Первое, что она слышит – противный звон будильника, но тот быстро замолкает после слабого удара наугад. Открывает глаза, а перед ними серо-белые стены и потолок. Её тело под тёмно-синим одеялом, голова – на аспидной подушке. Девушка тянется, после чего встаёт и смотрит на часы на маленьком столике, который вплотную придвинут к кровати. На циферблате семь часов утра.
С трудом попадая в тапки длинными ногами, она всё-таки поднимается. Высокая девушка со стройной фигурой и большой грудью, длинными чёрными, как смоль, волосами и янтарными глазами, в которых светится добро и стремление знать больше. У неё тонкие губы, миниатюрный нос; густые ресницы могут полностью скрыть глазки, а над ними нависают брови тонкими стрелками.
Девушка проснулась в свой комнате, где помимо кровати и столика были диван, шкаф, полный книг, и комод. На стенах висела пара картин с пейзажами родного Альбиона. Накинув халат на своё великолепное тело, она пошла в сторону ванны, то есть вышла в коридор, повернула у входной двери из куска стали, после чего вошла в небольшую комнатку с душевой кабиной и раковиной с зеркалом, окружённым ящичками.
Почистив зубы, умывшись и завязав волосы белой лентой в высокий хвост, она пошла на кухню, где быстро заварила кашу. Небольшая кухня была также выполнена в серых тонах, разве что холодильник был ярко-зелёным, а рядом с ним стоял маленький белоснежный шкаф. Отодвинув тарелку, в которой совсем недавно была каша, девушка пьёт кофе. За окном, в которое она смотрит только грязно-серое небо и засыпанные снегом ветви елей.
Собираясь на работу, она идёт в другую комнату, у входа в которую есть большой шкаф (царь-шкаф), попутно скидывая свою одежду и натягивая рубашку с синими полосками и белую юбку с чёрными тёплыми колготками. Внутри небольшой комнатки стоит гигантский стол с ноутбуком, тетрадями и книгами. На стенах – полки с литературой, а также разными проводами, жёсткими дисками и парой фотографий, на которых запечатлена она на фоне руин или просто древние развалины. Тут также есть диван с пледом и столиком напротив.
Серена, одевшись, собирает свой рюкзак небольшого размера, помещая туда ноут с зарядкой и пару тетрадей с отчётами. После, стоя у шкафа в коридоре, она натягивает клетчатое пальто нежно-белого цвета, а затем – чёрную шапку с помпоном.
На улице холодно и постоянно дует ветер, хотя уже кончался март. Подняв воротник, она проходит по парковке, спрятанной в чреве её многоквартирного дома, и смотрит на свой универсал. Крайний раз она на нём ездила в новогодние каникулы, когда был отпуск. Отпуск…
Серена к остановке, где стоит уже толпа людей. Она тоже встаёт в эту серую толпу, смотрит то на свинцовое небо, то на серые машины, совершенно безликие и одинаковые. Но тут подплывает автобус и распахивает свои двери. Внутри – много народу, жарко, а когда открываются на остановках двери – веет холодом; сидячих мест – нет, их оккупировали, так что ей приходится стоять всю дорогу – примерно двадцать минут. Потом, когда автобус встаёт на предпоследней остановке, она вместе со всеми пассажирами идёт ко входу в подземку. За тяжёлыми дверьми – вестибюль метро её родной столицы, которое уже давно окрестили самым красивым.
Вот только все станции в нём одинаковые – либо отделанные серебристыми или серыми плитами, либо украшенные базальтовыми колоннами или резными элементами асфальтового, галечного и аспидного цветов. Изредка попадались светильники с красными элементами, такими как звезды, короны и прочими символами власти. Поезда, выползавшие из тёмных туннелей, были мерзкими, с большими окнами и грязными бортами. Поток вносил туда Серену, после чего она ехала, словно шпрота в консервной банке, почти полчаса.
Её офис располагался в одном из тысяч безликих зданий, которыми ощетинился центр города – у всех почти сто этажей, одно неотличимо от другого. Серена работала за большим столом, который стоял в уголке около окна, за которым почти никогда ничего не было видно, а перед ним был горшок с изумрудной туей; слева и спереди – перегородка тёмно-аспидного цвета. Она сидит целый день с кипой бумаг, изредка отвлекаясь на компьютер и своего босса, который обязательно подойдёт и заговорит. Он явно к ней подкатывает, попутно доставая своими скучными диалогами, а также девушка уже давно его ненавидела – начальник терпеть не мог историю.
Для девушки история стала самым любимым предметом в школе и смыслом жизни – идя против воли родителей, она поступила на исторический факультет, вышла через 6 лет в звании магистра, а также специалиста по латыни. Только сразу её заставили работать в компании-партнёре её отца, ведь тот желал поскорее выдать её за того мерзкого типа, с которым давно уже дружил.
Рабочий день начинался в половину девятого, кончался в шесть, и в час был обеденный перерыв на шестьдесят минут. Как только маленькая стрелка часов указывала ровно вниз, Серена выходила из здания, ехала назад столько же времени, только раз-два в неделю заходила за покупками в небольшой магазин около дома. Его девушка уже прозвала «одноразовым», ровным счётом, как и свою жизнь. Полочки с едой и бытовой химией с разной мелочью, всё расставлено по алфавиту, так что даже от одного нахождения в душном помещении в голове звучит единственное слово – рутина.
Дома она в зависимости от настроения (разной степени паршивости) или чётности числа либо читает книги, лёжа на диване или кровати, либо статьи в интернете, либо смотрит один из скаченных на жёсткий диск фильмов – подсоединяет к нему ноут, включает его в зарядку, после чего заползает под плед и наслаждается в полутьме произведением кинематографа. Или смотрит сериалы – делает это редко, но всё-таки делает.
После – до 9 вечера, она готовит ужин. Чаще всего какие-то блюда, полностью состоящие из овощей и мяса с разными соусами, иногда – макароны, в которые она добавляет табаско, паприку, а также оливки, зелень и маленькие острые сосиски, которые сама измельчает. К 10 вечера она успевает принять душ, а после долго сидит и читает, изредка снова работает. Утром всё начинается заново.
Нетрудно догадаться, что такой образ жизни невозможно не назвать самоуничтожением. Серена жила от приёма пищи, до приёма, а также от отпуска до отпуска. Шесть месяцев сплошной серой рутины и мерзости бытия, только чтобы в конце июня-начале июля или на Рождество суметь немного изменить свой график, выбраться на дачу.
Из-за неправильного образа жизни у неё почти всегда наступала бессонница – девушка лежала и смотрела в потолок по восемь часов каждый день, под её великолепными глазами появлялись тёмные круги, щёки впадали. Она становилась похожей на студента в период сессии, работающего на износ мастера цеха или, в конце концов, на ходячий труп. Мало того, что внешне она уже с трудом напоминала человека, так ещё и внутренне она ощущала себя ужасно – будто её опустошал подобный образ жизни.
В тот мартовский день, как всегда ужасный, она сидела на своём месте, смотря в одну точку. Руки машинально набирали текст накладной на товары, а на столе внезапно оказалась пятая точка её босса. Он радостно с ней заговорил, а Серена молчала; тут она подняла глаза. Увидела его мерзкое лицо, жуткий рот с кривыми зубами, маленькие глазки.
–Пошёл ты…
–Что, Сереночка, я не расслышал… – пролепетал он.
–Иди ты к чертям собачьим! Чтобы…
За секунд тридцать она сравняла его с землёй, плеснула в лицо горячего кофе, после чего захлопнула ноутбук, кинула его в рюкзак и под крики боли своего бывшего босса ушла. Навсегда.
Дома она собрала сумку и чемодан из чёрной ткани, после чего с рюкзаком за спиной вышла из квартиры.
Навсегда.
Девушка решила, что ей надо начать жить, а не существовать. Для этого она могла сделать лишь одно – уехать отсюда подальше, где нет этого серого цвета и толп людей. Закинув всё в машину, она завела её и стала вспоминать дорогу к своей даче.
Дизельный мотор прогрелся и вскоре она уже выезжала на трассу. По её краям лежали коричневые комья снега, почти все машины в потоке были измазаны грязью, а она ехала всё дальше от города. Фонари слабо освещали полосы, становилось всё холоднее, а небоскрёбы столицы пропадали далеко позади. Вскоре дорога стала двухполосной, машины почти все пропали, а единственным источником света стали галогенные фары, чьё желтоватое сияние ниспадало на сугробы вокруг трассы и полосу асфальта. На часах было около пяти вечера.
Всего через час девушка свернула на тонкую дорожку и вскоре уже остановилась у своего дома. Летом к его небольшому крыльцу вела дорожка, но сейчас и она, и весь двор были покрыты толстым слоем снега; увидев его, девушка вышла из припаркованной у подъездной дорожки машины, открыла багажник, откуда извлекла лопату. Подойдя вплотную к снежным завалам, она начала копать.
Пока Серена махала лопатой, она думала, что сделала и зачем. Ей надоела такая жизнь – когда ты лишь работаешь, занимаясь совершенно противным делом, а также унылое существование вне душного офиса. Бесили цвета, которые не менялись годами, бесили растущие цены и то, что с каждым годом на полках магазина было всё меньше разнообразия среди продуктов… Ей надо было сбежать от рутины, так как она не была к этому приспособлена.
Всего- то два часа на морозе (для весны было холодно), и она прорыла дорожку к крыльцу и парковочное место для машины. Как только Серена ступила на порог дома, она зашла внутрь (там было прохладно и сухо) после чего открыла щиток, где рядами расположились предохранители, щёлкнула ими, и загорелся свет. Затем она прошла прямо по коридору с бежевыми обоями, открыла дверь рядом лестницей, за которой расположился газовый бойлер. Повернув пару вентилей, она включила его, после чего послышалось бульканье. По её расчётам, через минут тридцать в комнатах должно стать чуть теплее.
Загнав машину на собственноручно расчищенное место, она забрала все сумки и пошла в дом. В нём уже становилось теплее с каждой минутой, и девушка пошла наверх, где расположились две спальни. Это была разделённая на две мансарда, в одной из частей стояла кровать, стол и тумба со стулом. Кинув свои вещи, Серена пошла на кухню, которая была справа при входе в дом. Небольшая, но уютная и со всем необходимым, даже вытяжкой, здесь были большие вытянутые окна с батареями под ними, а также массивный обеденный стол. Серена села ужинать, благо продукты она решила взять из дома, в том числе чтобы снова не заходить в осточертевший магазинчик.
Кроме кухни, спален и ванной с котельной, где хранились разные лопаты и грабли, была гостиная с камином. Здесь уже стоял диван в форме буквы Г, пара кресел с подставками для ног и столик, на котором была пустая ваза. На окнах висели массивные шторы пурпурного цвета, а на белых стенах – картины лесов, моря и гор. Серена посидела там с книгой, и пошла спать. Впервые за три месяца она нормально сумела заснуть и проспала до 9 утра.
Утром сияло солнце; выглянув в окно гостиной, Серена чуть не ослепла. Она стояла на тёплом полу босиком, в одной длинной майке и смотрела вдаль, где среди снега были расположены соседские домики из тёмного камня с бордовыми крышами. Девушка медленно пошла в ванную, где долго мылась, чувствуя, как весь стресс и усталость тягостной жизни смывается с её тела, а затем пошла готовить завтрак.
Достав яйца и бекон, Серена пожарила большую и аппетитную яичницу, попутно сварила кофе. Радость от приёма пищи было не передать – наконец она просто ест и ест в удовольствие, а не чтобы как-то разбавить серую рутину. После этого она сдвинула шторы на окнах и увидела машину, превратившуюся в сугроб.
–Раз на улице прекрасная погода- солнечно и красиво, то можно потратить целый день на очистку снега.
Она снова вооружилась лопатой, надела своё пальто, а на ноги – высокие сапоги на толстые носки, после чего вышла наружу. Вылетавший изо рта воздух сразу превращался в пар, а нос изнутри покалывало от холода. Серена начала раскапывать дорожку к машине и тротуару.
Через полчаса она уже подошла к машине и начала проводить по ней рукой в лыжных перчатках, чтобы скинуть снег и не дать ему попасть внутрь. Также она провела рукой несколько раз по капоту, где на жабо были щели вентиляции салона, засыпанные снегом. Водительская и пассажирская двери были очищены, а теперь девушка нажала на ключе кнопку и автомобиль моргнул поворотниками. Аккуратно открыв дверь, Серена села внутрь и захлопнула её.
Внутри было темно и прохладно, так что какое-то время девушка просто сидела, потом она отодвинула шторку, закрывавшую два подстаканника, и кинула туда ключ, затем нажала на кнопку системы старт-стоп, предварительно переведя рычаг в нейтральное положение и выжав до конца сцепление. Двигатель натужно взвыл, немного покрутился и раздался знакомый рокот, а стрелка тахометра повисла на единице.
Девушка сразу потянула флажок электрического ручника, после чего отпустила тормоз и сцепление, (машина немного качнулась) и настроила блок отопителя – кнопкой включила обогрев заднего стекла и зеркал, направила потоки воздуха на лобовое стекло. Завершив манипуляции, вышла из машины. С заднего сиденья она взяла щётки и начала чистить крышу.
За пять минут она скинула несколько килограммов снега, после чего вычистила остатки между крышей и рейлингами чёрного цвета. Затем перешла на заднее стекло, не забыв поднять дворник: лёд и снег уже кусками скатывались по стеклу. Далее она почистила все борта, да так, словно машина и не стояла под снегом целую ночь. Наконец, Серена подняла передние дворники и стала очищать лобовое стекло. С него кусками отходили пласты снега со льдом, а вскоре оно было совершенно чистым. С капота быстро слетел небольшой сугроб.
Решётку радиатора Серена также тщательно вычистила и перешла на другую сторону, потратив на скидывание снега почти час. Затем она постояла и подумала, закинула щётку на место и начала руками вычищать комки снега со льдом с жабо, в местах, откуда росли дворники. Ещё прошлась по самим щёткам, чтобы с них отошли кусочки льда.
Отойдя на пару шагов, полюбовалась своей работой – будто универсал только что выехал из тёплого гаража. Серена с помощью кнопки под эмблемой открыла багажник, извлекла канистру с синей жидкостью и рычагом у педали сцепления открыла капот. После нехитрой манипуляции он с лёгкостью открылся, повиснув на пневмоупоре, а девушка оглядела большой мотор, который равномерно работал на холостых. Около радиатора была горловина бачка омывателя, куда она вылила всю незамерзающую жидкость. Как только канистра опустела, она кинула её в сугроб, а сама закрыла отверстие, осмотрела покрытый слоем пыли и грязи мотор, после чего захлопнула капот.
Заглушив машину и поставив её на передачу, она вышла и дала салону остудиться еще минут пять, а затем уже закрыла её. Дёрнув ручки дверей, подобрав канистру, Серена обернулась и увидела старушку, живущую через дом.
–Серена, ты ли это?
-Доброе утро, мисс…
–Вообще-то уже день, дорогуша! – ответила похожая на черепаху старуха и постучала по часам на запястье.
–Ну день, мисс Сквивди. Я рада вас видеть! У вас всё хорошо?
–Лучше не бывает, но что ты здесь делаешь? Внезапный отпуск?
–Нет. Я ушла с работы.
–Как?
Её глаза стали круглыми от потрясения.
–Как ты могла? Это твой долг – исправно работать, чтобы потом…
Она долго распиналась о важности работы для хорошей пенсии, о долге перед обществом и прочей лабуде.
–Я не могла так жить. Это просто самоубийство.
–Да? Ну и пусть! Зато это правильно, в отличие от твоего поступка! Хм!
Она гордо ушла, пару раз чуть не навернувшись.
Серена стояла и думала, как вдруг стало холодно. Так холодно, будто ветер до костей пробирал, но ветра не было. Она почувствовала, что у неё были полные снега сапоги, перчатки и воротник, из-за чего девушка пулей метнулась в дом.
Сменив одежду, она заварила крепкий горячий чай и села в гостиной, замотавшись в плед. Перед ней уже работал ноутбук, на котором Серена хотела посмотреть фильм, но её беспокоила старуха – будучи местной городской сумасшедшей, та состояла во всевозможных клубах, общалась со всеми жителями деревни, а особенно много и радостно с старым полицейским, которым могла вертеть как хотела… Нахождение в деревне могло стать попросту опасным для Серены… Она знала, что мисс Сквивди рьяно следит за порядком и долгом, даже если её это не касается, а если она оказывалась недовольна чем-то, то пиши пропала…
Тут девушка подняла глаза на стену, где была картина моря – бескрайняя голубая вода, а к ней подходил каменный берег, поросший кедрами. У них были сочные изумрудные иголки, орехово-коричневые шишки, а почва, лежавшая словно капилляры между каменными клетками, была краснокирпичной… Серену осенило, и она громко и чётко сказала:
–Мне нужно туда… Это должен быть мой дом!
Сразу же Серена открыла карты и вскоре перед её глазами предстала вся Европа, но её интересовала маленькая и неприметная страна, которая лежала на берегу Иллирии- Лавречица. Про неё она узнала, когда изучала культуру одной из первых европейских цивилизаций, попутно видела кучу фотографий, которые сделал своими руками её преподаватель. Она ещё со времён университета знала, что там тепло и почти никогда нет снега, несмотря на жару летом не душно и свежо, а зима совершенно мягкая и приятная, кроме того, там небольшое население и много всевозможных руин разных эпох. Ещё тогда студентка поняла, что обязана там побывать…
Серена решила, что ей не место тут – вокруг люди, способные её погубить, в часе езды – ненавистная столица, а повсюду снег и холод, которые не хотели отступать. Руки быстро прокрутили карту, после чего в голове уже появился образ маршрута. Сделав пару пометок, девушка включила фильм, решив, как следует отдохнуть перед началом долгой дороги на юг…
Вечером уже были собраны чемодан, сумка и рюкзак, она полезла в камин, где под большой плитой лежал бумажный пакет с кучей денег… Серена не особо много тратила на свою жизнь, так что за некоторое время работы сумела скопить огромную сумму- 150 500 евро; такого ей бы хватило на дорогу и даже покупку или долгую аренду дома на берегу Иллирии, ведь стоимость недвижимости в Лавречице была очень низкой. Она всё это обдумывала, пока готовила себе ужин – острый омлет с овощами (еды у неё было мало – только приправы, травы и яйца с мукой), а пока ела, решила найти себе городок для новой жизни. Ткнув в экран с закрытыми глазами, она попала в Корнич, маленький и уютный городок на скалистом побережье.
Утром, когда уже было почти 10 утра, девушка встала и позавтракала, после чего отключила отопление и собрала вещи. Машина её ждала совсем чистая, но как только Серена распахнула дверь, на неё налетел холод – на улице было 20 градусов мороза. Светило ярко солнце, но это не помогало – ноги с трудом гнулись, в носу всё замёрзло напрочь.
Девушка подошла к машине, открыла её и снова нажала на кнопку под эмблемой, после чего крышка багажника сама бесшумно начала открываться, а ей осталось лишь кинуть туда свои пожитки. На заднее кресло полетел рюкзак, а она сама села за руль и завела машину, после чего нажала на кнопку обогрева сидения и вышла – надо было закрыть дом и всё-таки не очень полезно сидеть на греющейся подушке.
Всё было заперто, а внутри уже стало тепло, так что Серена сразу открыла навигацию и выставила пунктом назначения приморский городок, с вокзала которого отходили поезда на материк через подводный туннель. Теперь же она взглянула на указатель уровня топлива- был почти полный бак, а затем на одометр, на котором были красивые цифры- 29 500 километров.
Оглядевшись, Серена даже не заметила ту самую жуткую старуху, похожую на черепаху, которая начала что-то кричать. Девушка лишь откатилась назад, после чего неспешно поехала в сторону трассы.
Отныне, её серое и мерзкое существование сменяется Жизнью.
Оказавшись на четырёхполосной дороге, она ускорилась до полтораста километров в час, после чего понеслась мимо городков и коттеджных посёлков. Все они были скрыты за отвалами снега, такого грязного и противного. На гигантских плакатах, которые свисали над полотном, иногда были надписи, предупреждающие о наличии реагента на трассе, призванного бороться с оледенением, но тот растворял вместо этого ботинки и краску автомобилей. Серена слышала, как расступались под колёсами лужи, и потоки воды ударялись о днище, а изредка – о машины в соседних рядах. Солнце тем временем уже начало скрываться за тучами, как вдруг чуть левее от трассы начала приобретать очертания богомерзкая столица.
Словно щетина росла сеть небоскрёбов, в которых жили одинаковые люди со стеклянными глазами, такими же тёмными, как стены их домов и офисов. По улицам носились безликие машины и противные, скрипящие и выводящие из себя автобусы, лишь изредка проносились дорогущие седаны особо важных персон, но те сливались с потоком, так как в погоне за общепринятыми нормами становились столь же отвратными, как обычные машины для среднего класса.
Серена скривилась, после чего чуть сильнее зажала педаль газа; мотор взревел, после чего стрелка тахометра легла на уровне тройки. Машина пошла чуть быстрее, дорога начала изгибаться вверх, а с горы, которая была справа, точнее из облака над нею, вынырнул дирижабль, чьи четыре мотора по бокам оглашали округу своим рёвом. Его небольшая гондола была почти полностью сделана из стекла, так что можно было увидеть экипаж в чёрных кителях и некоторых пассажиров на палубе. Серена вспомнила первый день на работе.
Тогда она только пришла на то место, с интересом взглянула в окно, а там увидела нос серебристой сигары, проплывавшей мимо – это было судно для междугородних перевозок, направлявшиеся в аэропорт столицы, где были огромные поля со специальными башнями, к которым воздушные гиганты присоединялись и таким образом фиксировались на поверхности. Затем перед ней возникла гондола с огромными и прозрачными окнами, за которыми она видела сотни рычагов, два штурвала, за одним из них был капитан, который уверенно вёл дирижабль между зданиями. Тут он начал внезапно набирать высоту и просто пронёсся мимо неё, оставив лишь громоподобный звук моторов и сизо-чёрный дым.
Но теперь Серена ехала туда, где эти воздушные суда не так часто эксплуатировали, а серые цвета уступали место сочным сочетанием естественной палитры моря и растительности. Но перед этим ей предстояло пересечь пролив Сен-Мало, на дне которого был пущен тоннель для поездов. Девушка расслабила и вновь сжала руки на руле, чтобы чуть лучше сконцентрироваться.
К вечеру, когда уже начало темнеть, она подъезжала к зданию вокзала, стоящему на берегу моря. По пути к нему она проехала мимо однотипных панельных домов, которые отличались лишь двумя полосками на торцах, и моря, поистине ужасного на вид. Вода была грязно-серого цвета с кучей желтоватой пены, волны постоянно набегали и разбивались об острые скалы, также налетали такие порывы ветра, что длинный универсал пару раз чуть не снесло, а всё остальное время раскачивало из стороны в сторону. Над изрезанной гладью висело не менее мерзкое небо, покрытое серо-чёрными тучами, с которых сыпался редкий влажный снег хлопьями.
Около здания вокзала девушка притормозила и встала в пробку. Над ней нависло бежевое здание с гигантскими часами и серебристой крышей, на которой лежал слой снега, а в тоненьких и редких окошках горел слабый свет. Пока поток машин неспешно двигался в сторону парковки, она достала из рюкзака свой паспорт и документы на машину, которые нужны были для поездки в другую страну. Повезло, что Савойя, которая лежала на материке, входила в Европейский Союз и Шенгенскую зону, что позволяло девушке, как гражданке Альбиона, передвигаться почти по всем странам.
Всего- то полчаса она стояла, после чего смогла наконец прямо из машины купить билет на поезд (для этого Серене пришлось проехать в специальный карман, а там уже подкатить авто к кассе около железного шлагбаума); её досмотрели, внимательно изучили машину и пропустили. Транспорт загоняли в специальные вагоны, а ей предстояло пройти в своё купе.
Теперь, когда уже тронулся в путь состав, она сидела в небольшой комнате, где были два дивана, большой стол и окно, из которого виднелся тёмный перрон, закрытый от ненастья крышей. Здесь ей было тепло и удобно, а вскоре девушка уже читала книгу, почти забыв о том, что кардинально сменила обстановку. На ней была та же рубашка в синюю полоску, белая юбка и чёрные колготки, а клетчатое пальто уже висело в шкафу около двери. Как только поезд начал ускоряться, она отложила книгу, посмотрела в окно (сугробы, которые уже становились синими от того, что быстро темнело) и перевела взгляд на своё купе.
Как раз ей принесли чай с круассанами (один с ветчиной, второй – с пряным джемом). Напиток тёмно-коричневого цвета с сильным запахом бергамота был налит в стакан, который вставлялся в металлическую основу. Девушка аккуратно ела и медленно пила чай, рассматривая кремовые стены и деревянные перекрытия. На полу – красный ковролин, такого же оттенка малинового был диван, который становился кроватью. Перед ней расположился небольшой столик, где помимо её ужина стояла тарелка с фруктами и бутылка воды, а также меню и пульт от телевизора. Небольшая дверца белого цвета под камень вела в санузел, где уместилась даже душевая кабина.
Серена поела, помылась, после чего легла на толстую и упругую перину, закутавшись в одеяло, а также уткнувшись головой с густыми чёрными волосами в подушки. Янтарные глаза были уже не в силах оставаться открытыми, так что она медленно засыпала, думая о том, что проделала довольно большой путь сегодня – почти 5 часов ей пришлось рулить, причём на некоторых участках дороги она не могла даже разогнаться до сотни.
Но вскоре наступило утро, а за окном уже была Савойя. Серена потянула за бархатную верёвку, тем самым сдвинув шторы в сторону. Купе наполнил яркий солнечный свет, в котором виднелись мельчащие частички пыли, летавшие в воздухе. Стекло отделяло её от холодного поля, покрытого изморозью, которая плотно сковала вереск, а вдали были посеребрённые кроны сосен и елей. Над ними в небе, лишь чуть затянутым облаками, сиял солнечный диск.
Принесли завтрак, и Серена принялась за овсяную кашу, творог с ягодами и чай. Допивая последний, она узнала, что совсем скоро поезд прибудет в городок под названием Камела, где часть пассажиров, в том числе и она, сойдёт. Девушка забыла, что купила последний оставшийся билет, который даже не позволял доехать до столицы.
–Класс, приключения начинаются уже в первый день…
Теперь, жадно отхлёбывая пряный чай, она думала, что же ей делать… В планах не было остановки до столицы Савойи – Алеса, однако ей теперь надо будет либо туда не заезжать, либо делать лишнюю, ничем не обусловленную остановку. Волновало и то, что машине надо было срочно делать ТО и, по-хорошему, отмывать от грязи. Серена даже не помнила, какого цвета у неё универсал, таким толстым слоем грязи он порос, ведь даже когда ей пришлось его очищать от снега, та самая корка коричневого цвета, под которой затаился очень агрессивный реагент, никуда не девалась…
Поезд начал тормозить, послышался скрип, и вскоре по всему составу прошла словно судорогой волна. Девушка подхватила рюкзак и чемодан с сумкой, после чего покинула комнату, сказав одно:
–Спасибо этому дому, теперь в следующий.
На перроне уже толпились люди, а около него съезжали машины. Серена забрала свою, после чего поинтересовалась, есть ли тут хороший сервис, и, опционально, где тут можно остановиться на ночь. Ей указали на ремонтную станцию, принадлежавшую немецкому концерну, который как раз и создал её автомобиль. Теперь она гордо выезжала с парковки вокзала, чтобы немного проехать и припарковаться прямо у техцентра.
Тонкое старое здание, первый этаж которого был сделан из песчаника, а второй и третий – из кирпича; тонкие окна без единого пятнышка смотрели на дорогу и огромный внутренний двор, отгороженный забором из профнастила, где слышались гулкие удары и громкие команды. Серена же припарковалась чуть поодаль от ворот, которые обрамляли великолепные желтоватые арки, после чего пошла внутрь.
Там висел запах масла и прочих технических жидкостей, мужчины в комбинезонах из плотной ткани синего цвета ходили от машин, которые висели над землёй на подъёмниках, к столам с кучей ящиков и разными деталями. Но среди этой рабочей обстановки выделялся уголок, где сидела девушка с красными волосами, постоянно то отвечая на телефон, то подписывая бумаги. Именно к ней и подошла Серена, рассказала о своей просьбе, после чего договорилась о тщательной мойке с нанесением жидкого стекла и расширенном ТО, то есть ей меняли не только все фильтры с маслом, но и технические жидкости и форсунки с колодками тормозов, но самое главное, что ей повезло попасть в сервис той же марки, что и автомобиль, а значит, у неё оставалась гарантия.
Сдав ключи высокому блондину, она пошла в соседний дом, где расположилась гостиница – из-за занятости бокса мойки, надо было ждать до утра. Её убежищем на ночь был невысокий домик форме буквы П, с каменным первым этажом и вторым из дубовых досок, а также бордовой крышей, откуда торчали две мощные кирпичные трубы. В фойе было уютно и приятно – пара диванов, почти как в поезде, а также большая гранитная столешница, за которой виднелся пучок седых волос. Недолго поговорив с управляющей на ресепшене, девушка получила ключ от номера и суровый наказ:
