результате я поблагодарила за комплимент. Вы сами виноваты, мой лорд, именно вы допустили двусмысленность в нашей беседе, а я просто выбрала тот смысл, который мне был приятнее.
Так как я держала глазки опущенными, то не заметить подведенных стражами лошадей не могла, сзади подошел граф Витецио, и пришлось завершать очередное представление.
– Лорд Шренаро Араввис, – я присела в низком реверансе, – вы подняли мою самооценку до немыслимых высот. Благодарю вас. Но день был крайне утомительным, прошу простить нас. И пусть Боги Света одарят вас дарами, шиаргене.
Шиаргене – воин света, высшее признание заслуг воина. А теперь скажите честно – вы сумели бы оскорбить человека, который выразил вам искреннее восхищение? Вот – вот, о чем и речь. И Лорд-каратель лишь прошипел сквозь зубы:
– Пусть путь ваш устилают духи!
Это пожелание удачного пути. Да – да, спасибо мой лорд. Еще один реверанс, поклоны моих спутников и мы… поспешно ретируемся.
Из Авердана выехали весьма быстро, ароматы города способствовали ускорению. Едва отъехали подальше от городских стен, я пустила коня галопом, стараясь успокоить накатывающую панику.
Нервы, переживания, концентрация и повторно перенервничала из – за лигейца. Результат – эта проклятая нервная болезнь! И я задыхаюсь, дико боясь, что не смогу сделать еще хоть вздох.