Дорога в Академию, или как стать некромантом

– Прелестнейшая вещь! Всех пускает, никого не выпускает. Одно из наших последних изобретений. Благодаря ему в неизвестном направлении пропало мно-ого людей. Зашла в лавку компания наемников, и нет больше наемников.

– Наемники книгами интересуются? – не поверила Альда.

– Ну, почему именно книгами? Перед ними могла возникнуть таверна с бесплатным пивом, например. Перед полководцем – лавка с драгоценным оружием, перед магом – вот, пожалуйста, книжная лавка. Каждый видит то, что хочет. А иначе как гертант мог заманивать жертвы? Он обеспечивал точечные удары по противнику. Разработка относится к самому концу войны, мы не успели пустить гертанта в серию и оставили до лучших времен, введя в гибернацию. Ну а дальше нам уже было не до них.

– Интересно, почему это ваше изобретение на меня напало? По идее, я же вроде своя, нет?

– Не знаю, – голос деда был задумчив. – Ума у гертантов нет, они послушные куклы тех, у кого есть ключ управления. Ключей было всего пять. Два у сгинувших родов и три у меня. Он напал на тебя, значит, ты и была его целью. Бред, кому это надо? – он замолчал. – Они не могут выйти из послушания!

Орисса Чъода явно расстроился. Альда даже заподозрила, что расстраивает его не нападение, а то, что творение могло оказаться с брачком.

– Он не проснется? – поинтересовалась она. Это волновало ее в первую очередь.

– Исключено, – старый маг был категоричен.

– Угу. Напасть на меня он тоже не мог, – проворчала девушка. – Этого твоего гертанта так здесь и оставим?

– Да, уничтожить-то его все равно невозможно. Но прежде….

Дед снова проговорил что-то на том распевном языке.

Гертант вздрогнул и окутался дымкой.

Дед пояснил:

– Использовал второй ключ. Его теперь точно никто, кроме меня, не разбудит.

– Ну и отлично.

Альда вышла из лавки и оглянулась: лавка на ее глазах растаяла в воздухе, оставив после себя лужайку незатоптанной травы. Легко помахивая свертком, девушка зашагала дальше, туда, где шумело людское море. С левой стороны ей открылось истоптанное пространство, небрежно обозначенное изгородью из жердей. Вокруг толпились азартно кричащие люди. Альда подошла ближе и застыла, совсем не аристократично приоткрыв рот. Перед ней было Чудо, которому совершенно не место среди столь приземленного окружения. Чудо имело облик лошади. Но какой! Золотой красавец с черной гривой и черными же чулками гарцевал под пытающимся удержаться на нем человеком. Под золотой кожей ходили мускулы, он высоко поднимал сухие ноги, а круто изогнутая шея и раздувающиеся ноздри выдавали гнев коня. Вот он в очередной раз свечкой взвился вверх, брыкнул задними ногами, и человек мешком свалился вниз, быстро подобрался и откатился в сторону, чтобы не попасть под копыта разозленного животного. Конь победно заржал и остановился, осматривая зрителей исподлобья. Взгляд у него был фиолетовый и слишком разумный для лошади. К коню подошел человек, похлопал его по холке. Конь изогнул шею и положил морду ему на плечо. Альда пригляделась и удивилась:

– В этом городе какое-то засилье эльфов! Иной человек за всю жизнь и одного не увидит, а тут сразу два! Собрание у них здесь, что ли?

Тем временем упавший с лошади мужик встал, обстоятельно отряхнулся, как будто заодно и проверил, все ли части тела на месте, затем ушел за изгородь. Там он начал копаться в кошеле. Эльф молча ждал. Он стоял, уперев одну руку в бок и слегка отставив ногу. С конем они составляли скульптурную композицию, которую не стыдно поставить в королевский дворец. В руке у мужика сверкнул флорин и – о чудо! – скульптура ожила. Мраморная правильность черт сменилась довольной ухмылкой. Оказалось, что безупречная эльфийская прическа растрепана ветром, украшения, скорее всего, сделаны из дешевенького стекла, штаны из плотной хлопчатой ткани кое-где заляпаны дегтем, а рубаха видала лучшие времена. Правда, никуда не делась нечеловеческая грация. Эльф шел к человеку, как будто плыл, не касаясь ногами этой бренной земли.

Очарование момента разбил Орисса Чъода.

– Вот ведь… дитя Зари! – засмеялся он.

– Что? – Альда потрясла головой, окончательно избавляясь от наваждения.

– Плутует эльф, – объяснил дед. – Не знаю, каковы там ставки, но человек явно ставил на то, что удержится на лошади. Эльфийские лошади, конечно, красивы, понятливы и выносливы, но есть у них ма-аленькая особенность, большинству неизвестная – на них могут сесть только сами эльфы, всех остальных они просто сбрасывают. Иначе, как ты думаешь, почему эльфы никому не дают и не продают своих лошадей? Типы они высокомерные, считают себя лучше людей, но они же типы практичные, и давно наладили бы торговлю столь драгоценным товаром. Отличный рычаг влияния, да и доход неплохой. Подаришь такого коняшку влиятельному лицу, и тот в лепешку разобьется, чтобы угодить дарителю. Плюс, если бы эльфов беспокоило благополучие лошадей… Символ и вопрос престижа не морят голодом, не избивают и не мучают. Со всех сторон выгодно, а лошади одно удовольствие иметь трясущихся над ними хозяев-людей. Но не судьба. Вот и делают вид эльфы, что недостойны люди такого дара.

– Надо же, – удивилась Альда. – И что, совсем-совсем никто не знает?

– Маги, конечно, знают, но обычным людям сие неизвестно, чем сейчас эльф и пользуется.

Альда снова посмотрела на предмет обсуждения. Эльф как раз убрал выигранные деньги в заметно потяжелевший кошель. На смотрящую на него девушку он бросил мимолетный взгляд и отвернулся.

– Людские девушки эльфов не интересуют, – снова прокомментировал ситуацию дед. – Слишком некрасивы, на их вкус.

– Я что же, такая страшная? – оскорбилась Альда.

– Нет, нет, – поспешил успокоить ее Орисса Чъода, – ты у меня просто красавица.

И тут же проворчал:

– Все-таки жалко, что ты не мальчишка, меньше бы глупостей говорила. Эльфы всех людских девушек считают некрасивыми. Что и неудивительно.

Альда была вынуждена с ним согласиться. Рядом с таким совершенством самая первая человеческая красавица будет выглядеть деревенской дурнушкой. А уж в пластике движения переплюнуть эльфов удалось разве что великому танцору Фэррину Орландо. И то, ходили слухи, что Фэррин не совсем человек, а может даже и эльфийская полукровка. Враки наверное, за всю летописную историю мира известны только три таких произведения на стыке двух рас, и все они стали великими воителями и мудрецами. Последний, правда, чуть не погубил мир в Великой Вспышке, но был вовремя остановлен сводными Армиями Эльфов и Людей. Было это давно и неправда, однако с тех пор межрасовые браки считаются дурным тоном у обеих сторон. Дело облегчается тем, что эльфы редко показываются из своих лесов, да и люди не стремятся туда заглядывать.

– А ты, кстати, не желаешь? – вкрадчиво поинтересовался дед.

– Ты что, дедушка? Смерти моей хочешь? Этакая зверюга! Да и не приручаемая к тому же. Ты сам сказал.

– Ну, сказал… Мало ли что я сказал… Есть пара способов.

– Дедушка?!

Альда была потрясена. Перед ее внутренним взором вдруг возник Орисса Чъода, такой, каким он был изображен на портрете в замке – со змеиной улыбкой на тонких губах и дьявольским огнем во взоре. (Художник, писавший портрет, попался уж слишком впечатлительный, а репутация у великого темного мага была та еще.) Одет великий темный маг почему-то был в яркий костюм вольных сынов степей, и занимался тем, что подкрадывался к лошадиному загону с весьма прозрачными целями. Девушка потрясла головой, и видение исчезло.

– Что тут такого? – тон старого мага был несколько смущенным. – В жизни никакое умение лишним не будет.

– Пойдем лучше в гостиницу, – вздохнула Альда. – На сегодня впечатлений мне хватит, да и темнеет. Видишь, народ потихоньку собирается. Надеюсь, Клессандре хватит ума не организовывать спасательную экспедицию, иначе моя репутация пострадает.

Солнце действительно уже сильно склонилось к горизонту. Нужно было поторапливаться, иначе существовала опасность заблудиться в незнакомом месте в темноте. Не самая приятная перспектива. Да и Клессандра, наверное, уже рвала и метала. Судя по тому, что вверенные ей охранники пока не начали переворачивать городишко вверх дном в поисках пропавшей невесты, дуэнья надеялась на благоразумие подопечной.

Быстро вернуться в гостиницу все-таки не удалось. В этом были виноваты наступившие сумерки. Коварная полутьма скрадывала улицу, делая знакомые вещи незнакомыми. Вывеска, послужившая знаком, когда она шла на ярмарку, приметный угол дома, лавка с запоминающимся названием, и вот девушка все углубляется дальше в лабиринты улочек и переулков, которые делаются все беднее и обшарпаннее.

– Что-то я не туда иду, – пробормотала Альда, когда стало ясно, что она капитально заблудилась. – И места какие-то подозрительные.

Из мусорной кучи, наваленной прямо под стеной дома, мимо которой она как раз проходила, потянуло запахом гниющей плоти.

– Так и на неприятности можно нарваться.

Неприятности появляться не спешили – то ли лихие люди, как и принято в маленьких городках, ложились спать с курами, то ли стражники во время ярмарок не зря получали свои флорины. Вернуться обратно на центральную улицу Альда бы не смогла при всем желании, поэтому она все дальше и дальше уходила в сплетение переулков, надеясь куда-нибудь выбрести, ну или встретить местного, который объяснил бы дорогу.

Повезло ей минут через пятнадцать, когда она совсем уже отчаялась. Везение имело вид не слишком трезвого оборванца. Тот сначала шарахнулся и цветисто выругался на невинный вопрос «как пройти в гостиницу», но затем неожиданно толково объяснил путь. Под конец объяснений оборванец, расчувствовавшись, даже предложил выпить из немаленькой бутыли, которую он достал непонятно откуда, может быть, даже из воздуха. При этом девушку он почем-то называл «друг мой Фрагий». Альда вежливо отказалась. Оказалось, что девушка отошла от центральной улицы не так уж и далеко – она вышла на нее буквально через десять минут. Освещена улица была редко, видимо, муниципалитет экономил на магах и фонарщиках, но по сравнению с местами, где только что бродила Альда, это была просто роскошь.

Клессандра ждала ее у ворот гостиницы, нервно кутаясь в цветастую шаль и переминаясь с ноги на ногу. При виде подходившей девушки на лице дуэньи расплылось облегчение.

– Где вы были?! – накинулась она на Альду.

– Заблудилась, – честно призналась девушка. – Прости, пожалуйста.

– Прости! А если бы на тебя грабители напали? Работорговцы?!       А?! Ты головой-то думаешь?

На графских дочерей простолюдинам орать нельзя, даже если эти простолюдины искренне беспокоятся об их благополучии. Но Клессандра орала, явно позабыв о разделяющих простолюдинов и дворян границах. Альда так удивилась, что даже не нашлась, что сказать. Просто стояла и смотрела на свою дуэнью. Видно, в ее взгляде Клессандра что-то такое прочитала, потому что осеклась и уже более спокойно пробурчала:

– Слава богам, что вернулись. Опасно девушке бродить в темноте в чужом городе! Вдруг лихие люди обидят.

Она хотела сказать что-то еще, но, видимо вспомнив, чем закончилось нападение на поляне, промолчала.

Глава 4

Из города выехали через два дня. Эти два дня тянулись целую вечность. За это время Альда успела изучить городишко вдоль и поперек. И теперь точно знала, где находится самое скучное и пыльное место на земле, и предполагала, что именно так и выглядит пресловутое Царство Мертвых, куда люди отправляются после смерти. Шумное оживление первых дней оказалось временным – закончилась предосенняя ярмарка, закончилось и оно. Теперь луг, на котором шумела и торговалась добрая сотня людей, превратилась в огромное пустое поле. В довершение ко всему, начались осенние дожди.

Но наконец-то выехали. Мальчишка-слуга открыл ворота, и карета бодро заскрипела, запрыгала на выбоинах. По стеклу кареты лились дождевые потоки, небо нависло над миром серой парусиной, как плащ бога Посредственности, но настроение Альды было солнечным. Она даже позабыла, что цель ее поездки далеко не увеселительная.

– Как скоро мы приедем? – поинтересовалась она у Клессандры.

– Где-то через неделю, если дороги окончательно не развезет. Мы уже подъезжаем к владениям господина Торнтона.

– Кстати, а откуда ты знаешь Эллеардина? – словно невзначай поинтересовалась девушка.

Ее жгло лютое любопытство, но вбитые намертво правила этикета требовали демонстрировать лишь легкий интерес.

– Да рассказывать-то нечего, – пожала плечами дуэнья. – Элль мой старый приятель.

– Далеко не у каждого есть приятели-эльфы, – заметила девушка.

– Элль вообще необычный для эльфа. Хороший товарищ и нос совсем не задирает, в отличие от своих.

– А то, что он ректор магической Академии, ты знала?

– Он как-то упоминал.

– Тебя это совсем не удивило?

Сама девушка была изрядно удивлена реакцией Клессандры.

– В среде наемников не принято удивляться или задавать лишние вопросы, если они, конечно, напрямую не касаются твоей жизни. Повторюсь, Элль хороший товарищ и надежный боец, все остальное не мое дело.

– Простые ребята, эти наемники, – ухмыльнулся дед. – Даже завидно.

– А им некогда себе сложные философские вопросы о любви и дружбе задавать, – отозвалась Альда. – Да и опасно. При такой-то профессии.

– Угу. А еще ее просили передать, что король согласен, – хмыкнул дед, сделав ударение на словах «просили передать». – Интересная у тебя дуэнья. И круг общения у нее интересный.

– Подожди, не отвлекай, – отмахнулась девушка.

– Он тебе про меня ничего не говорил? Или там про свои планы? – спросила вопрос девушка и запнулась, сама поняв глупость вопроса.

– Нет, – покачала головой дуэнья. – Ваши с ним дела – это ваши дела. Моя задача – доставить вас к жениху. Слава богам, что здесь наши с Эллем планы совпадают.

Они замолчали, каждая думая о своем. Некоторое время девушка пялилась на проплывающий пейзаж за окном, но это ей быстро наскучило. И она снова принялась расспрашивать о женихе. Не то чтобы ее это сильно интересовало, но смотреть на уходящие назад кусты и деревья в серой пелене дождя было еще тоскливее.

– А что за человек мой жених? – спросила она дуэнью.

– Хороший человек, – уверила ее Клессандра. – С вышестоящими ровен, с людьми низкого рода щедр и великодушен. Жаль, что ему так с женами не везет. Ты вон тоже…

– А что там за беда с его женой приключилась? – перебила ее Альда. – отец рассказывал, с лошади она упала?

– Я тогда еще не поступила к нему на службу, но слуги рассказывали, что любил он свою Летти сильно. Чуть за ней не ушел. Слава всем богам, что тогда в замке проездом был королевский маг. Он и удержал безумца от ухода за Грань. Слуги разве смогли бы… После этого Торнтон замкнулся сильно, все искал способ ее вернуть. Да никто после смерти не возвращается… Если только в виде зомби. Конечно, ничего у него не получилось. Сейчас он живет замкнуто, гостей не жалует. Жениться вот собрался, забыл, наверное, свою Летти. Ну, оно и к лучшему.

По владениям господина Торнтона они ехали уже третий день. Дождь так и не прекратился. Вокруг все пропиталось сыростью. Сырость лезла в карету, забиралась под теплый плащ, делала мокрыми лепешки, осаживалась конденсатом на мясе. В общем, надоела до шиссов. К тому же, земли Торнтона оказались медвежьим углом, где хорошей таверны днем с огнем не сыщешь. Редкие деревушки были бедны, а их жители молчаливы и негостеприимны. По ночам, слушая, как дождь шумит по полотняной кровле, Альда мечтала о том, как хорошо оказаться в теплой и сухой комнате, где к тому же горит камин. Дороги тоже оставляли желать лучшего. Не раз и не два ее карету слугам приходилось вытаскивать из вязкой грязи на руках.

– Слушай, дедушка, давно хотела тебя спросить…

– Ну, ну, – подбодрил ее старый маг.

– Почему ты не учил меня метать огненные шары?

Орисса Чъода искренне удивился:

– Тебе не хватает заклинаний, которые мы с тобой учили? Та же огненная плеть гораздо эффективнее, чем какие-то огненные шары! Пусть наши враги ими пользуются.

– Ну… – смущенно протянула Альда. – Просто интересно.

В читанных ею летописях могучие маги метали огненные шары направо и налево, другой рукой укрываясь щитом. Выглядело это эпично. Альда не раз воображала себя таким вот магом: с ее рук слетают огненные сгустки, оставляя в воздухе светящиеся следы, взрываются тут и там. И падают сраженные враги.

Дедушка о ее мыслях не подозревал.

– А, если интересно. Слушай. Все просто: формируешь на ладони энергетический шарик. Чем он будет плотнее, тем лучше. Отпускаешь резким движением. Обязательно резким, поняла?

– Не в карете же!

Предупреждение пришло вовремя.

Альда, воровато покосившаяся на задремавшую Клессандру, убрала брызжущий плазмой шарик с ладони. Запахло озоном, девушка торопливо приоткрыла окно. Дуэнья беспокойно заворочалась, но не проснулась.

– Фу-у, – облегченно выдохнула Альда и поинтересовалась: – Дедушка, я вот что не поняла: почему замахиваться не надо? Я в летописях читала, маги именно замахиваются.

– Глупости, – отрезал Орисса Чъода. – Выдумка летописцев для красоты. Никто никогда не замахивается, потому что на замахе время теряется. Мага за это время сто раз убить можно, причем не огненным шаром. Да и честно сказать, в мое время ими никто почти не пользовался, только самые неумехи. Действие это с энергией хоть и простое, но практически бесполезное.

Альда слушала молча, не перебивая. Убедить ее дед не сумел, а может, просто ей не хотелось расставаться с красивой картинкой детства, когда в воображении битва горячая, она сама могучий маг, а противник обязательно будет разбит.

Дождливые сумерки незаметно перетекали в такую же дождливую темноту, когда они подъехали к предполагаемой таверне. По крайней мере, на карте она была указана. Сюрприз, вместо горячего взвара и натопленных комнат их ждало пепелище, из центра которого в небо устремлялась труба закопченной печи.

– Вот шисс! – расстроилась Клессандра.

– И не говори, – согласилась с ней Альда, с содроганием представляя себе очередную ночевку в лесу.

– Госпожа, – постучался в окно кареты один из слуг. Девушка вспомнила, что у него было забавное имя Смульф.

– Надо искать место для ночлега. В темноте мы дальше не проедем, только карету вашу разобьем. Да и лошадям отдых требуется.

– Я знаю, спасибо, – саркастически поблагодарила Альда.

Смульф почтительно помолчал. Не дождавшись высочайших распоряжений, настойчиво продолжил:

– Я слышал, недалеко живет старый травник. Думаю, это где-то лиги две по тракту. К ней ответвление такое идет, по нему еще пару-тройку лиг и на месте. Мой родственник здесь бывал. Много, конечно, лет прошло, но может рискнуть?

И повторил:

– Всего две лиги до нее по тракту.

Клессандра задумалась. Девушка к ней с советами не лезла, прекрасно понимая, что в дорожных делах дуэнья гораздо опытнее. Смульф же глядел с надеждой. Ему очень хотелось ночевать в тепле и сухости.

– А и рискнем, пожалуй, – решилась Клессандра и обратилась к слуге: – Ты точно место знаешь? Не заведешь в дебри?

Тот махнул рукой:

– Мудрено заблудиться. Все же по дороге.

Его лицо озарялось предвкушением отдыха.

– Тогда поехали.

Поезд вернулся на тракт и вновь неторопливо поплюхал вперед. Хижину нашли быстро. Главное, было не промахнуться в темноте и не проехать мимо ответвления дороги. Дорога к хижине заросла бурьяном, но была все-таки проходимой. Видимо, по ней, пусть редко, но ездили.

– Там раньше травник жил, – объяснял слуга в щелочку приоткрытого окна кареты. Больше открыть было нельзя: в карету сразу начинал навязчиво лезть дождь. – Хороший человек, наверное, святой. К нему из окрестных деревень люди лечиться ходили. Многим помог.

Смульф задумался:

– Правда, не знаю, жив ли он? Уже тогда в возрасте был.

Хижина показалась часа через полтора, когда Альда и мечтать перестала о сухой постели и горячем ужине. Все-таки как-то не так представляла она себе хижины, потому что на хижину представшее перед ними в свете факелов сооружение походило меньше всего. Оно было массивным, сложенным из бревен и смотрело на мир узкими щелями окон, больше всего походивших на бойницы. Наверное, из них было одно удовольствие отбивать атаки восточных дикарей, которые, как известно, являются отличными лучниками, а их ростовые луки насквозь пробивают дубовые доски. К хижине примыкал хлев. Чуть подальше виднелась крыша амбара.

– Что-то дыма не видно, – озабоченно проговорил слуга. – Неужели помер травник-то?

– Сейчас проверим, – и Клессандра шагнула к двери. Решительно заколотила по ней кулаком.

– Эй, хозяева! Есть кто дома?

В ответ тишина.

Клессандре стучать надоело, и она дернула за ручку. Дверь со скрипом открылась, демонстрируя темное нутро сеней.

– Странно, не заперто, – вслух удивилась женщина. – Темно, как…

Тут она покосилась на Альду, которая уже стояла на крыльце в пределах слышимости, и проглотила оставшиеся слова. Впрочем, девушка и так их уже знала.

– Может, вышел куда? – предположил слуга.

– Проверим, – и с этими словами Клессандра шагнула вперед. Тут же раздался звон, сдавленные ругательства. Охранники, которые сошли с лошадей и тоже толпились на крыльце, нервно схватились за оружие.

– Ты там в порядке? – позвала Альда.

– В порядке, – сдавленно раздалось в ответ. – Лбом с тазом на стене встретилась. Шисс, да посветите уже кто-нибудь!

Передали факелы. В их свете обнаружились довольно большие сени, уставленные кадушками со всевозможными припасами. На стенах висели такие полезные в хозяйстве вещи, как веники, хомут, мотки веревок и огромный медный таз. Именно в него вписалась лбом Клессандра. Сейчас на нем буквально на глазах вылезала огромная шишка. Дверь непосредственно в дом находилась чуть наискось. Нужно было быть частым гостем травника или самим травником, чтобы попасть в дом из темных семей без ущерба здоровью.

– Хорошо, что кос и серпов не понавешано, – проворчала Клессандра, – тогда точно шишкой бы не отделалась.

– Боги всеблагие! – слуга, открывший дверь в жилое помещение, замер на пороге.

– Что там? – Клессандра мгновенно оказалась рядом и уже заглядывала в дверь. Ее рука судорожно шарила по поясу в поисках меча. Подойдя поближе, она заметно расслабилась.

– Да не погаснет его светильник на Небесной Лестнице, – женщина склонила голову, прошептав короткую молитву.

Альда высунулась из-за ее плеча, всмотрелась. На постели, вытянув вдоль тела руки, лежал старик. В свете факелов его лицо выглядело умиротворенным. Судя по всему, травник умер где-то за день, как они его нашли, умер своей смертью. Видимо, пришло его время. Альда уже хотела отойти, когда заметила, что во рту покойника что-то белеет.

– У него что-то во рту, – сказала недоуменно.

– Сейчас, – половинкой лучины Клессандра ловко выудила из открытого рта травника небольшую витую ракушку.

– Надо же, каури – хмыкнула она, разглядывая находку.

– Дедушка, что такое каури?

– О боги! Куда катится этот мир. Этак, лет через сто вы и вообще о магии забудете!

– Дедушка, ты же знаешь, что после Проклятой войны некоторые разделы магии у нас под запретом. Насколько я понимаю, эта… Каури? Правильно? … относится к одному из них.

– Все гораздо интереснее. Я тебя этому не учил… Ракушки каури – жительницы дальних теплых морей. Тамошние дикари ими прически украшают. Чем больше у тебя каури в волосах, тем больше военных побед, тем ты как воин лучше. Есть у нее еще одно свойство: положенная в рот покойнику, она препятствует его поднятию. Даже если ты ее потом вынешь, все равно, покойника уже не поднять. Это ее свойство было обнаружено случайно, и наши маги головы сломали, пытаясь понять, как именно она действует. Что здесь важнее: сама ракушка, или ритуал? Выяснить они ничего не выяснили. В конце концов, восприняли как данность. Так вот, вопрос и не один: зачем травнику класть ее себе в рот? Кто и зачем будет его здесь поднимать? Некромантов давно не осталось.

– И откуда он про ракушку узнал? – добавил он задумчиво. – Не все маги про нее знали! Слишком редкая здесь штука. Наверняка ведь какие-то старые магические книги у него сохранились!

– Дедушка, я в его сундуках рыться не буду, – категорически отказалась Альда. – Ты как себе это представляешь? Даже если все пройдет незаметно, мне потом с собой запрещенные книги возить? Глупо и опасно.

– Да не хотел я тебя ни о чем таком просить! – запротестовал Орисса Чъода, но голос его звучал слегка разочаровано.

– Надо быть осторожнее, – решила девушка.

Пока они обсуждали ракушку, слуги рассыпались по всему дому. Уже зажгли найденные у покойного хозяина свечи, а его самого со всем бережением заворачивали в чистую ряднину, чтобы вынести в сени.

– Мы что же, здесь ночевать будем? – поинтересовалась Альда. Сейчас она была готова спать в лесу, но не оставаться в доме с покойником. Загадка с каури ее до сих пор тревожила.

– Что такого? – пожала плечами дуэнья. – Здесь сухо, чисто, да и хозяин вряд ли обидится.

Альда оглядела мокрых слуг и была вынуждена согласиться.

– А ведь Клессандра твоя тоже знает про каури, – протянул дед. – Подозрительно это.

– Ну, она вообще полна загадок, – хмыкнула Альда. – Вон, с эльфом знакома. В высших кругах общается.

– Никогда не доверял людям, которые дают пищу для размышлений, – буркнул дед. – Сюрпризы от них могут быть и неприятными.

– Дедушка, ты слишком подозрительный.

– Девочка моя, – вздохнул Орисса Чъода, – я пережил двадцать три покушения, а ты слишком молода и неопытна.

– На тебя, великого черного мага, покушались? – не поверила она ему. Слова о молодости и неопытности пропустила мимо ушей.

– Самоубийц и жадных до королевского золота всегда хватало.

– Серьезно там, у вас, смотрю было.

– А что бы хочешь? Власть – одно из самых сильных дурманных зелий.

– Это ты понял, посидев в заколке?

Она осеклась, боясь, что дедушка обидится, но ошиблась.

– За семьсот лет чего только не передумаешь, – грустно отозвался старый маг. Обиды в его голосе не слышалось.

Повеселевшие слуги растопили печь, благо дрова лежали у самого порога. Сразу стало теплей. Припасов старика брать не стали – обошлись своими.

Альда как аристократка и, вообще, нежная невеста в общей суете не участвовала. Ее со всем бережением усадили на лавку и почтительно попросили не путаться под ногами. Что она и сделала, с удовольствием вытянув ноги и оглядываясь. Смотреть, в общем-то, было не на что. Бедненько, но чистенько. Внимание привлекали только книги в толстых кожаных переплетах, которые стояли на самодельной полке. Заинтересовавшись, Альда решила подойти поближе и чуть не споткнулась о что-то темное, лежавшее на подстилке у полок. Это что-то едва слышно пискнуло. Альда присела на корточки, всматриваясь. Перед ней лежал щенок практически черной окраски. Светлели только носочки на лапках, да на грудке выделялось белое пятно. Он был в цвет своей подстилки, неудивительно, что девушка его сразу не заметила. Щенок явно был очень голоден – пищать и двигаться у него сил уже не оставалась.

– Бедный! – Альда подхватила малыша и велела: – Быстро мне сюда поесть!

Засуетившиеся слуги оперативно притащили ей фарфоровую тарелку с холодным вареным мясом и хлебом, красиво аранжированными зеленью. Серебряная мисочка с соусом притулилась сбоку.

– Горячая пища будет через час, – поклонился принесший еду слуга.

– Да не мне это, – девушка продемонстрировала угревшуюся на руках псинку, – Ему. А молока у нас нет? Или бульона?

– Нету, госпожа, – развел руками слуга.

Альда внимательно осмотрела щенка. Тому явно было не больше трех недель. Розовое пузо, мутные бессмысленные глаза, мягкая шерстка и писюн, демонстрирующий, что перед ней будущий кобель. Уши собакина были развесистыми, а лапы толстыми, но породу девушка определить так и не смогла, решив, что перед ней просто крупная дворняга. Еще щенок был откровенно некрасив: толстые лапы и тяжелая морда буквально перевешивали тщедушное тельце, которое, к тому же, было слишком длинным. Хвост тоже был длинным, но при этом тощим, как веревка. Были в щенке и странности: под мягкой шерсткой скрывалась слишком толстая для трехнедельного щенка кожа. На это девушка решала внимания не обращать: перед ней сейчас стояла более насущная проблема – накормить щенка, в противном случае ему грозила смерть. Сутки без еды в промозглом доме могли стать фатальными для животного такого возраста.

Девушка раздумчиво посмотрела на находку. По идее, он уже должен уметь есть самостоятельно, но кто его знает?

Альда тщательно разжевала мясо и сунула немного получившейся кашицы в пасть щенка. Тот сначала замер, а потом жадно заглотил еду.

– Молодец, – похвалила она его. У нее отлегло от сердца – помирать голодной смертью щенок явно не спешил. Впрочем, много Альда ему не дала, помятуя, чем грозит переедание на голодный желудок, особенно у такого маленького.

Подзакусив, песик сразу уснул. Альда осторожно положила его обратно на подстилку и вслух подумала:

– Что же с тобой делать-то?

– С кем это вы? – поинтересовалась подошедшая Клессандра.

– Да вот, – кивнула на щенка девушка, – нашла. Теперь не представляю, что с ним делать.

Женщина скривилась, оглядывая находку, сладко разметавшую во сне лапы:

– Охота была возиться. Оставьте его здесь. Крестьяне придут, подберут.

– Еще неизвестно, когда они придут. Может, через неделю? И то, что подберут, не факт. Все-таки не овца, не лошадь, а собачонок. Страшненький к тому же.

– Нет, возьму с собой, – решила она.

– Как пожелаете, – пожала плечами Клессандра и отошла, отвлеченная одним из слуг.

– Иногда добрые поступки очень выгодны, – заметил Орисса Чъода.

Тон его был странным.

– Угу, – рассеяно согласилась Альда, поглаживая песика.

– Не думал, что они еще сохранились, – продолжил старый маг. – Интересно, откуда травник его взял? Много загадок оставил старичок. Жалко, помер. Порасспросить бы его!

– Ты о чем? – не поняла Альда.

– Щенок. Спутник магов. Эту породу называли Спутники магов. Даже в мое время их уже оставалось мало. Заполучить такого – редкая удача!

Альда критически посмотрела на щенка. Вид у того был неказистый, хоть плачь.

– И чем же она знаменита?

– О, много чем. Спутники магов, как ты могла догадаться, были выведены магами.

– Вами, темными?

– Нет, что ты. Лет этак десять тысяч назад. Отличная работа. Мы пытались повторить, но безуспешно. А во время войны почти все Спутники магов были истреблены войсками короля.

– Так чем они так знамениты? – повторила вопрос Альда.

– Они отличные компаньоны: преданны, понимают хозяина с полу взгляда, готовы защищать того в любой опасности, но спокойны и добродушны, когда этой самой опасности не наблюдается. Причем наличие или отсутствие опасности они различают четко: на шутливый замах друга не обратят никакого внимания. Огромные зверюги и очень красивы: чем-то похожи на горных мастиффов, но быстрее и смертоносней. Ах, эти резкие с непредсказуемым вектором движения! Ах, эта четкость и функциональность! Спутник магов может идти в атаку с двух лап, несмотря на отсутствие квадратного формата, все-таки задние лапы у него являются больше рычагами, иначе он не мог бы поспевать за лошадью в галопе. Выносливые, могучие, преданные. Вот помню, мой Лордик мог…. – старик явно собрался предаться воспоминаниям о делах давно минувших дней, но Альда его перебила: