Информационно-психологическое воздействие на массовое сознание. Средства массовой коммуникации, информации и пропаганды – как проводник манипулятивных методик воздействия на подсознание и моделирования поступков индивида и масс

© ИТД «СКИФИЯ», 2018

© Зелинский С. А., 2008

* * *

Данная книга многогранный результат труда, одновременно скрупулезного и масштабного. Автор, анализирует тексты, синтезирует данные исследований и систематизирует большие объемы информации из разных областей знаний, раскрывая многоплановую картину манипуляции сознанием индивида и любой массы людей.

Заинтересованный читатель найдет полезную информацию о манипулятивном воздействии и в области психологии и в области социальных наук, особенно в области политологии и политики.

Имея собственный взгляд на течение новейшей истории, С.А. Зелинский приводит данные и тексты, которые помогут и единомышленнику и критику найти полный обзор материала и погрузиться в поиск ответа на поставленные вопросы.

Автор приводит обзор теоретических оснований для описания психологического механизма получения человеком информации на уровне сознания и подсознания, систематизированные ряды методов манипуляции, описание путей сознательного преодоления негативного воздействия. В книге представлено много фактического материала, который можно использовать для обсуждения на практических занятиях с обучающимися, как в курсе теории и практики средств массовой коммуникации, так и в спецкурсах по информационным технологиям.

Данная книга может стать полезной для студентов, аспирантов, преподавателей, учителей, для широкой аудитории, интересующейся проблемами информационно-психологического воздействия на сознание отдельного человека и масс.

Людмила Серафимовна Нагавкина

Александр Викторович Фёдоров

«На разрушение духовного и психологического каркаса советского народа была направлена большая кампания, названная «перестройкой». Демонтаж народа проводился сознательно, целенаправленно и с применением сильных и даже преступных технологий… применялись средства информационно-психологической… войны».

С. Г. Кара-Мурза

«…”Соединенные Штаты” стали нормой функционирования западнического сверхобщества…. Именно оно и ведет мировую войну. Оно осуществляет глобализацию. Когда говорят о международных экономических связях, мировой экономике, это прежде всего экономика западная, экономика этого западнического сверхобщества.

Все средства коммуникации – это прежде всего средства коммуникации культуры этого общества…. Цель этого сверхобщества – мировое господство».

А. А. Зиновьев

«Если бы научные истины были окончательными, наука прекратила бы свое существование как таковая – как исследование, как новые эксперименты, и вся научная деятельность свелась бы к популяризации уже открытого».

А. Грамши

«…Нелепо отрицать роль фантазии и в самой строгой науке…»

В. И. Ленин

1. Информационно-психологические войны

Следует обратить внимание, что психологическая война инициируется с целью воздействия на массовое сознание и использует расширенный арсенал манипулятивных методик, направленных на формирование общественного мнения в ключе, необходимом манипуляторам. Для этого используются различные способы пропаганды и идеологической обработки граждан. Цель психологической войны – достижение устойчивого результата в формировании общественного мнения в заданном манипуляторами ключе, закладывание паттернов поведения – устойчивых механизмов, при воздействии на которые произойдет запланированная (ожидаемая) реакция – в подсознании.

В достижении подобного результата активно используются средства массовой коммуникации, информации и пропаганды, с помощью которых происходит идеологическая обработка психического сознания масс с целью реализации соответствующих установок Запада или представителей пятой колоны, заинтересованных в претворении идей, предварительно заложенных в их подсознание со стороны идеологов держав, ведущих психологическую войну, в частности, против нашей страны.

Психологическая война, в отличие от войн, в которых задействуется военная техника, происходит информационным способом, оказывающимся в результате значительно эффективней по охвату аудитории и непричинении разрушений материальных средств, которые позже (после победы) можно использовать в своих целях. Поэтому за незначительным исключением в специфике терминологии, на наш взгляд, не следует отделять ведение психологических войн от информационных, потому как это суть одного и того же, ибо информация, как мы уже заметили, является основным двигательным механизмом ведения психологических войн.

Основную направленность удара в результате информационно-психологических войн, как мы уже заметили, принимает на себя психическое сознание масс. Таким образом, происходит определенное формирование общественного мнения. На это обращали основное внимание идеологи, потому как понимали, что сформированные соответствующим образом установки в массах способны в итоге изменить жизнь человека, то есть изменить, если потребуется, способ существования, изменив в том числе и социальный уклад населения, общественный строй. «Сила привычки миллионов и десятков миллионов – самая страшная сила», – писал В. И. Ленин^[1]. Вообще стоит заметить, что труды Ленина еще до конца не изучены, особенно в контексте произошедшей с нашей страной действительности после победы Запада в психологической войне 1917–1991 годов. Но и до сих пор необходимо помнить, что в настоящее время не прекращается война Запада против России. Мы, как заметили выше, ведем речь о т. н. информационно-психологических войнах. Войнах, победа в которых во все времена была эффективнее применения каких-либо иных видов оружия (включая оружие массового поражения).

Начало подобной войны было положено во времена существования СССР. Тогда, после революции 1917 года, президент США Вудро Вильсон считал, что «все белогвардейские правительства на территории России должны получить помощь и признание Антанты; Кавказ – это часть проблемы Турецкой империи; Средняя Азия должна стать протекторатом англосаксов; в Сибири должно быть отдельное правительство, а в Великороссии – новое (то есть не советское). После победы над «красной чумой» Вильсон планировал отправить в Россию отряды из молодежных христианских ассоциаций «для морального обучения и руководства русским народом». В 1918 г. американские войска вошли во Владивосток, и выгнать их окончательно с русской территории удалось лишь к 1922 году. В Архангельске янки отличились тем, что посадили в концлагерь 38 тысяч человек, 8 тысяч из которых были расстреляны и еще 1 тысяча умерла от голода и избиений. Еще 23 декабря 1917 года Клемансо, Пишон и Фош от Франции, лорды Мильнер и Сесиль от Англии заключили тайную конвенцию о разделе сфер влияния в России: Англии – Кавказ, Кубань, Дон; Франции – Бессарабия, Украина, Крым. США формально в конвенции не участвовали, хотя фактически держали в руках все нити, особо претендуя на Сибирь и Дальний Восток… Географическая карта, подготовленная госдепартаментом США для американской делегации на Парижской конференции, показывала это со всей наглядностью графического документа: Российское государство занимало лишь Среднерусскую возвышенность. Прибалтика, Белоруссия, Украина, Кавказ, Сибирь и Средняя Азия превращались на «госдеповской» карте в «самостоятельные», «независимые» государства^[2].

Хорошо известна также директива 1945 года Алена Даллеса в отношении СССР.

«Правительство вынуждено в интересах развернувшейся ныне политической войны наметить более определенные и воинственные цели в отношении России, – писал А.Даллес. – …Наши основные цели в отношении России, в сущности, сводятся всего к двум:

а) свести до минимума мощь и влияние Москвы;

б) провести коренные изменения в теории и практике внешней политики, которой придерживается правительство, стоящее у власти в России.

…Наша цель – свержение Советской власти… Мы должны ожидать, что различные группы предпримут энергичные усилия, с тем чтобы побудить нас пойти на такие меры во внутренних делах России, которые свяжут нас и явятся поводом для политических групп в России продолжать выпрашивать нашу помощь. Следовательно, нам нужно принять решительные меры, дабы избежать ответственности за решение, кто именно будет править Россией после распада советского режима^[3]».

«Мы не можем победить Советский Союз в обычной войне, – сказал Джон Кеннеди в 1961 году при вступлении в должность президента США. – Это неприступная крепость. Мы можем победить Советский Союз только другими методами: идеологическими, психологическими, пропагандой, экономикой”^[4].

Можно предположить, что подобного рода невидимые войны, войны за счет воздействия на психику масс, существовали во все времена. В ХХ веке информационно-психологические войны за счет роста коммуникативных технологий перешли на новый этап собственного развития. И поэтому мы можем говорить о том, что победы в той или иной войне достигнет та страна, в которой более развита пропаганда. «На первое место выдвинулись сражения за умы людей, за создание «правильного» общественного мнения, за контролирование информационных потоков. Как говорил американский генерал Дж. Шаликашвили: «Мы не побеждаем, пока CNN не сообщает о том, что мы побеждаем». В связи с этим уместно вспомнить тот факт, что бомбардировка американской авиацией Ливии в 1986 году была приурочена точно к началу вечерних информационных выпусков в США. «Миротворческие операции» последних лет изначально ставятся как телевизионные проекты. Они были бы не нужны, если бы они не могли быть показаны по телевидению»^[5].

Пропаганда служит формированию идеологической составляющей того или иного социального строя и направлена на изменения сознания масс – в нужном манипуляторам от власти ключе. То есть подобное формирование целиком и полностью лежит в зоне воздействия манипулятивных технологий на сознание масс с целью изначального формирования необходимых установок в подсознании индивида и масс, и уже далее, такие установки формируют соответствующие паттерны поведения, которые и влияют на сознание народа, а значит влия ют на мысли и поступки как и отдельных индивидов, так и индивидов, объединенных в массы. При этом заметим, что точно также и идеология есть целенаправленная и методичная обработка сознания масс в целях установок правящей элиты.

При осуществлении воздействия на сознание масс активно используются возможности современных средств массовой коммуникации^[6]. На наш взгляд, в настоящее время следует разделять то, что мы привыкли понимать под СМИ – как средствами массовой информации и сред ствами массовой коммуникации, СМК, включающими помимо печати, радио и телевидения (СМИ) еще и такие формы коммуникативного воздействия на массы, как кино (роль кино как пропаганды хорошо известна; на это обращал внимание еще Ленин), театры (вспомним роль театра в работах профессора Г. Шиллера^[7]), рекламно-идеологические плакаты в общественных местах, информацию на видео- и аудионосителях, книги, а также иные средства воздействия на сознание-подсознание масс с целью переориентации имеющихся в массах общих знаний на знания, соответствующие тем или иным установкам власти. Причем уже всем известен тот факт, что абсолютно ничего не делается в этом мире «просто так». Всегда, когда перед сознанием масс проходит какая-либо установка (в виде видеообраза, посредством ТВ-вещания или иным каким-либо способом массового воздействия, те же плакаты-растяжки на улицах, например), это непременно означает, что есть некто, заинтересованный в том, чтобы «донести» до сознания масс информацию подобного рода. Причем в качестве заинтересованных могут выступать и бизнес, и власть (хотя зачастую первое и второе в корне взаимосвязано в мире капитала, в отличие от социалистических режимов).

Говоря о психологических войнах, доктор психологических наук профессор В.Г. Крысько^[8] дает такое определение подобным войнам: «…психологическая война – это совокупность различных форм, методов и средств воздействия на людей с целью изменения в желаемом направлении их психологических характеристик (взглядов, мнений, ценностных ориентаций, настроений, мотивов, установок, стереотипов поведения), а также групповых норм, массовых настроений, общественного сознания в целом»^[9].

Термин «психологическая война» ввел в обиход американский разведчик Поль Лайнбарджер, выпустивший в 1948 году книгу с одноименным названием.

«Психологическая война в широком смысле слова представляет собой использование основ психологии в военном деле, – писал Поль Лайнбарджер. – В узком смысле психологическая война представляет собой использование пропаганды в вооруженной борьбе одновременно с ведением таких боевых действий, которые дополняют пропаганду. В свою очередь пропаганда может быть определена как организованное убеждение без применения насильственных мер. Сама война наряду с другими мерами может рассматриваться как воздействие и убеждение с помощью насилия. Если, например, мы разрушаем авиацией один из городов, то тем самым рассчитываем заставить людей, лишенных материальных средств, прекратить сопротивление. Если же мы тут же сбросим листовки с предложением о сдаче в плен, то в этом случае пропаганда явится продолжением убеждения – на этот раз менее насильственного…, однако являющегося неотъемлемой частью единого процесса, цель которого состоит в том, чтобы заставить противника прекратить борьбу^[10]».

П. Лайнбарджер^[11] вводил необходимость появления в штате армейских соединений психологов, которые могли, по его мнению, оказать свою неоценимую пользу.

«Во-первых, психолог может указать на такие особенности человеческого разума, которые обычно остаются незамеченными, – писал П. Лайнбарджер. – Он может сказать, каким образом страсти можно превратить в негодование, личную находчивость – в массовую трусость, трения – в недоверие, предрассудки – в ярость. Психолог достигает этого, обращаясь к подсознательным чувствам человека, которые служат ему исходным материалом.

Во-вторых, психолог может подсказать методы определения морального состояния противника… При помощи обычных статистических выкладок и на основании опроса небольшой выборочной группы пленных психолог может дать оценку морального состояния войск противника в данный момент на всем театре военных дей ствий. При отсутствии пленных он может достичь почти таких же результатов путем анализа информационных сообщений и пропаганды противника, рассчитанной на свои войска и население…

В-третьих, психолог может оказать помощь оперативным работникам, ведущим психологическую войну, в оценке решаемых ими задач и в соблюдении чувства меры. Ничто не может так повредить пропаганде, как ведение ее людьми ради назидания от собственного имени. Эта бесплодная забава может привести к полному провалу пропаганды как таковой. Известно, что возможность дать ответ противнику доставляет большое удовлетворение. Пропагандист, особенно в военное время, старается говорить противнику все, что он о нем думает… Пропагандист не должен говорить противнику таких вещей. Личные эмоции он обязан держать при себе. Психолог может научить пропагандиста быть объективным, последовательным и хладнокровным.

Наконец, психолог может порекомендовать средства и методы ведения пропаганды: радио, листовки, громкоговорящие установки, а также распространение слухов, обратную засылку пленных и т. д. Психолог укажет, когда можно и когда нельзя применять то или иное средство. Он совместно с офицерами-оперативниками и разведчиками может выработать план наилучшего использования всех имеющихся средств психологического воздей ствия^[12]».

«…Пропаганда, – замечает Лайнбарджер, – может стать действительным оружием психологической войны, научной по духу и превращенной в искусство, если… проведение пропагандистских операций будет… контролироваться на основе научных методов. Из наук психология стоит всех ближе к пропаганде…^[13]»

«Решающее значение для успеха психологической войны, – пишет А. М. Морозов, – имеет атомизация общества, недопущение консолидации государств или политических групп, организация постоянного противостояния и войны всех против всех. Для этого необходимо разукрупнение стран-противников, создание карликовых государств с марионеточными правительствами, которые осуществляют роль надсмотрщика над своим народом ради благополучия господина, развернув армию штыками внутрь.

По этой причине наибольшему давлению всегда подвергаются крупные мощные государства с целью их развала. При этом важное значение имеет формирование в противостоящих странах мощной пятой колонны. Она может действовать под видом борцов за права человека, за чистоту окружающей среды, за равноправие мужчин, женщин, животных и т. д. Главной их задачей является дестабилизация обстановки в государстве.

О мощи средств психологической войны свидетельствует тот факт, что в конце ХХ века удалось разрушить, прежде всего невоенными методами, все три славянских силовых центра: СССР, Чехословакию, Югославию^[14]», – подытоживает свои выводы А.М. Морозов.

Как мы уже заметили, специфика ведения психологических войн накладывает отпечаток на действие вражеских сил как со стороны внешней угрозы, так и угрозы внутри страны. Во время существования Советского Сою за на всем протяжении его существования велась подрывная работа Запада в отношении граждан СССР. Для этого использовались различные методы, в частности методы экономические (заставлявшие усиливать гонку вооружений, чтобы меньшие средства были направлены на улучшение жизни граждан внутри страны, что должно было спровоцировать негатив и рост протеста внутри СССР; такой протест раздувался действиями представителей пятой колоны, активно финансированной Западом, в том числе и через издание литературы, запрещенной в СССР), ну и, конечно же, политические методы (хотя в вопросе ведения психологической войны любые методы фактически взаимосвязаны и направлены на победу с помощью не военных (в традиционном аспекте) действий).

В Постановлении одного из последних предперестроечных^[15] Пленумов ЦК КПСС подчеркивалось, что «против Советского Союза, стран социализма ведется беспрецедентная по своим масштабам и оголтелости психологическая война. Не гнушаясь ложью и клеветой, буржуазная пропаганда стремится очернить социалистический строй, подорвать социально-политическое и идейное единство нашего общества»^[16].

«Главная капиталистическая страна – США – не жалеет средств и для усиления идеологической борьбы, психологической войны и других подрывных действий против стран социализма, – отмечал Д.А. Волкогонов. – Ежегодно в США на эти цели расходуется более 7 млрд. долларов»^[17][18].

Д.А. Волкогонов, уточняя механизмы ведения информационно-психологических войн в мирное и в военное время, пишет: «Психологическая война ведется империализмом как в мирное, так и в военное время. В мирное время ее диапазон более широк. Она охватывает политические, нравственные, правовые, эстетические формы сознания, а также сферу культуры. Психологическая война направлена на различные общности и коллективы: производственные, научные, художественные, творческие, военные. В мирное время психологическая война выступает одним из конкретных средств воздействия на морально-политический потенциал противостоящей социальной системы. В современных условиях в результате быстрого прогресса в области средств массовой информации возможности обоюдного духовного воздействия существенно увеличились. Возросшее количество непосредственных человеческих контактов, увеличение технического, научного, культурного обмена между государствами двух систем объективно создают больше условий для прямого столкновения мировоззрений, социально-политических взглядов. Соответствующие… идеологические органы стремятся максимально использовать это обстоятельство для усиления своих идеологических и психологических диверсий»^[19].

Выделяя роль Запада в стремлении навязать свой политический строй Советскому Союзу с целью разрушения последнего, Д.А. Волкогонов обращает внимание, что «в ходе психологической войны в мирное время идеологические органы империализма преследуют вполне определенные цели. Во-первых, внесением в общественное и индивидуальное сознание социалистического общества враждебных идей, взглядов, представлений они пытаются расшатать морально-политическое единство советского народа, ослабить интернациональное единство братских стран социализма. В одном из инструктивных документов Управления по международным связям США… принятом в 1981 г., прямо говорится, что «свободная информация, которую мы (США. – Д. В.) должны направлять в страны коммунистического блока, призвана максимально ослаблять влияние марксистской идеологии со всеми вытекающими из этого последствиями». Поэтому неудивительно, что содержание радиопередач, печатной продукции, направляемой на социалистические страны, иные подрывные акции подчинены главному – ослабить социализм духовно, идеологически…

Во-вторых, с помощью акций психологической войны буржуазные идеологи пытаются политически дезориентировать людей стран социализма. Для этого создан огромный комплекс политической дезинформации, нацеленный на внесение в социалистическое общественное сознание ложных идей, чуждых взглядов, иллюзий, мифов, искаженных представлений. Только в главных капиталистических странах «работают» на социалистический мир десятки крупных радиостанций общим объемом вещания многие сотни часов в сутки. Установки, которыми руководствуется вся эта машина психологической войны, весьма откровенно изложил М. Чукас. «С помощью радиопропаганды, – поучает он, – следует «осведомленного человека превратить в неосведомленного, информированного – в дезинформированного, убежденного – в сомневающегося. Надо лишить людей приверженности коммунистическим целям. В этом все дело».

В-третьих, операции психологической войны, проводимые буржуазными пропагандистскими органами, преследуют цель не только ослабить роль коммунистических идеалов, убеждений, образа жизни, морали, но и заменить их западными «ценностями”: индивидуализмом, эгоизмом, национализмом, частнособственническими наклонностями, политической индифферентностью, скепсисом и нигилизмом. Для этого широко используются мифы о «свободе личности», «правах человека», «подлинной демократии» в буржуазной интерпретации. Разумеется, при этом духовные диверсанты стараются умолчать о том, что именно капитализм породил фашизм, культивирует расизм и национализм, неизлечимо болен преступностью, безработицей, несет людям угрозу опустошительных войн. Фарисеи психологической войны, стремясь демонстрировать лишь потребительскую витрину «свободного мира», всячески избегают говорить о глубинных причинах социальных катаклизмов, вооруженных конфликтов, гонки вооружений и других кризисных явлений капиталистического мира»^[20].

Победив в психологической войне 1917 – 1991 годов, Запад тем не менее не оставил своих попыток навязать собственные установки России. Происходит подобное, как мы обращали внимание выше, путем непрекращающихся атак в идеологической сфере. Победу в подобной войне противник видит в духовной экспансии, навязывании западного образа жизни. Однако мы не будем сейчас приводить примеры, которыми пользуется враг в настоящее время – это тема отдельного исследования, – и продолжим рассматривать теоретическую базу ведения подобного рода войн. Войн, названных информационно-психологическими, потому что в результате использованных в результате ведения подобных войн методов и способов достижения результата происходит целенаправленное и методичное воздействие на психическое сознание масс путем внедрения различной информации. А еще вернее – основной удар приходится на подсознание. Потому как еще со времен Фрейда было известно, что задействование сублиминальных, подкорковых слоев сознания оказывает в итоге свою исключительно результирующую роль в характере последующих поступков как индивида в частности, так и поведения масс в целом. Причем с помощью средств массовой коммуникации (с их расширенным арсеналом приемов и способов подобного воздействия) удается задействовать значительный по масштабам охват аудитории.

Воздействие на массовое психическое сознание оказывается в итоге самым результативным фактором управления массами. При этом следует обратить особое внимание, что на самом деле подобное воздействие происходит на подсознание или, другими словами, на бессознательное психики как отдельного индивида, так и масс.

Рассматривая вопрос существования бессознательного в психике индивида, Фрейд отмечал^[21], что существуют латентные мысли, которые не проникают в сознание. Такие мысли он предлагал называть бессознательными, как находящиеся вдали от сознания, не проникающие в сознание. «…Каждый психический акт, – писал Фрейд, – начинается как бессознательный и может таким и остаться или же, развиваясь дальше, проникнув в сознание, в зависимости от того, наталкивается он на сопротивление или нет^[22]».

Фрейд рассматривал структуру психики как сочетание трех композиций: сознания (Я), бессознательного (Оно) и цензуры психики (Сверх-Я), уделяя бессознательному (подсознанию) весьма существенную роль как в психике индивида, так и проекции этой психики на окружающий мир. Заметим, что зачастую как раз в этой проекции проявляются те тайны психики индивида (касающиеся поведения, мотивов такого поведения), которые становятся доступны пониманию только посредством психологического анализа.

Одним из доводов в пользу существования бессознательного в психике Фрейд называл возможность управления сознанием посредством воздействия на бессознательное, на подсознание^[23]. При этом тут важно говорить о том, что подобное воздействие может быть применено как в лечебных целях (и тогда психоанализ Фрейда мы рассматриваем как прежде всего психотерапевтическую методику), так и в целях воздействия на подсознание для управления массами (в этом случае мы ведем речь о прикладном психоанализе).

Для нашего исследования, для исследования механизмов воздействия на массы, для массовой психологии необходимо прежде всего принимать во внимание именно прикладной аспект психоанализа. При этом важно помнить, что Фрейд в конце жизни рассматривал психоанализ большей частью как раз как метод воздействия на массы. Другой вопрос, что некогда бывшие ученики и последователи не пошли за учителем, замкнувшись на лечебном (психотерапевтическом) психоанализе^[24].

«Сегодня мы должны откровенно признаться – частично мы предали нашего Бога и отреклись от его Завета, – пишет проф. В. А. Медведев, метафорически обыгрывая имя Фрейда, как Бога для психоаналитиков. – Психоанализ, задуманный им как глобальный исследовательский проект по созданию некоей «метапсихологии», объединяющей в себе в виде системного динамического единства знание о сознательном и бессознательном аспектах человеческой психики и призванной вывести людей на новые рубежи самопознания… мы ограничили системой платной психотерапевтической практики. И напрасно Творец взывал к избранному им психоаналитическому народу: Опомнитесь, психоанализ лишь был открыт на больных, он представляет собой знание о глубинной сущности человека и превращение его в медицинскую специальность является роковым для самого его будущего… Но было уже поздно. Он говорил в пустоту, ведь знаменитые “Новые лекции по введению в психоанализ”, из текста которых и взята воспроизведенная выше его горестная фраза, составлялись им уже как обращение к воображаемой аудитории единомышленников^[25]».

Заметим, что подобное «упущение» не оказало существенного влияние на желание тех, кто понимал, что с помощью учения о бессознательном, становятся доступны механизмы скрытного управления массами. Причем программирование масс подобным образом осуществлялось на всем протяжении истории ХХ века весьма успешно. Вспомним Германию времен Третьего рейха. 80 миллионов немцев вдруг стали беспрекословно подчиняться фюреру в лице Адольфа Гитлера и других вождей рейха, из которых следовало бы по особенному отметить рейхсминистра народного просвещения и пропаганды П. Й. Геббельса^[26]. При этом обратим внимание, что методы пропаганды, разработанные Геббельсом, не только позволили внушить народу Германии абсолютную любовь к фюреру^[27], но и способствовали тому, что за четыре года войны в плен к немцам добровольно сдалось очень большое количество русских солдат. Причем сдавались не только в начале войны (что еще как-то объяснимо), но и в самом конце войны, когда Советская Армия уже победоносно шествовала по миру, освобождая Европу. Вот данные, которые приводит историк А. Гогун: «…в 1942 году, после битвы под Москвой – шесть дивизий перебежчиков (79 779 человек), в 1943 году – после Сталин града, больше двух пехотных дивизий полного состава (26 108 человек). В 1944 году, когда многие в мире предполагали, что война закончится именно в этом году, а красноармейцы, пройдя через Украину и Белоруссию, воочию убедились во всех прелестях нацистского «нового порядка» – численность осознанных «предателей» равна численному составу дивизии (9 207 человек)^[28]». И в этом, заметим, заслуга именно тех схем манипулирования массами, тех механизмов воздействия на массы, которые разработал Геббельс.

«Действенность нацистской пропаганды оценили и “органы”», – замечает А. Гогун. – За найденную вражескую листовку или власовскую газету красноармейца расстреливали. На протяжении всей советско-германской войны военные трибуналы (понятно, не только из-за случаев с экземплярами вражеской пропаганды) вынесли 167000 смертных приговоров.

167000 человек – это численность двух общевойсковых армий тех лет^[29]».

«Можно привести и другие соображения, – продолжает А. Гогун. – Численность советских коллаборационистов в Вермахте, СС и полицейских частях Германии составила свыше одного миллиона человек. Кроме того, на оккупированной территории СССР насчитывалось не менее 300000 полицейских индивидуальной службы (что-то вроде милиции в советской системе).

То есть, как минимум, на умы населения Советского Союза нацистская пропаганда оказала довольно внушительное воздействие, – подытоживает историк. – Особенно если учесть, что нацисты не считали славян за людей и установили для них режим грабежа и террора. И, тем не менее, народ с немцами сотрудничал^[30]».

При этом следует обратить внимание, что лидеры социал-демократической партии Германии, ставшие во главе страны после избрания А. Гитлера канцлером Германии, придавали наиглавнейшее значение средствам массовой коммуникации как способу манипулирования массовым сознанием. А. Гогун отмечает, что на основании трудов Гитлера, Геббельса и других практиков идеологического воздействия на массы теоретик журналистики и публицистики Дофифат сформулировал принципы нацистской пропаганды: «Принципов приводилось два – оба со ссылкой на “Майн кампф” Гитлера. Они гласили: 1) гуманность и красота “не могут находить применения в качестве масштаба пропаганды…”; 2) пропаганда «вечно должна адресоваться только массе…”»