Глава 1
Лира Розалия потыкала пинцетом брачный браслет на моей руке. Вздохнула и вынесла вердикт:
– С этим уже ничего сделать нельзя. Магия Храма навсегда связала вас. Вот куда, спрашивается, смотрели твои телохранители? А храмовая стража? К нашей внутренней службе безопасности у меня тоже есть вопросы. Как они пустили в страну этого аспида? Ему же отказали на брачное предложение! И не раз! Ты не виновата, девочка моя. Ты молодец, что избежала брака с магом! И не дала мне сойти с ума от беспокойства. Мы ничего отменять не будем! Свадьба состоится, как было намечено.
– Конрад не хотел быть младшим мужем, – вяло возразила я, пряча браслет под рукав.
– Да кто ему скажет!? – возмутилась лира Ленарди. – Он еще легко отделался!
На третьи сутки Конрада удалось выцарапать из храмового каземата, уплатив огромный штраф за нарушение порядка во время праздника Фонарей.
Вся столица обсуждала безобразную драку в парке, учиненную Конрадом Ленарди и посланником Станверии Вераном эс Марефасом. Тот покинул каземат сутками позже, поскольку наотрез отказывался себя назвать. Мог бы и спасибо сказать, что я подтвердила его личность.
Его обыскались в Посольстве, но никак не могли предположить, что он проводит праздничную неделю подобным образом. Причины для конфликта высказывались самые разные, от откровенно бредовых до вполне возможных. Истинную причину знали мы с будущей свекровью и сами виновники волны сплетен. Но они скорее себе языки отрежут, чем признаются.
Мы с Конрадом всего-то хотели по-быстрому во время праздника провернуть свадебный обряд без шумихи и долгих церемоний. Быстро и недорого. Не вмешайся Веран, мы бы стали уже супругами. Выследил и стал навязываться, гад. Из-за него все и вышло комом. Вместо свадьбы – драка, вместо Конрада какой-то незнакомец в мужьях.
– Кори был наказан за попытку лишить нас с Сабиной законного праздника. Главного в семье! Всеблагая все видит! – с удовлетворением заявила лира Розалия. – Глупый мальчишка! Мы столько готовились! Приглашения, наряды, подарки, цветы, повара, артисты, все уже заказано!
– А этот муж как же? – я подергала браслет. – Его, наверное, надо найти?
– Зачем? – лира Ленарди подняла брови. – Как искать и где? Ты даже фамилии его не знаешь! Что за семья, откуда он? Все складывается очень удачно. Он не знает твоего имени, верно? В другом платье и с другой прической мужчина не узнает даже знакомую женщину, что уж говорить об одной ночи! При свете дня он тебя не видел, сомневаюсь, что хорошо разглядел. Мы ничего никому не скажем. Просто не будешь брать себе второго мужа, вот и все. Обет выполняешь или маме обещала, или традиция вашей семьи не брать младшего мужа, соврешь что-нибудь, в общем. Закон соблюден. Никто не узнает, что на самом деле Кори – второй муж. Для всех он будет единственным. И будет невероятно счастлив этому обстоятельству. О твоем благонравии будут ходить легенды! Женщина ограничилась одним супругом! Это будут обсуждать годами! А Кори будут завидовать все мужья империи!
– Легенды надо тщательно продумывать и активно распространять, –заметила я. – И браслет этот дурацкий как-то обыграть.
– Ты умница, деточка! Мы все придумаем и пустим нужные слухи. Наплетем про обет Всеблагой или что ты носишь его в память о матери. Это будет благонравно. Или навесим на него цепочек и подвесок, никому в голову не придет, что он храмовый. Браслет и браслет, важное дело! – лира Розалия потрясла своими запястьями, где тонко зазвенели штук десять разных браслетов. Ну что поделать, свободные браслеты с подвесками – показатель того, что их обладательница не работает руками. Чем больше браслетов, тем род знатнее, тем более важную должность дама занимает. У простолюдинок браслеты узкие, плотно обхватывающие запястье, чтоб не мешали работе.
– Это будет хорошо, – я согласно кивнула. – Кори получил подарки?
– Конечно, деточка, но он пока не может поблагодарить лично, минимум неделя еще нужна на заживление всех синяков и ссадин, – вздохнула Розалия. – Он так страдает!
«Так ему и надо», – подумала я. Дрался он, а подарки ему присылаю я. Где справедливость? Сорвал мероприятие, не справился с Марефасом, хорошо хоть, что с пира мы улизнули тайком, никто не знал, что мы собирались провернуть. И хорошо, что мой жених не в курсе, что невесту у него фактически уволокли из-под носа. И незачем ему это знать, лира Розалия права. Меньше знает, крепче спит. Как там говорила маркиза де Монтеспан? «Брак не место для откровенности, но поле для дипломатии»?
Я-то, как к полудню продрала глаза в гостевом домике, ужаснулась и сразу поехала в дом Ленарди. Ну, а к кому еще? Госпоже пришлось приложить немало усилий, чтоб добраться до храмового начальства. Праздники же! Так что сидеть бы драчунам целую неделю, если б не материнские чувства лиры Розалии.
– Ведь противник Кори был магом, – задумчиво сказала, поглаживая браслет под тканью рукава. – Почему они просто дрались кулаками, как мужики?
– Попробовал бы он в праздник воспользоваться своей магией! – фыркнула лира Ленарди. – Блефовал. Все иностранные маги с уровнем выше седьмого обязаны на территории империи носить блокираторы. Конечно, они ищут лазейки, занижают уровень, артефакты провозят тайком, но мы тоже не лыком шиты, у нас свои маги подросли и в целом справляются. Пусть теперь Ида разбирается и Рада Баренаро, их ведомства. Помнишь ее?
Я кивнула. Рада курирует вопросы со Станверией, а Ида служит в корпусе безопасности.
– Думаю, мерзавца, напавшего на моего мальчика, уже выслали из страны, – мстительно добавила лира Розалия. – У нас в столице мага не каждый день увидишь, в глубинке люди за всю жизнь мага не встретят, так что нечего им тут выделываться. Жили без магии и дальше проживем!
– Это правильно, – согласилась я, ехидно улыбнувшись.
Как за омолаживающим кремом с магией, так в очередь, а чуть что, «не надо нам этой магии»! Логично, да. А артефакты-нагреватели для ванных и очистители для туалетных комнат лира Ленарди одна из первых в столице у себя установила. Но спорить я не стала. Мне очень нравилась моя будущая свекровь. Шумная, суетливая, но такая живая! И опыта в интригах ей не занимать, советница Императрицы, как-никак.
Она постоянно что-то рассказывала, спрашивала, требовал совета или предложений по поводу свадьбы. Как раз то, что нужно, чтоб отвлечься от мыслей о собственно, произошедшем. Моего таинственного мужа лира Розалия восхищенно назвала наглецом, а то, что случилось после обряда, ее вовсе не заинтересовало. Вот ни капельки.
Тут к этому относились просто. Мало ли кто с кем уединился, а в праздник так и вовсе святое дело, богоугодное. Лишь бы не во вред, а в радость – на здоровье, сколько угодно, с кем угодно и где угодно. В любом составе. Всеблагая благословила, и ладушки. Ночь Фонарей, она такая, ночь счастливых союзов и плодоносных соитий.
Уж благословила, так благословила: в особняке Ленарди я полтора часа отмокала в ванне, пытаясь содрать с кожи въевшиеся золотистые пылинки, знаки благословения. Еще не хватало светить на всю столицу своим внезапно сменившимся статусом.
Всеблагая Мать оказалась даже излишне щедра.
Через две недели я посчитала, когда у меня были последние месячные и сделала выводы. Брак с незнакомцем мы закрепляли всю ночь очень старательно, средств предохранения нет. Удивляться нечему. Правда, чувствовала я себя отлично, никаких головокружений, тошноты и всего прочего не было и в помине.
Да у меня и не было времени прислушиваться, где у меня ноет или свербит. И желания особого тоже.
Мой со-отец и по совместительству управляющий Эрв закончил работу с приемом имущества и требовал план работ на ближайшее время, отдаленное будущее и на загробную жизнь, кажется, потому что в этой жизни успеть столько невозможно. Однако открыть заповедник имени меня хотелось, и я с головой нырнула в работу.
За два месяца, что оставались до официальной свадьбы, мы успели объехать множество городов, городков и деревень. Были в лесах, горах и на морском побережье. Осматривали поля и виноградники, пастбища и фермы, мануфактуры и мастерские. Территория семьи Мессерти была весьма обширной. Эрв записывал мои мысли и потирал руки – до идеи крупнейшего агрохолдинга тут еще не додумались, каждое поместье с крупным хозяйством производило то же самое, что и соседи. Натуральное хозяйство во всей красе.
Будем небольшую промышленную революцию устраивать, а гаремы… ну что, гаремы, для трудящейся женщины это не главное. Для начала организуем цеховое производство, а потом уже и до фабрик дело дойдет. Пока же отдельные гениальные изобретатели мыкались со своими станками, трубопроводами и прессами, голодали и холодали. Нет, я не собиралась тут прогрессорством заниматься или социальные перевороты устраивать, в своем хозяйстве хочу наладить эффективную работу. Моя провинция обязана процветать!
– Смотрите, территория у нас обширная, но каждое хозяйство производит товар для себя, а не для продажи. Мы будем вводить специализацию. Чтоб не в каждом дворе свои сапоги шить, а в одном кожи мять, в другом кожи красить, в третьем кроить, в четвертом шить. Поняли? Специализация на чем-то одном позволяет ускорить работу, не отвлекаясь на другие дела. И все хозяйства будут связаны единым процессом. Это называется плановая экономика. Почему агрохолдинг? Потому, что людям надо есть каждый день и желательно, не один раз. И не сухой хлебушек.
Я развернула карту перед Эрвом, Барном, Тилем и Отисом. Два со-отца и два раба внимали с ужасом моим планам. Вообще-то со-отцов у меня пять, у мамочки был гарем в своей время. Так что папочек я получила по наследству.
Кстати, после того, как Ресса и Барн меня проворонили на празднике Фонарей, они разругались окончательно. Сестра Ресса сложила с себя обязанности, поскольку я уже вполне привыкла к новой роли и даже вошла во вкус. Нянька мне была больше не нужна. Пришлось с сожалением отпустить. Она вернулась в свой монастырь, а Барн бил себя в грудь и требовал отставки, которую, разумеется, не получил.
Я за него, что ли, гарнизоном буду командовать? А что он с ролью телохранителя не справился, так пойди меня еще охрани, тут не только высокая квалификация нужна, но и магическая. Ну, или крепкий поводок с ошейником. Не привычная я к охране, душа свободы требует в ущерб безопасности задницы. Лира Розалия обещала присмотреть из выпускников академии перспективного мага-защитника. Или защитницу, мне без разницы.
Я продолжила рассуждения.
– Лучшие зерновые культуры, пастбища и заливные луга у нас в Ксетре. Это корма, они должны быть рядом. Там сосредотачиваем хранение и переработку зерна. Тут как раз речка с очень быстрым течением, ставим подряд несколько водяных мельниц. А самые лучшие коровы в Тигессе. Стадо обновляем, закупаем высокоудойные породы коровок, в Ракитном строим ферму на триста голов. Две фермы. Для начала. Выращиваем телят на племя и производим молоко. Молока в год человеку надо триста литров.
– Я только не выпью! – испугался Эрв. – У нас вообще молоко взрослые не пьют, только дети!
– Нашел проблему! Переработка на что? Молокозавод построим. Сыроварню откроем, знаешь, сколько сортов сыра можно сварить? И мягкого, и творожного, и с пряностями, и копченого, и твердых сортов не один десяток! А сливки, сметана, кефир, творог? Это же вкусно и полезно!
– И ты все это умеешь, доченька? – изумился Барн.
– В тонкостях, нет, не умею, – зато я читала бытовое фэнтези, там порой целые подробные бизнес-планы были! Знай наших попаданок! Чем я хуже? Надо будет, разберусь. Сейчас знаю, как отличить хорошее от плохого, вкусное от невкусного. Будем искать и приглашать специалистов. Вообще, все лучшие, знающие и толковые люди должны работать на моих предприятиях. И если кто-то что-то этакое изобретет, чему применения придумать не могут, пусть мне бумаги шлют с описанием. Для этого в каждом крупном городе должен быть человек, который будет знать, чем город дышит, и искать способных людей. Знающих, желающих учиться чему-то новому и это новое придумывать. Умные, образованные люди не должны голодать! – Кадры решают все!
Эрв проворно заскрипел грифелем.
– А овощи? Сады-огороды и все такое… вот смотрите, – я снова ткнула в карту. – Солнечный склон, речка рядом, тут сама Всеблагая велела поставить парники и теплицы.
– Парники?! Зачем? У нас ведь теплый климат, все и так растет, – удивился Отис.
– Растет раз в год и тогда, когда и у всех! А если мы клубнику не в июне, а в феврале-марте начнем продавать? Думаю, императрица не откажется первой откушать клубники со сливками.
– Не откажется, – согласился Тиль.
Любовь Повелительницы к этой ягоде была известна всей стране.
Я полюбовалась на исчерканную карту собственной провинции и прищурилась.
– Так, у нас не охвачено еще животноводство и птицеводство. В этом вопросе я совсем не сильна. Мне вот хвалили талийских кур. Значит, в Тальи строим птицеферму. С инкубатором.
– Чем?
– Искусственным теплом для выращивания цыплят.
Эрв посмотрел на меня с суеверным ужасом. Я почесала голову.
– Надо мага и мастерового искать. Толкового механика. Или техномага. Есть у нас такие? Магические обогреватели на кристаллах же есть? Значит, постоянную температуру задать не трудно. Надо яйца переворачивать, в этом проблема, руками не навертишься, если их тысячи. Надо, чтоб весь лоток с яйцами поворачивался разом. Хоть магически, хоть механически, мне без разницы.
– А в Димансе что? – не утерпел Отис.
– А в Димансе пастухи и овцы. Шерсть. Стрижка, прядение и все прочие дела. Насколько я знаю, в этой части провинции в каждом селении красят шерсть, прядут и вяжут. Надо проехаться, посмотреть, что ткут и как вяжут. Если каждый в своем доме, как Всеблагая на душу положит, то эту кустарщину надо переводить на новый уровень. Прядильщиц и ткачей нанимать на мануфактуры, закупать станки. Унификацию вводить!
– Доченька, когда ты это все успеешь?
– Глаза боятся, руки делают! – еще раз посмотрела на карту. Во-о-от, теперь красиво получилось, гармонично, все части провинции будут развиваться, а не так, чтоб на севере жировали, а на юге голодали.
И мы с зеленого холма поскакали вниз, в долину. С лошадьми мне удалось разобраться, кое-как ездить я научилась. Восторга не испытывала, но и страданий особых тоже.
Про мою беременность еще никто не знал, подруг я не завела, не с рабами же делиться женскими делами? Да и ничего особенного ведь не случилось? Мама очень жестко относилась к этому вопросу – если природа отторгает, незачем сохранять. И без того благодаря медицине выживают слабые и нежизнеспособные. Ладно, что выживают, пусть живут, но они же размножаются и генофонд засоряют! Люди раньше покрепче были. Мама говорила, что ребенка ничем не выбить, пока он в малом тазу, он максимально защищен. Если все нормально, конечно. А если ненормально, то и беречь нечего. Я относилась к своей беременности абсолютно равнодушно. Не трепетала, но и не огорчалась. Просто старалась сделать максимум возможного, пока способна к активности. Кто знает, как дальше пойдет.
Городок Патта́на был тихий, сонный. Я строго-настрого запретила предупреждать градоначальников о своем визите. У меня тут по плану была обзорная экскурсия, посещение городского магистрата, школы, приюта и больницы. Правда, не успела я толком помыться с дороги, как в дверь комнаты поскребся Тиль.
– Госпожа, гонец из столицы.
Серьезный мужчина передал мне запечатанный пакет, коротко поклонился и исчез. Печати были семейства Ленарди, и я удивилась: вроде бы только три дня назад меня поймало в Арленне письмо Сабины, будущей золовки. Она писала о подготовке к свадьбе, столичных новостях и последних сплетнях. Ничего срочного и важного, одним словом. И очередной подарок жениху я, само собой, отправила, чтоб не чувствовал себе брошенным.
Письмо было от лиры Ленарди. Она меня слезно просила прервать мой инспекционный вояж и вернуться в столицу, потому что происходят дела странные, если не сказать, страшные.
Непонятная волна смертей пронеслась по всем видным домам. Рада Баренаро умерла первой от скоротечной хвори. В ее скоропостижную смерть никто не поверил, дама отличалась отменным здоровьем. Дело поручили Конраду, но за двое суток материала добавилось.
За Баренаро последовали министр иностранных дел и генерал армии, несколько наследниц видных родов, не из первых, но достаточно известных и уважаемых. Некоторые стали странно себя вести, резко поменяли свои взгляды на политику, став сторонниками магического пути развития. Призывают перенимать опыт Станверии. То ли заговор, то ли проклятье какое гнусные колдуны наслали. Выслали всех приезжих магов. Состав станверийского посольства полностью обновили. Но не помогло. Глава дипломатического корпуса при смерти. Риналис Артей слегла! И вот это последнее, неожиданная хворь Несгибаемой Рины напугала лиру Розалию больше всего. Она молила меня вернуться.
Хм. Если в столице развернулась эпидемия, то как раз туда возвращаться и не следовало. Я бы в первую очередь подумала об эпидемии. Карантинные меры ввела. Еще раз перечитала письмо. Нет, не похоже. Простолюдины не умирают. Дети, старики, нищие. Во всяком случае, не больше, чем всегда. Прицельно исчезают самые ключевые фигуры имперской политики. Права Рина, неладно что-то у них.
Глава 2
В школу, приют и больницу я все-таки забежала. Подождет Розалия немножко, зато я в своем плане поставлю очередную галочку. Да и не хотелось мне в столицу. Свадьба же! Это для Конрада праздник, не для меня. Я по Радужному дворцу соскучилась. И меня в нем ждали. Ужасно ждали родственницы с ворохом сплетен, истомившиеся от безделья наложники, письма градоначальников и отчеты старост.
Слава о небывало дотошной и въедливой новой хозяйке побежала впереди меня. Ну, может, воровать хоть поменьше станут.
Пока я купалась, обедала и приводила себя в порядок после поездки, служанки меня купали в новостях. Я слушала, анализировала и запоминала, пытаясь отделить факты от вранья.
Риналис Артей составила докладную императрице, где обвинила смотрителя гарема лира Калеба в злоупотреблениях, хищениях и в применении магии для переворота. И даже отправила его арестовать Иду Олисс. Надзиратель бросился в ноги императрице, и она арестовать его не позволила. Ловите, где хотите, но не у нее на глазах. Теперь лир Калеб сидит безвылазно во дворце и не может высунуть носа, потому что за пределами дворца у него образовалось внезапно очень много врагов и недоброжелателей. Особенно среди семей, где мальчики не вышли внешностью или умом, и им было отказано в возможности попасть в императорский гарем.
По поводу странных происшествий сказать пока нечего, сыскари ищут, задействовали магов, но пока ответов нет.
– Стоит ли проводить свадьбу сейчас, да еще с таким размахом? Многие дома погружены в траур, – заметила лира Агата. Степень родства я не пыталась определить, тетушка, и все. Тем более, что общей крови у нас быть не могло в принципе.
– Отложить нельзя? Пока все успокоится? – спросила лира Дабра.
– Вы представляете, какие слухи пойдут, если мы предложим отложить свадьбу? Жених будет опозорен!
Все дружно закивали. Без слов повисло, что жених и так спросом не пользовался, а если еще и свадьбу отложить, для него только самоубиться останется. Он хоть и получил лучшее воспитание и образование, сильно отличался от гаремных мальчиков. Ну да, я жениха выбирала не из-за его смазливости, а чтоб не мешался мне под ногами и был занят. Следователь департамента правопорядка всегда занят, значит, в мои дела лезть не будет. Как раз из-за неудобной профессии его и браковали придирчивые невесты, ну, а по мне – так самое то! Будущая свекровь и золовка мне тоже очень нравились, сильный знатный род, брак по расчету, и расчет правильный.
– Мужчины такие слабые, им постоянно нужна поддержка женщины. Мы держим на себе весь мир, – пискнула Ансель. Лира Агата одобрительно кивнула дочери.
Кто бы пищал, нашлась тут кариатида1! Вышивать только и умеет.
– У лира Конрада есть заботливая мать и сестра, найдется, кому поддержать, – скептически заметила Фантин.
– Все понимают, что сейчас не до свадеб, жених сам принимает участие в расследовании!
– Ах, милочка, дело поручили тому, кого не жалко будет потом казнить в случае провала.
Я слушала вполуха, отмечая основные моменты. Меня больше волновали мысли о моем будущем агрохолдинге. Но такие вопросы обсуждать с родственницами было бессмысленно. Пускать в бизнес родню – последнее дело. И бизнес развалится, и с родней поругаешься. Да и какая они мне родня? Мама иномирянка была. Просто чудо, что ее притянуло сюда, да сразу на оглашение завещания. Я – ее родная дочка, а все эти тетки, племянницы и прочие внучки ко мне по крови никакого отношения не имеют. Зато меня признали родовые регалии, а их – нет. Даже разбираться не буду, почему так произошло. И совесть меня не мучает, магии виднее, кому наследство отдавать.
А насчет казнить следователя – мысль интересная. Дело ведь темное, запутанное, с очевидным применением магии. Конрад не маг. Все Ленарди не маги, и враги у них есть, само собой. Завистники, недоброжелатели, как без них? Но пока лира Ленарди советница императрицы, никто Конрада тронуть не посмеет.
Под свадьбу лира Розалия выпросила у императрицы Летний дворец. На три дня. По плану мне следовало проехать через половину города с пышным свадебных кортежем до дома жениха, там забрать его, добраться до ближайшего Храма, обменяться браслетами, доехать до реки, сесть с мужем в украшенные лентами и цветами лодки и спуститься вниз по реке к причалу Летнего дворца. Таким образом, все желающие насладятся прекрасным зрелищем, а мы немного передохнем, пока река нас несет прямо к праздничному пиру. Лира Розалия хотела, чтоб эту свадьбу запомнили надолго.
Мой домишко в городе был слишком мал, чтоб вместить всех родственниц, желающих своими глазами увидеть торжественный момент, охрану и слуг, поэтому ночевали мы в пригородном доме Сабины, он был расположен всего в получасе езды от городской заставы.
Я волновалась. В основном, из-за того, что в моей удобной легкой коляске, подаренной со-отцами, ехать было нельзя – слишком скромно. Недостаточно парадно, видите ли. Надо непременно на белом коне, покрытом попоной, шитой в цветах Мессерти, сине-ало-голубой, лихо прогарцевать до дома жениха под гром петард. Еще бы на слоне придумали, хорошо, что в империи слонов не было.
С первыми лучами рассвета пышная кавалькада из всадников и колясок въехали в город. Там к нам присоединились приглашенные гости, в лучших нарядах, со своими сопровождающими, и толпа набралась ощутимая.
Гарцевать – это не ко мне, тем более на пугливой лошади, поэтому лира Розалия дозволила компромисс: мою лошадь будет вести Лойс, роскошно наряженный по этому случаю. А я должна сидеть на лошади, улыбаться и махать ручкой приветствующим меня горожанам. Многие еще не знали меня в лицо и всем было любопытно.
Мои родственницы расфрантились вовсю и сверкали золотым шитьем, каменьями и жемчугом. Лично мне было очень обидно, что они со всем удобством катятся в моей коляске, а я трясусь на живой верхотуре, вцепившись в луку седла, боюсь дышать и прикусить язык. Какое счастье, что из храма поедем с мужем в паланкине до реки!
На мне было платье целиком из золотого кружева. Умопомрачительного самого по себе. Разрезанное спереди и с глубокими складками сзади, оно красиво закрывало мои ноги и круп коня. Из-под широких рукавов торчали рукава нижнего платья из песочного узорчатого атласа с рисунком раковин. Алые шелковые шаровары с крошечными золотыми бубенчиками были заправлены в высокие шнурованные сапоги из тончайшей белой кожи. На плечах синий газовый шарф, он же прикрывает голову от солнца. В волосах, само собой, сверкающая фамильная сапфировая диадема. О кольцах, бусах и серьгах можно не говорить, я вся звенела и дребезжала, как эолова арфа с колокольчиками.
Народу нравилось: мне желали здоровья и родить десять дочерей, бросали цветы под ноги коню, из окон летели нарезанные конфетти и серпантин. Антитеррора на них нет: цветок ведь можно и с горшком бросить.
Когда я доехала до дома Ленарди, меня пора было откачивать, я совершенно неизящно сползла с коня. Голова кружилась от солнца и шума, меня, кажется, еще и здорово укачало.
Под гулкими сводами дворца Ленарди царила приятная прохлада, мне тут же дали попить и быстро промокнули лицо и шею холодным, слегка влажным полотенцем. Я бы с радостью умылась, но на лице была полная боевая раскраска, поэтому пришлось довольствоваться полумерами.
Кланяясь друг другу, как болванчики и произнося ритуальные фразы, мы быстренько с лирой Розалией провернули домашнюю часть церемонии. Из внутренних покоев, наконец, старшие члены семьи Ленарди вывели Конрада.
Бледный, с лихорадочно блестевшими глазами. Видно, волновался, не спал всю ночь. А может, работы много было, не успел отдохнуть, как следует. Конрад был тщательно причесан, набелен, накрашен и одет в ритуальный кафтан до пола, красного цвета, с широкими короткими рукавами, обшитыми широкой золотой тесьмой. Нижняя рубашка черного цвета закрывала его руки до кончиков пальцев.
– Вручаю его жизнь и смерть в твои руки, дорогая Сения, – лира Розалия вложила холодную ладонь Конрада в мою руку. Я слегка пожала ее и ощутила слабое пожатие в ответ.
Под радостные крики мы вышли на крыльцо дворца Ленарди. Восемь носильщиков и свадебный паланкин с золотыми кистями ждал нас.
Лира Розалия лично откинула занавеску от входа. Конрад нагнул голову и сел на сиденье.
Лира Розалия ухватила меня за край рукава.
– Сения, у тебя грудь увеличилась, – прошептала она мне на ухо. – Да?
Я кивнула, поразившись наблюдательности этой необыкновенной женщины.
– Какое счастье! – она порывисто меня обняла.
– Но… – чему она рада, я не поняла, ребенок точно не от ее сына. У нас с Конрадом ничего интимного еще не было, он же мужчина из приличной семьи, и обязан был себя блюсти!
– Потом, потом поговорим! – она заботливо проследила, чтоб я не зацепилась диадемой за бахрому и задернула занавеску. Я плюхнулась на сиденье.
– Привет, – шепнула жениху. – Ты такой замученный. Устал?
– Устал, – шепотом ответил Конрад. Потом вздохнул, приобнял меня и прижал мою голову к своему плечу. – Я до сих пор боюсь, что что-нибудь случится, и мы не сможем пожениться.
– До храма десять минут, ничего уже не случится, – ответила.
Все, что могло случиться, уже случилось: ночь Фонарей, драка с магом, муж-незнакомец, неожиданная беременность, полчища врагов, все, как положено в фэнтези у приличных попаданок. С магией только осечка: ни мне не досталось, и вокруг не так, чтоб каждый миг чудеса творились. Не сказочно. Ну и ладно, всю жизнь без магии прожила. Зато я работать умею и люблю.
Южный храм отличался от Главного храма только размерами, и количеством куполов, а так – тот же мелкий цветочный орнамент на светлых стенах, затейливый узор из плитки на полу, витые кудрявые колонны, море цветов и света. По традиции мы вошли туда только вдвоем.
В середине стоял каменный резной столик с чашей тлеющих углей, куда мы с Конрадом поочередно бросили по щепотке порошка. Он взвился в воздух золотым клубом – знак, что подношение угодно богине. Ага, и напрямую зависит от химического состава.
Жрица, радостно улыбаясь, обвязала наши запястья алой лентой, посыпала пылью Всеблагой и подожгла конец ленты. Она вспыхнула и сгорела без остатка, не оставив следа на одежде. Жрица протянула парные браслеты на подушечке, я застегнула мужу прямо поверх черного рукава, а он застегнул на запястье мой, чуть сдвинув выше пяток других браслетов. Ну, а как мне еще было прятать местное свидетельство о браке?
Пусть думает, что я обожаю эти бренчалки, порядочная дама вообще из дома без килограмма украшений не выйдет.
Хорошие химики в храме, надо будет поинтересоваться, чем они пропитывают свадебные ленты, поставила себе зарубочку на память. Мы обошли столик по кругу, держась за руки, я впереди, Конрад за мной и на этом церемония в храме завершилась.
– Муж, – я ободряюще улыбнулась бледному до синевы Конраду. – Вот и все.
– Жена моя, – хрипло сказал Конрад. И трепетно поцеловал кончики моих пальцев.
Конрад страшно переживал за нашу неудавшуюся попытку пожениться в ночь Фонарей, и прислал мне не меньше десятка писем с извинениями и мольбами о прощении. Опасался, что я в сердцах расторгну помолвку. Лира Розалия хранила гордое молчание целый месяц, чтоб помучить его. Вот как было велико ее негодование. Как же, сынуля хотел лишить маму праздника! Решили быстренько провернуть бракосочетание без гостей и родных в праздничную ночь, глупые дети. Лично я хотела сэкономить. Не вышло.
Свадьбы – не для двоих, они для родственников, понимать надо! Это простые люди могут расписаться и поехать к морю на недельку. Большие люди обязаны закатывать большие свадьбы, иначе кто же поверит, что они большие? Статус требует.
Только в лодке Конрад раздышался, свежий ветерок над водой оживил его, и муж начал улыбаться. Наша лодка с тентом была увита лентами и украшена флагами. Позади и впереди по реке шла целая флотилия лодок и лодочек, люди хотели видеть героев дня. Кричали, кидали цветы в лодку. Пришлось вставать, махать и улыбаться.
Но ничего не бывает вечного, кончился и этот путь, вскоре мы причалили к Летнему дворцу.
До чего ж утомительное дело эти свадьбы! Надо отдать должное Сабине и лире Розалии, я такого праздненства никогда не видела и даже представить не могла такого масштаба. Под пир было отведено три зала. В центральном праздновали члены породнившихся семей, с нами в роли главных украшений стола, и аристократы Высоких домов. В левом – менее знатное дворянство, в правом именитое купечество и деловые люди, в том числе и сослуживцы Конрада. В течение пира мы несколько раз переходили из зала в зал, принимая поздравления.
Мне никогда столько комплиментов не говорили. Да, деньги и связи обладают воистину чудодейственным косметическим эффектом. И красавица я редкостная, и умница, и вообще не женщина, а чистое золото! А слушать приятно все равно, хотя на фоне местных пышных дам я все равно остаюсь тощей белобрысой дылдой. Одна радость – мужики тут видные, как правило, рослые, крепкие, комплексовать из-за роста не приходится.
Еда, сервировка, оформление залов было выше всяких похвал. Я чуть не плакала, до того мне хотелось попробовать абсолютно все, ела, как не в себя, аппетит был просто чудовищный. Я бы и больше съела, но случайно поймала взгляд лиры Розалии. Она умильно смотрела на меня, как любящая бабушка на обожаемого внучка, лопающего десятый пирожок. Решительно отодвинула тарелку. Нет, с этим надо что-то делать, иначе я в дверь не пройду через месяц. Сдерживаться надо, а не оправдывать свое обжорство ребенком, он еще крошечный! Ему столько точно не требуется.