Воробьиная река

А правда в том, что писать обо всем и одновременно ни о чем, выворачивать наизнанку реальность и делать эту изнанковость доступной, хоть на секунду, почти любому желающему, может только Макс Фрай. И, если прилепить на обложку книги его вдохновенную аннотацию, то это нисколько не улучшит качество текста. Ни на йоту, талант не передается в аннотациях, видение мира не приклеить другому, совершенно чужому человеку. Прилепив красивую аннотацию можно лишь продать книгу, вдохновленным и одухотворенным почитателям Макса Фрая, которым под соусом из сладких обещаний чуда подсунули очередную какашку. И это все из области дешевого маркетинга и такое фуфуфу, что говорить не хочется. Светлана Мартынчик тоже живая тетя, и тоже хочет кушать и измерять достаток живыми, ощущаемыми денежными знаками. Даже, если ради этого нужно совершить всего лишь небольшое маленькое предательство текста. Просто книги из серии ФРАМ еще можно было читать. Это было совсем не то, что оригинал, но это было удобоваримо и вполне себе ничего. Книги из новой серии читать невозможно. Это настолько плохо, что похоже на тонкое издевательство. Абсолютная бессмысленность текстов, помноженная на абсолютное неумение обращаться с языком. Если поставить разные интересные слова в совершенно немыслимые позиции, и нарушить все правила построения предложений в русском языке это нисколько не улучшит качество текста. Сборник Замировской – жуткая попытка писать языком Лены Элтанг о вещах из мира Макса Фрая. Результат плачевный и тошнотворный. Сборник похож на хромого и слепого щенка, который пытается научиться кататься на велосипеде, хотя собаки в принципе не катаются на велосипедах, даже здоровые. Тень бывшей женщины, которая варит на кухне магнитное варенье и обвиняет тебя, якобы настоящую, в том что ты лежишь порезанная в ванной… и красная нашлепка пластика на липокм запястье, вроде как посмертная маска… и женщина, получившая взамен вместо выпущенного кота чужую жизнь и бородатого мужа, жующего хлеб с майонезом… Если здесь и есть смысл, то он настолько глубоко закопан, что без марок не разберешься. Но литература, которую нужно читать в измененном состоянии сознания не может являться литературой… Всего лишь вылитое на бумагу воспаленное внутреннее я, зачем-то изданное и успешно проданное, запакованное в красивую обложку. Лучше бы не являлась совсем. Я чувствую себя несчастной жертвой великого зверя маркетинг. И наяву вижу как издатель мерзко хихикает и потирает ручонки.

Каждое слово и каждое явление таит в себе килограммы неведомого ментального материала. Она умеет потянуть за какую-то правильную нитку и медленно доставать это, причиняя нам то радость, то боль. Первая книга Татьяны Замировской так и называлась «Жизнь без шума и боли». Второй сборник рассказов – «Воробиная река» – полный ларчик новых удивлений и открытий. Обложка книги, такая красивая, убаюкивающая, кажется, не имеет никакого отношения к рассказам, которые она целомудренно скрывает. В данном случае это скорее плюс – неподготовленный читатель словно снотворным, утолит нежной женственной птичьей трелью свою тоску. И рассказы внутри не покажутся такими уж странными. Чтобы понять Таню, нужно выйти на крыльцо осенним вечером, снять кофту и носки. И тогда ваша жизнь станет богаче и интереснее, ей будто добавится еще одно измерение, устройство которого нам хорошо известно – из наших сновидений. Например, во сне случается, что вам не хватает слов, или спокойствия, и вполне вероятно, этим вашим воспользовался кто-то другой. У вас две ноги, две руки, одна голова…. Но все остальное… чужие чувства, чужие голоса, чужая квартира и чужая жизнь. Выходите из мира, как из квартиры, а вернуться-то некуда уже. То ли мир изменился, то ли жизнь больше не ваша. В Татьяниных рассказах есть особенное знание – сквозь призму их креативности мы можем постичь нелогичность нашего явного мира, или хотя бы почувствовать, что у нас есть на это надежда. Сюрреализм происходящего в Таниных мирах не мешает нам узнавать в героях себя, своих друзей и вообще людей из привычного нам трехмерного мира. Нина Дура, у которой украли голос на выборах – это вообще все больше каждый из нас, одураченный. Кому-то рассказы Тани покажутся игрой, выдумкой. Для меня они более чем реальны. Литературный эксперимент, лингвистическое хулиганство, игры с персонажами и пространствами – это попытка быть честной даже в самых потаенных размышлениях. Мир непостижим с серьезным лицом. Иногда запутав читателя нелогичными, абсурдными, но очень искренними картинками, автору удается погрузить нас в гремучий раствор своих переживаний. Иногда свои непростые открытия передать совершенно некому, либо есть кому передать, но слишком уж это пугающее, личное, и даже в собственном дневнике это записывается только в аллегоричной, зашифрованной форме. В коробочке Таниных рассказов есть тайное послание: для каждого оно свое, и если твой ключ подойдет, то откроется оно и вовсе без ключа. Ключом в этих мирах, похоже вообще ничего не открывается, зато закрывается абсолютно все.Главный герой Таниного рассказа обычно нетвердо стоит на ногах, витает в неком космосе, будто иностранец, инопланетянин. Вокруг него все чужое и чуждое. Он или она нередко пребывает в растерянности. Нередко грустным упреком из под челки на нас смотрит грустная и замкнутая девушка, которая плохо чувствует себя в окружающей реальности, не умеет варить борщ и большую часть времени ни с кем не общается, а закрывается на балконе, слушает музыку, курит и читает. В другом рассказе она примеряет на себя жизнь многодетной матери, чувствуя себя не в своей тарелке, ежедневно сбегая. Такой персонаж мне знаком, он приходит и поселяется в нас, когда жизнь переполняется абсурдом, когда все вроде хорошо и все живы, но откуда ни возьмись набрасывается невыразимая тоска. Здесь в книге она персонализирована, на нее можно посмотреть, даже поговорить с ней, задать пару вопросов. Порой герои задают эти вопросы молча или жестами, только таким нелинейным образом умудряясь объяснить друг другу довольно сложные вещи. Эти сложные вещи, если приглядеться, в итоге оказываются базовыми философскими вопросами, замаскированными под простую житейскую безголосую болтовню. В рассказах Тани разыгрываются нешуточные драмы. И выводы из этих историй герои делают совершенно логичные: «Никогда не проверяй, если что-то подозреваешь, никогда ничего не открывай, ничего не руби, ничего не трогай, а если порубил – никогда не уходи».Изящные окончания, из которых автор ловко выныривает, словно из теплого крымского моря – это тоннель между мирами, который изящными стежками сшивает разные плоскости повествования. Иные окончания – притча и мораль. На Татьяниных рассказах с успехом можно гадать. Мне очень сложно обозначить литературный контекст для рассказов Тани. Они настолько же сказочны, насколько реальны. Это документалистика сквозь призму яркого и живого художественного восприятия. В живописи напоминает картины Фриды Кало и акварели Аруша Воцмуша. В кинематографе – фильмы Дэвида Линча. В музыке… хм (сама Таня говорит, что ее проза – это Дэвид Ланг и Стив Райх), но тут у каждого могут быть свои ассоциации. Совершенно точно одно – Танины рассказы, как музыка без слов или музыка на чужом языке. Если читаешь повторно, воспринимаешь как нечто новое. Так что это очень выгодная покупка – сразу несколько книг в одной, при каждом следующем прочтении, вы будто читаете рассказы в первый раз. Даже если вам сложно Таню понять, расслабьтесь, это нормально. Мне кажется, она и сама будет удивляться, читая эту книгу. В который раз вместо рецензии, я пытаюсь объяснить, как все в книге устроено. И если вам хочется распечатать этот текст на листке бумаги и ритуально сжечь, значит, у меня получилось. Вот и Таня пишет то же самое: «Человек с сознанием курицы-гриль не имеет права анализировать мир через метафоры и воздушные нити».

На самом деле просто нельзя пить чай из рук незнакомых людей. Это самое главное правило в жизни.Давит. Душит. Пеленает паутиной, заставляя судорожно хватать ртом воздух, вдруг перерубят и задохнешься.Зябко, неуютно, опасно, печально, застывшей статуей смотришь в окно, смотришь по сторонам в дороге. Ищешь солнечные лучи, а их, как нарочно все нет.Навскидку так можно описать мое впечатление после прочтения этого сборника. На обложке имеют место быть слова Макса Фрая о том, что прочтение рассказов Татьяны Замировской – это как путь от кризиса к чему-то в форме надежды и света. У меня же был полностью обратный эффект, после прочтения того или иного рассказа хотелось спрятаться в темном углу, чтобы ушли все, кого я даже потенциально в полном бреду буду бояться, опасаться и так далее, будь то недруги, тема смерти, здоровья или просто настроения. Большинство рассказов с эмоциональной точки зрения и со стороны слога оказались непростыми, я буквально продиралась через них, словно запуталась в зарослях ежевики, вон уже все руки в крови, а все равно надо дойти до конца и выбраться. Наверное самый зацепивший рассказ – это тот самый, что дал название сборнику, в котором в такой необычно тревожной для меня форме автор замешал чьи-то опасения, ужасы, переживания, перемены в жизни, судьбы, перста указующие и направляющие. Эффект проникновения тот еще, до сих пор в ознобе передергиваю плечами, стоит вспомнить те или иные линии повествования.Как итог – безумно противоречивое впечатление, непростое для меня чтение и на уровне текста, и на уровне сюжетов. Кому-то наверное более чем зайдет, а для меня оказалось слишком.