000
ОтложитьЧитал
– Это не угроза, а заказ, – спокойным тоном, произнес он, наблюдая за ошеломленным мужчиной. – Уйду я, придет другой, и ты умрешь. Спускайся, если бы я хотел тебя убить, то кинжал бы уже торчал из твоей груди.
Мужчина опустил свой лук, на мгновение, задумавшись, он рванул бегом в башню и вскоре показался снаружи. Он шел быстро и уверенно, направляясь прямо на Барета.
– Ты вышел из крепости? И тебя так легко выпустили?
– Кто меня заказал? – глаза гвардейца горели, он крепко вцепился в запястье своего бывшего убийцы.
– Мне нужно пройти через стену.
– Это невозможно.
– Тогда ты не оставляешь мне выбора.
– Ты должен назвать имя.
– Что оно тебе даст?
– Будет суд, он не должен остаться безнаказанным.
– Очнись! Сейчас я убью тебя, и никому ты это имя не передашь.
– Я проведу тебя внутрь, и ты дашь показания на трибунале, дальше, если сможешь выбраться из крепости в город, я не буду мешать.
– Трибунал? Это смешно.
– Ты попадешь в крепость.
Резко развернувшись, парень быстрым шагом направился к крепостным воротам.
– Следуй за мной, – полуобернувшись, скомандовал он. – Живо.
Крепостная решетка, на удивление, была поднята. Такой ее Барет еще никогда не видел. Как правило, внутрь он пробирался, вскарабкиваясь на стену при содействии своего проводника или через слуховые проходы, спрятанные поодаль. Однажды его даже провели по древним катакомбам под самим гордом, но человек, что помог ему тогда, ныне отсутствовал в силу своей рисованной профессии, а сам он никогда бы не смог разобраться в этом спутанном лабиринте.
– Капитан!
– Капитан!
Проходя, мимо гвардейцев, охранявшие ворота, парень лишь сдержано кивал, а те в свою очередь вставали по стойке смирно, отдавая честь.
Теперь стало ясно, как этот молодой парень так легко вышел из крепости, по всей видимости, он был чьим-то знатным сыном, который в чем-то крупно провинился, раз оказался здесь. “Дааа, теперь многое становилось понятно,” – думал он про себя, пока следовал за капитаном стражи, углубляясь в крепость.
Стоило только захлопнуть дверь кабинета, после вошедшего в нее наемника, как парень чуть ли не набросился на Барета.
– Имя! Назови мне имя! Быстро!
– И что будет дальше? Ты вызовешь лорда Ансельма и начнется суд? У меня не так много времени, да и, честно говоря, не стремлюсь я на столь публичных слушаньях побывать.
– Для этого лорд не обязателен. Я командир этой крепости, а она формально принадлежит ордену и у меня есть все права на проведение военного трибунала. Назови мне имя!
– Морган.
– Ах, подлая тварь, поскуда злопамятная, – лицо парня побагровело, а кулаки сжались, так что стали видны белые костяшки пальцев. – Быстро! За мной! – скомандовал он видимо привычным голосом. – Арнольд! Быстро спускайся во двор и бегом к северной башне. Предупреди там Стафорда и перекройте с ним спуск со стены. Рой и Кроу следуйте за мной, – приказал он стоявшим на посту гвардейцам.
Спустившись на этаж ниже, они оказались в столь знакомой наемнику казарме. Здесь отсыпались стражи ночью, а те что в нее дежурили соответственно днем. Отыскать Моргана не составило труда. Злощастный заказчик спал сном младенца на грязной койке у стены.
– Доброе утро, – собрав накопленную ярость, парень со всей силы ударил спящего по лицу.
Проснувшись, он понял все довольно быстро. Нависавшие над ним гвардейцы, готовые по первому же приказу скрутить его, живой капитан и сам убийца – все стояли прямо перед его кроватью.
– Ах, ты ж сучий потрох, – схватившись за голову и изображая раскаянье, Морган замер на мгновение, но тут же резко вскочил, и, оттолкнув одного из гвардейцев, выбежал в первую попавшуюся дверь.
– Хватать его не планируешь?
– Да куда он сбежит? Этот проход ведет на стену и единственный спуск, не считая казармы, пролегает через северную башню, а там его уже ждут. Рой, Кроу, приведите мне его, не обязательно целым, но желательно живым.
Проследовав за двумя гвардейцами, они вышли на стену. Здесь было все видно, как на ладони. Убегающий и постоянно оглядывавшийся Морган, два мужчины, не торопясь шедших за ним, а вдалеке фигуры гвардейцы ожидавших у подножия лестницы. Он был в ловушке, но пока этого еще не понимал. Но вдруг его бег замедлился, ноги стали заплетаться.
– Пророк Всемилостевый, и это наши воины? Он ведь уже выдохся, – даже с некой горечью произнес капитан.
Несостоявшийся заказчик же уже совсем выбился из сил и даже посланные в след за ним гвардейцы теперь уже просто стояли, наблюдая, за загнанной, задыхавшейся крысой. Морган оперся рукой о крепостной зубец, продолжая оглядываться на стоявших мужчин уже не только со стороны казармы, но и поднимавшихся по северной лестнице. Он схватился за голову, мотал ею из стороны в сторону, шатаясь, побрел к краю стены…
– Держите е… – словно не замечая обрыва, перевалился за край зубца, и рухнул вниз.
– Нет! – тут же выкрикнул капитан. – Суицидник проклятый! Быстро вниз всем, он должен предстать перед судом.
– Капитан, я боюсь, в этом больше нет необходимости, – произнес стоявший рядом гвардеец, вглядываясь в силуэт, лежавший на земле.
– Пророк… – только и смог выдохнуть капитан.
5
– Фьерс, нападайте на их лагерь с запада, и сразу же отходите к лесу. Постарайтесь, как можно больше увлечь за собой людей, нам нужно раздробить его войско. В сорока милях отсюда вас уже ждет Аргон с двумя отрядами лучников, он занял позиции и уже перекрыл дорогу… – командовал, чей-то голос, разбудивший Марка.
Аббат, чуть привстав огляделся, он лежал в палатке, его левое плечо и грудь безумно болели, а голова готова была расколоться на части. Из небольшого проема между тканями открывался вид на клочок поля, усеянного мертвыми телами, вокруг которых в спешке сновали вооруженные люди.
Воины пристально осматривали каждое тело, услышав стоны или заметив любые признаки жизни, они тут же хватали выжившего и уносили за пределы видимости. Молодой парень, облаченный в блестевшую на солнце броню, стоял в самом эпицентре этого праздника смерти и выкрикивал приказы, видимо, управляя царившей суматохой.
– Слава Темным богам! Ты очнулся, – обернувшись к палатке, прокричал он и быстрым шагом направился ко входу внутрь.
Но вошел он уже не один, сразу за ним зашел, и юноша примерно его лет, невероятно высокий и худой – молчаливый Джейк, всплыло в голове аббата его имя. Пока Джейк занял свое место около своеобразного входа и выхода из палатки, второй парень приблизился к старику. Его тяжелый взгляд пронзил Марка, лицо юноши было грязным от дорожной пыли, за спутанными волосами уже давно не ухаживали, и они нечесаными патлами спадали к плечам. Усталость и походные условия наложили отпечаток на лицо юного воина, отчего он казался значительно старше своего возраста.
Мысли старика путались в голове, этот парень был ему так знаком, его голос, черты лица, походка – все было настолько узнаваемо, но воспоминания ускользали из памяти, словно верткая речная рыбешка. Имя Джейка как-то сразу всплыло из глубин памяти, но как звали второго… Что-то мешало вспомнить. Чьи-то слова, выкрики, события, картины, все словно кружилось вокруг него в безумном хороводе, но боль никак не давала сосредоточиться на деталях.
Ладонью аббат прикрыл глаза, яркий свет из проема, ведущего на поле, ослеплял его и отдавался жгучей болью в голове. На какой-то миг он снова оказался в кромешной темноте, наедине с болью, лишь тихое потрескивание огня слышалось откуда-то издалека.
– Марк, Маааарк… – в его измученное болью сознание кто-то упорно ломился. Как же не хотелось открывать глаза, снова видеть яркий свет, снова слышать чьи-то голоса и крики, наблюдать за испуганно снующей толпой. Здесь, в его собственном темном мирке он мог отдохнуть, забыть о боли и проблемах, но голос не унимался, становясь все громче и ближе с каждым новым призывом. – МАРК!!! – в одночасье он окружил его со всех сторон, и прогремел, словно раскат грома.
– Да, да. Я все слышу, – аббат, наконец, заставил себя открыть глаза, осторожно привстав, опираясь на стену. Стену? Он огляделся, полумрак щадил его сонные слабые глаза. В центре пещеры догорали угли, от которых исходила эфемерная оранжевая дымка. Память медленно возвращалась. – Сон, это был всего лишь сон, – бубнил он, разминая ноющие мышцы.
– Ты что-то сказал? – голос, как и раньше, отражался от стен причудливым эхом.
– Не обращай внимания. Сколько я проспал?
– Довольно долго, пол дня, наверное, не меньше. Дождь прекратился и твой Рэн, уже мчится за тобой на какой-то дряхлой телеге. Тебе стоит поторопиться, если не хочешь, чтобы он видел, как многоуважаемый всеми аббат вылезает из кустов.
– Если не хочешь, чтобы он поселился в твоей пещере, ты хотел сказать, – передразнил его Марк.
– Голова сильно болит? – уже заботливей поинтересовался невидимый собеседник.
– Бывало и хуже. За удовольствие надо платить, – потянувшись и оглядев напоследок пещеру, старик двинулся к туннелю на поверхность. – Встретимся, как получу новые сведения из Тиретхолла, надеюсь, в следующий раз я не промокну по пути, и кое-кто встретит меня, проявив больше уважения, а не как в этот раз, – быстро преодолев длинный, узкий путь наружу, и выбравшись из сырых кустов ежевики, Марк сразу же увидел знакомую повозку.
Рэн уже видимо начинал беспокоиться, он без конца вертелся на козлах, высматривая аббата в густых зарослях, но боялся подходить ближе, лошадь тем временем лакомилась свежей травой, орошенной прошедшим дождем.
– Аббат Марк, вот вы где, – молодой человек мигом спрыгнул с телеги и, схватив какой-то безразмерный плащ, лежавший рядом с ним, ринулся навстречу монаху. – Вот укройтесь, в телеге у меня еще кувшин с теплым вином и пряностями, а в таверне Элис уже готовит похлебку. Этим утром мы поймали вот такого карпа, – юноша пытался одной рукой поправить сползающий с Марка плащ, другой показать размеры своего улова.
– Рэн. Все в порядке. Я нашел место, где переждал дождь. Потрогай сам, – старик протянул руку, давая ощупать свои рукава. Рэн всегда был активен и что характерно громок, Марка всегда поражала его неутомимость, но сейчас его пульсирующей голове нужна была тишина и покой.
– Да, действительно, – уже как-то рассеяно и все с более нараставшей опаской пробормотал парень.
Тем временем на улице уже свечерело, из аббатства Марк выходил рано утром, но набежавшие тучи и дождь окрасили весь день в похожие друг на друга серые тона. Добравшись до повозки, аббат сбросил плащ, и взобрался, с поддержкой Рэна, на телегу. Сам же парень, вернувшись на козлы, дернул за поводья, и телега медленно развернувшись, направилась в обратный путь.
– Вскоре после того как вы ушли, приехал брат Абель. Элис сказала ему, что вы в лесу, и он отправился в аббатство, – собравшись с духом, наконец, заговорить Рэн.
– Хорошо, в этот раз он что-то рано вернулся. Ничего не говорил?
Брат Абель был мужчиной средних лет, в юности у него была своя ферма в землях Ансельма, но из-за постоянных набегов кочевников ее разграбили, а сам он чудом остался жив. Отчаявшись и потеряв надежду на спокойную жизнь, он пробовал себя в качестве наемника, а позже и писца у младших лордов, но в конечном итоге оказался перед вратами Солас Мора. Какое-то время он служил там помощником мажордома, но позже был переведен в Родсбери, где стал помогать Марку, и представлял аббатство на ежегодном сборе магистров.
– Практически ничего, он только перекусил и сразу же засобирался.
У таверны их уже встречала хозяйка, видимо заметив приближение повозки.
– Вы как раз вовремя, я только что закончила готовить, все с пылу, с жару. Заходите скорей, сейчас мы вас накормим и высушим, а завтра Рэн отвезет вас домой. – Элис мигом подхватила кувшин вина, обернутого толстым слоем ткани, плащ, лежавший по соседству, и скрылась в помещении таверны.
Марк было хотел направиться прямиком в аббатство, дабы как можно скорее переговорить с Абелем, именно на ежегодных заседаниях утверждались финансы, получаемые каждым представительством ордена. Тем более что Великий Магистр уже не первый год грозил урезать финансирование в пользу экспедиции. Уже пятый год орден вел исследования на Кальдере – первом континенте людей, считавшемся, долгое время, заброшенным. Временами Верховный Магистр требовал прислать запасы провизии или людей для продвижения ордена вглубь древнего материка.
Но, по всей видимости, поездку в аббатство в любом случае пришлось бы отложить до завтра, так как его уже вряд ли бы отпустили, ночью голодного и сырого, по крайней мере, такого мнения о состоянии аббата придерживалась сама Элис.
– Проходите, проходите, – девушка бегала по залу, расставляя тарелки и кружки по столу. – Аббат Марк, вам сюда, – она указал на стул прямо возле очага, – Вам нужно согреться и обсохнуть.
Марк хотел, было уверить хозяйку, что он переждал ливень и его не сытно, но все же накормили, но не успевал вставить и слово. Элис принесла несколько горячих кастрюль и длинных блюд, перечисляя каждое.
– Бараньи котлеты с жареным картофелем, – она выкладывала в центр тарелки шипящие мясные колобки и окружала их золотистыми кругляшками картошки. – Копченая макрель с анчоусами, – соседняя тарелка была полностью отдана рыбе, а девушка тем временем уже подносила что-то новое. Вслед за макрелью на столе появилась огромная сковорода, с блестящим ярко-желтый толстым блином. – Омлет, – гордо возвестила она, и украсила блюдо, небрежно разбросав пучки петрушки по всему золотистому полю. – Устрицы в беконе, – перечисление блюд все продолжалось, у Марка создалось впечатление, что девушка начала готовить сразу, как только он ушел, обилие, и разнообразие блюд просто поражало. Наконец, в качестве яркой точки она водрузила глубокую чашу, доверху набитую грушами и апельсинами. – А теперь марш есть, – вытирая руки о фартук, скомандовала она, – все посетители уже спят, так что доедать за вас это некому.
– Дорогая – это слишком, – оглядев стол, с истерической улыбкой заключил Рэн.
– Много болтаете, могли бы уже котлеты попробовать, кстати, аббат Маркус, Рэн передал вам, что сегодня прибыл брат Абель. Ничего не случилось? Он, как правило, возвращается на недели две позже.
– Надеюсь, что нет, – монах усаживался за стол, выбирая с чего бы начать это вечернее пиршество. – Я с ним не общался с момента его отъезда, и писем не приходило из Солас Мора. Как он выглядел? Не беспокоило его что-нибудь, внимание не обращали? Может быть, о чем-то упоминал?
– Да вроде бы и нет, много шутил. Правда, выглядел уставшим. Все-таки путь не близкий и наша дорога, особенно на первых милях после поворота с тракта, совсем заросла и стала трудно проходимой.
– Надо будет послать туда ребят Антонио, а то так про нас совсем забудут, – с улыбкой произнес аббат, остановив свой выбор на устрицах.
– Он говорил еще о Тиретхолле.
– Вулкан? – Марк отрезал кусочек омлета, собирая со всех блюд понемногу.
– Да, о вулкане, о письме от лорда Аргера и еще о раненном мальчике.
– Раненном мальчике? – отвлекшись от своей тарелки, он внимательно посмотрел на Элис, – что за мальчик?
– Абель сказал, что лорд Аргер прислал письмо, его зачитывал сам Великий Магистр Льоус, на заседании. Ночью, под самыми городскими стенами на какого-то мальчика напал человек. Лорд Аргер писал, что тот его чуть не сжег заживо, но стража подоспела вовремя и теперь ребенок под надзором мастера Арвуда. Это же, каким надо быть чудовищем, чтобы сжигать невинное дитя? Я еще понимаю простое убийство, защити его Пророк конечно от такого, но в лесах водится немало банд, которые без малейших колебаний перережут глотку ради пары медяков, но творить такое…
– Нападавший задержан?
– Этого Абель не сказал, он тут пробыл не долго, перекусил и тотчас уехал. Я предлагала ему остаться, передохнуть, тем более что сейчас так много комнат пустует, да и вы на обратном пути все равно бы нас не пропустили, но он отказался.
Ужин закончился уже глубокой ночью и, поблагодарив хозяйку, Марк направился в выделенную для него комнату. Стол опустел лишь на треть, и все пришли к заключению, что завтра утром голодать им не придется.
Первый этаж таверны был полностью отдан под зал и кухню, на втором же располагались маленькие, но довольно уютные комнатки. Небольшая кровать, тумбочка, стол и кресло – вот и весь интерьер практически каждой из них.
Стоило Марку раздеться и залезть под тяжелое, пуховое одеяло, как он тут же погрузился в сон.
Открыл глаза он уже где-то в поле, волосы трепали порывы ветра, его лошадь, выбиваясь из сил, мчалась вперед. Постепенно сознание, словно бы отходя от долго сна, начинало пробуждаться Впереди и позади него, словно призраки, сначала еле видимые, но с каждым мгновением все более отчетливо различимые, скакали воины. В тишину вдруг ворвались голоса десятков людей, внезапное помутнение спало, и он понял, что едет в колонне всадников, вместе с осознание вернулась и боль.
– Тебе нужно передохнуть, – парень, командовавший отрядом, чьего имени он так и не мог вспомнить ехал рядом. – Надо разбить лагерь, – осмотрев приятеля, заключил он.
В этот раз Марк даже не видел его лица. К блестящей броне добавился шлем, напоминавший ястребиную голову. От узких прорезей для глаз к подбородку шлем сужался, принимая форму клюва, а из самой макушки вырывался яркой струей поток длинных синих перьев.
– Нет! Я пока еще могу держаться в седле, единственное, что нам действительно сейчас необходимо, так это как можно скорее добраться до Рейского леса, там я и передохну.
– Тогда я приставлю к тебе людей, ты в сознании то еле-еле удерживаешься и постоянно норовишь выпасть из седла, хорошо я подоспел, иначе бы ты уже валялся под копытами, – в ответ аббат только лишь и смог, что слабо кивнуть.
Он снова, то проваливался куда-то все глубже в темноту, измученный и изможденный, то приходил в себя и судорожно вцеплялся в поводья, прижимаясь к лошади. Мысли кружились вокруг него, набрасываясь яркими вспышками. Ему мерещились картины сражений, словно ожившие миражи, маячившие перед глазами.
Вот он мчится на коне, разрубая врагов, длинным окровавленным мечем, его люди ликуют. Человеческие крики и лязг сталкивающихся мечей аккомпанируют этой чудовищной картине.
Но вот он уже лежит на земле, вокруг мечутся очертание обезумевших лошадей и воинов, плечо горит, словно бы к нему прижали раскаленный прут, он пробует приподняться, но резкая боль сталкивает его обратно в грязь. Вслепую нащупав оперение стрелы или стрел… да, двух стрел, торчавших одна из плеча, а вторая из груди, чуть ниже трепыхавшегося, словно маленькая пташка, сердца. Его слабые, дрожащие окровавленные пальцы осторожно сжимают древко, но боль невыносима даже от простого прикосновения, о попытке выдернуть стелу можно даже не думать.
– Сэр, – вновь возвращая к реальности, прозвучал голос всадника, подхватившего сползавшего из седла Марка. – Как вы? Слышите меня? Позвать лорда Ансельма?
– Нет, – слабо прохрипел Марк, – как далеко мы от Рейского леса?
– Еще немного сэр, – ответил всадник, помогая ему вернуться в седло.
Время тянулось долгими, мучительными отрезками. Вроде бы он терял сознание еще несколько раз, или вообще провел всю дорогу на грани обморока, теперь уже трудно быть в чем-то уверенным. Единственное что он знал точно, они, наконец-то, прибыли в лес. Одни всадники спешившись, возводили палатки, другие разжигали костры. Несколько крепких рук сняли его с седла, и еле шевеля ногами, с поддержкой двух крупных воинов он брел или если быть точнее, его несли к большой темно-зеленой палатке.
– Аббат Марк. Доброе утро! – звонкий, безумно знакомый голос доносился из нее. – Я подогрела остатки вчерашнего омлета и приготовила карри с говядиной и жаркое из кролика, – чем ближе они подходили к палатке, тем темнее становилось, словно бы время шло ускоренным темпом, и с каждым его шагом приближалась ночь. Вскоре он уже не различал и очертаний палатки, не видел даже собственных ног, тьма охватила все, лишь звонкий голос не унимаясь, продолжал что-то говорить. Марк зажмурил глаза и снова открыл, но его все так же окружала одна лишь тьма и голос, проносившийся рядом. Он зажмурил глаза снова, голос что-то пробурчал о духоте и мраке, и яркий свет ударил утренними красками, осветив небольшую комнатку таверны.
Протерев глаза, он увидел Элис, боровшуюся с зацепившейся за что-то шторой. Ощупав свой левый бок, он с облегчением обнаружил отсутствие некогда так четко ощущаемых стрел.
– Ну, наконец-то! Ну, вы и соня, скажу я вам! – хозяйка таверны отряхнула фартук и направилась к двери. – Скорей просыпайтесь, стол уже накрыт и ждет вас.
– Элис уже утро? – прокричал Марк удаляющейся девушке.
– Полдень дорогой наш аббат, полдень, – донеслось уже из коридора.
Быстро надев балахон и умывшись прохладной водой из стоявшей на столике небольшой чаши, видимо ее принесла Элис, так как вчера ее точно там не было, Марк спустился в зал. Здесь было шумно, народ обсуждал насущные дела, кто-то пил, выкрикивая разнообразные тосты, кто-то ел, пытаясь при этом поддерживать беседу, повсюду был слышен смех и даже нечленораздельное подобие песни. Как не странно, что бы ни происходило в зале, на втором этаже всегда висела абсолютная тишина, кроме тех случаев, когда подвыпившие жильцы не начинали распевать песни прямо на пути к своим апартаментам.
Спустившегося аббата мигом подхватила пара рук и посадила за стол, где уже шкварчали утренние яства.
Позавтракав и поблагодарив хозяйку, он засобирался в дорогу. Элис тут же сказала Рэну, что бы тот запрягал лошадь и отвез аббата, от чего, поблагодарив еще раз, Марк отказался, ссылаясь на то, что до аббатства не так далеко и ему отнюдь не повредит легкая прогулка после такого обильного завтра и долгого, утомительно сна.
Сухая, глинистая земля больше не разъезжалась под ногами, как это было вчера и под яркими лучами солнца и пение птиц, аббат вскоре достиг родных стен.
Пол дня, как он мог столько проспать. Обитель уже давно пробудилась, по обыкновению все были на ногах уже с первыми лучами солнца, во дворе один из монахов рубил дрова, брат Антонио с группой других замазывали глиной трещины в одной из башен, на небольших грядках, в западной части аббатства несколько ребятишек, воспитываемых орденом, собирали урожай.
Приветствуя всех, с кем встречался, он пересек двор и зашел под древнюю арку, ведущую внутрь. Аббатство, по сути, было крепостью, и, как и в большинстве крепостей и замков времен войны с Аргхзуром первым куда попадал вошедший, был большой зал, слева от него располагались кельи или комнаты владельцев, по правую сторону, малый зал и обширные комнаты, предназначавшиеся для кухни, оружейной и других мест, требующих большого пространства и крепких стен.
По правую сторону находился и кабинет с личными апартаментами аббата, в небольшой комнатке перед самим кабинетом сидел Клеос – молодой монах, помогавший аббату с письмами и документами.
– Аббат Маркус. Добрый день, – мальчик вытянулся, словно воин перед своим командиром, – разжечь камин? Или может что-то принести из кухни, брат Марик, приготовил восхитительное тушеное мясо, вы должно быть устали с дороги.
– Благодарю Клеос, я переночевал и позавтракал в сверчке, – пройдя в кабинет, он с удовольствием упал в кресло. Как же приятно вернуться домой.
Как и большинство помещений южного крыла, кабинет Марка был огромен. Все стены кабинета были уставлены стеллажами книг. В центре кабинета стоял массивный дубовый стол, на небольшой полке встроенной в столешницу находились учетные книги, над рабочим местом возвышалась под невысоким углом подставка, оббитая темно-красным бархатом.
– Аббат, вчера утром, сразу как вы ушли, прилетел ворон из Тиретхолла, – Клеос протянул туго свернутый свиток с темно-красной печатью, изображавшей ворона, – А эти два принес брат Абель, – помощник протянул еще два листка пергамента, исписанных мелким подчерком.
– Хорошо, найди мне его и попроси зайти.
– Хорошо аббат, – мальчик развернулся и быстрыми шагами покинул кабинет.
Пока Клеос искал Абеля, Марк успел переодеться, снять грязный балахон, тем более что в нем было безумно жарко, температура со вчерашнего дня резко подскочила вверх, отчего даже в большом зале – самом прохладном помещении во всем аббатстве перестали разжигать камин.
Пройдя в спальню, располагавшуюся прямо за кабинетом, он переоделся в бархатный темно-красный камзол, все с теми же вышитыми золотыми ястребами по рукавам, и в багровые бриджи.
– Аббат. Брат Абель, – донеслись из кабинета слова Клеоса.
– Присаживайся, – произнес Марк, быстрым шагом войдя в кабинет и усевшись за стол. – Я еще не успел прочитать привезенные тобой отчеты. Ничего не случилось? В последнее время все чаще стали приходить тревожные вести.
– Благодарю вас аббат, – монах сел напротив. – В Солас Море все как всегда спокойно, монотонно, скучно… Называйте, как хотите, – произнес Абель с легким презрением. – Этот надутый морщинистый стручок, трясущийся лишь над своими драгоценными золотыми очками…
– Абель, прошу, не стоит так отзываться о Великом Магистре, я понимаю он тебе не нравится…
– Не нравится? Если Льоус и избран, хотя в нашем случае это всего лишь формальность, то это скупое, жадное и бесчувственное существо пф… это еще не значит, что я не могу высказывать о нем свое мнение или орден и это теперь запрещает?
– Абель, прошу… ближе к делу.
– Ну хорошо. Великий Магистр, – с наигранным почтением произнес монах, – все печется о своей экспедиции. Той же ночью, сразу как я прибыл и намеревался передохнуть, он созвал совет. Зачитал бумаги о ежегодном отчислении золота аббатству, монастырям, церквушкам, отделениям и… – Абель небрежно махнул рукой, мысленно продолжая перечисление. – Короче, мы даже их не обсуждали, что наверно даже нам на руку, суммы отчислений остались без изменений. Потом… Кстати да. Потом он зачитал письмо из Тиретхолла, но с этим чуть позже. Остальное время он уделил аргументации своей экспедиции, доказывая нам всю ее важность и необходимость для ордена, зачитывал отчеты и результаты проведенных исследований, в конечном итоге все свел к требованию выслать припасов и новых людей. Я… передавал… – брат Абель пристально оглядел стол и схватил два листка пергамента, принесенные Клеосом. – Вот, тут список всего, в основном пшеница, хлеб, да овощи, – он протянул листки настоятелю.
– Хорошо, с этим проблем не будет, год нынче выдался урожайным, – Марк отыскал несколько чистых листков под подставкой и принялся что-то писать. – Абель продолжай, я сразу все запишу и этим вечером мы тебя отправим с припасами обратно, или лучше завтра, что бы ты успел отдохнуть?
– Нет, раньше уеду, раньше вернусь из этого мерзкого городишки. Что насчет людей?
– Людей… Я принесу извинения, пошлем взамен полугодовые отчисления. За два года, что экспедиция на Кальдере ведет исследования, там уже погибло несколько сот человек в стычках с аборигенами и вольными людьми. Нет, отправить туда, кого бы то ни было все равно, что отправить на плаху.
– Хорошо, но думаю, Великий Магистр этому не обрадуется…
– Его недовольство – это не повод отсылать людей на смерть.
– Согласен, но появилось еще одна интересная деталь. Я нашел крайне любопытную информацию о западной войне, – монах извлек ветхий старый свиток и протянул его перед собой. – Видимо у Великого Магистра есть свои собственные тайны, даже от вас настоятель.
Марк, развернув ветхий пергамент внимательно вчитался в несколько коротких докладов.
– Абель. Об этом никто не должен знать. Магистрат упустил эти доклады, но если он о них узнает…
– Эээм… Да. Я все понимаю. Теперь что касается событий в Тиретхолле. Льоус зачитал два документа присланных лордом Аргером. Одно о пробудившемся вулкане и суматохе населения, видевшего культиста, об этом он писал и вам, еще до моего отъезда. И второе. Я не знаю, когда оно пришло. Магистр не удосужился даже сообщить дату, лишь мельком зачитал. Мне даже показалось что не все целиком и, скомкав лист, выбросил в пылающий камин. Единственное, что я понял так это – на какого-то мальчика, возможно даже на юного Аргера, напал человек. Народ начинает бунтовать, утверждая, что орден забыл о простых людях.
– Посмотри, у меня где-то здесь тоже должен быть сверток из Тиретхолла. Клеос сказал, что птица прилетела в мое отсутствие. – Марк оторвался от записей, осматривая стол.
– Вот, – заметив небольшой свиток, Абель протянул его аббату.
– Прочти, если тебя не затруднит.
Разломив печать и раскрутив плотно свернутый небольшой сверток пергамента, Абель начал читать.
«Почтенный Аббат Маркус Лейдерит, пишу вам дабы известить, этой ночью стража принесла мальчика лет пятнадцати. Мастер Арвуд говорит, что парень в очень тяжелом состоянии, на его теле множество ожогов, на шее виден глубокий порез, сломан нос и вероятно выколот глаз. Мастер сделает все возможное для его выздоровления, но раны очень опасные. Что касается нападавших или нападавшего, стража говорят, что за мальчиком гнался один человек по описанию походивший на того, о котором я писал ранее. Завтра же утром я планирую опросить всех очевидцев, которые могли что-то видеть или слышать и если мальчик, исцели и защити его Пророк, выживет и сможет что-то сказать, мы опросим и его самого. При любых новых обстоятельствах я сразу же Вам сообщу.
Лорд Тиретхолла и подвластных ему земель,
Натаниэль Аргер»
– Эти события могут быть как-то связаны со старым орденом? – закончив читать, спросил Абель.
– Не думаю, он давно уничтожен, но жителям Тиретхолла от этого не легче. Натан так и не написал, смогли они схватить нападавшего или все-таки нет. Так что скорей всего этот человек все еще на свободе, иначе бы у нас было больше сведений. Так, – Марк отложил перо и посмотрел на монаха. – Вот список всего, что мы можем послать, отнеси его на склад, извинения за отсутствие людей для экспедиции я сегодня же пошлю с голубем, что бы тебе лишний раз не встречаться с Льоусом. И еще, будешь у конюшни, передай брату Антонио, что бы он как закончит с башней, отправил своих людей к Тракту Молчаливых, пусть приведут дорогу в порядок.
– Дорогу, да, это хорошо. Надо хотя бы камнями ее усыпать, скоро она совсем зарастет. Я попробую как-то убедить совет магистров Солас Мора выделить нам людей, в конце концов, это их обязанность следить за Трактом, – брат Абель забрал пергамент, поклонился и вышел, оставив Марка наедине с собой.
Оставшийся день он провел над учетными книгами, отправил послание Великому Магистру и просьбу к лорду Аргеру собрать как можно больше сведений о появлявшемся человеке.