Селфи на фоне дракона. Ученица чародея

Двоечник, сдававший экзамен по латыни, случайно вызвал демона.

Студенческий фольклор

Глава 1
Предсвадебный переполох

Вы когда-нибудь видели королевскую свадьбу? Я – нет. Если честно, то столь унылые и мегапафосные события меня всегда мало интересовали. Я пропустила свадьбу принца Чарльза и леди Дианы, так как в этот момент мои родители еще не встретились, я пропустила свадьбу наследного принца Уильяма и Кейт Миддлтон, так как мне было лень включать телевизор, а вот теперь я принимаю, так сказать, непосредственное участие в королевской свадьбе. Правда, совсем в другом мире. И в роли невесты. Уточню пару деталей. Она состоится завтра вечером, еще ничего не готово, а мы с моим мужем торчим в нашем мире и направляемся в гости к моей маме, которая узнала о том, что ее дочка вышла замуж, двадцать пять минут назад. Жить мне оставалось от силы час. Меня уже ничего не спасет. Скажу как есть. Мы с ней, к сожалению, не очень-то и близки. Как только я стала самостоятельной и стала зарабатывать себе на жизнь, то наше с ней общение ограничивалось: «Привет, когда замуж собираешься?» И вот, я не просто собралась, я туда вышла. Правда, при очень странных обстоятельствах.

– И что мы ей скажем? – мрачно спросил меня мой уже законный в этом мире, но еще не узаконенный в том супруг.

– Мамочка! Я тут случайно поехала в отпуск, пошла купаться, какая-то незнакомая русалка схватила меня за ноги и утащила в другой мир, где я неудачно загадала желание, резко набрала вес до критической массы сто пятьдесят шесть килограммов, отправилась на поиски того, кто меня расколдует, познакомилась с его императорским величеством, который меня сначала хотел расколдовать, но, узнав поближе, решил убить, чтобы я не мучилась. Но я оказалась упрямой и мало того, что выжила, так еще и победила в местном «Евровидении», дабы исполнилось мое желание похудеть без диет и упражнений. Мне в этом помогал орк, косящий под эльфа, и эльф, который на поверку оказался одной из личин императора… В итоге мне сделали предложение, от которого я не смогла отказаться, и теперь я выхожу замуж, а это – его величество. Прошу любить и жаловать! – выпалила я, а потом с надеждой прибавила: – Думаю, прокатит…

– Сомневаюсь, – закашлялся император, которого в нашем мире зовут Вадим.

– Ну, хорошо! Вот более правдоподобная версия. Я случайно пошла купаться в море и попала в сказку… Там мне приставили к горлу нож, угрожали магией, пытали, пока я не согласилась выйти замуж вот за этого человека. Не помню, как его зовут… Я, честно-честно, пыталась сбежать аж два раза… Но куда от судьбы убежишь на сломанных ногах с перебитыми руками? – горестно вздохнула я. – Да, у нас не было долгих свиданий, букетов цветов и серенад под окнами. Да, я приняла это решение спонтанно, потому что где я еще встречу человека, который сумел полюбить меня такой, какая я есть, и ради того, чтобы признаться в этом, разыграл такую пьесу, что у меня до сих пор в голове не укладывается.

– Не пойдет… – покачал головой мой два часа как муж.

– А может быть, сказать, что ты меня изнасиловал в темном переулке, а потом, как честный человек, решил жениться? – предложила я, понимая, что больше оправданий для столь скоропостижной свадьбы я не могу придумать. – Ты привязал меня к кровати, а потом…

– Сима! – одернул меня мой любимый. – Не нужно сочинять! Я к тебе еще и пальцем не прикасался!

– А поцелуй в парке не в счет? – грустно вздохнула я, вспоминая этот эпический момент.

– Я же не пальцем тебя целовал… – улыбнулся мой муж. – Давай прекращай озвучивать свои планы на первую брачную ночь, оставь их до завтра… Я предлагаю сказать, что мы познакомились с тобой на отдыхе, прямо на пляже, а потом, спустя две недели, решили пожениться, ибо любим друг друга и все такое… Любовь с первого взгляда…

– Ты издеваешься? Ты думаешь, мама в это поверит? – кисло улыбнулась я. – Придется импровизировать… Главное – ничего не бойся… Ешь только то, что ем я. Если еда не лезет, делай вид, что ковыряешь вилкой, только облизывай ее почаще. У меня в детстве прокатывало. Ах да! Упаси бог тебя обидеть Клеопатра. Это кошатушек породы сфинкс. Главное, сдержать первый вопль, когда ты его увидишь, а дальше все будет отлично. И не смотри ему в глаза. Он этого не любит…

– Сима, если ты думаешь, что я не знаю, как вести себя с твоей мамой и с твоим скотом, то ты глубоко заблуждаешься… – покачал головой мой супруг, надевая аккуратные очки, поправляя волосы и пиджак, который мы купили по дороге. Теперь мой супруг выглядел так серьезно, словно приехал на симпозиум светил науки с мировыми именами с докладом по квантовой физике. Не хватало папочки, трибуны и доски с кучей формул, чтобы довершить образ будущего нобелевского лауреата.

– Кстати, я не думала, что ты согласишься жениться на мне в этом мире тоже. Думала, что начнешь вредничать, а я тихонько от тебя сбегу… Жаль, что не вышло, – заметила я, ковыряя пальчиком пластиковую обшивку машины.

– Сбежать в третий раз? Ты в детстве «Ну, погоди!» пересмотрела? – спросил меня Вадим. Черт, никак не могу привыкнуть к его имени. Я узнала его только в загсе, к вящей радости его работников, которые сегодня закатят такой пир, что завтра на работу вряд ли выйдут. И послезавтра тоже. А если и выйдут, то будут включать музыку тихо-тихо, отхлебывая минералочку.

– Приехали. Второй подъезд, третий этаж, железная дверь направо… – сказала я. – Вон окно во двор выходит. С синими шторами.

– Мы что, в окно полезем? Предпочитаю дверь. Маму как зовут?

– Марина Николаевна… – ответила я. – Не вздумай менять облик… Я тебя предупредила! Говорить буду я. Ты просто кивай. Прикинься глухонемым. Помни, каждое слово будет использовано против тебя через пять минут!

Поднимаясь по лестнице на третий этаж, я думала, что еще есть возможность сбежать. Я вообще раньше чем через месяц показываться на глаза маме не собиралась. А тут мне такая эсэмэска пришла, что меня прошиб холодный пот и пришлось срочно менять планы и являться с повинной.

Я сглотнула, вдохнула, выдохнула и собралась уже позвонить в звонок, как дверь сама открылась. На пороге появилась моя мама в домашнем халате.

– Проходите, молодожены… – процедила она, втаскивая нас внутрь. На холодильнике, который стоял в коридоре, сидел прообраз Голлума – серый, морщинистый, лысый и толстый сфинкс. Я сама рефлекторно дернулась, увидев Клеопатра. Я всегда дергаюсь с непривычки. Вообще-то, когда мама его купила, то ей показалось, что это девочка, поэтому назвали ее Клеопатрой. Но по мере взросления и отвисания определенных частей кошачьего тела всем стало понятно, что Клепа – это он. Но мама никак не хотела принять очевидный факт, пока случайно не прищемила кошачье это дверцей холодильника.

– Привет, Заклепка, ты по мне соскучился? – протянула я руку к котэ. Тот зашипел, и я резко ее отдернула. Да! С реакцией у меня пока все в порядке! Помнит еще, скотинка, как я поддалась новому течению и завела видеоблог по нанесению макияжа. Поскольку красить саму себя было совсем неинтересно, а мама, как назло, уехала, оставив мне Клепушку на попечение, то случайный взгляд, упавший на недовольную кошачью морду, натолкнул меня на множество интересных мыслей и свежих идей. Первой проблемой было зафиксировать кошастика так, чтобы он смог продержаться в одном положении десять минут. На помощь пришел скотч и старый зимний сапог. Когда котэ был зафиксирован, я, установив веб-камеру, принялась за дело. Ролик набрал полмиллиона просмотров исключительно потому, что к концу ролика на мне не осталось живого места, ибо кот выбрался из сапога, а словарный запас зрителей пополнился такими словами, что гопники и строители разобрали их на цитаты. А потом на меня нажаловались защитники дикой природы, которые посчитали, что красить котяру дорогой косметикой кощунственно. Мне до сих пор непонятно, кого они пожалели больше? Тюбик тонального крема за штуку рублей или животное? Но в итоге меня с позором забанили. Конечно, я заплатила коту за мучения сосиской, а на сдачу получила ту же сосиску, только в уже несъедобном варианте аккурат в левой тапке.

Заклепка уставился на меня так, словно целыми днями молился о моем появлении для сведения личных счетов в перерыве между планами о захвате всех холодильников мира. Я все поняла и резко отскочила, ударившись локтем о дверную ручку. Жирная тушка, возомнившая себя белкой-летягой, шлепнулась с холодильника на пол, желая гореть мне в аду. Я загибалась от боли, потирая гудящий локоть, а котяра орал благим матом, проклиная неудачную посадку.

– Моя заюшка ушиблась? Дай мама пожалеет! – нежно сказала моя мама, бросаясь к нам. – Покажи маме, где больно.

– У тебя очень заботливая мама, зря ты так плохо о ней думаешь… – прошептал мне на ухо Вадим.

– Это она не мне… – мрачно ответила я, глядя, как мама подсаживает Клепушку на холодильник.

– Марина Николаевна, – улыбнулся мой супруг, – я рад с вами познакомиться. У вас настолько обаятельная и креативная дочь, что я поначалу решил, что она точная копия мамы… Но теперь я понял, что ошибаюсь… Вы производите впечатление очень серьезного человека… А у меня к вам очень серьезный разговор.

Слово за слово, и через десять минут я почувствовала себя явно лишней. Мне даже захотелось уйти. Пока мама ходила на кухню за булочками, я прошипела:

– Не перегибай палку. Мне уже страшно становится.

Ответить мне не успели, так как мама вернулась с булочками и тут же достала мои детские фотографии. Вот Симочка поет на утреннике в детском саду, на фоне старого фортепиано, а музработница умилительно плачет… Да, она в детстве очень любила петь. Мы даже подумывали отдать ее в музыкальную школу… А вот Симочка играет в космонавта и запускает кошечку в космос… Кошечка выжила. Правда, через месяц сбежала… А это Сима на пляже с обезьянкой. В платье с бантиком – обезьянка, в шортиках и футболке – Сима. Правда, мило?

Через полчаса я начала зевать, рассматривая цветочный узор на обоях и пыльный хрусталь в серванте.

– Братик твой совсем ходить перестал… Я его по врачам возила, они говорят, что все очень серьезно. Нужно долгое лечение… Сейчас на укольчики ездим, – грустно сказала мама, идя за следующим альбомом.

– У тебя есть брат-инвалид? – тихо и очень грустно спросил меня мой муж, положив свою руку поверх моей, мол, крепись. – Если надо, я сделаю все, чтобы ему помочь… Ты говори, не стесняйся!

В коридоре раздался глухой удар и душераздирающий крик. Боинг совершил аварийную посадку, отбив себе шасси.

– Да, есть. Он только что с холодильника упал, – ядовито заметила я. Мой муж закашлялся, подавившись шестой кружкой чая…

– Симочка, сделай укольчик братику. И обязательно отрежь ему колбаски. Он всегда так переживает, когда ему укольчики делают, – ласково сказала мама, тревожно поглядывая в сторону коридора. – Мне он уже не дается. Может быть, Симочке разрешит…

– Запомните меня такой, как сейчас! Молодой, красивой, с двумя глазами… – тоскливо отозвалась я, нехотя поднимаясь с дивана.

– Ну зачем ты так? – с укором спросила меня мама. – Клепушка так по тебе скучал… Он всегда так оживляется, когда ты приезжаешь. Даже ходить начинает! Бывало, я принесу его сюда, покажу твою фотографию, а он смотрит на нее, смотрит… Я ему говорю, давай, мол, я тебя на холодильник отнесу, а он не хочет…

– Это он порчу наводит… – буркнула я, идя в коридор. Кот валялся на полу и орал благим матом, требуя, чтобы его отнесли к лотку.

Через пять секунд раздался еще один глухой удар и душераздирающий кошачий крик, и кот пулей бросился к маме, а я, как заслуженный мануальный терапевт, прихрамывала следом за ним.

– Вот видите, как укольчики помогают… – вздохнула мама, глядя, как пациент забился под ее кресло.

Н-да… У меня от этого укольчика чуть нога не отвалилась.

– Симочка у нас готовит плохо… – вдохновенно и щедро делилась мама подробностями моей биографии. – Она вообще готовить не любит… У нее когда-то хомячок был. Маленький комочек шерсти… Друзья подарили… Он продержался ровно два месяца, а потом осенью лег и больше не двигался… Умер… От голода… Сима его похоронила… Нет, я ни на что не намекаю… Может быть, вам повезет больше, чем этому бедолаге.

Опа! Мама – и на вы? У меня такое ощущение, что меня сейчас за ручку забирают из детского садика, а я стала невольным свидетелем разговора воспитательницы и родителей.

– Мама, может, не надо? – Я чувствовала, что маму уже не остановить.

– А потом она узнала, что хомячок не умер, а просто впал в спячку… – продолжила мама, считая своим долгом подготовить своего зятя морально к возможным последствиям столь скоропалительного решения. – И тогда она купила себе нового… Но и тому не повезло. Симочка у нас всегда хотела стать доктором. По биологии у нее была пятерка. В детстве она доставала медицинский справочник и читала вслух… Ее любимыми болезнями были экзема и саркома. И вот однажды она тискала хомячка и обнаружила опухоли. Она позвонила мне, но я была занята, поэтому не могла ответить. У меня как раз были пациенты… Симочка решила действовать самостоятельно. Сначала Сима прижгла опухоли йодом. Потом помазала мазью «Звездочка», а затем разогревающей мазью «Финалгон». Хомяк окончательно занемог. И тогда Сима поняла, что хомячку может помочь только срочное хирургическое вмешательство…

Мой супруг в этот момент превратился в само внимание. Он смотрел на мою маму с таким неподдельным интересом, как Киса Воробьянинов на свою тещу, когда та повествовала о том, как зашивала фамильные драгоценности в фамильный гарнитур.

– Вооружившись маникюрным набором, Симочка взялась за операцию… – продолжила мама, отхлебывая чай. – Она побрила живот хомячка моей бритвой, сумела лезвием надрезать и выдавить одну опухоль. Руки она предварительно продезинфицировала спиртом. Кровь удалось остановить прижиганием. Она раскалила чайную ложку и прижгла вавку. Вторую опухоль она удалить не успела… Пациент скончался… Судя по тому, что на столе остался йод и бинт, Симочка боролась за пациента до последнего!

– А хомячок был самцом или самочкой? – поинтересовался мой муж, протирая запотевшие очки.

– До операции? Или после? – деликатно уточнила мама, показывая фотографию хомячка-покойничка. Он тоскливо смотрел на нас глазками-бусинками, как бы предчувствуя свою безвременную кончину на кухонном столе.

– Мама! – возмущенно заявила я. – Может, не надо рассказывать такие вещи! Я действительно свято верила, что спасаю хомяку жизнь, а в качестве анестезии дула на вавку!

– Что? Я же не рассказываю, как ты попугайчика от запора клизмой лечила? – обиделась мама, захлопывая семейный фотоальбом. – Или про то, как ты накрасила Клёпушку и надела ему платок на голову на ночь глядя, я вообще молчу… Я чуть разрыв сердца не схватила… Думала, что бабушка-покойница с того света вернулась, а что чувствовал бедный котик, я вообще представить боюсь. А после того, как Сима посмотрела «Властелин колец», бедный котик при словах «Моя прелесть» вообще боялся из-под кровати вылезать… У меня как раз тогда было старое обручальное кольцо…

– Ты просто преувеличиваешь, – торопливо перебила я, вспоминая, с какого конкретно места и как с кота снимали злополучное кольцо. Кот эту процедуру запомнил на всю жизнь…

– Так что болеть, Вадим, я вам не советую… – вздохнула мама, пряча альбом в сервант. – А поскольку я хочу еще внуков понянчить, то категорически запрещаю!

Я сделала вид, что обиделась, в надежде, что мама не вспомнит о том, как я, первый и единственный раз, отдыхала в детском оздоровительном концентрационном лагере строгого режима «Улыбка». Я сделала на мыльницу кучу фотографий с оторванным дорожным указателем «ДОЛ «Улыбка» 5 км», а потом притащила ее в лагерь, чтобы каждый мог сделать классное фото за скромное вознаграждение. В итоге вся смена уехала, имея штук пять-шесть незабываемых фотографий. Прокат таблички работал ровно сутки, пока ее не нашла и не отобрала у меня администрация. Хоть я и клялась, что дорожный знак не отрывала, а нашла на обочине, когда решила прогуляться во время тихого часа, мне никто не поверил. Или как в университете я вынуждена была рисовать стенд в качестве наказания за прогул. Вместо «Обитель знаний», у меня получилось «Обитель зла», поскольку деканат зажал краску, а фраза требовала логического завершения. Можно было бы еще вспомнить много чего забавного, но мама ограничилась страданиями бедных домашних животных. За что ей большое человеческое спасибо.

– Ну ладно, мы пойдем. У нас через два часа рейс… Мы улетаем на медовый месяц, а если понравится, то останемся там навсегда, – соврала я, ибо мы никуда улетать не собирались. Мы просто перенесемся в другой мир, где нас уже ждут.

Расставшись с мамой, которая смотрела на моего мужа скорбным взглядом, мол, крепись, друг, я понимала, что после визита к моей мамочке шансы выйти замуж у меня ползут к критической отметке ноль. На прощание мама подарила нам две пары вязаных носков в знак признания заслуг моего мужа перед нашей семьей.

– Ура! Теперь Добби свободен! – заметила я, разглядывая жесткие, как валенки, жгучие, как крапива, носки, которые были связаны на случай внезапного наступления ядерной зимы. Как только она наступит, я надену эти носки и умру спокойно.

Мы попрощались и экстренно рванули ко мне домой. Я пока что не сильно разбираюсь в магии. Но кое-что уже поняла. Переход между мирами похож на рекламу концентрированных химикалий и красителей в пакетике «Инвайт», которую транслировали по телевизору с задорной песенкой «Просто добавь воды». Магия и вода. Для процедуры переноса подойдет любой водоем, будь то озеро или море. Мой город не зря прозвали Жемчужиной без моря, поэтому идею с морем можно отмести сразу. Оставшиеся водоемы, при упоминании которых санэпидстанция делала жалобные глаза и прикрывала лицо рукой, для этой цели явно не подходили. У меня есть подозрение, что большинство героев комиксов, упавших в различные химикаты, после чего внезапно ставшие супергероями или суперзлодеями, некогда имели прописку в моем городе, а теперь они могут рассчитывать лишь на льготный проезд в общественном транспорте и возможность покупать в аптеке лекарства без очереди.

Поскольку в льготники мы записываться не собирались, то отправились ко мне домой, где тут же наполнили водой ванну, бросили туда светящуюся ракушку – и вуаля! Мы вернулись в тот мир, где нас ждал роскошный дворец со всеми удобствами, фонтанами и…

– Ты это тоже видишь? – тихо спросил меня мой супруг, замирая от неожиданности.

– Когда закрываю глаза – нет… – простонала я, зажмурившись как следует. – Закрой глазки, и все будет хорошо… Это тля?

– Нет, это мля… Я сейчас кому-то уши накладные оторву!

Весь парк был украшен какой-то розовой паутиной. Для полной картины не хватало бабушки с опрыскивателем и пакета медного купороса, разведенного в пропорции сто граммов на литр воды. «Все поел долгоносик», – мрачно заявила совесть, вместе со мной разглядывая абсолютно голые деревья, с веток которых уныло свисали розовые бумажные шары, создавая впечатление Хеллоуина, плавно переходящего в День святого Валентина, захватывая новогодние праздники, с наложением декораций друг на друга.

Навстречу нам по аллее шло чудо в розовых перьях, неся в руках рулон туалетной бумаги и мурлыкая от переизбытка чувств какую-то задорную песенку. Белый парик, накладные эльфийские уши, зеленая морда, как у французского бульдога, и накрашенные глаза с накладными ресницами… Да, зрелище не для слабонервных! Тут трудно ошибиться! Это Джио. Собственной гламурной персоной.

– Я убью тебя! – крикнула я, собираясь снять с ноги туфельку и метко швырнуть ее в орка, косящего под эльфа. Но мой муж жестом меня остановил.

– Я тебя тоже люблю, моя дорогая! – крикнул мне орк, махая рукой. – Ваше величество, вы уже вернулись? Так скоро? А я тут совсем замотался! Целый день на ногах! Почти всю ночь не спал, – радостно заявил невозмутимый Джио. – Сейчас дракона докрасим, и все!

– Заметь, я даже не спрашиваю, в какой цвет… – мрачно сказал император. – Сима, придумай ему какое-нибудь наказание. Ужасное, но не смертельное…

– Давай подарим ему мамины носки и заставим надеть прямо сейчас? – улыбнулась я, доставая пакет с негнущимися носками из сумки.

«Мы не правые, мы не левые. Мы ва-а-а-аленки!» – вздохнула совесть.

– По-моему, это слишком жестоко. Прибереги их для особого случая… – вздохнул мой муж, глядя на пакетик.

– А если сразу две пары одновременно? Твою и мою? Или мы с тобой вместо колец обменяемся носками? – спросила я, пытаясь согнуть носки и снова затолкать их обратно в сумку.

И тут в траве возле меня что-то зашевелилось. Что-то розовое, пушистое, с длинным чешуйчатым хвостом! Я осторожно подошла взглянуть на это и увидела злобную крысиную морду. К хвосту крысы было привязано картонное сердечко. Теперь я понимаю, почему крыса злая. Не знаю, как вы, но я была бы явно не в восторге, если бы мой хвост завязали бантиком.

– Крыса? – поинтересовалась я, показывая пальцем на хвостатую гадость, которая исчезла в траве.

– Самая настоящая! Она еще и в темноте светится! Мы выпустили в парк сто двадцать одну крысу, к которым весь день привязывали пожелания. Представьте себе, идет гость, видит крысу с сердечком на хвосте, что ему захочется сделать? – радостно спросил Джио, явно не предвидя наш ответ.

Я сглотнула, на секунду представив себя на месте гостя, но озвучить свои соображения не успела.

«Убить упрямую тварь!» – вздохнула совесть.

– Сорвать сердечко и прочитать, что там написано! – Орк сделал характерный жест руками, словно срывает сердечко и с восторгом читает пожелание. – Я все продумал! Магия этих крыс не берет! Это для того, чтобы гости не халтурили… Согласитесь, очень интересный конкурс! Детям он очень понравится… Взрослые тоже будут пищать от восторга!

– А почему не хомячки? – тихо спросила я, вспоминая безвременно почивших по моей вине Огрызка и Шушпанчика.

– Мы думали по поводу хомяков, но в процессе столкнулись с определенными трудностями… Приколоть сердечко иголочкой получалось не с первого раза… – начал Джио, но, переведя взгляд на моего супруга, который смотрел таким понимающим взглядом, орк поспешил добавить: – Ладно, тут еще столько дел… Я пошел проверять, достроили ли башню любви из печенья и карамели. Я как раз туда поставил слугу, чтобы он веткой отгонял мух…

– Джио, можно тебя пригласить на голубой огонек? – тихо произнес его величество, и в руке его загорелось синее пламя. – Или ты сам по-хорошему уберешь все немедленно? Особенно крыс! Пока у меня в руках не будет сто двадцать одно сердечко, я не успокоюсь.

– Сейчас выпишу сто двадцать одну кошку… – записал себе в блокнотик орк, поскрипывая самописным пером. – Кошек тоже покрасить в розовый цвет! Готово!

– А потом сто двадцать одну собаку? – поинтересовалась я, наслаждаясь логической цепочкой. Интересно, дойдет ли дело до розового слона? Или слоны здесь не водятся?

В итоге после споров и пререканий парк удалось откатить до первоначального состояния. Разумеется, при помощи магии. Обида Джио длилась ровно пять минут, после чего он заявил, что желает утвердить свадебные конкурсы собственного сочинения.

– А мы не можем просто в торжественной обстановке напиться и забыться? – устало поинтересовался мой супруг, предчувствуя худшее.

– Ваше величество, свадьба – это очень ответственное мероприятие! Конкурсы должны быть обязательно! Это же традиция! – заявил Джио, доставая длинный, как рулон туалетной бумаги, список конкурсов. Рулон поскакал по траве, с каждым метром убивая во мне надежду на благополучный исход.

– Я не доживу и до середины… – простонала я, краем глаза глядя на мелькнувшее в траве сердечко, прикрепленное к хвосту грызуна. Это же надо было сидеть и крысам хвосты крутить…

– С конкурсами пока повременим, – сказал император, потирая переносицу. – Как насчет платья?

– Оу! Сейчас покажу! Я заказал его у известного дизайнера Че Занаха! Оно просто великолепно! – Джио направился в сторону дворца, приглашая нас следовать за ним. – По задумке сорок человек будут нести двадцатиметровый шлейф невесты…

Я сглотнула, вспоминая фильм «Человеческая многоножка», который от нечего делать решила посмотреть в процессе поглощения пищи, предварительно, разумеется, не прочитав рецензий и отзывов. Фильмец впечатлил меня, что называется, до глубины желудка. А теперь Джио предлагает, чтобы за мной весь вечер ходило сорок человек впритирку, дыша в затылок и наступая друг другу на пятки?

– Сима, лучше не смотри… – сказал его величество, увидев платье первым.

Ага, размечтался. После такой рецензии мне определенно зачесалось взглянуть! Так, для себя, поржать… Мама дорогая! Это трудно было назвать платьем. Верх его напоминал майку-алкоголичку, а юбка была похожа на тюль, неряшливо заправленный в трусы. «Это тебе не шубу в трусы заправлять!» – глубокомысленно выдала совесть. Нормальненько. Хочу – поглубже заправляю, хочу – нет… Можно складочками, а можно комочком… Платье – трансформер… Ничего вы не понимаете в высокой моде! К такому платью не хватает только пакета на голову… И можно смело выходить замуж. Если возьмут.

– Джио, – с глубоким вздохом обратился мой супруг к нашему свадебному распорядителю. – Платье заменить на что-то более традиционное. Вместо розовой тли – гирлянды из белых цветов.

Смеркалось. Гирлянды еще развешивали по деревьям, а башню из печенья и карамели пришлось скармливать слугам. Мы объявили конкурс, в качестве приза выставили… носки. Два победителя получают с царской ноги по паре вязаных носков, связанных мамой будущей императрицы лично. За носки разгорелась нешуточная борьба. В итоге два счастливчика были госпитализированы к целителю, прижимая к груди вожделенный колючий приз. В этот момент я поняла, что выхожу замуж очень удачно.