За барной стойкой Елизавета оказалась, оторвавшись от коллег по работе. Сегодня они праздновали в своем женском коллективе День рождения главного бухгалтера. Хорошенько поднабравшись спиртным в офисе, женщины решили ехать все вместе в караоке. Все пошли наверх в зал, где играла музыка и доносилось пение, а Лиза спустилась вниз в полуподвальное помещение. Тут звучал расслабляющий блюз, пахло кальяном и дорогим алкоголем. Елизавете за сегодня надоел бабский коллектив и хотелось пообщаться с мужчинами. Усевшись на высокий стул, женщина посмотрела раскосыми глазами на бармена.
– Текилы, – сделала она заказ и принялась рассматривать бармена.
«Вот он стоит целый вечер за стойкой, – думала Лиза. – Люди вокруг выпивают, отдыхают, а для него это работа – смотреть на чужой праздник жизни».
Бармен в свою очередь рассматривал посетительницу. Маленькая худенькая красотка лет под тридцать в нарядном платье с блестками, которое было по колени, а сидя, поднялось еще выше, оголив красивые ноги.
«Такая быстро найдет себе хахаля», – размышлял он, наливая текилу.
– Что празднуем? – спросил бармен, решив изменить своим принципам, не заговаривать первым с посетителями.
– Днюха у главбухши, – звонко зазвучал ее голос. – Девчонки пошли петь, а я…
– А ты решила накидаться.
– Просто промочить горлышко, – рассмеялась Елизавета. – Это помогает брать верхние ноты.
– Занималась вокалом?
– По молодости даже звали солисткой в группу «Поющая секвойя». Ты же знаешь, они у нас в городе начинали.
– Помню таких. Сейчас они вроде в Москве, гастроли по России. Почему у тебя не срослось?
– Замуж вышла, родила ребенка, какие теперь гастроли, – грустно сказала Лиза, закрыла глаза и ей вспомнилось, как все начиналось.
Сентябрь первого курса в университете. Восемнадцатилетняя Лиза Калинина робко подходит к аудитории.
– Какая красивая стрекоза!
Елизавета сначала даже не поняла, что говорят про нее, но обернулась на возглас. От группы молодых людей отделился высокий красивый длинноволосый парень.
– Никогда не видел тебя в стенах нашего альма-матер, – приблизился к ней красавчик. – Откуда ты, прекрасное создание?
– Я первокурсница, – ответила Лиза, почему-то почувствовав дрожь в коленках.
Девушка неотрывно смотрела на лицо парня: у него был длинный породистый нос, волевой подбородок и тонкие губы. Из его рта вылетали примитивные банальности, но девушка млела под его взглядом.
– Значит, я угадал, что ты стрекоза.
– Причем тут стрекоза?
– Так в нашем универе называют первокурсниц. Забей, это необидно. Тебя как зовут?
– Лиза Калинина.
– А меня – Антон Луцкий, можно просто Тоха. Ты с какого факультета?
– Лесотехнического.
– Как такое хрупкое прекрасное создание угораздило попасть в лесники? Может, ты думала, что на лестехе готовят лесных фей?
– Ничего я не думала, просто там проходной бал был ниже. Больше я нигде на бюджет не проходила.
– Все правильно, вышка есть вышка, а по какой специальности, без разницы. Я вообще на теплотехническом на третьем курсе учусь, ничего не понимаю, а мечтаю взять бас-гитару и порвать зал. Мы сейчас в универе собрали свою группу. Приходи в актовый зал после трех, у нас будет репетиция. Придешь?
У Елизаветы вновь затряслись коленки, и она с трудом вымолвила:
– Да.
Антон действовал на нее как гипнотизер. Сидя в актовом зале, Лиза безотрывно смотрела на него. На сцене было еще три парня, но они сливались с занавесом и были просто фоном для него. Песни, которые пел Луцкий, вводили молодую девушку в транс.
Особенно, когда солист смотрел на нее, а губы в микрофон произносили:
Ты вошла, и мир вдруг изменился,
Лишь увидел я твое лицо.
Почему твоя улыбка манит
И зовет, зовет так далеко?
Твое лицо, твое лицо.
Без глаз твоих мне уж не жить.
Хочу смотреть, хочу смотреть
В твое лицо, твое лицо.
– Пошли за кулисы, – позвал ее Тоха после репетиции.
Заведя Калинину в какой-то закуток, парень начал ее целовать, и она потекла, как мороженое на тридцатиградусной жаре. Как легко Елизавета отказывала одноклассникам в школе, что все считали ее Снежной королевой. А тут парень, с которым она познакомилась только утром, после пары поцелуев в засос, подсадил ее попой на пыльный стол, задрал юбку и снял трусики. Ошарашенная Лиза не сумела произнести ни одного слова «нет», которыми раньше легко отшивала назойливых ухажеров. Антон легко задрал ее ноги, прижал их своей грудью к груди девушки. Чтобы не потерять равновесие, Лиза вцепилась руками сзади себя в крышку стола.
– Хорошая растяжка, – произнес парень и ввел член в ее раскрывшееся лоно.
Елизавета ойкнула от боли, но затем ходящее в ней мужское достоинство начало распространять по всему телу приятную дрожь. Через пару минут ее влагалище обхватило фаллос, а тело сотряслось от оргазма. Антон остановился и подождал, когда пройдет спазм.
– Ты горячая штучка, – произнес он и продолжил соитие.
Они вскоре достигли совместного удовольствия, и парень, натянув джинсы, подобрал с пола женские трусики и вышел на сцену.
– Йо-хо-хо! – прокричал он, размахивая ими над головой. – Учитесь!
Выглянувшая из-за кулис Лиза увидела, что музыкальная группа никуда не разошлась, а сидя в зале, ждет своего предводителя. Ее трусики улетели куда-то в междурядье. Девушке стало стыдно, ее только что выставили шлюхой перед остальными ребятами. Пунцовые пятна выступили на щеках Елизаветы.
– Калинина, ты что расцвела как калина? – весело спросил Антон, увидев ее замешательство. – Все норм?!
– Да, – обретая уверенность, ответила девушка, только что потерявшая невинность.
– Пошли с нами, – позвал Луцкий.
Радостная волна наполнила грудь Елизаветы. Ее звали с собой, а не бросали, как дешевку. Она выбежала на сцену и прижалась к своему первому мужчине. По ее ногам стекала перемешанная с кровью сперма, но девушка этого не замечала.
– Куда идем? – спросила Лиза.
– Сбегай подмойся, мы подождем, – почувствовав исходивший от девушки запах, тихо произнес Тоха. – Нам нужен хит, нам нужен хит! – громко обратился он к своим музыкантам.
Все равнодушно посмотрели на убегающую со сцены Калинину, один только клавишник смотрел на нее с сожалением. Еще утром в коридоре, увидев красивую стрекозу, он хотел подойти к ней, но Луцкий как всегда опередил. Клавишник вышел за девушкой в коридор.
– Тебе понравились наши песни? – окликнул он ее.
– Да, – остановилась Елизавета.
– Это я стихи написал, – приблизился к ней парень. – Меня Константином зовут, Костя Галошин. И название нашей группы «Поющая секвойя» тоже придумал я.
– А почему секвойя?
– Это дерево растет высотой более ста метров и живет по четыре тысячи лет. Наша группа должна существовать также долго и расти высоко-высоко.
Лиза улыбнулась, оценивающе посмотрела на парня. Он был высок, как Антон, с такими же длинными волосами, лицо его было добрым, застенчивая улыбка была детской и какой-то наивной. Обычный рохля, сделала она вывод.
– Я сейчас, мне нужно кое-куда сходить, – произнесла Калинина и дотронулась пальцами до груди Кости.
Девушка убежала в туалет смывать следы совокупления с другим мужчиной, а Галошин все стоял в коридоре и чувствовал прикосновение ее пальцев на своей груди. Через пять минут Лиза вышла из туалета и увидела Константина, стоявшего как зачарованный.
– Галошин, отомри! – весело крикнула она и рассмеялась.
С этого дня Калинина начала видеться с Антоном и музыкантами его группы каждый день.
– Я теперь твоя девушка? – спросила Елизавета Луцкого через два дня после обалденного секса в комнате общежития, где проживал парень.