1
– Твою мать, ну почему я-то? – Майк Ричер уже много раз огребал за превышение должностных полномочий и грубые выражения в присутствии непосредственного руководителя, но в критической ситуации сдерживаться был не способен. А сейчас была та самая, критическая. Критичней некуда, мать ее!
– Ричер, хочешь выговор? – строго посмотрела на него Доун Леннер, лейтенант подразделения и его непосредственный, мать ее, руководитель. – Хотя, выговор у тебя уже есть… И не один… Значит, отстранение, понижение в должности и перевод в патрульные.
По сделавшемуся внезапно задумчивым лицу непосредственного(чтоб ее черти задрали!) руководителя и скользнувшей вслед за этим мимолетной улыбке, сделавшей всегда замкнутое строгое лицо совершенно по-женски нежным и красивым, Майк понял, что идея отправить его в патрульные ей очень понравилась. И, скорее всего, зная характер своего подчиненного, отправит она его не в гетто, где развлечений всегда вагонище, а куда-нибудь в чистенький пригород, чтоб самым экстремальным событием за время рабочего дня было снятие кошки с дерева и расследование кражи велосипеда.
– Твою мать… – уже с отчаянием выдохнул он.
Все-таки, никакого понятия о субординации, уважении старшего по должности и тому подобной чепухе у него отродясь не было. Зато было много чего другого, за что его, в принципе, и держали в полиции, несмотря на мерзкий характер и грязный язык.
– Ну, может, Марти? – не теряя все еще надежды отбодаться от задания (что, кстати, было для него вообще не характерно), практически просяще произнес Ричер.
– Нет, там он будет смотреться… мммм… чужеродно…
– А я, бля, впишусь просто к компанию! – не выдержал Майк, переходя на столь любимый им разговорный матерный, – ну, просто, бля, учитель года буду!
– У нас нет выбора, – ровно сказала Леннер, немного все же понимая своего подчиненного и потому решив не обращать внимания на такое нарушение правил, в конце концов, если Ричер нарвется и она его таки посадит отдознуть в участке, кто будет работать работу? Ох, на какое только жертвы не приходится идти ради дела… – свободна только одна должность… И то, не совсем свободна, там нехорошая история, преподаватель попался на связи со студенткой, сейчас проходит внутреннее расследование ситуации, он временно отстранен от работы. У нас есть месяц. За это время необходимо полностью выяснить ситуацию, проверить поступивший сигнал и, если все подтвердится, обеспечить доказательную базу. Документы уже готовы, завтра приступайте к заданию.
И, поняв, что Ричер не трогается с места, все еще напряженно-умоляюще глядя на нее, добавила:
– Это все. Вы свободны.
Майк так сверканул взглядом, что еще немного, и на лейтенанте загорелись бы волосы, и вышел из кабинета, не забыв хорошенько хлопнуть дверью.
– Сука! – приглушенно донеслось до Леннер.
Она немного поморщилась, разглядывая упавшую от хлопка двери табличку со своим именем на столе, мимолетно подумала, как было бы замечательно все же упечь этого скота в патрульные. Такие мысли посещали ее регулярно, впрочем, не задерживаясь надолго. Все-таки, Ричер был хорош в своем деле.
2
Анна Хамильтон еще раз проверила расписание на планшете. С утра пришло обновление. Первое занятие – общее физическое развитие. Ужас. Ужас.
Спорт она терпеть не могла еще со старшей школы. Впрочем, на ее внешности эта нелюбовь никак не отражалась, сказывалась хорошая наследственность.
Как она просмотрела?
Вот что значит, слишком полагаться на слухи и мнение других!
Анна была наслышана о нашумевшей истории с мистером Андерсоном. Поймали на горячем. Ну, сплетни-то давненько ходили. Да и взгляд у него был слишком… масляным, когда он смотрел на занимающихся студенток.
Анна не думала, что ему так быстро найдут замену, поэтому не озаботилась формой. И что теперь делать, не знала. Пропускать занятие она не могла, оно входило в категорию обязательных, а ей нужен был безупречный аттестат по всем предметам, и отличные рекомендации от колледжа, чтоб подать заявление в один из университетов Лиги Плюща.
Анна вздохнула и пошла на урок, понадеявшись договориться с преподавателем.
Занятие проходило в спортзале, и похоже, не только она не проверила с утра расписание. Еще несколько девочек из ее группы стояли в ожидании учителя, так и не переодевшись в форму. Анна мимолетно позавидовала парням, которые в колледж приходили в спортивной одежде и в кроссовках. Им только оставалось верхнюю одежду скинуть, и готово.
В возбужденном гомоне по поводу внезапной замены не сразу обратили внимание на появление учителя. Тот запаздывал, и Анна даже понадеялась, что занятия не будет, когда прямо над ее ухом раздался резкий хриплый голос.
– Так… это… Всем внимание!
Анна, чуть вздрогнув, повернулась и с изумлением уставилась на учителя.
Это учитель?
Какая-то ошибка, не иначе.
Высокий, крепкий мужчина чуть за тридцать, с резкими чертами лица. Вид гопника из подворотни. Короткая стрижка, пугающий острый взгляд… И совершенно бесшумная, какая-то звериная поступь. Он подошел абсолютно неслышно, даже постоял немного, слушая разговоры студентов. И сейчас отходил к учительскому месту, все так же, тихо, будто крадучись. Складывалось ощущение, что ему привычен совсем другой ритм передвижения. Спортивная форма на нем не сидела. Прямо как с чужого плеча. Пока Анна размышляла об этом, учитель уже успел дойти до места, развернулся, оглядел группу.
– Меня зовут мистер Джонсон. Я буду временно заменять вашего препода… как его… бл… Ох…
– Мистера Андерсона? – подсказали из первых рядов.
– Точняк! Андерсона! Как звать? – обратился он к подсказчику.
– Мери Честер, мистер Джонсон.
– Ты можешь не ходить на уроки, автоматом все поставлю.
– А че, так можно было???
Все опять возбужденно загудели, но быстро замолкли под тяжелым взглядом мистера Джонсона.
– Так… а щас мы… ну, пару кругов сделаем, разомнемся… Вперед, – скомандовал он, и учащиеся с недовольными лицами побежали друг за другом по кругу. Остались стоять только те, у кого не было формы.
– А вы че встали? – не понял учитель.
– У нас формы нет, мы не знали, что занятие будет… – заканючил кто-то из девчонок, но мистер Джонсон прервал ее.
– Так… – прищурился он, – а в расписании было изменение?
– Да, но…
– Ну, значит, никаких но… – пожал он плечами, – все получают 0 за занятие. Что стоим? – Удивленно уточнил препод, – всем спасибо, все свободны.
– Но как же так! – тут уже не выдержала Анна. – Мы не знали о замене…
– Не моя печаль, – он коротко глянул на нее, потом мотнул головой на выход. – Валите. Только имена свои назовите, чтоб я оценки проставил.
И проставил оценки прямо на глазах обалдевших школьников.
3
Первый рабочий день Майку Ричеру даже понравился. О своей школе он помнил только, как курил траву в туалете и дрался с ниггерами после уроков, потом сразу была армия и полицейская академия, поэтому сейчас, несмотря на то, что хапнул нехило адреналинчика на первых занятиях, он наслаждался.
Уроков ему поставили немного, в основном последние курсы, как раз то, что надо было. На занятиях Ричер приглядывался к студентам, гадая, кто же здесь шустрит.
Пока что ясности не было.
Пара-тройка пацанов на примете появилась из тех, что сто процентов если не распространяют, то сами употреблят. У Ричера на таких глаз был наметан, не промахнешься.
Но это только догадки, все надо проверять. Ну, ничего, первый день только, успеет еще. А пока что можно кайфануть по полной, издеваясь над чистенькими правильными детишками.
Ах, как они смотрели на него!
Колледж считался образцовым, детишек богатых родителей было много. Они так забавно задирали носы! Особенно пацаны. Практически все, за исключением задохликов-очкариков (которых он, жалел, кстати), были неплохими спортсменами, пыжились, показывая мускулы и норов.
Короче, он поржал.
Девки вели себя поспокойней, хотя тоже доставляли. Особенно те, что строили глазки. Ну, умора, бля! Хорошо, что на малолеток у него никогда не стояло. А то работа под прикрытием превратилась бы в пытку.
После уроков его словила возле спортзала одна из этих чистеньких студенток.
Майк удивленно покосился на стройную, немного пухленькую блондиночку с впечатляющим для ее возраста размером груди.
– Мистер Джонсон! – обратилась она решительно сдвинув светлые, как и у всех натуральных блондинок брови, – я хотела поговорить с вами о пересдаче.
– Какой, нахрен, пересдаче? – не понял он.
– Вы поставили мне ноль за урок, для меня это недопустимо. Одна низкая оценка влияет на средний балл за предмет, а это последний учебный месяц. Мне необходимо иметь высокие баллы по всем предметам.
– Да, бл… ох… ты кто такая, короче? – он прищурился на нее, не узнавая. Лицо было незнакомым, но вот грудь… че-то такое мелькает в сознании…
– Анна Хамильтон, мистер Джонсон. Вы поставили мне ноль за то, что пришла без формы на занятие.
Девчонка была, похоже, возмущена тем, что он ее не запомнил. Майк усмехнулся. В этом драном колледже каждая жаба мнит себя пароходом…
– И че тебе надо от меня, Анна Хамильтон?
– Исправить оценку.
– Ну приходи завтра, щас уже не смогу зайти в систему, исправлю… – он не видел проблем.
– Значит, отрабатывать не надо будет? – судя по обрадованно-изумленному голосу, девчонка не ожидала такого поворота.
– Да не… Хотя стоп! Отработка после занятий же должна быть? – неожиданная мысль залетела Ричеру в голову.
– Да-а-а-а…
– Тогда не, не поставлю, пока не отработаешь. Но не сегодня. Завтра. Да, завтра. И скажи остальным, если оценки хотят исправить, то пусть после уроков приходят.
Майку пришло в голову, что отработка – это прекрасное прикрытие для того, чтоб остаться в колледже после уроков, не вызывая подозрений. Он хотел посмотреть расположение кабинетов, шкафчиков, возможно, пошмонать шкафчики подозрительных укурышей, которых он сегодня вычислил. Все это было удобнее делать в неурочное время.
Оставив явно недовольную таким положнием дел девчонку возле зала, Майк, довольно насвистывая пошел домой. В сьемную хату, что предоставили ему на месяц.
4
Анна была возмущена до глубины души.
Причина ее возмущения мирно сидела на скамье, вытянув ноги и, казалось, даже задремав.
Она вот уже пятнадцать минут, кряхтя, пыталась влезть на канат, дело продвигалось плохо, а мистер Джонсон, казалось, вообще забыл о ее присутствии. Мог бы и помочь, в конце концов! Она еще раз попыталась, невысоко подпрыгнув, уцепиться за канат, и опять потерпела неудачу. Не выдержала:
– Мистер Джонсон!
Никакой реакции, правда спит, что ли?
– Мистер Джонсон! – повысила она голос.
Точно, уснул.
Анна подошла к нему, легонько тронула за плечо:
– Мис…
Договорить она не успела, преподаватель вскинулся, резко схватил ее за запястье, вывернув руку, прижал к себе спиной, перехватив второй рукой за шею.
Девушка даже крикнуть не смогла, только немо открывала рот, как рыба.
– Бля-я-я-я, – преподаватель также резко, как и схватил, отпустил ее. – Ты че, бля, подкрадываешься?
Анна отскочила от него, закашлялась.
Он смотрел, как она кашляет, на лице было смущенно-виноватое выражение.
– Слышь, ты прости меня… – он подошел ближе, но Анна отошла на шаг, все еще держась за горло, на запястье уже стали проступать красные следы от его хватки.
– Больно? – спросил он виновато, – я не хотел, это… черт, это само собой так получилось…
– Я же просто… Вы заснули… – Анна с опасением смотрела на него, не подходя ближе.
– Да, еб… Ох… – он потер шею, раминая плечи, вздохнул, – ночь тяжелая была… Слышь, испугалась?
– Конечно… – прохрипела Анна.
– Ну прости, я не хотел…
Он так обеспокоенно и напряженно смотрел на нее, что Анна не могла злиться. Она чуть улыбнулась, нерешительно кивнула.
– Ну вот и лады… – с облегчением выдохнул он, – ты иди, я тебе завтра все поставлю.
– Спасибо, мистер Джонсон!
Анна пошла в раздевалку, по пути пару раз оглянувшись. Преподаватель так и стоял посреди зала, отвернувшись и машинально потирая крепкую шею. Она не видела выражения его лица, но могла поспорить, что оно было огорченное и виноватое.
Анна зашла в раздевалку, сняла футболку. Проходя мимо зеркала, притормозила, разглядывая красный след на шее, что остался от железной хватки мистера Джонсона.
А он невероятно сильный… Так схватил… Она даже двинуться не смогла.
Анна медленно провела пальцами по шее, внезапно задумавшись, а каково было бы оказаться в его руках по своей воле… Обнимая его… Может быть, целуя эти вечно твердо сжатые, либо изогнутые в язвительной усмешке губы… Он взрослый мужчина, ему, должно быть, больше тридцати… И должен хорошо целоваться…
Так, стоп.
Чего-то ее не в ту степь понесло. Просто недотрах. У нее не было парня уже полгода. Да и до этого все было довольно скудно. Все-таки, учеба всегда на первом месте. Анна всегда считала себя серьезной, целеустремленной девушкой, не склонной к легкомысленным поступкам. Таким, как желание ощутить вкус губ своего учителя.
Ей надо в душ. В холодный душ.
5
Черт, Ричер лажанул. Сильно лажанул.
Накануне он до трех часов ночи смотрел фильмы про учителей, пытаясь запомнить стиль общения, нужные фразы, даже выражение лиц. О преподах из своей школы и у ж тем более полицейской академии он имел самые смутные воспоминания, не очень приятные, кстати.
Прошедший день показал, что он немного… как бы… отличается от других преподавателей. Не в лучшую сторону отличается. (Предупреждал ведь эту суку Лернер!) На Ричера косо смотрели коллеги, и он старался не вылезать из спортзала, что совсем не помогало в расследовании. Директор, с которым ему пришлось пообщаться накануне, был, мягко говоря, удивлен его видом. Судя по всему, в департаменте перестарались и соорудили ему какую-то охренительную легенду. Ричер особо не вчитывался в перечисленные в резюме регалии, предпочитая, как всегда, действовать по обстановке, полагаясь на собственную чуйку, а зря. Во время беседы с директором он чувствовал себя дураком, и это было пиздец какое неприятное чувство.
Поэтому пришлось срочно наверстывать упущенное. Полночи он пялился в монитор, грязно матерясь и прихлебывая пиво для успокоения нервов. Ну и перестарался немного, заснув рожей вниз на диване, с бутылкой в руке.
Ну и, в итоге, утром долго пытался понять, что можно сделать со страшной похмельной физиономией, дикими глазами взирающей на него из зеркала, так ничего и не придумал, зажевал полпачки жвачки, надеясь убрать убойный выхлоп, и побрел трудиться…
Часы занятий тянулись мучительно долго, и когда, наконец, все закончилось, он дико обрадовался и собрался сваливать, потому что работать по основной своей деятельности явно не был способен в этот день, но тут пришла девчонка Хамильтон на пересдачу.
Ричер, мысленно прокляв все на свете, дал ей пару заданий и уселся на лавку. И сам не понял, как задремал. Почувствовав прикосновение, подскочил, а дальше сработал многолетний рефлекс. Сначала действие, потом осмысление. В его работе такая реакция не раз спасала жизнь.
Осознание пришло не сразу.
И то, что лажанул, тоже понял лишь потом. Уже когда девчонка, основательно им помятая, с полными шока глазами-блюдцами во все лицо, свалила, пятясь, из зала.
Испугал. Блядская реакция!
Если она кому трепанет про это, то прощай прикрытие.
Майк уселся на лавку, заскрипел зубами.
Мать твою, ну за что ему это?
Ну всегда ведь в самую распоследнюю жопу первый. Ведь куча наград, куча благодарностей…
Если б не говенный характер и грешки по малолетке, то сам мог бы задания раздавать. Может быть, даже той же Леннер.
На секунду Ричер позволил себе помечтать, в какую бы жопу этого гребаного города он послал свою непосредственную начальницу…
Потом тяжко вздохнул, возвращаясь в грустную реальность. Пока что посылает его она, причем, особо извращенно. Бабы все же, бля, мерзкие существоа…
Он встал и пошел делать то, ради чего его сюда, собственно, и послали.
Шкафчики укурышей он прояснил еще вчера. Теперь надо было только глянуть.
Ричер, хоть сегодня был немного не в себе, но интересные шепотки услышал. Все-таки глаз наметанный на это дело. Работают, работают его клиенты здесь. Причем, не из бедных семей, а именно эти чистенькие спортивные мальчики, так задирающие носы перед ним.
Теперь вопрос только за тем, чтоб взять с товаром. Чтоб не отвертелись при помощи папочек и сдали всю цепочку.
Размышляя так, Ричер шел по пустым коридорам колледжа, машинально проверяя кабинеты на предмет задержавшихся студентов. Никого уже не было. Даже прогульщики и всякие заседатели клубов свалили домой.
Он подошел к шкафчику одного из подозреваемых, легко открыл, стал аккуратно шмонать.
– Мистер Джонсон! – тихо ахнули сбоку.
Да, ма-а-ать ее…
6
Анна задержалась в душе, никак не могла прийти в себя после случившегося, а особенно, после таких ненужных мыслей о слишком грубых и властных лапах своего преподавателя. Это все неправильно, неправильно!
Потом долго сушила волосы, подкрашивалась, одевалась, смотрела на себя в зеркало, машинально и против воли прикидывая, что бы она делала, если б мистер Джонсон захотел… Ох…
Припозднилась, в общем.
Картина, которую она увидела возле шкафчиков, сначала заставила изумленно заморгать, а потом так же изумленно вскрикнуть.
Ее преподаватель, мистер Джонсон, преспокойно рылся в чужом шкафчике.
Услышав ее возглас, он замер, потом медленно повернулся к ней.
– Что вы… Вы что, вор? – изумилась она.
Он не отвечал, пристально и как-то чересчур спокойно глядя на нее. Глаза его, прищуренные, жесткие, быстро и оценивающе скользнули по ее напряженной испуганной фигурке, и Анна внезапно испугалась.
Она осознала, что, если все так, как она думает, если ей не показалось, и мистер Джонсон вор, то свидетели ему не нужны.
Анна испуганно пискнула и, повернувшись, побежала в сторону выхода. На улице еще светло, есть люди, есть вахта на первом этаже.
Преподаватель, выругавшись, рванул за ней.
Анна бежала по темным коридорам колледжа, слыша за собой тяжелое дыхание и сдавленные ругательства преследователя, ужас давил сердце.
Бежать, бежать, бежать… Быстрее! Она успеет, на улице полно народу, она позовет на помощь…
И вот, когда уже спасительная дверь маячила перед глазами, девушку резко рванули за руку, чуть не выдернув ее из сустава, и утащили от выхода в темноту коридора.
Анна заверещала не своим голосом, пытаясь отбиться, но безуспешно. Жесткая лапища запечатала рот, преследователь обхватил ее поперек талии, затолкнул в пустующую аудиторию.
Прижал спиной к себе, не убирая руки от губ, прошипел на ухо:
– Тихо, тихо, тихо, девочка… Не кричи…
Анна дергалась, пытаясь высвободиться, и мистер Джонсон, выругавшись, сжал ее с такой силой, что дыхание перехватило и в глазах потемнело!
– Да тихо ты, бля! – Раздраженно, но сдержанно рявкнул преподаватель, и Анне ничего не оставалось, кроме как замереть послушной птичкой в силке, сдаваясь на милость того, кто сильнее…
Мысли в голове бились дикие и не самая последняя из них: «Хотела почувствовать, насколько сильные у него руки? Вот и почувствовала…»
7
Конечно, эта коза не послушалась, завопила сквозь его ладонь еще громче, задергалась, пытаясь вырваться.
Пришлось встряхнуть ее посильнее, развернуть, прижать к стене. Ричер заглянул в полные слез и ужаса огромные глаза, выматерился про себя (бля, да че ж все так неудачно-то…), постарался унять рвущуюся в голосе сталь, говорить спокойно, чтоб доходило:
– Анна… Я ничего тебе не сделаю. Это не то, о чем ты подумала. Я тебя сейчас отпущу, а ты не кричи, хорошо? Ты поняла меня, Анна? Ты согласна?
Дождался более-менее осмысленного взгляда и утвердительного кивка, аккуратно убрал руку от губ девушки, готовый в любой момент перехватить ее крик.
Но Анна не кричала, только прерывисто вздохнула. Немаленькая грудь на вдохе коснулась его груди, и Майк совершенно некстати почувствовал некоторое возбуждение. А может, это просто отходняк, после погони. Бывает.
Он еще раз обшарил ее взглядом, убеждаясь, что девчонка вполне в себе и орать точно не будет, и выдохнул успокаивающе, с расстановкой:
– Так. Умничка. Хорошая девочка. А теперь послушай.
Тут до него дошло, что он все еще прижимает ее к стене, да так прямо уютно, ловко, словно постоянно таким занимается. И девчонка очень даже правильно ощущалась в его лапах.
Чересчур правильно!
Меняй диспозицию, мудак!
Ричер торопливо разжал руки и чуть отступил, не отходя далеко, впрочем, и контролируя ситуацию.
Рявкнул сдержанно:
– Сядь.
Анна послушно села, все еще тяжело, со всхлипом, дыша. Ричер опять сквозанул разбойным взглядом на ее грудь, поймал себя на этом, разозлился еще больше и через силу собрался, подбирая слова:
– Я не учитель. Ты уже поняла это.
Девушка кивнула.
– Но я не вор. Я… как бы даже наоборот… Короче, я коп, отдел по борьбе с наркотиками, под прикрытием.
Он замолчал, глядя на ее внезапно недоверчивую усмешку. Неглупая девочка.
– Не веришь? Слушай, я не могу тебе это доказать. Тебе остается только поверить. Сама подумай, что мне здесь воровать? Из шкафчиков студентов?
Заметил тень осознания в ее глазах.
Так, девчонка похоже верит. Успокаивается. Надо закреплять результат.
– Мне надо, чтоб ты ничего никому не говорила о том, что ты видела, – продолжил он, – ты девочка неглупая, я вижу… Я здесь ненадолго, сделаю, что мне надо, и уйду. Если будешь молчать, то автоматом самый высокий балл поставлю, – он позволил себе усмехнуться.
– Это плата за молчание? Покупаете меня, мистер Джонсон?
Черт, девчонка поразительно быстро пришла в себя. Уже шутит. Ну поддержим.
– Покупаю. – Ухмыльнулся он.
– Что-то слишком дешево…