Священное ремесло. Философские портреты

Даже из самых плохих книжек можно извлечь интересную информацию. Так, в предисловии к своим очеркам, автор делится воспоминаниями о встречаемом им в лифте Э.Ильенкове, от которого постоянно несло крепким алкоголем, о вопрософилософском фунскционере Мымырдышвили, который зарубил его публикацию, об азарте, с которым прославленны й Лосев громил западную переводную книжку о философии и т.д.В самих очерках есть некоторые любопытные биографические подробности о Я.Голосовкере (авторе «Логики мифа», но история о том, как верущая старушонка хотела облобызать ему руку, приняв Г. за православного попа, но тот ее обломал: «я – иудей, дурра!) – это, кажется из другого источника).Но в целом, очерки сильно разочаровывают, даже относительно любимых авторов. Споры о Чаадаеве можно ведь сопрягать не только используя цитаты, но и с прошлой и текущей действительностью. Так ли уж неправ был басманный сумасшедший. Не есть ли последующая история РИ-СС-РФ настоящей апологией сумасшедшего»?В статье о Блок не обошлось без пошлости о связи Поэта с инфернальными силами.Обильно взбивается религиозно-философская» пена. Опять бердяевы и франки, а также пресловутая переписка из двух углов (хотя, может быть, в советское время для философствующего андерграунда это и было интересно).Бесконечно цитируется «заветный» фольклор. Миф доминирует над Логосом. И – что в философии священного?