Заколдованная Мелодия

Иллюстрация Анны Гайворонской

© В оформлении макета использованы материалы по лицензии shutterstock.com

© Анна Захарова, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Глава 1

Принялась в отчаянии тереть синюю кляксу, которая расползалась по белоснежному рукаву школьной рубашки. Но все стало только хуже, синяя загогулина превратилась в фиолетовое пятно, вцепилась в новую блузку мерзким уродливым монстром. Черная сумка, растерзанная пинками одноклассников, развалилась беспомощно в кустах, а вокруг раскинулись еще нетронутые ручкой тетради – прямо как белые голуби со сломанными крыльями.

Девочка закусила губу, чтобы не расплакаться во весь голос. Школьный двор и асфальтовая тропинка были уже позади, крики одноклассников перестали звенеть в ушах, но Марика до сих пор дрожала от злости, рвущейся из груди. Вместе с яростью пришли и слезы, встали комком в горле и не давали вдохнуть.

«Нельзя реветь», – приказала себе девочка, сжала кулаки и застучала подошвами туфель по дороге, которая вела от школьного здания в сторону дома.

Ее нового дома… от новой школы…

Осенью у Марики появилось много нового в ее короткой двенадцатилетней жизни. Родители теперь жили отдельно друг от друга, она узнала слово «развод», переехала с мамой в новую квартиру, поэтому пришлось бросить старую школу и записаться в районный лицей номер сто пятьдесят восемь.

Папа звонил пару раз в неделю и постоянно рассказывал, как занят в командировках, открывая всякие разные магазины для своего бизнеса. А мама молчала, почти не улыбалась, не пекла румяные пироги, как раньше, и не пела на кухне. Она часто стояла на балконе, не отрывая взгляда от крыш домов, которые кольцом окружили их новое жилище – трехкомнатную квартиру в старенькой пятиэтажке.

Когда Марика хотела задать ей какой-нибудь вопрос или пыталась обнять, мама гладила черные блестящие волосы девочки, тяжело вздыхала и уходила в свою комнату.

Даже в конце августа мама не принялась с энтузиазмом возить дочку по торговым центрам, как они делали прежде, чтобы прикупить к учебному году тетради, ручки, выбрать несколько нарядов на вытянувшуюся за лето девочку.

В последний летний день они отправились в огромный магазин, где школьная одежда болталась унылыми растрепанными рядами между лотками с фруктами и пластиковыми корзинами с кучей тапок, чешек, резиновых калош. Мама равнодушно кивнула, когда Марика отдернула штору кабинки и выпрямилась во весь рост в куцей старомодной юбке и измятой блузке.

Форма была новой, но из-за долго висения на плечиках в запыленном зале и множества примерок белая ткань приобрела грязно-серый оттенок.

Девочка надула губы от недовольства: школьный наряд ей не нравился, сдавливал горло жестким воротом, колол кожу, он имел мало общего с выглаженной униформой с иголочки, которую носили ученики бывшей частной школы Марики.

Девочка уже открыла было рот, чтобы запротестовать, стянуть ненавистную жесткую рубашку, но натолкнулась на мамин взгляд в зеркале примерочной. Женщина с грустью рассматривала свое отражение и, казалось, не могла поверить, что это действительно она. С небрежно собранными волосами, в мятом костюме, истоптанной обуви, Анна Голубева совсем не походила на себя прежнюю, улыбчивую домохозяйку, которая каждое утро часами наряжалась, чмокала Марику в щеку ярко накрашенными губами, отвозила дочку в школу, и даже за покупками ходила в лаковых туфельках, звонко цокая каблучками.

От тоскливого маминого взгляда у Марики перехватило дыхание, а внутри защемило что-то ужасно колючее. Она вдруг поняла: родителям уже не до нее, развод сделал их совсем другими – грустными и чужими.

На обратном пути из магазина Марика плелась следом за мамой, сжимала ручку пакета, который уместил покупки – форму и десяток тетрадей. Девочка мысленно пообещала: «Я все сделаю, чтобы мама с папой стали такими же, как раньше. Буду хорошо себя вести, стану отличницей, больше никаких троек. Запишусь в танцевальный кружок, как хотела мама. Она посмотрит мое выступление и очень обрадуется, заулыбается. И папа тоже меня увидит. Они помирятся. Обязательно. Мы вернемся домой, я буду ходить в старую школу, в класс, где мои друзья».

Размышляя, Марика чуть не врезалась в маму, которая остановилась возле клумбы у подъезда. Анна сказала что-то пожилой женщине, возившейся с белоснежными пышными цветами, потом сунула руку в карман и протянула измятую купюру.

Соседка покачала головой, срезала три пушистых белых хризантемы и вручила цветы Анне:

– Вот, держите, не надо денег, даже не предлагайте. Забирайте, пускай у девочки будет праздник, я все понимаю, у любого бывают трудные времена.

Мама закивала, прижала к себе нарядные цветы и заспешила к двери подъезда. Марика брела за ней, не поднимая головы и не обращала внимания на приветливое лицо соседки. Девочке было ужасно неловко: мама попросила цветы, а ведь раньше они всегда заказывали для учителя красивый букет из нескольких десятков роз, обвитый лентами и в хрустящей упаковке. А завтра Марика потащится в новую школу с тремя скромными цветочками, сорванными с дворовой клумбы.

Дома мама поставила белые шары на зеленых стеблях в вазу и вдруг крепко обняла дочь, улыбнулась ласково, как, бывало, делала по утрам:

– Солнышко, ты такая у меня молодец, никаких капризов, совсем уже взрослая. – Анна накрыла ее ладошки тонкими нежными пальцами. – Я давно хотела с тобой поговорить, объяснить, что стряслось. Сейчас у нас и правда сложные времена, мы пока не можем жить так, как раньше, а денег мало. Понимаешь, я не хочу зависеть от твоего папы, поэтому надо потерпеть. Но есть и хорошая новость, завтра меня пригласили на собеседование, значит, скоро я начну работать. Поэтому после первого дня в школе жду тебя домой, мы отпразднуем нашу новую жизнь. Новый дом и все остальное! Я куплю тортик, устроим чаепитие, расскажешь про одноклассников.

Марика кивнула в ответ на мамины слова, даже смогла выдавить кривую улыбку, а глаза защипало от подступающих слез.

«Никогда не будет по-прежнему. Никогда. Впереди неизвестная жизнь, придется быть взрослой».

А потом наступило первое сентября и разразилась катастрофа…

После общей линейки в огромном школьном дворе Марика одна из первых вошла в класс и села на привычное место – первый ряд, вторая парта, – чтобы иногда можно было прямо во время урока посмотреть в окно. Девочке нравилось забыть на несколько секунд об учебе и наблюдать, как кружатся снежинки или ветер гоняет по асфальту пестрый хоровод из листьев.

Марика даже успела выложить на парту тетрадь и ручку, но внезапно резкий голос прозвенел над ее головой:

– Эй ты, новенькая, брысь отсюда! Тут занято.

Марика вскинула голову: над партой застыла худая высокая девочка. Ее можно было бы назвать приятной: длинные русые волосы собраны в хвост, губы круглятся буквой О на широком личике, но все портили глаза – черные и злые, они цеплялись, как колючки, вызывая тревожный холодок на коже.

Марика хотела было возразить, что здесь ее место, но неожиданно поняла, что она в новой школе, а значит, и парта у окна может быть занята кем-то еще. Поэтому она молча подхватила сумку и выбралась в проход между рядами.

Ничего страшного, Марика устроится на таком же месте, но за следующим столом в длинной веренице у окна.

Однако высокая девчонка преградила ей путь, не пропуская к выбранной парте:

– Эй, сюда тоже нельзя.

– Я же ушла с твоего места, а остальные свободны. Хочу сидеть возле окна. – От сердитого взгляда девочки у Марики задрожали руки и ноги, но она стиснула ремень сумки, чтобы никто не догадался, как ей страшно.

Первый день в новой школе – и сразу глупая ссора.

Задира выставила вперед тощую коленку, не давая однокласснице пройти:

– Ты глухая, новенькая? Я сказала, везде занято. А-а-а-а, теперь ясно! Ты же глупая, вообще ничего не соображаешь. Все парты в классе заняты, для тебя нет места. Ты лучше возвращайся обратно в свою школу для дурачков или где ты там училась.

Вокруг раздались смешки, класс заполнили ребята, которые уже не болтали после долгой разлуки в три летних месяца, а с интересом следили за стычкой двух девочек.

Марика серьезно уставилась прямо в черные колючки.

Спокойно, не выдавая страх, отчеканила:

– Я не глухая и не глупая. И сяду у окна. А ты слепая, раз не видишь, что места не заняты и за парты можно сесть.

И снова – смешки вокруг, от которых в черных глазах соперницы вспыхнула ярость. Колено не просто перегородило проход, а с силой ударило по сумке Марики.

– Слушай, ты, новенькая, ты у меня еще поговоришь! Я тебе устрою! Ты не знаешь, кто я! А я выкину тебя из школы! – Пальцы схватили белые хризантемы Марики, которые та решила подарить учительнице перед уроком.

Марика попыталась вырвать букет, но не успела, и ворох белых лепестков взлетел в воздух. Второй замах длинных пальцев соперницы остановил пронзительный звонок и стук каблуков – порог класса переступила учительница.

Она строгим взглядом обвела притихших учеников, белую россыпь лепестков на парте и полу, застывшую в проходе Марику:

– Здравствуйте, ребята, очень рада вас видеть! Поздравляю всех с первым сентября. У нас новая ученица в классе, Голубева Марика. Познакомитесь с ней поближе на перемене. – Женщина кивнула на ряд парт у окна. – Садись на любое свободное место, мы начинаем урок.

Она продолжала говорить, ребята бойко отвечали, как провели каникулы, смеялись – уже по-доброму – и обсуждали расписание, записывали что-то в дневники. Но Марика слышала их будто через стену, обитую ватой. Она могла думать лишь об одном: как вести себя со скандальной девчонкой, которую задел рассудительный ответ на наглые слова.

Хотя забияка вроде бы забыла о ссоре на глазах у всего класса, она смирно сидела, не оглядываясь на новенькую.

– Кристина, ты как провела лето? – обратилась к ней учительница.

Девочка тонким голоском, уже без яростных ноток, принялась рассказывать:

– Мы были в Москве, мне понравилось лететь на самолете. Посещали музеи и выставки, а еще я выиграла музыкальный конкурс.

Учительница закивала:

– Какая молодец, мама прекрасно тебя воспитала. А сейчас пусть Марика расскажет нам, как провела лето.

От неожиданности девочка застыла: что ей говорить? Что родители развелись, мама грустит, а папу она видела лишь раз за целый сезон?

А вместо совместной поездки на море у них с мамой был переезд из загородного дома в скромную квартиру…

Учительница одобрительно улыбнулась – заметила ее смущение:

– Ну же, давай, Марика, поделись с нами. Может, делала что-то хорошее для родителей? Некоторые ребята достаточно взрослые и могут подрабатывать во время каникул. Не стесняйся, если ты таким вот образом помогала маме. Где она работает?

Марика опустила голову и пробормотала:

– Пока нигде, но… она скоро будет работать.

Щеки предательски полыхнули жаром, класс уставился на новенькую. А сидящая впереди Кристина повернулась и даже не скрывала злорадную ухмылку, ведь учительница не могла этого увидеть.

К счастью, преподавательница сразу поняла, что Марика растеряна, и прекратила ее страдания:

– Ладно, мы побеседуем позже. Пока привыкай, осваивайся. Если будут вопросы, можно всегда обратиться к Кристине. Она все в школе знает и будет рада поддержать, правда?

Кристина одарила Марику насмешливым взглядом, но мигом состроила невинную рожицу, развернувшись к доске:

– Конечно, я лично займусь новенькой.

От ее уверенного обещания у Марики все похолодело внутри, а одноклассники принялись перешептываться между собой, поглядывая на девочек.

После урока ребят отпустили домой, тяжелое знакомство завершилось. Марика начала медленно класть вещи в сумку. Девочка украдкой наблюдала за высокой задирой, но та, похоже, совсем забыла об обещании. Кристина вместе с одноклассницами выплыла в коридор, где уже шумел разноголосый хор учеников самых разных классов.

Марика подхватила сумку и последней покинула кабинет.

К лестнице стекались ручейки из учеников старших классов и совсем еще малышей, темную форму разбавляли яркие букеты цветов для учителей. Девочка пробралась сквозь толпу, которая застопорилась у широких дверей, вышла на крыльцо, обогнула группу подростков – те фотографировались на ступенях, – пробежала по двору и с облегчением выскользнула за железные ворота.

Вдруг Марику кто-то окликнул. Полноватая девочка с волнистыми волосами до плеч показалась ей знакомой, наверное, это одна из одноклассниц.

– Марика, привет, меня Вероника зовут. – Девчонка ухватила ее за рукав, приподнялась на цыпочки и зашептала прямо в ухо: – Зря ты так с Кристиной, знаешь, она у нас… самая крутая. Лучше тебе ее слушаться.

Возмущенная Марика чуть не подпрыгнула:

– Что? Да она первая начала! Я не хотела с ней ругаться.

Вероника захихикала:

– Ну, как хочешь, а я тебя предупредила. – И бросилась бежать по асфальтированной дорожке вдоль забора.

Тотчас раздался громкий хохот, замелькали лица одноклассников, показавшиеся в желтеющей листве деревьев. Марика проводила Веронику ошеломленным взглядом, опустила глаза и внезапно обнаружила огромное темное пятно на рукаве блузки.

Девочка вскрикнула и сжала ткань, пытаясь остановить расползающуюся во все стороны черноту. Снова зазвенел язвительный хохот, а Марика даже не успела ничего понять, но через секунду сумка вылетела у нее из рук и раскрылась от чьего-то пинка. Тетради рассыпались по влажной и грязной траве.

Марика тщетно попыталась поймать вещи и завертела головой, чтобы рассмотреть обидчиков, но увидела лишь спины одноклассников. Ученики улепетывали по дорожке, ведущей от школы к жилым домам. Девочка сделала пару шагов в попытке догнать хоть кого-нибудь, вернулась обратно и начала лихорадочно оттирать пятно на рукаве сорванными листьями.

Все было напрасно. Клякса изуродовала обновку, тетради впитали грязь и разбухли, ручка сумки оказалась безнадежно оторвана, а кто все устроил, Марика не знала.

Трясущимися руками девочка кое-как запихала вещи в сумку и поплелась к дому. Как она покажется в таком виде маме? Ведь Марике вообще невдомек, кто это сделал, а главное, зачем? Для чего? Она – первый день в школе…

Какая ужасная новая жизнь. Марике хотелось разрыдаться, бросить порванную сумку и побыстрей поговорить с мамой, чтобы пожаловаться на задиру Кристину и наглую выходку. Но, приближаясь к дому, она шагала все медленнее, прокручивая в голове слова, которые надо сказать, чтобы мама не встревожилась из-за испорченных вещей. Может, соврать, что споткнулась и упала в лужу? А как объяснить краску на рукаве?

Или стоит признаться, что столкнулась с хулиганами?

Марика задумалась и сперва не услышала, что кто-то к ней обращается.

Высокая девочка неожиданно вынырнула из-за кустов и преградила ей дорогу:

– Эй ты, новенькая, пожалуешься – еще хуже будет.

Марика оторвала взгляд от асфальта под ногами и увидела Кристину, которая ухмылялась во весь рот.

Кристина пнула грязную сумку Марики:

– И это только начало, ясно тебе? Будешь мне дерзить, станет совсем плохо.

– Значит, ты все придумала, ты подговорила ребят! – Марика вспыхнула от чудовищной догадки. – Я расскажу взрослым, тебя накажут!

– Кто? Твоя мать? Да она даже не работает! – фыркнула Кристина.

От бушующей внутри ярости у Марики перед глазами потемнело, она отшвырнула сумку и вцепилась в рукав пиджака Кристины:

– Ты за все ответишь! Я к директору пойду, тебя накажут, а родителям сообщат о твоих гадостях.

Черные глазки-колючки горели ненавистью, голос завизжал:

– Моя мама – директор школы, мне ничего не будет! А ты… я тебя выживу отсюда! Вышвырну! Убирайся из моей школы!

Кристина замахнулась для удара, целясь Марике в лицо, но ее запястье перехватила чья-то смуглая рука.

– Ой, девчонки, вы что не поделили? Знания? – Загорелый мальчик с рюкзаком за спиной выставил перед разъяренной Кристиной ладонь, не давая задире кинуться на соперницу. – Привет, Кристина, а я только что из школы. – Он широко улыбался, как будто не было начинающейся драки между одноклассницами. – Маму твою встретил, она тебя везде ищет.

Зачинщица словно стала меньше ростом, резко опустила руку и отскочила в сторону. Но напоследок бросила недобрый взгляд-колючку на Марику, а уж потом двинулась к школе, быстро вышагивая длинными ногами.

Марика потеряла дар речи, провожая взглядом Кристину.

Ее потрясло открытие: нападение одноклассников – идея Кристины, она всех подговорила отомстить за смелый ответ Марики. А самое отвратительное, что вредина настолько ее возненавидела, что теперь планирует преследовать постоянно. Только пожаловаться на придирки некому, выяснилось, что у девчонки есть защитница – директор школы и по совместительству мама.

Вот почему одноклассники ее слушаются, они в курсе, что любые выходки нахалки останутся безнаказанными.

– Ты как – нормально? Эй, ты здесь живешь? – Марика запоздало поняла, что загорелый парнишка указывает на ее подъезд.

Она кивнула, и мальчик легонько потянул ее за локоть через двор, сияя улыбкой:

– А мне бабушка рассказала, что в третьей квартире новые жильцы поселились. Она как раз над вами живет. Меня Ваня Май зовут. Ты ведь в нашем лицее будешь учиться, да?

Марика согласно затрясла головой, от нахлынувшей обиды стало совсем тоскливо. Слезы, которые она сдерживала несколько дней подряд, хлынули из глаз и потекли теплыми дорожками по щекам.

Ваня покосился на плачущую девочку и вытащил из рюкзака салфетки, протянул к заплаканному личику:

– Держи. А из-за Кристины не переживай, она вменяемая девчонка, просто немножко вредная.

– Угу. – Слезы никак не хотели останавливаться.

Ваня наклонился к клумбе и аккуратно сорвал несколько белых пушистых шаров.

– Это… нельзя их рвать… соседка… – Марика не смогла выговорить связное предложение из-за отчаянных всхлипываний.

А мальчик улыбнулся так тепло, что Марике вдруг стало легче дышать.

Он подмигнул и вручил ей три цветка:

– С первым сентября тебя. Срывать можно, соседка и есть моя бабушка, Валентина Трофимовна. Мы вместе с ней вырастили хризантемы, сорт «белое солнце». Специально к началу учебного года, классная любит белоснежные цветы, каждый год дарю.

Марика шмыгнула носом, забота Вани отвлекла ее от засевшей в груди ледяной занозы боли и страха.

Она удивилась:

– Ты же говорил Кристине, что из школы пришел!

Ваня смущенно потрепал чуб из выгоревших на солнце прядей:

– Малость соврал, но вы же чуть бой без правил не устроили. Кристина никого не боится, кроме мамы, поэтому я немного пофантазировал. Ты сама видела, она почти бежала, потому что знает – получит нагоняй. А в школу я, наоборот, сейчас иду, у седьмых классов – вторая смена в этом году, а у вас, шестиклашек, первая.

Мальчик принялся аккуратно срывать цветы, складывая хризантемы в огромный снежно-белый букет.

Марика смотрела во все глаза на веселого соседа.

Тот закончил возиться с цветами, уставился на разодранную сумку девочки и вытащил еще несколько чистых салфеток:

– Нужно оттереть грязь. Позвони в дверь пятой квартиры – к моим бабушке с дедушкой. Я по телефону их предупрежу и попрошу помочь, дед зашьет. Он раньше сапожником работал, в два счета ручку сумки приделает обратно. – Ваня сунул Марике в руку влажные кусочки ткани. – Давай, отмывайся, чтобы родители не отругали. – И снова подмигнул забавно. – Ну ладно, соседка, увидимся еще, пока! – Ваня помчался по залитой солнцем дорожке.

На школьном дворе раздавались громкие голоса детей, но скоро все звуки перекрыла пронзительная трель звонка на урок.

Перед тем как скрыться из виду, Ваня остановился и помахал в прощальном жесте:

– С первым сентября, соседка! Не грусти!

Девочка сумела улыбнуться в ответ. Новая жизнь на короткий миг показалась не столь ужасной: хоть один ученик в школе отнесся к Марике по-доброму. Но она тут же сообразила, что не сказала мальчишке, как ее зовут.

– Эй, меня зовут Марика! – выкрикнула она вслед Ване, но тот уже исчез за деревьями, еще не сбросившими яркие листья.

Девочка со вздохом начать счищать грязь с сумки, думая о новом знакомстве. «Как здорово, что я с ним столкнулась. До прихода мамы успею заскочить к его дедушке и бабушке, может, они и правда помогут разобраться с проблемой». Марика горько вздохнула: нерадостный выдался первый день в школе, но есть надежда кое-что исправить.

Девочка задрала голову, всмотрелась в симпатичные цветочные занавески на окне, которое находилось как раз над ее комнатой, и решительно потянула на себя тяжелую дверь подъезда.