Глава 1. Известие
Наступление новой эры и самого двадцать первого века вселяло в Илью Вострикова радостный оптимизм. Проживая с женой Людмилой в маленькой и тесной однокомнатной квартире, он никогда не думал, что судьба преподнесет ему шикарный подарок в виде московской квартиры. Пока его семья из двух человек ютилась в скромной по меркам города Ярославля однокомнатной квартире, он считал, что живет очень хорошо. Впрочем, как и все его знакомые из института.
Работа в городском НИИ на должности младшего научного сотрудника приносила доход, на который можно было прожить, особо не шикуя, но и не бедствуя. Как обычно проходя мимо стеллажа для корреспонденции, мужчина открыл свой ящик и увидел письмо. Адрес был его, а отправитель читался, как нотариальная контора №42 г. Москвы.
«Ничего себе! Какое-то странное письмо! Еще и из столицы!» – тогда подумал мужчина. Покрутив его перед глазами, он небрежно сунул конверт в карман. Илья решил прочитать его позднее. Весело насвистывая модную композицию, молодой ученый отправился пешком на работу. Этот день ничем не отличался от других, кроме письма.
Как обычно, начальник отдела сразу же нагрузил работой. Углубившись в техническую документацию, научный сотрудник стал вникать в работу новейшего прибора. Незаметно пролетели несколько часов. В 12. 00 резко прозвучал сигнал, оповещая сотрудников института о наступлении обеда.
«Ну, все, пора перекусить и продолжить работу», – радостно подумал Илья, снимая рабочий халат, чтобы пойти в столовую.
И тут он вспомнил про конверт, который положил в карман пиджака. Вынув его, мужчина сначала, как следователь, просмотрел письмо на свет. – Похоже, что бомбы нет! – иронично подумал Илья и в следующую секунду разорвал край. Развернув сложенный вдвое листок бумаги, он увидел короткий машинописный текст и подпись нотариуса внизу.
По мере прочтения, лицо Вострикова менялось с каждой секундой. Он то краснел, то бледнел. Целая гамма чувств отразилась на его лице. Это было удивление, непонимание и радость. Пробежавшись глазами по тексту еще раз, Илья с глупой улыбкой посмотрел на подошедшего к столу начальника и произнес: «Василий Иванович, мне нужен краткосрочный отпуск!» Не понимая внезапно изменившегося состояния сотрудника, начальник отдела только хмыкнул. Пробурчав себе под нос, что-то типа "подумаем", тот, как утка переваливаясь с ноги на ногу, отправился на обед.
Не двигаясь с места, а только прижимая к груди, как самое ценное, белый листок, Илья прокручивал в мозгу вариации.
«Если бы сейчас сослуживцы видели мое состояние, то скорей всего приняли за душевнобольного!» – подумал научный сотрудник. В письме черным по белому было написано, что ему, Вострикову Илье Николаевичу, необходимо в ближайшее время посетить нотариальную контору по адресу, который был в тексте. Цель обращения: вступление в наследство.
Перебирая в памяти всех своих ближних и дальних родных, сотрудник никак не мог понять, что за родственник объявился в Москве. Прожив тридцать лет своей жизни, казалось, он знал всех родных, а тут подобный сюрприз! Непутевый мужчина, отец Ильи, бросил их с матерью при рождении сына. Вскоре, уехав на Север, он потерялся в необъятных просторах страны. Что дальше с ним стало, никому неизвестно.
Спрашивать маму было бесполезно, потому что она в последнее время все чаще стала заговариваться и страдать потерей памяти, и ее болезнь только прогрессировала. Дедушка с бабушкой по линии отца и матери давно умерли, и получить сведения о дальних родственниках не получалось.
«Нечего гадать, приеду к нотариусу, там все и выяснится. Но все же интересно будет узнать про этого дарителя», – размышлял Востриков.
Оформив у начальника кратковременный отпуск за свой счет, на пять дней, Илья по окончании работы, как на крыльях летел домой, чтобы обрадовать жену неожиданным известием.
Быстро, чуть ли не с порога выпалив Людмиле информацию про свалившееся на него московское наследство, мужчина со смехом наблюдал, как от известия вытянулось лицо супруги.
– Что-то мне страшно за тебя! Ничего так просто не дается! Здесь, какая-то засада! – проговорила Людмила, думая о чем-то своем.
– Все будет хорошо! – заверил ее супруг, хотя у него самого на сердце было неспокойно.
Это внезапное наследство немного беспокоило, а проще сказать, разделило его жизнь на до и после. Стать москвичом для него, жителя Ярославля, было нереально. Даже в мечтах.
Утром, взяв с собой дорожную сумку, Илья отправился в путь. Дорога до столицы заняла несколько часов времени. Сидя в фирменном поезде, Ярославль-Москва, мужчина потерял счет времени, углубившись в чтение интересной книги.
Жаркое солнце июля 2000 года подгоняло жителей Москвы на дачи и к водоемам, поэтому пассажиров, следующих в столицу, было немного. Москва встретила Илью пыльным асфальтом и летним зноем.
«Нет, у нас в городе все же лучше! А тут пыльно и воздух, какой-то странный! – осматриваясь по сторонам, размышлял Востриков. Определившись в маршруте, он направился к входу в метро. – Ох, как хорошо, прохладно!» – стоя на ступеньке эскалатора, думал мужчина.
Поездка на метро была короткой и, выходя на улицу, ученый уже представлял себе, как войдет в нотариальную контору и все узнает про наследство.
«Меня зовут Востриков Илья, и я приехал к нотариусу по поводу вступления в наследство», – важно проговорил научный сотрудник, обращаясь к девушке секретарю.
Нажав кнопку селекторной связи, молодая кокетка с большим вырезом на груди томно проговорила: «Михаил Давидович, к Вам по вопросу наследства, Востриков Илья». Мужчина с низким голосом на другом конце линии, секунду подумав, попросил подождать пять минут.
В комнате помимо Ильи сидело еще несколько человек, ожидая своей очереди на прием. На одном диванчике сидела старушка преклонных лет и рядом с ней молодой парень студенческого возраста. Видимо, пенсионерка хотела оформить дарственную на квартиру своему родственнику или что-то в этом роде. Парень с выбритыми висками и футболке с иностранной надписью на груди, с вожделением смотрел на дверь нотариуса. Старушка, наоборот, уныло глядела на посетителей. В ее глазах отражалась тоска и желание, быстрее закончить тягостную процедуру.
На другом диванчике сидела супружеская пара. Они кардинально отличались друг от друга. Мужчина за пятьдесят с пивным животом, уныло смотрел в потолок, ожидая своей очереди. Его супруга, наоборот, кидала радостные взгляды на дверь нотариуса. По возрасту, она ощутимо отличалась от супруга. Молодой женщине на вид было не более тридцати лет. Игриво кидая взгляды на посетителей, она всем своим видом показывала, что неожиданно выиграла суперприз. И это был приз за удачный брак. Скорей всего, супругов ждал раздел собственности.
Еще двое мужчин сидели рядом, что-то тихо обсуждая. В руках одного из них виднелась прозрачная папка с техпаспортом на автомобиль.
«Видимо один из них продавец машины, а второй покупатель!» – подумал Илья.
Посмотрев гневным взглядом на посетителя, который вторгся без очереди на прием, граждане стали театрально шептаться. Эмоциональный окрас был явно не в пользу Вострикова. Здесь слышались реплики про нахальство и отсутствие правильного воспитания. Подняв от монитора ярко накрашенные глаза, девушка театрально нахмурила брови. Со стороны это смотрелось смешно, но Илья усилием воли сдержался, чтобы не рассмеяться.
«Всех примут, не волнуйтесь!» – командным тоном произнесла молодая особа и снова погрузилась взглядом в экран монитора.
Было очевидно, что никто не хотел спорить с секретарем. Как по команде, посетители притихли и уже не обсуждали молодого мужчину.
«Проходите!» – через несколько минут обращаясь к Вострикову, произнесла секретарь с дежурной улыбкой.
Видимо этот вежливый оскал был много раз отрепетирован женщиной, потому что уже через секунду, она снова сидела с мертвым лицом. Входя в кабинет нотариуса, Илья немного волновался, ожидая увидеть перед собой упитанного человека, судя по тембру низкого голоса. Но был несколько разочарован.
За массивным деревянным столом темно-коричневого цвета сидел небольшого роста человек с абсолютно лысой головой. Дорогой темно-серый костюм выдавал в нем обеспеченного человека. Если на улице стояла духота, то в кабинете нотариуса приятно сквозил ветерок от кондиционера. Подняв глаза на посетителя из-за больших роговых очков, он внимательно посмотрел на мужчину. Затем вяло махнул рукой в сторону стула, жестом показывая присесть. Наступила неловкая пауза, когда нотариус был углублен в свои бумаги, казалось, не замечая сидящего перед ним человека. Наконец подняв снова глаза, он попросил паспорт у посетителя. Пролистав внимательно несколько страниц, попутно сличая данные со своими бумагами, Михаил Давидович Кранц скупо улыбнулся. Эта саркастическая улыбка, словно говорила о том, что подобное богатство может свалиться на голову только человеку из глубинки. Ощутив на себе ироничный взгляд нотариуса, Илья неожиданно покраснел.
– Я уполномочен известить последнюю волю умершего. По завещанию, составленному 20 марта 1996 года гражданкой Зориной Еленой Витальевной, принадлежащая ей квартира по адресу г. Москва Гоголевский бульвар д. 27 квартира 41, общей площадью семьдесят восемь квадратных метров, после ее смерти переходит в наследование Вострикову Илье Николаевичу. Ваша родственница еще уполномочила меня передать Вам конверт, – на одном дыхании, монотонно проговорил толстяк.
Протягивая запечатанный конверт с женским почерком, нотариус почему-то грустно вздохнул.
– Официально вступить во владения квартирой, Вы сможете через две недели после получения необходимых документов из МРЦ. А пока, просто можете начинать обустраиваться на новом месте. Вот Вам дубликат ключей от квартиры и заверенные мной документы, – протягивая еще один конверт, произнес нотариус.
– Если захотите продать недвижимость, то проблем с этим не будет, клиенты сразу найдутся, – многозначительно сказал Михаил Давидович, блеснув на миг массивным золотым перстнем с красным камнем по центру.
– Спасибо, я подумаю. А пока хочу посмотреть квартиру, – невольно пятясь к двери, проговорил Востриков.
Выходя на улицу, Илья устало выдохнул и решил присесть на скамейку, чтобы посмотреть содержимое письма. Пакет с документами мало интересовал мужчину, а вот письмо, в котором крылась вся информация о загадочной Елене Витальевне, разжигало любопытство.
Глава 2. Исповедь графини
Надорвав конверт, Илья развернул вдвое сложенные три листа бумаги. Похоже, это был целый трактат. Удивительным являлось то, что текст письма был написан не шариковой ручкой, как обычно писали в двадцатом веке, а чернильной. Ровные буквы с чуть видимым наклоном вправо, были выведены каллиграфическим почерком. Однако некоторые из них немного выделялись из общей линии, что указывало на преклонный возраст женщины.
Отстранившись от своих размышлений, мужчина углубился в текст. По мере прочтения, брови Вострикова самопроизвольно поднимались вверх. «Уважаемый, Илья! Скорей всего данное событие по наследству очень взволновало Вас. Сейчас я постараюсь все разъяснить. Начну по порядку. В 1935 году, когда мне, стенографистке наркомата внутренних дел, выделили квартиру по адресу: г. Москва, Гоголевский бульвар д. 27 квартира 41, я была очень счастлива. И этот неожиданный подарок в виде переезда из коммунальной квартиры в отдельное жилье оказался, как нельзя кстати. Дом был построен недавно и сверкая новенькими пролетами этажей, дарил сказочные ощущения. Никто не мог знать, что уже через пару лет начнутся события, перевернувшие жизнь многих сотен тысяч людей в нашей стране.
В итоге, в 1937 году мой муж, капитан НКВД, Зорин Павел, был арестован и вскоре расстрелян, как немецкий шпион, а я сама находилась на волосок от гибели. И тут вмешался случай. Бывший приятель по службе моего мужа, Востриков Иван Харитонович, помог мне выправить другие документы и отвез к своим родственникам в подмосковную деревню. Да, да, ваш дед!
Вскоре по паспорту я стала Толмачева Елена Витальевна. Конечно, Иван рисковал жизнью, но видимо любовь ко мне была выше страха. Мы полюбили друг друга и вскоре зарегистрировали официальный брак. Я не стала менять фамилию и осталась Толмачевой Еленой Витальевной.
Открою тайну, которую скрывала всю жизнь: моя настоящая фамилия, Раевская Елена Витальевна 1910 года рождения. После Октябрьских событий 1917 года мои родители были расстреляны, а я стала бродяжничать. В 1920 году в молодой республике стали бороться с этим злом, и вскоре, как и множество беспризорников, я попала в трудовую колонию. Далее рабфак, курсы стенографисток и удачное замужество.
Вскоре, моя графская фамилия сменилась на Зорину. Наслаждаясь замужеством, я не предполагала, что все это в один миг исчезнет. Квартира на Гоголевском бульваре после ареста мужа должна была отойти другому сотруднику НКВД. Тут уже похлопотал мой супруг, Востриков Иван Харитонович. Так моя квартира осталась в нашей семье, и я прожила в ней до самой старости.
К сожалению, война разлучила нас с Иваном. Получив похоронку на него в 1943 году, я, еще молодая женщина, решила снова завести семью. Так в 1949 году моим мужем стал бывший военный летчик, майор Никаноров Василий Кузьмич, вернувшийся с фронта. Мы долго старались завести ребенка, но видимо война и мои перенесенные заболевания в детстве поставили крест на материнстве.
Событие, произошедшее в 1953 году, перевернуло мою жизнь заново. В один из дней открыв дверь на звонок посетителя, я увидела перед собой изможденное лицо вашего деда, Ивана Харитоновича.
«Здравствуй, жена!» – произнес он и протянул руки пытаясь обнять меня, но окрик мужа из квартиры моментально остановил его.
– Лена, кто там пришел? – прокричал Василий из глубины квартиры.
– Соседка пришла за солью, – ответила я первое, что пришло на ум. Договорившись встретиться в парке, мы расстались, чтобы вновь встретиться и уже больше не расставаться.
Так как я была замужем, то Иван вскоре женился на молодой девушке и обосновался в городе Ярославле. У него вскоре родился сын. Все было хорошо, но видимо любовь ко мне не отпускала. Мы прожили с Вашим дедом хотя и тайную, но радостную жизнь. Каждая редкая встреча с ним была глотком свободы и неиссякаемой любви. Не имея родственников по своей линии и линии мужа, я решила, что этой квартирой должен владеть один из Востриковых.
После 1980 года наши отношения с Иваном прервались. Вот поэтому, наняв частного детектива, я узнала, что Иван умер в 1992 году в Ярославле. Его сын от второго брака, Ваш отец, пропал без вести. Поэтому, здраво рассудив, я решила, что в память о Вострикове Иване Харитоновиче завещать эту квартиру его внуку, то есть Вам, Илья. С квартирой поступите, как знаете, только сначала советую обследовать ее. Я надеюсь, что Вы найдете много познавательного в гостиной. Постарайтесь исследовать квартиру внимательно! В гостиной хранятся удивительные старые книги, которые Вы теперь нигде не найдете. Просмотрите их. У меня остался еще один подарок для Вас.
С уважением, Зорина Елена Витальевна.
20 марта 1996 года.
Глава 3. Квартира с секретом
Это было так странно, что Илья еще несколько минут сидел на скамейке и размышлял. Дед Иван никогда не рассказывал ему о своей любви и поэтому письмо Елены Зориной, было откровением. Аккуратно словно реликвию положив конверт в дорожную сумку, Илья направился к Гоголевскому бульвару. Мужчине не терпелось открыть квартиру, которая, как манная небесная, свалилась на его голову. Но еще больше, он хотел обследовать ее, как было написано в письме. Это чувство искателя сокровищ будоражило мозг. В голове мужчины все время крутилась информация про золото и драгоценности, которые были спрятаны в квартире. Кадры из фильмов, когда человек находит в стене потайной сейф с драгоценностями или клад, будоражили воображение.
Подходя к величественному строению из семи этажей с нарядным фасадом, Илья, остановившись, залюбовался домом. Многие дома в центре Москвы теперь были административными зданиями или хозяйственными, и только единицы остались жилыми, в которых проживали люди.
– Интересно, на каком этаже находится квартира старушки? – заходя во двор, подумал мужчина. Как и во всей Москве, обширный двор был заставлен припаркованными легковыми машинами жильцов. На детской площадке в песочнице играли маленькие дети. Подходя к первому подъезду, Илья увидел табличку с номерами квартир, но нужной здесь не было.
«Скорей всего это в следующем, центральном подъезде, – размышлял Востриков, направляясь дальше. – Ага, вот и она, сорок первая квартира на втором этаже», – обрадовался научный сотрудник.
Дверь подъезда была закрыта, и требовался ключ от домофона, чтобы пройти в фойе. Открыв второй конверт с документами и ключами от квартиры, мужчина нашел электронный ключ. Короткий писк известил о том, что дверь открывается. Входя в подъезд, Илья на секунду остановился в нерешительности. Его глазам открылось большое фойе, полы которого были выложены светлой плиткой, а на потолке виднелась белая лепнина с громадным изображением серпа и молота.
«Ничего себе, музей! Умели же строить раньше!» – само собой вырвались громкие слова.
Консьержка в годах, сидевшая за стеклянной перегородкой в своей каморке, подозрительно уставилась на посетителя.
– Обычно, так восторгаются люди, приехавшие из деревни. А этот, вроде на деревенского жителя не похож, – подумала вахтерша, оценивая посетителя.
– Вам кого, мужчина? – недоверчиво спросила она, осматривая с ног до головы незнакомца.
– Я в квартиру Зориной Елены Витальевны. Получил ее по завещанию! – ответил Илья и уверенно направился к лифту.
Посмотрев вслед молодому мужчине, бабушка за стеклом, что-то прошептав изрезанными морщинами губами, снова устремила взгляд в телевизор. Лифт, как старый мерседес сначала медленно двинулся, а затем, заурчав мотором, набрал скорость.
Посмотрев на лестничную площадку, выложенную все той же светлой плиткой, Илья увидел четыре квартиры. На трех сбоку возле двери, были заметны места крепления нескольких звонков, что указывало на бывшие коммунальные квартиры. Только на четвертой, сбоку находился одинокий звонок.
«Интересно то, что эта квартира всегда была без соседей», – осматривая массивную деревянную дверь с номером сорок один, подумал ученый.
В связке из трех ключей, которую вытащил Илья, два были сувальные с длинной ножкой. Третий маленький ключ, видимо был от ящика корреспонденции. Вставив первый из них в замочную скважину, Илья провернул его два раза и потянул тяжелую дверь на себя. С бешено бьющимся сердцем, Востриков вошел в широкий коридор.
«Какие высокие потолки, обалдеть!» – первое, что вырвалось у него.
С левой стороны на стене виднелся черный, еще довоенный выключатель. Свет в коридоре тотчас же осветил все пространство.
Длинный и широкий коридор уходил вдаль и утыкался в другую стену.
«Да, в таком коридоре можно смело на велосипеде кататься! Не то, что у меня в квартире!» – возбужденно проговорил мужчина, прикидывая расстояние до стены.
Мельком задержав взгляд на старой, еще довоенных времен калошнице, с несколькими парами женской обуви старушки, Илья направился вперед. В конце коридора были две двери и, открыв одну из них, он увидел санузел, стены которого были покрашены в ядовитый зеленый цвет. Это было так удивительно! Квартира в центре Москвы, которая стоила громадных денег и туалет в ней, выкрашенный масляной краской!
«Похоже, так ремонт делали сразу после войны!» – размышлял Востриков, с усмешкой осматривая туалет.
Старый фаянсовый унитаз и бачок воды из чугуна, находящийся высоко наверху, поразил воображение мужчины. Такой бачок с цепочкой и фаянсовой гирькой на конце, он видел только один раз, когда еще пионером заходил к одному ветерану в городе.
«Да, старушка, надо признать, жила не богато», – про себя подумал Востриков, рассуждая про возможные клады.
Ванная комната тоже ничем особо не отличалась, если не считать массивного медного крана с двумя вентилями для подачи горячей и холодной воды. Хотя нет, сама ванная была необычная, темно-коричневого цвета. А еще, она в районе головы была выше, чем в противоположной. Постучав по стенке, купель издала легкий звук.
«Е-мое, да это же ванная из меди! Теперь, таких ванных ни у кого нет! И они стоят кошмарных денег! Богатые москвичи специально выписывают их из-за границы за солидные деньги!» – не веря своим глазам, воскликнул научный сотрудник, разглядывая старинный раритет.
Выходя обратно в коридор, Илья увидел в одной стороне большую квадратную комнату, а в другой, длинную поменьше.
«Какая странная архитектура, что кухня граничит со спальней», – удивился новый собственник.
Именно так это и было, когда мужчина вошел в длинную комнату, оказавшуюся кухней с большим круглым деревянным столом и парой стульев. По другой стороне стоял массивный буфет из темного дерева с посудой и чайным сервизом на двенадцать персон. Рядом с ним расположилась газовая плита с четырьмя горелками. Сейчас газ был перекрыт вентилем на магистрали над плитой. Сама кухня была чисто прибрана, и ничто не указывало на то, что хозяйки нет. Было ощущение, что Елена Витальевна ненадолго вышла в магазин за продуктами, оставив свой дом.
Подойдя к окну, Востриков через тюль увидел внутренний двор и припаркованные автомобили. В торце кухни была еще одна дверь. Осторожно открыв ее, он увидел спальню с широкой деревянной кроватью старушки. Над изголовьем, висела картина женщины в кокетливо надетой черной шляпке, написанная маслом. Скорей всего, это был портрет молодой дворянки девятнадцатого века.
Дневной свет с улицы через тонкую тюль освещал комнату и поражал наличием старинных вещей. Помимо кровати с искусной резной панелью возле изголовья, рядом стояла ширма для переодевания из китайского шелка, которые были в ходу в начале прошлого века. В квадратной комнате порядка двадцати метров, у стены возвышался трехстворчатый шифоньер с длинным зеркалом на одной из дверей. Два мягких кресла оббитых коричневым шелком с овальным журнальным столиком образовывали уголок отдыха.
Вся мебель в квартире была из начала прошлого века, но достаточно в хорошем состоянии. Даже люстра с матерчатым абажуром, на котором были изображены аисты, соответствовала эпохе. Большие птицы, смешно разводя в стороны крылья, замерли в брачном танце.
Двухстворчатое окно выходило на Гоголевский бульвар. Залюбовавшись прекрасным видом, Илья поймал себя на мысли, что эта квартира может стоить десятки миллионов рублей.
«Что же нужно найти в этой квартире, о чем писала Зорина?» – размышлял ученый.
Пройдя по коридору в другое помещение, он увидел внушительную по площади комнату. Два дивана работы старинных мастеров, выполненные в одном стиле, поражали воображение. Массивный журнальный стол из красного дерева стоял перед одним из диванов. На противоположной стороне, выделяясь своими стеклянными ящиками, возвышалась длинная стенка из красного дерева. На многочисленных полках были размещены книги, фамилии авторов которых Илья еще никогда не слышал в своей жизни.
«Ничего себе, Ленинская библиотека!» – рассматривая темные от времени корешки фолиантов, размышлял мужчина.
Единственное, что выделялось из атмосферы прошлого века, это телевизор с плоским экраном, висевший на кронштейне в углу комнаты.
«Что же я должен здесь увидеть? Какая подсказка? Куда смотреть?» – крутились мысли в голове молодого собственника.
Рассматривая через стекло книги, мужчина увидел ожидаемую подсказку, которая явственно указывала на тайник. К корешку одной из них была приклеена крохотная бумажка белого цвета. Открыв стекло, Илья потянул книгу на себя, пытаясь достать ее, но создавалось впечатление, что ее, кто-то невидимый держал. Через секунду раздался металлический лязг, и средняя секция чуть подалась вперед, образуя щель. Внезапно, Востриков почувствовал слабое дуновение ветра из-за стенки и, потянув на себя стеллаж, увидел перед собой металлическую лестницу, уходящую вниз.
«Не может быть! Вот она, дверь в кладовую с сокровищами!» – задохнувшись от прилива чувств, чуть не воскликнул он. Илья готов был прыгать от радости, осознавая, что уже скоро найдет клад.