Дама виртуального возраста

Глава 1

– Аллеу… простите, мне… директора ресторана… Галину Аркадьевну мне… – протяжно проговорила в телефонную трубку женщина, закатив глаза к люстре и закинув ногу на ногу. В следующую же секунду глаза нервно заморгали, ноги приняли более скромное положение, а голос стал медовым до приторности. – Галина Аркадьевна, так это вы? Простите, не узнала… говорю – богатой будете, не… ах, ну да, вы и сейчас не бедствуете… нет-нет, это вас Соловьева беспокоит… да-да, я с вами договаривалась по поводу новогоднего вечера в вашем ресторане… И сколько у нас на человека выходит?.. Да? А вы нам полностью зал отдаете, да?.. Ой, ну прямо… я прямо очень рада!.. Ну да, конечно! Мы завтра заедем обсудить меню… Простите, а когда вам удобнее?.. Я поняла… да-да, я поня… До свидания…

После телефонного разговора Екатерина Михайловна Соловьева, женщина почти сорока пяти… да нет, чего там! Женщина, скажем так, относительно молодая, облегченно вздохнула. У нее намечался юбилей – сорок пять лет, и она его решила приурочить к Новому году. Очень удобно – пусть все соберутся в ресторане, отметят Новый год, а заодно и юбилей. Все ж таки незаметнее стукнет сорок пять – кто там разглядит за елочными шарами. Она уже и большую часть оплаты внесла, и доплатить осталось совсем немного. Она довольно потерла руки и тут же снова схватила трубку.

– Алло! Татка? Ты сойдешь с ума – какая я молодец! – тут же затрещала она снова. – Я только что звонила в ресторан, короче, нам отдают зал. И просят… ну сущие копейки! И это в новогоднюю ночь! Наши обалдеют!!! Только там мне надо съездить, обсудить меню, ну ты ж понимаешь, на свой вкус и цвет… мы с тобой съездим, точно? Ты когда сможешь?

В трубке невидимая Татка оживилась как-то осторожно, прямо-таки без бурного восторга.

– Здорово… – как-то аккуратно обрадовалась она и вдруг проговорила: – Кать, только ты имей в виду, Гришкины с нами пойдут, они меня еще с лета предупреждали, чтобы мы без них – ни шагу к елке!

– Гришкины? Да на кой черт нам твои Гришкины? Татка, они ж… они ж пьют оба, как верблюды! А у нас компания, сама знаешь – выпить могут, но чтобы та-а-ак…

– И ничего они не верблюды, – неуверенно протестовала Татка. – Они, между прочим, очень серьезные люди! И в институте преподают!

– Серьезные? – уже начала закипать Катерина. – Да? А кто у нас на даче пытался стихи инсценировать? Я до сих пор помню, как эта Гришкина все за лошадью гонялась – мечтала коня на скаку! А потом стремилась в горящую избу!.. Причем сама же эту избу и подожгла! Некрасов ей некстати вспомнился! Хорошо, что мой Димка вовремя успел на нее ведро воды опрокинуть! А то бы… нет, Тат, ты уж извини, я в ресторан иду отдыхать, а не килограммы сбрасывать. А с твоей подруженькой, да с ее муженьком на одних нервах пять кило за час скидываешь! И потом – юбилей у меня, значит, вроде как я должна гостей звать.

Татка посопела в трубку, а потом вдруг спросила:

– Ну и сколько с человека?

– Так я ж тебе говорю – ничего не надо, юбилей же! Да там и немного! Но это в новогоднюю ночь! И зал полностью наш, представляешь?! Это все потому, что я так рано позвонила – еще ноябрь, а я уже подсуетилась. Ну так когда ты сможешь?

Татка засопела в трубку еще сильнее, а потом как-то уж очень внезапно вспомнила:

– Ой, Кать, ты знаешь, а мы… мы, наверное, не сможем… у нас денег на подарок ну совсем нет! Вообще нет ни копейки! Так что… жалко, конечно, но…

– Погоди, какие копейки? Да я же заплатила! И подарка никакого, чего ты! – у себя возле телефона махнула рукой Катерина. – Ты…

– Нет-нет, – торопливо проговорила Татка. – Мы без подарка не можем! Мы… как-нибудь в другой раз тебя поздравим, прямо первого декабря. У тебя ж первого? Вот мы и…

Катерина сжала губы и дернула плечом:

– Ну смотри, как знаешь… Только первого я отмечать не буду! Чего ж это я – всю зиму пить должна? Я не верблюд… как твои Гришкины… – и бросила трубку.

Настроение сразу погасло. Еще бы!!! Татка была самой близкой подругой! Да к тому же ее муж Левик и Катин муж Димка были родные братья. Левик был младше братца на семь лет, но это не мешало двум семьям дружить с самого создания. И Татку Катерина любила, как самую близкую, настоящую родную сестру. И все праздники они отмечали вместе, и вот тебе пожалуйста – такое предательство! А все потому, что Татка где-то откопала этих своих одноклассников – Гришкиных! И все бы ничего, но… Левик был слаб на спиртное. Ну очень слаб! И если в компании старшего братца он старательно держался, то в крепких объятиях Гришкиных он расслаблялся вовсю. А те все больше и больше липли к безотказной чете Соловьевых-младших, потому как и сами выпить были вовсе не дураки, хоть и считались интеллигентными людьми.

Короче, Катерина Гришкиных не жаловала и краснеть за них в Новый год перед своими друзьями вовсе не собиралась. И… Соловьевы-младшие предпочли… хмельных педагогов… И это в юбилей!.. То бишь – предали…

– Ну и ладно! – швыркала носом Катерина, кромсая лук для ужина. – И без вас обойдемся! Ха! Да нам еще и веселее будет! Гришкины!!! Вот сопьется с ним твой Левушка, тогда вспомнишь!..

Поведение Татки-предательницы так огорчило Катерину, что на ужин она просто махнула рукой – пусть и котлеты подгорают, и пюре не такое пышное, и вообще! Разве можно думать о какой-то там еде, когда тут… когда тут разрываются все родственные отношения?! А тем более дружеские?! Да пропади он пропадом тогда, этот ужин!

Однако ее родной муж Дмитрий оказался каким-то… ну просто до неприличия мелочным! Придя с работы, он совершенно перепутал духовные ценности! То есть ужин он поставил на первое место. А вот как раз на крах в родственных отношениях глубоко наплевал!

– Катя, да отстань ты от них, они же взрослые люди… – поморщился он после того, как Катерина рассказала ему о вопиющем предательстве. И совсем не к месту спросил: – А что у нас, кстати, с ужином?

– У нас с ужином ничего! У нас с родней беда! – нервно бухала на стол тарелки Катерина. – У нас горе! Твой родной братец спивается, а тебе наплевать!!! Да он там… с этими Гришкиными!.. Вот попомни мои слова – они там будут пить в три горла!

– Катя… почему у нас котлеты такие… как угольки? – удивленно ковырял вилкой сгоревшую котлету Дмитрий. – Ася вообще не станет это есть, а Софья… она, конечно, послушная девочка, но ей же такое просто нельзя! А молоко у нас есть?

– Молоко? И ты будешь пить молоко, когда твой брат гибнет? – ужаснулась Катерина. – Ася! Софья! Да они вообще не смогут есть, если узнают, что их дядя Левик при смерти!!! Поэтому ничего страшного, что котлеты сгорели.

– Сгорели… – горько вздохнул Дмитрий. – Катя… ну нельзя так нервничать! Я тебе категорически запрещаю так волноваться! Иначе мы тут все с голоду поумираем!

– А твой брат станет алкоголиком! – прищурилась Катерина. – И… и пусть я умру! Да! Чтобы не видеть Левкины… трясущиеся руки… синий нос… нет, красный нос… и…

– Катя! Хватит уже, – строго посмотрел на жену Дмитрий. – Переключайся. В конце концов… у тебя целое стадо подружек!!! Нам есть с кем встретить Новый год, чего ты расстраиваешься? Будут и Ершовы, и Киселевы, и Янковы. Грюковы обещали прийти, я уже сто лет Вовку не видел. К нам даже Галина приедет черт-те откуда. Ты ж сама считала – двадцать лет не виделись! Теперь даже я ее не узнаю. И специально к тебе! А ты… Чего ты к Левке прицепилась?

– А того! Того! – не могла успокоиться Катя, и равнодушие мужа ее еще больше возмущало. – Вот… вот знаешь что?! Татка с твоим Левкой разведется, и фиг ты своих племянников увидишь, ясно тебе? И как это я… без Женечки… и Сенечки?..

Катерина плюхнулась на стул, и слезы уже откровенно закапали на чистое полотенце, которое она никак не могла сунуть мужу.

– Катя, нам уже о внуках думать надо, а ты…

– Что?! – перехватило дыхание у Катерины. – Внуков?.. Кто?.. Дима, не жалей меня! Скажи мне – кто? Ася или Софья?.. Хотя чего я спрашиваю! Конечно же, Ася!

У Соловьевых были две прекрасные красавицы дочки – старшенькая Ася, которой в этом году исполнялось двадцать пять, и младшая Софья – двадцати двух лет от роду. Девочки были совершенно разными. Ася до сих пор не выскочила замуж только потому, что никак не могла выбрать, кто же из кучи ухажеров более достоин ее восхитительной ручки. Софья же, казалось, и вовсе не различала людей по половым признакам. Для нее важнее всего был аграрный университет, где она училась заочно, да еще работа. Сонечка просто болела всякими вершками-корешками, работала в промышленных теплицах, а в свободное время выращивала какой-то новый сорт фиалок, чтобы назвать его своим именем. Понятное дело, что никакое замужество в ее планы не вписывалось по крайней мере еще лет десять.

Поэтому если речь уже зашла о внуках, то их могла преподнести только Ася.

– Дмитрий… – испуганно заморгала Катя. – Когда должно… произойти… это?! Мы на Новый год сходить успеем? Я столько людей собрала…

Дмитрий отложил вилку и постарался улыбнуться.

– Катенька… я просто сказал, что тебе пора бы уже приучать себя к внукам… к мысли о внуках. А когда… да кто ж его знает… Аська ничего не говорила…

Катерина наконец поняла, как бессовестно обманул ее муж, и с грохотом вскочила с табурета.

– Знаешь что, Дмитрий!!! Ты вот!.. Ты…

Договорить она не успела – в прихожей раздался звонок, и Софья торопливо прошла к себе в комнату.

– Сонечка, деточка, а кушать? – побежала за ней Катерина, сюсюкая, точно с младенцем. – А что мама сегодня приготовила, а? А кто у нас…

– Мама, я не успею поесть, за мной сейчас должны заехать, и я в теплицу.

– Сонечка… а кто заедет? Мальчик? То есть, я хотела спросить, молодой человек, да?

Софья посмотрела на мать рассеянным взглядом, потом наконец сообразила, о чем ее спрашивают, и изумленно вытаращила глаза:

– Мам, ну откуда у нас там молодые люди?

– Ну так… не женский же монастырь!

– Не монастырь… теплица… – опять ушла в свои мысли девушка, и вдруг глаза ее загорелись лихорадочным блеском. – Кстати! В каком же это монастыре разводят отличные ампельные сенполии?.. Как же из головы выпало…

Катя знала, что дочь теперь надолго озаботится цветами. А хотелось, чтобы девочка… ну хоть чуть-чуть воспользовалась своей молодостью, красотой…

– Сонечка, – начала Катерина подход издалека, – моя радость! Я…

– «Моя радость», – задумчиво пробормотала Софья и заулыбалась. – Селекция Макуни, цветки крупные, махровые, красные такие с белой окантовкой! Листья…

– Нет, Соня, я не про цветки хотела, – нетерпеливо перебила ее мать. – Я к тому, что скоро Новый год, у тебя должна быть вечеринка, и…

– «Вечеринка»? – заморгала девушка. И тут же успокоила: – Так «Вечеринка» – это тоже селекции Макуни! Цветки махровые, но могут наблюдаться и полумахровые. Такие нежно-белые, с сиреневыми и розовыми разводами!

– Какие разводы?! – не выдержала Катерина. – Ты еще замужем не была, чтобы о разводах думать! Иди к столу, все уже остыло… Дима! Скажи хоть ты ей! Она совсем не думает о семье! Она у нас останется старой девой! Дима!!!

Дмитрий уже сидел в гостиной на диване и щелкал пультом телевизора. Понятное дело, что его дальнейшая судьба дочери не волновала.

– Сонечка… иди, я тебе уже все положила… – хлопотала возле стола Катя, и, дождавшись, когда дочь возьмет вилку, тихонько присела рядом и загадочно улыбнулась. – Сонечка, а я к нам в гости пригласила мою да-авнюю знакомую, тетю Анжелу. Я ее сегодня встретила, когда тесто покупала. Она не одна придет, с сыном. Он у нее тоже, как таракан домашний, никуда из дома, только на работу, и никакой женщины! А ведь ему… Софья! Ты напрасно так нервничаешь! Ему всего только тридцать один год, и он еще не был женат! Но у него огромные перспективы на работе, огромные! Тетя Анжела говорила, а она врать не будет… не должна…

Катя минутку понаблюдала за реакцией дочери – реакции не было никакой.

– И потом, ему от бабушки досталась прекрасная квартира! Пре-кра-сная! Двухкомнатная! Прямо рядышком с нами!.. И потом… как говорит тетя Анжела, ее сын потрясающе красив! Умен необыкновенно! И чертовски обаятелен! А тетя Анжела врать не будет… не должна. Правда, она сообщила, что он немножко боится женщин… прямо-таки панически, но, Сонечка! Но ты-то какая женщина!!! Тебя-то он не испугается! И потом – когда он перестанет их бояться, он тут же на кого-нибудь клюнет! Его же надо брать, пока он… того… весь в комплексах! И потом, главное, этот комплекс не разрушить! И у тебя будет абсолютно преданный муж! Он же от любовниц будет бегать, как от бешеных собак!..

– Катя!!! – послышался глас внимательного супруга. – Катюша, ты сама с собой разговариваешь или это у тебя там на кухне так телевизор кричит? Я здесь фильм смотрю, а мне ничего не слышно!

– Ой, да что ты там смотришь! Прям как баба Дуся! Ни одного сериала не пропустит!.. – махнула рукой Катя, но тут же рявкнула мужу в комнату: – Неужели непонятно – мы здесь с Софьей спорим о ее дальнейшей судьбе!.. Так я чего хотела… Сонечка, ты мне скажи, когда их удобнее пригласить, чтобы ты была дома?.. Соня! Я же с тобой говорю, деточка!

– А, мама? – оторвалась от каких-то своих мыслей дочь. Потом быстро заработала вилкой, съела все, что было в тарелке, и выскочила за двери.

Катя так и осталась в раздумье – и когда же пригласить тетю Анжелу, чтобы поймать дома дочь. Такое решение принять одна она никак не могла.

– Дмитрий! – подсела к мужу Катерина. – Меня очень заботит Сонечкина судьба. Мне кажется…

Что ей кажется, Катерина так и не успела озвучить – в комнату точно вихрь ворвалась старшая, Ася.

– Мам! Где у нас ужин?! Я такая голодная! Папа! Сегодня была такая выручка, что я присесть не успевала! Я тебе написала список, что мне завтра нужно, ты прям с утра завези.

– Ты написала прайс? – оживился отец.

– Сейчас… у меня в сумке… где же он… – стала рыться в сумке Ася.

Катерина, вздохнув, подалась на кухню. Дмитрий имел свой магазинчик автозапчастей, и старшая дочь работала там же. Аська была и продавцом, и завскладом, и правой рукой отца. Поэтому каждый вечер они с Дмитрием могли по часу, а то и больше болтать про железяки, в которых Катерина не соображала ровным счетом ничего.

– Мам, ну чего тут? – наконец прибежала дочь на кухню. – А чего такие… комочки черненькие? Это что?

– Это, Ася, котлеты! Ты шкурку соскреби, а там они… нормальные… внутри… это они у меня сильно поджаренные сегодня вышли, – отвела глаза в сторону мать.

– Сгорели, что ли? – допытывалась дочь. – А почему?

– Ты мне лучше расскажи, почему это я в последнее время Андрюши не вижу? – быстренько перевела беседу Катерина в мирное русло. – Раньше чуть не жил у нас, а теперь? Его отправили в командировку?

– Мама! Откуда я знаю?! – вытаращила доченька хорошенькие глазищи. – Может, его кто куда и отправил, только я не в курсе. Мы с ним уже вторую неделю не общаемся.

– Господи! – охнула Катерина и плюхнулась на табурет. – Дима!!! Дмитрий! Ты послушай, что они творят!!! Мне уже валерьянка нужна, Дима!!! А почему не общаетесь?

Ася равнодушно махнула рукой:

– Мама, это не принц, у него мышление неразвитое.

– Катя, что случилось? – кричал из гостиной Дмитрий.

– Господи! Дима! Да уже смотри там свой футбол! Что ты постоянно вклиниваешься?! – рыкнула на мужа Катерина и озабоченно взглянула на дочь. – Асенька… а как это ты… догадалась? Ну про мышление? Ты же столько времени с ним ходила, не могла разобраться, что ли? Вы же уже заявление в ЗАГС хотели подавать! Честно говоря, я уже… я уже приучила себя к мысли о внуках! Сегодня отец заставил. И как теперь? Если ж у Андрюши-то… с мозгами…

Ася аккуратно доела все, что лежало на тарелке, потом мечтательно воздела глаза к потолку и произнесла:

– Мама… у меня теперь… у меня появился принц, мама…

Катерина недоверчиво покосилась на дочь, но потом все же не выдержала:

– А у этого как… с умственным развитием?

– О чем тут говорить, мама! Он знаешь какой… Он – завотделением в стоматологический клинике, мама!

– Да что ты! – охнула Катерина и тут же завопила: – Дима!! Дмитрий! Ты посмотри, какая сейчас молодежь пошла! Еще молоко на губах не обсохло, а уже клиникой заведует! А ты в свои годы только…

– Мама! – прервала ее дочь. – У него уже обсохло все молоко! Ему сорок семь лет.

– Катя, что опять у вас? Про какую ты молодежь? – прилежно подал голос из гостиной муж.

– Ско-олько ему?! – поперхнулась Катерина. – Дима! Там все обсохло! Не отвлекайся!.. Ася, сколько ему лет?

Ася дернула плечиком, налила полную кружку молока и засунула в рот печенье.

– Мам, ему сорок семь, а чего ты так удивилась? Очень успешный, перспективный стоматолог. Ты же сама говорила, что нам в родне не хватает врачей!

– Я, доченька, мечтала, чтобы врачи меня лечили, а не в гроб вгоняли! – всхлипнула Катерина. – Это ж надо такое придумать! Выйти замуж за старика!

– Мама, он всего на год старше нашего папы! – недовольно грызла печенье Ася.

– Хорошо, что хоть не нашего деда! И вообще! При чем здесь папа?! Этот твой… стоматолог… ладно бы я за него выходила, тогда бы еще куда ни шло, но ведь не ты же!

– А почему это ты?! – вытаращилась на мать Ася. – Ты что – его знаешь? Он тебе самой, что ли, нравится?

– О-о-о-о-ой… сил моих больше нет… – ухватилась за голову Катерина и выбежала из кухни. – Дима! Все! Я ухожу! А ты… ты разбирайся с ней сам! Потому что… потому что я уже с вами… я так нервничаю, что у меня… у меня даже котлеты горят! И вообще!.. Кто-то выпил всю мою валерьянку!.. Я к Зойке!

Дмитрий спокойно кивнул и увлеченно продолжал смотреть очередной сериал про преступные группировки.

Катерина накинула шаль и вышла. Старая, проверенная подруга Зоя жила этажом выше, поэтому даже одеваться теплее не было надобности. Зойка когда-то была замужем за их общим другом, но уже шесть лет, как они жили в разводе. Сама Зоя по этому поводу сначала очень кручинилась и даже, чего греха таить, подумывала наложить руки… на свою красоту, но дело до рук не дошло, потому что подружка вдруг неожиданно сообразила, что жить без такого балласта, как нудный, вечно недовольный муженек, очень даже недурно. Теперь Зоя жила для себя, периодически меняла любовников и даже помолодела лет на пять.

– Привет, кофе будешь? – привычно встретила Катю подруга. – Ты чего такая расстроенная, как будто у тебя ноготь сломался?

– Да типун тебе… – отмахнулась Катя. – У меня Аська… хахаля себе нашла. Нового.

– И чего? Она у тебя их каждую неделю меняет, как салфетки. Подумаешь – удивила!

– Удивила! Между прочим, она раньше все с мальчиками дружила, а сейчас у нее появился стоматолог! Заведующий отделением! Ясно тебе?

– Ну а что… растет девочка… Кать, ты б с ней поговорила, может быть, мне мост поменяет, а? Он у меня еще ничего, держится, но… если уж поперло… а то вдруг она этого паренька опять бросит, тогда уж…

– Зоя! Ты знаешь, сколько лет этому пареньку? Ему сорок семь!!!

– И чего? Подумаешь – сорок семь! Оч-чень прекрасный мужской возраст! – ничуть не смутилась подруга. – У меня вот… друг, так ему вообще шестьдесят… девять! И ничего! Я с ним просто девочка!

– Между прочим, Аська и без пятидесятилетнего старика девочка. А он… воспользовался тем, что у девчонки мозги набекрень! Взял и…

– Так что – уже воспользовался, да? – радостно всплеснула руками Зойка. – Ну тогда мне запросто можно новый мост вставлять!

– Нет!! Еще нельзя! Я не это имела в виду! И вообще!..

– Ну-у… если еще нет, тогда чего ты переживаешь? Она ж его еще триста раз бросит! Найдет себе… какого-нибудь шестидесятилетнего долгожителя, парочку месяцев поживет с ним законной сиделкой, а потом плавно перерастет в такую же законную вдову. И все! Все рады!

– Зоя!

– Да брось ты! Заняться тебе нечем!

Катерина уныло уселась на белоснежный пушистый пуфик, который Зойка самолично соорудила из старого игрушечного зайца.

– Зоя… мне вот все говорят, чтобы я что-то бросала… я вижу, что всем просто никакого дела нет до меня! Катастрофически! Такое ощущение, будто… будто все бегут от кабана, а я точно гиря у них под ногами путаюсь и бежать не даю.

Зойка внимательно посмотрела на подругу, а потом согласно кивнула:

– Точно… как гиря… тебе надо похудеть, килограммов эдак десять скинуть.

– Да я не об этом! И чего мне скидывать? – обиделась Катя. – Я шестьдесят четыре вешу, а ты семьдесят, между прочим! Я тебе про… про душу… почему-то я никому не нужна, всем мешаю. И тебе вот тоже, я же вижу – у тебя компьютер в комнате включен. Опять, наверное, по Интернету с кем-нибудь болтаешь.

– Это да… болтаю… – кивнула Зойка и бросила унылый взгляд в комнату. Но неожиданно с интересом уставилась на Катерину. – А ты чего не болтаешь? Тоже залезла бы в Интернет, нашла бы себе друзей, переписывалась бы, знаешь, как затягивает! Я вот если ночь без Интернета, так будто бы в клетке просидела, честное слово! Знаешь. Есть такой сайт «Однокашники», там…

– Да была я на том сайте, Аська показывала. И чего? – сморщила носик Катерина. – Одни и те же физии. Там и одноклассников-то… всего ничего. И потом… чего-то я не больно хочу с Ванькой Дуниным общаться. Его как ни встретишь, он всегда только деньги просит.

– А кто тебя заставляет общаться с Ванькой? Да я и вообще с одноклассниками – только при острой необходимости! – фыркнула Зойка. – Зато там столько групп! Всяких-разных! А людей сколько! Со всех городов! Да чего там, там даже с разных стран! Вот смотри – заходишь в любую группу, например… «Душевные друзья», и начинаешь со всеми ссориться напропалую! И тогда тебя непременно заметят! И начнут тебя тоже костерить на чем свет стоит! А ты, ясное дело, огрызаешься, а потом…

– Вот уж спасибо! – поклонилась Катерина Зойке. – Мало меня дома костерят, так мне еще в группы надо. Чтобы уже… со всех городов на меня шишки валились! Да чего там – с разных стран! Посоветовала!

– Нет, ну можешь не ругаться! И тебя не будут. Но… – Зойка скривилась. – Только тогда тебя никто и не запомнит. А вот если… да пойдем к компьютеру, я тебе лучше сразу там покажу!

Зоя ловко прыгнула со стула, подскочила к компьютеру и лихо принялась бегать накрашенными ноготками по клавишам.

– Смотри… это моя любимая группа «Корзинка», сейчас… вот видишь, тема – «Кто ближе – жена или любовница?».

Катя с интересом смотрела на подругу. Та буквально за мгновение преобразилась. Теперь у нее лихорадочно блестели глаза, по щекам расползался румянец, а губы сами собой сложились в ехидную усмешку. Кате вовсе не интересно было соваться в какую-то там группу. К тому же сама Зоя сидела в уютном креслице, а Катя, сгорбившись, стояла возле стола. Да и вопрос – кто ближе? Это ж… что тут неясного!

– Вот! Видишь, что я написала? – хохотнула Зойка. – Ну читай же! «Ближе, конечно же, любовница! Потому что такая мешковина, как жена, не может долгое время быть близкой! А если и близкая, то исключительно как горб – близок и не скинешь. Мужчин тянет к прекрасному!» Видала?!

– И… и это ты написала? – не поверила Катя. – Здесь же какая-то Эфа пишет. И фотография не твоя.

– Да я это! А фотографию можно какую угодно присобачить. А Эфа – потому что змея! Ну? – радостно смотрела на нее подруга. – Поняла теперь?

– Поняла… – насупилась Катя. – Точно, змея и есть. Чего это ты тут всякую хрень пишешь?! Почему это жена – мешковина? А тем более – горб? Мужчин, видите ли, к прекрасному тянет! Ты, что ли, прекрасное?! Чем это ты прекраснее меня? Если я горб, то ты… грыжа! Геморрой!

Зойка фыркнула:

– Ну ты на себя-то посмотри! Вон, прибежала вся из себя в халате! В тапках! А на голове что? Правду надо писать, Катенька.

– Так я ж… я ж к тебе, как к близкой подруге! – задохнулась от негодования Катерина. – А ты-то…

Тут Катя хотела достойно поддеть подружку, но… придраться было не к чему. Зойка хоть и была одного с Катей возраста, и даже в такое позднее время находилась одна, однако ж лицо Зойки облагораживал неброский макияж, волосы были аккуратно уложены, а халатик по длине напоминал мужскую сорочку.

– Ну знаешь… – запыхтела Катя, не найдя что возразить.

Но подруга не слишком радовалась своей мимолетной победе, на Катю сейчас она и вовсе не обращала внимания, куда больше ее занимало то, что творилось на мониторе компьютера.

– О! Смотри! Сейчас налетят! – радостно потирала она ладошки… – Тайечка сейчас напишет, что я стерва… МарКиса… она просто отшутится… Королев тоже сейчас какую-нибудь остроту отпустит… а вот Папант, он у нас романтик, он включаться не будет, он не любит ссор. Лучов съязвит, но так, не слишком обидно, он у нас воспитанный товарищ, я его вообще почему-то люблю… а вот Звездана, та поддержит на все сто!!!

– Господи… и ты их всех знаешь? – удивилась Катя. – И как только запоминаешь?

– Нет, я не всех знаю, но эти… они уже родные… – не могла оторвать взгляда от монитора Зойка. – Во! Смотри, точно! Пишут! Аля написала: «Любовниц мне жалко, у них нет будущего». Ха! Жалко ей! Сейчас я ей напишу!

– И правильно! – вскинулась Катерина защищать незнакомую Алю. – И… только посмей ей чего-нибудь написать, ясно тебе?!

– Конечно, напишу! – уже строчила по клавиатуре Зоя. – А мне вот жен жалко! Так… сейчас так и…

– А чего это тебе жен жалеть? Правильно пишет эта… девочка!

– Этой девочке уже тридцать восемь! Здесь все примерно нашего возраста, – буркнула Зойка. – И пишет она неправильно! Чего меня жалеть? Я вот когда женой была – тогда да! Когда Колька мне изменял, как кобель, тогда надо было жалеть! Когда я вся мучилась, его поджидая, тогда надо было! А теперь – ха! Да теперь я сама какого угодно Кольку уведу! Да ты на себя посмотри! Чего пришла-то? Потому что мешаешь всем! Ну ладно – девчонкам, у них своя жизнь, а ты уже того… со своими принципами им только свет застилаешь. А чего ж Димочка?! И кого из нас жалеть надо?! Ко мне вот сейчас дружок придет, цветы принесет и будет всю ночь говорить, какая я прекрасная! А тебе кто скажет? Муж, что ли?

– А моему не надо говорить! Он делами доказывает, что лучше меня для него никого нет, ясно! А твой… всю ночь будет лапшу на уши вешать, а утром… да утром он и как звать-то тебя забудет! У него таких, как ты!

– Я тебя умоляя-я-я-яю! Можно подумать, у ваших мужей… да чего с тобой спорить, мне вон уже сколько всего написали, из-за тебя я отвечать не успеваю!

– И не успеешь! Нечего такую дрянь писать! А ну-ка сла-а-азь! – неожиданно для себя сдернула Зойку со стула Катя. – Уйди, говорю, от компьютера!!!

– Да ты сдурела, что ли?! – вынырнула из компьютерного мира Зойка. – Чего ты на меня кидаешься? Главное, пришла, еще и кидается!

– И уйду! Тоже мне – компьютерный гений! – фыркнула Катя, запахнула шаль и направилась к двери. – Писать научись! А то в слове «любовница» три ошибки!

– А здесь можно! – перекривилась Зойка. – Здесь никто ошибки не проверяет.

– Правильно, только ржут над ними во всех странах и на всех континентах! Тоже мне – «любовнится»! Позорище!

– Завидуй молча!

Катерина пришла домой еще более возмущенная, чем уходила.

– Ну как там Зоя? – лениво спросил муж, не отрываясь от телевизора.

– Дура твоя Зойка!!! – рявкнула Катя, но вспомнив, что истинная любовница никогда бы так не ответила Димке, мягко улыбнулась и мурлыкнула: – Димочка, ну ты же знаешь, Зоя абсолютно слаба в грамматике, а уж в семейных отношениях… как ни крути… дура дурой!

Такая перемена тона настолько поразила Дмитрия, что он даже снял очки и с удивлением присмотрелся к жене. Тем временем дверь в соседнюю комнату отворилась, и из нее показалась мордочка Аськи:

– Мам, а вы чего – с тетей Зоей поссорились?

– Мы?! Ну с чего бы! – фыркнула Катя, взяла книгу и удалилась к себе в спальню.

И все же читать она не могла. Она сейчас отчетливо видела, как Зойка пишет всякую ерунду про мужей, про жен, а бедная девушка… как же ее… неважно, бедная девушка ни за что не сможет ей ответить. Разве известно этой незнакомой Алечке… вот точно – Аля!.. Разве ей известно, как Зойка сникла, когда Катя пригласила ее на Новый год? А когда они все ездили на дачу и Зойка веселилась, будто дитя неразумное, а потом ревела возле поленницы? И ведь Зойкины рассуждения будут читать не только такие умудренные семейной жизнью Кати, но и молоденькие девочки! А вдруг поверят? А вдруг тоже решат, что семья – это атавизм? Сейчас и так молодежь не больно-то рвется под венец. Да чего там – вон у самой Кати две дочери на выданье, а ни одна серьезно о свадьбе не задумывается! Нет, надо немедля начинать рекламировать институт семьи! Прямо-таки немедля!!!

– Ася!!! Ася! – рявкнула Катерина. – Дмитрий! У нас вообще имеется в наличии хотя бы одна дочь?!

– Мам, тебе валерьянку принести? – открыла двери Аська.

– Мне принести… неси свой ноутбук. К нему Интернет подключен? – деловито наморщила лоб Катерина.

– Ну да… а ты… тебе что-то надо в Интернете?

Катерина вообще-то не была совсем уж дремучей. Пару раз она даже заказывала себе цветочки по электронной почте, только вот засиживаться там не любила. Да и не понимала – как это люди могут убивать столько времени, пялясь в монитор. Поэтому Ася немного удивилась маменькиному рвению. Однако отнеслась к этому с пониманием и даже охотно предложила свои услуги.

– На все горазда, лишь бы мать к ней не лезла, – не удержавшись, пробурчала Катерина.

– Мама, давай я тебя… а ты куда хочешь? – не обратила внимания на ворчание Ася. – Ты опять хочешь… цветочки?

– Нет, мне надо в «Однокашники»! – решительно заявила Катерина и прочно уселась перед монитором – работа предстояла долгая.

Объясняя матери тонкости, Ася даже опоздала на очередное свидание со своим седовласым Ромео, зато уже через час Катерина лихо щелкала по клавишам.

– Ася, а мне же надо какое-то имя придумать, – собрала она на переносице брови. – Я слышала, здесь все какие-то… ну, допустим, можно змейку какую-нибудь придумать… Гадючка, например, как тебе?

– Ой, ну мама! Ну детский сад, честное слово… если ты хочешь, чтобы тебя никто не узнал, просто поменяй себе имя и фотографию… сейчас мы тебе… Будешь у нас… Манефа Петушкова…

– Чего это я – Манефа? Ты на меня посмотри! Да я и на Катю-то не тяну! Я вылитая… Изольда! На худой конец… Анжелина! Уж совсем – Манефа! – обиженно заморгала Катерина. – И еще главное – Петушкова!

– А чего? По-моему, прикольно, – пожала плечами дочь. – Ну не хочешь, давай тогда… Анжела Лошадищева.

– Вот уж точно – как лошадь! А что-нибудь нормальное нельзя? Пусть я буду… – Катерина задрала голову… это была единственная возможность выбрать себе звучное имя и фамилию. – Например… Калерия… Звезденова, вот! Очень красиво.

Аська уже строчила, правда, совсем не то, что хотелось Катерине.

– Ася!!! Ну что ты пишешь-то?! Калерия я тебе говорю, а ты… Кавалерия Буденного! Ну что за издевательство?! И еще на фотографию кобылу сунула! У тебя точно синдром кавалериста – одни жеребцы на уме, да их мамы-лошади!