Бывало ли у вас так, что вы не можете отличить, где сон, а где реальность? Когда кошмары затягивают так глубоко, что не видно дна того колодца, в который вы падаете? Для Ады Спириной время остановилось в 2014 году. Проклятая деревня, сон наяву или отъявленный кошмар? Девушке предстоит разобраться как сохранить человечность и не утратить остатки разума, когда вокруг творится полнейший хаос.
Глава 1
«Я никогда отсюда не выберусь!» – С раздражением подумала я.
Сколько бы я ни пыталась уехать из этой чертовой деревни, я каждый раз возвращаюсь в неё. Будто мир закончился и я хожу по кругу. Я вздохнула. Уже темнело и на землю медленно опускался густой и тяжелый туман.
– Пойдем прогуляемся перед сном. – Предложила я своему парню, который застрял здесь вместе со мной. – Ты ведь здесь почти ничего не видел.
Кристиан был иностранцем, мы познакомились совершенно случайно несколько лет назад при странных обстоятельствах, подробности которых мне сейчас сложно вспомнить. Я просто знала, что с тех пор мы почти всегда были рядом, будто так всегда и было. Он был благородной аристократичной внешности, со светлой кожей, темными как ночь глазами и черными как вороново крыло волосами, которые он обычно закидывал влево, обнажая стильно выбритый висок. Крис больше походил на обаятельного вампира из старинных романов, чем на человека. И по непонятной мне причине, он единственный в этом злополучном месте, кто мог «уходить» из Деревни. Точнее, он в какой-то момент внезапно пропадал и снова появлялся через несколько дней, совершенно не понимая и не помня, что он всё это время отсутствовал. Это вызывало у меня массу вопросов и беспокойств, но решение этой проблемы, увы, найдено пока не было.
Мы вышли на дорогу между деревней и лесом. Там не было ни души. Справа от нас в темноте белела двухэтажная школа. Я поморщилась. Никогда её не любила и чувствовала себя там чужой. Голубые стены и коричневый пол лишь сильнее усугубляли мою тоску во времена моей учебы там. "Как хорошо, что я выросла и мне больше не нужно туда ходить", – с облегчением подумала я. Сидя на уроках, я предпочитала мечтательно смотреть в окно на лес, чем слушать унылый гул голосов одноклассников и щебет учительницы.
Дойдя до механизаторского двора, мы поглазели на черные силуэты тяжелой техники и, поняв, что в темноте мы больше вряд ли что-то увидим, пошли обратно в Дом, пока туман не проглотил всю видимость дороги.
Дом – это особое место. Он, вроде бы, всегда один, но каждый раз разный. Сложно предугадать, в каком из Домов ты окажешься на этот раз: будет ли он светлым или темным, новым или заброшенным, защитит он меня или попытается навредить, встретят меня там отец или мать, а может быть и оба? А, может, и совсем никого. В этот раз так и произошло, собственно. Дом как дом – ничего необычного, что, кстати, само по себе уже необычно.
Миновав бледно-голубые дощатые ворота с выцветшей краской и темный двор, с мокрой от росы тумана мелкой травой, мы поднялись по деревянным ступенькам и прошли в сени. Сени представляли небольшой коридор из деревянных досок стандартного коричневого цвета. Слева на стене висело большое горизонтальное зеркало, а справа была кладовка, внутри которой была дверь в другую кладовку, поменьше. Вторая меня порой пугала и заходила я туда крайне редко.
В детстве по звуку шагов в сенях я могла угадывать по шагам, кто вернулся домой – мама или папа. Всегда нравился звук маминых каблуков. "Цок-цок-цок" – и вот я уже радостная бегу её встречать. Звук шагов родителей в сенях в принципе всегда вызывал приятные ощущения. Если их долго не было, значит, они были в магазине и точно привезли что-то вкусненькое к чаю. Интересно, как со стороны звучат мои шаги?
Мы зашли в Дом, и Кристиан щелкнул переключатель, зажегся свет в кухне. Кухня была одновременно и коридором, как в большинстве деревенских домов. Мы сняли черные кожаные куртки и скинули небрежно черно-белые кеды. Я поставила чайник, набрав воды из синей бочки, которая стояла в углу кухни рядом с умывальником.
– Думаю, мы заслужили восполнить потраченные калории, уничтожив по парочке конфет. – Сказала я, жуткая сладкоежка, которая не мыслит жизни без вкусненького.
Кристиан улыбнулся и достал две чашки.
Попив чаю с конфетами «Ромашка» и «Ласточка» мы усталые завалились спать. Интересно, это только у меня вселенная такая маленькая и Крис утром исчезнет, когда я проснусь или он тоже застрял в этой временно-пространственной петле в 2014 году? Мысли роились как пчелы, будоражили память и воображение. Никогда нельзя заранее наверняка узнать, что случится утром и куда меня опять «перебросит» из всего множества вариантов. Сколько я здесь уже – неделю? Год? Или время всё-так идет обычных ходом и всё это безумие мне лишь мерещится? От этих мыслей я начала крутиться и ерзать в постели, никак не находя удобное положение для сна. Крис обнял меня и прижал к себе. Он всегда и везде точно знал, как меня успокоить. Медленно, но верно рой моих пчёл начал утихать, и я поняла, что проваливаюсь в сон.
Утро. Солнечный свет разбудил меня, проникая через щель между занавесками. Первым делом я посмотрела вправо, ища возле себя Кристиана. Но, Слава Небесам, он был на месте и сладко спал. Мне жутко не хотелось оставаться сегодня одной, без него. Я с облегчением выдохнула, надела свой любимый китайский пурпурный халат-кимоно с восточными цветочками, и вышла на крыльцо. Очень странно, во дворе земля превратилась в грязь, но я не помнила, чтобы вчера шел дождь. Да и погода была достаточно солнечной. Видимо, ночью был ливень.
– Ну, начинается в колхозе утро. – Буркнула я и стала нехотя надевать резиновые сапоги, чтобы дойти до туалета.
По дороге какая-то неведомая сила потащила меня к сараю. Я подошла к деревянной двери и… О, боже! Там клубочилось много-много рыжих котов и котят. Разных возрастов и размеров, но все рыжие-рыжие, почти оранжевые. Котики были безумно ласковые и разрешали себя гладить. Они совсем меня не боялись и сами шли на контакт. Ну, раз Дом решил сегодня мне подкинуть таких «кукушат», я и не против. Такие сюрпризы меня вполне устраивают. Я решила временно поселить котеек в сарае, пока не придумаю, что с ними делать дальше. Распахнула дверь и стала переносить своих рыжих подопечных в укрытие. Но котят было так много, что пока я уносила одного в сарай и шла за другим, первый уже выпрыгивал и бежал обратно к сородичам. Пришлось открывать и закрывать двери персонально для каждого животного. Наконец, когда все малыши были в безопасном месте, я сходила за мисками и кувшином молока и напоила рыжиков. Надо придумать, что с ними делать дальше. А может, и нет смысла. Вдруг они исчезнут завтра, как большинство происходящего здесь? А может, даже и сегодня. Я потрясла головой. Ну и бред. Может, я ещё сплю? Как же сложно находиться в этой реальности.
На крыльце меня ждал едва проснувшийся Крис и курил сигарету.
– Доброе утро, Лапка! – Сказал он. Да, это точно Кристиан, никаких сомнений. Только он меня так называет.
– Доброе, котеночек! – Улыбнулась я и вспомнила о своей утренней находке, которая теперь находится в нашем сарае. – Кстати, о птичках. Точнее, о котиках. Пойдем, я тебе кое-что покажу.
– Надеюсь, это не мертвая крыса, которую съели муравьи, как в прошлый раз? – Ехидно спросил он.
– Нет, в этот раз сюрприз приятный.
– Ну, тогда показывай.
Я отвела Криса к сараю и открыла дверь. Лицо его сразу изменилось и сделалось невероятно счастливым как у ребенка, который впервые увидел что-то волшебное.
– Ой, а кто это тут у нас? – Просюсюкал парень и присел на корточки, вытянув руку вперед, чтобы погладить подбежавших трех котят.
Крис очень любил кошек, как и я. Поэтому такое количество подопечных его нисколько не смутило, а даже наоборот.
Когда коты и котята были вдоволь наглажены и накормлены я сказала:
– Я предлагаю сегодня прогуляться засветло, более полноценно. Всё равно делать пока нечего.
– Да, конечно, давай. – ответил Крис.
Как это нечего делать? Спросите вы. Ведь в деревне всегда полно работы. В детстве я страдала от такого количества работы. Мне хотелось играть, а не пропалывать морковь и картошку на солнцепеке. Я дала себе обещание, что когда вырасту, никогда не буду больше заниматься огородом, мне будет проще всё это купить. Видимо, мои молитвы были услышаны. На моем участке не было огорода и всяких грядок, которые я всем сердцем ненавидела. А если бы и были, я бы всё равно ими не занималась. Для меня деревня существовала как некая дача, на которой можно было ОТДОХНУТЬ. Правда, с нынешними приключениями это не всегда получалось. Точнее, вообще не получалось, как вы можете заметить. Можно ли расслабиться, когда у тебя внезапно появляется орава котов – вопрос риторический.
Я умылась, надела своё любимое белое платье, причесала свои чёрные волосы, стриженные под «ёжика», и мы вышли. За пределами нашего двора дорога была совершенно сухая. Мы переобулись снова в кеды и пошли вчерашним же маршрутом, но уже при свете. На развилке решили свернуть в лес. Лес был красивый, пах свежестью и смолой сосен. Но было в нем так же и что-то пугающее. Например, пауки, в паутину которых ты можешь вляпаться в любой момент лицом. А я очень боюсь пауков. Поэтому далеко в лес мы решили не углубляться. Из леса мы вышли прямо к начальной школе и, к своему разочарованию, обнаружили, что там идёт линейка в честь первого сентября. «Разве сейчас уже сентябрь?..» – подумала я.
– Давай уйдем, пока нас никто не заметил и не пришлось здороваться с твоими учителями, изображая искреннюю радость от встречи с ними? – предложил Крис.
Я хотела было уже согласиться, как внезапно я увидела, что к нам приближаются несколько знакомых лиц. Их было трое, молодые парни, которых я сразу узнала: Егор Камнев со своим младшим братом Пашкой и Митя Щербаков, двоюродный брат Егора и Пашки. С Егором и Митей мы когда-то учились в одном классе, а я была безответно тайно влюблена в Митю. Как позже выяснилось, и он был в меня влюблен, но в силу глупости отрочества мы побоялись рассказать друг другу о своих чувствах и тайно вздыхали друг о друге. Нет, не подумайте, я вовсе не жалею, что так получилось. Сложись всё иначе, я могла бы никогда не встретить Кристиана – свою настоящую любовь. Я ни о чем не жалею. Просто забавно анализировать свою подростковую жизнь уже во взрослые годы.
– Ада, привет! – радостно махал руками Егор. Но когда парни подошли поближе, я поняла, что ошиблась, это был Пашка. Только уже взрослый. Последний раз я видела Пашку еще ребенком, а сейчас перед нами стоял высокий взрослый мужчина.
– Пашка! – Воскликнула я. – Обалдеть, я тебя даже не узнала! Как ты изменился после армии, я тебя за Егора приняла.
– Привет, Адская женщина, наконец-то ты приехала, мы так рады! Сколько лет тебя здесь не было! – Радостно проговорил подоспевший к брату Егор. Егор внешне почти не изменился – паренек среднего роста и среднего телосложения.
– Да уж, давненько… – почему-то от этих слов у меня пробежал холод по спине.
– Здравствуй, Спирина! – Сказал, подошедший позже всех Митя Щербаков, моя несостоявшаяся любовь. Удивительное дело, раньше при виде него сердце готово было из груди выскочить, а теперь – ничего. – Тебя вообще не узнать, так изменилась, такая красавица!
– Привет, привет! – Улыбнулась я. – Спасибо, вы все тоже отлично выглядите. Кстати, позвольте представить вам – мой парень Кристиан Винтэрберг.
Молодые люди сделали по короткому кивку и пожали друг-другу руки.
– Хитрюга какая, бойфренда специально нашла похожего на меня? – Весело подмигнул Митя, ляпнув довольно неуместную шутку.
Не успела я и рта открыть как Крис моментально отрезал:
– И вовсе мы не похожи даже близко. Я в 50 раз бледнее тебя.
Это правда. Крис был из Монтаны, одного из самых холодных штатов Америки, поэтому отсутствие солнечных ванн сделало его кожу по-настоящему аристократично бледной. Чего нельзя было сказать о моих загорелых в резко-континентальном климате одноклассниках. И действительно, из общих черт у Криса и Мити были только карие глаза. Всё остальное совершенно мимо. Всё-таки с возрастом мой вкус на мужчин претерпел некоторые изменения и меня стали привлекать парни благородной аристократичной наружности, чем обычные работяги.
– Ребят, не спорьте, а. – Попыталась я сгладить неудачное знакомство. – Может, сходим вечером в бар и посидим, спокойно поболтаем?
– Отличная идея, – Сказал Егор, который принял эстафету по разряжению обстановки. Пашки с нами давно не было. Я даже не заметила, как он пропал. Ну, либо пошел на линейку, поближе к своему ребенку, либо исчез, что для Теней в этой деревне привычное дело. Вероятнее всего, что это были как раз Тени, а не люди. Хотя, возможно, я ошибаюсь.
– Тогда встретимся в 22.00.
–Договорились.
Как я и думала, котят и котов в сарае уже не было, когда мы вернулись. Сарай был совершенно пуст, только солома на полу валялась и стояли миски с нетронутым молоком. Крис расстроился, что больше не сможет потискать рыжиков.
Я зашла в дом и начала собираться в бар. Достала из шкафа черные джинсы и черную рубашку-корсет с небольшим декольте. Крис сидел мрачный.
– Что случилось? – Заботливо спросила я – Если хочешь, мы останемся дома и никуда не пойдем.
– Нет, не в этом дело. – Задумчиво произнес Крис- Мне неприятно, что ты так наряжаешься перед встречей со своим бывшим.
– Он мне не бывший, это во-первых, мы никогда не встречались. А во-вторых, это было больше 15 лет назад. Тебе не о чем волноваться, ты самый лучший и самый дорогой для меня человек. Я поцеловала Кристиана в щеку и он в ответ взял мою руку и нежно прислонился к ней губами.
Мы вышли на дорогу к лесу, что за деревней. Я набросила сверху толстовку, чтобы не замерзнуть. Был поздний вечер и на улице стало довольно прохладно. Проходя мимо белой двухэтажной школы, я почему-то вспомнила больницу и меня что-то щелкнуло: я должна вернуться в свою палату до полуночи. Мой пропуск действует только для полуночи. А сейчас было уже 22:15. Чёрт… А мы ведь собирались встретиться с ребятами и поболтать… Придется им позвонить и отменить встречу.
Я уже было потянулась за телефоном в карман, как меня осенило – какая ещё больница? Это школа, это лес, вот деревня. Почему я подумала про больницу? У нас максимум есть только фельдшерско-акушерский пункт. Не успела я рассказать об этой забавной путанице в моей голове Крису, как подъехал шумный красный мотоцикл ИЖ, за рулем которого был Егор.
– Фух, хорошо, что вы ещё здесь и я вас нашел. Сорян, ребята, придется перенести нашу встречу, у Митьки мама внезапно заболела, ей помощь нужна.
– Да, без проблем, – сказала я, немного даже выдохнув, – в другой раз пересечемся. Рада была вас повидать.
Крис и Егор пожали друг другу на прощание руки и Егор с шумным гудением умчался на ИЖе. Поначалу было громко, но со временем звук стал стихать, стихать, пока совсем не утих.
Мы очень долго гуляли с Крисом по темноте, болтая обо всем на свете. Придумывали теории заговора, цитировали любимые фильмы, обсуждали музыку и за всеми разговорами даже не заметили, как начало светать. Однако, вместо сна, Крис решил сходить к озеру и купить у рыбаков нам свежей рыбы, которую я так любила, поэтому он был вынужден покинуть меня. В Дом я возвращалась одна… Ненавижу это чувство… Чувство страха и неизвестности. Что угодно может произойти…
Глава 2
Я прошла сразу к сараю и распахнула дверь – он был всё так же пуст, стояли лишь миски с уже прокисшим молоком, совершенно нетронутым. Я захлопнула дверь и пошла к дому. С утра и не спавшая, самое последнее на свете, что я хочу, так это выливать кислое молоко.
Я захожу в Дом, меня никто не встречает. «Аллилуйя!» – подумала я – «Надеюсь, на этот раз обойдемся без Теней». Я внимательно осмотрела Дом. Он был очень уютный и наполненный теплотой и любовью. Дома очень комфортно и богато. Вроде, всё как и было прежде: тот же диван с креслами бордовые, те же занавески, шкаф, но всё более теплое и насыщенное, наполненное. Подхожу к венгерской стенке. Там стоит семейная фотография, где я, мама, мой младший брат Сёма, ещё совсем малыш лет 5-6, и какой-то мужчина. Очень утонченный и интеллигентный. У него очень добрые глаза и сразу понятно, что это хороший человек. На фотографии все счастливы и радостны. Я начинаю плакать, захлебываясь слезами. Ведь так действительно могло бы случиться, разведись мои родители раньше. У нас могла быть настоящая семья. Плакала я долго. Может быть полчаса, может час. Когда я стала успокаиваться и вытирать следы слёз, я почувствовала чьё-то присутствие в кухне. Это был мой отец… Точнее, кто-то очень похожий на моего отца.
О, да, в этот раз Тени постарались. Он был гораздо более жуткий, чем в прошлые разы, намного страшнее. В его руках была кочерга и он быстрым и твердым шагом направлялся угрожающе ко мне.
– Значит, так ты отца любишь, да? Готова поменять на любого встречного мужика как твоя мать-вертихвостка?!
Комок встал в горле и колени начали трястись, но я старалась не подавать виду. Призвав на помощь всю свою решительность, я грозно выпалила:
– А не пошёл бы ты нахер, ПАПА? Ты сам нас бросил в самый сложный момент жизни. Повёл себя как трус и слинял, мама здесь разгребала всё, что ты наворотил. И ты ещё смеешь оскорблять эту женщину после всего, ЧТО она для тебя сделала?!
Отец ехидно ухмыльнулся и коротко бросил:
– Вся в мать.
Он замахнулся на меня кочергой и попытался ударить мне в голову, но я успела уклониться. Уронив вперед компьютерный стол вместе с компьютером, я создала себе небольшое укрытие, чтобы выиграть хотя бы 5 секунд времени, чтобы позвать на помощь. Лихорадочно пытаюсь записать Крису сообщение, чтобы он помог мне и вызвал полицию. Телефон тупит, пальцы не слушаются и получается ерунда, вместо текста. Отец приближается. Я едва успеваю записать сообщение: «Бстр домй! Пмги мне!». Отец снова замахивается на меня кочергой, но попадает ей прямо по корпусу монитора, навсегда почившего без возможности восстановления. Я хватаюсь за кочергу и пытаюсь вырвать её у него из рук. Силы явно неравны, поэтому я кусаю его за руку, что есть силы и, пользуясь эффектом неожиданности, вырываю кочергу себе. Достаю из кармана телефон, набираю номер Криса и истерично ору в трубку: «ПОМОГИ МНЕ, МЕНЯ ЩАС УБЬЮТ!». Отец лишь усмехается над моими жалкими попытками защититься и смело, но очень медленно идёт ко мне. Меня трясёт от страха, кочерга дорожит в руке.
– Ну что ж, раз не хочешь по-хорошему, будем по-плохому.
Сказал отец, подходя ко мне и расстёгивая ширинку. Я оцепенела от холода и ужаса. Я не верила, что это происходит со мной. Это ведь папа, мой отец… Который когда-то водил меня гулять в парк, читал мне сказки и обрабатывал разбитые на велосипеде коленки йодом. Не может быть. По щеке невольно потекли слезы. Нет! Этого не может быть, это не он! Промелькнуло с у меня в голове. Это всего лишь Тень – это не папа.
Когда Отец был уже достаточно близко и был готов схватить меня за волосы, чтобы унизить мою честь и достоинство, я, внезапно для самой себя, стиснула последние силы в кулаки и со злостью ударила его кочергой по голове. Это свалило его с ног и дезориентировало. Он ползал по полу и стонал от боли. Вероятно, я разбила ему голову. Я закрыла в ужасе рот руками и побежала на улицу. «Это – не отец» – крутилось у меня в голове. Выбежав за ворота, я увидела только что прибывшего Криса с патрульной машиной.
– Что случилось? Ты в порядке? – Беспокойно начал расспрашивать он.
Я качнула головой и указала рукой в сторону дома. Крис всё понял и повел полицейских вовнутрь. У меня двоилось в глазах и тошнило. Мне хотелось поскорее покинуть это ужасное место. Так гадко и противно мне никогда в жизни не было. Я пробежала шагов десять, упала на колени и меня вырвало.
– Я должна отсюда выбраться! – Шептала я себе под нос. – Я должна еще раз попробовать уехать. Это всё нереально! Не может быть реальным!
В голове крутились строчки: «Постой… Послушай… Мы должны найти дорогу обратно.» (прим. песня группы Сруб – Песни злых цветов).
Я бежала по улице. Ветер развивал длинные светлые волосы. Я не чувствовала холода, находясь в состоянии шока. Внезапно наполз туман и мой дальнейший путь пролегал прямо через его гущу. Я сбавила шаг, чтобы не споткнуться и не напороться на что-то. Светлые длинные волосы? Ещё утром они были черными и короткими. Как такое вообще могло произойти? Я потрогала руками локоны, оглядев их концы, взвыла, подняв голову вверх и медленно пошла дальше. Кругом стояла тишина. Страшная и оглушительная тишина. Я неуверенно прошла ещё несколько шагов вперед, прежде чем стали появляться очертания дороги. Наконец, туман рассеялся, и я поняла, что вышла к дому Сашки и Киры Слободских – брата и сестры. Некогда моими названными братом и сестрой.
Сашка был местным заучкой, который любил возиться со всякими железками с утра до ночи. В детстве мы играли вместе, пока в нем ещё был человеческий азарт и сохранялись черты ребенка, а не робота. С возрастом Сашка совсем помешался на технологиях, однако изобрести что-то за много лет так и не смог, что ещё больше его вгоняло в отчаяние и добавляло новую порцию безумия и стремления работать всё больше и больше. Он почти всегда ходил с небрежно растрепанными русыми волосами, носил толстовку серого цвета, которую почти никогда не снимал, старые синие джинсы и очки. Ещё в средней школе он признался мне в любви, но был отвергнут мной. Во-первых, он мне даже симпатичен никогда не был как парень, а во-вторых, я отлично понимала, что ни один человек во вселенной не сможет затмить собой его любовь к технике. Так что оставить его один на один с его технологическим безумием было весьма гуманным решением, хоть оно его и огорчало по сей день.
– Привет! – Выпалила я, радуясь, что встретила хоть кого-то после тумана и этой жуткой сценой с Тенью под личиной моего отца.
Казалось, Сашка меня игнорировал, но я знала, что он был очень занят изобретением очередной бесполезной ерунды, которая никогда не заработает.
– Что ты делаешь? – Из вежливости поинтересовалась я, чтобы разговор хоть как-то завязался.
Наконец, Сашка нехотя поднял голову и посмотрел на меня таким взглядом, будто я спросила что-то элементарное – какая столица России или как звали Пушкина.
– Это чип для автомобильных дел. – Важно произнес он
– Мммм. – Протянула я. – А я собираюсь в город, на вокзал. Ты не видел, проезжал ли уже автобус?
– В город? – Оживился Сашка. – Мне как раз нужно в магазин запчастей, не хватает пары важных деталей. Объяснять не буду каких, ты всё равно не поймешь. Автобуса ещё не было сегодня. Впрочем, мы можем поехать вместе. – Последнюю фразу он пытался бросить небрежно, как бы невзначай, но всё равно ему не удалось скрыть прорывающиеся наружу нотки надежды побыть тет-а-тет в дороге.
– Ладно. – Пожала я плечами.
– Подожди секунду, я тут всё приберу и быстро вымою руки.
Я кивнула головой и стала ходить кругами возле дома. Попыталась позвонить Крису: «Неправильно набран номер». Отлично, Крис опять пропал! Что может быть ещё хуже?!
И тут на меня с воплями вылетела Кира. Рыжие волосы были всклокочены, а зеленые глаза горели безумием. У Киры было психическое расстройство, она довольно безобидная, но в периоды обострения становилась агрессивной и страшно опасной. Видимо, Сашка опять не доглядел и вовремя не дал ей лекарство.
Истерично смеясь, Кира летела на меня, размахивая куском старой доски с облупившейся зеленой краской и торчащими сверху двумя огромными ржавыми гвоздями.
– Кира, это я! Кира! – Пыталась я призвать девушку к рассудку, но попытки мои были тщетны.
Я поняла, что она не слышит меня и единственно верным решением будет бежать. Я сначала попятилась, а потом развернулась и побежала что есть силы. За мной гналась Кира, которая вопила диким ором и страшно смеялась. Я услышала, что вышел из ворот Сашка и решила завести Киру на круг, чтобы загнать домой. Кира повторила мою траекторию. Я вбежала в ворота дома Сашки и Киры. Когда Кира пробегала сквозь ворота, Сашка схватил её за пояс и уже привычным делом скрутил ей руки, вырвав доску, оголил ей плечо и вколол успокоительное, которое всё это время держал в зубах наготове. Кира дернулась пару раз и обмякла как довольная кошка. Укол был сильный и действовал всегда быстро, но использовать его можно было только в крайних случаях, иначе этот чудо препарат вызывал привыкание и массу побочных эффектов. Сашка взял Киру на руки, отнёс в дом и уложил в постель. Я ждала на улице. Наконец, он вышел, и мы отправились в дорогу.
Ждать пришлось недолго, автобус приехал довольно быстро. Он был старого образца, в городах уже таких даже не осталось. В салоне вечно пахло бензином и подбрасывало на кочках. Я вздохнула и поднялась по ступенькам. Надеюсь, меня не укачает. Мест свободных было много. Сашка хотел уже было сесть рядом со мной, но я опередила его, сказав:
– Знаешь, я, пожалуй, сяду на ряд, который повыше, прямо за тобой. Боюсь, что меня будет укачивать.
На лице Сашки промелькнуло разочарование от разрушенных иллюзий о такой официальной, но всё же близости. Он кивнул и сел передо мной, но на ряд ниже. Достал из сумки термос с горячей водой и стал заваривать сублимированный кофе. От запаха кофе меня стало тошнить ещё сильнее. Я нашла в кармане завалявшийся пакетик китайского зеленого чая, непонятно, откуда взявшийся. Я стала нюхать этот пакетик, чтобы перебить все окружающие запахи. Потихоньку мне становилось легче. Я расслабилась, откинулась на спинку сидения и задремала.
Мне снилась лестница. Я часто вижу их во сне. И это меня всегда пугает. Я находилась в обычном хрущевском подъезде, выкрашенным в занудный голубой и коричневый цвет. Мне нужно было идти по этой лестнице вверх. Но она была вся сломана: перила были кривые и наполовину разрушенные, с острыми краями и отсутствующими элементами. В самой лестнице не хватало ступеней, они рушились буквально под ногами. Стоя на месте, можно было разглядеть ступеньки на этажах ниже. Это была ужасная и жуткая спираль из сломанных ступеней и перил. Лестница шаталась, а я должна была идти наверх. И вот, когда я уже добралась до площадки, сзади всё рухнуло, я осталась на последнем кусочке бетона. Мне нужно было запрыгнуть на площадку, которая была наискосок, но на уровне моей головы по высоте. Мне пришлось прыгать вверх и вдаль одновременно. Меня охватил дикий ужас. Лестница не думала даже кончаться. Как пить дать – после этой площадки появится ещё какая-нибудь чертовщина. Это был бесконечный подъезд с бесконечно разрушающейся лестницей. Я приготовилась к прыжку, всё задрожало, я почувствовала, как бетон уходит из-под ног и всё охватывает жуткая чернота.