Глава 1
28 апреля 2008 года. Аденский залив,
траверс мыса Гвардафуй
Борт французского сухогруза «Шаранта»
Грузный, с пышными седыми бакенбардами, обрамлявшими мясистое лицо с красными влажными губами, капитан Гастон Готье пьяно философствовал:
– Это же нелепость, господа: я, продолжатель рода великих мореплавателей, сижу под струями кондиционера в комфортабельной каюте и пью шампанское. Все мои предки гордились обветренными лицами, кожу которых дубили ветра всех океанов…
– Черт возьми, капитан, – воскликнул смуглый остроносый военный моряк, сидящий напротив Готье, – вы еще вспомните про каких-нибудь предков-пиратов, трюмы, набитые «черным деревом», и ром, который лился рекой.
– А почему нет? – широко развел руками Готье, чуть не сбив тяжелый подсвечник на столике за своей спиной, и добавил зловещим шепотом, сделав при этом страшное лицо: – Может, это моя семейная тайна. Только вот работорговлей мы никогда не промышляли, это позор для честного моряка.
Гости взорвались пьяным хохотом. Выпито было уже прилично и за здоровье именинника-капитана, и за старую калошу «Шаранту», и за всех моряков на этом судне, и за многое другое. Раскрасневшиеся лица, расстегнутые рубашки и слишком громкие голоса говорили о том, что пить компания начала давно. Самым трезвым и опрятным был командир военного корвета, сопровождавшего французский сухогруз в этих опасных водах. Шутки о пиратах начались не случайно. Весь экипаж знал, что за последние лет десять произошла вспышка пиратских налетов на суда в Юго-Восточной Азии. Но под конвоем военного корабля моряки чувствовали себя в безопасности.
– Вот вы, Бертран, – обратился капитан к военному моряку, который был трезвее всех и не позволял себе даже расстегнуть лишнюю пуговицу на тропической форменной рубашке, – разве вам, с вашими пушками, ракетами и еще черт знает чем, не хочется иногда выйти на всех парусах из-за мыса наперерез богатому купцу, дать залп по его оснастке и броситься на лихой абордаж? А?
– Вы правы, капитан, в наше время служба моряка, в том числе и военного моряка, скучна, как воскресная проповедь, – согласился остроносый моряк и поднял бокал, призывая всех к вниманию. – Господа, выпьем за то, чтобы в моряках никогда не угасали дух здорового авантюризма и тяга к приключениям!
Моряки одобрительно загалдели и подняли свои бокалы. Неожиданно в этом веселом гомоне очень неуместно и раздражающе запел зуммер внутренней связи. Капитан выругался, сделал большой глоток из бокала и потянулся к трубке за своей спиной. Компания стала соревноваться в остроумии по поводу того, что вахтенному не дают покоя винные пары, поднимающиеся из капитанской каюты. Лицо капитана побледнело. Он рявкнул: «Тихо!» – и компания недовольно переглянулась. Насторожился только командир военного судна сопровождения. Он пристально смотрел на капитана, будто пытаясь угадать, о чем идет речь в телефонной трубке.
– Дьявольщина! – выругался капитан, швырнул трубку и стал застегивать рубашку. – Бертран, давайте поднимемся на мостик.
– Что случилось? – коротко спросил Бертран, уже стоявший на ногах.
– Радар засек малогабаритные скоростные объекты, движущиеся в нашем направлении.
Пьяная компания сразу замолчала, а затем, как по команде, повскакивала с мест и двинулась вслед за капитаном и Бертраном из каюты. Это могло означать только одно – нападение пиратов. Особой тревоги никто не испытал, надеясь на военных моряков. Заинтересовал сам факт такой наглости – попытаться атаковать судно, когда в пяти кабельтовых прекрасно виден идущий полным ходом военный корабль. Хотя это могли быть и не пираты.
Когда французы поднялись на мостик, вахтенный показал на приближающиеся точки. Катера были уже видны невооруженным глазом.
– Когда вы их засекли? – прорычал капитан Готье.
– Только что. И сразу сообщил вам. Такое ощущение, капитан, что они дрейфовали и ждали нашего приближения. – Вахтенный повернулся к Бертрану: – Вашему помощнику я тотчас же сообщил, командир.
Бертран молча кивнул и снял трубку связи. Он услышал, как на его судне взревели сирены, и оно полным ходом пошло на сближение. Ему, как командиру, надлежало руководить отражением атаки, не важно, с борта своего судна или другого. С гражданского сухогруза было в этой ситуации даже удобнее, так как картина нападения здесь будет яснее.
– Остановить машины, капитан? – спросил вахтенный, имея в виду, что так они смогут быстрее сблизиться с военным кораблем.
– Нет, держать курс.
Катерам оставалось до корабля каких-то пять минут хода, когда по ушам моряков ударил гулкий взрыв. Все обернулись и бросились смотреть назад. Наверное, корвет открыл предупредительный огонь. Но то, что они, и в том числе командир Бертран, увидели, повергло всех в шок. За кормой военного судна поднимался столб дыма. С плеском оседал водяной столб, а само судно как-то нелепо стало забирать вправо, в сторону от «Шаранты».
– Что за черт, – прошептал вахтенный.
Все, кто был в рубке, молча наблюдали за беспомощным поведением корвета. Только командир Бертран что-то кричал в трубку. Наконец он ее опустил. Все обернулись к Бертрану в надежде, что ничего опасного не случилось.
– Взрыв. Подводный взрыв возле кормовой части. Скорее всего, погнут вал винта и заклинило рули. Через пробоину в машинное отделение поступает вода, а судно неуправляемо, – медленно и четко стал перечислять Бертран.
В ходовой рубке воцарилась тишина. Все с надеждой смотрели на военного моряка, ожидая, что сейчас он объявит, что это не помеха и меры по безопасности гражданского судна все равно будут приняты. Но этого не произошло. Вместо этого Бертран предположил:
– Это не торпеда и не подводная мина. Скорее всего, магнитная мина, установленная снаружи ныряльщиком еще в Порт-Саиде или в Суэце.
– Это значит, что нас ждали и готовились, – сиплым голосом оттого, что у него пересохло во рту, сказал вахтенный.
– Да, – подтвердил Бертран.
Тишина нарушилась сразу и всюду. Как бы в подтверждение слов командира Бертрана, с обоих бортов застучали пулеметные очереди. С треском разлетелось переднее стекло в рубке, жалобно звякнул судовой колокол, в который попала пуля. Моряки пригнулись к полу, а над их головами, пробивая тонкий металл обшивки, цокая и взвизгивая, полетели пули. Они рикошетили от стен и вязли в обшивке рубки. Внизу на палубе послышались крики. Это команда сухогруза высыпала наверх и попала под огонь пиратов. Капитан хмуро и вопросительно посмотрел на Бертрана, но тот лишь пожал плечами. Оба понимали, что развернуть огромный сухогруз и уйти под защиту пушек корвета они не успеют. Выход один – сдаваться на милость пиратов, тем самым пытаясь сохранить жизнь экипажа.
– Стоп машина! – приказал Готье, но, увидев, что вахтенный помощник сидит, привалившись к стене, и держится за окровавленное плечо, пополз сам к машинному телеграфу.
Судно замедлило ход и шло по инерции, когда на леера ограждения полетели кошки с веревками. На борт полезли пираты. На многих были короткие куртки без рукавов и короткие штаны. Лица смуглые и светлые, очевидно, сплошь сомалийцы. Вооружение пиратов было тоже самым разным: кто держал американские «М-16», кто русские «АК-47», а кто и более современные короткоствольные штурмовые автоматические винтовки.
Крючконосый главарь с длинной седой бородой и колючими глазами вошел в рубку. Некоторое время он осматривал сидящих на полу моряков, наконец заговорил на правильном английском:
– Очень мудро с вашей стороны, господа, что вы остановили машины. Кто из вас капитан?
Готье поднялся с пола с угрюмым лицом и заложил руки за спину.
– Я капитан, а кто вы такие и почему напали на мое судно?
– Это для вас совсем не важно, капитан, кто мы такие, – ответил крючконосый и повернулся к Бертрану. – А вы, судя по всему, командир корабля, который там сейчас крутится, как побитая собака. Вы оба, господа, а также старший помощник капитана и старший механик пойдут со мной. Вы же, капитан, передайте моему помощнику ключи от вашего сейфа в каюте, живо!
Готье повиновался, а затем он со своими офицерами и Бертраном стали спускаться на палубу, подталкиваемые стволами автоматов. Команда стояла на палубе со скрещенными на затылках руками. Их по двое, по трое уводили вниз. Очевидно, запирали во внутренних помещениях. Несколько тел своих моряков Готье увидел распростертыми на палубе в лужах крови. Этим не повезло во время обстрела, понял он. Моряков посадили в катер, и он рванул в сторону далекого сомалийского берега. Бертран с тоской посмотрел на свой корабль, который беспомощно торчал в двух милях к западу и слабо дымил.
28 апреля 2008 года. Малайзия
Куала-Лумпур. Офис Центра по пиратству Международного морского бюро
– Сведения у меня кое-какие есть, Джамаль, – вздохнул Ноэль Чунг, прохаживаясь по кабинету, – но они тебя не устроят и не обрадуют.
– Делись теми, что есть, – невесело усмехнулся Махтаров, – это уже касается моих соотечественников.
– Да-да, конечно, Джамаль, – согласился господин Чунг и, подойдя к двери, выглянул в приемную. – Хани, сделайте нам с господином Махтаровым черного кофе.
Чунг вернулся в кресло за своим столом и стал перебирать бумаги в пластиковой папке. Махтаров терпеливо ждал и рассматривал Чунга. «Сдает старина Чунг, – думал Махтаров, – сильно сдает. Видать, у него нервов надолго не хватит. За последние четыре года я приезжал сюда трижды и всякий раз удивлялся, как он сдает год от года». Наконец Чунг нашел то, что искал.
– Вот смотри, Джамаль, это сообщение береговой охраны Йемена. В пять тридцать утра от российского грузового судна «Алтай» получена радиограмма о нападении неизвестной вооруженной группы, предположительно с целью захвата судна. Сообщение зафиксировано из точки в Аденском заливе в четырехстах километрах юго-восточнее Адена. Это вне их территориальных вод. На наш запрос в Берберу и Могадишо ответ пришел отрицательный. Всем судам, которые находились в этот момент в данном квадрате, йеменцами было тотчас же послано сообщение об опасности. Переговоры с судами велись в течение суток, но никто ничего не видел. Даже следов. Понимаешь?
– Понимаю, – опять вздохнул Махтаров и добавил по-русски: – Какие уж тут следы, чай, не тайга.
– Это ты сейчас ругаешься по-русски? – спросил Чунг.
– Нет, Ноэль, – ответил Махтаров, вставая, – это я сейчас рассуждаю по-русски. Будь другом – сообщи, если получишь новые сведения об «Алтае» или об экипаже судна.
– Конечно, Джамаль, – пообещал Чунг и удивился скорому уходу русского: – А кофе?
– Предыдущая твоя секретарша, Ноэль, нравилась мне больше, – заговорщицким тоном сказал Махтаров.
– Что делать, – развел руками Чунг, – все девушки рано или поздно выходят замуж и рожают детей, а ты редко у нас бываешь…
1 мая 2008 года
Остров Сокотра в 200 километрах западнее побережья Сомали
Если бы на берегу находился наблюдатель, который специально следил бы за морем, то и он, возможно, не заметил бы, что недалеко, за полосой прибоя, из воды показалась голова подводного пловца. Гидрокостюм грязно-серого цвета сливался с пеной набегавших волн. Голова пловца то скрывалась под водой, то снова появлялась на поверхности. Судя по всему, он изучал берег и не спешил выбираться из воды. Наконец голова скрылась, а через некоторое время в полосе прибоя появились две фигуры пловцов с аквалангами за спиной. Один из них тащил в руках объемистую герметичную сумку. Видно, что она была тяжела на суше, но в воде уравновешивалась воздушным пузырем. Первый пловец помог своему товарищу, и вдвоем они, оскальзываясь в ластах на мокрых камнях, выволокли свой груз на прибрежную гальку. Сняв ласты, пловцы быстро скрылись среди скал побережья.
Развалины старинного английского форта бесстрастно взирали на пустынный берег, как жалкий монумент бывшего британского могущества в регионе. Это единственный свидетель бурной истории побережья материка, который пережил войну с народом суахили, англо-итальянское соперничество за Сомали, когда территория была поделена на Итальянское Сомали на юге и Сомалиленд на севере. Прошли шестидесятые годы – годы объединения, а этот форт все так же взирал на полуостров Сомали на западе и Аравийский полуостров на севере, храня память об артиллерийских канонадах и мощных парусных эскадрах.
Небольшой городок, удаленный от главного города острова Хадибу, лежал как раз под стенами старинных развалин на кристаллическом плато. Севернее высились полуторакилометровые горы, покрытые рощами ксерофильных деревьев. У подножья же гор простиралась унылая степная равнина, усыпанная отдельными валунами и нагромождениями камней. Если бы не крики птиц, шум прибоя и свежий морской ветер, то картина была бы совсем безрадостная.
Городок представлял собой сотню самых разнообразных разбросанных по берегу зданий и домишек. Ближе к берегу хижины рыбаков с сушащимися на солнце сетями и обязательным базаром – сердцем любого арабского мира.
Аквалангисты, которые выбрались на берег под стенами форта, быстро сняли свое снаряжение и гидрокостюмы. Тяжелый мешок содержал в себе одежду, оружие, боевое и альпинистское снаряжение. Минут через пятнадцать акваланги были надежно спрятаны в камнях, а двое пловцов облачились в серые армейские камуфляжные костюмы, повесили через плечо альпинистское снаряжение и вооружились автоматами с толстыми стволами глушителей. На бедре у каждого висел большой многофункциональный десантный нож, бесшумный 9-миллиметровый пистолет с массивной рубчатой рукояткой. Лица каждого из пловцов разрисованы полосами черного маскировочного грима.
Неизвестные стали осторожно взбираться по крутым и неприступным скалам к форту. Первый из них, высокий и гибкий, как барс, коротко остриженный, взбирался быстро и часто ждал своего товарища, подняв автомат к плечу и поводя стволом из стороны в сторону в поисках возможной цели. Второй пловец, чуть ниже ростом, но шире в плечах, с длинными вьющимися волосами, собранными на затылке в пучок и перетянутыми на лбу полоской темной ткани, взбирался медленнее, но двигался так же уверенно, как и первый. Чувствовалось, что обоим лазать по скалам было не впервой.
Когда пловцы достигли подножья развалин, они замерли, осматриваясь по сторонам. Достав из нагрудных карманов гарнитуру переговорных устройств, нацепили их на головы и улеглись в ожидании чего-то только им известного.
Городок жил своей торговой и рыбачьей жизнью. Конечно, здесь люди занимались и другими делами и ремеслами, но базар был центром местной вселенной. Каждый новый человек, появившийся в городке, а это случалось довольно часто, рьяно обсуждался всеми. Запыленный джип, который подъехал к базару около полудня, привлек внимание торговцев тем, что в нем сидели мужчина-европеец и черноволосая молодая женщина. Это было хорошим знаком – если не местные, то обязательно чего-нибудь купят, может быть, даже что-нибудь из сувениров на память. Хорошо, что женщина была черноволосой, может быть, местная, значит, будет служить переводчиком. А это позволит быстрее уговорить европейца на покупку.
Мужчина и женщина были веселы. Они оживленно разговаривали по-английски и энергично показывали друг другу пальцами то в одну сторону, то в другую. Если они что-то ищут, то базара им не миновать, радовались торговцы и заранее улыбались приезжим из-за своих столиков, из-под навесов и из сарайчиков. Прибывшие шли меж торговых рядов и остановились около навеса, где пожилой торговец разложил шерстяные одеяла. Молодая женщина поинтересовалась по-арабски, из какой шерсти сделаны одеяла и ценой. Она улыбалась и переводила ответы на английский язык своему спутнику. Араб сразу понял, что это его покупатели. Он стал расхваливать свой товар, расписывать его достоинства и красоту. Женщина, стройная молодая брюнетка в белом платке и темных очках, ему очень нравилась. Араба, конечно, смущали ее белые брючки и голые до плеч руки, но он уже привык к манере одеваться приезжих женщин и терпимо относился к этому. Ее спутнику, невысокому полнеющему мужчине средних лет, с добрыми мягкими чертами, одеяла явно понравились. Он гладил и мял их и одобрительно качал головой. Пока его спутница торговалась, соблюдая все ритуалы этого непростого, но обязательного процесса, мужчина снял свою панаму и стал обмахивать потное лицо, обнаружив при этом обширную лысину.
Наконец соглашение было достигнуто. Женщина назвала своему спутнику сумму, и тот раскрыл большой бумажник. Араб одобрительно поцокал языком – он никогда не держал в руках столько динаров, сколько их было в бумажнике этого европейца или американца. Наверное, какая– нибудь очередная научная экспедиция, решил торговец.
– Скажите, уважаемый, – обратилась к нему женщина, – а есть ли в вашем городке какая-нибудь гостиница?
– Конечно, есть! – воскликнул араб. – Вон там, около развалин крепости на берегу. У нас всегда рады гостям, особенно таким красивым женщинам и богатым солидным мужчинам.
– Спасибо, уважаемый. Желаю вам много покупателей.
Парочка двинулась дальше вдоль рядов. Они купили немного вяленой рыбы, сыра и хлеба. Галдеж вокруг покупателей стоял неимоверный, каждый старался заманить их к своему прилавку. Иностранцы смеялись и махали руками, мол, с удовольствием, но не можем же мы скупить весь базар. Женщины снисходительно качали головами вслед не совсем прилично одетой женщине, которая хорошо говорит по-арабски, мужчины, прищурившись, провожали ее жадными глазами.
Самая широкая улица, которая делила базар надвое, окуталась пылью, и мимо иностранцев проехал большой черный лимузин с затемненными стеклами. Женщина закрылась платком, а мужчина возмущенно стал размахивать руками и обмахиваться шляпой. Лимузин пересек базар и поехал в сторону добротного каменного двухэтажного здания. Пыль постепенно оседала.
– Это, видимо, ваш большой начальник приехал? – спросила женщина одного из торговцев.
– О, это, наверное, иностранцы! – ответил тот, качая головой. – Очень богатая машина. Даже наш господин Габул на такой не ездит.
Мужчина в панаме и черноволосая женщина сразу как будто потеряли интерес к товарам и двинулись к своему пропыленному джипу. Уложив покупки, они тронулись по улице в сторону гостиницы.
Господин Габул в удушливо черном костюме был предупрежден по телефону и ждал гостей в своем кабинете. Гостями были представители богатой европейской компании, которая намеревалась развивать на побережье туристический бизнес. Услышав звук автомобильного мотора, Габул подошел к окну. Перед зданием остановилась большая черная машина, из нее вышли двое европейцев. Габул сразу принял важный вид и уселся в свое кресло. Нельзя унижаться перед бизнесменами, нужно всем своим видом показать, кто здесь хозяин и от кого зависит успех их бизнеса на побережье острова.
Помощник Габула открыл дверь и пропустил в кабинет незнакомцев. Один из них, невысокий невзрачный мужчина лет пятидесяти, снял темные очки, сунул их в нагрудный карман пиджака и протянул вялую руку.
– Я Кристофер Макези, – вежливо представился он по-арабски, – представитель туристической корпорации «Азиан Экспресс». Вас предупредили о нашем визите?
– О да, мистер Макези. Прошу вас, садитесь. А-а?..
– А это мой секретарь-референт Коллинз, – представил Макези своего спутника, миловидного молодого человека с почти девичьими чертами лица. На лице Коллинза появилась наивная детская улыбка.
Молодой человек покраснел и остался стоять. Макези уселся в предложенное кресло, достал из нагрудного кармана кожаный футляр и извлек из него дорогую сигару. Он взглядом спросил разрешения и закурил, распространяя вокруг себя аромат настоящего гаванского табака.
– Итак, мистер Макези, – начал Габул, сложив руки перед собой на столе, – что вас привело на наше побережье? Или, может быть, сначала предложить вам и вашему помощнику прохладительные напитки? Или чай, кофе?
– Благодарю, господин Габул, – вяло ответил Макези, – предпочитаю сначала поговорить о делах. Наша корпорация занимается не только предоставлением услуг, но и созданием собственной туристической инфраструктуры. Мы строим отели, оборудуем места отдыха и досуга. В том числе и магазины, где местное население за чисто символическую арендную плату могло бы продавать все, что может заинтересовать богатых туристов из Европы и Америки. Так мы вкладываем деньги в свой же бизнес.
– Вас заинтересовало наше побережье? – спросил Габул, и глаза его заблестели от раскрывающихся перспектив для подвластного ему административно побережья и для него лично.
– Мы пока не остановились окончательно на каком-то конкретном участке побережья острова, – пыхнув сигарой и вежливо пустив струю дыма в сторону от господина Габула, ответил Макези. – Вы ведь прекрасно понимаете, что, помимо природных условий, рельефа местности и других факторов, немаловажное значение имеет и позиция местных властей. От того, насколько эти власти заинтересованы в размещении нашего бизнеса здесь, насколько они могут способствовать нашим целям, зависит очень многое.
– Разумеется, господин Макези, – охотно согласился Габул, – очень многое зависит от местных властей. Но что же здесь, у нас, может заинтересовать иностранных туристов?
– Экзотика, дорогой господин Габул, – наставительно заметил Макези, – а этого уже достаточно. Здесь не материк Южного Йемена, здесь нет пыльных бурь и удушливой жары. Здесь морской климат, здесь яхты и виндсерфинг. Здесь можно насыпать великолепные золотистые пляжи. Вот посмотрите на космические снимки вашего побережья.
Макези лениво протянул руку за спину, и референт с готовностью молниеносно выдернул из своей объемистой папки несколько листов бумаги. Он с неизменной улыбкой сунул в протянутую руку снимки и опять отошел на два почтительных шага за спиной своего шефа. Макези стал раскладывать снимки перед Габулом и комментировать.
– Здесь нет удобной бухты, и побережье не защищено от штормовой волны. Но на острове, сложенном кристаллическими породами, много камня. Вот здесь и здесь несложно навалить из природного камня искусственные молы, которые и обеспечат морской проход, и защитят берег от волн. Вот здесь я планирую построить сам комплекс с пресными бассейнами. Мы наладим поставку экзотических товаров с материка, а вот эти развалины преобразим в местную достопримечательность.
Макези не поднимал глаз на собеседника, увлеченный изложением своих проектов, и не заметил, как при упоминании о развалинах старинного форта лицо Габула напряглось.
– Мы немного расчистим внутренние помещения, укрепим опасные места и завезем элементы средневекового интерьера. Неплохо будет заранее сочинить красивую легенду о несчастной любви юного рыцаря и прекрасной мавританки, которая кинулась в морские воды. Очень хорошо привлекают также туристов и средневековые цепи в подвалах, скелеты, замурованные в стенах, и пыточные комнаты с соответствующим оборудованием.
Макези разошелся вовсю, и от его вялости не осталось и следа. Габул, захваченный проектом, слушал, завороженный предполагаемым размахом. Но мысль о развалинах не давала ему покоя. Он смотрел то на снимки побережья, то на Макези, то на инфантильного референта за его спиной. Мысленно Габул уже прикидывал размер комиссионных, которые можно запросить у бизнесменов за поддержку их проекта.
– Нам, господин Габул, хотелось бы немного пройтись по окрестностям и показать вам на местности, как все это будет.
Таскаться по пыли было ниже достоинства чиновника, да и большого смысла он в этом мероприятии не видел. Пусть сами смотрят, решают, где и что можно построить, а его дело поддержать бизнесменов перед администрацией острова. Но последняя фраза Макези заставила Габула согласиться на эту прогулку, причем с большим энтузиазмом.
– А уж на свежем воздухе мы с вами и обсудим возможные варианты сотрудничества и вашу личную заинтересованность, – продолжил свою мысль иностранец, попыхивая сигарой. Причем последняя фраза была брошена несколько невнятно и вполголоса.
Господин Габул сразу сообразил, о чем пойдет речь. Правильно мыслил мистер Макези, не стоит в стенах учреждения обсуждать такие щекотливые темы.
– Конечно, господа, я готов стать на время вашим гидом по нашему прекрасному побережью. Прошу вас!
Макези, зажав в углу рта сигару, не спеша собрал снимки и протянул их своему референту. Молодой человек с неизменной улыбкой сунул их в папку и шагнул в сторону, пропуская вперед старших товарищей. Габул вышел вторым и небрежно бросил своему секретарю:
– Мы ненадолго. Пройдемся с гостями по окрестностям.
Выйдя на улицу, Габул хотел было предложить свой маршрут, но Макези уверенно двинулся в сторону моря. Его референт тенью следовал за их спинами. Господин Габул посмотрел на просторные тонкие летние костюмы своих гостей и поморщился. Зря он вырядился в этот европейский костюм ради них. Спина и подмышки мгновенно стали мокрыми.
Лысый иностранец со своей очаровательной черноглазой спутницей лихо подрулили к зданию, которое им показали как гостиницу. Не дождавшись, пока осядет пыль, иностранцы вышли из машины и направились ко входу. Входом, а возможно, и холлом гостиницы, если так можно было назвать это здание, являлась открытая веранда. Крышей ей служил навес из пальмовых листьев. Обращен он был в сторону моря, так что любому, кто хотел попасть в гостиницу, приходилось огибать здание и немного спускаться по истертым каменным ступеням.
В холле их с улыбкой встретил смуглый человек в белой майке и с черными вьющимися волосами. Был он худощав, быстроглаз и решителен.
– О, господа! – обрадованно и громко затараторил человек на неправильном, но вполне понятном английском. – Вы решили остановиться в нашем городке? Прошу вас, господа, у нас есть отдельные комнаты для вас, мистер, и для вас, мисс. Наверное, я не ошибусь, что вы не муж и жена? Уверен, что вы не туристы. У вас деловая поездка. Что вас привело на наш остров?
– Вы нас совсем оглушили, уважаемый, – громко захохотал мужчина в панаме, – почему же вы решили, что мы не муж и жена? А? – И он толкнул локтем свою черноглазую спутницу.
– О, мистер, – погрозил пальцем служащий, – мой глаз все видит, я сразу могу различить супругов, любовников и деловых людей.
– Правильно, смышленый малый, – похвалил иностранец и стал обмахиваться своей шляпой, мельком он глянул на часы. – Мы научная экспедиция. Скоро подъедут наши коллеги, и нам хотелось бы забронировать еще пару комнат для них.
– Мужчины, женщины? – поинтересовался служащий гостиницы. – Отдельные комнаты или двухместные?
– Еще два двухместных номера, пожалуй, – попросил иностранец.
– Простите меня, господа, – неожиданно заявил служащий с самым сокрушенным видом, – но я должен вас огорчить. В нашей гостинице нет ни одной свободной комнаты.
– Так что ж ты, пройдоха, морочил нам голову? – возмутился иностранец. – Что же ты нас расспрашивал? Не мог сразу сказать, что номеров нет?
– Простите, господин, но я хотел убедиться, что вы солидные люди и вам можно доверять, – заявил служащий, прижимая руки к груди и кося глазом на женщину, стоявшую рядом с возмущенным иностранцем.
– Пойдем отсюда, Мэри, – пробурчал иностранец и повернулся к своей спутнице, намереваясь взять ее под руку и удалиться с достоинством.
– Подождите, мистер, – воскликнул служащий в отчаянии, – я могу найти вам комнату.
– Что?
– Да, я могу найти вам комнату. Видите ли, все номера заняты, потому что приехало много торговцев, но у нас есть еще один двухкомнатный номер… Простите, я не решаюсь говорить.
– Ну, говори, пройдоха! – приказал иностранец сурово.
– Есть номер нашего хозяина, в котором он живет, когда приезжает сюда. Но сейчас он пуст, а хозяина мы в ближайшее время не ждем.
– А если он тебя застукает с твоими махинациями?
– Если вы солидные клиенты, то он не будет меня сильно ругать, а, наоборот, похвалит, что я нашел вам ночлег. Только это очень дорого… а с вами леди, которая не является вашей женой… – Служащий помедлил и добавил как бы невпопад: – И в долларах.
– И сколько же ты с нас сдерешь в сутки за эти апартаменты? – спросил иностранец и глянул на часы.
– Двадцать американских долларов.
– И все? – удивился иностранец.
– С каждого, – торопливо добавил служащий, а затем замялся, – …ну, и если вам не жалко и вы хотите отблагодарить меня за находчивость… другой гостиницы в городе нет…
– Ах ты… – иностранец не смог подобрать подходящего слова, – ладно, будут тебе твои чаевые. Пойдем, Мэри, – он снова глянул на часы, потом на свою спутницу, – пойдем возьмем наши вещи и переночуем у этого грабителя.
– Не волнуйтесь, господа, я найду в городе ночлег для ваших товарищей, – затараторил обрадованный служащий.
– Ловлю на слове, – ткнул пальцем иностранец в сторону араба, – я сейчас позвоню своим друзьям. Если не найдешь им ночлег, то они будут ночевать у тебя дома бесплатно. Понял?
Араб утвердительно закивал головой и готов был порвать майку на своей груди от избытка чувств. Иностранцы покинули холл и направились по ступеням к своей машине. Для начала ее развернули и поставили к стене гостиницы, так, что капот машины смотрел в сторону дороги. Затем иностранцы долго рылись в своих вещах, причем мужчина в панаме что-то все время ворчал вполголоса. Потом он достал из баула маленький головной телефон, крепящийся скобой за ухом. К уголку рта тянулась тонкая спица с микрофоном на конце. Мужчина приладил гарнитуру и несколько раз легонько стукнул по микрофону. Затем продолжил рыться в вещах.
Бизнесмены вместе с господином Габулом стояли у самого обрыва плато и смотрели на море. Никак в голове господина Габула не укладывалось, что сюда можно затащить богатых туристов, но бизнесмены так легко все расписывали, что он начинал сам верить в реальность этого проекта. Тем более что комиссионные, которые были обещаны лично ему за продвижение этого проекта в администрации острова, были очень заманчивыми.
– Давайте сходим в эти развалины, господин Габул, – предложил Макези и двинулся в сторону форта.
– Подождите, мистер Макези, – заволновался Габул и бросился следом чуть ли не бегом, – туда нельзя ходить.
– Это почему же? – изумился Макези, не сбавляя шага.
– Там очень опасно. Развалины очень ветхие, часто падают камни. В прошлом году дети играли среди камней, и двоих придавило насмерть.
– Да мы и не будем заходить внутрь, – резонно заметил Макези, не сбавляя шага, – так, посмотрим снаружи и уйдем.
– Мистер Макези, там опасно стоять даже рядом, – чуть ли не фальцетом взмолился Габул, – камни иногда катятся так далеко. Там очень опасно.
– Ничего, господин Габул, – ответил невозмутимо Макези и прибавил шагу, – бизнес вообще дело очень опасное.