Кокон

Чэн Гун и Ли Цзяци когда-то были лучшими друзьями. Учились в одной школе, вертелись в одной компании и вместе развлекались: часами могли сидеть в палате у деда Чэн Гуна, находящегося в коме, или зависать у Башни мертвецов, рядом с которой выбрасывали трупы и оторванные конечности. Веселое китайское детство.Но у любых отношений есть свой финал. Дружба Чэн Гуна и Цзяци прервалась, когда он узнал страшную тайну ее семьи – секрет времен Культурной революции. Буквально за один день доверие между ними было разрушено, и лучше друзья расстались на долгие десятилетия, за которые каждый из них изменился до неузнаваемости.«Кокон» начинается со встречи старых друзей. Столкнулись на улице, поговорили ни о чем, договорились встретиться. Весь роман – диалог Чэн Гуна и Ля Цзяци, двусторонняя исповедь, на которой вскрываются старые раны, открываются неожиданные подробности и говорят то, что стоило сказать много лет назад.В 60-70-е годы прошлого века, когда в Китае вовсю бушевала Культурная революция, их семьи были в противоположных лагерях. Она – из уважаемой семьи, он – из бедной. Дед Чэн Гуна, тот самый, который в коме, пострадал как раз во время междоусобной борьбы. Кто-то загнал ему в череп гвоздь. Загнал с хирургической точностью.Дед Ли Цзяци, в свою очередь, – известный на всю страну кардиохирург. Головой он всегда в работе, семье времени почти не уделяет, только и делает, что ссорится со своим сыном, отцом Ли Цзяци, и учит его уму-разуму. Обе семьи несчастны. Каждая по-своему, но одинаково сильно.Протагонисты открывают перед читателем свои судьбы, свои самые глубокие и интимны переживания, свои страхи и мечты. Сюжет романа состоит из десятков ретроспекций – воспоминания здесь не побочная линия, а основная сюжетная канва. Причем это воспоминания не о далеких и значимых для страны временах, а истории из семейной жизни, переживания из серии «отцы и дети» и «никто меня не любит», то есть совершенно не того масштаба проблемы, которые читателю обещают в аннотации. «Кокон» – не исторический роман, а психологический и только так его и нужно оценивать.Текст китайской писательницы далек от совершенства. Сюжет построен сомнительно, героев не всегда получается понять, да и особого увлечения чтение «Кокона» не вызывает. Если быть совсем откровенным, то это настоящая нудятина и далеко не каждому тексту это можно простить. Но роману Юэжань – можно.У китаянки удивительный талант выстраивать сцены, работать с драматургией. Вроде скучно, вроде совершенно все блекло и уныло, а тут раз – и невероятная по уровню напряжения и проникновенности сцена, которая вновь притягивает к роману и мотивирует на чтение следующих унылых страниц. Весь «Кокон» структурно состоит из таких вот длительных меланхоличных отрезков, которые на пике озаглавлены сильнейшей кульминацией, оправдывающей все недостатки предыдущих страниц.Да и унылость повествования можно поставить под вопрос. На обывательском уровне – да, текст вялый, но если немного порассуждать об архитектонике романа и о том, как согласованы его цели и стиль, то начинаешь понимать, что только такой ритм нарратива и подходит истории, – просто не надо рассказывать в аннотации сказки про какое-то там расследование и страшные тайны, которых в тексте особо и нет, и тогда роман будет восприниматься ровно так, как он и задумывался. Будь «Кокон» короче на несколько сотен страниц и лишен некоторых затяжных эпизодов рефлексии, то он бы сильно просел по атмосфере, а она для этой истории ой как важна.Дебютный роман Чжан Юэжань получился томным, меланхоличным, очень интимным и тяжелым, – читать его летом или весной я никому не посоветую, только убьете себе настроение. А вот прочесть его осенью или зимой, когда за окном и так нуар, будет верным решением, потому что каким бы текст ни казался скучным, он хорошо написан и дает своему читателю обилие тем для размышления и рефлексии, и, разумеется, знакомит его с любопытной китайской культурой, о которой мы мало что знаем.

Я подбиралась к «Кокону» долго, с опаской человека, не так уж часто читающего азиатскую литературу. Тем более что аннотация обещала грусть, растянутую на 500 с лишним страниц. Но книга лежала в моих списках и приложениях, поэтому и ее время пришло одной бессонной ночью, когда уличный фонарь рисовал на стенах странные тени, а мое воображение уже устало искать в них смысл.Чэн Гун и Ли Цзяци когда-то вместе учились и даже дружили. Может, их сблизило нежелание встраиваться в общество других детей, а может, и их отчаянное одиночество в семье. Мать Чэн Гуна сбежала, и его воспитывала озлобленная на весь мир бабушка и забитая, серая тетя. Его детство прошло в осознании, что он никому не нужен и так будет всегда. Еще у него был дедушка, но Чэн Гун никогда не знал, какой он, когда живой. Ведь его дедушка давно, еще во времена Культурной революции, сильно пострадал и теперь может только лежать на больничной койке и смотреть в потолок, ни на кого не реагируя.Ли Цзяци больше всего на свете хотела любви отца. Но отцу было совсем не до дочери. Он едва обращал на нее внимание, а затем и вовсе сбежал в лучшую жизнь, оставив жену и дочь на попечении своих родителей.Детская дружба легко ломается, особенно когда дети раскапывают неприятные тайны. Ли Цзяци уезжает из города и переходит в другую школу, Чэн Гун же остается в городе, продолжая саморазрушение, принятое в их семье. Они еще встретятся годы спустя и сами расскажут свои истории. А читателю останется лишь слушать.Эта история подобна плесени, которая страницу за страницей съедает все хорошее и светлое, что могло бы быть в их судьбах. Ни Ли Цзяци, ни Чэн Гун так никогда и не смогли выбраться из разрушительного кокона, которым окутали себя еще в детстве, переняв эту манеру у собственных родителей. Ли Цзяци продолжила и годы спустя искать любовь отца. Даже несмотря на то, что он уже давно мертв, она продолжает искать осколки его истории по знакомым и друзьям. Чэн Гун так никогда толком и не разобрался, как любить других людей и лишь уничтожает все вокруг, даже когда внешне выглядит успешным.Сначала мне было их жаль. Дети, никогда не знающие родительского тепла, словно репей, цепляющиеся за воспоминания и истории прошлых дней. Дети, не готовые к жутким тайнам, которые их окружали. Но чем дальше я читала эти два монолога, рассказанные друг напротив друга, тем меньше я чувствовала к ним симпатию. И если первую половину книги Чэн Гун на фоне Ли Цзяци казался менее сломанным, то затем мне хотелось крикнуть ему, что он заслужил все, что с ним случилось. Если ты чувствуешь себя сломанным, то это не оправдание, чтобы ломать других.Но при этом от книги сложно оторваться. Слова кажутся простыми, но такими хрупкими, будто бабочки. Тронь, и на пальцах останется только липкая пыльца. И эта липкость остается до самого конца. Липкость сплетает жизнь и смерть, драмы целой страны и беды отдельных семей. Будто бы две семейные саги рассказали хором, когда и одной бы хватило для того, чтобы после прочтения долго смотреть в сторону.Отлично рассказанная история, нажимающая на кучу болючих точек, даже если я думала, что до Китая ужасно далеко. А боль – боль везде одинаковая.

Тайны несут в себе разрушение, потому их и держат за семью печатями. Наверное, именно любовь к разрушению толкала нас разведывать чужие тайны. Три семьи этой книги связаны одной трагедией. Случай (дождь, непогода), помноженный на неприязнь и служебные разногласия, привёл к опрометчивому действию, преступлению, потянувшему за собой судьбоносный шлейф несчастий: самоубийство, сумасшествие, месть, ненависть, чувство вины… Каждый, кого затронул злой рок, уже не мог обрести покой и счастье…По наследству общая семейная тайна достаётся героям книги – Чэн Гуну и Ли Цзяци. Озвучить её удаётся лишь спустя долгие годы. Повествование начинается встречей главных героев. На их лицах следы тоски и одиночества, в глазах – пепел, в сердцах – неприкаянность, в быту – неустроенность, курение и выпивка демонстрируют их вредные привычки… Он не женат, она не замужем… Намёками, эпизодами, перебивая друг друга, они рассказывают одну историю. Главы романа чередуются: рассказ Чэн Гуна – рассказ Ли Цзяци. Детские годы мальчика и девочки настолько похожи, что первое время мне приходилось вспоминать: кого оставила мама, а от кого ушёл папа? чей дедушка добился титулов и званий, а чей находится в вегетативном состоянии? Их судьбы сливались в одну, объединённые местом жительства и учёбы, отсутствием любви и схожими проблемами, а главное – тайной.Постепенно картина трёх поколений разрасталась до настоящей саги. Прожитые жизни складывались из мелких эпизодов или больших значимых кусков; из встреч и расставаний; отъездов и смертей; обид и нежелания понять… Больше всего в них оказалось одиночества. Одинокими были все герои, несмотря на их достижения и семейный статус.Чэн Гун и Ли Цзяци не просто рассказывают о своей жизни, а словно исповедуются, признаваясь в самых неблаговидных поступках. Слушать было тяжело и местами неприятно. Книга окрашена безысходностью и могла бы вызвать депрессию, не будь в ней Чэн Шоуи. Дедушка-растение, застрявший между жизнью и смертью, пролежал долгие годы в больнице и, казалось, выглядел здоровее всех в семье Чэн. Позже он точно установил рекорд среди пропавших без вести в вегетативном состоянии. Палата №317 превратилась в пристанище для тех родственников и знакомых, которым некуда деться. Дети сидели в палате, вовлекая дедушку в игры, учили уроки и писали сочинения, взрослые искали в больничной комнате ночлега и покоя, назначали любовные встречи или ожидали искупления грехов… Эта палата была маленьким театром, где то и дело разыгрывался какой-нибудь спектакль.Те части истории, в которых события происходили рядом с застывшим дедушкой Чэн Шоуи, отличаются настроением, внося в повествование нотку мистики и покоя. Мне они особенно понравились. Интересной показалась задумка рассказать эту сагу на два голоса. Автору удалось исполнение: женский и мужской текст отличаются по звучанию, дополняя друг друга и создавая одно целое. Способствовало этому и озвучивание аудиокниги. Чтецы Григорий Перель и Ольга Шорохова замечательно сыграли свои роли. Мужская партия понравилась немного больше. За ней угадывался Чэн Гун – уставший, растерянный, опустошённый… Чжан Юэжань создала прекрасное произведение. Да, роман получился мрачным, трагичным – семейная драма на фоне сложной исторической действительности. Но есть в нём светлый лучик (не потерять бы!) Писательнице удалось исполнить замысел, подтвердить свою же мысль: «Ведь, в сущности, смысл литературы в том и состоит, чтобы помочь нам добраться до глубинных слоев жизни и получить опыт, которого у нас никогда прежде не было».