bannerbannerbanner
Название книги:

Хранитель

Автор:
Ася Юрьевна Вакина
Хранитель

000

ОтложитьЧитал

Шрифт:
-100%+

Хранитель

Пролог

…И заяц, пробегавший мимо замка, гордо возвышавшегося на скалистом склоне лесной глуши, насторожился и прислушался. В сгущавшихся над гористой местностью сумерках тревожно закричал филин, сорвался с завитушек кованного высокого забора, чтобы перелететь на ветку – на охоту еще не пора. Желтый, с едва различимыми серыми вмятинами лунный диск зловеще поднимался на звездном полотне небосвода, со всех сторон окутанного массивными грозовыми тучами. Они сгущались, холодало, пролетавший мимо легкомысленный ветер приносил со стороны города запахи зелени и свежесть. Каменные изваяния оскалившихся горгулий, сидящих на парапете, на самом верху, и будто приготовившихся к стремительному прыжку, блестящими сапфировыми глазами смотрели поверх сосен в темнеющую даль. Сонный ворон, нахохлившись, безразлично наблюдал сквозь решетку арочного проёма замка за разворачивающимися действиями внутри…

Мягкий податливый воск медленно стекал по белым пенечкам свечей, переполнял серебряные лунки подсвечников, застывал, плавился и срывался непослушными каплями на каменные выступы рыжеватых стен, на которых шутливо плясали тени, отбрасываемые присутствующими в овальном зале людьми. Круглая люстра на массивных цепях спускалась от самого купола до середины комнаты, тревожно позвякивали на ней обрамленные металлом подвески из драгоценных камней, сотрясаемые ритуальными песнопениями присутствующей толпы. Охраняя полукруглый вход, по обе стороны от него стояли обнаженные исполины. Они громко били в свисающие до пояса барабаны. Палочки попадали по натянутой ткани и, казалось, сами подскакивали в воздухе. Люди, одетые в коричневые балахоны из грубой ткани, стояли в кругу. Широкие капюшоны скрывали холеные лица носителей «голубой» крови. По здоровенным плечам, скрытым под символическими одеяниями, можно было, не сомневаясь, узнать в них мужчин. Перед ними на коленях, опираясь на ладошки, стояли обнаженные девушки с завязанными черными платками глазами. На изящные девичьи поясницы капал желтый воск от свечей в руках мужчин. Пышных ягодиц слегка касались длинные балахоны, покачиваемые легким сквозняком. Кончиками пальцев девушки касались зловещей пентаграммы, высеченной в сером каменном полу. В центре её, ярко освещенный многочисленными свечами, располагался алтарь, усыпанный красными маковыми лепестками и мелкими желтыми соцветиями полыни. Аромат благовоний придавал церемонии особый статус серьезности. На алтаре, широко раздвинув ноги и опираясь руками о холодный камень, сидела обнаженная рыжая бестия. Она сладко улыбалась фигуре в белом одеянии, стоящей рядом. Капюшон мужчины в белом скрывал лицо, но по всему узнавалась задумчивость натуры и его особый статус. В руке он держал короткий факел, пылающий синим пламенем. Мужчина не пел, подобно остальным, молча, рисовал в воздухе факелом некие ритуальные символы.

Наконец, барабаны стихли, и присутствующие застыли в своих молчаливых позах. В дверном проеме появился очередная мужская фигура в балахоне с большим глиняным блюдом, доверху наполненным сырым мясом.

– Mandare aliquem vinculis!* – прозвучал грозный голос главного жреца в белом.

Зазвенели кандалы, окружающие пентаграмму. Девушек приковывали, лишая возможности двигаться. Только стоять на коленях, прижимаясь локтями к холодному камню. Дыхание девушек участилось, некоторые боязливо постанывали, но бежать не пытались.

За стенами замка начинался дождь. Мелкие капли моросили по истомившейся листве. Сапфиры чудовищ гневно поблескивали, из ноздрей едва заметно шел пар…

– Добровольна ли твоя жертва? – снова прогремел голос главного.

– Да! – вызывающе крикнула рыжая бестия.

– Да будет так! – выдохнул жрец и занес над девушкой блестящий инкрустированный драгоценными камнями кинжал.

Внезапный сильный ворвавшийся в старинное здание вихрь разом потушил все свечи…

*Надеть оковы! (лат.)

Часть 1

Глава 1

Признаться, в тот вечер Катарине не особо хотелось идти на раут к Вердэ, но Август Карфани, друг их семьи, прибывший в Белас всего несколько месяцев назад и мало, кого знавший, очень просил составить ему компанию. Она не могла отказать. К тому же, Катарина только что закончила переводить сложный текст, который потребовал от неё немало усилий. Ей захотелось отвлечься от работы. А Вердэ она знала ещё по Ваславии, их загородные поместья в Подгорье были соседними, и она считала их семейство очень милыми и приветливыми людьми.

Если бы Катарина могла предположить, что события, начавшиеся в тот памятный для неё вечер, вовлекут в такой круговорот страшных и отчасти ужасающих вещей, она, конечно же, предпочла бы остаться дома. Потом ей пришлось много раз пожалеть о содеянном, но не в её власти было изменить ход времени. И, оглядываясь назад, она часто ловила себя на мысли: «А что, если бы…» И всегда в такие минуты ей делалось нехорошо.

Самоходная повозка с возничим прибыла за Катариной ровно в восемь. В ней уже ждал Август.

– Прекрасно выглядите, Катарина.

– Спасибо, Август, – девушка сдержанно улыбнулась. Когда-то, очень давно, этот молодой человек проявлял к ней симпатию. Но теперь казалось, что это было в другой жизни.

Война все изменила.

– Как ваше настроение? Вижу, улыбаетесь, значит, все хорошо. А как вы находите Белас? Не скучаете по Ваславии?

Катарина понимала, что Август завел разговор про их бывшую родину ради приличия, чтобы не молчать. И всё же почувствовала легкую досаду.

О чем ей скучать? По нищете? По разрухе? По мужу-тирану, да покоится его душа в смирении. Забыть бы поскорее.

– Нет. Не скучаю. И вы скоро перестанете, – Катарина не хотела говорить резко. Так получилось.

Когда они с Августом в назначенный час появились на пороге небольшой квартиры по улице Катале, что около бульвара Сен-Люссак, то к ним с самой радушной улыбкой поспешила хозяйка Ванесса Вердэ.

– Катарина, как же я рада вас видеть!

– Добрый вечер, Ванесса.

– Вы с другом?

– Как и обещала. Старый приятель нашей семьи по Ваславии. Август Карфани. Вы должны были слышать о нем.

– Конечно-конечно, – хозяйка радушно улыбнулась и с разрешения Катарины увлекла Августа в мужское общество, без лишних слов понимая, что молодому человеку необходимы новые связи и знакомства.

А Катарина облегченно вздохнула. Вот и славно.

У Вердэ на этот раз собралась элита. Здесь были и лорды, и офицеры, и актеры, не обошлось без представителей богемы. Многих из присутствующих Катарина знала, с остальными её познакомили хозяева вечера. Август тотчас присоединился к супругу Ванессы и ещё одному профессору Птешсского университета, и они углубились в политические вопросы. Катарина давно перестала интересоваться политикой и как-то незаметно отстранилась от мужчин, а чуть позже и вовсе вышла на балкон.

В распахнутые настежь окна она с наслаждением вдохнула свежий ночной воздух, наконец, избавившись от духоты залы, где запах сигар перемешался с запахом дешевого одеколона и женскими духами, отчего Катарину начало подташнивать.

Но её одиночество было недолгим. Совсем скоро она услышала рядом с собой робкое:

– Госпожа Катарина…

Вздрогнув, обернулась и увидела молоденькую девушку лет восемнадцати, которая смотрела на нее большими карими глазами и нервно ломала руку. Лицо подошедшей Катарине показалось смутно знакомым. Трудно забыть такую красавицу. Высокая, стройная, с густыми черными волосами, уложенными в немного шаловливую прическу. Полные губы. Высокие скулы. Роковое сочетание.

Но не её внешность была самой запоминающейся в девушке. Взгляд. То, как она смотрела. В её глазах застыла необъяснимая печаль, тайное страдание, такое глубокое и сильное, что оно уже не могло находиться внутри, рвалось наружу. Так смотрят обреченные.

Когда Катарина об этом подумала, то невольно поёжилась.

– Госпожа Катарина, – снова отчего-то залепетала она, точно боялась быть услышанной, – здравствуйте. Вы не помните меня?

Катарина улыбнулась в надежде, что девушка немного успокоится и перестанет дрожать, как осиновый лист на ветру.

– Конечно же, помню. Вы – Юлия, дочка месье Виталио Невитли. Мы с Вами познакомились в прошлом году на юбилее вашего отца.

Катарина действительно вспомнила эту девушку, хотя и заметила, какие с ней произошли перемены. В ней трудно было узнать того веселого кокетливого ребенка-барышню, что порхала от одного кавалера к другому. Она сильно изменилось, словно в её судьбе произошло нечто ужасающее.

О смерти Виталио Катарина не слышала, тогда что могло довести молодую красавицу до столь печального состояния?

– Совершенно верно, – её голос снова сорвался, и она подняла руку к горлу, после чего прокашлялась: – Простите.

– Вы больны?

– Нет… Да, то есть не знаю….

Юлия окончательно сбилась и ещё сильнее занервничала. Катарина невольно насторожилась. Почему та говорила и болезненно оглядывалась по сторонам?

– Вы побледнели, – медленно проговорила Катарина. – Вам лучше всего сейчас пойти и лечь в постель…

Ее бесцеремонно оборвали, что снова было несвойственно для молодой воспитанной леди.

– Нет! Выслушайте меня, умоляю… Прошу, уделите мне минутку вашего времени…

– Юлия, я вас не понимаю. И ваше поведение меня смущает.

– Простите… – снова залепетала она. – Простите… Я знаю, вы много читаете… Вернее, вы – знаток мертвых языков, и я… О, господи, что я несу!!!

Чем больше девушки проводили времени вместе, тем отчетливее у Катарины складывалось впечатление, что Юлия Невитли сознательно искала встречи с ней.

Интуиция?

Шестое чувство?

Кто же разберет.

После того, как Катарина эмигрировала в Киринж, убегая от новой ваславской власти, она практически оказалась без средств к существованию. Перебивалась кое-как, пока однажды один приятель, которому теперь она будет безмерно благодарна всю свою жизнь, не вручил ей адрес Птешского университета. На том же клочке бумаги значилась и фамилия – профессор Левтан.

 

Голод не тетка, да и за комнату платить надо было. Недолго думая, преодолевая стыд, Катарина отправилась в университет, попросила аудиенции у профессора Левтана.

Через два часа она вышла из университета с кипой рукописных копий на мертвых языках, а так же будучи трудоустроенной.

Но сейчас Катарина не понимала связи между её образованием и молодой нервной особой.

– Юлия.

Катарине захотелось прервать разговор. Она демонстративно посмотрела на высокий, но весьма узкий, балконный проем, красноречиво давая понять, что предпочитает остаться одна.

Жест остался без внимания.

– Говорят, что вы – эксцентричная женщина… И увлекаетесь тем, что не положено молодым леди…

Вот тут Катарина рассердилась. Сложила руки в замок на животе и более пристально посмотрела на мисс Невитли.

Её увлечения и пристрастия – только её личное дело. И она никому – больше никому! – не позволит вмешиваться в свою жизнь и перекраивать её.

– О многих говорят разные глупости, – как можно холоднее заметила Катарина.

– Вы обиделись? – снова робко спросила Юлия. – Да, обиделись… Простите, я не хотела.

Девушка выглядела откровенно жалко, и Катарина воскликнула в сердцах:

– Ради Бога, перестаньте постоянно извиняться. Говорите уже, что вам от меня нужно?

Девушка повела худыми плечами и облизнула губы. Жест волнения.

– Ещё говорят… – продолжила она, – что ваш дед был известным знахарем… Колдуном.

Катарина едва сдержала гневный вздох.

Ну, вот и здесь. Снова.

Меньше всего в разговоре ей хотелось затрагивать своего деда. Девушка не верила слухам, окружавшим его при жизни, и хотела покончить с ними теперь.

– Юлия, – её голос прозвучал сухо и отчасти сердито. – Моего деда давно нет в живых. Его сожгли революционеры, как колдуна. Так что будет лучше, если мы…

В этот момент с противоположной стороны залы к балкону направилась сама хозяйка с незнакомым мужчиной. Заметила это и Юлия, оттого, наверное, судорожно зашептала:

– Я могу с вами поговорить? Могу?… Но не здесь. Потом… У вас… Могу?

На неё было больно смотреть, синие круги отчетливо проступили под глазами, и Катарина, сжалившись, кивнула.

– Когда?

– Я всю последующую неделю буду дома. Приходите, когда вам будет удобно. Мой адрес…

– Я знаю, где вы проживаете.

В этот момент хозяйка, сопровождаемая неким господином, подошли ко мне, и мисс Невитли, кивнув, отошла.

Глава 2

Весь следующий день Катарина думала о встрече с мисс Невитли и ждала, что она вот-вот постучит в дверь ее квартиры, но никто так и не нарушил тишину, становящуюся вполне привычной.

Как ни пыталась, сосредоточиться на работе так и не удалось. Мысли снова и снова возвращались к этой несчастной девушке. Теперь можно было сказать с уверенностью: Юлию Невитли что-то тревожило, не давало покоя, не позволяло веселиться и радостно щебетать, как её сверстницы. Видимо, именно желание рассказать о своей проблеме привело ее к Катарине. Хотя, непонятно, почему именно к ней. Они были едва знакомы. Катарина старше, а Юлия вполне годилась ей в дочери. Искала совета умудренной опытом женщины? Маловероятно. Здесь было что-то другое. Недаром она упомянула деда-колдуна. Хотя Катарина по-прежнему продолжала надеяться, что ее предок здесь не при чем.

Так в ожидании прошло несколько дней. Юлия не приходила, и Катарина, в конечном итоге, решила, что у нее все наладилось, и недавний будоражащий разговор стал лишь мимолетным порывом, не более. Дела с переводом древних манускриптов постепенно продвигались, и Катарина с головой уходила в любимое занятие. Впереди замаячили новые горизонты, и она с завидной готовностью бросилась к ним. Даже пришлось немного приказать себе поубавить пыл, напомнив, что столь кропотливая работа требует осторожности и щепетильности. Чтобы не наделать ошибок, например, в переводе двояких по смыслу слов.

Откинув прочь невеселые мысли, Катарина принялась за перевод. И в скором времени уже не могла различить, что сейчас – день или ночь. Спала, ела и снова садилась за письменный стол. Знакомые не беспокоили, и Катарина старалась отлучаться только по самым необходимым причинам. Поэтому невольно вздрогнула от стука, а когда открыла дверь – увидела бледное лицо Юлии Невитли. Чего греха таить, она совсем забыла об этой девушке, и новая встреча стала настоящей неожиданностью. Прошло около двух недель после того странного разговора.

– Вы меня не ждали, да? – догадалась она.

– Почему же, Юлия, ждала, – ложь легко сорвалась с губ, – проходите, не стойте за порогом.

Девушка робко вошла и огляделась по сторонам. Катарина невольно улыбнулась и принялась складывать на полу разбросанные бумаги в высокие стопки и смущалась, поясняя:

– Прошу вас, не обращайте внимания на беспорядок. Никак не приучу себя к аккуратности, ничего не могу с этим поделать, люблю, чтобы всё необходимое находилось под рукой.

Как только Катарина освободила кресла, Юлия села в одно из них и смиренно сложила руки на коленях. Её яркая, броская внешность мало сочеталась с робостью.

Девушки обменялись несколькими незначительными фразами, и тут мисс Невитли неожиданно спросила:

– Вы, конечно же, были знакомы с Родриго Берне?

Катарина нахмурилась. Показалось или в голосе Юлии на самом деле прозвучал вызов? Может, она подобным образом пыталась преодолеть смущение?

– Да, мне довелось быть с ним знакомой, – сдержанно произнесла Катарина. – Я считала его талантливым и перспективным молодым человеком. В нём было столько амбиций… Неудивительно, что он занимался политикой и общественной жизнью. Поэтому для меня было большим потрясением узнать о его трагической смерти. Признаться, всегда становится обидно, когда умирают такие молодые люди, как месье Берне.

Юлия опустила голову и часто заморгала, точно сдерживала подступившие к глазам слёзы.

– А вы, вы с ним были знакомы? – спросила Катарина, и когда она кивнула, то задала следующий вопрос, показавшейся в тот момент таким естественным: – Вы его любили?

Мисс Невитли тотчас встрепенулась и вся подалась назад.

– Нет! – поспешно воскликнула она и уже более спокойно добавила: – Нет.

Катарина внимательно посмотрела на нее, но так ничего и не смогла понять. Спустя минуту Юлия заговорила приглушенным шепотом, постепенно сбиваясь и едва не заикаясь:

– Мисс Катарина, я… боялась его, – сделала она признание. – Не мне говорить вам о его внешности. Согласитесь… согласитесь, в нем было что-то бунтарское, даже демоническое. Эти черные волосы, глаза цвета бури, а рост и казавшаяся нечеловеческой сила, которой он обладал… Я однажды видела, как он, шутя, согнул железный прут толщиной в палец. Я боялась его, хотя… хотя не думаю, что он причинил бы мне вред, я имею виду физический, но… – девушка не могла сдержать эмоций и закрыла лицо руками, а через пару секунд снова принялась рассказывать: – Дело в другом, понимаете, в другом! Мы с ним познакомились на рауте в честь юбилея отца, вы тоже там были.

– Да, была, но я что-то не могу припомнить, чтобы там был Родриго.

– Он пришел поздно, к концу ближе. И сразу ко мне. Как только нас представили, он больше от меня не отходил, – Юлия замялась. Катарина участливо кивнула, понимая, как трудно делать такие признания. – Не отрицаю, мне были приятны его ухаживания, его внимание. Я видела, как к нему тянутся люди. Но в то время мне нравился другой молодой человек. Ну, вы понимаете, о чем я говорю?

– Прекрасно понимаю.

По мере ее рассказа беспокойство в душе Катарины Кабье росло. Слова Юлии меньше всего походили на кокетство юной леди. В её глазах был страх, не наигранный, а самый настоящий. И это настораживало и не нравилось Катарине.

– Потом ухаживания Родриго… стали более настойчивыми, даже навязчивыми. Вы не представляете, какой тут начался кошмар! Я и не думала, не предполагала, что человек способен так любить… – Юлия Андреевна сглотнула подступивший к горлу ком. – Его любовь обжигала, была наказанием… Он ревновал ко всем, никого не подпускал ко мне, начал преследовать. Куда бы я ни пошла, он непременно был там. А потом стал угрожать.

Зная буйный характер месье Берне, Катарина не сильно удивилась словам Юлии. Родриго, если сильно чего-то хотел, мог пойти на любой рискованный шаг. Он и в самом деле был немного необуздан, этого нельзя не признать.

– Угрожать вам? – уточнила Катарина.

– Нет, нет, – поспешила разуверить девушка. – Я говорила, он не причинял мне вреда. Он угрожал тем молодым людям, что добивались моей дружбы. Мне он только говорил… – она нахмурилась, и ее высокий лоб прорезали морщинки. – Говорил разные слова, на которые я сначала не обращала внимания, а потом сочла его едва не сумасшедшим. О нет, он не был сумасшедшим! – Лицо Юлии сделалось белее снега.

Катарине стало жаль девушку.

– Что он говорил?

Она вздрогнула.

– Сейчас я уже смутно помню. Я всегда стремилась забыть эти слова. Например, что мы с ним одной крови, что я предназначена ему высшими силами, что мы повязаны более крепкими узами, даже большими, чем брачные… Что я не смогу убежать, что всё равно буду только его… И когда он всё это говорил, то его глаза горели таким огнём… – она поморщилась и внезапно бросила: – А потом он неожиданно умер.

– По-моему, так до конца и не выяснили, что послужило причиной смерти?

– Нет. Следствие ничего не установило.

Катарина хорошо помнила, сколько слухов и кривотолков породила смерть Родриго Берне. Она была внезапной для всех, как для его соратников по политической работе, так и для едва знакомых ему людей. Это была большая потеря.

– Вы только не подумайте, мисс Кабье, я не желала его смерти, но, да простит меня Господь, я вздохнула с облегчением, – девушка еще не закончила свой рассказ. – Так я тогда по наивности думала. Однако, самое страшное началось после смерти Родриго.

Катарина вздохнула и поняла, что просто необходимо выпить по чашке чая, извинившись, отправилась на кухню. На улице начался дождь, мелкий и назойливый, отчего в квартире стало серо и тоскливо.

Когда она вернулась в комнату, то обнаружила, что Юлия, не мигая, смотрит в окно.

Катарина покашляла и протянула ей чашку с дымящимся чаем:

– Выпейте. Он настоян на травах, и вас успокоит.

– Спасибо, – поблагодарила она. – Я могу продолжать?

– Да, конечно.

Юлии было трудно говорить.

– Так вот… на этом месье Берне не успокоился. Я сейчас, как никогда раньше, понимаю смысл его слов. Тех самых, где он говорил, что мы будем вместе, – она сделала маленький глоток и поставила фарфоровую чашечку на столик. – Я не знаю, да и никогда не интересовалась, где он познакомился со своим другом. Вы знаете, что у него был друг – африканец?

Что-то неприятно кольнуло сердце, и Катарина отрицательно покачала головой.

– Впервые слышу. Что за друг? – постаралась, чтобы голос, как и прежде, звучал спокойно.

– Его зовут Альтобато Сальконе, он студент, учится в Сарбозе, скоро будет защищать диссертацию. Он уроженец, по-моему, Улоту, я точнее сказать не могу.

Дело принимало неожиданный поворот. В истории явно были замешаны любовь и страсть. Но что-то подсказывало и о другой стороне монеты.

– Когда умер Родриго, месье Сальконе пришел ко мне через три дня. Наш разговор был ужасен, ужасен… – больше Юлия сдерживаться не могла и разрыдалась.

Катарине пришлось прибегнуть к успокоительным средствам. Сначала она хотела отправить девушку домой, но потом подумала, что Юлия пришла вовсе не для того, чтобы просто рассказать свою историю. И в душу закрались сомнения, что на этом повествование не закончилось.

И не ошиблась. Юлия приняла платок, смахнула последние слёзы, глубоко вздохнула и сказала:

– Не сочтите меня за помешанную и, прошу вас, не смейтесь надо мной. Я уверена, убеждена, что этот Сальконе – колдун.

Катарина на тот момент уже ожидала услышать нечто подобное.

– Почему вы так решили, Юлия? – осторожно поинтересовалась она.

Мисс Невитли облизнула пересохшие губы.

– Видите ли, он тоже считает, что я принадлежу месье Берне и больше никому. Он так и сказал: «Вы не сможете уйти от Судьбы. Судьба за вас всё решила. Ваша судьба – Родриго Берне, мой друг». Я не преувеличиваю, это его дословная реплика.

Она посмотрела на Катарину с такой надеждой, что та не могла не сказать:

– Я вам верю. И что было дальше? Месье Сальконе что-то начал предпринимать, верно?

Юлия закивала головой.

– Да. Все… – она выдержала паузу, – все покинули меня. Но я бы так не расстраивалась, если бы не одно ужасное обстоятельство. Те молодые люди, которые были близки мне, к кому я испытывала симпатии, начали или заболевать, или с ними что-то случалось или… Один пропал без вести. Вацлав Рене…

 

Катарина слышала об этом. Два месяца назад, ровно месяц спустя после смерти Берне, месье Вацлав вышел из отеля, в котором проживал и не вернулся. Об этом даже писали газеты.

– А что вы хотите от меня? Я не знаю месье Сальконе и не могу на него никак повлиять.

– Помогите мне! – в её голосе было столько отчаяния, что Катарина невольно содрогнулась. – Я знаю, вы можете, можете! Я не хочу умирать!

Катарина взяла руки Юлии в свои, они дрожали.

– И не умрете, с чего вы это взяли? – попыталась её переубедить. Кем бы ни был Альтобато Сальконе, ему удалось запугать бедное дитя до такой степени, что она уже думала о смерти. А это хуже всего. – Лишь только потому, что Родриго мертв, вы решили, что тоже умрете? Нельзя быть такой наивной, Юлия! Вы образованная молодая девушка, а так подвластны всякого рода суевериям, что…

Мисс Невитли вырвала руки из рук Катарины и заключила их в свои холодные ладошки.

– Нет, нет, как вы не можете понять! – вскричала она. – Мне нужна ваша помощь! Только вы мне в состоянии помочь! Мой отец много рассказывал о вашем деде, о тех чудесах, что он творил, о тех людях, которым помог! И вы можете… Дар передается, я уверена… Я не хочу умирать…

На этот раз Катарине стоило большого труда, чтобы успокоить девушку. Юлия стала очень нервной, неудивительно, что она так легко поддавалась внушению.

Прощаясь, Катарина пообещала, сделать всё возможное, чтобы помочь, хотя и не знала, как. Но только за Юлией закрылась дверь, пожалела о своем обещании. Девушка будет надеяться, а что же она?

Глава 3

Утро встретило сонный город промозглым моросящим дождем. Мокрый кашель затаился в груди. В Беласе осень никогда не радовала солнечной погодой и желто-красным кружащимся листопадом. То ли дело Ваславия! Маленький городок, теплый ласковый климат, отзывчивые жители… И только воспоминания плохие.

Просыпаться не хотелось, но мысль об ароматном кофе со сливками придавала сил. Катарина поднялась с постели и, надев мягкие триммовые тапочки, поплелась ставить турку на плиту. Печник, обслуживающий несколько домов сразу, с самого раннего утра уже принес охапку дров, заботливо положил в топку пару поленьев, развел огонь. Каждое утро, к завтраку мадам Шале в булочной напротив пекла восхитительные слоеные булочки с вишневым джемом, сладкий аромат которых будил всю округу. В большой корзине, покрытой льняными полотенцами, она сама разносила их по ближайшим соседям, одаривая неповторимой лучезарной улыбкой и фразой: «Храни Вас Бог!». Вот и теперь восхитительный завтрак ожидал Катарину на столе, покрытый накрахмаленными кружевными салфетками. Осталось сварить кофе. И через некоторое время, полностью приведя в порядок свой внешний вид, девушка просматривала свежие новостные сводки. Имея подобную ежедневную привычку, Катарина всегда была осведомлена о том, что творится вокруг. Бегло пролистала пару страниц. Но неожиданно глаза девушки стали медленно расширяться, а чашка кофе застыла в руке. В некрологе значилось следующее: «Двенадцатого ноября в гостиничном номере был найден труп мисс Юлии Невитли. Причина смерти не установлена. Редакция приносит свои глубочайшие соболезнования родственникам погибшей».

Несколько минут Катарина сидела в полнейшем оцепенении, не понимая, что происходит. Затем встала и заходила по комнате быстрыми мягкими шагами. Сложив руки на груди, девушка пыталась вернуть былое самообладание.

Значит, она не просто так приходила. Возможно, ей и в самом деле угрожали, принуждали или…

Почему тогда Катарина не откликнулась на мольбы о помощи. Сделай она своевременно шаг навстречу, обрати внимание на слова Юлии, и трагедии могло бы не произойти! Но подумать только, о чем она говорила тогда? Вспоминала деда, какие-то мелочи оккультных наук, языки и что-то о заклятии колдунов Черного Материка…

Вот! Она говорила что-то про африканца Сальконе! Что-то пугающее и шокирующее. Возможно, этот Сальконе мог что-то знать. Нужно непременно с ним встретиться. Конечно, трюк мог стать опасным. Но что делать, муки совести неизменно будут сопровождать Катарину, если она не выяснит все обстоятельства смерти девушки.

Наскоро накинув на плечи клетчатую крылатку, выбежала на улицу, сбив с ног охающую Эмилию, чудом удержавшуюся за деревянные перила винтовой лестницы.

– На бульвар Сен-Мишель! – крикнула Катарина извозчику.

Именно в улочках неподалеку и проживал Сальконе. Весь город обходил стороной этот квартал, потому что о нем ходили недобрые слухи. Здесь снимали квартиры любители оккультных наук, колдуны и ведьмы. Здесь скрывались убийцы и кровавые маньяки, потому что полиция тоже обходила квартал стороной, не замечала его, так сказать.

Куда идти, Катарина не выясняла. Ноги сами несли все глубже в злополучный квартал, по скользкой от вылитой с верхних этажей мыльной воды брусчатке.

– Не меня ищите, мисс? – неожиданно услышала она хриплый голос за спиной. Оглянулась и отшатнулась от близости страшного лица говорящего. Кожа темная, словно темный шоколад в плитках лавки мадам Шале. Только запах от говорившего исходил мерзостный. Глаза его имели ужасающий белый цвет с практически полным отсутствием зрачков. В ухе красовалась бриллиантовая серьга.

– Альтобато Сальконе, к вашим услугам! – прошипел он, улыбаясь и брызгая вонючей слюной. Он протянул к плечам Катарины черные руки, намереваясь схватить. Но девушка отпрянула в сторону.

– Признаюсь… Я вас искала, месье… Сальконе. – Девушка собиралась с силами, чтобы смело взглянуть в лицо африканцу.

– Я догадываюсь, что привело тебя в эту глушь, потомственная моя! – и говоривший очертил ладонью в воздухе круг по контуру лица Катарины.

– Я пришла спросить, что вам известно про гибель мисс Невитли! – выпалила она и гордо вздернула головку кверху, всем видом желая показать твердость своих намерений.

– Аааа… – протянул задумчиво Сальконе. – Ей несказанно повезло!

– Она погибла! – крикнула, не ожидая от себя, Катарина.

– Так и что с того? – рассмеялся африканец. – Она была так близко к НИМ… – и он снова задумался, устремив горящий взгляд вдаль убегающей улочки.

– К кому, месье Сальконе? – слегка наклонилась от любопытства, вслушиваясь в каждое слово девушка.

– К Тайному Братству, к которому мне пока дороги нет… – совсем тихо, словно для себя, проговорил он.

– К какому братству? – прошептала Катарина, вплотную приблизившись к Сальконе. В этот момент он неожиданно схватил девушку за ягодицы, прижал к грязной стене дома и, ловко задрав многочисленные юбки, вцепился в упругие прелести, намереваясь поцеловать. Катарина завизжала и заколотила руками по клетчатому пиджаку африканца.

– Давай, кошечка! Я люблю таких резвых! – рассмеялся он.

Рывком неизвестно откуда появившейся силы она рванула металлическую ручку двери, резко ударила африканца прямо в глаз и, подобрав подол, что было сил, побежала прочь. Сальконе продолжал хохотать, ругаясь и зажимая покалеченный глаз:

– Еще приходи, кошечка!.. Когда способности проявятся!..

Как добралась до дома, помнила плохо. Забежала в комнату и кинулась на кровать, закрывая голову руками. Что он мог с ней сделать! Прямо на улице! Прямо в этом грязном квартале! Стоило ли лезть, куда не следует! Этот человек был явно не в себе! Болтал про какое-то Братство, способности… Как он узнал, что она искала именно его! Никому не говорила…

Выпив теплого молока, Катарина постаралась привести мысли в порядок. А что, если некое Братство виновато в смерти Юлии? Может, он об этом говорил? Нужно непременно спросить завтра у профессора Левтана. Может, он знает про Братство.

Спалось плохо. Не отпускало мерзкое ощущение грязных рук африканца, лапающих её ягодицы. Катарина вставала несколько раз, тщательно мыла руки и лицо. Но запах Сальконе, будто окружал её. В ушах звучал его хриплый смех…

Профессор оказался свободен. Он сидел в маленьком деревянном зале и, уронив очки на самый кончик носа, зачарованно рассматривал какие-то древние манускрипты, бережно держась за страницы маленькими щипчиками с мягкими наконечниками. Пыльные стопки книг возвышались на дубовом столе и у ног профессора, на полу. Почему же можно было в сей, казавшийся со стороны, напряженный момент понять, что мужчина не занят? Пожалуй, только по искрящемуся блеску в его глазах, означавшему спокойствие и умиротворение. Именно так профессор Киото Левтан отдыхал.


Издательство:
Автор